Ее выбор

Плавно выдвигаясь в сторону детской комнаты, Лана еще раз окунулась в воспоминания вчерашней ночи.

Стрелки на часах давно перевалили за полночь, когда Лана проснулась от шума, доносившегося из прихожей.

"Нет, ну Вы понимаете, что вместо обещанных десяти вечера Макс явился за полночь, так и шумит так, будто не у него дома два маленьких сорванца спят."

Продолжая всячески ругать про себя супруга, Лана направилась в сторону шума.

Уже в прихожей ее настигла картина маслом, где пьяный Макс пытался закрыть дверь и разуться одновременно.

– Максим, – мягко позвала девушка супруга.

– Может ты, сначала закроешь дверь, а потом снимешь обувь с ног?

– Лаааааано – ик – чка, моя, – в какой-то блаженно пьяной ухмылке протянул супруг. – А ты чего не спишь?

– Может, потому что ты шумишь дорогой?

– А я тебя люблю, ик, так люблюююю. И сууууп – ик люблююю – ик…

– Какой суп, милый?

– Сааааамый вкус – ик – ный!

– Так, любимый мой алкоголик, давай я тебе помогу, раздеться и мы пойдем спать. Пока дети не проснулись, хорошо?

Возвращаясь из воспоминаний вчерашней ночи, Лана тихо, приоткрыв дверь детской, вошла в комнату двух маленьких ангелков.

Ее малыши мирно сопели в своих кроватках, вызывая улыбку у, наблюдавшей за этой пока еще тихой идиллией, их мамы.

Они были такими разными и такими одинаковыми в один момент.

Дима был чисто мамин сынок. Он и внешне был похож больше на Свету, чем на Макса, что не скажешь об их маленькой егозе Саше. Дочка от кончиков своих маленьких хвостиков, до пальчиков ног была папиной девочкой.

Максим вообще считал, что девочки созданы исключительно для того, чтобы их баловали. Наверное, поэтому ей прощалась больше, чем Диме. Хотя последний чаще подтрунивал над сестрой, но всегда стоял за нее горой, ту же разбитую вазу стойко взял на себя. Ей потом на ушко Саша сказала, что это она нечаянно, а Дима хороший.

Поправив одеяльца у спящих детей, Лана еще раз про себя отметила, какие же они милые ангелки, когда спят и как быстро они превращаются в еще тех сорванцов стоит им только открыть глазки.

И вот этим сорванцам пора бы готовить завтрак, потому что через час проснется их бесценный будильник под названием Саша. Поэтому как бы долго не хотелось бы любоваться на своих малюток, но пришлось выдвигаться в сторону кухни для приготовления ранее обещанных сыну сырников.

* * *

Лана только заканчивала приготовления завтрака, когда на ее животе сомкнулись руки супруга.

– Доброе утро, – поздоровался Макс, покрывая шею девушки поцелуями.

– Привет, – развернувшись в кольце его рук, поздоровалась девушка.

– Хочу принять душ с тобой.

– Сейчас? Но скоро же проснуться дети.

– Ну, у нас в запасе еще как минимум тридцать минут.

Девушка покусывала губу в раздумывание и погладывала то на Макса, то на дверь, ведущую в кухню. Но так и не могла прийти к внутреннему балансу. С одной стороны ей очень хотелось ощутить Макса в себе, с другой стороны…

Макс поглаживал спину девушки, с периодичностью ощупывая ее ягодицы.

– Ну, же, – в нетерпении он прижался к Лане, намекая насколько сильно нуждался сейчас в ней. – Мы больше припираемся.

Макс поцеловал девушку в губы, и, не раздумывая больше ни мгновения, взяв за руку, повел Лану в ванную комнату.

Там, усадив ее на стиральную машину, с новой страстью впился в ее губы. Как странник, тосковавший по воде, он пил ее и никак не мог насытиться.

– Люблю тебя, Боже, как же я тебя люблю, – в перерывах между поцелуями нашептывал ей супруг.

На периферии сознания Лана отметила, что уже успела оказаться без одежды не только она, но и Макс.

Он заполнил ее одним сильным и уверенным толчком, выбивая из ее груди воздух с полу стоном. Начиная медленно раскачиваться в ней, Макс нашептывал ей, какая она красивая в этот момент и насколько желанная им.

Соблазнительная грудь девушки подпрыгивала в такт толчкам мужчины. Подводя ее к краю.

