Любовь и ненависть – Фавн

У Хлебниковых не было родственников и друзей. Поэтому за Марию было некому заступиться. Люди его боятся и не станут вмешиваться в их отношении с Марией. Акиндин решил, что Мария станет самой лучшей любовницей для него. Он все сделает для этого, как он мастерски взял Марию в первый раз. Его никто не узнавал, так как он выглядел потрясающе.

Ванька все узнал от Марии и был рад, что будет мужем только на бумаге, и стал сильно пить. Акиндин пригрозил сыну, что если он развяжет язык, то ему конец. Он его уничтожит. Ванька тоже смертельно боялся отца и поэтому согласился сохранять молчание. Это обрадовало Акиндина, так как он мечтал о новой семье. Он мечтал о юном теле, которое будет удовлетворять его потребности в постели, и вот в доме появилась маленькая Машенька. Он был вдовцом и обещал своей жене позаботиться о сыне, но мечтал о свободной любви, как в секте отца, где у предводителя было несколько женщин. Акиндин решил ночью заняться любовью с Марией прямо в бане. Он был одержим Марией и решил постоянно держать ее у себя, не допуская никого к ней, если только ее матери. Он потребует, чтобы Мария не работала, а сидела дома.

С утра он принес много дров для растопки. Мария стала избегать встреч с матерью, которая пришла через два дня в гости после свадьбы.

Мария выразила свою ненависть к ней. Она не стала рассказывать, что у нее произошло с Акиндином Назаровичем. Это была ее тайна.

– Затем пришла? – жестко спросила Мария мать.

– Как это зачем? – удивилась Аграфена. – Я хочу узнать, как ты устроилась. Как ведешь хозяйство. Может быть, тебе, что-то посоветовать, ты же у меня совсем дурочка.

– Интересно, – покачала головой Мария. – Выдала меня замуж за урода, а теперь спрашиваешь, как дела. Я не хочу тебя видеть совсем. Убирайся из моего дома, ты не мать, а настоящая стерва. Пошла отсюда вон. Я ненавижу тебя, поняла? Я никогда не переступлю порог твоего дома! – закричала Мария.

– Ну-ну… – зло прошептала Аграфена и вышла из дома.

Больше Аграфена не приходила в дом к Званцовым, даже когда родился внук Олег. Она жила одна, и к ней никто не приходил. Это было на руку Акиндину, и он обрадовался, что теперь он единоличный хозяин такой красивый девушки, как Мария, которая стала испытывать радость от общения с ним. Он устранил всех на своем пути, даже мать Марии. Путь был свободный. Это был хорошо продуманный план. Олег родился после того, как Мария забеременела тогда в бане. Он решил всерьез заняться Марией и ее обустройством в своей семье. Акиндин станет заниматься любовью с Марией постоянно. Он видел, как его отец занимается любовью с юными девочками, которых привозили к нему из разных мест. Назар Званцов любил демонстрировать свою власть над женщинами. Он любил лишать невинности девушек, укрощать их дух, подчиняя их дух своим желаниям. Он делал это идеально и хорошо научил своего сына Акиндина, как подчинять себе людей и их волю. Назар Званцов влюбился в 15-летнюю Оксану Колесниченко, и она ему родила сына в 16 лет. После рождения Оксану, или Ксюшеньку, начали называть Малуша. Она родила прекрасного и здорового сына. Это был Акиндин. В секте были разнообразные приемы подчинения воли человека, и Акиндин все знал, так как его научил отец.

Отец передал своему сыну все свои знания, а также открыл секрет, что Акиндин – самый богатый человек, и показал ему несметные сокровища.

В бане и был зачат Олег.

Акиндин растопил баню, и уже когда стемнело, позвал туда Марию. Была весна, и Мария, укутавшись в свое пальтишко, направилась в баню.

