Попаданка за пять монет

Оставшись одна в шикарном особняке Гадора, я могла только возмущенно смотреть вслед его широкой спине и хлопнувшей двери. Тут-то я наконец и поняла, почему его так зовут. От слова «гад». Однозначно. Родители как в воду глядели, когда имя сынку давали. Дальнейшие объяснения, думаю, излишни. И поведением в последнюю четверть часа он полностью оправдал свое имя.

Еще и экзамен по этим брошюркам решил мне устроить! Ну я ему покажу… Я ему такой экзамен устрою! Не знаю, правда, как. Кстати, что за брошюрки-то? Я присела в кресле возле столика и с любопытством взяла первую. Между прочим, очень полезное издание. Вот бы мне его четыре дня назад. Знаете, что это было?

Глава 8

Книжка называлась «Семейный кодекс и брачные традиции мира Грайанос. Пособие для попаданок».

Под аннотацией шла приписка: «Рекомендуется также попаданцам, пожелавшим вступить в брак на территории нашего мира, и всем, кто интересуется этим вопросом». В общем, пособие о том, как здесь все это устроено.

Я жадно схватила вторую книжку. Почему-то была уверена, что там нечто столь же полезное. И верно. Издание называлось «Особенности драконьей расы, или Как не попасть впросак, если вы встретили дракона! Научно-популярное пособие для всех, кто желает раскрыть тайну самой могущественной расы».

Ну Гадор, ну хитрец! Решил, значит, просветить меня по самым животрепещущим вопросам. Ладно, на самом деле мне следует поблагодарить его. Это то, что нужно!

Я погрузилась в изучение брачных традиций.

Начиналась книга с введения: «Издревле известно, что законный брак – величайшее благо как для женщин, так и для мужчин…»

И для мужчин тоже? Странно, если учесть, как тут это все устроено. Однако странность объяснялась дальше.

«Но давно было замечено, что мужчины испытывают потребность менять женщину, сопровождающую его по жизни, чаще, чем желают дамы… Поэтому в веках сложились следующие традиции и законы, позволяющие учесть интересы всех сторон.

Вот что мне удалось почерпнуть из книжицы:

1. Далеко не все девушки выходят замуж. Родители могут не продавать их, а отдать учиться или работать… до тех пор, пока не решат продать. Эта перспектива всегда дамокловым мечом висит над головой юной дамы.

2. Сироты иной раз идут к торговцам невестами, потому что выйти замуж – это однозначно получить крышу над головой и питание (если, конечно, выходишь замуж не за бродячего музыканта, например). Не будем также забывать и про выходное пособие в случае развода.

3. Доход от продажи невесты достается родителям, опекунам и т. д. А вот выходное пособие при разводе получает сама женщина. Поэтому в целом брак выгоден дамам. Очень часто они специально доводят мужчину до развода, получают свои денежки – и поминай как звали. Тут-то и наступает вожделенная свобода! Такая дама, если удастся договориться с родителями или опекунами, может больше не ходить замуж, а вырученные деньги использовать по своему усмотрению.

Так что многие девушки именно к этому и стремились – сбегать замуж, получить «отступные», а потом жить своей жизнью… Правда, был нюанс. После развода женщина формально все же вновь поступала в распоряжение отца или опекуна, который мог возжелать еще разок выгодно продать свою подопечную. Утешало то, что разговор с разведенкой, получившей солидные отступные от предыдущего мужа, строился совсем по-другому. Ей давалось и некоторое право выбора, и возможность доказать, что свободной она будет полезнее своим родным.

В общем, местные законы давали возможность семьям хорошо наживаться на продаже невест. Да и самим женщинам тоже – если у них хватало сообразительности. А у местных дам ее явно хватало. Эту «сообразительность» в них воспитывали веками.

4. На попаданок игры с выходным пособием не распространялись. Ведь попаданочки – они такие неадаптированные! Получат выходное пособие – попробуют жить самостоятельно. И не смогут, пропадут, бедняжки!

Поэтому в случае развода попаданку обычно прибирал к рукам какой-нибудь «дядя Сима» и продавал повторно.

Так что попаданкам рекомендовалось правдами и неправдами удерживать при себе первого мужа, стараться вести себя с ним хорошо, избегать развода. Чтобы не оказаться одной посреди жестокого незнакомого мира.

Тьфу! На мой взгляд, по справедливости, как раз попаданкам должны были платить самые большие выходные пособия.

