Отель «Розовый сад»

Лицо Лизы стало мрачным. Она раскрыла лежащий на коленях конверт, достала из него пачку фотографий, пересела с кресла на стул возле стола, положила один из снимков на столешницу и подвинула его Шипуну.

– Вот. Потому что ему нравятся такие.

Олег Иванович бросил на фото всего один короткий взгляд, да большего и не надо было – на снимке было отчётливо видно, как муж Лизы целуется с девушкой, мелко вьющиеся, тёмные волосы которой густой гривой опускаются ниже талии. Чего-то подобного Шипун и ожидал.

– Вы следили за ним? – поинтересовался он у гостьи, возвращая снимок.

– Даже в мыслях не было, – помотала головой Лиза. – Это она вчера принесла мне фотографии. И документы. Это Ксения. Моя двоюродная сестра.

– Вот как? – удивился Олег Иванович. Он жестом предложил Лизе пересесть обратно в кресло к журнальному столику и тоже встал из-за рабочего стола. – Давайте пить кофе, пока не остыл. Вы начнёте рассказывать, а я буду слушать и задавать уточняющие вопросы, хорошо?

– Да, конечно.

Лиза вернулась обратно в мягкое кресло, положила документы и фотографии рядом с собой, добавила в кофе сахар, сделала один глоток и глубоко вдохнула, размышляя, с какого момента начать своё невесёлое повествование.

– Вы упоминали, что не знаете, почему я ношу фамилию отчима, а отчество у меня другое, – собралась она наконец-то с мыслями. – Дело в том, что Павел Анатольевич Синицын был мне не только отчимом, но и родным дядей. Я дочь его младшего брата. Не знаю, нужны ли вам подробности…

– Нужны, – уверенно кивнул Шипун. – Но не все, а только те, которые так или иначе привели к вашему бегству из дома. Без эмоций и мелодрамы, если можно.

– Без мелодрамы вряд ли получится, но я попробую, – вздохнула Лиза. – Мама в молодости была влюблена в Павла Синицына, но он тогда уже был женат. Она начала встречаться с его младшим братом, чтобы почаще видеться с Павлом. Забеременела мной. Они с отцом собирались пожениться, но за две недели до свадьбы маме как-то удалось соблазнить старшего Синицына. Отец узнал об этом, отменил свадьбу и уехал за границу.

– Он знает о вашем существовании?

– Да. Он регулярно присылал маме деньги на моё содержание, но я его не видела ни разу в жизни. На фотографиях только.

– А ваша мама продолжала встречаться с Павлом, так?

– Нет, у них позже всё закрутилось, уже после того, как у Павла дочь родилась. Она на три года младше меня. Павлу тогда деньги нужны были на открытие бизнеса. Мама как-то узнала об этом и продала нашу московскую квартиру. Мы к бабушке переехали в Озёры. Точнее, мама в Москве осталась, она в фирме Павла работала, а меня в Подмосковье отправили. Пока Павел был женат, мама к нам с бабушкой часто приезжала и оставалась надолго, а после его развода приезжать перестала. Только деньги присылала. На свадьбу нас не пригласили даже.

– Вы начинаете скатываться в мелодраму, – заметил Олег Иванович с улыбкой. – Насколько я понял, вам было десять лет, когда они поженились?

– Одиннадцать, – уточнила Лиза. – Через год после развода Павла.

– А причина развода вам известна?

– Мама говорила, что его жена забрала дочь и уехала к любовнику, а Павлу оставила записку, что он Ксении не отец. Павел пытался их искать, а потом подал на развод.

– У Ксении другая информация по этому поводу, да? – догадался Шипун.

Лиза открыла папку с документами, вынула оттуда несколько копий и разложила их на журнальном столике.

– Не знаю, как ей удалось это всё раздобыть, но вот материалы по делу об убийстве её матери. Виновного не нашли. Павла тоже допрашивали, там протокол есть. И копия той самой записки. Он как раз на развод подал, когда это случилось.

– А девочка? – уточнил Олег Иванович, внимательно изучая документы.

– Она попала в детский дом. Павел ждал результаты теста ДНК, чтобы решить, забирать её оттуда или нет, но получил вот это…

На стол легла ещё одна копия – свидетельства о смерти.

– Интересно… – Шипун недоверчиво сощурился. – Лиза, вы представляете, какие деньги и связи нужно иметь, чтобы заполучить такие документы? Их ведь не выдают кому попало по первому требованию.