Он был счастлив, как никогда в жизни. Он ждал ее, предвкушая небывалое наслаждение. Мария опять станет его. Она отдаст свое роскошное тело опять без сопротивления. Молодая женщина пришла туда с интересом. Ее трясло от возбуждения. Она немного боялась его. Мария не смогла забыть тот первый раз, когда она потеряла волю и свободно отдалась Акиндину.

– Какая прелесть! Моя девочка. Пришла ко мне. Не бойся меня, ты мое солнышко, я тебя не обижу. Все опять будет хорошо, моя любимая. Раздевайся, лапонька, я тебя попарю хорошенько. Это будет посвящение в тайны любви. Я очищу твое тело и сознание для счастья. Ты моя любовь и отрада в жизни. Раздевайся, моя девочка. Ты моя красавица, мое сокровище.

Акиндин помог ей снять пальто и увидел, что Мария надела халат и сорочку.

Он помог положить вещи в предбанник и, открыв дверь, впустил Марию в помещение, где повсюду поднимался пар.

– Скинь халатик и сорочку, моя радость, – нежно прошептал Акиндин ей в ухо.

Мария трясущимися от возбуждения руками сбросила одежду и положила на маленькую тумбочку. Акиндин подхватил Марию на руки и бережно положил ее на лавку, и стал легко шлепать берёзовым веником ее тело.

Он стоял совершенно раздетый, и Мария поразилась его могучему телу.

– Красавица, моя красавица, моя дивная девочка, – шептал он ей снова в ухо. Он делал это осторожно, а затем поднял кувшин и стал обливать ее горячей водой. Он начал мыть ее волосы. Акиндин нежно проводил руками по голове, делая невероятный массаж. Он ополоснул ее из кувшина. Мария стояла не шевелясь. Она его очень боялась, но решила, что сопротивляться не стоит, так можно сохранить свою жизнь. Он намылил ее все тело и стал делать снова массаж. Мария расслабилась и посмотрела на деревянный потолок. Акиндин нежно водил по ее телу, порытому пеной. Он намылил ее ножки и стал тереть их губкой. Затем мыльной рукой полностью раскрыл ее и промыл между ног, делая нежный эротический массаж, о котором Мария не знала. Он не торопился заканчивать это занятие, когда услышал легкий стон наслаждения Марии. Акиндин снова всю ее ополоснул. Он зачерпнул теплую воду из бака в кувшин и стал обливать ее. Акиндин как заворожённый смотрел, как вода смывает пену, и улыбнулся.

– Умница, девочка. Хорошая моя, самая любимая.

Он попросил ее лечь на живот, а затем начал легко похлопывать по пышным ягодицам березовым веником.

– Вот так, моя хорошая, вот так, моя любимая. Боже, какое у тебя роскошное тело, моя девочка. Тебе нравится, что я делаю, лапонька? Я хочу, чтобы ты была счастлива, любовь моя.

– Да, – выдохнула Мария, чувствуя потрясение.

– А теперь, Машенька, ложись на стол, моя хорошая. Мы проведем обряд посвящение в любви, и ты станешь моей вечной женой. Ложись, моя красавица. Не бойся, девочка.

– Хорошо, но все-таки я побаиваюсь.

– Все будет хорошо, моя любимая. Ты моя самая любимая девочка. Моя радость и отрада в жизни.

Мария стала походить на живое существо для жертвоприношения языческим богам. Мария легла на стол, и Акиндин стал смывать последние остатки пены с тела, дотрагиваясь до грудей, до сосков. Он долго гладил ее. Он провел

всей ладонью между ног Марии. Он начал делать ей массаж всего тела. Он нежно притрагивался к ее телу, и она полностью расслабилась. Он делал ей массаж и шептал страстные слова любви.

– Теперь ты моя вечная жена. Вот ты посвящена в великую тайну любви. Ты только моя. Я люблю тебя, Машенька.

