Ты нужен…

Ксения Булатова

Ты нужен…

Глава 1

15 сентября 2021 года.

– Мне нужен психотерапевт, – услышал я чуть слышный робкий голос за дверью.

Мой рабочий день почти заканчивался. Я стоял у окна, держа в руках чашку горячего чая, и смотрел на начинающийся закат. Было около четырех часов вечера, но солнце только начинало садиться. Любуясь закатом, я обдумывал слова своего предыдущего пациента и размышлял о его лечении.

Это был мой первый рабочий день в качестве частного врача. Я только что окончил медицинскую академию и устроился на работу в городскую больницу. Меня все вроде бы устраивало, но я стремился к собственной практике. Арендовал помещение, нанял секретаря, опубликовал объявления. На поиск первого пациента ушло не более двух месяцев. К счастью, более-менее свободный график позволял мне все это совмещать.

В моем новом кабинете на втором этаже двухэтажного дома был удобное темно-синее кожаное кресло, на котором, как я предполагал, должны были размещаться мои пациенты. Я поставил его напротив большого окна, вид которого выходил на небольшой, но красивый парк. Как я думал, это должно было располагать людей к непринужденной беседе. В летнее время можно услышать щебетание птиц. В зимнее можно рассматривать цветные узоры на окне. Рядом с диваном небольшой кофейный столик, на котором всегда стояла ваза с печеньем и карамельками. Чуть вдалеке у стены я расположил удобный вертящийся стул, на котором предполагал сидеть сам и делать необходимые заметки. Так же в моем маленьком, но уютном кабинетике был небольшой шкаф, где я планировал хранить необходимую документацию. Пока он был заполнен лишь на треть. Лицензия, дипломы об образовании, курсы повышения квалификации, книги по медицине. Собственно, и все.

К году работы я надеялся, что моя частная практика расширится. Это подтверждал и предыдущий пациент. Небольшая проблема на работе переросла в конфликт с начальством. Я планировал разрешить это в несколько встреч. Ничего сложного. Он будет доволен, а хорошие рекомендации еще никому не мешали. Еще и на основной работе я предлагал свои визитки тем, кто столкнулся с горем или другими проблемами. К сожалению, в больнице таких людей предостаточно.

Настойчивый голос за дверью отвлек меня от раздумий. Я спрятал кружку с недопитым чаем в шкаф. И прислушался. Мне стоило держаться за каждого клиента. Но уже вечерело. А в больнице я сильно устал, и безумно хотелось домой. Растянуться на большом диване, включить телевизор на каком-нибудь спортивном канале и забыться.

– Мне нужен психотерапевт, – довольно упрямо и все так же робко повторил голос за дверью. Как я подумал, он принадлежал молодой девушке. Уже интересно.

– К сожалению, Юрий Павлович не может вас сегодня принять, его рабочий день закончился. Могу предложить вам записаться через два дня. – Моя секретарь знала свои обязанности достаточно хорошо. И ее рабочий день тоже подходил к концу. Сегодня мы уже никого не ждали. Но голос этой девушки вызывал беспокойство. Она как будто не хотела сюда приходить, но что-то ее привело. Слишком несмелым и неуверенным был этот по-детски наивный голос, просящий о помощи.

– Простите, – ответил все тот же робкий голос девушки. – Но мне это необходимо сегодня.

Я распахнул тяжелую дубовую дверь и посмотрел в спину этой девушки. Как я и предполагал, она уже собиралась уходить. На ней было красное платье, не достаточно облегающее, чтобы на ум могли прийти нелестные мысли. Но достаточно простое, чтобы понять, что она из обычной семьи, и вряд ли может себе позволить многочасовые приемы у психотерапевта. У нее были длинные волнистые волосы, шоколадного оттенка, которые достигали ее талии.

– Я ее приму, – твердым тоном сказал я. До конца рабочего дня оставалась еще пара часов. Я подумал, что успею ее выслушать.

Девушка обернулась, и я немного растерялся. Голос был таким молодым, юным, но чуть заметные морщинки вокруг глаз выдавали истинный возраст. Она выглядела очень бледной. Особенно в сочетании с ее платьем. Тоненькие прядки волос привлекательно обрамляли черты ее лица. Она была невысокого роста, и поэтому выглядела в целом довольно милой. Ее губы чуть заметно улыбнулись в благодарности, но вот только глаза выражали беспросветную тоску.

