Вертолетчица

– А зачем ты у него сосала? Разошлись так разошлись.

– Хотела вернуть, я же тогда еще не знала, что он всем растрепал. Он же молчал, почему ушел, а я делала, чтобы ему нравилось, думала, что я его в постели не устраиваю. Мне уже потом в начале лета его земляки рассказали, когда стали ко мне прибегать и просить у них отсосать. Говорят такие, ты же у Косорукого сосешь, что у нас не можешь. Ты читал «Эммануэль»?

– Я даже фильм в подпольном видеосалоне в Мурманске видел.

– Вот скажи, эта француженка там всем дает в разные щели, и ее никто не осуждает, а у нас как бы ее назвали?

– Блядью.

– Вот именно, блядью.

– Знаешь, я тоже за то, чтобы люди делали, что хотят, а другие бы не лезли к ним в койку. А у своего друга Косорукого ты это дело больше в рот не бери, он этого недостоин. Ему теперь честная баба, если чуть-чуть с мозгами, и пизду не подставит. А вот у тебя действительно это хорошо получалось?

– Что?

– Ну, это, – замялся Сашка, подбирая слова, чтобы не обидеть женщину. – Ну, ртом.

– Получалось.

– Это, наверное, только после недельного воздержания у мужика получиться может. Тут вон в пизду сколько стараться нужно, нет, в рот не получиться кончить. Бабы на западе специальные курсы проходят, чтобы мужей удовлетворять, а ты самоучка.

– Да никто не жаловался, у всех получалось.

«Значит, Косорукий там был все-таки не один, если у всех получалось», – подумал Капустин.

– Ничего не получится, не верю, – сказал Александр, пытаясь подвигнуть женщину на какие-то действия, ебаться ему не хотелось совсем, просто хотелось взять ее на слабо.

– Сейчас убедишься, – Ольга посмотрела на вялый член, лежащий на боку, и взяв его в руку, испытала, что с ним придется повозиться.

Оленька пригнулась и обняла дохленькое Сашкино достоинство губами. Сначала все старания ее губ и языка не пробуждали в Капустине никакого желания. Он думал, что Косорукий из-за болтливого рта лишился приятного удовольствия, а женщина, между тем уязвленная его неверием, старалась вовсю. Рот ее, работая как глубинный насос, притягивал к головке Сашкиного члена все больше и больше крови. Фаллос набух, окреп, вытянулся и занял почти все пространство рта Оленьки. Женская голова то взлетала, то опускалась, юноша чувствовал, что залупа, проходя сквозь губы, скользит по языку и упирается в Ольгино горло. От возбуждения и азарта слюни ручьем текли из женского рта. У Александра спазмом скрутило низ живота и мошонку, и хуй харкнул одинокой каплей в рот Оленьки.

– Надеюсь, ты никому не расскажешь, – были первые слова женщины, когда она освободила рот от хуя.

– Конечно, нет, я же не Косорукий. Оленька, ты мастерица, я совсем ничего не хотел, а ты меня так возбудила.

– Надо было поспорить с тобой на бутылку шампанского.

– Я три куплю, не вопрос. Ну, и дурак твой Косорукий.

– Он больше не мой.

– И это правильно.

Обессиленному Капустину совсем не хотелось никуда уходить, но он заставил себя встать. Скоро пацаны кинутся его искать и застанут его в кровати у вафлерши. Расставался он с Ольгой по-теплому, обняв на прощание.

– Я буду заходить, – шепнул он ей на ушко.

Она кивнула в ответ, и он понял, что нашел неплохое местечко, чтобы сбивать внезапный стояк. На первое – неплохая ебля, на второе – обалденный миньет и компот на третье.

– Ну как там вафлерша, отсосала? – спросил растянувшийся на кровати Эдуард, когда Сашка вернулся в свою комнату.

– Да нет, мы просто разговаривали.

– А Чарлик, где?

– У Светки остался.

– А ты что с Валентиной не остался?

– Ну, ее, не нравится мне она.

– Экий ты привередливый.

Капуста закрыл глаза и начал засыпать, во сне ему явилась Наталья Павловна и стала умолять его дать ей пососать, а когда он, ломаясь, согласился, то с удивлением увидел, что вместо члена у него пустота.

«Вертолетчица»

Вахтовый автобус вез к буровой смену. Для новой поварихи Нины все вокруг казалось таким необычным, как будто бы она приехала в новогоднюю сказку. Вокруг заснеженная тайга, ели, сосны, коряги, и по просеке мчится автобус, поднимая снежную пыль. Молодые буровики травят на задних сиденьях анекдоты, заменяя неприличные слова междометиями, громко смеются, стараясь произвести на нее впечатление. Рядом с Ниной сидела пожилая лаборантка Елена Борисовна и косо посматривала на буровиков.

– Ишь разошлись сегодня зубоскалы, – не стесняясь, громко сказала она.

Елену Борисовну за глаза молодежь называет ЕБ, ей под пятьдесят еще годик на северах и можно выходить на пенсию, купить домик на юге и копаться в огороде.