Она вздрогнула от неожиданности, когда Акиндин попросил, чтобы она его попарила. Она неохотно встала со стола и стала легко хлестать Акиндина веником, он страстно прошептал:

– Хорошо, лапонька, очень хорошо. Скоро ты отдашься мне прямо здесь на столе. Не бойся меня. Ты моя красивая девочка и только моя. Ты помнишь, как это было, маленькая моя? – спросил Акиндин, лежа на скамейке.

– Я не могу больше это слушать, – выразила протест Мария, ощущая желание, которое в ней разжег Акиндин.

– Почему, лапонька, ты же моя красавица. Моя спелая ягодка. Мой маленький сладкий бутончик счастья, который разжег во мне пламя любви. Это удалось только тебе, моя красивая девочка. Я поражен, любимая моя.

– Нет, я просто не вынесу это, – прошептала Мария, впервые почувствовав снова странное возбуждение. Акиндин встал и поднял Марию на руки.

– Машенька, намыль меня, пожалуйста. Это несправедливо, что я только мою тебя.

– Хорошо, – и Мария взяла мыло и начала мыть его.

– Спасибо, моя родная. У тебя такие добрые маленькие ручки. Помой меня, пожалуйста, солнышко мое.

Акиндин решил вызвать желание у Марии ухаживать за ним, и это ему удалось. Он хотел, чтобы она сама прикасалась к нему и снова победила свой страх от общения с ним. Она уже сделала это в первый раз, и он хотел продолжения.

– Ты такая красивая девочка. Ты моя красавица, потри мне спинку вот той мочалкой на крючке. Мария, взяв мочалку, начала тереть его.

– Ох, как хорошо, а то после работы все мое тело болит. Спасибо, девочка, спасибо тебе, милая.

Акиндин наслаждался прикосновением Марии. Она успокоилась и начала мыть его большие и мощные ноги. Он знал, как она любит помогать больным людям, и намеренно использовал это в своих целях.

– Великолепно, малышка, а сейчас ополосни меня, пожалуйста. Мария зачерпнула кувшин и обильно стала обливать Акиндина водой. Ей понравилось это занятие.

– Милая Машенька, ты не могла бы помыть мне и голову? – спросил снова Акиндин.

– Хорошо, с удовольствием.

Мария намылила голову Акиндину и хорошо ее промыла, а затем ополоснула теплой водой. Она нежно делала это и с большим желанием. Акиндин встал со скамьи и протянул руки Марии.

– Иди ко мне, моя радость. Машенька, ты самая красивая. Знаешь, Боже, как ты прекрасна… – проговорил Акиндин, вглядываясь в лицо потрясённой Марии.

– Посиди у меня на коленочках, любимая моя девочка. Ты как богиня плодородия, и я надеюсь сделать тебе ребеночка. Так и хочется тебя съесть целиком.

– Не надо, – испугалась Мария, когда он нежно подхватил ее и посадил на колени.

– Я просто пошутил, моя девочка. Я не стану принуждать тебя. Я прошу прощения за ту первую ночь. Милая Машенька, обними меня, пожалуйста. Я истосковался по женской ласке, и, может быть, немного одичал и вел так грубо вначале с тобой.

Мария обняла его за голову, тяжело вздохнув. Он прижался к ней, как ребенок, и стал такой беззащитный, почти ручной.

Нет, не для того он организовал весь этот фиктивный брак. Он это сделал для себя. Он станет полноправным хозяином жизни Марии и ее тела. Акиндину была нужна постоянно женщина для любовных утех, и в качестве таковой он выбрал маленькую Машеньку. Он больше не станет посещать других женщин. Мария станет для него единственной женщиной. Акиндин гладил Марию по волосам и снова обратился к ней.

– Девочка моя, вот такая у меня ужасная жизнь. Сначала расстреляли отца, моя мать повесилась на дереве в лесу, затем умерла жена, а сын у меня вон какой. За что мне это, Машенька? За что? Как же мне плохо… – тяжело вздохнул он.

Мария была потрясена, что Акиндин так просто с ней разговаривает. Он жаловался на свою судьбу, и его рассказ растопил вконец сердце Марии. Она почувствовала к нему сострадание и стала нежно гладить по его лицу.

