Приматы с планеты Земля

В-третьих, согласно теореме неполноты К. Гёделя любая формальная система не поддаётся полному своему описанию при применении её собственных элементов и в рамках её категорий и понятий. Выражаясь иначе, мы не способны подняться над системой для того, чтобы её понять. С одной стороны, это вроде как свидетельствует в пользу замысла, потому что открывает простор для спекуляций на тему более высоких уровней сознания или разума, но с другой – наоборот, закрывает для нас эту возможность. Поэтому присмотримся к ней повнимательнее, тем более что она идеально вписывается в то, о чём тут идёт речь.

Если мы применим данную теорему в отношении неё самой, мы получим бесконечно расползающиеся и не имеющие никакого желания прекратить это делать дополнительные реальности. Так, скажем, если в нашей системе координат присутствует Бог, то требуется ещё более высокое существо, которое бы Его объясняло. Последнее, в свою очередь, нуждается в новом уровне понимания, а, значит, Ему необходимо наличие ещё более могущественного создания, чем то, которое оно в себя уже включает. И так далее, и тому подобное. Остановиться где бы то ни было не получится. Даже ссылки на трансцендентность Бога никак не помогают, потому что только указывают на систему, стоящую над и вмещающую в себя нашу, но не ту конечную, которая всем так нужна. Если же мы отказываемся от поисков, то лишь признаём, что смысла нет, но мы его выдумали.

Это очень похоже на то, что пытались сделать многие, а среди них – Ф. Аквинский, когда объявил Бога последней причиной всего сущего. Проблематичность такого решения указана в предыдущем абзаце, поэтому есть основания к тому, чтобы посмотреть на другую часть уравнения подобного рода утверждений, а именно должна ли она быть, либо нам так хочется – а это далеко не то же самое, что и её действительное наличие?

Как и, наверное, большинству мне очень тяжело говорить о том, что ничего абсолютного нет. Бессмысленность всего и вся, которая является неизбежным результатом такого признания, не может не удручать и не обескровливать. Тем не менее – и ниже будут рассмотрены пусть и не универсальные, а хотя бы просто конъюнктурные решения данного затруднения, но не проблемы – нужно доводить дело до конца.

Как уже указывалось, если последовательно применять теорему К. Гёделя, мы попадаем в бесконечно расширяющуюся спираль всё новых и новых реальностей, из которой попросту нет выхода. В теории струн добавляют дополнительные измерения, в нашем случае мы вынуждены создавать всё более могущественные субстанции или сущности без надежды когда-нибудь уткнуться, наконец, в стену или предел. Но давайте спросим себя, а где здесь проблема?

Нам прекрасно известно, что наши возможности и способности довольно сильно ограничены, но это не мешает нам познавать мир так, как мы и в состоянии это делать. Мы живём довольно короткий промежуток времени, и это не останавливает нас и не приковывает к дивану с тем, чтобы даже и не пробовать. Наконец, даже среди всего потенциально для нас доступного мы получаем лишь ничтожную долю всего этого разнообразия, но при этом не жалуемся и не ропщем, но, напротив, исполнены благодарности – непонятно, правда, кому или чему.

Где тогда, спрашивается, камень преткновения с тем, что мы не способны отыскать – на принципиальном уровне – конечную причину всего и вся, тем более что её и нет? Пусть она маячит манящим горизонтом, как и многое другое на в наших жизнях, но это само по себе нас прежде нечасто останавливало, если не вовсе придавало сил и заставляло двигаться вперёд – ради ли будущего или по каким-то иным соображениям. В конечном счёте наличие ответа означает завершение пути, а это как раз то, чего мы так не хотим.

И, между прочим, если Бога нет, то позволено далеко не всё, потому что отныне следит за нами не Он, а окружающие нас, которые куда более опасны и требовательны, чем некто, кого ни увидеть, ни ощутить, ни услышать нельзя. Те, кто ближе к нам, напротив, настолько осязаемы и материальны, что хотя бы одно это способно удержать нас от совершения того, что непозволительно, запрещено, порицаемо, осуждаемо и наказуемо в их глазах. Впрочем, я ещё вернусь к этому вопросу.