– Проходите. Присаживайтесь, – сказал я, указывая девушке на удобное кресло. В окне я увидел чуть желтеющие листья на дереве, пока еще не опадающие, и невероятно долгий, малиновый закат. Даже не малиновый, а винно-красный. Что-то заинтересовало меня в этой девушке, но я пока не мог понять, что именно. Ее походка, не совсем уверенная, ее взгляд, постоянно устремленный вниз.

Девушка присела. На самый край кресла. Оно немного скрипнуло, словно эхо, отражающее ее мысли.

– Меня зовут Юлия Ростова, мне тридцать шесть лет, и мне нужен психотерапевт.

Второй раз за эти пять минут я растерялся. Тридцать шесть лет? У нее ни одной морщинки на лбу, нежная светлая кожа. Выглядит она по меньшей мере лет на двадцать семь, но никак не больше. Но что-то в выражении ее лица мне недоставало. Милое, правильной формы личико, небольшой носик, который она несколько раз поморщила, розовые без намека на помаду губы, которыми она пыталась вежливо улыбаться.

Глаза. Ее глаза. Что-то в них было не так. Обычного цвета, светло-карие, красивый разрез. Ничего, чтобы отличало ее от других. НО. Для тридцатишестилетней девушки эти глаза слишком старые. Мне показалось, что эти глаза никогда в жизни не улыбались. В них не было яркости, в них не было любви. Они не блестели так, как иногда блестят глаза людей, наслаждающихся жизнью.

Меня съедало профессиональное любопытство, зачем эта девушка пришла к специалисту. Я осторожно предложил ей чашку чая, но она отказалась, попросила только воды. Из шкафа я достал бутылку прохладной воды, чистый высокий стакан. Пока я переливал воду, я не отрывал от девушки взгляда. Она сидела неподвижно на краю кресла и молча смотрела в окно. Когда я подал ей стакан, заметил, что ее руки заметно дрожали. Мне показалось, что сейчас у нее в голове проносится вся ее жизнь.

– Спасибо, – поблагодарила она меня и снова слабо улыбнулась. Она взяла стакан левой рукой и положила ее на подлокотник кресла. Руки ее полностью покрывали рукава платья. Правую руку она держала у себя на коленях.

– Вы можете начать, когда вам будет удобно, я расположился на стуле у дальней стены. Приятно облокотился на спинку.

– А разве мы не должны заполнить бумаги, договор, – опять с большой нерешимостью спросила Юлия.

– Этим займемся чуть позже. – Я не мог оторвать от нее своего любопытного взгляда. Она заметила, и отвернулась к окну. Горящий закат напомнил ей о чем-то, и по ее щеке скатилась одинокая слеза. Я задумался, сколько слез обжигали ее лицо, и сколько слез ей еще осталось пролить.

Закат медленно угасал за окном. Из винно-красного он превращался в лавандово-синий, пока в небе совсем не потемнело. Свет в кабинете я не зажег, подумав, что девушке нужно окунуться в свои воспоминания. Напротив окна зажегся фонарь, осветив бледное лицо Юлии. И только тогда, смахнув слезу со щеки, она начала свой рассказ.

Глава 2

17 июля 2021 года.

В окно светило яркое солнце. Я готовила завтрак для своих сыновей. Одному одиннадцать лет, другому месяц назад исполнилось шесть. Солнце мешало мне толком подойти к плите, чтобы пожарить омлет. Пекло нещадно. Это нетипичная погода для нашего города, поэтому я приняла решение отправить детей к бабушкам и дедушкам на дачу. Пусть отдохнут от города, подышат свежим воздухом. Давно пора было это уже сделать, но работа отнимала почти все мое время, и мне никак было не собраться их отвести.

Сегодня я взяла отгул и твердо решила отвести детей в деревню. Омлет уже подгорал на сковородке. Схватив ее, я обожгла руку. Пришлось взять кухонное полотенце и отставить сковородку. Огонь я выключить не додумалась. Неожиданно зазвонил телефон. Посмотрев на экран, я немало удивилась. Сашка?

– Привет! – удивленно и в то же время радостно ответила я. Я приложила телефон к уху и прижала его плечом. Свободными руками пыталась разложить омлет по тарелкам, уже стоящим на большом обеденном столе.