– Если бы ты знала, Машенька, как мне трудно жить. Случись что с Ванькой, и тогда весь род Званцовых погибнет. Я в отчаяньи, моя хорошая. Как же мне плохо… Мне даже хочется умереть.

Мария вдруг взяла его лицо и осторожно поцеловала. Она стала всматриваться в его лицо.

Она прочитала такую боль в глазах Акиндина, что в ней что-то перестроилось. Акиндин сидел неподвижно около большого очага, на дубовой скамейке, где пылало большое полено.

– Это просто ужасно, что у вас такая жизнь. Я совсем не знала, что вы несчастны.

– Милая моя. Я так страдаю, что иногда мне не хочется жить. Я даже хотел покончить счеты с жизнью. Когда я тебя впервые увидел в доме Аграфены Кирилловны, то прочитал в твоих глазах такую доброту, что мне стало плохо. У меня в то время сильно болела жена и уже не вставала с кровати. Она умирала, а я не смог спасти ее.

– Мне очень жаль вас, – проговорила Мария, и у нее начало сжиматься сердце, а на глазах начали наворачиваться слезы.

– Я годами мечтал, чтобы ты была со мной, и вот ты здесь, рядом. Ты, наверное, очень испугалась, когда я впервые овладел тобой. Я просто негодяй, Машенька. Теперь все будет по-другому, маленькая моя. Прости меня, я вел себя как настоящий садист и подонок. Я так испугал тебя. Мне нет прощения.

– Все хорошо, не надо так переживать, той ночью было все прекрасно, и я счастлива, – проговорила Мария, снова гладя по его красивому лицу. Он испытывала новые для нее чувства к этому человеку.

Удивительное дело, но страх прошел, и она уже сама испытывала интерес к этому мужчине, который держал ее на коленках и изливал свою душу.

– Да, я думал, что ты возненавидишь меня за то, что я сделал с тобой в ту первую ночь.

– Я уже не знаю, что со мной происходит, – проговорила Мария.

Она подняла свои глаза, полные слез и сострадания, и увидела, что этот мужчина такой несчастный. Акиндин нежно погладил ее по голове. Он начал ласкать ее совсем иначе. Он снова стал таким добрым, внимательным и отзывчивым, что это потрясло Марию. Акиндин нежно поцеловал ее в губы, а она перестала отталкивать его и сама обняла его за голову и прижала его к своей груди, гладя по волосам. Она прониклась к этому мужчине и решила помочь ему. Она посмотрела на него и вдруг произнесла то, чего он так долго ждал.

– Вы хотите, чтобы я родила вам сына? – взволнованно прошептала она.

– Да, и я уже не знаю, что мне делать. Я живу как в аду.

Мария тяжело вздохнула и поняла, что она должна спасти его. Она взяла его лицо и посмотрела на него. Акиндин замер. Она всматривалась в его лицо, и ее сердце сжалось от тоски, которую она прочитала в его глазах.

– Машенька, что же мне делать? – спросил Акиндин в сердцах. – Как мне жить, я же совсем один?

– Теперь уже нет, у вас теперь есть я, – ответила Мария, она решилась на отважный шаг и обратилась к Акиндину, немного отстраняясь от него.

– Это очень хорошо, – ответил Акиндин с грустью в голосе.

– Тогда делайте со мной всё, что хотите. Я не хочу, чтобы вы страдали. Я вам помогу.

– Что ты сказала? – спросил Акиндин потрясенно, моргая глазами от изумления.

– Я согласна родить вам сына и поэтому должна вам помочь.

– Я не верю своим ушам, девочка, неужели ты мне это говоришь, я вел себя ужасно с тобой, а ты говоришь мне такие слова? – обрадовался Акиндин.

В душе он ликовал. Всё. Это была победа. Он, наконец, завоевал ее всего за четыре дня. Он был поражен. Это было невероятное открытие и для самого Акиндина Званцова.

