Уголовный процесс

Кроме этого, к уголовным делам частно-публичного обвинения относятся дела о преступлениях, предусмотренных чч. 1–4 ст. 159 «Мошенничество», ст. 159–159.3 («Мошенничество в сфере кредитования», «Мошенничество при получении выплат», «Мошенничество с использованием электронных средств платежа»), ст. 159.5 («Мошенничество в сфере страхования»), ст. 159.6 («Мошенничество в сфере компьютерной информации»), ст. 160 («Присвоение и растрата») и ст. 165 «Причинение имущественного ущерба путем обмана и злоупотребления доверием»), ч. 1 ст. 176 («Незаконное получение кредита»), ст. 177 («Злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности»), ст. 180 («Незаконное использование средств индивидуализации товаров (работ, услуг)»), ст. 185.1 («Злостное уклонение от раскрытия или предоставления информации, определенной законодательством Российской Федерации о ценных бумагах»), ч. 1 ст. 201 («Злоупотребление полномочиями») УК, если они совершены индивидуальным предпринимателем в связи с осуществлением им предпринимательской деятельности и (или) управлением принадлежащим ему имуществом, используемым в целях предпринимательской деятельности, либо если эти преступления совершены членом органа управления коммерческой организации в связи с осуществлением им полномочий по управлению организацией либо в связи с осуществлением коммерческой организацией предпринимательской или иной экономической деятельности. Отнесение к делам частно-публичного обвинения уголовных дел о преступлениях обусловлено необходимостью обеспечения экономической безопасности страны, исключения использования уголовно-процессуальных средств для решения гражданско-правовых вопросов, недопущения незаконного воздействия на бизнес, создания благоприятного бизнес-климата в стране. Между тем необходимо учитывать, что важность обеспечения перечисленных ценностей может вступить в конкуренцию с конституционно значимой ценностью – гарантированным равенством всех (включая лиц, занимающихся предпринимательской деятельностью) перед законом и судом, а также публичным характером уголовного судопроизводства, призванным защищать общество от преступных проявлений, а также потерпевших, по общему правилу не возлагая на последних процессуальную нагрузку по обеспечению публичности уголовного судопроизводства. Это задача должностных лиц, осуществляющих уголовно-процессуальную деятельность. В этой связи законодателю важно выдержать соблюдение баланса между экономическими и другими конституционно значимыми ценностями.

В том числе и по этой причине в ч. 3 ст. 20 УПК предусмотрено, что к уголовным делам частно-публичного обвинения не могут быть отнесены уголовные дела о преступлениях, предусмотренных ст. 159–159.3, 159.5, 159.6, 160, 165, ч. 1 ст. 176, 177, 180, 185.1, ч. 1 ст. 201 УК, в случаях если преступлением причинен вред интересам государственного или муниципального унитарного предприятия, государственной корпорации, государственной компании, коммерческой организации с участием в уставном (складочном) капитале (паевом фонде) государства или муниципального образования либо если предметом преступления явилось государственное или муниципальное имущество. Это уголовные дела публичного обвинения.

Доминирующим видом уголовного преследования в отечественном уголовном процессе является публичное обвинение. Публичный характер уголовного преследования заключается в том, что оно осуществляется от имени государства уполномоченными на то органами и должностными лицами (прокурор, следователь, орган дознания, дознаватель и др.). Иначе говоря, возбуждение уголовного дела, его расследование, изобличение виновного, передача уголовного дела в суд и поддержание обвинения в суде осуществляются не только в интересах потерпевшей стороны, но и в интересах всего общества, государства, во имя справедливости, безопасности общества, государства и в целях предупреждения преступлений.

Следует отметить, что уголовно-процессуальный закон к субъектам публичного обвинения не относит суд. Это явилось следствием распространенных теоретических представлений о суде как органе, призванном в условиях «чистой» состязательности разрешать спор между стороной обвинения и стороной защиты, а также результатом вынесения Конституционным Судом постановления[117], в котором указывалось, что Конституция возлагает на суд в уголовном процессе исключительно задачу осуществления правосудия и не относит к его компетенции уголовное преследование. Вместе с тем не следует смешивать реализацию публичной функции уголовного судопроизводства и осуществление уголовного преследования. Публичность уголовного процесса обеспечивается не только обязанностью осуществления уголовного преследования, но и осуществлением правосудия. Суд в установленном порядке вправе осуществлять по делам публичного обвинения судебный контроль за законностью и обоснованностью возбуждения уголовного дела, отказа в его возбуждении, приостановления и прекращения производства по нему, который реализуется лишь путем рассмотрения в судебном заседании материалов, представленных ему органами государственного обвинения, в том числе по жалобам заинтересованных лиц, чьи конституционные права этими процессуальными актами были нарушены[118].

