Кто Я?

– Эмм, а по-человечески? – протянул Александр, поняв лишь слово амнезия и два длинных незнакомых слова перед ним. Но его радовало то, что он узнал знакомое на дремлющем подсознании слово, – Россия!

Ощутив прилив радости, София улыбнулась и продолжила мысль, – у тебя временная потеря памяти на факты и события, предшествующие амнезии. При этом память на универсальные переменные и бытовые процессы, скажем такие как знание языков, математических формул, знание приёмов рукопашного боя и правил поведения в экстремальных ситуациях сохраняются. В твоём случае это очевидно. Ты быстро включился на мой один лишь только взгляд, уловил сигнал и призыв к действию, помог нейтрализовать охранника, реагировал как натренированный оперативный агент, недавно ответил мне по-испански… хотя по твоему виду голова после падения на вертолете у тебя ещё гудит. И сейчас, после всего случившегося ты не бегаешь по пляжу, размахивая руками и крича как маменькин сынок, в панике, не зная, что дальше делать. Так что да, у тебя скорее всего смешанная амнезия, и ты до неё был либо агентом в…

Тут София осеклась и быстро добавила, – каком-то подразделении, или же просто в отличной физической форме.

Сокольский молча выслушал всё, отметил про себя сказанное и добавил, – ну а ты как думаешь, если не знаешь, кто я на самом деле, кем я был?

София решила поступить по вверенной ей инструкции и надлежащему предписанию руководства. Похлопав по-дружески юношу по плечу, она мягко добавила, – ну… на тупого убийцу ты не похож. Но с тобой можно натворить дел… – и после София мотнула головой в сторону океана, где они несколько часов назад потерпели крушение, сбежав от конвоя.

– Ты говорила, что крушение вертолета не самая большая проблема? – переспросил Александр, снова ощутив то, как сильно хочет пить.

– Да, у нас есть проблемы посерьёзней! – сменив тон на строгий, София продолжила, развернувшись и зашагав от юноши прочь, к нескольким склонившимся пальмам. Там, под ними, в тени лежал оранжевый плот, укрытый сорванными пальмовыми листьями.

– Мы приплыли на нём? В смысле ты меня на нём доставила на остров? – спросил смущенно Александр, глядя на стройную загорелую фигуру Софии.

– Да, – ответила София, обернувшись и слегка улыбнувшись, – когда мы столкнулись с водой, ты потерял сознание, ударившись о перегородку. Я сочла это благоприятным моментом.

– Рад, что мой удар головой о железяку доставил тебе удовольствие… – обыденно ответил юноша, виновато пожав плечами.

– Нет, правда, – продолжила София, идя по белому, едва ли не раскалённому песку к раскидистым пальмам и замаскированному оранжевому плоту, – ты отключился, и мозг перестал требовать столь много кислорода для дыхания, прохладная вода сомкнула твою гортань, и ты не захлебнулся. К тому же вертолёт быстро тонул, пассажирский отсек и кабину пилота заливало. Инстинктивно я кинулась к тебе, зная, что в вертолётах такого типа всегда есть спасательный плот с баллоном сжатого воздуха под сиденьями. Я нацепила на тебя спасательный жилет, вытолкнула тебя из тонущей машины, надула твой жилет, надула плот, закинув тебя в него. Пока туда-сюда, наш вертолёт затонул. Слава коралловым рифам, глубина была небольшая, и я смогла собрать всё необходимое.

– Сахар, гречу и туалетную бумагу? – выпалил юноша, в сознании которого друг вспылила картинки очередей в магазине и суматошный необдуманный ажиотаж среди потребителей, навязанный продажными социальными сетями и СМИ. Покачав головой и отогнав вспышку толи из прошлого, толи из будущего, юноша неспешно подошёл к накрытому оранжевому плоту, слыша шелест пальмовых листьев над головой.

– Юморист! – усмехнулась София, пытаясь всячески скрыть то, что их ожидает в скором времени, при этом откинув пальмовые листья в сторону на песок.

Сокольский удивленно присвистнул от увиденного набора, лежавшего в плоте. Оценив количество, он спросил, – на охоту собралась?

– Наоборот. Будем отбиваться! – ответила София и окинула взглядом чёрные карабины, запасные обоймы, пару мачете, пластид и всё то, что смогла поднять с затонувшего вертолета, пока Сокольский в бессознательном состоянии покачивался в плоту на волнах, подставив загорелое лицо солнцу.

