Бакинкa

Семья Юраса, в гости к которому отправились подруги, жила за городом в двухэтажном доме; его папа работал егерем. Девушкам-бакинкам здесь всё казалось необычным. Однажды вечером они сидели в гостиной на первом этаже, пили чай, разговаривали. И вдруг Лия с Ниной замерли: со второго этажа по широкой деревянной лестнице медленно спускался папа Юраса… в махровом халате до колен. Спустился и спокойно сел за стол в таком виде. Подруги были несколько смущены, а когда остались одни, опять стали обсуждать это событие: папа в халате.

– Представь, твой папа ходит по комнате в махровом халате, – смеясь, сказала Нина.

– Или твой папа садится за стол в халате, а мама подаёт ему чай, – вторила ей Лия.

На следующий день к сестре Юраса пришли друзья. Мама Юраса сказала подругам:

– Ребята сейчас пойдут в баню, а вам там будет неинтересно.

– Нет, мама, – возразил Юрас, – Пусть девочки увидят настоящую финскую баню.

И девочки увидели. Увидели, и ветром их сдуло оттуда. Компания из четырёх пар ни в чём себя не стесняла. Они же в бане, поэтому были обнажёнными, курили, пили что-то из железных баночек. Дым от сигарет смешался с паром, который исходил от камней, громко играла музыка. Не стесняясь никого и ничего, парочки были очень ласковы друг с другом. Сестра Юраса и её друзья были младше девушек-бакинок, но подругам казалось, что они малые дети и совершенно случайно попали во взрослую компанию. Когда Лия и Нина вошли в дом, мама сказала:

– Я не напрасно не советовала вам не ходить, потому что знаю, что у вас в Баку всё не так, всё совершенно по-другому.

Подруги не могли не согласиться, и каждая подумала про себя примерно так: «У нас лучше».

Важным событием для подруг стало посещение бара. Одно только название этого заведения привораживало и очень притягивало. Оказалось, ничего особенного, но коктейли понравились. Впечатлений от увиденного было очень много. Подруги решили одни пойти на экскурсию в башню-музей Кик-ин-де-Кёк. Только по одному поводу они волновались. В Баку им рассказывали, что если по-русски обращаться к местному населению Прибалтики, то тебе не отвечают. Ну, какие глупости! Очень приветливый и милый народ, эти эстонцы. Лия с Ниной, конечно, заблудились, немного растерялись, рискнули обратиться к молодому человеку за помощью. Тот не только объяснил, как пройти, но и проводил подруг до остановки.

Время отпуска быстро пролетало, поэтому решили один день посвятить магазинам. И опять удивление и восхищение. Какая красивая одежда, а какие детские вещи и очень любезные внимательные продавцы! Целый мешок одежды Лия накупила для своих племянников. Тут и махровые халатики, и комбинезончики, и шортики, и платьица, и маечки. Да чего только не было, глаза разбежались. Мешок отослали почтой. А ещё из Эстонии нельзя уехать без ликёра «Вана Таллинн». Наконец, наступил день отъезда. Нина уехала в Баку, а Лия улетела на кукурузнике «АН – 2» в Ригу на встречу с Соней. В дороге её так укачало, что полчаса она, не двигаясь, просидела в аэропорту, хорошо ещё время позволяло, а потом поехала на встречу к Домскому Собору. Приехала Лия всё равно намного раньше Сони, поэтому успела послушать орган в Соборе и немного прогуляться по прилегающей площади. Её внимание привлекли захоронения за железной оградой. Она подошла поближе и увидела на каменных плитах, замурованных в стене, старинные эпитафии. Лия медленно прохаживалась и пыталась рассмотреть надписи и даты, но они были полуистёршиеся. Вдруг к ней подошёл молодой человек и с лёгким акцентом стал рассказывать о том, что здесь захоронены горожане, знатные и не очень. Потом рассказал о Домском Соборе, потом ещё, ещё, ещё что-то рассказывал. Лия больше не хотела его слушать, но он не собирался останавливаться. Она опять подошла к Домскому, а Сони всё не было. Вдруг молодой человек сказал:

– Вы не могли бы мне одолжить пятьдесят рублей.

Лия была как в тумане. Он опять стал что-то рассказывать. Она достала деньги и отдала ему. Потом бегом направилась к остановке, села в автобус и поехала в гостиницу, где остановилась Соня. Лии было не по себе; понимая, что её обманули, не могла объяснить, почему отдала деньги. Гостиница была на другом конце города, уже смеркалось, настроение становилось всё мрачнее и казалось, что она никогда не встретится с подругой. И вдруг перед ней в автобусе опять возник тот же самый молодой человек. Опять стал что-то говорить, рассказывать. Наконец приехали. Он проводил Лию до гостиницы, вместе вошли. Лия узнала, что Сонина группа ещё не вернулась с экскурсии. Она расположилась в вестибюле и стала ждать. Молодой человек не отходил ни на шаг и предложил устроить номер:

– Здесь у меня знакомый администратор, пойду принесу бланк для заполнения.