Мы с Сашей не виделись уже несколько лет. Но по телефону разговаривали регулярно. Этот один из тех людей, которые являются настоящими друзьями, которые помогут тебе в любой момент жизни, отдадут последнее, чтобы тебе было хорошо. Правда, такими друзьями мы стали не сразу. Года два он являлся моей опорой. Звонил, когда ему было скучно, когда мне требовалась помощь. Звонил просто так. Разговоры с ним были легкими и непринужденными. Как будто свежий ветерок наполнял мое сердце новым дыханием. Когда он звонил, в моей душе разливалось тепло.

– Слушай! – перебивая меня, проговорил в трубку Сашка. – Я проездом в Нижнем буду через два дня. У тебя есть сутки, чтобы решить вопросы на работе. Потому что я тебя заберу с собой.

Сказать, что я опешила, ничего не сказать.

– Куда? – телефон чуть не выпал. Я сильнее сжала мышцы шеи и подставила обожжённую руку под холодную воду.

– К себе. Ты несколько лет работаешь без отпуска. Это не идет тебе на пользу. Тебе нужен отдых. Тебе нужен я.

Саша пять лет назад купил себе дом недалеко от Черного моря. Пару раз я приезжала к нему в гости, отдыхала у него. Но сейчас это звучало как какой-то призыв.

– Саш, но я не могу. У меня разгар проекта. Если я сейчас все брошу, то меня и уволить могут, – пыталась оправдаться я. Но идея уехать сейчас, в самую жару, манила невыносимо.

– Ты же неоценимый сотрудник. Не уволят. Скажись больной. Я буду через два дня.

Он повесил трубку. Спорить с Сашей было бесполезно. И он всегда прав. Чтобы я не говорила, чтобы не делала, Сашин взгляд на жизнь был безукоризнен. Я привыкла его слушать. Тем более, что вот уже как два года умер мой муж, и собственно говоря, прислушиваться больше было не к кому.

Омлет, конечно же, пригорел. Взглянув в тарелки, я поняла, что есть его бесполезно. Я вывалила его в мусорное ведро. Но у меня всегда есть запасной вариант – хлопья с молоком. От этого дети никогда не отказывались. Я достала пачку с хлопьями из подвесного шкафа, а молоко из холодильника. Насыпала все по тарелкам.

– Мальчики, завтрак готов! Если поторопитесь, успеем к бабушке до обеда.

С шумом дети подбежали к столу, и расплескивая молоко, начали поглощать свой нехитрый завтрак.

– Мам, воды, – попросил старший. –Ты что, забыла?

– Сам можешь налить, не маленький, – чуть было не рассердилась я. Но взглянув ему в глаза, не могла устоять. Взяла большой стакан и налила ему прохладной воды из фильтра. Не забыв при этом добавить пару кусочков льда из морозильника. На стакане тут же стал образовываться чуть светлый конденсат. Из-за него стакан стал полностью непрозрачным.

– Спасибо, – буркнул старший.

Я провела рукой по его волосам, вдохнула его запах и тихонько улыбнулась.

– Приятного аппетита.

Младший умудрялся говорить даже во время еды. Постоянно рассказывал нам истории. Откуда столько информации в голове шестилетнего мальчишки, ума не приложу. Старший сидел и слушал, молча глядя в свою тарелку.

Не скажу, что мальчишки были рады поехать на дачу. Старший вообще недоволен: он только-только начал нормально общаться с друзьями после трагедии с отцом. Замкнутый в себе, тихий и спокойный, он начинал возвращаться к нормальной жизни. А младший был рад. Он всегда счастлив, когда в его жизни появляется что-то новое, с чем можно знакомиться. Он открытый и жизнерадостный человек. Именно он помог нам очнуться от горя, заставил понять, что он теперь главное в моей жизни, и ради него стоит жизнь. Ему было всего четыре, когда погиб отец. Он мало что помнит. А вот на старшем это отразилось серьезно. Они были очень близки. И если младший – это «мамин сынок» в хорошем смысле этого слова, безмерно любящий маму, то старший – это папин. Они проводили очень много времени вместе, ходили на рыбалку, на охоту. Отец учил его стрелять. И все в один миг разрушилось.

Глава 3

15 сентября 2021 года.