– Ты это всё сама вытащила? – удивленно спросил Александр, переведя взгляд с приличного арсенала на стоявшую напротив него девушку, никак не тянувшую на чемпионку по плаванию.

– Нет, блин, приплыли русалочки, я им понравилась, мы позабавились чуток, и они мне с этим помогли… – протараторила София, иронично уперев руки в бока и слегка покачивая бедрами из стороны в сторону. – Пока ты был в отключке, я много раз ныряла и вытаскивала то, что пригодиться нам для боя.

– Какого боя? – переспросил Александр, снова удивившись и отметив про себя, – похоже удивлению предела не будет.

– Когда мы сцепились с конвоирами, первый пилот успел передать сообщение о том, что мы ликвидировали охрану, ситуация критическая и не дотянет до острова… – пояснила София. Склонившись к плоту, она взяла мачете в ножнах со словами, – потом я застрелила пилота, ну а после ты знаешь. Рано или поздно сюда прибудет команда головорезов для наших поисков и… теперь исход зависит от нас и наших слаженных действий.

София взяла нож и вынула его из ножен. Она посмотрела на Александра решительно. Она пыталась понять, о чём он думает сейчас, стоя напротив неё в ободранных шортах и футболке, побитый, исцарапанный, с кучей нерешённых зудящих вопросов. Её интересовало, что он чувствует сейчас, какие мысли витают в его травмированном сознании, и когда наконец-таки память вернётся к нему, чтобы обсудить с ним главную для него проблему. То, что видели они тогда, когда убегали с базы террористов, но он то забыл, а она, София, не только помнила о случившемся, но и знала последствия для Сокольского. И если он вспомнит ЭТО, то он сразу же, наверное, сойдёт с ума.

Сокольский огляделся вокруг пальмовой рощи, выросшей плотной стеной вдоль побережья, и пожал плечами.

– Что ж. Надо бороться за жизнь, она нам не просто так дана. Тебе для сохранения мира в мире шпионов, а мне, хм… видимо тоже для каких-то целей благих… – довольно странным как показалось Софии тоном проговорил юноша, взяв в руки пистолет и вынув обойму. Посмотрев на неё, и, улыбнувшись инстинктивно, он подумал вслух, – лишь бы порох не отсырел!

– Всё оружие надо разобрать, просушить и подготовить. Смазать бы его маслом, после купаний в солёной-то воде. Ну а пока, я, честно говоря, дико хочу пить! – ответила София и, улыбнувшись белозубой улыбкой, указала рукой и зажатым в ней мачете на пальмы, – ты когда-нибудь добывал кокосы?

– Да… кажется… был четверг… – невзначай ответил Александр, и, положив пистолет в общую кучу оружия посмотрел на высокие пальмы, тянущиеся к кристально чистому голубому небу.

– Серьезно? – спросила София, поправив вьющиеся чёрные волосы, прилипшие к губам и развивающиеся от ветра.

– Про добывание кокосов? Ага, – кивнул Александр и снова посмотрел на девушку, – всплыли обрывки, что мы как-то делали увеселительный приключенческий проект с испытаниями, так вот, тогда нужно было добывать кокосы. Мы привязали мачете к концу длинной палки и рубили связки кокосов.

– Неплохо… – сказала София, улыбнувшись сообразительности юноши. Она обвела взором бесчисленные кокосовые пальмы, устремленные в небо, – лазить по ним совсем не хочется.

– К бабке не ходи… – непринуждённо сказал юноша, – дамам оружие, а мужчинам большие цветы! – и он указал Софии на гору оружия, а сам взял её мачете из рук.

София подумала, что он неплохо держится, несмотря на всё случившееся и ожидавшие их впереди, – видимо не зря меня попросили в случае необходимости раскрыться и помочь этому пареньку, довериться ему и рассказать всю правду, ну почти всю. Видимо Сокольский стоит того, чтобы свернуть деятельность спящего агента, плюнуть на дальнейшую работу в АНБ и сбор чрезвычайно важной информации, и завершить столь долгий срок пребывания на чужой земле, которая стала каким-никаким, но домом. Родители, простите меня! Чёрт, что в нём такого особенного, ради чего стоило свернуть мои проекты? Помимо того, что он привлекателен внешне, физически силен, хоть и выглядит немного побитым. Какими знаниями и опытом он обладает, какой уровень у него в агентстве?

