АДЛОМ. Падение Бездны

– Ой, котик, – сказала Лида, подбегая к Ворону. – Дай я тебя потискаю!

Девица присела на корточки и протянула к Сэму ладонь. Шерстка кота встала дыбом, и он зашипел.

– Какой злюка, – разочаровано протянула Лида. – Меня все животные любят, ведь я такой тонкий зоопсихолог! А это какое-то рыжее исключение! У него чуйка отбита, вот он и не чувствует во мне хорошего человека.

– Ну да, ну да, – закатила глаза мать и сразу исправилась: – Извини его. Он видимо намучился в лесу за это время и хочет кушать.

Мать сама быстро поняла, что Лида не пара Ворону. Она очень хотела, чтобы сын нашел себе девушку, но она точно должна была быть умнее этой девицы. И его родители это тоже прекрасно понимали. Ведь несмотря на то, что Ворон в свои года был бездельником, глупым назвать его было нельзя. Он много читал и изучал историю для воссоздания многих битв на ролевках.

Ворон поднял кота на руки, и все направились домой. Сэм наполовину залез на плечо парню и устроился там поудобнее. Он не казался голодным и измученным – шерстка чистая, пузцо вполне приличное. Не похоже, чтобы он скитался в лесу. Да ещё и этот странный золотой ошейник без намека на застёжку. Идеально сидит на шее кота! И что-то очень напоминало Ворону. Весь путь до дома он пытался вспомнить, где мог видеть подобный ошейник, но так и не смог вспомнить.

Перед тем, как распрощаться с компанией его родителей, Лида подошла к Ворону и сказала:

– Можешь не звонить мне, ты скучный и денег у тебя нет.

– Какая жалость, а я так хотел! – закатил глаза Ворон и ему почудилось, что Сэм на его плече фыркнул.

– Да как ты смеешь насмехаться надо мной? – спросила Лида. Родители Ворона уже отошли к самому подъезду и не слушали их разговор. – Ты никого лучше меня не встретишь! Тебе повезло вообще со мной разговаривать!

– Ну да, я запомню этот день на всю жизнь, – сказал Ворон. Девушка открыла свой рот, чтобы высказать еще что-нибудь едкое, но Сэм оглянулся на нее и зашипел, выпуская когти в плечо Ворона.

Девушка вскрикнула и кинулась к своим родителям, на ходу крича, что кот хотел ее сожрать. Ворон погладил Сэма, который неожиданно помог ему избавиться от надоедливой девицы. Кот вмиг успокоился, втянул коготки обратно.

Дома поведение Сэма осталось таким же странным. Он постоянно ходил за Вороном и даже отказался от полной миски любимого Вискаса!

– Бедный мой котик, – вздохнула мать. – И ошейник этот странный. Кто его нацепил?

– Днём попробую его снять, – сказал отец. – А пока пойдем спать. И тебе отдохнуть надо, – это он уже обратился к сыну.

Ворон спорить не стал. Он и сам хотел поскорее оказаться в кровати. Может ему снова приснятся те увлекательные приключения. Он так хотел снова побыть участником тех действий! Реальная жизнь казалась блеклой и неинтересной.

Кота мать взяла спать с собой, хоть он и пытался упираться. Но до этого побега он всегда спал в спальне у родителей, стараясь избегать комнату Ворона, который мог и тапок в него метнуть.

Ворон отправился в свою комнату и плюхнулся на кровать, не снимая штаны и футболку. Из головы не выходил ошейник кота. Он был таким знакомым! И парень мог поклясться, что чувствовал исходящие от вещицы странные вибрации. Он не стал об этом говорить родителям, чтобы лишний раз их не волновать. Они и так на него постоянно поглядывали, как на душевнобольного.

Во сне Ворон оказался в какой-то серой дымке. Она обволакивала его всего, он не видел ни пола, ни потолка. Только дымка, мешающая разглядеть хоть что-либо впереди. Парень стал озираться вокруг, не понимая, где он. Он плохо ощущал свое тело, будто и вовсе находился в данный момент не здесь.