– Приехали, – сказал водитель, останавливаясь у буровой.

– Вашу ручку, мадмуазель, – помог Нине спуститься с высоких ступенек вахтового автобуса выпрыгнувший первый на снег молодой высокий буровик. – Меня кстати Александром зовут, – улыбнулся он, широкой улыбкой обнажая белые зубы.

– А меня Нина.

– Я знаю, будете заведовать нашими желудками.

Нина немного смутилась, но гордо ответила на шутку:

– Не желудками, а их содержимым.

– А это мои друзья Чарлик, Василь, Эдик, – представил Сашка выходивших из автобуса буровиков.

Нина окинула взглядом буровую, и у нее захватило дух. Огромное железное сооружение гудело, ухало, испускало пар, и над всем этим высилась высокая мачта, на которой развивался непонятный флаг.

– А это что за знамя? – спросила она.

– Это флаг императорского военно-морского флота водружен мной туда собственноручно. Мадмуазель, позвольте, я провожу вас к мастеру буровой, а то вы можете заплутать? – предложил ей Александр и взял ее под руку.

– Не стоит, меня Елена Борисовна проводит, – ответила новая повариха, освобождаясь от назойливого кавалера и с надеждой посмотрев на лаборантку.

– Конечно, провожу, Ниночка, – поддержала та молодую женщину.

Александр внимательным взглядом провожал новую повариху, его цепкий взгляд оценивал хотя и скрытые полушубком, но все равно выпирающие женские округлости.

– Что уставился, Санек, пошли, – клацнул его по плечу Чарлин. – Понравилась бабенка.

– Да, сбитенькая, мордашка только подкачала, плоская как тарелка и нос чересчур курносый, как у свинки. Но если задом развернуть, невидно будет, правда, Чарлик?

Увидев новую бабцу,

Он сразу позабыл жену!

Стихами высказался Чарлик, которого на самом деле звали тоже Александром, но так как фамилия его была Чарлин, то для всех он был Чарликом.

– Ну, во-первых, жениться собираешься ты, а не я.

Наталья Павловна забыта,

И поварихою убита.

– Чарлик, тебе надо в литературном институте имени Горького учиться, а не землю бурить.

– Я графоман, но иногда из меня так и прет.

И лирой чудною я север возбуждал,

И буровой трубой сношал.

– Вы что отстали? – крикнул им шедший впереди Эдик. – Давай догоняй.

В кабинете мастера буровой высоко над столом висел большой портрет Ленина, с боков его окружали плакаты Сильвестра Сталлоне с голым торсом и Си Си Кетч с обнаженным животом.

– Мы работаем с ускорением, – говорил Нине мастер Владислав Гаврилович, рассматривая ее документы. – Нужно за два месяца разбурить куст, а затем перетаскивать буровую на другое место. Поэтому люди должны быть сыты. Это ваша основная задача, Нина Алексеевна, сытые люди работают намного производительней и эффективней. Жить будете для вашего удобства в отдельном балке рядом с пищеблоком. Одеваться тепло, как-никак февраль месяц, возможны актированные дни. Я вас лично провожу и все расскажу, и покажу.

– А что такое балок?

– Это очень удобное жилище покорителей севера. Идемте, я же сказал, что все покажу.

Мастер был маленький, цепкий, лысоватый мужичек, еще не перешагнувший сорокалетний рубеж, который явно был хорошим хозяйственником, и Нина с первой минуты прониклась к нему уважением.

В пищеблоке Нину встретила уезжающая с вахты повариха, которая за час ввела ее в курс дела. Попав на кухню, Нина быстро освоилась, готовка была ее любимым делом. У себя в колхозе она готовила на две полеводческие бригады, да еще на МТФ и комбайнеров. Жилось ей в родном колхозе, затерянном на Русской равнине неплохо, но вот как-то до двадцати шести лет жениха так и не удалось найти. После школы у нее был парень, который собирался жениться, но он ушел в армию, перед уходом она отдалась ему на сеновале, пообещав, что будет ждать. Дождаться не пришлось, подъехал к ней на танцах один командировочный городской проныра, что как-то сумел ее раскрутить. Командировочный был в колхозе всего два месяца на время уборочной, а потом умотал, пообещав писать. После его отъезда Нина и начала маяться, и от этой маеты дала своему бывшему однокласснику, который ее добивался чуть ли не с пятого класса. Добился и больше не подошел, зато отписал служившему на Дальнем Востоке жениху о ее падении. Жених в колхоз не вернулся, остался на сверхсрочную в армии, женился, а Нина осталась у разбитого корыта. Потом был женатик, пять лет он обещал развестись, за это время успел сделать с женой двух детей, а Нинка рыдала по вечерам в подушку. Когда его жена в третий раз поплыла пузом, она решила, что все хватит такое издевательство терпеть. В это время в отпуск приехала ее школьная подруга, которая уехала на стройку в Среднюю Азию и теперь у нее имелся муж узбек.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.