Кроме того, суд обязан обеспечивать законность, обоснованность и справедливость приговора, имеет для этого достаточные возможности, в том числе и на собирание доказательств по своей инициативе или по инициативе сторон (ст. 297, гл. 37 УПК).

Публичное обвинение характеризуется также тем, что доказывание вины лица, совершившего преступление, является обязанностью органов предварительного расследования и прокурора.

Следует отметить, что публичный характер уголовного преследования в некоторых случаях может проявиться и по уголовным делам о преступлениях, отнесенным к категории частного и частно-публичного обвинения. Эти случаи обусловлены определенными условиями, характеризующими состояние потерпевшего или его возможностей по самостоятельному осуществлению уголовного преследования.

В частности, в соответствии с ч. 4 ст. 20 УПК руководитель следственного органа, следователь, а также дознаватель с согласия прокурора вправе возбудить уголовное дело частного и частно-публичного обвинения и при отсутствии заявления потерпевшего или его законного представителя, если данное преступление совершено в отношении лица, которое в силу зависимого или беспомощного состояния либо по иным причинам не может защищать свои права и законные интересы. К иным причинам относится также случай совершения преступления лицом, данные о котором не известны.

При получении заявления в отношении лица, данные о котором потерпевшему не известны, мировой судья направляет такое заявление руководителю следственного органа или начальнику органа дознания для решения вопроса о возбуждении уголовного дела, о чем уведомляет лицо, подавшее заявление (ч. 2 ст. 147, ч. 3 ст. 318 УПК).

В данном случае компетентные должностные лица от имени государства отстаивают интересы лица, нуждающегося в дополнительной защите и не способного по той или иной причине самостоятельно реализовать принадлежащие ему права.

Вопросы для самоконтроля

1. Понятие уголовного преследования.

2. Виды уголовного преследования.

3. Отличие уголовного преследования в частно-публичном порядке от уголовного преследования в частном порядке.

4. Обязанность осуществления уголовного преследования.

5. Право потерпевшего на участие в уголовном преследовании.

6. Привлечение к уголовному преследованию по заявлению коммерческой или иной организации.

Литература

1. Баев О. Я. Прокурор как субъект уголовного преследования. М.: Юрлитинформ, 2006.

2. Дорошков В. В. Частное обвинение: правовая теория и судебная практика. М.: НОРМА, 2020.

3. Дорошков В. В. Частное обвинение и этапы его развития в России // Вестник Московского университета МВД России.

4. Крюков В. Ф. Уголовное преследование в досудебном производстве: уголовно-процессуальные и надзорные аспекты деятельности прокурора. М.: НОРМА, 2010.

5. Хатуаева В. В. Институт уголовного преследования в российском уголовно-процессуальном праве. М.: Российская академия правосудия, 2020.

Глава 5

Участники уголовного судопроизводства

§ 1. Понятие, общая характеристика и классификация участников уголовного судопроизводства

Тема «Участники уголовного судопроизводства» является одной из основных тем курса. Положения этой темы имеют концептуальное значение для каждой стадии уголовного процесса, на которых действуют участники, как характерные только для конкретной стадии, так и свойственные нескольким или даже всем стадиям. В этой связи представляет особую важность четкая и полная законодательная регламентация процессуального статуса каждого участника уголовного судопроизводства, устранение теоретических и правовых пробелов, позволяющих неоднозначно толковать их процессуальное положение. Правильное понимание нормативно-определенных пределов реализации прав и исполнения обязанностей субъектами уголовного процесса – одна из важных гарантий решения задач уголовного судопроизводства при безусловной необходимости соблюдения законных интересов личности.

Действующий уголовно-процессуальный закон не определяет понятия субъекта процесса, однако в отличие от утративших силу кодексов-предшественников дает определение участника судопроизводства. Участники уголовного судопроизводства, согласно п. 58 ст. 5 УПК, – лица, принимающие участие в уголовном процессе.

Несмотря на то что законодатель не пользуется понятием «субъекты уголовного процесса», оно не может игнорироваться, поскольку уголовно-процессуальное право строится на общих закономерностях, выявленных теорией права. Последняя же использует понятие субъектов права, а также субъектов правоотношений.