И тут из дымки возникла она. Темноволосая стройная девушка с карими глазами. Ее точеную фигуру подчеркивали брюки в обтяг, корсет с металлическими вставками и высокие сапоги на большой платформе.

Бешка приблизилась к Ворону, теперь серая дымка вилась и вокруг ее тела. Ворон обрадовался ее появлению. Но дальше его сон пошел не по плану. Он надеялся на эротическое продолжение, но услышал резкий голос Бешки:

– Две недели! Чем ты думаешь?! Грегор открыл уже два портала! Где тебя носит?!

Ворон удивился. Голос красавицы звучал злобно. Чем он успел ее так разозлить? Парень не нашел ничего лучше, как спросить:

– Ты вообще о чем?

– О чем я?! – заорала Бешка. И тут Ворон услышал издалека чей-то голос. Расслышать сказанное он не смог, но Бешка на это оглянулась и сказала в дымку:

– Да знаю я! Знаю! Помолчи, Милана! Мешаешь сосредоточиться!

Потом она снова обернулась к Ворону и сказала:

– Так, Грегор подозревал, что может случиться нечто подобное. Ты должен добыть последнюю сферу, чтобы запечатать Бездну. Ты помнишь это?

– Конечно, – кивнул Ворон, и девушка с облегчением выдохнула. Но следующие слова парня взбесили ее лишь сильнее: – Но ты же выдумка моего мозга. Это все нереально. И ты нереальна.

– Я выдумка?! И я нереальна для тебя?! – заорала Бешка и снова взяла себя в руки: – Не неси чепухи. Ты Александрос – сын Белого волка. И мы ждём тебя на Авалонии с тринадцатой сферой. Сэм уже добрался до тебя?

– Да, мы его сегодня нашли в лесу, – сказал Ворон, удивляясь как долго его преследуют сны с участием членов седьмого отряда. Крепко ж эта история засела в его мозгу.

– Ну хоть это хорошо, – кивнула Бешка. – Он не даст тебе забыть. Я не могу больше удерживаться связующее заклинание. Найди сферу! И возвращайся как можно скорее!

Ворон протянул руку к Бешке, но она уже начала растворяться в дымке. Какой странный сон. Но Ворон и такому был рад. Ведь он снова увиделся с девушкой своей мечты. И во сне она считает, что Сэм – легионер АДЛОМа. Эх, было бы это на самом деле так. Но он всего лишь рыжий котяра, любящий поспать в своем мягком домике. Он и мышь поймать не сможет, не то, чтобы побороть настоящего демона.

***

Ещё не наступило утро, но Ворон уже проснулся. Из-за того, что кто-то наблюдал за ним. Парень разлепил глаза и уставился в зелёные глаза Сэма, который сидел на столе и не сводил взгляда с парня.

– А ну брысь отсюда, – вздохнул парень, потирая глаза. Поспать подольше он любил. Но кот не двинулся с места. Все так же сидел неестественно прямо и лишь кончик его хвоста слегка поддергивался, будто кот был чем-то недоволен. – Ну что уставился? У тебя на кухне полная миска еды наложена! Смотришь так, будто меня сожрать готов!

Кот повел ушками, обвил себя своим пышным хвостом и произнес:

– Нашел время, когда спать! – слова раздавались глухо и кот будто проглатывал окончания. Но все же это были слова! Человеческие слова!

Ворон тупо уставился на кота. До него не сразу дошло, что Сэм только что с ним заговорил. Но кот сидел неподвижно и больше ничего не исходило из его кошачьего рта.

– Блин, и привидится же такое, – сказал Ворон, решив, что не до конца отошёл после сна. Слишком уж он обрадовался Бешке во сне.