Юлия замолчала. Я не хотел тревожить ее расспросами. Как я думал, она подошла к тому моменту, который не давал ей покоя целых два года. Смерть любимого человека. К сожалению, это частая причина обращения к специалистам. Я задавался вопросом, как она два года прожила, мучаясь воспоминаниями, бесконечной любовью к своему мужу? В голове уже просчитывался план ее лечения. По моим подсчетам, это не заняло бы много времени. Первое, что ей нужно, по моему мнению, это выговориться. Затем я бы задавал вопросы, чтобы понять, почему ее не отпускает боль. Ведь после похорон, как бы люди ни любили, они всегда возвращаются к прежней жизни. Тем более у нее осталось двое детей, ради которых нужно продолжать жить, и любить. Да, остается тоска в душе, но все поправимо.

Я расслабился, думая, что сейчас мы перейдем к самому главному. Посмотрел на свои массивные наручные часы, подарок деда. К шести закончим, – подумал я. И мысленно уже назначил ей дату следующего посещения.

Тишина осторожно постучалась в мою дверь. Ей пришлось открыть и впустить в комнату. Юлии надо было дать время, чтобы собраться с мыслями и продолжить. Она продолжала смотреть в окно, в котором уже не было видно парка. Яркий фонарь освещал дорогу рядом с домом, по которой время от времени проезжали автомобили. Мой кабинет находился не в центре города, поэтому шума здесь можно было не опасаться. Видимо, поэтому тишина и выбрала это место, чтобы стать невольным свидетелем нашего разговора.

Я старался не шевелиться на своем стуле, чтобы не сбить Юлию с мыслей, хотя оно предательски теребило меня из стороны в сторону. По началу я старался не смотреть на девушку, чтобы не смущать ее еще больше. Но она меня не видела, поэтому я решился взглянуть на нее.

Юлино кресло чуть скрипнуло. Она продолжала сидеть на самом краю дивана, ни разу не пошевелившись. Потом я услышал, как Юлия сделала глоток воды. Она сидела ко мне полубоком, так что я мог видеть профиль ее лица. Ее глаза то поднимались, тогда она смотрела в окно, то опускались, и она рассматривала свою руку, лежащую на коленях. Я обратил внимание, что она изредка теребила свое обручальное кольцо. Невероятно тоненькое и казавшееся огромным на ее худых пальчиках. Никаких украшений я больше не заметил.

– Мой муж – военный, – продолжила Юлия. – Два года назад его вызвали в срочную командировку. Я не знаю, даже куда. Ну это и неудивительно. Он часто уезжал. Я особо не волновалась. Обычно, это было на две-три недели. Я привыкла справляться одна. Больше переживали мальчишки. Но в этот раз все было по-другому.

Глава 4

21 апреля 2019 года.

Резкий телефонный звонок заставил меня открыть глаза. В окно било яркое, но пока еще сонное солнце. Оно дремало на соседней подушке, не желая вставать. Я посмотрела на часы: восемь утра. Воскресенье. Ну почему же нельзя поспать подольше в единственный выходной? Муж сидел на своей половине кровати, освещаемый утренним солнцем. Его волосы спутались за ночь.

– Слушаю. – Твердый голос моего мужа, говорящего в трубку. – Понял. – Его спина напряглась.

Всего два слова. Два слова, которые перечеркнули всю мою жизнь.

– Что-то случилось? – сонно спросила я. Хоть утро было и солнечным, совсем не хотелось вставать. Я провела рукой по его мускулистой спине.

– Ничего особенного, – ответил мой муж, повернувшись ко мне. В его голосе звучала ласка и забота. Он всегда был таким, безмерно меня любящим, и очень заботливым. Никогда не повышал на меня голос, даже когда мы спорили, и когда я была не права. – Опять вызывают.

– И ты опять мне не скажешь, куда, – я снова лениво потянулась.

– Естественно. – Он уже надевал форму. Мне нравилось, когда он был в форме. Мужественный, строгий. Настоящий мужчина. Такой, каким я хотела его видеть. – Ты поспи еще. Сейчас очень рано. Пойду попрощаюсь с детьми.

– Ты надолго? – спросила я, закрывая глаза.

– Пока еще не знаю. Как обычно. Скорее всего, на пару недель. – На пару недель – это слова он говорил постоянно. Его рабочая сумка всегда была наготове. Никогда не знаешь, когда его вызовут в следующий раз. Хорошо, если эти пару недель не превращались в пару месяцев.

– Будь осторожен. – Спящими глазами я посмотрела на него из-под одеяла. Он подошел, присел на краешек кровати, нежно погладил меня по волосам, рассыпавшимся по подушке.

– Я люблю тебя. – Поцелуем он смахнул слезу с моей щеки. Я всегда плакала, когда он уезжал. Не хотела быть одна, не хотела отпускать его. Он был моей надеждой, моим спасением. Он мне был нужен.

