Подпусти меня ближе

К приходу парня мне становится легче, и я даже умудряюсь добраться до кухни и поставить чайник. Кот вьётся вокруг моих ног, так и норовя напасть на них, но я не обращаю на него внимания. Подпираю голову рукой и терпеливо жду, когда же чайник, наконец, закипит. Не успевает он даже подать голос, как входная дверь начинает открываться. Я смотрю на время. Ах, да, уже Миша с работы пришёл…

Парень возится в коридоре – кот убегает встречать его и перестаёт караулить подходящий момент, чтобы полакомиться моими ногами. Я смотрю на дверь и жду, когда Кузнецов появится в поле моего зрения.

Миша сначала собирается пойти в комнату, но потом замечает меня и сворачивает на кухню. Парень замирает в дверях, поджимает губы и показывает мне конверт. Я не сразу понимаю, что это очередное письмо от анонима.

Кузнец так устал на работе, что без лишних слов отдаёт мне конверт и уходит в комнату, – я ещё несколько секунд смотрю ему вслед, а затем распечатываю конверт и достаю карточку.

«Выздоравливай скорее. У меня есть для тебя задание. Когда я пришлю тебе следующий конверт с указанным адресом, пожалуйста, не открывай его и просто отнеси в нужное место. Если не сделаешь это и если посмотришь, что внутри, я сразу же свяжусь с Соней и расскажу ей всё, что знаю о тебе. Больше не болей».

Я замираю. Как он узнал, что я болею? Я ведь только сегодня с утра слегла, да и из дома вообще не выходила за последние дни, даже не общалась ни с кем. Чёрт возьми.

– Я так и знала, что у нас дома камеры! – ору я, не обращая внимания на упадок сил.

Я вскакиваю на ноги – кровь ударяет мне в голову, и кухня начинает предательски кружиться, заставляя меня зажмуриться. Я упираюсь рукой в стол и трясу головой.

– Что случилось? – Миша выходит ко мне в домашних шортах и в футболке.

Я показываю ему карточку, поджимая губы.

– На, почитай, – отдаю ему письмо. – Это же беспредел. Я заболела только с утра, откуда он мог узнать про это?

Я осматриваюсь, словно собираясь прямо сейчас найти камеры, спрятанные на кухне.

– Я уверена, что он понатыкал тут жучков! – злюсь я, проходя в центр помещения.

– Опять ты про это, – корчится Миша.

– Ну, а что? Как, вот скажи мне, он узнал? Окна закрыты, я весь день в постели, никуда не ходила и ни с кем не общалась. Он в принципе не мог никак узнать, что я заболела. А угадать такое вообще нереально! – я прикусываю губу.

– Ну, я не знаю, – Кузнец устало вздыхает и бросает письмо на стол.

– Да никто не знал про то, что я заболела. Только ты! Ты говорил кому-нибудь? – поворачиваюсь к нему так резко, что всё вокруг снова начинает плыть.

Миша фыркает и подходит к холодильнику.

– Нет. У нас на работе снова авария, я из подвалов не вылезал весь день, даже на обед не ходил, – раздражается парень, заглядывая в морозилку.

Я скрещиваю руки на груди, продолжая упорно думать, как же аноним узнал про меня. Ничего на ум не приходит. Я уже начинаю чувствовать себя в какой-то передаче, где тебя разыгрывают и снимают на скрытые камеры. Словно бы я в шоу Трумана.

– Либо у нас дома жучки, – решительно заявляю я. – Либо… – я осекаюсь.

Либо это Миша следит за мной, ибо кроме него вообще никто не знал, что я заболела. Неужели, это действительно он? Нет ни камер, ни подслушки, а есть кое-что похуже. Подставной человек. Что, если он всегда притворялся? С самого начла? Был со мной только ради того, чтобы следить за моими действиями?

– Либо что? – бормочет Миша, захлопывая дверцу. – Может, суши закажем?

Я пытаюсь совладать со своими эмоциями и вырваться из неожиданно накрывшего меня ступора. Нет, Миша не мог так поступить со мной. Это ведь всё было по-настоящему… Каждый наш день, каждое слово, каждое действие. Да и он всегда раздражался, когда мне приходили письма. Был на моей стороне. Неестественно… злился.

– Маш, – он смотрит на меня так, словно я тупица.

– А? – я вздрагиваю.

– Суши. Закажем? – повторяет Кузнецов.

– Ага. Я пойду прилягу, голова разболелась. Сделаешь мне чай?