Ворон взбил под головой подушку и уже собрался зарыться в ней лицом, как снова услышал:

– Ты офигел? Некогда спать! – и снова с проглатыванием окончаний. Ворон вскочил, уселся на кровати и посмотрел на Сэма в упор, уперев в него палец правой руки.

– Ты только что говорил, – констатировал факт парень. Сэм фыркнул и ответил:

– Ясень пень. Слышь, давай обойдёмся без обмороков. Слишком мало времени. Магического резерва Бешки надолго не хватит, я уже чувствую, как земля выкачивает из него магию.

И кот указал лапкой на свой странный ошейник. Конечно! Это был и не ошейник вовсе, а магический браслет Бешки, которая получила его в подарок от Гульнары. А значит…

– Я уж решил, что с ума сошел! – воскликнул Ворон. – Подумал, что АДЛОМ мне привиделся. И вы все выдумка моего мозга!

– Ага, щас. Не отделаешься ты от нас так легко, – сказал Сэм. – Значит поиски ты даже не начинал. Ну это было предсказуемо, что с тебя взять, с лентяя.

– Нет, – сконфуженно произнес Ворон. Но зато какое облегчение он испытал – это все не плод его воображения! Значит седьмой отряд действительно ожидает его на Авалонии со сферой. И Бешка не выдумка. И все то, что она прошептала ему на ушко перед его уходом на землю. Следовательно, по возвращению в Авалонию он мог рассчитывать на нечто большее в их отношениях.

– Отлично, – сказал Сэм. – Ну я особо и не рассчитывал на тебя, бестолочь. Две недели тебя ждём, два портала уже открыли, а ты не торопишься к нам!

– Что будем делать? – решил Ворон исправить ситуацию. Пора было браться за дело.

– Ты хотел сказать – что ты будешь делать? – спросил Сэм и лизнул себе лапу. – Я всего лишь кот. И смогу говорить от силы два дня. Потом окончательно превращусь в домашнего пушистика. Я уже не удержался и сожрал Вискас! И мне понравилось! Но я воин! И меня ждут мои верные клинки из небесных слез! Только посмей меня превратить в бесполезный комок шерсти, и я буду срать тебе в тапки до конца твоей жизни.

Ворон поднял вверх руки, пытаясь успокоить разбушевавшегося Сэма. Он прекрасно понимал кота. Он и сам все эти дни понимал, что что-то тут неправильно. И теперь окончательно понял, что именно – он последний авалонец. Точнее так было до недавнего времени, пока он не попал в сохранившийся дворец его народа. Его деду удалось сохранить не только само строение, но и всех находившихся внутри. Возвращения Ворона ждал не только седьмой отряд. Но и его дед, его народ, легионеры АДЛОМа. Все надеялись на него, и он не мог их подвести.

Но на всякий случай Ворон уточнил:

– Ты мне точно не снишься?

– Мне впить тебе когти в задницу? – возмутился рыжий кот. – Да баньши там рвет и мечет, тебя так ждёт! Никто ее успокоить не можешь.

– Ладно-ладно, я все понял. С утра будем пытаться узнать, откуда я. Ну в смысле из какого приюта меня взяли, – вздохнул Ворон. – Найдем сферу и вернёмся.

– Не тяни давай с этим, – недовольно произнес Сэм. – Мне здесь совсем не нравится! Во мне пробуждаются мои кошачьи инстинкты. А я хочу скорее вернуться в строй и навалять этим демонам!

Ворон улёгся на кровать и уставился в потолок. Услышал, как Сэм устраивается спать прямо на столе. Вскоре до него донеслось его размеренное дыхание. Он столько дней потерял впустую! Вот что с ним сделал мир без магии, заставил забыть про эту самую магию. Теперь нужно было наверстывать упущенное. Дольше тянуть было нельзя.

***

С утра Ворон первым делом ринулся к столу. Сэм спал, свернувшись клубком. На шее у него поблескивал браслет Бешки. Парень бесцеремонно поднял кота под передние лапы и начал трясти. Сэм сперва зашипел, а потом из его рта посыпалась отборная брань на русском языке.