Несмотря на то, что математика оперирует разными – действительно есть те, что больше, и те, что меньше – бесконечностями, она не в состоянии выйти за пределы осуществимого с её помощью, потому что является таким же порождением разума, как и мифы, сказки, феи, ангелы и демоны. Нам нравится думать, что у всего и вся есть своя причина, но далеко не всегда – а на самом деле весьма редко – так оно и есть. И всё-таки существуют ещё представления о сингулярности, которая очень близко подходит на роль последнего импульса или толчка. Как быть с ней?

Она бывает, условно говоря, двух видов. В первом своём обличье она, как предполагается, запустила так называемый Большой Взрыв, который и породил населяемую нами Вселенную. Разумеется, у нас нет знаний о том, что его запустило, и вряд ли – эту оговорку всё же стоило бы оставить, но не из-за желания найти конечную причину, а в силу неопределённости будущего – они у нас когда-нибудь появятся. Есть гипотеза, согласно которой ложный вакуум – с огромной энергией – стал истинным – с низкой. Она, однако, не объясняет, почему это произошло и что к этому подтолкнуло, а также откуда он сам возник.

Второй облик сингулярность принимает тогда, когда – в свете современных представлений, но это не обязательно так и есть – достаточно крупная звезда коллапсирует в саму себя и превращается в чёрную дыру, в которой, как тоже считается, как раз и наблюдается – метафорически выражаясь, потому что ни увидеть её, ни вообще как-то осмотреть это у нас не получится – нечто подобное – да, и Солнцу это не грозит, оно слишком маленькое. Что там происходит неизвестно, но ясно лишь то, что у неё появляется горизонт событий, излучение и некая совершенно не такая, какая у нас физика – всё это тоже предположительно и теоретически, ведь эксперименты с ней провести, по крайней мере сегодня, не удаётся. Существуют и другие её, аллегорические и иносказательные формы, но нас они пока не интересуют. Тем не менее, вопрос остаётся – что с ней делать?

Здесь есть несколько проблем, которые бы стоило озвучить. Первая. В силу грандиозности как пространственных, так и временных масштабов изучаемых явлений проверить даже наши догадки, не говоря уже гипотезы, выкладки и модели относительно обеих личин сингулярности не представляется возможным. Это не означает, конечно, того, что они ложны, но указывает лишь на их косвенный и спекулятивный характер, а этого довольно мало для того, чтобы делать какие угодно выводы. Я понимаю, что так вопрос не решается – т.е. указанием вроде «сам дурак» – поэтому следующая трудность.

Не кажется ли вам удивительным или просто совпадением то, что оба типа сингулярности так или иначе связаны с тем, как устроено всё мироздание – по-другому, разумеется, и быть не могло, но всё-таки? Так, в центре почти каждой – скорее всего всякой – галактики имеется чёрная дыра, вокруг которой та и вращается. А Большой Взрыв столь же таинственен, как и судьба достаточно крупных звёзд, когда они сжимаются до таких размеров, что известная нам физика перестаёт, по всей видимости, работать. Т.е. смысл состоит в том, что они не являются чем-то запредельным, но вполне себе соответствуют всему тому, что мы не считаем ни странным, ни из ряда вон выходящим, но, напротив, полагаем за норму, только подкрепляющую наши представления о Вселенной.

И третья. То, что мы не понимаем, что происходит или имело место быть в соответственно чёрных дырах и в момент – хотя времени тогда ещё не было – Большого Взрыва, само по себе говорит лишь о силе – вернее слабости – нашего интеллекта, но ничего о природе вещей. Если, скажем, у нас в голове не укладывается, как могут соседствовать и даже взаимно поддерживать, как нам кажется – помните всегда об особой физиологической точки зрения – противоречащие друг друга силы ли, предметы, явления, то это совершенно ничего не сообщает о них, но громогласно кричит о нас. В конечном счёте, мы можем банально оказаться неправы либо по поводу одного, либо в отношении иного, а то и в обоих направлениях разом.

