По ту сторону Псоу

Можно сказать, что абхазская вера не нуждается в собственных представлениях на сей счет, поскольку разделяет представления христианские, но вот тогда и получается, что абхазская вера не есть самодостаточная религия, а лишь национальное приложение к христианству. Именно к христианству, поскольку настоящего ислама в Абхазии ни когда не было.

Абхазская вера не входит в противоречие с христианством ровно постольку, поскольку в ней очень мало содержания – просто не чему входить в противоречие с нашим учением. Это религия не письменная, у неё нет священных книг и любые обращения к жрецам создать свою «библию» мягко говоря наивны, они же не могут просто навыдумывать из головы каких-нибудь священных текстов. Священное писание – плод Божественного откровения, а абхазская вера ни какого откровения свыше не знает.

Не может быть религиозного человека, который исповедовал бы только абхазскую веру и больше ни какой другой, поскольку абхазская вера не ответит религиозному человеку на его самые главные вопросы. А значит и религии тут нет. Тогда почему бы православному абхазу и не следовать национально-религиозным традициям своего народа? Православие в любой стране несет на себе отпечаток национальных традиций, у абхазов эти традиции разве что лучше разработаны, чем у других народов, даже немного самостоятельны и имеют своих особых носителей (аныха паю) Ну… такова абхазская особенность.

О. Дорофей пишет примерно о том же самом: «С 13 на 14 января в Абхазии отмечают праздник Ажьырныхва, к которому с большим благоговением и уважением относятся все абхазы. Многие этнографы считают, что это праздник языческого происхождения. Я лично так не думаю. Я считаю, что это праздник исключительно христианского происхождения, в который наш народ внес свои абхазские элементы. Это сочетание христианства с абхазскими элементами – самая важная составляющая в развитии нашей будущей Церкви для приобщения к ней нашего народа».

Итак, я не нашёл причин, по которым ортодоксальный христианин не может участвовать в молениях, организованных служителями абхазской веры. Тут можно придраться разве к тому, что он молится совместно с мусульманами. Это было бы действительно недопустимо, если бы в Абхазии были мусульмане. Тогда бы они и сами не захотели молиться вместе с христианами. Но утверждение о том, что эти моления объединяют абхазских христиан и мусульман – совершенно не верно. Такого «объединения» не удалось добиться ещё ни кому в мире, потому что оно не возможно, и здесь его тоже нет.

Остался вопрос о происхождении абхазской веры. Когда и как появилось это уникальное явление религиозного мира? Автор под ником «Колх» пишет в сети: «Наша традиционная вера, это не вера абхазов, а гораздо древнее. Ей более пяти тысяч лет. Религия эта общая для абхазо-адыгов, вайнахов, дагестанцев. Уцелела она в урезанном виде только у нас.» Очень волнующая точка зрения.

Обращают внимание на большую схожесть ритуалов и религиозных представление о Боге-творце у абхазов (Анцэа) и осетин (Хсау). Воистину, тут что ни шаг, то целое направление для исследования.

Л. Регельсон и И.Хварцкая считают, что «народная религия абхазов представляет собой хорошо сохранившуюся реликт добиблейского монотеизма.» Ещё австрийский религиовед Вильгельм Шмидт выдвинул теорию «прамонотеизма». Шмидт доказывает, что первоначальной религией человечества был монотеизм.

Откровенно говоря, это не очень большое открытие. Любой доверяющий Библии монотеист (христианин, иудей, мусульманин) не сомневается в том, что изначальной религией человечества был монотеизм, позднее искаженный у всех народов и трансформировавшийся в политеизм (язычество). Вера Авраама – не изобретение монотеизма, а лишь возврат к нему. Была ведь и религия Адама, и религия Ноя, и религия Мелхиседека. Мы привыкли считать, что они полностью исчезли, но так ли? Что если некий народ его сохранил? Это собственно и утверждает г-н Регельсон: абхазы сохранили религию Адама.

Я уже устал удивляться на этот народ. Кажется, появился очередной повод констатировать: это один из самых консервативных народов мира. Они сохранили многое такое, что другие народы давным-давно утратили. Неужели они сохранили древний монотеизм? Эти могут. Но тут приходится задать самый скучный на свете вопрос: а доказательства?