– Фух, – парень с облегчением опустил кота назад на стол. У того шерсть дыбом встала от такого бесцеремонного обращения с ним. – Я хотел убедиться, что это был не сон.

– Ну ты совсем дебил, – рявкнул кот и начал причесывать себе шёрстку языком. – Я тебе это ещё припомню, так и знай! Мне снилась та белая кошечка, эх, что мы с ней вытворяли. А ты влез на самом интересном месте!

– Некогда предаваться фантазиям! Нужно сферу искать!

– И это будешь говорить мне ты? – хмыкнул Сэм. – Я тебе ничем не помогу на голодный желудок. Пошли пожрем!

– Я не голоден, – сказал Ворон. Но кот его перебил:

– А я очень голодный! И ты меня покормишь! У меня же лапки!

– Они тебе не мешали раньше воровать еду у Гули из торбы, – вздохнул Ворон, но послушно поплелся следом за выскочившим из кухни котом. Все-таки на земле у Сэма в этом плане действительно было меньше навыков, чем в магических мирах. Тут он не мог сам залезть в холодильник и достать все, что ему придется по вкусу.

На кухне кот запрыгнул на стол и уселся в ожидании. Ворон поднял с пола миску и достал пакетик Вискаса с полки. Сэм скептически произнес:

– С Вискасом я завязал, сам его жри. Ты его состав-то хоть видел? Ни грамма настоящего мяса!

– А что тебе тогда надо? – удивился Ворон. Ему доводилось пробовать кошачий корм. Жизнь на ролевках подготовила парня и не к такому. И, кстати, корм был вполне себе съедобный. Чего Сэм вздумал привередничать?

– Я рыбки хочу, – мечтательно протянул Сэм. Ворон пожал плечами и заглянул в холодильник. Там нашлась малосоленая сёмга в вакууме. Парень достал кусок и повертел его в руках.

– Ну что ты ждешь? – спросил Сэм недовольным тоном. – Порежь кусочками и покорми меня с вилки.

– С вилки? – удивился Ворон.

– А ты как хотел? Мои лапки здесь не такие ловкие, сам я не могу удержать вилку. А есть на полу из миски больше не хочу. И только попробуй мне пренебрежительно кинуть кусок рыбы под лапы, я знаешь куда его тебе затолкаю?

Ворон догадывался куда. Поэтому вздохнул и начал резать сёмгу. Потом насадил небольшой кусочек на вилку и протянул коту. Тот аккуратно его взял зубками и с наслаждением прожевал, наслаждаясь его вкусом.

– Эх, у хомиков рыбка лучше, – вздохнул кот. – Но и эта сойдёт. Давай ещё, – и кот указал лапкой себе на рот. Ворон повторил процедуру. За этим занятием мать и застала сына на кухне. Ее глаза округлились от удивления. Ворон застыл с занесённый вилкой у морды Сэма. Кот перевел взгляд с матери Ворона на вилку и ловким движением уничтожил кусок рыбы, пока мать не прекратила это безобразие на ее кухне.

– Я эту рыбу для салата купила! – воскликнула мать, проходя на кухню. – И почему кот на столе? С ума что ли сошел? Мы ж его так и не помыли с улицы!

Ворон не нашел ничего лучше, как сказать следующее:

– Мама, нам надо поговорить!

– Это я и так вижу, – кивнула мать и подняв Сэма, спустила его на пол. Кот недовольно фыркнул, но остался сидеть на полу.

– Откуда я взялся? – спросил Ворон, и Сэм под столом закашлялся. Но парень решил, что это самый простой способ найти сферу. Узнав у матери в каком приюте они его усыновили, Ворон сократит поиски. Он мог представить, как уже извелась от волнения Бешка в ожидании авалонца. Только его и осталось дождаться со сферой – и можно будет закрывать Бездну! Столько народов об этом мечтало!