Всё это, но в особенности второй пункт, ясно указывает на то, что нечто потустороннее, видимо, придумывается нами, а не существует в реальности. И как нет неких переходов количества в качество, так, с большой долей вероятности, нет и некой особой сингулярности, которая ставит всё с ног на голову. Наоборот, всё и вся в этом мире может быть – но не обязательно именно нами – объяснено и понято, тот же факт, что мы пока до этого не доросли, говорит лишь о том, что мы не такие умные, как нам нравится думать, а потому стоило бы пересмотреть собственную самооценку – потому что вердикта со стороны мы до сих пор не выслушивали, а полагались лишь на своё мнение – которая, наверное, слишком завышена и не соответствует действительности.

Опять же довольно легко сфабриковать какую-то заоблачную сущность, которая бы всё и расставляла по своим местам, но это хотя бы нечестно и лишь выдаёт нашу слабость за нечто возвышенное и нам недоступное. Постулируя конечную причину мы только отстраняемся от проблемы, но никак её не решаем. К тому же не так уж и тяжело жить с осознанием того, что далеко не всё – а на самом деле очень мало чего – даже осуществимое нами в принципе мы испытаем на себе, а потому и не стоит городить стены там, где они не нужны. Как бы то ни было, но давайте опять вернёмся к осмысленности законов природы и их предполагаемой интенциональности.

Взглянем на них со следующей стороны. Те, кто постулирует центральное место человека в космосе на самом деле не настолько неправы, как может показаться на первый взгляд. Бесспорно, полагать, будто люди являются венцом и пупом всего и вся несколько наивно, особенно учитывая размеры Вселенной. Тем не менее, будучи бесконечной – по крайней мере изнутри – она по определению не имеет нулевого меридиана, а потому в принципе на эту роль сойдёт абсолютно любая точка в пространстве, включая и Землю.

Все это, конечно, не означает того, что существует некая ось, вокруг которой вращается всё мироздание. Т.е., разумеется, мы вправе назначать на эту должность те места, какие нам только захочется, но сама по себе эта операция – а равно и её результат – будет бессмысленной с самого начала, ничего не прибавив, но и не убавив, потому что она даст нам лишь конвенциональный центр, объявленный нами самими, а это не равносильно тому, чтобы и вправду его обнаружить. Впрочем, остаётся ещё одна возможность несколько исправить наше положение. Её суть состоит в том, чтобы вычислить – или просто указать – ту точку, в которой и произошёл Большой Взрыв.

Вполне резонно предположить, что был его эпицентр, из которого в дальнейшем материя распространилась по всем направлениям – вследствие того, что сопротивления не было, расстояние во всем стороны должно быть одинаковым. Фоновое излучение показывает, что с момента начала всего и вся прошло что-то около четырнадцати миллиардов лет. Отталкиваясь от, условно говоря, краёв Вселенной мы теперь в состоянии достичь её ядра. Увы, но и при таком взгляде на вещи обнаруживаются серьёзные и, надо заметить, неразрешимые проблемы.

Начать следует с того, что подобная логика в принципе ущербна. Те взрывы, которые мы актуально наблюдаем на Земле и гораздо реже где-либо ещё, не похожи на то, что случилось в нулевой момент. Тогда материя – а с нею и время – не разлеталась, но создавалась, и как это происходило никто не знает. Существующие космологические теории в лучшем случае имеют дело не с самым началом, но с тем, что было спустя – неважно насколько скоро. Т.е. именно само творение они и не описывают. Это и неудивительно, учитывая, что мы находимся внутри системы, а, значит, априори не способны выйти за её пределы, что необходимо для того, чтобы понять, что же стряслось с той – теми, тем? – субстанцией, а не с нынешней. Наши модели неизбежно принадлежат нашему же миру, а потому имманентно неполны и однобоки.

Вторая проблема. Если конфигурация, скажем, галактик нам известна, то мы ничего не можем сказать относительно именно бесконечности, которой и является Вселенная. Одно дело двигаться от края того же Млечного пути к его центру, и совсем другое пытаться делать то же самое, но уже в масштабах всего. У бесконечности нет конца, оттого она так и называется, а потому искать его не просто сложно, но и бессмысленно. И ровно та же логика касается и её ядра – его в принципе нет, несмотря на то, что нам, вероятно, хотелось бы обратного.