Макс двигался все ритмичнее и ритмичнее, покрывая поцелуями лицо и грудь любимой женщины.

Лана запрокинула голову от возбуждения, уносясь в эйфорию. Ее тело судорожно дернулось несколько раз, и она без сил облокотилась на мужчину. Еще пару фикций и за ней последовал супруг.

Максим

Мужчина покрывал шею жены поцелуями чередую с легкими укусами, при этом наращивая темп поступательных движений. Ускоряя конец для себя и своей любимой.

Еще пару фрикций и Лана первая запрокидывает голову от возбуждения, уносясь в эйфорию. Ее тело судорожно дернулось несколько раз, и она без сил облокотилась на мужчину. Макс почти сразу же последовал за ней. В их общую нирвану. Одну на двоих. В такие моменты ему хотелось остаться в ней, с ней навечно.

Со всей нежностью, которая присуще влюблённому мужчине, Макс поцеловал в висок свою женщину.

– Родная?

– Мммм…– вяло протянула девушка, все ещё прибывая в остатках эйфории.

– Я знаю, ещё рано и все такое, просто… Может, когда станет можно, заделаем ещё одного малыша, – почти промурлыкал мужчина, поглаживая спину девушки.

Лана ему так широко улыбнулась, подняв на него свои небесно-голубые глаза окормленными густыми ресницами. В такие моменты ему казалось, что у него вырастают крылья за спиной. Он так любил ее улыбку и этот взгляд. Как будто и не было столько совместно прожитых лет.

– Ну, так что милая?

– Максим, я… Хотела сказать… В общем…

Что, в общем, Макс уже узнать не успел. Их маленькое уединение прервала дочка, настойчива зовя папу и стуча в дверь ванной.

"Хорошо, что дверь закрыть успели", – про себя отметил Максим, хотя спроси его в какой момент, он даже и не вспомнил бы.

– Пааааапоська, папоськааа…

– Да, солнышко, – откликнулся Макс, наблюдая за метаниями супруги, которая всячески пыталась привести себя в порядок

– Не стияй мамоську.

– Ну, как же солнышко, она же грязная, – ухмыляясь, ответил мужчина.

– Не стияй, не надо.

– Почему?

– Ушки отваляся, не касиво будет.

– Ну, раз не касиво – передразнивая дочь, ответил мужчина, – то хорошо не буду. Сейчас мама выйдет.

Макс тихо засмеялся, обнимая жену сзади.

– Слышала, некрасивой без ушек будешь, – смеясь полушепотом, протянул Макс.

– Когда-нибудь я прибью твоего отца честное слово, – заулыбавшись, откинула голову на плечо мужа Лана, продолжая тихо недоумевать. – Ну, что это за шутки такие "постирали и за уши сушить повесили".

– Ну, сейчас же его здесь нет, – наглаживая живот супруги, прошептал на ушко мужчина.

– Макс! – грозно уставилась на него супруга, умудрившаяся развернуться в его руках. – Достаточно Димы, а он свой шанс посмеяться над мелкой не упустит.

– Все, все, грозная моя. Проведу воспитательные беседы со всеми, но только после душа.

* * *

Макс смотрел, как его почти трехгодовалая принцесса, высунув язык, усердно макала сырник в сгущенное молоко.

– Солнышко, мама же в тарелочку тебе налила сгущенку.

– Маля. – со знанием дела отозвалась Саша, не отрываясь от своего дела, продолжила водить сырником в общей пиале.

– Ну, может, попробуешь с ложечки хотя бы, – предпринял еще одну попытку Максим.

– Неть. Так лусше.

– Ох, – наблюдая за каплей сгущенки, тянувшейся по всему столу, вздохнул Макс. – Сейчас вот наша "лусше" выйдет из ванны и достанется уже всем.

– За что достанется? – Отозвалась супруга, вплывая на кухню, одетая только в шелковый халатик.

Мужчина перевёл взгляд на свою уютную жену и, улыбнувшись, ответил: "Это наш секретик, правда, Саш?"

– Пап, – засмеялся, позвав его сын. – Ну, какой это секрет, мама же все видит.

– Паааапоська, папоська, – позвала возмущенная Саша. Поэтому улыбнувшись и подмигнув сыну, Макс полностью уделил внимание возмещающемуся в сгущенке ребенку.

– Да, солнышко?

– Дима – бяда.

– Ябеда?

– Да.

– Сама такая. – Отозвался незаконно обиженный брат.