– Во-первых, с такими вопросами тебе лучше ко отцу, – сказала мать. – Во-вторых, тебе двадцать лет. В-третьих, я знаю, что у тебя под кроватью куча журналов с голыми девочками. Что за странные вопросы?

– Ты не так меня поняла! – всплеснул руками Ворон, залившись краской. У него действительно лежали журналы под кроватью, но он не думал, что под кроватью мать тоже прибирается, когда его нет дома. А смысл там убираться? Ведь никто же не заглядывает никогда под кровать! Вот он туда и складывал всякий хлам, в том числе вонючие носки. С компьютерами он не дружил, приходилось довольствоваться картинками, ведь на неухоженного неформала-бездельника девушки в реале не обращали внимание. Только на АДЛОМе все поменялось для парня кардинальным образом. После нахождения девушки своей мечты, он уже не нуждался ни в каких картинках!

– Тогда не тяни и говори прямо, – сказала мать, внимательно смотря на сына. Наверняка она уже обдумывала свой звонок врачу, чтобы пожаловаться на самочувствие сына. А может даже уже записала к психологу.

Ворон набрал в грудь побольше воздуха и выпалил на одном дыхании:

– Я знаю, что вы меня усыновили. И мне нужно знать, где корзинка, в которой меня подбросили к дверям приюта!

На этих словах мать ахнула и тяжело приземлилась на табурет. В глазах заблестели слезы. Она только и смогла выдавить из себя:

– Откуда ты узнал?

Ворон поспешно порыскал на полках кухонного шкафчика и выудил оттуда флакон валерьянки. Всё-таки не стоило так сразу все говорить матери. А как иначе можно было быстро выведать нужную ему информацию? Парень накапал в рюмку валерьянки и протянул матери. Та опрокинула ее содержимое в себя одним махом. Тут Ворон ощутил на своей ноге кошачьи когти. Опустив взгляд вниз, он увидел, что Сэм пустил в ход свое оружие: округлил и без того огромные глазки и выжидательно уставился на парня. Закатив глаза, парень накапал валерьянки и коту в миску. Тот не побрезговал полакать успокоительное, сидя на полу, как настоящее животное. В принципе, он им и являлся на земле. Он довольно заурчал и начал кататься на спине. Парень надеялся, что Сэм ещё помнит про их первоочередную задачу. Может зря он дал ему валерьянку? Может она в нем пробудит все его кошачьи инстинкты!

Но назад отступать было поздно, оставалось лишь дождаться пока мать успокоится. Она повсхлипывала ещё пару минут и сказала:

– Мы долго с твоим отцом не могли завести детей. Ходили по разным клиникам, да все без толку. В итоге даже решились посетить одну бабку. Нам ее порекомендовали знакомые, якобы она прям все точно рассказывала про людей и их будущее. Она проводила надо мной руками, что-то пробормотал и наказала идти за ребенком в детский дом – якобы только так мы сможем стать родителями. А я уже на все была согласна! Это был лучший вариант – сама я не могла забеременеть, так хоть какому-нибудь брошенному ребенку устроить хорошую жизнь.

Ворон переглянулся с Сэмом. По тому, как кот навострил уши, парень понял, что он ещё не забыл о своей жизни в других мирах. Рыжий котяра внимательно слушал мать Ворона.

Ворону было стыдно, что пришлось довести мать до слез. Но все равно он собирался потом раскрыться родителям. Он не хотел скрывать от них тот факт, что ему известно об усыновлении. Это было нечестным по отношению к людям, которые вырастили его, как собственного ребенка.

Мать же продолжила свой рассказ, время от времени промакивая глаза платочком.