Третья. Как уже указывалось, современная физика не в состоянии объяснить и понять, что же происходит внутри чёрных дыр. Если оба типа сингулярности представляют собой одно и то же – а это не обязано быть именно так – то в момент – плохое слово, но здесь вообще любое неуместно – Большого Взрыва случилось то, что нынешние законы описать не способны по принципиальным соображениям. Это же, в свою очередь, означает, что наши представления о подобных событиях ложны, и у нас нет никакой возможности как бы то ни было их исправить или откорректировать.

И ещё одно. Само по себе наше желание везде отыскать некий центр или ось не гарантирует и не предполагает их наличие. Убеждение в чём-то и его актуальное существование – это две разные вещи. Даже если логически нечто и должно вроде бы быть, надо понимать, что наши способы мышления отражают эту физическую реальность, а потому беспомощны и бесполезны в отношении такой действительности, которая действует по иным по сравнению с нашими принципам и законам. И это релевантно как в отношении сингулярности, так и в связи с последними, к которым мы теперь и возвращаемся.

Давайте спросим себя вот о чём. Отражает ли наше мышление саму реальность? Это очень похоже на теорию лингвистической относительности Сепира-Уорфа, которую я рассматривал неоднократно в других своих работах. Тут же я хочу сосредоточиться не на культурном аспекте озвученной связи, а на сущностных её основаниях, как это делал, скажем, Л. Витгенштейн, но также и многие другие. Действительно ли мы думаем о действительности так, как это необходимо для того, чтобы её понять и объяснить?

На этот вопрос можно ответить двояким образом. С одной стороны, наш мозг представляет собой – и это важно помнить – такой же материальный предмет, что и все остальные. Это означает, что и его свойства, и его функционирование, и принципы, по которым протекает последнее, подчиняются ровно тем же законом, что и всё прочее. В нём нет ничего таинственного, возвышенного, волшебного, но он является вполне заурядной вещью – о нём и его характеристиках ещё пойдёт речь ниже. Т.е. он ничем не выделяется, а потому выступает в роли вполне тривиального объекта.

Это говорит о том, что и его эманации или результаты его деятельности, и сама по себе его работа должны рассматриваться как нечто, отвечающее всем требованиям, которые предъявляет к нему окружающий мир. Если последний построен на тех же основаниях, что и первый, вполне резонно заключить то, что мозг более или менее внятно, объективно и непредвзято отражает то, что он и должен. В конце концов, мы не натыкаемся постоянно на стены, различаем спелые плоды и оказываемся в большинстве случаев там, куда и намеревались попасть. И хотя существует такие его повреждения, которые делают нормальную жизнь его обладателя труднореализуемой, при обычном положении дел наблюдается определённый порядок.

Вообще довольно странно было бы ожидать, что всё будет как-то по-другому. Живём мы и действуем в этом мире, а не в каком-то ином, и потому приспосабливаемся именно к нему и ко всем его требованиям, но не к чему-то ещё. Впрочем, как и во многих подобных случаях, всегда появляется какое-нибудь досадное «но», и наша ситуация в данном ряду не исключение. Поэтому.

С другой стороны, есть совершенно очевидное расхождение между размерами и масштабом Вселенной, даже просто Земли, и самим человеком, который и то, и то хочет понять, а для этого исследует и мыслит их. Тем не менее, абсолютно ясно то, что лучшим, исчерпывающим и полным описанием мира является он сам, но по вполне прозрачным и явным причинам мы не в состоянии вдаваться в каждую подробность и рассматривать всякую деталь, а потому прибегаем к упрощению, моделированию, анализу, что сильно дискредитирует наши открытия и, как следствие, способы, с помощью которых те были сделаны.

Вообще это фундаментальная наша черта. Мы склонны всюду искать наиболее, выражу это мягко, экономное решение, а, кроме того, при любой возможности предрасположены вообще не использовать свой мозг на полную мощность – только умоляю вас, не подумайте, что и я говорю о тех несчастных, но в корне неверных якобы десяти процентах, нет, я имею в виду нежелание именно напрягаться и стараться, а не загруженность нашего центрального процессора, который всегда работает на все сто.