При этих мыслях София взглянула на уходящего в пальмовую рощу Сокольского, который скинул с себя футболку и даже успел освежиться в волнах океана. София, анализируя, проводила парня взглядом и сказала тихо шёпотом себе, – я должна ему помочь, вопреки текущего задания. Он должен выжить, мы должны выжить и вернуться домой!

И каждый занялся своим делом.

София расстелила на песке ткань, больше похожую на военную палатку и начала разбирать по очереди всё оружие. То, что она подняла с затонувшего вертолёта, смотрелось не как набор для обороны, а скорее всего, как амуниция для подготовки к революционному восстанию в одной из забытых богом и инвесторами африканских стран. София разобрала и положила на просушку четыре карабина Heckler & Koch модели №416, два с укороченными и два с длинными стволами. К этим карабинам она нашла в поврежденной кабине вертолета по паре запасных обойм на каждый карабин. Каждая обойма вмещал в себя по тридцать патронов, и пока она раскладывала принадлежности к карабину, она занялась параллельно любимым делом – математическим вычислением. София установила, что при её умении стрелять и тратить на жертву по одному патрону, она сможет перебить из этих четырех карабинов триста шестьдесят человек – столько наёмников за ними точно не отправят – шансы на выживание заметно выросли.

Затем брюнетка разобрала тот пистолет, который не ожидала найти среди вооружения противника, но которому была всегда рада, своему любимому Beretta PX4 Storm. Она со странным чувством удовольствия уделила ему больше всего времени, разобрав его, просушив и собрав обратно, в то время как другие либо сохли в разобранном состоянии, либо ещё ожидали своей очереди.

Положив любимчика на отдельное место, и пожалев, что под рукой не оказалось оружейного масла, София собрала и разобрала для Александра пистолет той же марки Beretta 9000. К этим двум пистолетам было лишь по одной запасной обойме. Данное оружие она изъяла при погружении у пристёгнутых к сиденьям мертвых пилотов.

– Они им больше ни к чему, – заключала она в тот момент, когда занималась вынужденным мародёрством.

С взрывчаткой С4 и боезапасом дело обстояло более благоприятно, они оказались в непромокаемой сумке, которую София была не в состоянии поднять с остова вертолета. Ей пришлось привязать сумку к спасательному жилету, надуть его, выдернув шнур. Вздутый жилет поднял на поверхность увесистый саквояж.

Раскрыв сумку, София рассортировала обоймы к карабинам и пистолетам. Все электронные предметы, находящиеся вертолёте, погибли в морской солёной воде, потому рации она не стала изымать.

Покончив с разборкой оружия и ожидая пока остальные трофеи будут сохнуть, София села в позу лотоса и как её учили в её родных стенах агентстве, принялась настраивать свой внутренний мир на гармонию с внешним, пытаясь поймать информационные нити, пропустить их через себя, создать твердую уверенность в успехе. Она стала обдумывать план возможных ответных действий.

Тем временем, бродя в пальмовой роще, Сокольский пришёл к окончательному выводу – кокосы растут слишком высоко, и нигде ничего похожего на длинную ровную палку нет.

– Рубить её под корень и завалить? Заколебёшься… – подумал Александр, глядя на невысокую пальму, на которой висело достаточное количество зелёных кокосовых орехов, – палки нет, нечем дотянутся. Блин, придется лезть.

Предварительно взяв веревку из набора, который София захватила из вертолета, юноша распутал её, посмотрел оценивающе, отмерил нужную длину и отрезал с помощью мачете.

Подойдя к пальме, он с ироничной улыбкой взглянул на неё и подумал, – к чёрту все ухищрения! Подорвать её под основанием динамитом и всего делов! Нет, нельзя, взрыв, шум, огонь и столб дыма… мало ли кого-то привлечем. А-а-а…, эта конспирация, эти проблемы, эта грёбаная память! Кто я на самом деле, если инстинктивно помог убить человека, пусть и плохого? И действительно, почему я не впадаю в панический ступор от вида мёртвых тел? Ладно, прошлое может подождать, надо жить настоящим и решать проблемы сейчас.

С этими мыслями юноша подошёл вплотную к пальме. Он опоясал себя и пальму, сделав один большой ремень, отклонился, повисел, проверил, выдерживает ли узел и веревка его отклоняющееся от пальмы тело и вес, – годится!

