Кукловод

Дмитрий Пейпонен

Кукловод

Глава 1. «Горячее интервью»

…Зима в Москве – это не зима на Урале. Липкий снег, снежная каша на дорогах, слякоть и грязные лужи. Машины все – как большие грязные черепахи, с трудом ползут в пробках, перемешивая колесами грязь в непроходимую кашу. Пешеходы, перепрыгивая через лужи, торопятся перейти улицы, освещенные мертвенно-зелеными огнями светофоров. И над всем этим, как цитадель богатства и роскоши, сияет огнями Москва-Сити – символ процветания и великолепия столицы, на который редкий прохожий поднимет голову, чтобы полюбоваться, так как люди слишком озабочены тем, чтобы не промочить обувь и не заляпать московской несмываемой грязью, одежду…

…Лев Хорошев из всех живых существ на земле любил только кошек и женщин. Женщин он знал очень хорошо и мог с легкостью определить по манере речи, по повороту головы, по улыбке или по движениям, какое прошлое было у девушки и что у нее за душой. Лев Яковлевич был лысым, спортивным мужчиной с широкими плечами и молодым взглядом зеленых глаз. Лицо его было ухоженным и гладким. Тонкие губы, казалось, всегда были сложены в презрительно-снисходительную ухмылку. Он не любил молоденьких девушек, так как считал, что они слишком наивные и недалеко ушли в развитии от детей, а детей он не любил. Любил он девушек в возрасте от тридцати до тридцати пяти, когда тело еще оставалось вполне в товарной кондиции, лицо свежим, а в голове уже появлялась самостоятельность взглядов и свобода в суждениях. А словарного запаса хватало гораздо на большее, чем спросить, где туалет или попросить очередную игрушку в подарок. Лев Яковлевич был, что называется, олигархом. Еще с девяностых он строил свою империю, в основании которой лежали, как это водится в России, нефть, газ и полезные ископаемые, включая драгоценные металлы и алмазы. Девушка, сидевшая сейчас перед Львом, никак не прочитывалась им, и это его немного беспокоило. Это была журналистка какого-то телеканала. Она была великолепна. Длинные, ровные ноги, тонкая талия, плоский живот и красивой формы, хоть и небольшая грудь, подчеркнутая облегающей водолазкой бирюзового цвета. У журналистки была тонкая грациозная шея, узкое скуластое лицо, чувственные губы, огромные темно-карие глаза, опушенные черными ресницами. Она была шатенка и аккуратное каре с ровной челкой подчеркивало ее женственность. Костюм – синяя мини-юбка, из-под которой выглядывали кружевные резинки чулков, и пиджак, дополняли образ этой великолепной девушки. Лев заглянул в глаза и не смог прочитать в них ничего. Ноги журналистки были подтянутыми, и Лев понял, что она дружит со спортом. Движения – хоть и очень женственные, но лаконичные и точные, как у рукопашника или фехтовальщика.

Представилась журналистка, как Илза Николаевна Краснова. Конечно же, перед интервью, служба безопасности Льва Яковлевича, пробила журналистку по всем базам. Ничего такого, чтобы отказать в интервью, за ней не водилось – обычная девушка из обычной семьи, коих великое множество в России.

– Скажите, Лев Яковлевич – спрашивала Илза, продолжая интервью и держа блестящий маленький диктофон в тонкой изящной руке с трепетными пальцами с глянцевыми синими ногтями. Изящество руки подчеркивал тонкий браслет-обруч на ее запястье. – Вы счастливы, имея столько денег?

– Знаете – отвечал Лев. – Когда денег становится так много, что ты уже перестаешь вести им счет, начинаешь немного по-другому думать о счастье. Я так вам скажу, Илза. Конечно же, в жизни остается важным все, что должно быть важным для обычного человека с улицы: учителя, водителя такси или даже дворника. То есть, семья, друзья и прочие гуманистические вещи. Но скажу вам по секрету, деньги дают ощущение свободы. Они, можно сказать, окрыляют! Делают тебя почти всемогущим. Понимаете меня?