– Я тебя тоже, – ответила я тихо. И я не соврала. Я любила его. Пусть и не так же, как он, но по-своему, тихо, заботливо. Я была ему благодарна.

– Я скоро вернусь, – он погладил меня по щеке, тихо встал и вышел, осторожно прикрыв за собой дверь. Я закрыла глаза, наслаждаясь его теплом, восходом солнца, скользящими по одеялу лучами. Я услышала, как скрипнула дверь в детской. Он зашел к сыновьям, чтобы попрощаться и с ними. Не знаю, проснулись ли они. Из детской не доносилось ни звука. Я решила еще немного понежиться в кровати.

Теплое солнечное утро никак не позволяло мне встать. Надо приготовить завтрак для детей. Сегодня мы хотели всей семьей отправиться в ближайший парк на семейную прогулку. Мы так делали каждое воскресенье. Наш семейный день. Аттракционы для детей, сладкая вата для меня. Свежий воздух, и никаких забот. В этот день мы обычно обедали где-нибудь в городе, а на ужин заказывали пиццу. Маме тоже нужно отдыхать, говорили они. Сегодня мне придется идти с детьми одной. И пока дети будут во всю веселиться, я буду наедине со своими мыслями. Но к этому тоже было не привыкать. Мужа часто отправляли в командировки. Я снова потянулась в кровати, обнимая уже проснувшееся солнце на моей подушке.

Затем хлопнула входная дверь. И этот звук до сих пор звучит в моей голове. Это было последнее, что я слышала от своего мужа. Звук хлопка входной двери. Он больше не вернулся.

Глава 5

15 сентября 2021 года

Юлия замолчала снова. По ее щеке спускалась одинокая слеза. Вот мы и подошли к сути проблемы, подумал я. Но что-то смущало меня в ее словах. Благодарная любовь. Как это понимать?

– Можно мне еще воды, – робко попросила Юлия.

– Конечно, – я очнулся от своих раздумий. Неторопливо встал, подошел к столу, на котором стояла бутылка. Звук льющейся воды в стакан заставил меня отказаться от своих наводящих вопросов Юлии. Что-то здесь было не так. Она скучает по своему мужу, это факт. Но это еще не вся история. Здесь кроется что-то еще.

Я передал ей стакан. Он покрылся тонким слоем конденсата. То ли в кабинете стало слишком жарко от ее рассказа, то ли вода была очень холодная.

– Спасибо. – Тут она впервые за все время взглянула на меня. Я понял, что не давало мне покоя. Ее глаза. Они стали еще глубже и печальнее. Чуть подрагивающие веки. Отражение света фонаря в ее зрачках. В такие глаза нельзя не влюбиться.

– Может, открыть окно? – я подошел к окну. Еще раз взглянул на Юлию. Как психотерапевту, мне нужно было оценить и позу сидящего человека. Скрещенные на груди руки – человек закрыт, не хочет открываться. Слишком вальяжно расположились на кресле – человек уверен в себе, но пришел за поддержкой, чтобы снова чувствовать свое превосходство. Дотрагивается рукой до подбородка или ухо – врет. Размахивает руками – привлекает к себе внимание. Да эти признаки знают все люди, но они непроизвольны. Да и не каждый задумывается в разговоре оценивать поведение людей.

Небрежно брошенным взглядом я отметил, что Юлия все еще сидела на краю кресла. Она крепко держала в левой руке стакан, словно хотела окунуться в него. Неотрывно смотрела на воду. Как будто в воде ее спасение. Юлия все еще была зажата, все еще не могла расслабиться. Сжимающую стакан руку можно было расценивать, что ей тяжело и неловко находиться здесь.

– Да, если можно, – ее слова вывели меня из равновесия. Что я делал, когда смотрел на нее? Ах да, хотел открыть окно. Я потянул за ручку, и свежий теплый сентябрьский воздух ворвался в душную комнату.

Вернувшись на место, я осторожно сел так же, как и она, на краешек стула. Он опасливо покачнулся. Я хотел полностью погрузиться в ее воспоминания, понять ее. Я осторожно налил себе стакан воды, так же обхватил его руками. Окунуться в ее воспоминания мне просто необходимо.

