Замок. Откровение белого колдуна. Книга вторая. Цикл «Октаэдр. Золотой аддон»

Илья Беляев

Замок. Откровение белого колдуна. Книга вторая. Цикл "Октаэдр. Золотой аддон"

Часть 2

Зачин, или… то, что было ранее…

Не рожденный человек – не плачет.

Рожденный – умирает.

Лазарь.

Я уже сейчас чувствую приближение конца. Он идет, нагоняет гигантскими скачками, и я не могу его остановить. Убежать? Скрыться? Но будет ли тогда смысл всего мною сделанного? Закрыв глаза, я вижу будущее – оно поистине страшно и чем больше я смотрю, тем больше ужасаюсь. Не смотреть? Нет, я не могу, так как все это предстоит пройти. Лучше знать, не совершать ошибок и идти по тому пути, который заранее определен. Изменить? Нет! Будет гораздо хуже. Осталось совсем немного, последний штрих и все окончится. Я не зря прожил эти годы, и они действительно были отведены именно мне. Но… я рад, что все закончится так, а не иначе. Тем, кто останется, предстоит сделать совсем немногое – завершить то, что не успею я. Время ограничено. Оно – как песочные часы – ты знаешь, когда упадет последняя песчинка, и уже готовишься к этому заранее. Все зависит от исхода и того, кто останется после меня.

Все решит один единственный человек, тот, из-за кого все началось и тот, который спасет жизнь. Помоги ему Бог!

1120 год от первой войны Магов. Мир стал падать в бездну. Ад слился с душами людей и вот – вот готов вырваться из заточения и залить смертью землю. Она пропиталась кровью, ненавистью, ядом… Распри и раздоры сеялись кругом. Но верил Он, что они одумаются, и ждал. Другого Ему ничего не оставалось. Все зарождалось именно сейчас. Именно сейчас начала дрожать земля.

Балаган медленно тянулся по дороге. Всего три повозки, но этого было вполне достаточным для настоящего площадного представления. Пятнадцать человек: юноши, девушки, их отцы и матери. Они всю жизнь только и делали, что скитались по свету, ища постоянный приют городов и скромное пропитание. Затянувшаяся просека начала утомлять путников, а просвета впереди все еще не было – один сплошной лес. Они не боялись заполонивших его в последнее время грабителей и убийц, нет, в их телегах находились люди, способные защитить как себя, так и свою семью. Акробаты, атлеты, метатели ножей… они не раз спасали балаган. Находящиеся в пути собирались в «семью» долго, год или два. В основном это были те, кто лишился крова, остался один и чтобы не умереть с голоду, решил хоть как-то добывать себе хлеб.

Дорога затянулась. Переезд из одного города в другой по лесам Арийской империи не казался сейчас такой хорошей идеей. Свет тускло пробивался через кроны могучих деревьев. Близился закат, и оставаться на ночь в лесу никто не горел желанием. Сопутствующая удача могла и не улыбнуться им на этот раз, и тогда люди потеряли бы все, включая свою жизнь.

Но вот впереди забрезжил выход из полутемного царства, и все вздохнули с облегчением – самый сложный этап пути оказался пройденным.

– Как ты считаешь, священники города не станут чинить нам препятствия, как это было ранее? – Дина сидела на повозке рядом с Фролом.

– Не знаю, любимая. Архиепископ Никон терпеть не может балаганных шутов, считая их еретиками и отступниками от Всевышнего.

Девушка еще сильнее прижалась к его плечу и закрыла глаза.

– Мне почему-то кажется… мне страшно!

Юноша немного отпустил поводья, погладил пепельные волосы любимой и нежно поцеловал ее в губы. Ее ресницы вспорхнули вверх. На глазах блеснули слезы.

– Все будет, как всегда… я знаю! – пытался успокоить ее Фрол. – Сарракс, возможно, и не примет нас, как, допустим, подгорное королевство Кси–Кси, но, во всяком случае, не станет приписывать к слугам дьявола.

– Услышал бы Всевышней твои слова.

– Услышит, любимая, услышит.

Она вновь закрыла глаза и, как показалось юноше, задремала. Он накинул на нее легкий плед и, стараясь поменьше трястись в повозке, еще сильнее натянул поводья, заставляя коня еле тащиться.