– Возьмите меня прямо здесь, и я больше не стану сопротивляться вам.

Акиндин сидел как громом пораженный. Это была полная капитуляция этой маленькой девочки перед его силой и его желаниями.

Она сама попросила заняться с ним любовью и выразила желание родить ему ребенка. Акиндин применил еще один способ подчинения его желаниям. Это вызвать сострадание к себе.

Он использовал ее главную слабость – это ее стремление помочь любому человеку. Он добился полной свободой действий и неограниченного доступа к ее телу.

В эту ночь все было по-другому. Акиндин любил ее как пушинку. Он нежно притрагивался к ней и, положив на стол, посмотрел на нее.

– Да, – тихо произнесла Мария.

Акиндин медленно ласкал ее тело. Он делал это настолько нежно, что Мария удивилась. Он покрывал ее тело легкими поцелуями. Он прикасался к ней как к драгоценному сосуду. Было ощущение, что он сам боялся причинить ей боль и спросил:

– Я хочу тебя, но боюсь сделать тебе больно. Ты такая красивая, Машенька. Мария сама открылась для него и произнесла, то, чего он ждал так давно.

– Возьмите меня, пожалуйста, – проговорила она, дотрагиваясь до его лица.

– Не может быть. Я не верю. Ущипните меня, может быть, это сон, – пробормотал Акиндин и очень нежно вошел в нее. Он любил ее и осторожно проникал в нее, боясь сделать ей больно. Это было ощущение, когда вытаскиваешь чеку из гранаты.

– Машенька, тебе хорошо? Как ты чувствуешь себя, моя любовь? – заботливо спросил Акиндин, снова медленно и не спеша погружаясь в нее.

– Все хорошо. Мне уже не так больно, просто непривычно.

– Я все понимаю и сделаю так, как тебе нравится.

Он начал спрашивать, как доставить ей удовольствие.

Это поможет ему управлять Марией, которая сейчас полностью отдавалась ему. Он должен узнать ее и то, что ей нравится. В эту ночь он был снова заботливым и очень нежным.

Мария была потрясена, когда почувствовала, как неизвестное наслаждение окатило ее и внутри стало все пульсировать. Она задрожала, и внутри она почувствовала сильную пульсацию.

Акиндин тоже это ощутил и понял, что это первый оргазм, который он подарил Марии, и его соки прорвались и потекли в ее тело. Это была победа духа над плотью. Акиндин был счастлив, что эта девочка снова подарила ему волшебную ночь. Теперь он знал, как надо обращаться с ней. Они получили одновременно оргазм, и это было впервые у Акиндина. Их тела сотрясались в огне страсти. С другими женщинами ему это не удавалось вообще это сделать. Но с Марией? Он получил ключ к ее телу, к ее душе. Мария обняла его и подарила поцелуй. Она удивилась, что смогла укротить такого страшного человека, о котором ходили легенды в деревне и которого боялась всю жизнь. Он посмотрел на нее и сказал:

– У тебя самое роскошное тело, моя девочка. Ты всё, что у меня есть.

– Я не знала, – ответила смущенно Мария.

– Что ты не знала, моя любовь? – ласково спросил он, нежно всматриваясь в ее лицо.

– Что у меня такое тело, – попыталась ответить Мария, хотя язык ее не слушался.

– У тебя божественное тело, моя Машенька, и я люблю тебя, люблю! – закричал он от счастья, оставаясь в ее разгоряченном теле. Они занимались любовью всю ночь. Мария сама не отпускала его от себя. Она по-настоящему влюбилась в Акиндина.

В эту ночь и был зачат Олег. В последующие дни Мария ходила счастливая. Она в буквальном смысле летала. Ее еще никто так не любил. Акиндин окружил ее таким вниманием, что она была поражена. Он боготворил Марию и не мог оторваться от нее. Он шептал ей в ухо страстные слова любви, даже когда она занималась хозяйством.