– Дима, Саша – строга начала Лана, но отругать малышей так и не успела. Девушку отвлёк звонок на мобильный.

– Максим, я отвечу, убери этот ужас со стола, пожалуйста.

* * *

– Вот и у нас будут соревнования. Все будут. Ты же придешь?

– Конечно, – ответил Макс, заканчивая убирать со стола шедевры оставленные на столе после Саши. К слову последняя потеряла всякий интерес, как только по телевизору заиграла мелодия любимого ею мультика.

– Кажется, я только одно твое соревнование и пропустил.

– Но, я ждал тебя.

– Ну, прости, из больницы сбежать не получилось. – Улыбаясь, ответил Макс. – Так, когда у тебя соревнования?

– Маааама, а когда у меня соревнования?

– В следующий четверг, милый, – ответила, вошедшая на кухню, Лана, немного в потерянном состоянии, присела на стул.

– Ты чего такая потерянная? – Нахмурившись, обратился к супруге.

– Кажется, Аллу из дома выгоняют…

5

Светлана

Лана задумчиво смотрела на имя абонента, который звонил ей утром выходного дня.

Лана уже хотела ответить на звонок, но где-то глубоко внутри маленькая обиженная девочка настойчива, предлагала не брать телефон от данного контакта. И если уж быть совсем с собой открытой, то на какую-то долю секунды Лане действительно захотелось сбросить входящий вызов и вернуться в кухню, откуда доносился заразительный смех ее любимых.

– Лана ты взрослая женщина, ну что за детские обиды, а если что-то серьезное? Ты же сама себя съешь.

На эти доводы внутреннего голоса ей, к сожалению, возразить уже ничего не было. Да, и стыдно было бы врать, несмотря на все детские пакости и почти полный игнор, после ее замужества, Лана хоть и была ужасно обижена на свою сестру, но все же любила ее и ужасно за нее переживала.

Бросив еще один раз взгляд на данные входящего абонента, Лана ответила.

– Алло

– Света, Светочка, мне так плохо. Он меня выгоняет, просто, как котенка выкидывает на улицу.

Откровенно, говоря, Лана не знала, как жилось Алле все это время в браке, но на свадьбе она казалось ей счастливой. Казалось Герман, чуть ли не ел с рук Аллы. Да, и Герман создавал впечатление вполне адекватного мужчины, тем более Максим о нем хорошо отзывался. А ее муж всегда хорошо разбирался в людях. Поэтому сомневаться в порядочности Германа ей было довольно сложно. С другой стороны чужая душа потемки – так любила повторять маленькой Лане бабушка.

А тут надо же выгоняет из дома.

– И это его мамашка, меня называет пустоцветом. А ты же знаешь, как я всегда мечтала о детях. С детства мечтала о большой семье, ну чтобы как у вас детки и все такое. А она?! И так меня унизила грымза, – продолжала свой длинный монолог Алла.

Адекватно, говоря Света, даже если бы очень захотела, не смогла бы вспомнить, когда Алла мечтала о большой семье. У нее и куклы Барби все обязательно поголовно были моделями, а тут?

Но с другой стороны, сколько они не виделись пять – семь лет. Да, точно семь. Последний раз же на свадьбе и виделись.

– Алла, так вы что разводитесь?

– Разводимся?! Да, час, нашли дуру. И это после того, сколько сил я вложила в эту квартиру.

– Квартиру?

– Да, да, квартиру. Не после того, как я ее привела в божеский вид. И что они думали, что я возьму и перееду к черту на куличики. Да, час.

– Ал, а сам Герман, что говорит?

– Да, что этот маменькин сынок может сказать. Я же для него все, я же его так любила, так любила, а он.

Когда уже из трубки телефона стали доноситься всхлипа, Лане стало настолько жалко сестру, что она готова была сама прибить и ее свекровь, и ее мужа.

– Солнышко, ну, не плачь. Ну, ты же боец, ну, соберись.

– Ох, Светочка, мне так тебя не хватала, если бы ты знала. Прости меня, что я сама престала настаивать на нашем общении, а надо было звонить. Хоть ты и разговаривать не хотела, еще и номер сменила.

* * *

Телефонный разговор оставил тяжелый осадок.

Лане было жаль Аллу, наверное, это действительно сложно желать подарить ребенка любимому мужчину и так ни разу не забеременеть. Не почувствовать как зарождается и развивается в тебе жизнь, не почувствовать первые толчки.