Шпили башней Сарракса вырастали с каждым ярдом. Огромная, если не сказать громадная, стена окружала город, город, способный отразить любое нападение. Находясь практически на границе с Винарийской империей, разделяющейся с ней только рекой Арникой, Сарракс считался пограничным городом. Будучи опорным пунктом побережья, через него лежали практически все торговые пути.

Былая вражда между Винарией и Арией давно угасла, после смерти императора Якова в битве при Горном Королевстве. На Винарийский престол взошел единственный сын императора – Клавдий. Но не все было гладко в Винарии. После падения Горного Сокола, смерти императора Алана и Якова, Арийский император Нейрус, сын Клавиуса захватил империи и присоединил их к своим землям. Молодой Клавдий попытался воспрепятствовать его планам, но юные годы не позволяли создать армию, и ему пришлось полностью подчиниться.

Битва Горного Королевства отгремела десятки лет назад, но до сих пор многие помнят этот страшный, для Альвестской империи, день.

Сарракс стоял мрачным и угрюмым стражем, на пути к сердцу Арии – городу Трому. Его тридцать четыре башни длинными шпилями вонзались в небо, и, казалось, разрезали воздух своими острыми краями.

Заспанная стража у городских ворот выбежала из караулки и с пренебрежением осмотрела путников. Один из копейщиков проверил повозки и сообщил Старшему, что ничего нарушающего закон или хулящего Господа нет.

– Куда? – наконец спросил Старший.

– На ярмарку, по приглашению Астрала.

Стражник усмехнулся в усы.

– Астрала? Хм-м… Они могут проехать. Открыть ворота!

Железная решетка, с лязгом поднялась вверх, и балаган въехал в Сарракс.

В такое раннее время город еще спал, но на ярмарочной площади уже начиналась жизнь. Все бегали, суетились, готовились к предстоящим торгам, убирали площадь и торговые ряды, приводили товар в порядок.

Повозки въехали с севера и, пройдя через все лотки, остановились в самом центре, где обычно дурачатся скоморохи и придворные шуты, веселя публику при подобных праздниках.

Поставив телеги вокруг небольшого помоста и выгрузив из них разнообразный цирковой реквизит, начали репетировать.

– Обещай, что все будет хорошо! – попросила Дина, прижавшись к юноше всем телом.

– Почему ты просишь? Это не первый город. С нами ничего…

– Прошу тебя, пообещай!

– Хорошо, хорошо, я обещаю!

– Фрол, Дина, хватит разговаривать! Скоро откроется ярмарка, нужно готовиться! Вы не можете расслабляться сейчас, только не под носом у Астрала.

– Дэн как всегда не доволен нашей работой, – пожаловалась девушка, когда ушел мужчина и, дрожа как от лихорадки, прижалась к Флору.

– Не бери в голову. Он хозяин и требует постоянной отдачи. Ты прекрасно знаешь, что нам некуда идти и если он вышвырнет нас на улицу, мы на ней так и останемся. Нам не на что будет жить.

– Но мы и здесь не купаемся в роскоши, так, жалкие крохи.

– Жалкие крохи – тоже жизнь. Чтобы найти большее, нужно не потерять малое – это и есть смысл жизни. Блэк не жесток. Он такой же человек, как и я с тобой, просто…

– Что просто?

– Просто он человек. Его можно понять.

– Понять? О каком понимании ты говоришь? У него есть все: семья, дети, лучшая жизнь, а все худшее, он отдает нам, тем, кого считает ниже себя.

– Но у меня есть ты, а у тебя – я, а дети… они будут, обязательно будут!

– Я люблю тебя! А ты? Скажи, скажи, что ты тоже меня любишь! Скажи!

– Глупенькая, ну конечно я тебя люблю, – он обнял ее и нежно прикоснулся к трепещущим губам. Ярмарка могла подождать, но чувства – никогда. Они либо есть, либо их нет; они либо угасают, либо разгораются с новой силой, но чтобы подождать… такое они не терпят.

Ярмарка набирала свою силу, попав в водоворот торговой жизни. Практически весь город находился в данный момент на площади. Они любили ярмарки, сам торг, но больше всего им нравились балаганные представления, которые постоянно присутствовали в Большие Торговые Дни. Епископ города не препятствовал подобному зрелищу, наоборот, нередко сам приглашал бродячие труппы. Император Нейрус никогда не вмешивался в столь малые проблемы, считая их недостойными своего внимания и только в самом Троме выбирал тех, кого считал лучшими, которые должны были веселить знать.

К полудню площадь кипела людьми. Настал момент выхода приезжих гастролеров.