Потом Александр упёрся ногами в пальму, подтянул ослабшую веревку наверх и снова отклонился, уперся руками и подтянул ноги. Получилось. Так он преодолел первые пять метров. Оставалось ещё десять. Страшно!

Двигаясь потихоньку юноша ощущал, как веревка всё сильнее впивается ему в спину, которая и без того ныла от напряжения. Ноги, упираемые в пальму голыми ступнями, давно поцарапались, кроссовки он оставил в плоту. Оказывается, он был обут, и когда София доставила его на остров, она сняла их и поставила на просушку.

– Умно! Подготовленная и продуманная дама… – додумал он, стараясь отвлечься от колкой боли в ступнях.

Преодолевая очередные метры таким незамысловатым способом, Александр понял, – нужно было связать ступни ног между собой на таком расстоянии, чтобы они чётко упирались в пальму и не расходились друг от друга.

Вскарабкавшись до конечной точки, юноша посмотрел на кокосовые орехи, росшие зелёной гроздью под раскидистыми листьями. Предвкушение от выпитой влаги разожгло жажду ещё больше. Срубив гроздь несколькими уверенными ударами мачете, и отправив её в полет вниз, паренёк тем же методом начал спуск. Он оказался таким же трудным.

– Чёрт, всё дело в ногах, надо было их тоже связать для устойчивости! – упрекнул себя юноша, добравшись до середины пальмы. Тут ноги задрожали от напряжения и разъехались, и он, в боязни упасть, обхватил пальму руками и ногами. Кора дерева была шершавой, как мелкая наждачная бумага и предательски колола кожу, от чего ту неимоверно хотелось почесать.

– Вот же! Я умру от падения с пальмы… – подумалось Сокольскому, и он начал медленно спускаться, – …или нет?

Тем временем София, услышав звук падения кокосовой грозди, резко схватила пистолет и направила ствол в ту сторону, стальным взглядом выискивая предательскую тень или отблеск оружия в чужих руках, спрятанных в зарослях. Потом брюнетка улыбнулась и вспомнила, что Александр пошёл добывать кокосы. Она тут же испугалась, – вдруг он упал?!

Вскочив на стройные ноги, она как рысь побежала в ту сторону, откуда послышался звук. Прибыв через некоторое время на место, София застала занятную картину.

– Смотрится весьма сексуально! – с ухмылкой сказала девушка, глядя на то, как юноша облепил пальму посередине, и не движется ни вниз, ни вверх.

Александр, отдыхавший в этот момент, повернув голову и посмотрев вниз, увидел девушку, стоящую в чёрном купальнике, с взъерошенными чёрными волосами, горящими от удивления глазами и с чёрным пистолетом в руке.

– Хочу заметить, что ты смотришься более необычно! – ответил юноша и начал медленный спуск, как бы доказывая свою уверенность и силу перед девушкой. Решив копнуть истины, он обыденно бросил, – не знаю, есть ли у меня в повседневной жизни девушка, но свидание тебе бы я назначил, и попросил бы прийти в таком вот виде.

– Для начала нужно попасть домой… – сухо ответила София, вспоминая про взрыв и то, что нужно либо уйти от этой темы ничего не выдающим юмором, либо рассказать всё, здесь и сейчас, – ну а сам-то ты что чувствуешь? Вспомнил, есть любовь в твоём сознании и сердце?

– Не знаю Софи… – ответил Александр, ускоряя темп спуска, – если есть, то моим образом жизни ей не позавидуешь! Если нет, то йо-хо-хо, всё ещё впереди! – и, добравшись вниз и ступив на землю, он ощутил то, как дрожат колени, болит поясница от верёвки и как он, в общем-то, немного устал.

– Всё еще впереди, – тихо повторила София, смотря на напряжённые мышцы рук и спины Александра. Она решила, что этот разговор лучше отложить до того, как они отделаются от предстоящих проблем и выполнят задание. Александр ей нужен со светлой головой и способностью к четким слаженным действиям, а не со слезами на глазах и полностью разбитым состоянием.

– Я добыл нам воды! – сказал Сокольский, указав на гроздь кокосов, – теперь их надо расколоть.

