Ложь в красках правды. Том 2

Инна убеждала себя, что не должна так реагировать на него. Только бы не потерять самообладание! Больше двух месяцев она пыталась примириться с тем, что между ними все кончено. Так много времени выстраивала для себя новую жизнь, далекую от той, что была у нее с Никитой. Пыталась забыть его. И оказалось, что достаточно одного мгновения, чтобы понять – все ее попытки тщетны.

Инну охватил ужас и сковал ее. Она была не в состоянии выговорить в ответ его имя. Им нужно просто обменяться вежливыми приветствиями, и он отошел бы от нее. Вернулся бы в свою жизнь, свой мир. И к той женщине, с которой она как-то видела его издалека.

Ей тоже следует отойти от него. Но она стояла и молчала. На помощь пришел Роман.

– Лера? – произнес он.

Его голос привел ее в чувство. Она с трудом разомкнула губы и даже смогла улыбнуться:

– Роман… это Никита Аверин. Я имела удовольствие консультироваться у него по одному вопросу.

Глаза, как предгрозовое небо, сверкнули.

– Это я имел удовольствие.

После секундной паузы он продолжил: – Я не предполагал, что вы будете здесь…

Она снова заставила себя улыбнуться.

– Я тоже не предполагала. – И взглянула на Романа. – То, что я здесь и мои работы, всё благодаря ему.

В глазах Ника промелькнул вопрос, и Роман протянул руку.

– Роман Вербицкий, – представила она его Никите, наконец обретя самообладание.

Ник пожал протянутую ему руку. Она была твердой, это рука солидного человека. Нельзя отрицать, что он хорош собой, у него умные глаза, он улыбчив. Понятно, почему Инна выбрала его. В Романе Вербицком нет ничего неприятного, все вызывает симпатию. Но почему он борется с желанием смахнуть ладонь Инны с рукава этого мужчины, взять ее за руку и уйти с ней вместе?

Увести ее, усадить в машину, уехать с ней в ее квартиру или в свою – да куда угодно, хоть на край света, главное, чтобы там была кровать, но не было ни Романа, ни любого другого мужчины. А потом… потом снять с Инны вечернее платье, вынуть заколки из волос, чтобы темный каскад подобно шелковому пологу упал ей на плечи, и припасть к ее приоткрывшемуся рту. И завладеть ее восхитительным обнаженным телом. Полностью насладиться им.

Он подавил прилив желания. Этого не произойдет. Инна осталась в прошлом. Все связанное с ней в прошлом. Он осознанно принял решение и порвал с ней, поэтому если она хочет завязать отношения с другим мужчиной – с таким, как этот Роман, – то какое ему дело? Никакого.

Привычным усилием воли он выбросил опасные мысли из головы и спокойно обменялся дежурными при знакомстве фразами с мужчиной, которому, несомненно, принадлежит Инна. Девушка больше не его, он сам так решил, и поэтому, если она хочет связать свою жизнь с другим мужчиной, его это не касается.

Несмотря на душевные мучения, Никита продолжал стоять рядом с этой парой. Его глаза пронизывали Инну насквозь, и молодая женщина чувствовала, как со дна ее души поднимается жаркая волна. Никита обладал слишком сильной сексуальной аурой, которая и раздражала, и притягивала ее. Неожиданно она поняла, что отчаянно хочет задержать его, хочет поговорить с ним хотя бы еще немного.

– Как ваш бизнес? – торопливо спросила она, боясь, что Ник уйдет. – Процветает?

– У меня все хорошо и в профессиональном, и личном планах, – ответил он улыбнувшись.

– Опять эта улыбка! – подумала Инна. – Когда он улыбается, у меня замирает сердце, а потом начинает бешено стучать.

Она сделала над собой усилие и взяла себя в руки.

Никита заметил это и подумал:

– А что остается ему?

И тут же ответил:

– Да все очень просто: отпустить руку мужчины и вежливо кивнуть Инне. И не обращать внимания на то, что её спутник с теплом гладит ее руку, а она касается плечом плеча этого Вербицкого, такого приятного, мужественного, уверенного в себе… А почему бы ему не держаться уверенно? Он ведь спит с Инной. Любой мужчина может ему позавидовать. Ник слегка улыбнулся бывшей возлюбленной, отошел от нее и ее любовника и вернулся к Андрею с Мариной.

Никита был рад, что Ксении не было с ним рядом в тот момент, когда он увидел Инну. Он не хотел, чтобы она столкнулась в свете с кем-либо из его прежних спутниц, занимавших в его жизни то место, которое сейчас занимает она. Эти орбиты никогда не должны пересечься.

Но Бог, по-видимому, решил иначе. Еще не избавившись от мыслей об Инне, он услышал Ксению, которая несколько минут назад присоединилась к ним.

– Где ты витаешь? Я уже дважды пыталась обратить твоё внимание на себя.