Фрол обнял Дину, крепко прижимая к себе, но она отстранилась и вышла не помост. Представление началось. Акробатов сменяли жонглеры, жонглеров атлеты, атлетов метатели ножей… Люди стояли завороженные зрелищем и старались ничего не пропустить из показанного. Народ веселился, труппа гастролеров с вдохновением показывала все свои умения и всеми силами старалась понравиться, чтобы еще не раз посетить этот город.

У помоста появился священник. Сначала никто не обратил на него внимания, но вскоре он сам заставил всех замолчать. Его голос: тихий и спокойный, звучал далеко и многие из присутствующих на ярмарке, на всей площади, слышали его речь.

– Я рад, что они, – указал он на застывших артистов, – послушались моего совета и приехали в Сарракс. Наш город видел многое, но увидит и еще больше. Зачем я их пригласил? Ради показа своих возможностей. Я хотел убедиться, что они действительно могут то, о чем говорили на нашей предыдущей встрече. Да, они лучшие. Они провозглашают Дьявола и преклоняются перед ним! Они знают тайные рецепты алхимии и могут такое, что не сделает ни один, находящийся на этой площади! Их породил сам Ад и выплеснул для того, чтобы завладеть душами, вашими душами, и я вижу, со многими они успели сотворить свой страшный обряд. Они посланники Дьявола! Они уже много душ захватили в нашей империи, и я не позволю, чтобы подобное произошло и с нашим городом! Я рад, что вы посетили Сарракс!

Вперед вышли лучники. Их стрелы были натянуты на лук и направлены на балаганщиков.

Бледный, как полотно, Дэн, с ужасом взирал на воинов, отказываясь понимать, что его заманили в ловушку, детскую, наивную, но ловушку, из которой никто не выйдет живым. Он упал на колени и поднял руки к небу.

– Господи, за что Ты прогневался на нас? Мы всегда были Твоими рабами, почитая и восхваляя Тебя. За что Ты так обращаешься со своими слугами?

– Замолчи, богохульник! Своими речами ты позоришь имя того, кто дал жизнь, нашего Защитника и Спасителя. Вы не достойны жить, а у меня нет времени разбираться с вами!

Он развернулся и растворился в толпе.

Лучники, не опуская оружия, шагнули вперед.

– Нет, вы не можете так поступить. Люди…

Один из балаганщиков попытался образумить толпу, но воин спустил тетиву и из горла падающего мужчины вырвался лишь предсмертный хрип.

Фрол замер. Сердце сжалось. Сдавленный стон сорвался с его губ. Он не выдержал и ринулся к лучникам. Казалось, время растянулось. Юноша, как во сне, видел, как медленно поворачиваются в его сторону железные наконечники стрел, как напряженные, дрожащие руки отпустили их и как те, рассекая воздух, полетели в него. Легкий прыжок, долгое сальто и он уже стоит за спинами лучников. В руках появляются два ножа и вскоре трое лежат с перерезанным горлом. Краем глаза он заметил, что на помосте появились метатели ножей, два юных брата – близнеца. Легко уклонившись от стрел, они выкинули вперед обе руки и практически незащищенные воины, хватая ртом воздух, свалились на землю.

Окружающая толпа ахнула и отступила назад. Еще никто и никогда не осмеливался поднимать руку на Лерионеров императора Нейруса. Многие их боялись, многие преклонялись, но никто даже дурного не помыслил против них, никто… до сего момента.

Атлеты выкатили тяжелые камни и швырнули в толпу. Кто-то бросился седлать лошадей, кто-то просто попытался затеряться в толпе, но горожане расступались перед ними и их легко расстреливали.

У ног Фрола уже лежало восемь трупов, но он не мог сражаться вечно, тем более что на другом конце ярмарочной площади уже слышались крики латников.

Зародившаяся совсем недавно торговля прекратила свое существование и в ближайшее время не возродится. При виде закованных в броню, воинов, люди бросились в рассыпную, пытаясь как можно быстрее убраться с места начавшейся бойни.

Стрела сорвалась с лука. В последний кратчайший миг, юноша заметил это и с трудом сумел увернуться, хотя наконечник задел плечо и, распоров легкую полотняную рубаху, оставил алый след. Позади кто-то вскрикнул и упал. Юноша обернулся и застыл. Глаза расширились, и он позабыл, что каждое секундное промедление может оказаться последним. У входа в одну из балаганных повозок, лежала Дина. Стрела точно вошла между лопатками, угодив прямо в позвоночник. Он подбежал к распростертому телу и дрожащими руками приподнял голову девушки. Наконечник стрелы, пройдя сквозь плоть и пробив грудную клетку, вырвался наружу. По нему, обагрившая камни, устилавшие площадь, струйкой сбегала кровь. Фрол закричал и ринулся к лучнику.