Принёс бланк, Лия заполнила и отдала молодому человеку. Тот отнёс бланк, потом вернулся и сказал, что нужно пятьдесят рублей заплатить. Лия открыла кошелёк, достала деньги, отдала ему. Молодой человек ушёл и больше не появлялся. Лия подошла к администратору:

– Для меня сейчас оформили номер, – назвала свою фамилию, сказала, что заполняла бланк.

– Никто ко мне не подходил, никакой бланк я не давала, – удивлённо ответила администратор.

Туман перед глазами, в голове сумятица.

– Соня! – только успела окликнуть подругу, как слёзы покатились по щекам.

Весь вечер Соня утешала и успокаивала подругу, говорила:

– Главное, что с тобой ничего не случилось.

– А что, могло быть ещё что-то хуже этого? – сквозь слёзы спрашивала Лия.

Подруги три ночи спали на одной кровати, Соня делила свои завтраки, обеды, ужины с Лией. С экскурсией подруги посетили мемориальный ансамбль Саласпилс11, который располагался в 18 км от Риги. Возвращались мрачные, подавленные, под впечатлением от увиденного и услышанного. Забылись все переживания и неприятности, произошедшие недавно, тем более, что Лия не желала даже предположить, что её просто-напросто тогда загипнотизировали.

Алику, конечно, об этом Лия ничего не рассказала. Жизнь опять пошла своим чередом. Работа, занятия, свидания, посиделки с подругами. Осенью Алик предложил поехать в Шеки12 к родителям своего друга Арама. Это были удивительные дни. Пришли родственники Арама, человек двадцать. Все дни напролёт столы накрывались, играла музыка; пришёл сосед Мамед с зурной, к нему присоединился дядя Хачик с кларнетом. Другой сосед Тофик принёс ягнёнка на руках, а вечером ели изумительный шашлык. Днём гуляли по городу, осенний Шеки очень живописен. Город старинный, прежде он назывался Нуха. Сохранился дворец шекинских ханов восемнадцатого века, под лучами солнца он сверкал мозаичными стёклами. Но пришло время возвращаться в Баку. В дорогу надавали кучу гостинцев и подарков, но самый главный гостинец – это шекинская халва или пахлава. Говорят, шекинцы хранят в тайне рецепт приготовления халвы, поэтому настоящую халву можно попробовать только в Шеки.

На работе у Лии произошли изменения. Её назначили старшим экономистом, а это считалось повышением по служебной лестнице. Зачем ей это повышение, зачем ей опыт работы бухгалтером и экономистом, если она учится в техническом ВУЗе, а не в Нархозе. Но об этом Лия не думала, просто работала и просто училась. Ей одинаково нравилось работать старшим экономистом и параллельно учиться на инженера. Работала под руководством начальника Мирана Джавадовича Шахбазова, человека с интересной биографией. Родился он в армянском селе на границе с Азербайджаном. Когда окончил школу, естественно на армянском языке, задумал поступить в институт в Баку. Юноша, знающий только два языка, армянский и азербайджанский, чуть ли не пешком добрался до Баку, поступил в Нархоз в азербайджанский сектор на факультет «Финансы». После окончания института работал по специальности в учреждениях, естественно, на русском языке. Женился в сорок лет и, кажется, стеснялся, что у него молодая жена и двое маленьких детей. Однажды он зашёл в бухгалтерию и застал девушек врасплох. Что хотите они делали, но только не работали. Нона красила ресницы, Тоня читала, Мара красила ногти, а Лена причёсывала Гретту. Миран Джавадович растерялся, остановился посередине комнаты, прядь волос, что прикрывала лысину, упала на ухо. И от неожиданности проговорил, повысив голос:

– Пусть каждый сам себя причёсывает! – И быстро вышел из бухгалтерии.

Вскоре случилась беда. После рождения первого ребёнка Лена не вышла на работу, сидела в отпуске по уходу, а потом опять забеременела. Лия с Ноной часто навещали Лену, им нравилось приходить в гости в дом, где все любят друг друга, где царит счастье и уют. У Леночки была восхитительная дочечка, которую баловали все – папа и мама, бабушки и дедушки. Однажды Лена пожаловалась, что плохо себя чувствует, а срок был только три месяца. Положили в больницу, у её мамы большие связи и полезные знакомые, поэтому Лену окружили особым вниманием и чрезмерной заботой. Но вовремя не оказали медицинскую помощь, началось заражение крови, плод замер и стал разлагаться. Лена умерла.