Лев Регельсон пишет: «Несомненная древность лингвистических терминов и мифологических образов, связанных с представлениями о Боге-Анцэа может служить доказательством, что эти представления не являются заимствованными из христианства или ислама.»

Откровенно говоря, это очень слабенькое и уж во всяком случае недостаточное доказательство. Строить теорию на сходстве слов и звуковых аналогиях – значит строить её на песке. К примеру «совпадение шумеро-аккадского имени Бога Ан (Ану) с абхазским Анцэа» явно ни чего не доказывает. Это что, такая большая редкость, услышать звук «н» после звука «а»? Словами со звукосочетанием «ан», которые встречаются у разных народов в разные века, можно заполнить не один том. Ангел, антропос, Антверпен… Продолжать? Или уже достаточно для создания теории?

Даже если доказана древность иного термина, употребляемого в рамках абхазской веры, это ещё не доказывает, что она древнее христианства. Ведь неизвестно, каким путем этот термин попал в абхазскую веру. Может быть, как раз из христианства, которое заимствовало его ранее? Например, абхазское слово «аныха» означает как святилище абхазской веры, так и Церковь. Это слово явно древнее, чем сама Церковь, но отсюда не следует, что Абхазская Церковь существовала ещё до Рождества Христова.

Итак, лингвистический анализ может что-то доказывать только в сочетании с другими доказательствами, его самостоятельное значение ну очень условно.

Более реалистичной выглядит теория происхождения абхазской веры, которую выдвигает о. Дорофей: «Современный культ в Дыдрышпе… не имеет ни чего общего с тем, что практиковалось здесь предками современных абхазов две тысячи лет назад. После принятия абхазами христианства, этот культ был изжит совершенно естественным образом». Иными словами, некогда существовавшее в Абхазии язычество (да пусть бы это был и прамонотеизм) совершенно исчезло и сегодня его нет. Но «В XVII веке абхазы испытали возрождение неоязычества в связи с ослаблением христианства… После того, как умирали священники, их функции стали выполнять их потомки, так называемые «самозваные священники». Затем эти «самозваные священники» становятся «жрецами» в святилищах, которые вновь возникли вначале на месте развалин христианских храмов, а затем и вне их оград… То, что мы имеем сейчас, будем называть это религиозными верованиями абхазов или язычеством, это то, что сформировалось в позднейшее время и под самым непосредственным влиянием христианства. Поэтому язычество абхазов есть искаженное христианство».

Значит, получается, что абхазская вера появилась в XVII веке. От этого она, конечно, не перестаёт иметь силу народной традиции, но уж, прямо скажем, не сильно древней, особенно если учесть древность самого абхазского народа.

Вот две теории происхождения абхазской веры: «прамонотеизм» и «искаженное христианство». Первая очень возвышенная и волнующая. Вторая скучная и даже обидная. Но первая совершенно бездоказательна, вторая – хорошо аргументирована. Первая – фантастична, вторая – реалистична. Первая – радует душу, вторая – удовлетворяет разум. А как говорил старина Блэйк: «Не верь ни сердцу, ни уму, когда они бывают в споре».

Мне кажется, есть способ примирить обе теории. В VI веке на землю абазгов пришло христианство и, предположим, здесь оно встретилось с реликтовым монотеизмом. В таких случаях логика Церкви всегда была одна и та же: не победить древний культ, а вобрать в себя, переварить, христианизировать. К сожалению, мы очень мало знаем о средневековом абхазском христианстве. Как оно выглядело, какие имело обычаи, обряды? Вполне возможно, оно полностью вобрало в себя древнюю абхазскую веру в Анцэа-Творца с сохранением всех национальных обрядов. Когда же в XVII веке в Абхазии не стало священников, собственно христианский компонент начал понемногу выветриваться, а усыновленный Абхазской Церковью прамонотеизм вышел опять на первый план. И тогда получается, что прамонотеизм, который куда древнее Церкви, в XVII веке действительно вышел из лона Церкви. Это не более, чем версия. Для того, чтобы опровергнуть её или подтвердить, надо в деталях знать, как выглядело средневековое абхазское христианство, а вот тут-то и проблемы.