Быстрое длинное сальто и тот неудачник уже медленно оседает на землю. Клинок ножа так и остался у него между глаз.

Тяжелая рука опустилась на голову, чуть не проломав череп, и отшвырнула акробата далеко в сторону.

Все двадцать лучников лежали у помоста мертвыми. Народ, побросав товар, давно разбежался, растворившись на многочисленных улицах Сарракса. Латники, громыхая железом, окружили балаган с его «еретиками». Полностью закованные в броню, они представлялись совершенно неуязвимыми для практически безоружных попавших в ловушку гастролеров. Идеально заточенные ножи отскакивали от них, как горох от стены. Тяжелые камни атлетов не причиняли особого вреда, разве что сломали несколько ног и проломали крепкую сталь.

Фрол схватил брошенный кем-то железный шест, но второй удар сбил его с ног и тот, пролетев по воздуху, больно приложился спиной о камни. В голове шумело, в глазах летали бледные и ярко – золотистые круги, ноги не двигались, и ему с трудом удалось приподняться. Третий удар. Он не видел кто бил, он не видел свой родной балаган, он почти ничего не видел. Тело юноши натолкнулось на что-то… деревянное, но, разломав препятствие в щепы, продолжило движение. «Дверь» – подумал он, не открывая глаз.

Латник выругался сквозь зубы и, позвав еще одного Лерионера, последовал за еретиком, в один из примыкавших к площади домов, куда тот так неудачно влетел. Жилище оказалось ничтожное и предназначенное на снос, как раз для того, чтобы увеличить площадь и добавить торговые ряды. Воин осмотрелся. Никого!

– Мразь! – прорычал он. – Ты его видишь? – обратился он к другому.

– Нет. Похоже, он сбежал.

– Астрал спустит с нас шкуру, если мы не отыщем этого гаденыша. Он велел казнить всех и не потерпит никаких оправданий, когда узнает, что мы его упустили.

– Нужно обойти дом. Возможно, есть другой выход.

– Да, проверь! Я осмотрю здесь. Эти балаганщики многое умеют. По-видимому, сам Дьявол обучал их подобным штучкам.

Воин повернулся к выходу, бросив взгляд на полуобвалившийся потолок и виднеющийся мрачный чердак, сделал шаг и замер.

Притаившийся на чердаке Фрол спрыгнул вниз и всадил нож первому воину прямо в прорезь для глаз. Второй повернул голову, вскидывая меч вверх, но рука юноши не дрогнула, и тот с лязгом упал на тростниковый пол, устремив голову, с торчащей оттуда рукоятью ножа, к потолку. Балаганщик сел на лежащую рядом колоду и обхватил голову руками. У него было оружие, были мечи, но спасать, даже помогать, было уже некому. Все, кого он считал друзьями, лежали на помосте, утопая в собственной крови, а группа Лерионеров несла зажженные факелы, дабы священный огонь очистил души «еретиков», по доброй воле согласившихся служить Дьяволу.

На Сарракс опустилась ночь. Улицы города практически полностью опустел и только стражники, следя за порядком, ходили кругом. Адский кошмар подходил к концу.

Фрол отыскал самую бедную улицу и медленно брел по размытой дороге. Накрапывающий до этого дождик перешел в ливень. Без того сырая рубаха вымокла окончательно. От голода свело живот. В последний раз он обедал за день до приезда в Сарракс. Тогда все надеялись именно здесь запастись продуктами для следующего перехода в другой город, но из этого ничего не получилось. Рана немного затянулась, и лишь красная полоска напоминала о ловушке Астрала. По лбу, вискам, текла вода и, собираясь у подбородка, капала на грязную дорогу, превратившуюся в месиво.

Где-то вдалеке ударил гром, и его раскаты прокатились не только над Сарраксом и Арийской империей, но затронули и Винарию. Справа заскрипела и медленно отварилась дверь. Юноша остановился и посмотрел в темноту. Ливень усилился. Обречено вздохнув, он перекинул закрученные в тряпье мечи в левую руку и, посмотрев по сторонам, шагнул в дом.