Он часто усаживал Марию к себе на колени и, расстегнув кофточку, ласкал ее пышные груди. Она позволяла делать с ней все, что он хотел. Акиндин не мог наглядеться на нее.

Однажды он принес много мяса и сам начал лепить сибирские пельмени. Она вошла в большую комнату с тазом чистого белья и удивилась. Эта комната служила и столовой, и кухней. Она увидела, как на столе лежат противни, все наполненные пельменями. Мария захотела тоже лепить пельмени и попросила ее научить.

Акиндин с радостью стал объяснять, как заворачивать фарш в тесто. Он увидел, как мука попала на нос Марии, и нежно смахнул ее. Она громко засмеялась. Впервые в жизни ей было так хорошо. Ее любили, и она была настоящей хозяйкой этого дома. Она чувствовала себя свободно в доме Званцовых.

– Какая же ты все-таки девочка!.. – улыбнулся Акиндин.

– Это что, плохо? – обиделась она.

– Нет, просто чудесно, и всегда оставайся такой, моя милая, добрая и самая лучшая девочка.

Мария улыбнулась и кинула в него кусочек теста.

– Да ты еще и маленькая проказница. Ну всё, теперь я тебе задам, – проговорил он грозным тоном, вставая из-за стола. Мария с криком выбежала из комнаты, а Акиндин поймал ее и понес обратно. Он поставил ее на пол и просто поцеловал.

– Ты мое счастье, Машенька, и все еще маленький ребенок. Я не хочу, чтобы ты быстро повзрослела. Оставайся такой всегда, а сейчас надо закончить нашу работу.

– Что вы имеете в виду?

– Пельмени, моя девочка, пельмени, – рассмеялся он и покачал головой.

Ему самому стало очень смешно, и он расхохотался на весь дом. Он сидел и смеялся так громко, что чуть не выронил миску с мясом.

Мария залилась краской стыда, так как она выдала ему свое тайное желание, и он был счастлив. Она сама стала громко смеяться. Наконец-то в доме поселилась радость.

Ванька тоже стал изменяться, когда Мария, вся в слезах, стала умолять его не пить. Он согласился и уходил из дома в мастерскую или в баню только ночью, чтобы не мешать им с отцом. Его никто не выгонял из дома, просто он понимал, что отцу лучше не мешать.

Когда Акиндин уходил на работу, то она скучала по нему. Она выходила в большой сад и ждала его там. Она поняла, что влюбилась в него, без памяти и навсегда.

Это просто глубоко в ней сидело, и она поняла, почему избегала встреч с ним. Это были совсем другие чувства. Он это знал. Акиндин добился любви этой девочки, и теперь ему море по колено. Однажды Мария бросилась к нему на шею, когда он вернулся с работы. Она поцеловала его, и он был потрясен.

Мария после так называемого «медового месяца» вернулась в колхоз и стала работать дояркой вместе с матерью, но она не разговаривала с ней, и все доярки заметили это. Все заметили у нее круги под глазами и то, что Мария немного похудела. Все заметили, что и характер у Марии изменился. Она стала резкой и немногословной.

– Ну как замужем, Машка? – ехидно спросила Наталья Локтева, старшая сестра Ирины, жены председателя колхоза.

– Как у всех, – просто ответила Мария. Наталья работала начальницей на ферме и была строгая ко всем.

– А чего у тебя такие подглазины?

– Я не отвечаю на эти глупые вопросы.

– А что с матерью не разговариваешь? – продолжала допрос Наталья.

– Наташ, отстань от меня, пожалуйста. Она мне не мать с того момента, когда насильно отдала меня замуж за этого Ваньку.

– Да, врагу не пожелаешь, – покачала головой Наталья Локтева. – Так обращаться с дочерью…

– Это все? А то мне надо работать. Ты же сама на собрании устроишь скандал, что норму не выполняю, – зло проговорила Мария.

– Ладно, Маш, не кипятись.