Версию прамонотеизма, которую я считаю бездоказательной, я тоже не считаю в силу этого опровергнутой. Это только в современном суде, что не доказано, того и нет, а в жизни есть много такого, что не доказано. А какие доказательства в данному случае могут быть? Если абхазская вера – прамонотеизм, значит она существовала параллельно с Церковью. Так вот надо привести хоть одно свидетельство её существование в VI-XVI веках. Желательно – документ (персидский, арабский, турецкий) Или некое материальное подтверждение. Хотя бы одно доказательство существование абхазской веры хотя бы в XV веке. И тогда уже невозможно будет утверждать, что она появилась в XVII веке. А до тех пор теория прамонотеизма – не более чем красивое предположение.

Еще очень странно, что прамонотеизм сохранился лишь у одного народа, вот если бы у других народов мы нашли хоть что-то подобное, нам было бы легче поверить, что прамонотеизм мог сохраниться до наших дней.

И вот я натолкнулся на потрясающий факт. Копаясь в истории Эфиопии и читая книгу Грэхема Хэнкока «Ковчег завета», я узнал о существовании народа кематов, религия которого поразительно и подозрительно напоминает абхазскую веру. Перечислю черты сходства по пунктам.

Кематы верят в единого Бога-Творца и поклоняются его ангелам. Как вы думаете, сколько ангелов известно кематам? Семь!

Они не знают культовых сооружений, отправляют свои обряды на чистом воздухе, предпочитая молиться среди деревьев.

Кематы совершают жертвоприношения животных, например – цыплят.

Первосвященник кематов имеет титул… уамбар. Вам это слово ни чего не напоминает? Один и тот же термин в двух родственных религиозных традициях вполне мог приобрести разное значение и немного другое звучание.

Хэнкок беседовал с первосвященником кематов по фамилии… Марша. Британский путешественник, конечно, не знал, что Маршан, Маршания – княжеская абхазская фамилия. Неужели кематы – переселенцы из Абхазии? Если они появились здесь задолго до XVII века – это становится по-настоящему интересным. Кематы подтверждают, что они – переселенцы, впрочем – из земли Ханаан, но это мало значит. Кто же не хочет привязать свою религиозную традицию к Ханаану?

Многие кематы приняли христианство, но не перестали ухаживать за своими священными рощами и совершать жертвоприношения. По их суждению, это вполне совместимо.

Хэнкок пишет о своём посещении кематского святилища: «Сучковатая и массивная акация была такой старой, что легко верилось, что она простояла здесь сотни и даже тысячи лет…» Замените слово «акация» на слово «липа» и вам покажется, что вы в Илоре.

Кстати, кематов называют «иудеоязычниками» – определение столь же абсурдное, как и обвинение в язычестве носителей абхазского монотеизма. Иудаизм и язычество – антонимы, они не совместимы, но близость к природе и наличие жертвоприношений животных так же вводят в заблуждение исследователей кематской веры, как и исследователей абхазской. И как про абхазскую веру говорят, что она произошла от христианства, так про кематскую веру говорят, что она произошла от иудаизма.

Полагаю, что количество совпадений в данном случае достигает критической массы, что уже не позволяет считать их случайными. Что из этого следует? Ответ на этот вопрос зависит от степени древности кематской веры, а об этом информации нет, так что не будем торопиться с выводами. В любом случае хотелось бы вспомнить парадоксальный афоризм Айзека Азимова: «Число «два» не имеет смысла». То есть, если доказано, что есть «два» значит обязательно должно быть больше. Тогда получается, что абхазская вера вовсе не является производной от конкретно-исторической ситуации, которая сложилась в Абхазии в XVII веке. Если она попадает в более широкий контекст, значит она является производной уже от общемировых процессов.

Бесспорно одно: факт существования кематской веры имеет значение для исследования абхазской веры. А последняя всё ещё ждет внимания со стороны серьезных ученых – историков и богословов.