– Я в курсе, – кивнула Лиза. – У неё есть деньги. И связи тоже. Она мою мать во всём винит. Якобы не было у Регины Синицыной никакого любовника. Её заставили написать мужу записку, а потом увезли вместе с дочерью. Регину убили, а Ксению просто высадили из машины в какой-то деревне у чёрта на куличках. Когда Павел задумался о возвращении дочки в лоно семьи, его обманули. Ксению перевели в другой детский дом, а оттуда отдали в приёмную семью.

– И оплатила всю эту схему ваша мать, так? – догадался Шипун.

– Да, именно так, – подтвердила его догадку Лиза. – А потом девочка выросла и решила отомстить нашей семье весьма оригинальным способом.

Из конверта на столик посыпались фотографии откровенного содержания. Большая часть снимков была сделана в одном и том же помещении. Кое-где имелись даты, по которым можно было судить о продолжительности связи Ксении и супруга Лизы.

– Она вам угрожала?

– Нет, – покачала головой Лиза. – Просто предупредила. Я в бизнесе не слишком много понимаю, мне это неинтересно. После смерти отчима мама всем занималась, я на неё доверенность написала. Иногда только встречалась с партнёрами лично, но исключительно для переговоров и согласования каких-то нюансов по сделкам. Вчера как раз была такая встреча с крупным заказчиком, а потом ко мне подошла Ксения и сказала, что заказчик подставной, из ОБЭПа.

– Так, подождите, – прервал собеседницу Шипун, собирая фотографии обратно в конверт, который Лиза положила на край столика. – Вы сейчас генеральный директор компании вашего отчима, так?

– Да. У мамы полномочия исполнительного директора по уставу и генеральная доверенность от меня на всё остальное, что в уставе не прописано. Влад ещё до свадьбы вложился в наш семейный бизнес, но он партнёр только по нескольким долгосрочным контрактам. Сейчас занимает должность руководителя отдела продаж.

– Но с заказчиками всё равно встречаетесь вы?

– Изредка, – кивнула Лиза. – Бывает, что партнёры настаивают на личной встрече с гендиректором, поэтому приходится. Ну или когда Влад в командировке, а у мамы другие важные встречи.

– А вчерашний заказчик именно о личной встрече просил? – Олег Иванович перехватил непонимающий взгляд девушки и пояснил: – Это важно, Лиза. Я пытаюсь оценить ситуацию со всех сторон. Если эта Ксения действительно та, за кого себя выдаёт, в её поступках присутствует определённая логика. Измена за измену. Пощада за пощаду. Грубо, но логично. В том, что ей пришлось пережить, вашей вины нет, поэтому она сочла правду достаточным для вас наказанием. Полагаю, Любовь Григорьевну ждёт куда более суровая кара, и Ксения решила предупредить вас об этом, чтобы вы не утонули вместе с матерью. Это навскидку, догадка. Всё нужно проверять.

– Я не хочу ничего проверять, – помотала головой Лиза.

– А чего вы хотите?

– Вчера я хотела поехать к Владу в офис, выцарапать ему глаза и сообщить, что подаю на развод, а потом заявиться в кабинет матери и прямо спросить у неё, причастна ли она к убийству Регины Синицыной. Я даже поехала туда, но по дороге вспомнила, что сегодня должна подписать какие-то внутренние документы. Остановила машину на обочине, подумала и пришла к выводу, что мне это не нравится. У мамы есть полномочия, она сама всё может подписать. И на эту встречу она тоже могла сама поехать, но отправила меня. Можете считать это приступом паранойи, но мне стало страшно, и я захотела просто исчезнуть. Муж изменяет, мама подставляет, двоюродная сестра воскресла из мёртвых и с улыбкой сообщает мне, что красивой жизни больше ни у кого не будет… Я испугалась, Олег Иванович. Просто испугалась.

– Вы испугались мужа, но не матери, – заметил Шипун.

– Потому что она мама, – вздохнула Лиза. – Я и сейчас не хочу верить, что она как-то во всём этом замешана. А умом понимаю, что не знаю её совсем. Всю жизнь в рот ей заглядывала и за малейшее внимание благодарна была. Даже замуж за Влада вышла, потому что мама сочла его хорошей для меня партией. Не жаловалась никогда, была хорошей женой, чтобы её не огорчать. Подстраивалась, приспосабливалась, улыбалась, изображала беззаботное счастье… А теперь не знаю, как жить дальше. Видеть никого не хочу. Надо разводиться и с компанией что-то решать, потому что возвращаться к такой жизни у меня ни малейшего желания нет. Такое чувство сейчас, что вокруг одни только враги, и всё беспросветно.

– Вам просто нужно время, чтобы всё обдумать, и достоверные источники информации, – подытожил Шипун.