Он кивает – я разворачиваюсь и возвращаюсь в комнату.

Миша действительно шпионит за мной? Просто играет? Чёрт… Что, если это действительно так? Что, если я последние годы только и делала, что играла вместе с ним в онлайн стратегию, не зная ни сюжета, ни правил? Мне нужно срочно с кем-то обсудить это. Но с кем?

Something Clever – Best Laid Plans

Соня.

Я прикрываю дверь подсобки, перед этим осмотревшись по сторонам, чтобы убедиться, что никто не видел нас, а затем поворачиваю ключ, который стырила из административного помещения, и оборачиваюсь.

– Ты теперь здесь работаешь? – кривится Маша.

Я скрещиваю руки на груди, мол, да и что дальше? На мне белая обтягивающая блузка и джинсы, волосы убраны в пышный хвост. На моей старшей сестре спортивки и кофта с накинутым на голову капюшоном. Она шмыгает покрасневшим носом и осматривается. Выглядит совсем расклеившейся.

– Типа того, – бурчу я.

Я вспоминаю, как вчера она нашла мою новую страничку «вконтакте» и написала мне, попросив встретиться, чтобы поговорить по поводу нашего всеми любимого анонима. Сказала, что это очень важно и что чертовски секретно, так что никто не должен узнать или даже заподозрить об этом. Мне было слишком интересно, чтобы отказываться. Хотя сам факт того, что я нахожусь в замкнутом пространстве с человеком, с которым у меня связаны неприятные воспоминания и не налажен контакт (хотя у меня мало с кем он налажен), лишь увеличивает дискомфорт.

– Так и? – я говорю тихо, чтобы меня не было слышно снаружи. Всё-таки аноним говорил, чтобы мы не рассказывали о письмах друг другу, а то будет очень плохо. Насколько плохо, я понятия не имею, но рисковать всё-таки не хочется.

Маша вздыхает и отходит к стене, и мне приходится подойти к ней, чтобы расслышать её тихий голос. Подсобка маленькая, захламленная коробками, и слишком пыльная, но здесь нас вряд ли кто-нибудь потревожит.

– Мне кажется, – почти шепчет сестра, – что Миша следит за мной для анонима.

Я смотрю на неё несколько секунд, переваривая слова, затем моргаю и на мгновение прикрываю глаза.

– С чего ты взяла? – не понимаю я, поправляя бейджик на груди с моим именем.

Она смотрит на дверь, и в её взгляде я замечаю нотки беспокойства.

– Не волнуйся, никто нас не услышит, и камер здесь тоже нет, – успокаиваю её я.

Я смотрю на потолок, чтобы самой убедиться в этом, – сестра скользит взглядом по углам и вздыхает. Она явно нервничает, вот только из-за чего? Из-за моего присутствия или же из-за того, что хочет рассказать?

– Сначала я думала, что у нас дома камеры и жучки, потому что аноним знал слишком много подробностей из моей жизни, – на грани шёпота говорит Маша, смотря мне в плечо. – Но недавно… – она снова замолкает. – Я специально взяла отгулы на работе, закрыла шторы и вообще не выходила из дома. А потом я заболела. Утром. Сказала об этом Мише, перед тем, как он ушёл на работу, а сама осталась дома. Ни с кем не общалась, никому ничего не говорила, даже шторы не открывала. А вечером мне пришло письмо… – она снова осекается, и я понимаю, что вот он, момент, о котором предупреждал аноним. Ни слова о карточках. – Там было написано, чтобы я выздоравливала, потому что мне нужно кое-что сделать.

Маша смотрит мне в глаза, снова замолкая. Я терпеливо жду продолжения рассказа, но сестра, кажется, не собирается ничего говорить. Подождав ещё несколько секунд, я спрашиваю:

– И?

Она поджимает губы.

– Я перерыла весь дом и ничего не нашла. Никаких камер, жучков или чего-то подобного. О том, что я заболела, знал только Миша. Придя с работы, он мне сказал, что никому не говорил про меня, – объясняет сестра. – Следовательно, либо я плохо искала, либо Миша шпионит. Что, если он притворялся всё это время? Докладывает этому придурку всё, что я делаю и говорю. Меня это пугает.

Я прикусываю губу, шумно вздыхая, затем прислушиваюсь, смотря на дверь.

Молчание сковывает нас – я бросаю взгляд на наручные часы и думаю о том, что до конца обеда осталось чуть больше получаса.