Все это безобразие было щедро сдобрено примерами о том, как следовало вести себя хорошей попаданке. Как-то одна дама из магического мира была куплена деспотом и тираном. Он польстился на дешевизну и приобрел жену, с которой, в сущности, мог делать что угодно. Потом планировал развестись. Но девушка вела себя с ним так ласково, кормила его такими вкусными супчиками (сдобренными магией!), что в итоге муж искренне полюбил ее, и они жили долго и… вот уж не знаю как.

В общем, плевалась я в этом месте очень сильно. Просто такая злость взяла на несправедливость этого мира! А ведь Эйнштейн обещал мне лучший мир, заботу и распростертые объятия! Его бы закинуть куда-нибудь, где старичков-физиков покупают на рынке, держат в рабстве и не дают выходное пособие!

Было в книге еще несколько любопытных пунктов. Некоторые из них даже немного утешительные.

5. Выходное пособие не полагается попаданке, а вот с детьми совершенно другой вопрос. В случае развода дети по умолчанию остаются с отцом. Но муж может и не захотеть воспитывать их. Например, у него новая невеста, и он не хочет лишних забот с прежде нажитыми детишками. В этом случае он может отдать детей жене. И вот тогда, вне зависимости от размера выходного пособия или его наличия – отсутствия, он должен платить на детей алименты!

Прямо как у нас! Причем и размер алиментов, тоже как у нас, рассчитывался по среднегодовому доходу мужчины.

Рассказывалось также, что некоторые предприимчивые попаданки пользуются этим, стремясь побыстрее принести приплод, а потом, по возможности, получать щедрые алименты на детишек и жить на них. Такая стратегия не сильно одобрялась, но и не порицалась.

6. Жениться можно пять раз. В противном случае мужчина считался ветреным и не имел больше права вступать в законный брак. Про взятку в книге, конечно, не рассказывалось.

А выходить замуж можно не более трех раз. Если даже третий муж развелся с женщиной, то она считалась непригодной к семейной жизни и больше ее продать было нельзя.

А вот седьмой пункт был просто ужасен. Впрочем, это было очевидно и прежде.

7. Муж может делать с женой фактически что угодно. Нельзя только убивать ее (то есть бить и пытать можно!). Да и то существуют исключения, которые всякий раз разбирают в суде. Например, «хотела развод, отступные и довела до ручки».

Единственная обязанность мужа – обеспечить жене крышу над головой (или ее аналог, если он какой-нибудь кочевник), питание и питье «в меру своего разумения». Это самое «разумение» означало, что он должен кормить ее так, чтоб не померла, остальное – на его усмотрение. Хочет оставить без десерта – и вот! Кстати, если сам голодает, то может и не кормить. Главное доказать, что он нищий.

Еще, как ни странно, в обязанность мужа входило пресловутое выполнение супружеского долга в меру своих возможностей. То есть если не импотент, то изволь посещать спальню жены. Ну а если импотент, то уж как получится, такие «возможности», значит. Весьма странное правило.

Ну и наконец про мужчин.

8. Жениться для мужчины – престижно. Это означает, что он в состоянии дать выкуп за жену. Жениться много раз – еще престижнее: значит, денег на все хватает – и на выкуп, и на «выходное пособие». К тому же местные нравы не одобряют внебрачных связей. Иметь законную жену считается более нравственным.

Правда, местные мужчины иной раз опасаются, что дама будет доводить его дурным характером, чтобы он «отпустил» ее. Поэтому подходят к выбору жены весьма основательно. Да и в целом количество браков «раз и на всю жизнь» было достаточно большим. Даже браки по любви случались. Парень накопит денег и выкупит возлюбленную. Они и живут долго и счастливо…

Такие истории, конечно, утешали и давали надежду, что не все здесь испорчены дурацким семейным кодексом.

И последний пункт.

9. Указанные положения касаются всех без исключения стран мира Грайанос. Причем всякие эльфы и иже с ними, когда-то обладавшие собственными брачными традициями, приняли их. А брак по старым традициям преследуется по закону.

В общем, когда я закрыла брошюру, все во мне клокотало. Я просто задыхалась от возмущения. А в голову начали стучаться шальные мысли. Я буду не я, если не устрою здесь революцию!