С какой-то грустной улыбкой девушка погладила еще пока плоский свой животик.

Жалость поглощала и расправляла свои крылья в душе Ланы.

Ей было жаль семью.

Брак – это не сказка, но и в нем не всегда бывает одно плохое. Всегда же бывают и хорошие моменты. Возможно, будь у них дети, все сложилось бы иначе, но сложилось, как сложилось.

С другой стороны и самой причины развода Алла так и не озвучила.

И вот сейчас сидя на кухне с Максом всматриваясь в такие любимые черты, Лана не могла себе даже представить причину, по которой могла бы отказаться от этого человека.

Ей казалось, ее любви могло бы хватить за двоих. Но к ее огромному счастью Макс и так был весь ее.

– Солнце, я так и не понял, с чего ты решила, что ее выгоняют. Да, тем более Глеб он же есть готов с ее рук.

– Я и сама толком ничего не поняла, она плакала. Я ее к нам позвала. Макс, ну не кривись. Я знаю, ты ее не любишь, но ей тяжело и ей некуда пойти. Ей сейчас сложно.

– Твоей Алле все время сложно. Я вообще не понимаю, почему ты с ней вечно носишься и это после того, как она постоянно попользуется твоей добротой и в игнор бросает.

– Я так и знала, что ты начнёшь ворчать. Милый, ну не могу я иначе, она мой родной человек.

– Странно вот, что она об этом не помнит.

– Максим, ну хватит. Я только встречусь с ней в кафе, узнаю, вдруг ей помощь нужна. Мне бы не хотелось, если бы окажись я в такой ситуации мне никто руки не подал бы.

– Ты что такое говоришь? В какой такой ситуации? Я тебя никуда не отпущу. Я скорее умру, чем тебя от себя отпущу. – Возмутился обиженно мужчина. – И вообще мы собирались провести день с семьей, так что все проблемы с Аллой решаем завтра, а сегодня парк и аттракционы, а то у нас будет разгневанная царица Александра.

* * *

Алла объявилась спустя три дня, предложив встретиться в одном из центральных кафе города.

Лане было ужасно неудобно выбранное время. Да и откровенно, она все же надеялась встретиться с сестрой в воскресенье. С детьми бы остался Макс, а они могли бы спокойно поговорить без лишних ушек.

У этих самых ранее упомянутых ушек был период, когда все что плохо звучит, запоминается лучше, чем то, что, учить приходится по долгу. Но и отказать она сестре не могла, памятуя о том, какой трудный период та сейчас проходит.

– Мамоська, а мы пизоное будем?

– Будем.

– А молознее.

–Что-то одно Саша или мороженое, или пирожное.

– Холошо, молознее.

Перехватив удобнее многострадального пса, который из Димкиного Бобика, превратился в Сашину Леди, дочка резко остановилась и, развернувшись с самым серьезным тоном спросила:

– А есовать будем?

– Будем.

– Кьясками?

– Нет, красками нельзя, карандашами. Но если мы с тобой не ускоримся тетя Алла нас, не дождавшись, уйдет, тогда кто-то останется и без красок, и без молознего.

– Без молознего плохо.

* * *

К кафе, где Лану ожидала сестра, девушка все же подошла с опозданием минут на десять.

К этому моменту Алла уже сидела за столиком, попивая кофе.

– Привет, – привлекая внимание сестры, поздоровалась Лана. – Отлично выглядишь.

В этот момент Светлана не кривила душой, Алла действительно выглядела ухоженной, в стильно подобранной одежде, а в прочем у Аллы всегда был вкус, этого у нее было не отнять.

– Привет, ты опоздала. Мы же договаривались в три.

– Здавствуйте, – из-за ног Светы выглядывала и здоровалась маленькая девчушка. Гадать, кто это Алле долго не пришлось, что уж, сильно папины гены отметились тут и без любого ДНК видно, чье творение.

– Здравствуй. Свет, я думала, мы вдвоем поговорим, а ты ребенка притащила.

– Я сама шла, мама тютитку несла.

– Ну, раз чуточку, то это в корне меняет дело. Да, Света?

Закончив усаживать ребенка, Света резко выдохнув, обернулась к Алле, которая с момента ее визита уже начала трепать нервы.

– Ал, ты сама виновата. Кто назначает встречу в будни. Я, по-твоему, ребенка дома должна была оставить одного? Тем более Сашенька будет тихо себя вести. Она у нас девочка хорошая, правда, Сашенька?