Ради этого, а также из-за собственной ограниченности мы и упрощаем реальность так, чтобы мы оказались в состоянии хотя бы как-то её понимать. В противном случае всё бы свелось к тому – и, кстати, именно это и наблюдается в современной науке – что мы бы сосредотачивались на всё более мелких подробностях, игнорируя – с очевидно неблагоприятными для себя последствиями – всё остальное. Увы, но этот путь тупиковый, потому что процесс детализации не останавливается на каком-то пределе, но норовит двигаться всё дальше, тем самым лишь усугубляя наше положение – яркий пример тому обнаружение вначале атомов, затем элементарных частиц, а после и кварков, и, вероятно, где-то нас ждут ещё более крошечные субстанции.

Понятно, что как-то иначе справиться со сложностью и многогранностью мира ни у кого попросту бы не получилось. Как бы то ни было, но это указывает на то, что, по крайней мере, наши знания о реальности в лучшем случае поверхностны и неполны, а в худшем – и вовсе не имеют права так называться. Но значит ли это, что что и наши способы мышления столь же узки, а потому и не отражают действительность так, как она есть на самом деле, но лишь так, как она видится нам? К сожалению, ответ на этот вопрос более или менее положительный.

Несмотря на или даже благодаря тому, что мы представляем собой обычные, даже банальные материальные объекты, существуем мы на совершенно конкретном уровне реальности. Проще говоря, каковы масштабы бытия, таков и охват мозговой деятельности. Я ещё коснусь этой темы, но пока замечу, что человек и не создавался для того, чтобы строить физические теории, космические корабли или же небоскрёбы. Подавляющую часть нашего пребывания на планете мы жили в обществах охотников-собирателей, и у нас не было никакой нужды в том, чтобы выяснять, насколько наше мышление соответствует тому, на что оно было направлено. Оно худо-бедно работало, и этого было более чем достаточно для удовлетворения наших повседневных потребностей. То, что мы занимаемся этим сегодня, просто несколько странно, а, помимо прочего, указывает на имманентные, принципиальные ограничения нашего интеллекта.

Если теперь мы применим данную логику в отношении осмысленности или же интенциональности найденных нами законов природы, мы обнаружим сразу две вещи. Первая. Как бы непоследовательно в свете того, что я здесь пытаюсь сказать, это ни звучало, в них есть не только содержание, но и определённые планы на нас. Однако возникают они вовсе не потому, что существуют в действительности, а из-за того, что мы неосознанно вкладываем их хотя бы тем, что сами их и выводим. В принципе всякая наша деятельность неизбежно порождает нечто подобное просто оттого, что заняты этим мы, а не кто-то иной.

И вторая. С огромной долей вероятности – потому что, кто я такой, обычный человек, чтобы утверждать что-то со стопроцентной уверенностью? – никаких намерений в данных законах нет и быть не может. Так происходит хотя бы вследствие того, что написаны и выведены они такими существами, которые по определению мыслят на уровне повседневности, а не в космических масштабах, частными категориями, а не общими. Даже если нам и кажется – посоветую перекреститься – что с какого-то момента времени мы встали над своей физиологией – это, конечно, не так – и сумели взглянуть за горизонт, стоит просто посмотреть на формулы, которые вроде бы рассказывают нам о мире, для того, чтобы понять, что наше его осознание крайне далеко, если не вообще рядом не лежало с истинным положением вещей.

Неужели кто-то всерьёз думает, что принцип парсимонии или бритва Оккама и вправду имеют какое-то отношение к действительности? Не кроются ли в них наши банальные нежелание и неспособность охватить весь мир разом, но стремление постоянно дробить его на части, а если и подходить к нему, то только с таким огромным аршином, что хватает и нескольких измерений, чтобы его описать? Понятно же, что реальность устроена куда сложнее, чем даже наши самые длинные и изысканные формулы. И мы даже признаём это, когда говорим о непреднамеренных последствиях, хаосе, эффекте бабочки, вероятности, случае. В принципе не столь уж и дико было бы предположить, что есть какое-то уравнение, которое бы описывало решительно всё и вся, но в таком случае оно окажется настолько большим и неудобоваримым, что вряд ли стоит затевать всё дело. Я, разумеется, ничего не утверждаю, но всё-таки.