Представилось, как я собираю целую армию попаданок (их ведь тут так много!). Многие из них наверняка обладают магическими способностями и/или боевыми навыками (вспомним Мирку!). И мы стройными рядами идем штурмовать здание местного «Межгосударственного Совета», распевая гимн свободе попаданок. И женщин вообще, потому что место женщин в этом обществе в любом случае сильно напоминало рабство.

Осталось придумать, как все это организовать. Еще мне бы штук двадцать дракониц как летную силу – и дело в шляпе!

Занятые этими мыслями, я не смогла сразу взяться за вторую книгу. Мне нужно было переварить прочитанное. Глотнуть свежего воздуха.

«Гуляй на балконе…» Вот я и направилась к узорчатой двери на балкон, слушая, как в животе урчит от голода. Дядя Сэм меня вообще кормить собирается?

С балкона открывался восхитительный вид на здания и полигоны Академии. Я вдохнула полной грудью и оперлась на перила, задумчиво разглядывая, как внизу ходят студенты (больше мужского пола, конечно) и снуют какие-то рабочие.

Тут откуда-то снизу раздался голос:

– Слушай! Ты… ты можешь меня покормить? У тебя есть еда?

Я вздрогнула. Голос был женский и раздавался откуда-то сбоку.

– Нет, меня саму не кормят, – машинально ответила я, рванула к полосе вьющихся лиан, скрывавших ту часть балкона, и заглянула за них.

Никого.

– Эх… – раздался мне в ответ грустный вздох.

Я заметила едва слышное шевеление уже под балконом, встала на цыпочки, попробовала заглянуть туда, но ничего не вышло. Пошарила рукой – тоже пусто.

Тут снова раздался голос… Мужской, со стороны комнаты.

– Ваша милость, кушать подано! Садитесь есть, пожалуйста!

Подумав, что не стоит привлекать внимание к поискам неизвестной оголодавшей дамы, я бросилась в комнату. Окошечко в двери и верно открылось. Интересно, кстати, зачем оно вообще сделано. Я уже не первая пленница в его хоромах? Если учесть загадочный голос, вполне может так и оказаться. Мне стало противно. Одновременно разбирало любопытство, кто это там просил его (то есть ее) накормить?!

При открытии окошка образовалось что-то вроде столика, и теперь на тем стоял поднос. А еще в окошко заглядывал дядя Сэм.

– Ох, ваша милость! Ну и напугали! Куда же вы пропали?!

– Я гуляла на террасе, Сэм! – ответила я тоном английском королевы.

Я жена ректора, а не приблудная попаданка, в конце-то концов! К тому же он назвал меня «ваша милость». Видимо, обращение к мужу распространяется и на жену. Моей милости это было вполне приятно, хоть и непривычно.

– Благодарю… – добавила я столько же величественно, – а вы не подскажете, Сэм…

Я хотела спросить у него, в каком часу примерно обычно возвращается ректор со своих заседаний, но дворецкий укоризненно покачал головой, игнорируя мою попытку.

– Вы бы осторожнее. Продует. Прошу вас. – И кивнул на еду. – Всегда рад служить супруге его милости, но мне велено не вступать в разговоры с вашей милостью.

Изобразил что-то вроде поклона и встал за дверью, как цербер, ожидая, когда я заберу поднос. Я мысленно сплюнула в связи с его неподражаемой лояльностью ректору и забрала поднос с едой.

Вслед за этим раздался хлопок – дворецкий резко закрыл окошечко – и звук шагов, удаляющихся по коридору.

Надо было задержать его вопросами о еде. Завязать разговор таким образом. Ведь на вопросы про питание-то ему, наверное, можно ответить? Но, как говорится, хорошая мысля приходит опосля. Я снова вздохнула. И разговор с дворецким я испортила, и неизвестную голоданку не вычислила.

«Тяжеленький поднос-то», – подумала я, пока тащила его к столу. Чего тут только не было! И супчик, и котлетки, и три красивых кусочка чего-то цветного – должно быть, десерт на выбор. Наверное, дворецкий потому и задержал кормежку, что готовил (вряд ли сам, конечно) обед, достойный новорожденной супруги своего господина.

Да мне столько не съесть! Я принялась хлебать суп золотой ложкой, предоставленной в мое распоряжение, как в голову пришла идея!

– Ммм… – громко протянула я, запустив в рот очередную порцию супа. – Слышь, оголодавшая, ты еще здесь? Иди сюда, накормлю! Так вкусно! Ммм… Много теряешь…

Будем ловить голоданку на живца! То есть на еду. Наверняка у девушки, которая голодает в хоромах ректора (или рядом с ними), есть что мне рассказать! Я бы с ней побеседовала, вне зависимости от того, кто она такая. Сядем тут тихонько, попаданка и голоданка, будем трапезничать да вести беседу.