– К сожалению, нет – ответила журналистка, закидывая ногу на ногу – Я, к сожалению, тот самый человек с улицы. Лев невольно залюбовался ее ногами в телесных чулках и синих замшевых туфлях. Они сидели в одном из офисов империи Льва Хорошева – в башне «Эволюция» в Москва-Сити. Илза сидела в кожаном белом кресле, а Лев, напротив нее – на широком алом диване.

– Ну, это вполне объяснимо – сказал Лев, прикидывая, сколько может зарабатывать журналистка ее статуса. – А если я предложу вам работу в своем медиахолдинге? Допустим, ведущей топовой программы?

– Так сразу? – тонкие брови Илзы взметнулись вверх от удивления. – И за какие, стесняюсь спросить, заслуги? Вы же меня даже не знаете! Может быть, я не оправдаю высокого доверия?

Лев почувствовал в последних словах журналистки легкие нотки сарказма. Или, даже, издевки. Вообще, его немного раздражала эта манера Илзы держаться. Она вела себя так, словно перед ней сидел вполне обычный человек – какой-нибудь директор магазина или, еще хуже, владелец островка в торговом центре. Лев привык уже, что люди перед ним стараются вести себя определенным образом – появляется некое подобострастие, а иногда и страх. За долгие годы пребывания в статусе богатого человека, Лев знал, что зачастую, большие деньги пугают людей. А у этой красавица не было и следа этих эмоций. И Льву это и нравилось, и не нравилось одновременно. Эта двойственность ощущений немного пугала его, и он с отвращением почувствовал, что сам начинает побаиваться эту холеную девицу с независимым взглядом темно-карих глаз под челкой каре. В этой Илзе чувствовалась какая-то сила, которая позволяет ей пренебрегать и силой денег, и силой статуса богатого человека Льва Хорошего, и его местом в списке «Форбс», и самим Львом Хорошевым. Лев в упор посмотрел в глаза красавице.

– Можно не для интервью? – спросил он.

– Да, конечно – ответила Ильза, демонстративно выключила диктофон и убрала его в синюю сумочку.

– Знаешь что, милая – сказал Лев, утратив всю респектабельность и наклонившись к Ильзе всем телом. – А если я предложу тебе прямо сейчас поехать со мной в аэропорт, сесть в мой личный самолет, полететь в Испанию, а потом провести пару дней на моей личной яхте под жарким солнцем с отдыхом на моем острове на пляже с белым песком и пальмами?

– Я соглашусь – не моргнув глазом, ответила Ильза, вставая и позволяя Льву еще раз насладиться прекрасным зрелищем своей фигуры. – Едем!

Лев, совершенно растерявшись от такой реакции, быстро вызвал свою машину, и они на алом Майбахе Льва Хорошего поехали в аэропорт.

– А почему красный? – уже в машине спросила Илза.

– Что красный? – спросил Лев. – Майбах?

– Ну да – ответила Илза.

– Так черные у всех – с пренебрежением ответил Лев.

– У всех не Майбахи – уточнила Илза – А обычные машины. Посмотрите в окно. Их там сотни! И Майбахов среди них – очень мало! В основном – это просто машины. Коробочки на четырех колесах! Белые, синие, красные. Иногда желтые, но это уж для тех, кто не может купить себе хотя бы коробочку на колесах. Представляете, и такие тоже есть!

– Вы мне еще про автобусы расскажите и метро – сказал Лев, явно задетый этой небольшой отповедью наглой красавицы. Я имел в виду – мягче пояснил он, – У всех, кто может себе позволить такую машину!

– Понятно – кивнула головой Илза. – Пытаетесь выделиться среди тех, кто и так выделяется?