На основе положений теории права под субъектами уголовного процесса можно понимать государственные органы, а также иных физических и юридических лиц, которые уголовно-процессуальным законом наделены правами и (или) обязанностями.

Поскольку УПК не знает понятия субъекта процесса, представляет интерес вопрос о соотношении этого понятия с широко применяемым законодателем понятием «участник судопроизводства».

Проблема разграничения этих понятий существовала в период действия прежнего УПК РСФСР (1960), который также использовал лишь понятие участника процесса и относил к ним только лиц, лично заинтересованных в исходе уголовного дела (обвиняемого, подозреваемого, потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика), а также защитника и представителей, т. е. тех лиц, которые имеют личный, представляемый или защищаемый интерес в уголовном деле, привлекаются к участию в процессе особым актом компетентных должностных лиц и наделены широким комплексом прав по защите своих интересов[119].

Этот подход к участникам уголовного процесса потерял нормативную основу в связи с принятием действующего УПК, где все субъекты уголовного процесса прямо и последовательно именуются его участниками. Таким образом, свою обоснованность подтвердила точка зрения о том, что различие в объеме и характере прав и обязанностей участников процесса действительно существует, но это обстоятельство может быть лишь основой их классификации, а никак не противопоставления одного понятия другому. Наличие же у субъектов (участников) прав и обязанностей является той общей чертой, которая дает возможность объединить их всех одним понятием[120], в качестве которого различные авторы используют разнообразные выражения: «субъект права», «субъект уголовно-процессуальных отношений», «участвующие в деле лица», «субъекты процессуальной деятельности» и т. д. Однако все эти понятия означают, что лицо участвует в процессе, т. е. является его участником.

Второй распространенный подход к решению вопроса о соотношении понятий «субъект» и «участник уголовного процесса», основанный на интерпретации положений теории права, не потерял актуальности и до настоящего времени. В соответствии с ним субъектов уголовного процесса необходимо рассматривать как лиц, наделенных уголовно-процессуальными правами и обязанностями, которые при стечении определенных обстоятельств могли бы осуществлять уголовно-процессуальную деятельность и вступать в уголовно-процессуальные отношения с другими субъектами уголовного процесса по своей инициативе или по требованию закона, а участников – как не только наделенных таковыми, но и реализующих их, применяющих право, участвующих в уголовно-процессуальной деятельности[121]. Такой взгляд не нов и высказывался еще до принятия УПК РСФСР 1960 г., например, С. А. Шейфером, утверждавшим, что субъекты процессуальных отношений могут не быть субъектами процессуальной деятельности в тех случаях, когда они не являются непосредственными участниками уголовного процесса[122]. Л. Д. Кокорев, напротив, опровергал обоснованность такого подхода, обращая внимание, что «постановка вопроса о том, что субъекты процессуальных отношений могут не быть субъектами процессуальной деятельности и тем самым участниками процесса, неверна в своей основе, поскольку процессуальные правоотношения немыслимы без деятельности»[123].

Ряд авторов не считают правильным различать понятия «субъект уголовного процесса» и его «участник», рассматривая их как тождественные. Это оптимальная точка зрения. Будучи наделенными уголовно-процессуальными правами и обязанностями, субъекты уголовного процесса не могут не состоять в правоотношениях. Являясь субъектами уголовного процесса, т. е. уголовно-процессуальных правоотношений, органы и лица не могут не участвовать в осуществлении уголовно-процессуальной деятельности, не могут не быть участниками процесса[124].

Не видел разницы между субъектом и участником процесса и М. С. Строгович, однако он не относил к субъектам уголовно-процессуальной деятельности свидетеля, понятого, эксперта и переводчика, считая их субъектами отдельных уголовно-процессуальных отношений, но не уголовно-процессуальной деятельности[125], что не вполне логично, поскольку уголовно-процессуальные правоотношения реализуются в уголовно-процессуальной деятельности и объем правоотношений с теми или иными субъектами не критерий для исключения их из понятия субъектов уголовно-процессуальной деятельности. А. Д. Бойков, придерживаясь позиции о тождественности понятий «субъект» и «участник» процесса, верно указывал: «Чтобы стать носителем уголовно-процессуальных прав и обязанностей, т. е. субъектом уголовно-процессуального права, надо быть субъектом уголовно-процессуальной деятельности. Нет и не может быть субъекта уголовно-процессуального права, существующего независимо от участия в судопроизводстве по конкретному делу»[126]. Таким образом, «участник уголовного судопроизводства» и «субъект уголовного процесса», «субъект уголовно-процессуального права» – термины, означающие одинаковые понятия.