***

Лия становилась богатой на племянников тётей. У Лили недавно родилась третья дочь Наташа, а у Жени уже было два сыночка – Эльман и Эльхан. Они родились один за другим, поэтому казались одногодками. Конечно, Лия видела их реже, чем племянниц, но это не мешало ей любить мальчиков, быть с ними ласковой, называть их «сладкими», брать на прогулки, дарить подарки. Жене приходилось нелегко справляться и с детьми, и с работой, она нуждалась в помощи, и помогала ей мама. Рано утром отводила детей в садик, чтобы Женя не опаздывала в школу, где работала учительницей по математике. Вечером опять мама приводила детей домой, чтобы Женя могла спокойно подготовиться к урокам на следующий день и успеть справиться с домашними делами.

Через два года после рождения Наташи Лиля родила, наконец-то, долгожданного сына Родиона. Ведь они обещали не останавливаться до тех пор, пока сын не родится. Как говорится, гуляла вся округа, «обмывали» рождение сына, а потом праздновали дату – сорок дней13. Лия пригласила на торжество Алика, потом он скажет:

– Я не знал, что у тебя зять такой деловой. Откуда он такие дефицитные продукты достал? И друзей у него очень много.

Лия неоднозначно относилась к своему зятю, ей много чего не нравилось в нём, но сейчас она как-то загордилась им. Они недолго посидели за столом, пошли гулять. В этот день Алик был молчалив и угрюм. Лия и прежде замечала, что его настроение может резко поменяться без особых на то причин. Если вчера он был весёлым и радостным, то сегодня каким-то раздражительным и мрачным. Она пыталась понять причину, вызывала его на откровенный разговор, но всё безуспешно, разговор не получался. Однажды она не выдержала и спросила:

– У тебя неприятности, Алик?

– С чего ты взяла?

– Ты не в настроении.

– Если я не буду к тебе приходить, когда не в настроении, то встречи наши будут редкими. Ты хочешь этого?

– Нет, не хочу.

Больше вопросов Лия не задавала, никогда, ни по какому поводу. А время шло, проходили годы и в их отношениях ничего не менялось. Ходили в кино, театр, на концерты. Летом часто выезжали в Набрань на выходные. Однажды Алик сказал, что их пригласил в гости его друг Павлик, они вместе служили. Жил Павлик в 4-м микрорайоне. Купили гостинец, поехали. Павлик был дома не один, со своей невестой. Пригласили Алика с Лией на свадьбу, которая состоится через месяц. Шутили, разговаривали, рассказывали анекдоты. Павлик встал, включил магнитофон и сказал:

– Мы вас ненадолго оставим, не скучайте! – и с Аликом ушли в другую комнату, закрыв за собой дверь. Сначала девушки не замечали их отсутствия, потом забеспокоились. Ребят не было минут двадцать.

– У вас всё нормально? – крикнула невеста Павлика.

– Да, да! – услыхали в ответ.

Через пять минут они вернулись, но шутить и рассказывать анекдоты уже не хотелось. На том и распрощались.

Наступили тёплые майские дни. Лия с Аликом гуляли по бульвару, настроение было приподнятое. Алик с юмором рассказывал о своих коллегах, которые часто бывали за границей, попадали в смешные истории и об этом с ним делились. Вдруг Лия случайно наступила на сухую ветку и большая заноза вонзилась в щиколотку, пошла кровь. Алик запаниковал, суетливо достал платок, стал вытирать кровь и, чтоб ему было удобно доставать занозу, встал перед Лией на колени. Потом резко поднялся, огляделся, подошёл к девушке, проходившей мимо и спросил, нет ли у неё духов, чтобы протереть ранку своей невесте. Девушка достала из сумочки духи, которые оказались французскими, и протянула Алику. Он вспрыснул духи на платок и сердечно поблагодарил. Занозу достал, ранку обработал, а Лии от его эмоционально-суетливых действий было не по себе.

– Как он вас любит! – проговорила девушка и улыбнулась.

– Да, любит, – подумала Лия, но ничего не сказала вслух.

Они сидели на лавочке, любовались морем, ели мороженое и тихо разговаривали.

– Алик, такая тёплая погода, а ты надел рубашку с длинным рукавом, – проговорила Лия и стала засучивать рукав.