И снова этот издевательский взгляд! Льва начинала раздражать эта Илза все больше и больше. Но вместе с раздражением, Лев чувствовал сильное влечение к этой красавице. Так притягивает огонь – опасный, но манящий. Лев вздохнул. Он немного боялся эту девицу и уже не был уверен в том, что поступил верно, когда позвал ее на прогулку на яхте. Вообще, Лев немного побаивался женщин, несмотря на свою к ним любовь. Они немного пугали его своей непознаваемостью, своей необычностью. Справедливости ради, стоит отметить, что Лев никогда не относился к женщинам потребительски – и даже большие деньги не давали ему ощущения того, что женщину можно купить и она может быть объектом собственности. Возможно, это происходило именно потому, что он их побаивался. И поэтому он и не любил молоденьких девушек – те больше продавались, нежели вступали в отношения, пусть и очень короткие. И сейчас Лев был просто очарован этой сильной девушкой – корреспондентом по имени Илза. Он чувствовал в ней что-то такое же, что было в нем самом – силу, настойчивость и беспощадность, если того требовала ситуация.

– Настоящая хищная кошка! – с восхищением думал Лев, не сводя взгляда с профиля Илзы, сидя на заднем сиденье Майбаха. Он чувствовал себя околдованным и лишенным воли рядом с этой девушкой.

– Типичная ведьма! Знает, что красива, как богиня и бессовестно этим пользуется! Околдовывает! – думал Лев, скользя взглядом по длинным ногам Илзы, по кружевной резинке чулка на бедре, по тонким длинным пальцам с синими ногтями.

– А вы очень красивая, Илза Краснова – как-то неуклюже сказал Лев и почувствовал себя очень неловко, словно он студент-первокурсник и пытается подкатить к первой красавице университета. Илза на это только улыбнулась дразнящей улыбкой.

– Я знаю – выдохнула она. – Мне много раз об этом говорили. А ведь даже собака, говорят, замяукает, если ей постоянно говорить, что она кошка, не правда ли? Вот я и поверила всем, кто так говорит!

– А почему Илза? – спросил Лев.

– Почему такое имя? – переспросила Илза. – И это тоже постоянно спрашивают!

– Не сомневаюсь – улыбнулся Лев. – Так все же?

– Мама, когда я родилась, очень хотела, чтобы я стала знаменитой балериной. Вот и назвала. В честь Илзе Лиепы. Но с ошибкой, как видите! Теперь я Илза. И не русская, и не латышка!

– А какая разница? – уточнил Лев. – Разве национальность имеет значение?

– Ну – задумчиво сказала Илза. – Если бы я была Львом Яковлевичем, то для меня тоже, наверное, не имело бы – она улыбнулась. – А так… Тоже, в принципе, не имеет!

– Тогда при чем здесь Лев Яковлевич? – не понял Лев. – Это какой-то сионистский намек?

– Скорее, экономический. – усмехнулась Илза.

Они приехали в аэропорт и быстро пересели в личный ярко-оранжевый с синей полосой, Фалькон Хорошева с логотипом холдинга на хвосте.

– Ну что, Илза – сказал Лев, подмигивая – Не передумали еще?

– Нет – твердо сказала Илза, усаживаясь в кресло и вытягивая свои длинные ноги.

Лев подметил за Илзой одну особенность, которая ему очень понравилась. Несмотря на то, что длина юбки девушки не спасала от взглядов тот факт, что она в чулках, Илза ни разу не одернула подол. Вообще, этот жест у женщин и девушек, всегда очень раздражал Льва Яковлевича. Он был каким-то поспешным и неуклюжим у многих девушек. Он всегда считал, что раз уж девушка надела такую короткую юбку, то она не должна особо беспокоиться о том, что открывается посторонним взорам. Так сказать, нести этот образ до конца. И Илза была очень естественной в своей короткой синей юбке, которая лишь на пару сантиметров торчала из-под пиджака. Было видно, что она привыкла ходить в таком виде и ее нисколько не тревожило, как она выглядит, когда садится или, когда наклоняется.