Но ответом была тишина. Должно быть, голоданка передумала знакомиться и принимать пищу из моих рук. А может, она любовница ректора и ей стало неприятно мое присутствие в хоромах? Тогда почему паразит не кормит свою любовницу?!

Прикончив значительную часть еды, я модернизировала план. Взяла круглый фрукт, очень питательный, по вкусу напоминавший говядину, вынесла его на балкон и положила ближе ко входу. Села в кресле так, чтобы все видеть, а может, и поймать ее. Взяла в руки вторую книгу, про драконов, мол, читаю, сама же непрерывно косила взглядом в сторону ароматного фрукта.

Сработало! У меня и мышеловка-то в детстве не срабатывала. А тут получилось! Я глазам своим не поверила, когда… очень осторожно из-за перил появилась голова. Весьма странная голова, мало напоминающая женскую. Большие, как у мастера Йоды, ушки, глаза-плошки, как у Голлума. Вот только волосы собраны в хвост, но видно, что они пышные, каштановые и очень длинные. Этакий собирательный образ разных существ из фантастических произведений.

Повертев головой и убедившись, что я читаю, создание подтянулось на руках и ловко перепрыгнуло через перила. Я успела разглядеть, что одета голоданка в короткую зеленую тунику, а по худобе соперничает со мной. Однако бугорки на груди выдавали в ней женщину, так что я не ошиблась, когда оценила голос как женский. Ноги с растопыренными пальцами были босые.

Такого я еще не видела… На рынке недалеко от меня продавали гномиху. Но это была невысокая коренастая женщина. Ничего особенного. Если не считать бороды, конечно! А эта смесь Йоды с Голлумом поражала воображение, и представить ее в роли любовницы Гадора я как-то не смогла… Вернее, представила – но стало смешно и немного противно. Заодно, когда я почти полностью отвергла версию любовницы Гадора, у меня как-то странно отлегло. С чего бы вдруг? Мне вообще плевать на это! Пусть спит с кем хочет, только бы меня не трогал! Я ему не настоящая жена, чтобы ревновать.

Создание кинулось на четвереньки, распласталось по полу и поползло к фрукту. Еще миг – и схватило его. Жадно, исступленно. И верно оголодала, бедненькая!

Потом она оглянулась и явно собралась ползти обратно, но я вскочила, в два шага влетела на балкон и… преодолевая брезгливость, схватила ее за запястье.

Девушка дернулась… но я оказалась сильнее, и тогда она просто заплакала, как маленькая девочка.

– Можно я поем? – Большой рукой с расширенными на концах пальцами она стирала слезы и с мольбой глядела на меня своими желтыми глазами-плошками. – Ты ведь сама мне положила!

– Кушай на здоровье! – милостиво согласилась я. – Там еды еще навалом. Я тебе оставила. Только скажи мне, кто ты.

– Он меня прикончит… – запричитала девица из страшных снов. – Прикончит, как пить дать, если узнает, что я тут!

– Я ему не скажу! – пообещала я, предполагая, что речь идет о Гадоре. – Сама не запалишься – не узнает. Давай пойдем, терпеть не могу, когда кто-то страдает от голода. – И я за руку потянула ее в комнату.

Голоданка послушно поплелась за мной, отчаянно сжимая в руке фрукт.

– Так кто ты? Как тебя зовут? И почему ты голодаешь… милая? – Я решила быть с ней ласковой, как с больным ребенком, и налила ей суп в свою тарелку. Другой-то не было.

Девица взяла тарелку двумя руками и бодро высосала содержимое прямо через край.

– Меня зовут Махрыня. Я попаданка. Как и ты, наверное, – сказала она и, поставив тарелку на стол, потянулась за котлетами. – А ты его жена, да?

Глава 9

Когда Махрынька назвала свое имя, я наконец поняла, кого она напоминает больше, чем Голлума или Йоду. Имя ее хорошо подошло бы… домовому. И верно – больше всего она была похожа на Добби, домового из «Гарри Поттера».

– Да, жена. Уже несколько часов. Зовут меня Аня, – ответила я. – Как получилось, что ты в доме ректора, и тебе нечего есть? И кто ты ректору? – добавила я, чтобы домовая не ускользнула от ответа.