– Это предоставь мне, – ответила София. Взяв мачете, она подошла к кокосам и начала кромсать верхушки. Отделив зелёную оболочку, она добралась до самого ореха. Сбив коричневую верхушку, София расковыряла кончиком мачете подобие воронки и протянула кокос напарнику.

– Дамы вперёд! – сказал он, беря из её рук мачете и начал разделывать зелёный орех, добывая свою порцию живительной влаги.

– Ты всегда такой манерный? – спросила София, решив, что непринужденный разговор разрядит обстановку наганной секретности и опасности, нависшей над их жизнями.

– Не знаю, – пожал плечами Александр, и, сделав глоток кокосового молока, радостно ответил, получив заветную порцию влаги, – но глядя на тебя, мне хочется им быть.

И ещё бы, София была ростом с Александра, она была стройна, подтянута, фигуре и изгибам её позавидовала бы любая земная женщина. Тёмные вьющиеся волосы от коктейля морской соленой воды и ветра завивались ещё больше, и этот вид делал её ещё более привлекательной и милой, похожей на амазонку. Карие глаза выражали уверенность, решительность, но Александр подозревал, что они могут излучать не только строгость. Её сильно западный акцент намекал на то, что она говорила на русском языке до встречи с ним, наверное, уже очень давно, но словарный запас её, как и у любого русского человека был неиссякаем. Движения Софии напоминали ему грацию крадущейся кошки. Вот она, спокойная непринужденно ходит на своей территории, элегантно размахивая хвостом, но в случае опасности она может одним прыжком и действием вцепиться тебе глотку. Сокольский убедился в одном и втором, наблюдая за ней в вертолёте, когда она разделалась с тремя людьми меньше чем за минуту, и на пляже, когда она лёгкой непринужденной игривой походкой шагала к плоту, покачивая упругими ягодицами.

– Занятная особа! – подумал Сокольский, попивая очередной раскрытый кокос и жуя кокосовую стружку, – не только опасная, но и чертовски привлекательная. Чёрт, о чём же я!?

– Итак, – Сокольский решил сменить свои низменные мужские размышления на реальную ситуацию, – попить, попили, оружие приготовили, что дальше?

– Ну, вообще-то… – ответила София, поймав взгляд Александр в районе своего купальника, – нужно разработать план встречи и ликвидации противника, просчитать и занять выгодную для нас позицию, расставить возможные ловушки и ждать их появления.

– А дальше? – переспросил Александр, прикидывая в уме на непонятном ему пока инстинктивном уровне – они придут, мы отразим атаку, что дальше? Будем ждать прихода новых захватчиков? Нужно узнать, где мы. И как отсюда выбраться в цивилизацию. Надо бы связаться тебе с твоим агентством и попросить о помощи, так ведь? Правда, как? Оборудование на вертолёте разъела соль, все контакты окислились, а передатчик из него не соберешь.

– Молодец, системно мыслишь, – ответила София, глядя в карие глаза Александру, в которых, похоже, по виду рождался какой-то собственный план, – сидеть и ждать бесполезно.

– Очередной анализ на мою адекватность? – хитро улыбнулся юноша, скосив взгляд на росший рядом папоротник и красные цветы.

– Скажем так, тебе придется к этому привыкнуть, – ответила София, и, развернувшись, уверенно зашагал к пляжу, лавируя между пальмовых стволов и кустарников, папоротников и прочей тропической растительности.

Александр пожал плечами, посмотрел в сторону удаляющейся Софи, взял гроздь с оставшимися кокосами и двинулся за девушкой. Идя за брюнеткой, он крикнул ей вслед, – а какой сегодня год, месяц, число. Сколько тебе? Если не секрет. И сколько же мне…

– Сейчас лето две тысячи десятого года, конец июня месяца, а вот число не помню, кажется, двадцатое, или двадцать третье, я сбилась со счета, – обыденным тоном ответила София, оглядывая райский остров профессиональным взором, – тебе, как мне кажется года двадцать три или двадцать четыре. Мне в феврале будет двадцать пять.

– Ого! – протянул Сокольский, удивляясь на самом деле лишь только возрасту Софии, – ты такая молодая, а судя по тому, что ты проделываешь у тебя опыт старого заправского чекиста.

София, идя по песку к плоту улыбнулась и подумала, – знал бы ты что я вынесла с самого раннего детства за все годы тренировок, подготовок и реальных операций. Сколько вытерпела живя и работая под прикрытием на чужой земле – удивился бы ещё больше!