– Может, он просто забыл, что говорил про тебя. Заработался, – пожимаю плечом. – Вы же столько знакомы. Встретились, когда я ещё в школе училась, – замолкаю, вспоминая Егора. – Не думаю, что он с анонимом. Ну, зачем ему это? – говорю я, думая совершенно об обратном. Доверять нельзя никому… Совершенно.

– А вдруг он просто притворяется? – не унимается Маша. – Смотрела сериал «Побег»? Там Сара после смерти Майкла вышла замуж за чувака. Потом выяснилось, что Майкл жив и работал на «Посейдона», который заставил его бросить родных и подстроить свою смерть. А в конце оказалось, что «Посейдон» – это новый муж Сары, который все эти годы притворялся, что любит её и играл роль невинной овечки… Что если с Кузнецовым точно так же? Что, если это всё было с самого начала задумано? Ещё до того, как мы с ним познакомились?

Я стону, закрывая лицо ладонями.

– Спойлеры!!! – ною я. – Я ещё не смотрела пятый сезон…

Сестра с упрёком смотрит на меня, мол, при чём тут вообще сериал. Я поднимаю голову и смотрю на неё…

– Мы не в кино, – бросаю я. – Сомневаюсь я, что твой Миша шпион. Хотя… – я вспоминаю недавнее письмо, заставившее меня устроиться на эту работу. – На счёт Тарана я не уверена.

– О чём ты? – хмурится Маша.

Я прикусываю губу, снова смотря на дверь.

– Андрей подогнал мне эту работу, – говорю я. – После того, как я прошла собеседование, я не собиралась сюда возвращаться, потому что начальник здесь жутко отвратительный. Я вернулась в общагу, встретила на крыльце Тарана. Сказала ему, что вряд ли соглашусь на эту должность и что поищу что-нибудь сама. Буквально тем же вечером мне пришло письмо от анонима, мол, я слышал, что ты отказываешься от работы и всё такое. Он сказал мне вернуться в это место и согласиться на должность официантки. Я вообще ни с кем не разговаривала на эту тему, только с Тараном. Да и вообще я ни с кем не общаюсь, не считая Андрея и соседки по общаге, но та слишком прокурена и туповата, чтобы работать на анонима. И ещё… – я замолкаю, вспоминая, что преследователь запретил мне рассказывать об этом, но я буду не Соней Розиной, если не наплюю на тех, кто меня в чём-то ограничивает. – Аноним заставил меня встретиться с моей бывшей одноклассницей, которая была влюблена в Егора. И сказал, что я должна ей передать «Небо падает»… Хотя он не имел ввиду именно её, он просто сказал, чтобы я пришла туда, где познакомилась со Штормовым, и поговорила с человеком, которого сразу узнаю. Вообще, я не должна тебе об этом говорить…

Маша задумчиво хмурится, обдумывая мои слова…

– Он сказал, что пришлёт мне письмо, и я должна буду отнести его на указанный адрес, но ни за что не должна открывать конверт, – тянет сестра. Она потирает свою переносицу и хмурится, словно у неё неожиданно начинает болеть голова. – Неспроста он тебя сюда засунул, – бормочет Маша. – По любому здесь тоже за тобой присматривают. Значит, они в курсе, что мы с тобой виделись. А это не к добру.

– Я об этом не подумала, – признаюсь я. – Надо было найти нейтральное место… Вообще никому нельзя доверять, – заявляю я. – Не парься на счёт Миши. Даже если он шпион, просто веди себя естественно. А если начнёшь обвинять его в предательстве, а потом окажется, что ты ошиблась, только отношения испортишь.

– Да знаю я, – бурчит Маша. – Я просто боюсь уже что-то делать. Постоянно думаю, что за мной следят. Телефон прослушивают, читают сообщения в сети. Я уже не знаю, что и делать. Думаю, может, всё-таки в полицию пойти…

– Чушь собачья, ни черта они не помогут, – я качаю головой. – Нам просто надо собраться вчетвером, принести все карточки и обсудить ситуацию. Кто кого подозревает и у кого какие проблемы. Нам нужно действовать вместе, а не поодиночке.

Сестра вздыхает и снова шмыгает носом. У неё покрасневшие глаза из-за аллергии и голос немного охрипший.

– Ладно, – бросаю я. – Мне пора, а то обед уже заканчивается. А ты иди домой и лечись. Как поправишься, обсудим, что делать дальше. Я пока поговорю с Егором и предложу ему идею работать сообща.

– Ага, – она кивает. – Спасибо, что выслушала.