– Холошая, холошая. – Важно подтвердила девочка, доставая из пенала карандаши.

– Вот видишь. Ты уже что-то заказала?

– Нет, тебя ждала, – недовольно отозвалась Алла.

Они уже сидели минут деять, но разговор так и не клеился. Чувство напряженности все же витала между ними. Как не крути, но такой долгий период посеял свои плоды.

Лана не знала, что сейчас чувствует Алла, но четко понимала, что она вроде по-прежнему любит сестру, но вот как-то поделиться с ней чем-то важным и сокровенным, как в детстве уже не тянет. Ушла куда-то легкость и беспечность в их беседе, все больше присутствовала нервозность.

Правильнее было бы, наверное, все же закончить, эту неудачную беседу встать и уйти, но Лане казалось кощунством бросить Аллу сейчас, одну со своими проблемами. Но и наверно открыться придется первой. Все же до этого она строго верила в принцип: «поступай с людьми так, как хочешь, чтобы поступали с тобой».

Поэтому глубоко вздохнув, выдала на одном дыхание:

– Я беременная.

– Что опять? Вы там вообще не предохраняетесь, что ли?

Светлана быстро бросила взгляд на увлеченную рисунком Сашу, которой совсем не было дело до разговора взрослых, все ее внимание было приковано к новой раскраске.

– Я не знаю, как это получилось. Я пила таблетки, а тут видимо пропустила. У меня же кесарево было и три года еще не вышло. В общем, я не знаю, как сказать теперь об этом Максу, – протараторила на одном дыхании Лана.

– Не заметила, что Макс твой против детей. Двоих же вон настрогал.

– Там, осложнения после последнего кесарево. Врач советовал постараться избежать беременности.… А тут… Я уже несколько раз пыталась ему рассказать, но то момент не подходящий, то подходящий, но кто-то мешает. Меня разъедает это…

– Ох, мне б твои проблемы. Он же тебя любит, куда денется. Меня вот из дома выгоняют.

– Так вы разводитесь?

– Я нет. И не планирую. Вот еще. Пускай моя любимая свекрушка свои планы засунет куда подальше. Я на ее сыночку игромана потратила столько времени, чтобы что? Возвращаться на окраины города.

– Гера играет?!

– Угу, он, то ставки делает, то в инвестиции вкладывается, то еще в какую-то ересь. Видите ли, ищет себя. А деньги кто зарабатывать будет. Я что ли? Так и его еще это мамашка, мало того, что давит на него с разводом, он же сам телок, куда ведут туда и идет. Еще и козни мне на работе строит?

– В смысле строит?

– Ну, она же меня устроила к своим знакомым на должность. Я там за десятерых пахала, а сейчас меня вот по ее просьбе козни на работе строят.

– А что Гера?

– А что Гера. Он же маму лишний раз обидеть боится. А меня нет, и правда, кто я ему такая?

6

Алла

(Несколькими днями ранее)

Дождавшись ухода любимой свекрови и более менее успокоившись, Алла уже собиралась найти мужа, чтобы еще раз обсудить вот это его принятое решение. Надо же решение он принял, почему-то, наконец, нормально зарабатывать решение он почему-то не принял. А развестись то, пожалуйста.

Чувствуя, что снова начинает заводиться. Алла еще раз выдохнула и подошла к двери, чтобы выйти на поиски благоверного, как дверь распахнулась, и на пороге показался взъерошенный муж.

– Ал, нам надо поговорить.

– Серьезно поговорить? То есть ты сейчас решил поговорить. Не до того как принимал решение со своей мамашкой, а именно сейчас?

– Бл***, ты можешь нормально поговорить хоть раз без выедание мозга?

– О, теперь еще и я виновата, как удобно.

– Да, твою же. Ты вообще хоть кого-то услышать можешь?

– А, я Гер все, что нужно услышала. И о разводе, который как оказалось решение принятое, и о пустоцвете, я обо всем услышала. Ты же вот тоже меня слышишь. Все для меня делаешь. Любящий, бл**, муж.

Последние слова Алла выплюнула в лицо своему ненаглядному. И если раньше она все же собиралась с ним поговорить спокойно, как ей казалось, то вот сейчас глядя в такие знакомые глаза, четко поняла, не получится спокойно.

–Ал, давай просто разойдемся мирно? Ну, не получилось у нас раз и на всю жизнь, – устало, глядя на жену предложил Герман.