Абхазская веротерпимость?

Абхазская веротерпимость скоро, наверное, уже войдет в поговорку. О ней только ленивый не писал. Вот, например, грузинский автор Илиа Багатурия недоумевает: «Компактно проживающий на небольшой территории народ общей численностью не более 70 тысяч человек разделен на три враждебные конфессии. В таких случаях, как известно, хоть иногда да происходят конфликты. Но что-то не припоминаются религиозные войны в Абхазии… Ничего не известно о крестовых походах очамчирских христиан против гудаутских мусульман или об их совместных действиях против бзыбских язычников. Удивительно, но факт».

На самом деле этот ларчик открывается очень просто. Абхазия отнюдь не разделена на три враждебные конфессии. Это ложное, некомпетентное утверждение. В Абхазии почти нет мусульман и совершенно нет язычников. Здесь полностью доминирует одна конфессия – православие. Поэтому и нет религиозных конфликтов. Православным просто не с кем конфликтовать.

Александр Крылов – серьезный исследователь, но и он поддался соблазну разгадать несуществующую загадку. Он пишет: «Секрет веротерпимости абхазов в том, что на самом деле абхазские христиане и мусульмане исповедуют общую религию своих предков».

В чем тут ошибка? Прежде всего в том, что абхазская вера, при всем к ней уважении, не может считаться самостоятельной религией, это национальное приложение к христианству и исповедовать здесь особо нечего. Символа абхазской веры не существует. Но Крылов считает, что в Абхазии нет не только настоящих мусульман, но нет и настоящих христиан. Дескать, они ни чего не знают о христианстве и пренебрегают многими его предписаниями. Да, не без этого. Но ощущение отсутствия христианства в Абхазии может возникнуть только в одном случае: если рассматривать его под микроскопом, при этом глядя на христианство в других странах с расстояния в 10 миль. А у нас в России разве мало «номинально православных»? А вы думаете в Греции – лучше? Всё это беды Вселенской, а не только Абхазской Церкви. Абхазские православные не хуже и не лучше, чем в других странах.

Г-н Крылов считает, что абхазы веротерпимы постольку, поскольку здесь только одна конфессия, но он называет ту конфессию, которой не существует. На самом деле исторический выбор абхазского народа – православие. Не было ни одного абхазского царя язычника или мусульманина. И позднее абхазы не раз подтверждали свой исторический выбор. И по сей день подтверждают.

Значит «абхазская веротерпимость» – миф? И да, и нет. С одной стороны у абхазов просто нет поводов для нетерпимости, а с другой стороны в их национальном характере действительно есть нечто способствующее терпимому отношению к чужим убеждениям. Абхазы очень не любят ни каких конфликтов. Для них тот, кто раздувает конфликт – уже не прав. И г-н Крылов совершенно справедливо пишет: «Абхазам совершенно чужд религиозный фанатизм». Но и здесь есть своё «но». С абхазами всегда так.

23 февраля 2012 года в окно иеговисткого «зала царств» в Гагре была брошена граната. Боевая граната. Она отскочила от металлической сетки и взорвалась на бетонной дорожке. Кому-то этого показалось мало. В ночь с 11 на 12 февраля 2013 года в Гудауте был обстрелян молельный дом «Свидетелей Иеговы» Стреляли из «Калашникова», впрочем, жертв и на сей раз не было.

«Свидетели Иеговы» в Абхазии были официально запрещены сразу же после войны. Причина проста: иеговисты агитируют против службы в армии, а если учесть, что Абхазия постоянно живет под угрозой новой войны, это фактически равняется антигосударственной пропаганде. Это всё понятно, но это ещё не достаточная причина для того, чтобы пускать в ход боевое оружие посреди мирных городов. Что ни говори, а это проявление крайней нетерпимости к чужим религиозным убеждениям. Как же сочетаются в одном народе повышенная терпимость и крайняя нетерпимость? А вот так и сочетаются. Это Абхазия, господа.