Собраться вчетвером и обсудить ситуацию? Сказала та, кто бесится лишь от одной мысли о Егоре Штормове. Действовать с ним совместно у меня вряд ли получится, особенно с его нынешними подколами и издевательствами. И как мне, скажите на милость, собрать всех разом? То же мне, гениальный план…

Arctic monkeys – Cigarette smoke

Егор.

Матвей пропадает с концами. После того, как ко мне в квартиру заявляются копы, я теряю последнюю надежду на то, чтобы отыскать друга. Его телефон молчит, «вконтакт» парень не заходит уже больше недели, квартира опечатана и вряд ли Иркутский вообще туда заявится, на работе о нём тоже ничего не слышно.

Кристина продолжает крутиться на лестничной площадке, пытаясь выловить меня и снова поговорить о своей беременности, но я избегаю её всеми силами, потому что на со процентов уверен, что ребёнок не мой, а чужие проблемы разгребать у меня нет никакого желания, потому что у меня и своих навалом.

От анонима ни звука. После того, как я послал Антона, отказавшись тренировать его, письма больше не приходят, и меня это очень сильно настораживает. У Арчи тоже никаких новостей, по крайней мере, Шершень ничего мне не говорит. Но, не смотря на подобное затишье, у меня всё равно остаётся огромная проблема: мне срочно нужно достать шестьсот штук, чтобы погасить долг.

И вот теперь я сижу в «Конечном пункте» за барной стойкой и пытаюсь придумать, как быстро поднять целую кучу денег. Шершень ставит передо мной очередную бутылку с пивом, но у меня настолько нет настроения, что лень даже шевелиться. Аня не обращает на меня внимания и уходит к другому посетителю, а я остаюсь наедине со своим телефон, листать ленту социальной сети и надеяться, что на меня с неба упадёт мешок с деньгами.

Боже… Я ещё так молод, чтобы париться из-за таких глобальных проблем. Мне бы развлекаться на вечеринках, ходить в универ на пары (куда я даже не собирался поступать), и тратить деньги родителей, попутно зарабатывая на карманные расходы, но вместо этого я должен половину миллиона пугающему наркоторговцу, меня преследует помешанный аноним со своими глупыми письмами, да ещё и соседка по лестничной клетке утверждает, что залетела от меня.

Можно мне начать заново? Я понял, как именно нужно играть в жизнь.

Рядом со мной кто-то садится, но я не обращаю на него внимания. Мало ли, кому приспичит присесть на соседний стул, чтобы пропустить парочку стаканов виски. Я продолжаю листать ленту «вконтакте», а когда она мне надоедает, выпрямляюсь и хватаю бутылку с пивом. Подношу горлышко к губам и делаю глоток, а после со стуком ставлю предмет обратно на столешницу.

Почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, я поворачиваю голову в сторону посетителя, который присел рядом со мной пару минут назад, и замираю, потому что мой взгляд въедается в человека, которого я вообще не ожидаю сегодня (да и в дальнейшей жизни) увидеть.

– Привет.

Розина-младшая, наконец, подаёт голос, когда я замечаю её. Я отворачиваюсь, пытаясь сделать вид, что не узнал девушку, но потом снова возвращаюсь к ней.

– Что ты тут делаешь? – не понимаю я.

Она пожимает плечом и делает небольшой глоток из стакана, в котором, судя по всему, виски с колой. Я вглядываюсь в её профиль, пытаясь узнать знакомые черты, которые остались в моём прошлом, но ничего не выходит. Розина настолько изменилась, что в ней больше нет той девчонки, в которую я по уши втюрился в школьном коридоре.

– Хотела поговорить, – тянет девушка, снова смотря на меня. – По поводу нашего излюбленного анонима.

Я напрягаюсь, осматриваясь по сторонам, но в зале играет живая музыка, а гости слишком увлечены своими собственными делами, чтобы подслушивать нас. Соня пристально всматривается в мои глаза, затем поворачивается на стуле и тянется к моему лицу, словно собираясь поцеловать. Я смотрю на её влажные губы, и противная предательская мысль вонзается в самый дальний уголок моего сознания, нашёптывая о том, что я всё-таки хочу поцеловать их, но в последний момент Розина меняет траекторию и приближается к моему уху.

– За мной могут следить, так что делай вид, что флиртуешь со мной, – Розина говорит это томно и слишком слащаво. Её рука упирается мне в бедро слишком близко к паху – я вдыхаю запах сладких духов, и стая мурашек пронзает мою спину своими тонкими иголками. – Мы решили, что стоит собраться вчетвером и обсудить всё, что мы знает про анонима, не смотря на его угрозы. Так у нас будет больше шансов вычислить его.