– Да, – вздохнула Лиза и подняла на гостеприимного хозяина виноватый взгляд. – Олег Иванович, а ведь я неправильно ответила на ваш вопрос, почему вернулась.

– Вот как? – правая бровь мужчины удивлённо взметнулась вверх. – И каков же правильный ответ?

– Внимание. Участие, забота…

– Так, предлагаю на этом остановиться, пока вы не начали создавать себе новой идеал и повод для разочарований, – Олег Иванович заглянул в чашку с остывшим кофе, отставил её в сторону и пересел обратно за письменный стол. – Я не психолог, чтобы бороться с вашим комплексом неполноценности и его последствиями, простите за прямолинейность. Вы взрослый человек, Лиза. Вам двадцать девять лет, и половину из своих проблем вы создали себе сами, причём осознанно. В чём-то вы некомпетентны, и я помогу разобраться, раз уж ввязался в это, но жалости, сочувствия или ещё чего-то в этом роде от меня не ждите.

– Я и не ждала, – непонимающе заморгала гостья, удивлённая его резким тоном.

– Нет, ждали, – возразил Шипун. – У вас на лбу сейчас большими буквами написано: «Пожалейте меня хоть кто-нибудь». Это не ко мне, я проблемы с заниженной самооценкой не решаю. Оставляйте документы, я их в сейф уберу, чтобы никому на глаза не попались, и идите отдыхать. Завтра решим, что я могу для вас сделать.

Лиза покраснела до кончиков ушей, но так и не поняла что стало этому причиной – обида, гнев или чувство стыда, продиктованное осознанием того, что Шипун прав. Она сама себе создала проблемы, когда начала чужие интересы и мнение ставить выше своих собственных. Очень давно. Так давно, что даже забыла, каково это – любить себя.

Глава 6

– Хорошо, что ты ещё не ушёл, – Олег Иванович прикрыл за собой дверь комнаты охраны и бросил короткий взгляд на мониторы. – Всё тихо?

– Да, наши гости сегодня ведут себя на редкость прилично, – усмехнулся Станислав. – Я знал, что понадоблюсь, поэтому остался дежурить в ночь. Женьке отгул дал. Очередная сломанная судьба, да, Олег? Снова не смог пройти мимо?

Стас знал своего шефа и друга лучше, чем кто бы то ни было. Сегодняшняя гостья была далеко не первой заблудившейся в своих неприятностях девчонкой, над которой Шипун добровольно брал опеку. Раз или два в год в его доме появлялась новая приживалка с новыми проблемами. Все одинаково несчастные, кем-то обиженные, брошенные или просто потерявшиеся в жизни. Кому-то из них действительно требовалась помощь, но в большинстве случаев проблемы этих заблудших овечек не стоили выеденного яйца. Последняя, например, вместо того, чтобы при разводе отстаивать свои имущественные права в суде, пыталась сжечь свадебный подарок – отель. Безмозглая истеричка с нулевым уровнем интеллекта. Олег почти месяц с ней нянчился, объясняя, что есть масса законных способов разделить имущество. Толпу адвокатов нанял, хотя племянница мэра и сама могла найти квалифицированных юристов. В итоге Шипун просто выкупил «Розовый сад», потому что его дом примыкал к территории отеля со стороны параллельной улицы – побоялся, что в случае пожара пострадает и его имущество тоже. Разочаровался, расстроился, а теперь вот опять…

– Алёша приехал, – сообщил Олег Иванович с задумчивым видом и присел на маленький диванчик в углу слабо освещённого помещения.

– Я в курсе, – кивнул Стас. – Видел его машину днём и сейчас, когда он уезжал. Поссорились?

– Поговорили по душам, – поморщился Шипун. – У них с Марго неприятная привычка вмешиваться в мои дела. Ну Лёшка хотя бы с первого раза понимает границы дозволенного, а что с Маргаритой делать, ума не приложу.

– Замуж её выдай, пусть супругу мозг выносит, – посоветовал Станислав.

– За кого? – криво усмехнулся Олег Иванович. – Мне же её через неделю вернут обратно. С доплатой, лишь бы забрал. Я пока с Лизой сейчас разговаривал, она все её вещи обшарила в поисках компромата.

– Нашла?

– Ага, дырку от бублика и грязные носки. Стас, у меня к тебе просьба личного характера. Можешь раздобыть информацию по одной московской фирме? Есть мнение, что компания в разработке у ОБЭПа, хочу узнать, правда это или нет.

Стас уважительно присвистнул.

– Ого! У нашей гостьи проблемы с законом? Это что-то новенькое.