– А кто в этом виноват, дорогой?

– Оба. Ал, в проблемах всегда виноваты оба. Ну, не получилось у нас. Я же не получаю от тебя ни поддержки, ни тепла. Да, Боже я даже не помню, когда у нас в последний раз секс был. Сколько мы вместе? Мать, права… У нас даже детей нет. Просто пустое сожительство.

Она и сама до конца не осознала, когда ее рука взлетела и в какой момент соприкоснулась с его щекой.

Осознание поступило сразу после звука от пощёчины. На минуты Алла испугалась, но и отступать она не намеривалась.

– Пустое, – словно змея громко зашипела девушка. – Пустое – это все, что ты мне можешь сказать? Это с учетом всего того, что я тебе сделала? Я тебя кормила, убирала, уют чертов создавала. А для тебя это пустое! Скотина, что ты сделал для того, чтобы дети у нас были? Кроме того, как вставить и вынуть. Что?! Ты же даже на работу нормальную пойти не можешь, спасибо я работаю. А ты все в ставках. И детей ему подавай?! А что ты им дать можешь? Или ты все еще рассчитываешь на помощь родителей? Так вряд ли они помогут отпрыску от меня, даже учитывая твою голубую кровушку, муженек.

На лице Германа заходили жилки, взгляд стал хмурым. Алла видела, что ему не нравиться, о чем она говорит.

Ну, так милый никто не любит правду.

– Об этом я говорю, – сквозь зубы, всячески стараясь не сорваться на крик, выдавливая каждое слово, продолжил Герман. – Мы чужие! У нас какой-то длинный самообман. И к твоему сведению это не ставки, а инвестиции. По гугли на досуге, что это значит.

– Инвестиции? И где же доход от них? Пока только одни убытки, весь доход в дом несу я. И только Я! А ты меня из этой же квартиры, как животное выкинуть захотел. Не получится, милый.

– Ты задолбала с этими деньгами. Помешалась на них! К слову и эти деньги, которыми ты так кичишься, ты получаешь с руки моих хреновых родителей. А что сделали твои? Ты просто не умеешь быть благодарной. Тебе же только надо и дай.

С этими словами Герман отвернулся от некогда любимой женщины и вышел из спальни.

Алла молчала, сжимала и разжимала кисти рук. О, как ей хотелось догнать и до высказать все, что она думает о нем и подачках его родителях. Но она стояла, смысла идти куда-то уже не было. Ее четко оповестила об этом входная дверь, громко хлопнувшая в коридоре квартиры.

* * *

На работу Алла шла ужасно злющая. Настроение не было от слова со всем. Как назло всю дорогу до ее кабинета ей попадались улыбающиеся коллеги, что подливала масло к ее враждебности.

Разговор, который произошел с мужем на выходных, не только не давал поймать хоть какое-нибудь подобие внутренней гармонии, но и его поступок медленно ее добивал.

Про себя Алла его окрестила никак иначе, как трусом.

И вот как с этим человеком она связала свою жизнь? Да, если бы она знала, что все так обернется, может вообще выбрала бы Макса. По-хорошему Алла и себе не могла признаться, что ее бесит. То, что выстроенные планы летят к коту под хвост или то, что придется вернуться к родителям. Но и возвращаться в эту халупу на окраине ужасно не хотелось.

Нет, не для того она удачно пыталась выйти замуж, чтобы сейчас вернуться в никуда.

Нужна тактика или какое-то подобие плана. С такими мыслями девушка ввалилась в кабинет, где вовсю хозяйничала миловидная брюнетка.

– О, Аллочка пришла! А я только собиралась кофе делать, будешь? – Уточнила улыбающаяся Дарина.

Дарина была миловидной ухоженной брюнеткой. В компанию «КриСтайл» она, так же как и сама Алла попала по знакомству. Правда в отличие от самой Аллы девушка, приходилась двоюродной племянницей директора фирмы.

Когда Алла впервые ее увидела, то для себя решила, что с такой девушкой лучше дружить. Тем более, когда дядя в ней души не чаял.

Как же не чаять, когда в их большом семействе одна единственная девочка. То, что с Дариной все носились, было видно и понятно с первого взгляда.

Аллу ужасно раздражал сам по себе факт того, что кто-то с тобой носится и на все для тебя готов. Этим правда Дарина напоминала ей Свету. Ту, тоже все любили, а было бы за что? Алла тоже была ничем не хуже Светки, но вот выделяли все время ее.