Вообще, Льву все больше нравилась эта красавица – какой-то магической своей красотой и кошачьей грацией. И когда это «нравится», наконец, стало побеждать страх, Лев Яковлевич предложил по бокалу шампанского. Илза согласилась и спросила разрешения закурить. Она достала из сумочки пачку Собрания, долго выбирала среди разноцветных сигареток с золотыми фильтрами, вытащила розовую, взяла ее в рот, мягко зажав чувственными губами.

– Действительно – подумал Лев – Курящая девушка невольно акцентирует внимание на своих губах и на руках. У Илзы и с губами, и с руками – полный порядок! Он поднес к сигарете Илзы золотую зажигалку, девушка прикурила и откинулась на спинку сиденья.

– Мы можем продолжить интервью, Лев Яковлевич? – спросила Илза, выпуская дым.

– Вы из-за интервью согласились на прогулку? – спросил Лев, чувствуя разочарование. В эту минуту он перестал быть одним из самых богатых людей на планете, а превратился в простого выпускника Бауманки, как много лет назад, робеющего перед красивыми девушками и ожидающего от них обмана и лукавства.

– Нет – сказала Илза. – Из-за вас! Мне интересен вы, как человек. Мне интересно с вами, и я решила принять ваше приглашение! Но интервью, если можно, я бы продолжила. Для себя. Без диктофона, конечно! Кто знает – быть может, когда-нибудь, я напишу книгу о своей жизни и в ней непременно будет глава о вас!

– Ну, если без диктофона – студент внутри Льва снова расправил плечи и приосанился – Тогда можно! Давайте, задавайте свои вопросы!

– Тогда, быть может, перейдем на «ты»? – спросила Илза, принимая из рук очень красивой и очень стройной стюардессы с длинными русыми волосами, одетую в белоснежный костюм из мини-юбки и пиджака с золотым логотипом холдинга Льва Хоршего на лацкане, бокал с шампанским.

– Это Дом Периньон девяносто восьмого года с дизайном Дэвида Линча – сказал Лев не без гордости. – Одиннадцать тысяч долларов за бутылку.

– Неплохое винцо – хмыкнула Илза, сделав глоток. Она снова начала дразнить Льва своим сарказмом. – А что, Просекко уже не лезет? Пьют ведь напиток, а не ценник, разве не так? Или осознание, что это одно из самых дорогих шампанских в мире, добавляет градуса?

– Наверное, именно так и есть – неуверенно ответил Лев. – Но это статус. Как Майбах, личный самолет и дом в шесть этажей на Новорижском шоссе. А еще часы Ромейн Джером Титаник, которые сделаны из кусочка корпуса того самого Титаника, и прочее, и прочее, и прочее. Попадая в эту среду, необходимо ей соответствовать.

– А иначе что, выгонят из списка Форбс? – усмехнулась Илза. – А ты говорил, что деньги дают свободу! А я вижу, что это не так! Ты должен соответствовать какому-то странному дресс-коду, каким-то дурацким правилам. Я вообще, уверена, что это винище за одиннадцать тонн бачей, на самом деле, тебе не особо и понятно. Тебе, как выходцу из девяностых, больше по душе водка Распутин, где Распутин подмигивает, ну, или какой-нибудь Абсолют! А эти винные извращения – не для тебя! Ты что, сомелье?! Да ты можешь позволить себе содержать этого самого сомелье, а может, и не одного!

– Ты права – сказал Лев – У меня их трое. И насчет водки, кстати, тоже права!

– Так давай выпьем водки! – сказала Илза. – Пусть твоя модель принесет нам! Кто у тебя тут в стюардессах? Мисс Самара? Мисс Тверь?

– Мисс Нижний Новгород – с гордостью сказал Лев. – Прошлого года!

– Свеженькая! – одобрительно хмыкнула Илза. – Ничего такая! Только мне знающие люди сказали, что самые красивые девушки живут в Самаре!