– В итоге мы решили с отцом, что возьмём уже большого ребенка. И так много времени мы потеряли из-за лечения. Но зайдя в детский дом мы увидели нянечку, которая держала на руках ревущего ребенка с белоснежным пушком на голове. Это был ты. И ты никак не желал успокаиваться. Пока мы ждали приема, другая нянечка принесла белоснежную шкурку и замотала в нее ребенка. Ты сразу успокоился и заснул. Нам не нужно было слов, чтобы понять – мы усыновим его. Нам сообщили, что тебя подкинули в корзинке и этой шкурке. В итоге я долго отучала тебя спать под этим непонятным куском материи. Почти до самого детского сада ты спал, обнимая эту шкуру.

Ворон выдержал паузу, чтобы не казаться нетерпеливым. Хотя все внутри него призывало к действию. Он откашлялся и аккуратно спросил:

– И где эта корзинка со шкурой?

– Ох, и кто ж тебе рассказал, ума не приложу! – всхлипнула мать, поднимаясь с табурета. – Не думала, что когда-нибудь придется тебе это рассказывать.

Она вышла из кухни, и парень последовал за ней. Оглянувшись, он увидел и бесшумно ступившего следом Сэма. Парень не мог поверить своей удаче – если корзинка была все это время у матери, то даже не придется идти в детский дом! Вот только мать и словом не обмолвилась о сфере, это настораживало парня. Последнее время все шло у него не по плану. А задерживаться на земле он больше не хотел. Конечно, приятно было вновь оказаться дома, вот только сложно уже было назвать эти стены полноценно домом.

Мать взобралась на стул и стала перекладывать пакеты со старыми вещами и многочисленные банки на антресолях. Ворон терпеливо ждал, хотя ему не терпелось поскорее ринуться в Бездну и разом положить конец всем демонам в Союзе миров.

Вскоре она выудила что-то в цветастой наволочке и передала сыну. Ворон принял куль с трепетом, гадая, там ли сфера или его поиски ещё не окончены?

Вместе с матерью парень вернулся на кухню и вытащил из наволочки ту самую корзинку, которую он видел в воспоминаниях. В них его настоящая мать пожертвовала собой, чтобы направить сына со сферой на землю – подальше от разрушений, которые учинили демоны на Авалонии. Но сейчас парню сложно было думать, что женщина перед ним – не его мать. Слишком родной она для него была, столько воспоминаний связывало его с земными родителями. И ноль воспоминаний – с родителями с Авалонии. Он мог довольствоваться только воспоминаниями Адолейка, который заменил ему родителей.

Парень прикоснулся к шкурке, которая лежала в корзинке. Провел пальцами по мягким волоскам и ощутил трепет внутри груди.

– Мяу, – слишком по-человечески произнес Сэм с нетерпением в голосе. Но мать, к счастью, ничего не заметила. Ворон вспомнил про свою миссию и поднял шкурку – корзинка была пуста. Обычное плетёное дно и ни намека на сферу. Но в воспоминаниях он видел, как Амелия положила сферу и письмо в корзинку с сыном.

Парень оглянулся на мать и спросил:

– В корзинке больше ничего не было? Например, письма?

– Ты и про него знаешь?! – ахнула мать, приложив ладонь ко рту. Ее глаза округлились от удивления еще больше. – Нам вручили его в детдоме, решив, что может письмо будет что-то значить для тебя в будущем. Но мы не собирались рассказывать…

– Мам, где письмо? – в нетерпении спросил Ворон, пока мать снова не разразилась слезами.

– Сейчас принесу, – вздохнула она и скрылась в их спальне.

– Ты как? – полушепотом спросил Ворон у Сэма.

– За меня не волнуйся, – протянул Сэм. Его человеческая речь стала ещё хуже – некоторые слова сложнее стало разобрать. – Но я хочу назад! Не тяни давай кота за… хм, ну ты понял.

– И я хочу назад, – вздохнул Ворон, вспоминая глаза Бешки. Он был благодарен земным родителям. Они его вырастили, заботились все это время. Вот только теперь его дом был не здесь. Его тянуло в другие миры, где его ждали его друзья и дед. И столько опасных приключений! Одно из которых могло стать последним.