– Не ёрничай, – нахмурился Шипун. – Я просто хочу понимать, с кем имею дело.

– А зачем ты вообще собираешься с ней иметь какие-то дела? Может, хватит уже, а? Олег, я сто раз тебе уже говорил, что так ты от чувства вины не избавишься. Это не искупление, а самоистязание какое-то. Сколько лет уже прошло? Двенадцать?

– Четырнадцать, – уточнил Олег Иванович с мрачной решимостью. – И я помогу этой девочке, даже если ты откажешься в этом участвовать.

– Я не отказываюсь, просто не понимаю, как так можно. Вместо того, чтобы свою жизнь устраивать…

– Мне пятьдесят четыре, и устраивать уже нечего, – перебил друга Шипун. – Я могу на тебя рассчитывать?

Стас вздохнул и подвинул к себе блокнот.

– Диктуй название компании.

Олег Иванович продиктовал ему все данные по фирме покойного Павла Синицына, которые удалось обнаружить в Интернете, после чего помолчал немного и озвучил ещё одну задачу.

– Прежний владелец компании был женат дважды. Мне нужно знать, где сейчас его первая жена и дочь от этого брака.

– Месть через подставу? – догадался Стас. – Вводные какие-то есть?

– Вводные есть, но они могут повести по ложному пути, поэтому работай только с тем, что я озвучил, – Шипун помолчал немного и добавил: – Спасибо, дружище. С меня причитается.

– С тебя уже по гроб жизни причитается, – отмахнулся от него Станислав. – Если тебе от этого всего полегчает, сделаем в лучшем виде. Кстати, те два залётных красавца чистыми оказались. С документами всё в порядке, прописка московская, машина оформлена на одного из них, страховка открытая, в багажнике пусто. Лысый, правда, побычил на ментов немного, поэтому их прикрыли обоих на сорок восемь часов.

– Звонили кому-нибудь?

– Нет, даже не просили об этом.

– Значит, не хотят светить нанимателя, – заключил Шипун. – Умные ребятки, хотя по виду и поведению не скажешь. Ладно, Стас, доброй ночи. Если что, я на связи. И это… Завтра выспись, а потом займись вплотную моей просьбой. Здесь есть кому за постояльцами присматривать, без тебя справятся.

– Понял, вопросов нет.

Стас пожал Олегу Ивановичу руку, закрыл за ним дверь «служебки» на замок, сел в кресло перед мониторами и глубоко задумался.

Они были знакомы уже лет тридцать пять, если не больше. Вместе учились, вместе хулиганили в лихие 90-е. Вместе схлопотали срок, только Стасу дали два года условно, а Олег отсидел, потому что взял всю вину на себя. Шипун уже тогда был упрямым сверх меры – если что решил, ничем его с пути не свернёшь. Это упрямство его жизнь и сломало, когда средняя дочь Эльза решила, что уже достаточно взрослая и самостоятельная. Ей тогда восемнадцать только исполнилось. Поругались крепко. Эльза ушла из дома, выскочила замуж за какого-то афериста. Олег решил – раз самостоятельности захотела, вот пусть сама и живёт, как хочет. Когда она к отцу в слезах прибежала помощи просить, он от неё отвернулся. И жене запретил в дела дочери вмешиваться. А через два месяца после свадьбы Эльзу похоронили. Её муж крупную сумму денег серьёзным людям задолжал, долг выплатить не смог… Грязная была история. Шипун запил по-чёрному. Алёшка в институте учился, дома редко появлялся, а Маргариту мать забрала и увезла от беснующегося отца подальше. Долго это продолжалось, года два, а потом Олег взял себя в руки, поднял старые связи и наказал всех, кто так или иначе был причастен к смерти Эльзы. По закону наказал, потому что мотать новый срок из-за подонков не хотел. И себя тоже наказал – поклялся на могиле дочери, что до конца своей жизни будет прощения у неё вымаливать, помогая всем, кому он в состоянии помочь.

Лизе Синицыной крупно повезло, что на момент её приезда в отель администратор отлучился со своего рабочего места, и встретить гостью вышел сам Шипун. Не важно, серьёзные у неё проблемы или нет – если Олег решил ввязаться в это, он справится. Носом землю будет рыть, но докопается до сути, а потом, как обычно, будет разочарован, поскольку выяснит, что этой дамочке нужна хорошая порка, а не помощь. Так слишком часто случалось, поэтому Стас был уверен, что не получит из Москвы никакой интересной информации. Ещё одна залётная птичка-невеличка, единственная беда которой – это она сама.