Я думаю про Арчи, который как раз занимается этим, и сомнение проникает ко мне в душу. Что если этой попыткой мы сделаем только хуже? На кону не только «Конечный пункт», но и моя свобода. Хотя, учитывая ситуацию с Арчибальдом, я всё равно чувствую себя запертым в клетке.

– Скорее всего, я знаю того, кто следит за мной и за моей сестрой, – продолжает Розина, обжигая меня своим горячим дыханием. – Возможно, рядом с тобой тоже есть кто-то, кто постоянно наблюдает, а, следовательно, сдаёт твои действия анониму. И рядом с Матвеем, скорее всего, тоже.

Я бросаю взгляд на Шершня, которая вообще не обращает на меня никакого внимания, разговаривая с очередным посетителем, и думаю о том, а может ли она быть на месте шпиона? Тогда клуб и я обречены. Но ведь это заведение принадлежит Ане, и если его закроют, то проблемы будут как раз-таки у неё. Вряд ли она следит за мной для анонима…

– Никто не должен знать о том, что я тебе сказала, – говорит Розина. – Если ты согласен встретиться и обсудить всё, положи мне руку на талию прямо сейчас.

Я замираю. Разум слегка затуманен алкоголем и посторонними мыслями, а такая близости с девушкой из прошлого только отвлекает от её слов. Кажется, я вообще прослушал всё то, что она только что мне рассказала. И что мне делать? Положиться на Арчи и ждать, пока он решит все мои проблемы, или же рискнуть и самому разобраться со всем? Чёрт…

– Матвей пропал, – говорю я, неуверенно кладя руку на тонкую талию девчонки. Раньше прикосновения к ней были какими-то иными, словно рядом со мной вовсе не Розина, а какая-то другая девушка, которая решила притвориться моей старой любовью. – Аноним натравил на него копов, и парень где-то залёг на дно. Я не могу с ним связаться.

Соня накрывает мою руку своими тонкими пальцами и кокетливо убирает в сторону.

– Тогда тебе нужно поспешить и найти его, – голос девушки становится немного холодным.

Она отстраняется, улыбаясь так, словно только что сказала мне нечто пошлое и неприличное, а затем садится ровно и снова хватает пальцами стакан, делая небольшой глоток. Я внимательно наблюдаю за ней, пытаясь понять, что творится на уме у этой девчонки и почему она вообще соизволила сама заявиться ко мне. Могла бы послать свою сестру…

– Рада была повидаться, – бросает Соня, залпом допивая свою порцию. – Заплатишь за меня?

Она улыбается, поднимаясь с места, а я даже не успеваю ничего сказать в ответ. Мысли переполнены и спутаны, голова раскалывается от всего, что навалилось на меня за последние дни, и, когда Розина разворачивается и направляется к выходу, я даже не пытаюсь её остановить.

Как бы мне хотелось, чтобы всё это было просто сном. И аноним, и Арчи, и сломанный позвоночник. Хочу проснуться у себя в комнате в квартире родителей, зайти в социальную сеть и прочитать любовное послание от Сони из прошлого. Было бы идеально. Если бы я мог всё изменить, я для начала рассказал бы про Малийского родителям, как моим, так и Розиной, пусть бы они разбирались с этой проблемой. И я бы ни за что на свете не согласился на идею Матвея выловить Сашу самостоятельно. Возможно, тогда моя жизнь сложилась бы иначе…

Но сейчас я могу только сидеть за барной стойкой и махать Шершню, чтобы она принесла мне ещё парочку бутылок пива. И больше ничего…

deTach – Bluff

Маша.

«Ты где?», – пишет мне Миша, когда я покидаю квартиру, чтобы отнести таинственное письмо по указанному адресу.

Открывать я его не решаюсь, особенно при Кузнецове, вдруг он действительно шпионит за мной, а потом расскажет всё анониму. В принципе, было бы легко подделать конверт: адрес на нём напечатан и приклеен сверху.

Я понятия не имею, что там внутри. По ощущениям, просто бумажка. Наверное, какое-то письмо, вот только кому и зачем? Надеюсь, что там нет ничего криминального и у меня потом не будет проблем.