Окон не было. У противоположной стены стоял стол, а на нем несколько свечей – единственное освещение комнаты. Рядом, на грубо сколоченной лавке, сидела молодая девушка и, глядя на играющее пламя свечи, о чем-то думала. Она не видела вошедшего, даже не слышала его. Фрол устыдился своего поведения и хотел выйти, но зацепился за что-то металлическое и чуть не упал на пол. Девушка вздрогнула и медленно повернула голову в его сторону.

– Кто ты? – еле расслышал юноша ее шепот.

– Я… извините за вторжение, но… дверь открылась, и я хотел согреться, подождать, пока закончится дождь. Но если вы против, тогда я уйду!

Он повернулся к выходу.

– Нет, постой. Ты можешь остаться!

Юноша обернулся.

– Я не имею права просить у вас что-либо, но не могли бы вы дать кусочек хлеба, совсем немного и я уйду.

– Хлеба?

Она медленно встала, изящно подошла к нему и удивленно переспросила:

– Хлеб? Кто ты?

Она обошла его кругом, посмотрела на запекшуюся кровь и нежно провела по алой полосе пальцами.

– Присядь, я сейчас принесу еду!

В смущении он прошелся по комнате, поставил в угол мечи и сел на разбросанные по полу вещи. Странное ощущение охватило его, как будто что-то должно было произойти. Впустить незнакомого! Возможно, она уже побежала за воинами и вот – вот вернется с группой Лерионеров, которые уже давно ищут беглого балаганщика. «Нужно уходить! – думал он. – Зря я пришел сюда. Ничего хорошего из этого не выйдет. Стражники найдут меня… Странная комната. Эта девушка… Комната без окон. Ничего подобного ранее не видел. Ясно одно – это ловушка». Он встал, взял мечи… В комнату вошла незнакомка, держа в руках поднос с едой.

– Ты собрался уходить?

– Да, мне не стоило заходить. Извините!

– Но ты ведь зашел. Наверное, ты тот самый балаганщик, который сбежал не так давно с площади. Я не права?

Фрол замолчал, потупив взгляд.

– Да, это я.

– Не бойся, – она улыбнулась, – я не выдам тебя. В этом мы чем-то схожи.

– Схожи? О чем вы?

– Угощайся!

На подносе лежал хлеб, лук, какая-то похлебка в глиняной плошке и что-то похожее на сало.

– А как же вы? Может это последнее, что есть у вас в…

Она приложила палец к его губам.

– Ш-ш-ш… Не бери в голову, мне хватит.

Юноша пожал плечами, принял поднос и сел, разламывая хлеб пополам.

– Можно спросить?.. Как вас зовут?

Недолгое молчание.

– Аэрис.

Ее голос вдруг огрубел, стал напоминать мужской, интонация исчезла, а воздух наполнился серным дымом. Фрол поднял голову. Ложка с супом выпала из руки и стукнула об пол. Зрачки расширились, дыхание перехватил страх. Он не верил глазам. Былая девушка исчезла, оставив лишь ее образ. Но красота, красота как минимум возросла вдвое. И все же… перед ним стоял вампир, девушка – вампир. За краткий миг юноша вспомнил всю свою прошедшую жизнь: родителей, их смерть, долгое скитание, встреча с Диной, любовь и смерть той, без которой не была смысла его жизни. А теперь пришел его черед, тот момент, которого ждут старики в глубокие седые годы. «Но ведь я молод, мне всего двадцать лет… а Дина… встреча с ней. Умереть? Сейчас? Проклятый вампир. Вот кто истинный порождение ада!» Последнее, что пришло к нему на ум, когда он выплескивал содержимое плошки ей в лицо: «Откуда в Сарраксе вампиры? Откуда они? Это миф!»

Отпружинив от пола, он оттолкнулся от стены и, сделав сальто, оказался за спиной ночной убийцы. Размахнувшись, Фрол хотел ударить ее в голову, но девушка, чья сила увеличилась в десятки раз, легко перехватила его ногу, рванула ее на себя и впилась зубами в шею.

Мир вспыхнул и рассыпался радугой осколков. Теплая кровь потекла по телу, которое расслабилось и превратилось в вату. Он чувствовал, как жизнь уходит из него. Он знал, что не справится с ней. Он отдался судьбе, закрыв на все глаза. Странное чувство рождалось в нем. Юноша обнял вампира и прижал ее к себе. Брызги света разлетелись в его мыслях. Пробуждалось что-то страшное, пугающее, то, что когда-то уже было и то, чего никогда ни с кем не происходило. Обрывки фраз заполнили его сущность.