– А ты т-точно не скажешь ему, что я тут была и все тебе раш-шказала? – плохо прожевав кусок мяса, сказала Махрыня.

– Да не скажу, не скажу… Мы, попаданки, должны поддерживать друг друга!

– В общ-щем, когда я попала, в распределителе сказали, что шансов у меня мало: некрасивая, странная. Что к ним впервые такая попала. – Махрыня грустно вздохнула и развела руками. – Хоть у себя я считалась красавицей… Эх…

– Просто другой мир, другие вкусы, – успокоила я.

– И торговец Мирон продал меня на рынке за бесценок – полмонеты – одному странствующему артисту… Тот женился на мне, чтобы я вместо дрессированной собачки людей веселила…

– Кошмар какой! – возмутилась я. – Он сделала тебя клоунессой, что ли?

– Ну да… За «посмотреть на меня» давали много денег, – пожала плечами Махрыня. Она была вся такая… несчастная, но эти факты, судя по всему, не вызывали у нее отторжения. – Я делала весело, ему давали деньги – мне было приятно. Потому что он был мой муж, мой собственный. Дома-то нас пятнадцать было!

– Кого? Жен?! – ужаснулась я.

До гарема султана далеко, но все же шокирует!

– Ага-ш! Ошень вкушную еду тебе дали… У наш очень много женщин, мало мужчин… Я была в стаде одной из пятнадцати. Крас-шивая, муж меня любил. Но у него было еще четырнадцать жен, все хотели внимания… А Ганс-бродяга был мой муж, собственный! – Махрыня колоритно стукнула кулачком по столику. – Он все ночи со мной проводил, когда понял, что я… тоже женщина.

Надо же, какой бродяга Ганс! Вот уж кто точно не страдает ксенофобией в постели.

– Так, а как ты к ректору попала?

– У Ганса стало много денег. Я была больше не нужна ему для выступлений… – Вот тут Махрыня расстроилась и опустила глаза, чуть не плача. – Он решил отпустить меня. Но пособие нам не полагается. Поэтому он привез меня на рынок и хотел отдать кому-нибудь в жены, наложницы или служанки, если возьмут. Просто отдать, чтоб у меня крыша над головой была. Но никто не брал… А потом… у Ганса было несколько магических артефактов из дальних земель, он хотел их продать. Ему повезло – подошел наш господин Гадор и заинтересовался. Купил артефакты. А еще спросил, кто я такая. Узнал, что попаданка, и… взял меня к себе. Сказал – буду жить у него и делать, что скажет. Я думала, что в наложницы взял… Обрадовалась! Но он… – Махрыня не выдержала и заплакала. Видимо, очень уж ей хотелось быть наложницей Гадора.

Нет, представлять интимное общение Гадора с Махрыней я не буду. И не просите!

Я протянула руку и, преодолевая невольное отвращение, которое она у меня вызывала, погладила Махрыньку по плечу.

– Но он ко мне не прикасался! Вообще внимания почти не обращал! – размазывая слезы по щекам, закончила Махрыня.

– Так, а что ты у него в доме делала? – спросила я.

– Да по большей части – ничего! – пожала плечами Махрыня. – По кухне и в уборке помогала, если Сэм разрешал. Но редко. Сэм говорил, у меня руки-крюки… А наш господин Гадор сказал, если скучно, занимать себя самой. Только есть я должна была много и… каждый день обязательно пить один напиток. Когда я один раз не выпила, он очень ругался. Угрожал, что выгонит.

«Напиток!» – изумилась я и принялась оглядывать опустошенные нами стаканы.

– Его тут нет, он мне это перед сном давал, – сообщила Махрыня.

Напиток, значит. Выходит, и верно опыты над попаданками ставит. Путем подтравливания нас какой-то магической жижей! А ведь этот змеюка говорил, что его цели никак меня не коснутся! Не коснутся, как же, если он собирается каждый день давать мне какую-то отраву!

– А дальше? Выгнал, что ли??

– Два месяца держал… где-то так… – Махрыня принялась что-то считать, загибая длинные пальцы. – Да, два месяца. Потом сказал, что со мной ничего не получается, – у нее на глазах опять выступили слезы, – и что он будет жениться. А я… бедная я… мне он купил мне комнатку на окраине городка, дал много денег… Сказал, чтоб жила, как хочу, на эти деньги.

– А разве это плохо?! – изумилась я.