– Ты из Самары?! – спросил Лев.

– Нет, но у меня есть одна очень хорошая знакомая оттуда! – ответила Илза. – Очень красивая! Маша Селиверстова зовут! Но твоя эта… прошлогодняя… Тоже сгодится! Ну так где водка-то?!

Вышла стюардесса и вынесла запотевший графин с водкой, две стопки, тарелку с мясной нарезкой и гренками.

Илза оглядела поднос.

– Как зовут? – обратилась она к стюардессе.

– Мила – ответила та. – Людмила.

– Очень приятно, Мила – сказала Илза. – А меня Илза. На будущее тебе совет: стопки тоже лучше держать в морозилке, вместе с водкой! Ферштейн?

– Спасибо! – ответила стюардесса, сделав книксен, поставила все на столик и ушла к себе за занавеску.

– Так что ты говорил насчет ведущей? – спросила Илза, наливая водку по стопкам.

– Мне принадлежит канал ТМТ – сказал Лев, поднимая стопку. – Точнее, моему холдингу.

– Ну, допустим, я это знаю – сказала Илза. – Так это же развлекалово сплошное! Комедии и сериалы!

– Это сейчас! – сказал Лев. – Скоро все изменится! Ты, вообще, знаешь, что СМИ – это тоже власть?!С помощью средств массовой информации можно формировать общественное мнение, причем такое, как тебе нужно! Законодательная, исполнительная, судебная, и власть над мыслями и чаяниями миллионов! Четвертая власть!

– Так ты власти хочешь? – усмехнулась Илза – Ну, давай тогда за власть! – сказала она тост. Лев и Илза чокнулись и выпили водку. Закусили копчеными колбасками.

От шампанского и водки Лев захмелел.

– Дело даже не во власти – сказал он, усаживаясь в кресло и наливая водку в стопки. – Дело в этом чувстве…

– В каком чувстве? – уточнила Илза.

– Опьянении – ответил Лев. – Когда ты видишь, что в твоих руках инструмент, который формирует общественное сознание, и ты можешь управлять мнением масс, причем не эвфемерно, а практически, это начинает опьянять! Это особая магия! Ты можешь вложить в людские головы все, что угодно! Можно даже развязать войну, используя возможности четвертой ветви власти! Так что, Илза, тот, кто владеет сегодня СМИ, владеет настроением людей! Он владеет миром!

– «Эвфемерно»? – Илза усмехнулась – А я смотрю, в Бауманке ты пары не прогуливал! И насчет мирового господства, ты не преувеличиваешь?

– Откуда знаешь про Бауманку? – удивился Лев.

– Я журналист, Лев Яковлевич! – ответила Илза. – Причем, хороший журналист! А хороший журналист заранее собирает информацию о том, к кому идет на интервью! Как говорил Макиавелли: Скрой сам, что знаешь сам, узнай то, о чем знают другие – и станешь истинным князем! То есть, в моем случае – княгиней!

– Вот поэтому я и предлагаю идти на мой канал! – сказал Лев, поднимая свою стопку. – Давай, за княгиню и хорошего журналиста Илзу Краснову!

Они снова чокнулись и выпили.

– Я должна подумать насчет твоего предложения – сказала Илза, закусывая каким-то мясом. – Не могу же я вот так, с бухты-барахты его принять! Нужно все взвесить!

– Что-то я не заметил, что ты взвешивала что-то, принимая мое приглашение на яхту! – сказал Лев.

– Потому что оно было мне на руку – подмигнула Илза. – Мы можем договориться кое о чем еще на берегу, до того, как сели на твою яхту? Точнее, до того, как совершили посадку на этот самый берег?

– Конечно! – сказал Лев, уже догадываясь, о чем скажет красавица.

– У тебя есть в Испании возможность набрать на яхту небольшую команду девочек? – неожиданно спросила Илза.

– Не понял? – сказал Лев.

– Ну, эскорт – пояснила Илза.