«Ты стар… ты уже не можешь, как прежде, полновластно владеть… Все мы когда-нибудь уходим в тень».

Голова зашумела, пространство поплыло, наступал глубокий транс.

«Я – вымысел, тот, кого давно не существует. Меня прокляли и обрекли на страдания, но я выжил, смог победить раздирающую внутри боль и… что бы жить… судьба».

Постепенно голос становился четче, яснее, врезался в мозг, словно острый кинжал…

«Да много ли ты знаешь… ты спятил… ты сам сотворил это… жалкое ничтожество. Ты заплатишь за свои слова кровью!»

Голос нарастал, разносился, словно колокольный звон, до боли разрывал слух.

«Тьма трепетала перед моим вздохом. Ад раскрывался передо мной».

«Тебе не следовало появляться!»

«У него темная душа».

Боль сковала тело Фрола. Он уже не чувствовал вампира, который продолжал сосать кровь, совершенно не подозревая о бушующих переменах.

«Тебе не удастся захватить замок!»

«Уходите! Уходите!.. забирай… и уходи…»

«Он не может сражаться в одиночку».

«Он погибнет – это его судьба!»

Юноша закричал и отстранил голову девушки от своей шеи. Вялые руки еле слушались хозяина, но вампир был в удивлении. Его сила не действовала на этого юнца. Она заскрежетала зубами и притянула его обратно.

«Я отдал ее в монастырь, на территории Арийской империи. Должен хоть кто-то остаться… Я помню ее, ту, которая когда-то была… Ты мой сын, сын Лазаря, последнего защитника замка в битве при Горном Королевстве. С рождением, МАГ!

… найди ее…»

Крик усилился. Воздух сгустился. Пламя свечей погасло. Пол под ногами растворился и образовал черную бездонную воронку. Она завертелась, стала сужаться и вырвалась из недр земли. Ужас застыл в глазах вампира. Волна подняла девушку в воздух и выкинула из комнаты. Та проломала бревенчатую стену и шлепнулась прямо в грязь, в нескольких ярдах от дома. Ливень стал уменьшаться. Попав в мир, воронка вдруг поменяла свой цвет на ярко белый и куполом накрыла Фрола. Крик прекратился. Воронка стала сужаться и обрела форму его тела. Слившись воедино, она медленно угасала и вскоре совсем растворилась. Черная дыра затянулась, сжалась в шар и вспыхнула искрой. Юноша лежал на спине и полубессознательно осматривал прогнувшийся потолок, с которого местами свисала солома и мох. Блуждающий взгляд стал затуманиваться, расплываться и вскоре реальность потеряла для него смысл.

Зрение восстановилось самым последним. Все тело болело как никогда ранее. Такое чувство, что пытали палачи всей Арии. Мышц и суставов не ощущалось, а любое их движение вырывало крик боли. Холод усиливался. Дрожь стала пробивать всю сущность. Еще мгновение и плоть превратится в лед. «Откуда такой холод? Что происходит?» Кто-то склонился и посмотрел в глаза. Бледная пелена спала, и пламя стоящих вокруг свечей ударило в очи, чуть не ослепив своим светом.

– Что со мной? Кто ты?

Фрол посмотрел на вампира и обошел, остановившись у ног.

Девушка дернулась, но тотчас скорчилась от боли. Руки и ноги были крепко привязаны к кровати, и даже сила вампира не могла разорвать путы. Здесь явно не обошлось без магии. Она приподняла голову. Обнаженное загорелое тело слабо блестело от падающего пламени. Аэрис дернулась еще раз. Сдавленный хрип вырвался из ее горла и она, в обречении, уронила голову на кучу одежды, заменяющей подушку. Длинные вампирские зубы превратились в человеческие, а из глаз потекли слезы.

– Что ты хочешь со мной сотворить, проклятый колдун?

– Не знал, что в мире существуют Ночные Жители. Ты на многое мне открыла глаза. Я узнал… что-то странное… кто я, кем был мой настоящий отец и кем стал теперь я. Да, благодаря тебе я стал магом, но мне еще предстоит долго искать себя, чтобы полностью понять свое предназначение, но… ты пыталась убить меня и заразила своим ядом. Конечно же, я смогу от него избавиться, но не сейчас. Столько всего произошло за одно мгновение…