Нужный адрес находится в районе города, где я вообще практически никогда не бываю. Мне приходится, во-первых, воспользоваться навигатором, а, во-вторых, поспрашивать дорогу у местных жителей. В итоге я кое-как нахожу нужный дом, и мне даже чертовски везёт с домофоном, потому что дверь открыта, а грузчики таскают какие-то коробки.

Не обращая на мужчин внимания, я захожу в подъезд, оставляю в нужном почтовом ящичке письмо, а после, убедившись, что меня никто не видел, покидаю «место преступления». Дело сделано.

«Я вышла прогуляться. В магазине сейчас», – пишу ответ Мише, когда завершаю своё тайное задание.

«Дура? Ты же болеешь ещё».

«Я ненадолго. Надоело в духоте сидеть. Уже вернулся с работы? Ты рано».

Я листаю диалог «вконтакте» чуть ниже и нахожу сообщения от своей сестры, которая написала мне, что договорилась с Егором о встрече, вот только нужно сначала дождаться, пока он отыщет Матвея. Парень, вроде как, где-то прячется, потому что аноним натравил на него полицию. Нужно всё сделать по-тихому, чтобы никто ничего не узнал, иначе всё будет напрасно, и мы потеряем преимущество.

«Я заскочил на обед, – пишет мне Миша. – А тебя нет дома».

«Маш».

«Маж».

«Ну, Маш».

«Машь».

«Шма».

«Шам».

«Мах».

«Э-э-э».

«Ма-а-а-а-а-а-аш».

«Машка».

«Мань».

«Маша, бля».

«Каза».

Я блокирую экран, пряча телефон в карман кофты, но сотовый продолжает вибрировать, из-за многочисленных сообщений, которые без конца присылает мне Кузнецов. Вздохнув, я выбираюсь на главную дорогу и направляюсь прямо к остановке, чтобы поймать маршрутку и вернуться домой. Возможно, стоит заскочить в магазин и прикупить себе что-нибудь вкусненькое, чтобы поднять настроение… Возвращаться домой и встречаться с Мишей у меня вообще нет никакого желания, так что лучше подожду, пока он снова уйдёт на работу.

«Что-о-о?» – пишу я.

«Домой пиздуй, болезнь».

«Ага».

«Не ага, а щас прям. Я жду».

Я вздыхаю и вскидываю руку, замечая нужную маршрутку. Транспорт плавно тормозит рядом со мной, двери открываются, и я поспешно забираюсь внутрь, сразу отдавая водителю за проезд. После сажусь на свободное место.

«Жди», – пишу в ответ.

«Так, блять».

«Маш».

«Не еби мне голову».

«Я жду тебя через пятнадцать минут».

Ждёт меня через пятнадцать минут? Ему что, блин, срочно минет приспичил?

«Зачем? – спрашиваю я. – Я не успею, ты уже на работу свалишь».

«Не свалю».

«Маш, блин. Домой давай. Срочно!!!».

Я непонимающе перечитываю его последние сообщения. Обычно Кузнецов никогда за мной не следит и не приказывает мне срочно ехать домой, если ему что-то нужно. Странный он какой-то. Может, забеспокоился, что меня нет дома и что он следить за мной не может? Хотя, он и так на работе постоянно, ему вообще некогда контролировать мои действия и отчитываться перед анонимом. Блин, может быть, это правда не он? Может, я просто что-то где-то упускаю? Не хочу даже думать о том, что Миша заодно с анонимом, это разобьёт мне сердце. Хотя, если преследователь хочет мне напакостить, то это будет самый лучший вариант из всех возможных. Кузнецов – единственный в моей жизни, кто стоит у меня на первом месте. Даже не работа, даже не страйкбол.

«Океу, скоро буду. Я уже еду в маршрутке».

«Збс. Жду».

Я блокирую экран и вздыхаю, устремляя взгляд в окно, где проносятся дома и чужие автомобили, за рулём которых сидят совершенно незнакомые мне люди. Здесь ведь столько человек, которых я не знаю, столько жизней, которые проходят параллельно моей и даже понятия не имеют, что творится в моей жизни и в моей голове. Они все выглядят такими безмятежными и счастливыми, а внутри меня творится чёрт знает, что.

До дома я добираюсь быстрее, чем хотелось бы. Выбравшись из маршрутки, я специально иду медленно, чтобы растянуть время, но в конечном итоге всё равно мне приходится открыть двери подъезда, зайти в лифт и подняться на нужный этаж. Я ещё минуту стою возле двери, пытаясь взять себя в руки и избавиться от неприятного жгучего чувства в груди, и только после того, как собираюсь с силами, я захожу в квартиру.