Обернувшись и посмотрев на Александра, идущего в рваненьких цветастых шортах, загорелого и излучающего как ей показалось странную сильную энергетику, данную не от этой планеты, она добавила вслух. – Если у тебя есть предрасположенность к чему либо, и ты это понимаешь и открываешь, и правильно используешь, шлифуя как ювелир алмаз – то быстро становишься профессионалом.

– Убивать, это профессия для тебя, взращённая с пелёнок? – искренне удивился Александр, пытаясь посмотреть на её отношение к человеческой жизни и смерти, и подумал для себя, – хотя к чему я это спрашиваю, и почему во мне рождаются эти дурацкие мысли?

– Не совсем, – мотнула головой София, – аналитика, добыча информации – это основные обязанности… ликвидировать людей, сеющих хаос и кровопролитие ни в чём не повинных людей, и при этом оставаться человеком и знать грань данной тебе власти и бремени это побочные производные и большая ответственность! И по праву обладать им могут только высокоинтеллектуальные индивиды! – заключила София и, повернувшись, пошла по тёплому песку дальше.

Шум прибоя, бесконечно и без устали накатывающий тысячелетиями на побережье, солёный ветер, приносивший не только запах океана, но и брызги воды, все это в настоящий момент унесло юношу в очередное раздумье.

Сокольскому моментально вспомнился разрозненный момент из прошлой жизни. Какой-то голубоглазый мужчина с серьёзным видом сказал ему где-то в уютном, обставленным антикварной мебелью кабинете фразу, и Александр, сам того не подозревая проговорил её вслух, – …если нужно, убей. Но взвешивай на чаше совести и морали последствия не дольше реакции противника…

София резко повернулась, и пристально посмотрев на юношу, переспросила, – повтори-ка ещё раз, пожалуйста!

– Если нужно, убей, но взвешивай на чаше совести и морали последствия не дольше реакции противника… – повторил Сокольский, и, пройдя мимо девушки, подошел к разложенному на брезенте арсеналу. Оглядев трофеи, юноша медленно покачал головой и пробубнил вслух, – не всё так плохо.

– Где ты слышал эту фразу? – спросила София, подойдя к Александру и посмотрев на него изучающим взором.

Сокольский посмотрел на её ровный нос, родинку под губой с правой стороны и ещё одну на правой стороне щеке ближе к глазу. Затем прошёлся взглядом по ровным бровям и застыл своим взором в её красивой радужной оболочке глаз. Изучая их, он добавил, – не знаю Софи, мимолётная вспышка из прошлого. Мужчина, по имени, хм, не помню, как его зовут, сказал мне эту фразу.

– Можешь описать его? – спросила София, понимая, что юноша не просто смотрит на неё, он анализирует каждое её слово, движение. Он изучает её на предмет доверия. И ещё он, как ей мимолётно показалось, был очарован её внешностью. Решив закинуть проверочную удочку, София улыбнулась мило и поправила кудрявые локоны тёмных волос.

– Ему лет тридцать на вид было тогда, когда я его видел. Чёрный свитер был на нём и тёмно-синие джинсы. Он был сложен атлетически, гораздо мощнее меня, выше, но ненамного. У него были кристальной чистоты голубые глаза, а волосы светлее моих.

София улыбнулась, вспомнив Власова младшего, и то, как он, будучи находясь в рабочей командировке на территории Соединённых Штатах, при тайной встрече однажды сказал ей точно такую же фразу. Тогда он рассказывал ей о философии совершения убийства над человеческой личностью, какие бывают предпосылки и психологические последствия. Как правильно их увидеть, нейтрализовать или избежать, и никогда больше к ним не возвращаться.

– Олег… – подумала про себя София, и вслух наставнически сказала, – хороший совет! Запомни его, он тебе пригодится.

Александр ничего не стал спрашивать, посчитав это почему-то не нужным именно сейчас, и стал осматривать оружие.

София как опытный инструктор по боевой подготовке начала объяснять юноше про принципы использования того оружия, которое было в их арсенале. Как собрать и разобрать его, что делать, если заклинил спусковой механизм, сколько патронов в магазине, как производить его смену, как быстрее это сделать, как лучше целиться, как стрелять так, чтобы наверняка поразить цель и не получить отдачу в зубы.