Сухумский журналист Инал Хашиг так и назвал свою статью по этому поводу: «Нетерпимая веротерпимая Абхазия». Он пишет: «Абхазия – веротерпимая республика, но «Свидетели Иеговы», наверное, единственная секта, к которой существует такой негатив». Насчет негатива очень даже понятно, но не всегда же и не у всех он проявляется в применении боевого оружия. Получается: у нас стреляют и забрасывают гранатами только иеговистов, а в отношениях со всеми прочими мы являем образец веротерпимости. Но что возможно по отношению к иеговистам, то возможно в принципе. Полдюжины абхазских мусульман просто не дают повода для таких реакций, а если этот повод появиться?

Но, может быть, это сделала какая-нибудь пара отморозков и по их действиям нельзя судить о характере целого народа? А вот тут, как сказать… Абхазский общественный деятель Батал Кобахия недоумевает: «В рассуждениях на одном популярном форуме ни кого из посетителей не удивляет, что есть факт вооруженного нападения, но многих возмущает, что законодательно запрещенная религиозная организация имеет в Гудаутах своё здание».

Похоже, это и есть реакция абхазского общества: Их обстреляли? Значит, всё еще есть кого обстреливать? И почему мы это терпим?

Если честно, меня это не возмущает. Ловлю себя на мысли, что ни сколько не сочувствую иеговистам. Эта организация во всех странах занимается антигосударственной деятельностью. И везде с ними миндальничают. Так пусть хотя бы в Абхазии они хлебнут народного гнева. Хотя, конечно, хотелось бы обойтись без жертв.

Но как же всё-таки понять абхазов, терпимые они или не терпимые? Давайте успокоимся на мысли, что абхазов ни как не понять. И по другим поводам мне уже не раз приходилось замечать, что абхазский характер внутренне противоречив, антиномичен, в нем непостижимым образом уживаются казалось бы взаимоисключающие черты. Поэтому мы никогда не сможем угадать, как поведут себя терпимые-нетерпимые абхазы. Иногда мне кажется, что абхазы и сами для себя – одна сплошная неожиданность.

В том, может быть, и секрет абхазского магнетизма, что Абхазия – загадка невероятной сложности. Однажды прикоснувшись к этой загадке, от неё уже невозможно оторваться.

Можно ли, например, в нескольких словах описать религиозную ситуацию в Абхазии? Можно. Нигде такой нет.

Имперское мышление

У меня имперское мышление. И тут уж ничего не поделаешь. Помните, Горбачев провозгласил «новое мышление»? А у меня мышление старое. Очень старое. Имперское.

Старое имперское мышление давно уже считают порочным, а то и преступным. Если про кого-то говорят, что у него имперское мышление – это обвинение. А я вот сам решил сознаться в этом тяжком политическом грехе. И мне не стыдно. Объясню почему.

Есть народы негосударственные. Например, некоторые коренные народы Сибири или Северного Кавказа. По всему миру мы смогли бы насчитать сотни таких народов. Негосударственные народы своих национальных государств ни когда не имели. В силу некоторых своих особенностей они не могут создать государства.

Есть народы государственные. Это понятно. Нация создает своё национальное государство и сама собою управляет через свои собственные государственные структуры.

А есть народы имперские. Они не только создают свои национальные государства, но и включают в эти государства (или во всяком случае – в сферу своего влияния) другие народы – либо негосударственные, либо утратившие свою государственность.

Если народ государственный несет ответственность только сам за себя, то народ имперский обречен нести ответственность за все народы, оказавшиеся в пределах его притяжения. Это тяжелейший крест, но имперский народ не может его сбросить, так же как глава семьи не может вдруг перестать заботиться о свое семье, ограничив сферу своей ответственности заботой лишь о самом себе.

Имперское предназначение очень легко извратить. Поддавшись соблазну национального высокомерия, имперский народ может начать угнетать народы империи, вести себя по отношению к ним, как господин по отношению к слугам, которые для того только и существуют, чтобы его обслуживать. Но это как раз извращение имперского мышления. Нормальное, правильное имперское мышление побуждает заботиться обо всех народах империи, помогать им развивать свою самобытность, видеть в них равных себе по достоинству и никогда не унижать ни один народ. Правильная империя строится на евангельском принципе: «Кто хочет из вас быть первым, да будет всем слугой». А ведь русская империя всегда такой и была, во всяком случае в основных чертах.