Вроде бы и история такая же, как и у всех. Ничего необычного. Любовь, которую тяжело отпустить, гибель любимого человека. Все, как всегда. Лечение будет обычное, подумал я. Несколько сеансов: понять причины ее тоски, проработать это, предложить варианты, под конец – отпустить ситуацию. К декабрю, думал я, мы уже закончим. И я отпущу ее, выполнив свой профессиональный долг, свободную и счастливую.

Я молчал. Тишина заявила о себе снова. Прошлась по комнате, обняла Юлию и успокоилась. Я ждал, когда Юлия сама продолжит рассказ.

Глава 6

25 мая 2019 года.

Все было как в тумане. Одно я помню очень четко: дождь. Он шел с самого утра. Холодный. Мерзкий. Освежающий. Лил стеной.

Это очень осложнило похороны. Отпевание прошло в церкви. Но я не помню ничего из того, что происходило. Помню только большой серый гроб. Под стать серому дождю. Помню барабанящий по крыше дождь. Кто-то подходил ко мне, высказывал слова сожаления. Но мне было все равно. Он мне был нужен. Живой. Он не сможет мне помочь из могилы. Не сможет остановить мою тоску. Не сможет заглушить мои воспоминания. От этого становилось так больно, что я хваталась за грудь и не могла дышать.

Я стояла у самого гроба, положив одну руку на его бортик. Синий атлас, синий костюм. Он такой бледный. Кажется просто спящим. Слез уже не хватало, поэтому я просто не отрываясь смотрела. Ждала, когда этот сон закончится, и наступит утро, в котором он снова меня поцелует, пожелает хорошего дня. Потом вернется поздно вечером, обнимет мальчишек, поинтересуется, как у них дела и останется со мной…

Следующее воспоминание – это серые зонты. На кладбище. Их было не так много. Не все рискнули пойти по увязающей грязи, чтобы проводить его в последний путь. Я не помню, был ли у меня зонт. Я не люблю зонты. Я их все время теряю. Лучше промокнуть и радоваться насквозь промокшей одежде, чем сожалеть о потерянном зонте. Мне нравится дождь. Весенний и теплый. Под таким дождем я люблю гулять. Но сегодня он был не такой. Погода как бы сама говорила: остановись. Ты больше не можешь любить дождь. Ты больше не можешь любить его. Попрощайся с ним. И не смей забывать. Или иди за ним, чтобы забыть.

По моему лицу текли слезы. Или это были капли дождя. Серого и беспросветного. Лучше бы это был дождь. Я не люблю плакать. Но уже столько в своей жизни пролила слез, что их уже не хватает. Или мне так казалось?

Серый дождь. Серый гроб. Серый день. Серые зонты. Все окрасилось в серый цвет. Я поняла, что без него вся моя жизнь теперь будет серого цвета.

Сквозь пелену серых зонтов я увидела яркое пятно. Что-то красное. Моя память сразу воспроизвела этот момент. Когда мы собирались на похороны, я не могла найти ни одного зонта, да и, если честно, не особо и искала. Младший сын подошел ко мне и протянул свой детский зонтик.

– Мама, а такой подойдет? – нежно и осторожно спросил он. Я взглянула на него и машинально без эмоций ответила:

– Конечно, солнышко.

Тот зонт, который я увидела на кладбище, был красного цвета. Это был зонт моего младшего сына. Это его любимый цвет. Цвет, который смог вернуть меня в реальность. Цвет, который я своими глазами, своей душой выхватила из массы серого. Цвет, который заставил меня жить. Теперь уже ради своих детей.

Где они были, когда проходило отпевание? Они сейчас стоят по колено в грязи на кладбище? Я так всецело была поглощена своим горем, что совсем забыла про сыновей. Это ведь не только мое горе. Это и их горе тоже. Взглядом я выискала их в серой немногочисленной толпе. Осторожно подошла. Они стояли рядышком. Давно я не видела их рядом. Между ними слишком большая разница в возрасте. Они постоянно ругаются, постоянно что-то делят. Им сложно договориться из-за своих характеров. Но сейчас они стояли вместе, держась за руки. Вместе под детским красным зонтиком, который благородно предложил мой младший сын. Они оба промокли до нитки. Из глаз их текли слезы. Сердце мое сжалось от щемящей тоски. Я так люблю их, что готова положить мир к их ногам. Только ради них стоит продолжать жить. Я винила себя в том, что смогла, пусть даже на время, забыть про их существование. Я винила себя в том, что смогла их оставить одних. Я винила себя в том, что всего за несколько дней они повзрослели.