И как будто этого мало есть ещё проблемы с языком – он априори категоризирует и систематизирует, т.е. обобщает ограниченностью наблюдений, опыта, данных, отсутствием необходимого инструментария для проведения исследований – причём как сугубо физического, так и ментального характера – в конечном счёте, с банальной ленью и многочисленными эвристиками, которые никто не в состоянии преодолеть. Но нет, мы радостно или нет – большинство, наверное, склоняется ко второму варианту – пишем свои формулы, свято веря в их непогрешимость, несмотря на то, что выражают они наше отношение к миру, наше его видение, а не его самого.

Я не хочу и не намереваюсь даже и в малейшей степени принизить роль и важность науки для человека и для общества в целом, но лишь указываю на вообще-то очевидные вещи. Ясно, что лучше неполное – правильнее сказать крайне фрагментарное и куцее – понимание, чем его отсутствие. Пусть и в таком усечённом и обрывочном виде наши знания о мире ценны и сами по себе, и тем, какую пользу они нам приносят. Однако несмотря на это, надо также отдавать себе отсчёт в том, что мы только люди, а потому и способны и актуально демонстрируем исключительно то, что и в состоянии сделать. Претензии же на всеведение, не подкреплённые соответствующими механизмами и инструментами, выглядят жалко и неуместно, а потому нередко и заводят нас в тупик. Опять же я не призываю закончить все исследования или прекратить всякий поиск, но осознание своей ограниченности было бы шагом в правильно направлении.

Подводя промежуточные итоги, хочется отметить следующее. Не стоит думать, будто мир нарочно и намеренно устроен так, чтобы в нём оказалась возможной какая то ни было, не говоря уже о разумной, жизнь. По большому счёту нам повезло, что всё сложилось так, что и наш вид, и все прочие стали осуществимы в принципе. Множество событий, которые никто не планировал и ничто не предвещало, в конце концов, сделали нашу планету такой, что мы смогли здесь появиться. Но это и всё. Ни в константах, ни в законах, ни в структуре Вселенной нет ничего, что бы свидетельствовало в пользу какого-то замысла. Нам только нравится так думать, и это подводит нас к следующим концептам, которые тоже принесли немало горя и продолжают оказывать колоссальное влияние на умы до прискорбия слишком большого числа людей. Я говорю о метафизических сущностях и начну, конечно, с Бога, который вопреки всем заявлениям и заверениям чувствует себя прекрасно даже несмотря на то, что Ему уже отказали во многих вещах, претензиях и привилегиях.

Лично я не понимаю, как в век, как их называют, космических и информационных технологий можно продолжать верить в кого-то, кто определяет наши судьбы в отсутствие каких бы то ни было тому доказательств. Тем не менее, я также отдаю себе отчёт в том, что людям это не только надо, но ещё и свойственно, а потому объявлять о Его смерти в принципе бессмысленно – Он всё равно воскреснет там или тут, на этом или на том уровне, причём как физически, так и ментально. Нам всем нужны ориентиры, надежда, наличие содержания. Без них становится не просто трудно, а колоссально сложно заставлять себя делать хоть что-то. Однако Бог среди объяснительных и побудительных причин к тому, чтобы продолжать всю эту волокиту, явно выделяется, и это заслуживает пристального внимания.

Собственно говоря, давно и почти повсеместно признано и доказано, что люди придумывали богов испокон веков. И это не некий недостаток или дефект – хотя, конечно, как посмотреть – мышления, но вполне естественный его атрибут. Более чем логично предполагать, что всё неким мистическим – или нет – образом связано между собой – разумеется, не на абстрактном, как теперь считается, вспомните о кварках, а на физическом уровне, т.е. непосредственно – а, значит, есть кто-то или что-то, кто или что регулирует всю эту систему. Рационально также выводить из наличия своих собственных способностей какие-то их сверхразновидности. А, кроме того, вполне нормально считать, что просто так дышать и бегать как-то не с руки, и для всего нужен смысл. Поэтому боги не только постоянно рождались, но и, как предполагалось, вершили судьбами мира с самой древности. Тем не менее, одно дело анимистические воззрения, и другое – те, что возникли, укрепились и распространились вместе с появлением цивилизации. Первые я рассмотрю в одной из следующих глав, а вторыми займусь прямо сейчас.