То, что Россия была «тюрьмой народов» – это грязная большевистская ложь, которую сегодня готовы повторять только люди, страдающие бессмысленной животной ненавистью ко всему русскому. Русские, как народ государствообразующий, заботились о народах империи больше, чем о самих себе: помогали развивать национальную культуру, создавали у них экономику, порою – с нуля, поддерживали национальные элиты. Не всегда эти процессы шли безупречно, но в основном-то ведь так и было. Никогда русские не были народом – угнетателем, а всегда были народом – защитником. Национальное высокомерие всегда было чуждо русскому народу, трудно найти в мире народ менее подверженный соблазнам национализма.

Как убежденный антикоммунист, я, конечно, не могу любить советскую власть, однако понимаю, что Советский Союз продолжал оставаться носителем имперской традиции, порою – в лучших её проявлениях. Мы же помним, что в СССР почти все народы жили лучше, чем русские. Мы, русские, глядя на то, как живут окраины, могли только облизываться от зависти. При этом некоторые народы наивно полагали, что они кормят русских.

И что же мы увидели посла распада империи? Почти во всех новообразованных суверенных государствах уровень жизни резко снизился, и если раньше они жили лучше русских, то теперь почти все они живут хуже русских. Вдруг неожиданно выяснилось, что это русские их «кормили», что они хорошо жили только за наш счет, благодаря тем особым условиям, которые русские для них создавали. Без России народы империи приобрели очень бледный вид. Некоторые из них льнут обратно к России, некоторые уповают на Запад, хотя очевидно, что Запад не будет кормить их так, как кормили мы. И на всем пространстве бывшей империи полилась кровь. И до сих пор льется. Кому стало лучше?

Абхазия и Украина. Две войны.

Недавно прочитал замечательную книгу абхазского историка Аслана Авидзба «Проблемы военно-политической истории Отечественной войны в Абхазии (1992-1993 гг)» Читал и постоянно думал о том, что творится сейчас на Украине. До чего похожи эти две войны, вспыхнувшие с интервалом в двадцать лет. Совпадение – до деталей. Потому что у них общая причина. А причина эта в том, что очень трудно разобрать 15-ти этажный дом на 15 коттеджей.

Аслан напомнил мне некоторые подробности ситуации, предшествовавшей распаду Союза. Далеко не все народы тогда так уж сильно рвались на выход из империи. Больше всех не желала жить в одном доме с Россией Прибалтика. Там ситуация особая, это и правда Запад. А после Прибалтики бесспорными лидерами антисоюзных (то есть антироссийских) настроений были Грузия и Украина. Уж так они прямо рвались «на выход с вещами», как будто были самыми угнетенными народами империи, о чем и говорить смешно. Почему же они оказались среди самых непримиримых борцов за суверенитет? Дело в том, что в истории этих народов есть много общего.

Вспомним, как входила Грузия в состав России. Грузия просилась в подданство русского царя много раз, начиная с 1483 года. У России тогда не было сил её принять, и вот наконец свершилось: в 1800 году очередная просьба грузин о принятии в русское подданство была удовлетворена. Но когда об этом говорят, чаще всего упускают одну маленькую деталь: это вовсе не была та Грузия, которую мы знаем сегодня. В 1800 году «под руку белого царя» просился Георгий XII – царь Картли и Кахети. Всего лишь Картли и Кахети мы тогда приняли. Мингрелия присоединилась к России лишь в 1803 году, Имеретия в 1804 году, Гурия в 1810 году. Грузия была тогда раздроблена на микроцарства и княжества, которые так и не смогли объединиться. Россия принимала Грузию в свой состав по частям, и только внутри России эти части приобрели «территориальную целостность». Современную Грузию объединили , собрав, как пазлы, не грузины, а русские. И принимали мы эти микроцарства одно за другим, когда они были уже выжжены персами и находились под угрозой полного уничтожения. Если бы не русские, сейчас не то что Грузии – и грузин бы не было.