– Конечно есть! – сказал Лев.

– Тогда звони в Испанию и пусть они готовятся в плавание. – сказала Илза. – Потому что, если ты рассматривал меня в качестве своего эскорта, то сразу скажу, что нет! Я не эскорт, как ты понимаешь, хоть и принадлежу к второй древнейшей профессии! Мое тело не продается! Здесь как в стриптизе.

– Это как? – не понял Лев.

– Смотреть можно, трогать нельзя! – улыбнулась Илза. – Мы договорились?

– Договорились… – с тяжелым вздохом согласился Лев. Он окончательно покорился этой умной и опасной девушке, как когда-то в Бауманке подчинялся желаниям красивых однокурсниц, втайне надеясь, что за сговорчивость, они его вознаградят.

– Дай мне слово – настаивала Илза.

– Ты веришь обещаниям? – удивился Лев.

– Только если их дает Лев Хорошев – сказала Илза. – Ну?

– Хорошо, я обещаю! – сказал Лев, с сожалением пожирая фигуру Илзы глазами.

– Ну вот и хорошо! – сказала Илза, прислушавшись. – О! Мы, кажется, заходим на посадку!

Лев посмотрел в иллюминатор. Действительно, самолет начал разворот перед тем, как сесть и шум его двигателей изменился…

… – Ну что, как там дела у Барракуды? – спросила Лика, облизывая ложку от вареной сгущенки. Они с Беатой делали торт.

– Нормально все у Аловой, только что написала мне сообщение. – ответила Машка, которая вошла на кухню. – На яхте отжигает с олигархом и целой бандой эскортниц! Видишь, Беатка, какая опасная работа у нас?! Того и гляди, обгорит Инга на жарком солнышке или укачает до позеленения!

– Мне кажется, это вы сейчас позеленеете от зависти, теть Маш! – сказала Беата, старательно вырезая маленькими маникюрными ножничками из белого тончайшего, как пергамент, марципанового листочка, ромашку. – У Инги задание такое!

– Жрет, небось, там в три горла! – сказала Лика. – Вот и все задание! Устриц всяких, икру ложками! Фуагры различные с рябчиками! А тут сама в поте лица своего стряпаешь тортики, не покладая рук!

– Ты бы, Беата, сильно-то зубы не скалила! – сказала Машка. – Воспитали, блин, на свою голову зубоскалку! И про задание тебе знать не положено, между прочим! Это, на секундочку, секретная миссия! И ты свой сопливый нос бы не совала, куда не просят!

– Уж конечно, очень секретная! – сказала Беата. – Вы неделю ее обсуждали! А я что, глухая, по-вашему?! Или тупая?!

– Что за шум? – спросил Сергей, входя на кухню.

– Беата ваша совсем распоясалась! – пожаловалась Машка. – Никакого уважения к старшим! Ты скажи-ка, Серега, когда свадьбу гулять будем?!

– Вот Инга вернется – ответил Сергей. – И сразу будем! А вы торт, собственно, для чего готовите?

– Просто так! – сказала Лика. – Беата сладкого захотела! Вот я и решила научить ее, как торты пекутся!

– И ничего я и не захотела! – сказала Беата. – Просто спросила, есть ли у нас что-то к чаю. А тетя Лика предложила тортик испечь!

– Дурдом! – констатировал Максим, заглянувший на кухню. Они с Василием, видимо, решили посмотреть, что за шум, и тут же, развернувшись на триста шестьдесят градусов, пошли обратно к телевизору, где играли в приставку в какие-то гонки.

– Вы бы не орали так, дикие! – сказала Вита, свешиваясь с парапета балкона – Мне, между прочим, покой прописан, а не вопли обезьян!

– Точно дурдом! – сказал Василий – Нам вместо халатов, всем смирительные рубашки надо одного цвета закупить! Чтоб органиченей было! И санитаров завести! Штук семь, а то и девять!