Алик резко отдёрнул руку, но не успел спустить рукав. Ужас охватил Лию, она не могла вымолвить и слова и только смотрела на обнажённую руку, где ясно обозначились следы от уколов. Они были свежие, красноватые и старые, потемневшие. Лия медленно подняла глаза, Алик отвернулся. Как описать её состояние, что владело ею – горе? беда? несчастье? Лия сидела как в тумане, мысли путались, хотелось что-то спросить, но задавать ему вопросы она разучилась. И вдруг ей захотелось исчезнуть, не сидеть рядом с ним, не видеть его, не слышать его голос. Чувство брезгливости постепенно ею овладело.

– Я тебе всё сейчас расскажу, – начал разговор Алик.

– Не поздно?– прошептала в ответ Лия дрожащим голосом. Она боялась услышать правду.

И Алик рассказал. Они с Павликом служили в Армии. Однажды на учениях случилась беда, Алик с Павликом были ранены, их поместили в госпиталь. Целый месяц боль не отпускала, мучала, не проходила, успокаивали только морфием. Так случилось, что сначала кололи в лечебных целях, а потом они с другом пристрастились к наркотику для удовольствия. Пять лет длится эта зависимость. Все попытки покончить с этим были безуспешны. Теперь Лии стали понятны его изменчивые настроения, весёлость и угрюмость.

– Я давно хотел во всём признаться. Мы с тобой встречаемся три года, и я понимал, что поступаю непорядочно. Прости! Но ты мне очень дорога. Я не имею права портить твою жизнь. Но я буду жить так, как живу!

Поняла ли она смысл его слов, навряд ли, в голове стучат молоточки, перед глазами плывут красные припухшие точки-следы от уколов. Лия встала, сделала несколько шагов, повернулась к Алику, проговорила, не слыша себя:

– Это твой выбор, – и быстро-быстро зашагала прочь. Она его боялась, она не хотела прикасаться к этой грязи и чувствовать себя причастной к этому ужасу.

Лия пришла домой, её бил озноб, хотелось прижаться, согреться душой и телом. Мама уже спала, Лия юркнула к ней под простыню, прижалась, а в ответ услышала:

– Жарко, отодвинься.

Пошла к себе, укуталась с головой и провалилась в сон. Как же Лия не любит утро, ну а сегодня ей вообще не хотелось просыпаться. «Расстались, – первая мысль, – какая же пустота в душе».

Вечером с подругами договорились пойти в кино. Лия не хотела ни дома оставаться, ни с подругами встречаться. Надо будет что-то объяснять, рассказывать, а в душе такая пустота. Как будто Алик не просто ушёл из её жизни, а забрал с собою все её чувства, всё, что заполняло её жизнь.

Подруги удивлялись:

– Как расстались, такая любовь!

– Вы же три года встречались!

– Он на тебя такими влюблёнными глазами смотрел всегда!

А как им объяснить, что зачастую горящий влюблённый взгляд был вызван недавно принятой дозой.

– Девочки, ему родители запретили со мной встречаться. Сказали, если женится на армянке, лишится всего, что имеет: квартиру, машину, папину материальную поддержку. И он сделал свой выбор, – так пыталась Лия объяснить свой разрыв с Аликом.

«А ведь есть и доля правды в моём объяснении», с горечью подумала Лия.

После их расставания Лия только однажды спустя шесть лет случайно встретила Алика на остановке на 8 км. Она с трудом его узнала и только лишь потому, что он её окликнул. Обросшее постаревшее лицо ничего не выражало, взгляд мрачный.

– Как дела, – спросил Алик, – Замуж вышла?

– Нет, а ты женился?

– Да, я женат.

– Есть дети?

– Нет, детей нет. Врачи говорят, что не будут у нас дети.

– Прощай, – быстро проговорила Лия и вошла в автобус.

Тогда не было ни боли, ни печали. А сейчас расставание с любимым дорогим человеком делало Лию несчастной. Это первая страничка в её сердечных делах, которая перевернулась с такой болью и страданием. Не хватало рук, голоса, взгляда любимого человека. Отсутствие Алика в жизни Лии сделало её бесконечно одинокой. Казалось, жизнь остановилась, стала неинтересной и скучной. Лия окунулась в работу и в те дни, когда не надо было идти на занятия, она допоздна засиживалась на работе. Была не одна, общество делила с главным бухгалтером Александром Александровичем. Недавно у него случилось большое непоправимое горе. Александр Александрович похоронил пятнадцатилетнего сына, он умер от порока сердца. Александр Александрович потерял самое дорогое и ценное, что было в его жизни. Он пришёл на работу на следующий день после похорон. Кто-то удивлялся, кто-то осуждал, но многие понимали его состояние. Лия смотрела на Александра Александровича, беседовала с ним, страдала вместе с ним, и ей становилось легче. Александр Александрович говорил:

– Только труд спасёт человека от потерь и одиночества.