Должна признаться, в тот момент Гадор вырос в моих глазах. Подобрал Махрыню, как бездомную собаку, опыты ставил (да, это так!), но в конце обеспечил, позаботился о ее судьбе. При том, что выходное пособие даже женам-попаданкам не полагается, не говоря уж о домовихах в неизвестном статусе.

– Нет, хорошо, – опустила глаза Махрыня. – Для другой было бы хорошо. Но не для меня! Я… не могу без него. Я люблю его. Я заперла свою комнатку и прибежала обратно, чтобы хоть мельком его видеть… Вот живу тут. Под балконом, в чулане, что с улицы…

«Вид – дура влюбленная. Подвид – совсем долбанутая!» – подумала я и прищурилась:

– Так, Махрыня, а скажи-ка мне… Если у тебя есть деньги, то почему ты голодаешь? Почему не купишь себя еды?

– Я сюда пробралась ночью. Студенты должны ложиться спать в полночь, и преподаватели по домам расходятся. А магазин работает только днем. Если пойду туда, меня увидят.

– Понятно все с тобой, – вздохнула я. – И давно ты тут прячешься?

– Три дня. Я еду на кухне пыталась украсть, – призналась Махрыня. – Но там Сэм и тетя Карга! Там муха не пролетит.

– Вот что, моя дорогая… Ты говоришь, любишь-не-можешь нашего господина Гадора, а я вроде как его жена. Тебя не смущает это?

– Нет-нет! – замахала руками Махрыня. – Я не ревнивая! Нас же пятнадцать было у первого мужа! Мне бы только быть поближе к нашему господину Гадору, видеть его иногда… Ой, а может, ты попросишь его, чтобы он меня обратно взял? Я мартошку чистить научилась, могу на кухне помогать! Аня, я тебя очень прошу. Я платить за свое питание буду!

«О боже! – подумала я. – От нее так просто не избавиться! Прикормила на свою голову!»

– Нет, Махрыня! – строго сказала я. – Еды мне не жалко. А господину нашему Гадору… змею огнедышащему – думаю, тем более. Но у тебя новая жизнь начинается. Ты можешь сейчас чем хочешь заниматься. Иди-ка домой!

– Так я ничего не умею – только с мужем быть! – с несчастным видом сообщила Махрыня.

И что на это скажешь? Ведь не виновата она, что выросла в том мире, где стада из жен.

– Вот и нужно было снова продать тебя замуж! А я пожалел! – рявкнул вдруг знакомый резкий голос.

Дверь чпокнула, открываясь (видимо, так слетает магическая защита), и в комнату ворвался разъяренный Гадор.

– Ой, мой господин… – пробормотала Махрыня одновременно и восторженно, и испуганно и быстро заползла под стол.

А мне что делать? В шкаф залезть?

Вместо этого я встала ему навстречу, гордо распрямила плечи и величественно кивнула:

– Рада приветствовать тебя, дракон Гадор… мой господин!

Может, такое приветствие хоть как-то спасет положение?! Меня-то он не убьет. А Махрыньку, надеюсь, не превратит в камбезика.

Мои потуги быть почтительной достойной женой Гадор проигнорировал. Одним движением отодвинул стол и за шкирку приподнял пискнувшую Махрыню. К этому моменту она, конечно, уже заливалась слезами.

– Я ведь сказал тебе жить своей жизнью?! Я тебе что сказал?! – выговаривал Гадор ей, как нашкодившему котенку. – Кто тебе позволил приходить сюда и дурить голову моей жене?

– Господин мой… Гадор огнедышащий, я не могу без тебя, мне рядом быть нужно…

Гадор устало вздохнул. Ну очень устало. И я его понимала.

– И что мне с тобой делать? – более миролюбиво сказал он. – Может, в зоопарк наш отправить как диковинку? Оттуда не сбежишь, клетки крепкие и магическая защита… – задумчиво произнес он с таким выражением лица, по которому было не понять, угрожающе шутит или всерьез думает о подобном беспределе.

– Нет, мой господин! Пожалуйста! – запричитала Махрыня, дрыгая ногами над полом. – Я не хочу в клетку! Я хочу быть рядом с тобой…

Я выдохнула, решаясь вмешаться.

На моих глазах никто не «распределит» человека в зоопарк. Махрыня, конечно, не вызывала у меня такой уж симпатии, но, как сказала бы Мирка, я не допущу подобного беспредела!