С тех пор прошел ровно месяц, когда Мария поняла, что беременна. Она сообщила об этом Акиндину, и тот расплылся в улыбке.

– Какое счастье, Машенька! Молодец, девочка, мы сделали это. Ты должна снова прийти ко мне ночью в баню.

– Я же беременная, – воскликнула Мария.

– Нет, ну что ты… Мы не будем заниматься любовью, просто я тебя попарю. Мне нужно, чтобы ты нормально выносила моего ребенка, – сказал Акиндин, страстно поцеловав Марию в губы. Он попросил, чтобы Мария ушла из колхоза, и она сделала это, что вызвало порицание у деревенских жителей. Акиндин учил ее, как вести хозяйство, и был очень нежен в любви. Прошло три месяца, и Акиндин сам ушел в лес за припасами и травами. Он хотел, чтобы Мария хорошо отдохнула перед родами. Мария поняла, что полюбила Акиндина и не могла жить без него. Ванька тоже был доволен, перестал пить и начал помогать тоже по хозяйству. Все были счастливы. Все в деревне говорили, что с приходом Марии в дом Акиндина все изменилось. Ванька перестал болеть и ходил всегда чистый и опрятный. Акиндина никто не узнавал, он помолодел лет на сто. В деревне все завидовали семье Званцовых.

С рождением Олега жизнь в доме Званцовых изменилась. Акиндин помогал Марии с Олежкой. Он купал его в ванночке и помогал пеленать. Ах, как он любовался, когда Мария кормила Олежку грудью. Акиндин сидел и облизывался как кот на сметану. Он любил Марию до безумия и однажды после кормления сам пососал ее грудь, пробуя молоко на вкус.

– Ты такая сладенькая, моя Машенька, и я тебя люблю, – проговорил Акиндин, вытирая рот.

– Я люблю вас, Акиндин Назарович, очень люблю. Я не могу жить без вас, – вдруг вырвалось это признание. Акиндин был потрясен и не смог восстановить самообладание.

– Что? – воскликнул потрясенно Акиндин. – Это всё, что мне нужно. Я стал самым счастливым человеком.

– Я люблю вас, люблю, – и Мария стала покрывать его лицо жаркими поцелуями. Он этого не ожидал и растерялся.

– Я счастлив.

Он сидел как громом пораженный. Наконец-то он любим. Ему было для кого жить. Если бы не Иван, то он сам бы женился на ней, даже нарушив клятву, данную жене Аннушке.

Ванька затаил злобу на отца, но при людях говорил, что у него родился сын, чтобы не опозорить семью. Олежка стал любимцем Акиндина. Он разрешал ему всё. Олежка полностью походил на деда. Умный, смелый и очень сильный. Ванька играл с Олежкой в шашки и в карты. Он относился к нему как к младшему брату.

Вечером Олежка отравился на рыбалку вместе с Андрюшкой Черниковым и его братом Петром. Ребята забежали в дом к Званцовым и отпросили Олежку. Мария неохотно отпустила сына на рыбалку. Она тряслась над сыном.

– Если ты будешь купаться в реке, то я запру тебя в доме, понял? – строго грозила Мария, так как тряслась за сына.

– Я не буду купаться в реке, мама, – пообещал Олег матери.

– Теть Маш, я за ним пригляжу, – обратился Петр Черников к Марии.

– Ты обещаешь, Петя?

– Да, мне же уже пятнадцать лет, теть Маш.

– Ну смотри, если что случится, то пеняйте на себя, – грозно сказала Мария.

Олег с друзьями пошел на речку, довольный, что сделал деревянного мишку вместе с дедом для Олечки Захаровой, которого собирался подарить завтра утром. Акиндин работал тоже в колхозе. Он был специалистом по деревозаготовке и проводил все время на лесопилке. Он помог председателю колхоза организовать собственную лесопилку, и поэтому в колхозе имелся целый маленький деревообрабатывающий завод.