Для того чтобы иметь статус субъекта (участника) уголовного процесса, соответствующие органы и лица должны обладать совокупностью признаков. К их числу относятся:

1) указание в законе на данное лицо как на субъекта уголовного процесса (именование его соответствующим образом);

2) наличие у данного органа или лица предусмотренных законом прав или обязанностей;

3) возможность осуществлять уголовно-процессуальную деятельность;

4) вступление в ходе осуществления уголовно-процессуальной деятельности в уголовно-процессуальные отношения с иными участниками процесса.

Следует иметь в виду, что необходимым условием существования участника судопроизводства является указание на него в законе. Так, например, не может рассматриваться как участник уголовного процесса участковый уполномоченный полиции, хотя это должностное лицо при наличии поручения начальника органа дознания вправе осуществлять процессуальную деятельность, выступая как субъект (участник) уголовного процесса – дознаватель или орган дознания.

Возможность вступать в уголовно-процессуальные правоотношения определяется наличием уголовно-процессуальной правоспособности и уголовно-процессуальной дееспособности.

Уголовно-процессуальная правоспособность – это способность обладать уголовно-процессуальными правами и нести уголовно-процессуальные обязанности, т. е. способность быть участником судопроизводства. Уголовно-процессуальная дееспособность – способность своими действиями приобретать для себя уголовно-процессуальные права и уголовно-процессуальные обязанности и своими действиями их реализовывать.

Уголовно-процессуальную правоспособность, т. е. потенциальную возможность приобретать процессуальные права и обязанности, за исключением прав и обязанностей должностных лиц, и реализовывать их, имеют все физические и юридические лица. Правоспособность физических лиц наступает с момента рождения, юридических лиц – с момента создания[127].

Для должностных лиц, являющихся участниками процесса, момент возникновения уголовно-процессуальной правоспособности и уголовно-процессуальной дееспособности имеет особенности. Для указанных участников уголовно-процессуальная правоспособность возникает с момента наделения полномочиями должностного лица (назначения следователем, судьей и т. д.), а уголовно-процессуальная дееспособность – с момента возникновения возможности осуществлять права и обязанности по конкретному делу (судья – с момента принятия дела к производству, эксперт – с момента поручения ему производства экспертизы и т. д.)[128].

Единого критерия наступления полной уголовно-процессуальной дееспособности (в отличие от ряда иных отраслей права, например гражданского права) не существует. В некоторых случаях таким критерием является возраст: обвиняемым не может быть лицо моложе 16, а в прямо предусмотренных случаях – 14 лет. Интересы потерпевшего, не достигшего 18 лет, представляет законный представитель, однако некоторые права и обязанности потерпевший, независимо от достижения совершеннолетия, может реализовать только лично (например, право и обязанность давать показания). В других ситуациях наличие уголовно-процессуальной дееспособности определяется иными факторами. Так, например, уголовно-процессуальная дееспособность свидетеля определяется не возрастом, а его способностью правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них правильные показания. Нередко кроме наличия фактических уголовно-процессуальных оснований для возникновения дееспособности необходимы дополнительные юридические условия. Так, лицо, которому причинен материальный, моральный или физический вред, приобретает права и обязанности потерпевшего лишь после вынесения компетентным органом специального постановления о признании его потерпевшим.

Любой участник уголовного процесса обладает свойственным лишь ему процессуальным статусом. Процессуальный статус субъекта уголовного процесса включает в себя несколько элементов: 1) права субъекта; 2) его обязанности; 3) ответственность субъекта за ненадлежащее исполнение обязанностей.

Таким образом, участники (субъекты) уголовного судопроизводства – это государственные органы и их должностные лица, иные физические и юридические лица, наделенные уголовно-процессуальными правами и (или) уголовно-процессуальными обязанностями, которые реализуются в деятельности, являющейся содержанием правоотношений, возникающих между этими органами (должностными лицами), а также между ними и невластными участниками процесса.