А ещё Лии было чем заняться. Дома её окружали племянницы и племянники, которых она любила всей душой, заботилась о них, старалась сделать их жизнь счастливей. У старшей сестры Лили семейная жизнь не сложилась. Владимир, обеспечивая семью материально, не был заботливым и любящим отцом и мужем. Работая таксистом, он часто не приходил домой ночевать. К этому времени они жили недалеко от дома Лии в самоделке. Свободное время Лия посвящала детям. Водила их в кукольный театр, цирк, на качели-карусели или просто погулять по бульвару. А когда она собирала в первый класс свою любимицу Алиночку, волновалась, будто сама идёт первый раз в первый класс. Все школьные принадлежности и портфель были московские; форму, гольфы, бантики и туфельки привезла с Прибалтики. Вообще Лия любила делать подарки и готовить сюрпризы. Однажды она пришла на занятия в институт с большой коробкой и положила её на стол.

– Что у вас на столе? – спросил преподаватель.

– Это кукла, завтра моей племяннице исполняется два года, – объяснила Лия.

Преподаватель улыбнулся и сказал:

– Покажите!

Лия открыла коробку, и все стали улыбаться. Когда смотришь на детские игрушки, становится радостно. Кукла была пластмассовая, высокая, с такими же карими глазами, как у племянницы Алины. На ней красовалось изумительное розовое платьице, а на ножках были надеты носочки и туфельки. Лия устроит так, чтобы, проснувшись, Наташа увидела рядом куколку. Такие моменты запоминаются надолго. И обязательным дополнением к подаркам были книги. Сначала из серии «Мои первые книжки», потом посерьёзнее, с репродукциями, например. А когда дети подросли, Лия стала брать их в Русскую Драму, в оперный театр, в филармонию. Ей хотелось, чтобы дети соприкоснулись с прекрасным, чтобы они увидели и познали другой мир, где так много интересного и увлекательного. Чтобы новые впечатления и радость от увиденного как-то скрасили их жизнь в семье, где не было уюта и покоя. Лия была строга с детьми; например, она не разрешала им трогать свои вещи. Однажды она поздно вечером пришла домой и обнаружила на трюмо записку. «Лиечка, милая, не ругай меня, я тронула твою расчёску и поломала один зубчик». Они хоть маленькие, но девочки, поэтому любили поиграть с косметикой, что лежала на трюмо, любили примерять платья своей тёти и туфельки на высоких каблуках. Большое и важное место занимала Лия в жизни своих племянниц, ровно так же, как и они в её жизни. Если у кого-то в гостях подавали на стол торт, то обязательно это угощение со словами « для детей» укладывали в сумочку Лии. На работе интересовались: «Как дети?». А однажды Лия взяла больничный лист по уходу за больным ребёнком. Сама перед собою считала себя обязанной принимать участие в жизни детей. Лия могла всю ночь просидеть рядом с больным ребёнком или всю ночь шить карнавальный костюм к новогодней ёлке, а утром пойти на работу и вечером на занятия. Она ходила на школьные собрания. Она задумывалась над тем, что скоро наступит зима, а у Инги нет тёплой шапки и варежек, а у Наташи нет пальто. Лия любила доставлять детям радость. Они знали, что из поездок их тётя обязательно привезёт подарки и ждали с нетерпением. Однажды она привезла из Москвы бананы. В Баку их не было, поэтому, когда Лия достала бананы из сумки, сначала воцарилось изумлённое молчание, потом дети засуетились и стали давать советы друг другу «надо отрывать по одному!», «надо снять кожуру!», «надо помыть!» и т.д.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Район города Баку.

2

Иосиф Бродский. Стихотворение «Я пишу эти строки, сидя на белом стуле…».

3

Посёлок города Баку.

4

Пригород Баку.

5

Улица в городе Баку.

6

Посёлок в городе Баку.

7

Кладбище, на котором захоронены жертвы блокады Ленинграда и воины Ленинградского фронта.

8

Пригород Баку.

9

Гостиница в городе Баку.

10

Посёлок в Хачмазском районе Азербайджана.

11

В этом концлагере, созданном нацистами Германии во время Второй Мировой войны, содержались малолетние узники.

12

Город в Азербайджане.

13

40 дней со дня рождения ребёнка предоставлялись матери и новорождённому на то, чтобы окрепнуть как телом, так и духом, чтобы полностью сформировался иммунитет ребёнка.