– Сами вы дурдом! – крикнула вслед Максиму и Василию Лика. – Мужланы! У нас готовка! А ты, будущая мать, вообще не отсвечивай! Беременная без году неделя, а туда же – замечания делать! Покой ей, блин, подавай! Вот фиг вы у меня торт получите на ужин! Беата, хватит уже ромашки свои вырезать! Давай из крема розочки зафигачим – и все!

– Как скажете, тетя Лика – Беата отложила марципан и ножнички. – Из крема, так из крема!

– А ромашки, кстати, красивые получаются! – сказал Сергей и отобрал у Лики ложку. – Ты, Снежная, весь крем сожрешь сейчас!

– Я пробу снимаю! – заявила Лика, отбирая ложку обратно – Не могу же я что попало на стол ставить!

– Логично – ответил Сергей. – Ладно, я к парням пойду. А вы не подеритесь тут, смотрите! – и он, снова отобрав у Лики ложку и бросив ее в раковину, ушел с кухни.

– Зараза! – крикнула ему вслед Лика и посмотрела на Беату – А чего стоим, ресничками хлопаем?! Давай, вырезай свои ромашки! Обрадовалась она, все бросила! И дай-ка мне чистую ложку! Я что-то не распробовала, может, в крем еще сметаны добавить?

– Давайте-ка я сама попробую! Вам, тетя Лика, в этих вопросах лучше не доверять! Опасно! Можно ненароком без крема остаться! – сказала Беата, доставая чистую ложку из ящика со столовыми приборами.

– Вот права Машка! – прошипела Лика. – Распоясалась ты совсем! Вернется Инга – все про тебя расскажу!..

…Раскатовы приехали уже поздно вечером. Девчонки, Максим, Сергей и Василий тут же, с порога, потащили их за стол, который накрыли Лика с Беатой в гостиной.

– Ух, какое роскошество! – восхитилась Ирина, оглядывая стол. – Неужели специально, к нашему приезду готовили? Лика, твоих рук дело?

– Я помогала – сказала Беата с гордостью. – Одна тетя Лика бы не вывезла!

– Давайте все за стол! – скомандовала Лика. – Будем ужинать!

– Не поздновато для ужина? – спросил полковник. – Уже почти одиннадцать!

– Вот это и называется «долгим зимним вечером» – сказала Вита. – Я сейчас камин разожгу! Для атмосферы!

Вита принялась разжигать дрова посреди обложенного камнями островка в гостиной и скоро к ней присоединилась Ирина. Они стащили со стола бутылку вина и принялись обсуждать прелести беременности, присев на мягкие невысокие пуфики и поставив бутылку на камень со срезанной и отполированной вершиной, который использовался, как столик, когда девчонки устраивали посиделки у огня.

– Эй, Фадеева! – крикнула Машка – Тебе бухать нельзя! Ты на сносях!

– Я помню, дорогуша! – ответила Вита. – Я чуть-чуть! Один бокальчик!

– Ты смотри у меня! – погрозила пальцем Машка – Мне Инга приказала за тобой следить! Превысишь дозу – нажалуюсь начальству!

– Зараза! – только и ответила Вита, показав Машке язык.

– А весело у вас, парни! – сказал полковник, подмигивая Сергею, Максиму и Василию, которые сидели на краю стола. – Как в раю! Птички райские щебечут, щебечут – просто заслушаешься!

– Лучшая музыка на свете! – сказал Сергей, улыбаясь.

– А ты не больно-то скалься, Веселый! – тряхнула волосами Машка – Вот невестушка вернется, все ей расскажу! Пусть она тебе мозг чайной ложечкой вычерпает из черепной коробки! Алова у нас по этому делу спец!

– Умолкаю навек в ужасе! – поднял руки Сергей.

– Ну что, девчонки – сказал полковник, когда ужин был закончен. Вита с Ириной так и не разожгли камин, сославшись на то, что дрова влажные, а уюта и без камина более, чем достаточно.