Классификация участников уголовного судопроизводства. В научной литературе высказаны многочисленные предложения о классификации участников уголовного судопроизводства в зависимости от различных оснований. Так, законодатель классифицирует участников в зависимости от выполнения ими основных процессуальных функций: защиты, обвинения и разрешения уголовного дела. При этом к участникам процесса со стороны обвинения относятся прокурор, следователь, следователь-криминалист, руководитель следственного органа, дознаватель, начальник подразделения дознания, начальник органа дознания, орган дознания, частный обвинитель, потерпевший, его законный представитель, представитель, гражданский истец и его представитель (п. 40.1 и 47 ст. 5 УПК). Группа участников, реализующих функцию защиты, включает в себя подозреваемого, обвиняемого, их защитника, законного представителя, гражданского ответчика, его законного представителя и представителя (п. 46 ст. 5 УПК)[129]. Органом, разрешающим дело, является суд. К «иным участникам» УПК относит свидетеля, эксперта, специалиста, переводчика, понятого (гл. 8 УПК).

В связи с неоднозначностью понимания сущности и количества процессуальных функций[130] данная классификация, несмотря на свою легальность, не имеет бесспорного основания. По крайней мере, не отпала необходимость использования иных классификаций, которые учитывали бы те или иные особенности процессуальных характеристик субъектов судопроизводства.

В зависимости от роли в доказывании могут быть выделены следующие группы субъектов: лица, на которых лежит обязанность доказывания (например, суд, следователь, дознаватель и др.); лица, имеющие право участвовать в доказывании (подозреваемый, обвиняемый и др.); лица, содействующие процессу доказывания (понятой, эксперт, специалист и др.).

Существуют классификации в зависимости от стадий, в которых принимает участие то или иное лицо. Так, только на стадии возбуждения уголовного дела могут действовать такие субъекты, как заявитель о преступлении (ст. 141 и 144 УПК); лицо, получившее сообщение о преступлении (ст. 143 УПК); редакция, главный редактор средства массовой информации, распространившей информацию о преступлении (ст. 144 УПК).

Для стадии предварительного расследования характерна деятельность следователя, прокурора, дознавателя, подозреваемых, обвиняемых, потерпевших, привлечение к процессу доказывания свидетелей. В судебных стадиях прокурор, следователь, дознаватель как лица, осуществляющие предварительное расследование, не действуют, однако в качестве такого субъекта, как государственный обвинитель, может выступать должностное лицо органа прокуратуры (п. 6 ст. 5 УПК).

В зависимости от порядка вступления в уголовный процесс могут быть выделены следующие группы участников: вступающие в процесс в силу служебной обязанности; вступающие в процесс по решению должностного лица, осуществляющего производство по делу; вступающие в процесс по собственной инициативе при наличии определенных обстоятельств и воли.

Значение имеет разделение участников уголовного судопроизводства на должностных лиц и граждан, поскольку такой подход актуализирует изучение глобальной и давно существующей проблемы правового положения личности в уголовном процессе.

Одной из распространенных научных классификаций является классификация субъектов в зависимости от их назначения в уголовном процессе, от конкретной цели их участия, предложенная Л. Д. Кокоревым и В. Н. Шпилевым еще в 1970 г.[131]. По этому основанию субъектов уголовного процесса можно разделить на пять групп.

1. Государственные органы и должностные лица, на которые возложена обязанность, связанная с осуществлением уголовного судопроизводства (суд, судья, прокурор, следователь, руководитель следственного органа, следователь-криминалист, дознаватель, начальник органа дознания; начальник подразделения дознания).

2. Лица, лично заинтересованные в исходе уголовного дела (защищающие свой личный интерес), – подозреваемый, обвиняемый (подсудимый, осужденный, оправданный); лицо, в отношении которого уголовное дело выделено в отдельное производство в связи с заключением с ним досудебного соглашения о сотрудничестве; потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик, частный обвинитель.

3. Защитники и представители лиц, имеющих личный интерес в исходе уголовного дела (защитник обвиняемого и подозреваемого, представители и законные представители потерпевшего, частного обвинителя; представители гражданского истца, гражданского ответчика).

4. Субъекты, служащие интересам доказывания (свидетель, эксперт, специалист, понятой).

5. Субъекты, выполняющие вспомогательные функции в уголовном процессе. К таким относятся: переводчик, помощник судьи, секретарь судебного заседания, личный поручитель, залогодатель; командование воинской части, обеспечивающее реализацию меры пресечения; совершеннолетний член семьи лица, у которого производится обыск; лицо, которому поручен присмотр за несовершеннолетним подозреваемым и обвиняемым, и т. д.

§ 2. Суд как участник уголовного судопроизводства

Суд – орган, разрешающий дело по существу, определяющий виновность или невиновность подсудимого, а также принимающий иные решения, предусмотренные УПК. В соответствии со ст. 118 Конституции правосудие в России осуществляется только судом. Только суд может назначить лицу уголовное наказание.