Вскоре вернулась мать и протянула Ворону письмо. Письмо лежало в потемневшем от времени простом конверте и ничем не выделялось. Чуть помявшись, она следом протянула и розоватую сферу с перламутровым блеском.

– И вот это тоже отдали, лежало в корзинке. Может твоя игрушка или ещё что-то, – пробормотала мать. Ворон уставился на сферу. Ошибки быть не могло – его поиски закончились! Тринадцатая сфера все это время находилась у его земных родителей! В такое совпадение даже не верилось! Но вот она была перед ним – та самая, недостающая сфера.

Ворон взял письмо и сферу, ощутив под пальцами привычную прохладу.

– Мы не смогли узнать, на каком языке написано письмо, – продолжила мать. – Только одно слово – Александрос. Вот и решили тебя назвать Александром. Мы носили письмо нескольким лингвистам, но никаких результатов. А камень сперва подумали, что драгоценный. Но и его никто не смог распознать. Отец пытался сам просверлить его, но все сверла мгновенно затупились, а на камешке ни царапины. Чудеса, да и только!

Ворон достал лист бумаги из конверта и взглянул на письмо – оно было исписано мелкими знаками, которые и ему были не знакомы. Лишь первое слово удивительным образом складывалось в его авалонское имя. Здесь у него не было шансов прочесть письмо матери. Для этого ему нужен был алхимический медальон-переводчик.

Но что теперь было делать? Вернуться на Авалонию, оставив мать ломать голову, как он обо всем узнал вплоть до наличия письма? Ворон растерянно посмотрел на мать, и та неожиданно уперла руки в бока:

– Так, молодой человек, я все рассказала. Теперь твой черед. Откуда ты все узнал?

Ворон посмотрел на Сэма и тот лишь махнул ему лапой – поступай как знаешь. Во всяком случае Ворон расценил этот жест именно так. Кота мало интересовало, как парень собирался выкручиваться из сложившейся ситуации.

– Я все расскажу тебе, мам, – сказал Ворон, постаравшись, чтобы его голос звучал спокойно. – Но давай дождемся отца с работы. История длинная, не хочу рассказывать ее дважды.

Мать согласилась и пошла готовить обед. Хотя парень видел, как ей не терпится узнать, откуда же Ворону известно то, что было известно лишь двум людям. Ворон не знал, как многое собирается рассказать родителям, но оставлять все так на земле было нельзя. Совесть ему бы не позволила. Тем более Ворон не знал, когда вновь сможет навестить их. И вообще – сможет ли сюда вернуться снова.

Сэм остался на кухне с матерью. Он уселся у ее ног и выжидал – время от времени ему перепадали обрезки мяса. И в такие минуты Сэм вел себя как обыкновенный кот – хватал мясо и практически не жуя проглатывал и устремлял свои огромные глаза на женщину, требуя добавки.

Ворон же отправится в свою комнату. Там он снова взглянул на письмо, но ничего не смог разобрать. Провел пальцами по аккуратным строчкам. Когда Амелия написала его? За час до своей смерти, за день, за неделю? Ворон не знал, но хотел прочесть это письмо – последний мост, связывающий его с родной матерью. Ведь это было то, что она успела адресовать ему. Можно было это расценивать как последний разговор с той, которую ему никогда не доведется увидеть в своей жизни.

Оставшиеся часы тянулись очень медленно. Ворон пробовал заготовить речь в голове, но быстро махнул на это рукой. Слова в голове путались. Рассказать родителям всю правду или только часть? Но ведь ему скоро отправляться в другой мир, оставляя родителей на неопределенный срок. Он не мог так с ними поступить – нужно было донести до них всю важность его новой жизни. Вот только он всерьез беспокоился за их рассудок после таких известий. Да уж, не простого ребенка они усыновили много лет назад. И даже не догадывались, какая судьба ждёт этого беловолосого мальчика. Да он и сам не догадывался до недавнего времени. Но теперь он не мог представить никакой другой жизни.