* * *

Маргарита даже не думала скрывать следы своего набега на гостевую комнату, в которой поселили Лизу. Собранные в сумку вещи снова оказались в беспорядке разбросаны по кровати вперемешку с содержимым маленькой дамской сумочки. Лиза устало вздохнула, сгребла всё в одну кучу и села рядом, чуть не плача от обиды и злости. Если бы в тот момент у неё спросили, на кого именно она обижается и злится, девушка даже ответить бы толком не смогла. На всех. И на себя – в первую очередь.

«И зачем я отдала ему документы? Утром надо забрать и уехать, чтобы никого не напрягать своими проблемами и комплексами», – подумала Лиза и решительно затолкала в сумку всё, что лежало на кровати. Свернулась калачиком прямо на покрывале, гоня от себя мрачные мысли, и почти сразу же провалилась в тяжёлый сон без сновидений, потому что короткая беседа с Шипуном отняла у неё остаток моральных и физических сил.

Аптечку, любезно оставленную на тумбочке у кровати Тамарой Витальевной, Лиза обнаружила только утром. Проснулась с первыми лучами солнца, по привычке приняла душ, обработала подсохшие, болезненные мозоли, заклеила их пластырем и села в кресло у окна ждать, когда проснётся хозяин дома.

День обещал быть ясным. На небе не наблюдалось ни единого облачка, а больше смотреть, собственно, было и не на что – окно выходило на глухой кирпичный забор, вдоль которого на узком газоне произрастал требующий обрезки вечнозелёный самшит. Клетка с канарейкой исчезла из комнаты ещё накануне вечером – видимо, Марго решила, что гостье такая роскошь ни к чему. Часы показывали начало седьмого, заняться было абсолютно нечем, а включать телевизор Лиза не рискнула – вдруг звук разбудит кого-нибудь. Она понятия не имела, живёт ли кто-нибудь в этой части большого дома, и не хотелось раздражать домочадцев Шипуна больше необходимого. Так и просидела в кресле до половины восьмого, размышляя о том, как жить дальше.

Олег Иванович не ошибся насчёт комплекса неполноценности. Много лет назад, плача по ночам в подушку и думая, что бабушка крепко спит и ничего не слышит, Лиза искала в себе причины равнодушия матери. Да, бабушка её любила, но ведь это не материнская любовь. Лиза ни в чём не нуждалась, её не обижали в школе, никто не относился к ней плохо – она добровольно загнала себя в пропасть самоуничижения, а потом не захотела из неё выбираться. Престижный лицей, богатенькие друзья, дорогая брендовая одежда – она пользовалась благами новой жизни, продолжая чувствовать себя изгоем. Лелеяла обиды, упивалась ими. Отчим занимался бизнесом, мама занималась отчимом, а Лиза как была никому не нужна, так и осталась отщепенкой, только теперь уже в большом, роскошном доме. И вместо того, чтобы проявить характер, найти цель в жизни и отстаивать своё право на самостоятельность, она приспосабливалась, поскольку очень хотела верить, что после смерти бабушки что-нибудь измениться.

Ничего не изменилось. Маленькая несчастная девочка выросла в большую закомплексованную дурочку. Ведь где-то же должны прятаться гордость, самолюбие, чувство собственного достоинства… Но где? В институт на факультет ландшафтного дизайна поступила, потому что так мама решила. От первой любви отказалась, потому что маме избранник пришёлся не по душе. Замуж вышла за того, на кого мама пальцем показала. Предохранялась все семь лет брака, потому что мама сказала, что ребёнок раньше тридцати – это баловство. Друзей тоже мама и Влад сортировали – с этими дружи, а эти бесполезные, они тебе ни к чему.

Лиза нахмурилась, пытаясь припомнить, когда в своей жизни она принимала хотя бы незначительное, но самостоятельное решение, и пришла к выводу, что никогда. Позавчерашнее бегство из дома – её первый шаг к независимости. А самое неприятное заключалось в том, что она прогибалась под близких осознанно. Не потому, что зависела от этих людей, а потому, что хотела преданностью и послушанием заслужить внимание и одобрение матери.

А ещё до вчерашнего вечера её никто и никогда не тыкал носом, как нашкодившего котёнка, во всю эту неприглядную правду даже ради того, чтобы унизить ещё больше. Всем было плевать. Возможно, именно поэтому Лиза и думала, что всё так и должно быть. Люди по-разному к жизни приспосабливаются, так чем же её способ хуже? Выходит, не такой уж он и хороший. Привычка всем и во всём потакать – это плохо. И, как выяснилось, со стороны выглядит отвратительно.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.