Никита виновато посмотрел на девушку, чувствуя на себе пристальный взгляд Андрея.

– Извини, задумался, – ответил он. – Что ты хотела?

– Я видела, что ты разговаривал с Валерией Кудряшовой, автором тех двенадцати замечательных фотоснимков. Я искала Вадима, чтобы он нас познакомил и я взяла у неё интервью, но нигде не могу его найти. Представь меня ей.

Никита скривился, словно от кислого яблока.

– Я ее не так хорошо знаю, чтобы знакомить вас, – сказал он. – Да и вообще я сейчас уйду, а то у меня сильно разболелась голова.

– Я тебя познакомлю с Лерой, – пришел на выручку Андрей. – Пойдем, пока она не перешла в другой зал.

Инна только делала вид, что смотрит на выставленные фотографии: от внутреннего переживания она ничего не видела перед собой и сжимала пальцы в кулаки, чтобы унять в руках дрожь. Слава Богу, что Роман, увлеченный фотоснимками, не замечает ее состояния. Вдруг она почувствовала на плече чью-то руку – и резко обернулась: перед ней стоял Андрей с очень красивой молодой женщиной.

– Добрый вечер, Андрей, – сказала она приветливо, протягивая ему руку.

Он, элегантно наклонившись, поцеловал ее и вопросительно посмотрел на её спутника.

– Разрешите вас представить друг другу: это Роман Вербицкий, мой близкий друг, – а это Андрей Поляков, мой хороший знакомый. Думаю, теперь твоя очередь представить свою спутницу.

– К сожалению, – хохотнул Андрей, – она не моя, а Никиты. Это Ксения Миллер, журналистка, пишет статью о сегодняшней фотовыставке. Она хотела с тобой познакомиться и взять интервью.

– Думаю, представлять тебе Валерию Кудряшову нет смысла? – обратился он к Ксении.

Та с улыбкой покачала головой.

– Я в восторге от ваших фотографий. Вы не дадите мне короткое интервью, которое я хотела бы поместить в статью о выставке молодых талантов в фотоискусстве.

– Наверное, сегодня оно будет как бы не к месту, – попыталась она избежать этой нежелательной беседы с журналисткой.

Инна, ревниво осматривала Ксению, а в голове со стуком пульсировало «Она не моя, а Никиты».

– Значит, он уже нашел мне замену, – с горечью мысленно признала она.

Тут подошёл Вадим и, увидев Ксению, воскликнул:

– Привет прессе! Давно мы с тобой Ксюша, не виделись. Работаешь все там же?

– Да, не люблю менять место работы: привыкаю к коллективу и требованиям начальства. Ты не разрешишь воспользоваться твоим кабинетом, чтобы я смогла взять интервью у Валерии?

– Пожалуйста. Сейчас вас провожу, – сказал он и, взяв под руки обеих девушек, повел их из зала.

Через несколько шагов Инна пришла в себя и высвободилась из руки Вадима.

– Прости, я на минуту отлучусь, – обратилась она к нему. – Я сама приду в твой кабинет.

Голос её прозвучал ровно, и выглядела она так же спокойно, удивляясь сама себе, что смогла привести себя в эмоциональную норму. Но это было только внешне, а внутри она была в полном смятении.

Инна протиснулась сквозь толпу и направилась к дамскому туалету. Ее мутило. В туалете она поспешно скрылась в кабинке и прислонилась спиной к дверце, не помня, сколько времени так простояла. Чувствовала только дикое биение сердца, в голове проносились обрывки мыслей. Постепенно потрясение улеглось. Не надо придавать значения встрече с новой возлюбленной Никиты! Это абсолютно не важно, они уже давно с ним чужие люди.

Сделав глубокий вдох, девушка вышла из кабинки, машинально открыла кран и стала мыть руки, глядя на себя в зеркало. Выглядела она неважно: лицо осунулось, взгляд потускнел, кожа посерела. Инна тяжело вздохнула. Жизнь редко приносит желаемое счастье. Вот как у нее, например. Как ей ни тяжело, но нужно вернуться в зал и идти в кабинет Вадима, чтобы дать интервью. Какая же она несчастная! Но почему, о господи, она снова увидела Ника? Хватит ли у нее сил сделать то, что подсказывал рассудок, – освободиться от бесплодных надежд, в которых она завязла, и начать жить заново, оставив его в прошлом?

Выходит, что это пустая надежда. Всего несколько мгновений – и надежда на избавление разбилась в пух и прах. Сердце сжалось от боли. От бесполезной мечты о том, чему никогда не суждено сбыться.

Никите кто-то что-то сказал, но он ничего не слышал. Да он едва заметил Ксению, снова появившуюся около него. Он был охвачен лишь одним чувством, и оно сжигало его. Злость. Эта злость клокотала и билась в нем. Он машинально поддерживал беседу, а внутри росло нетерпение.

Он должен вырваться отсюда. Освободиться от этих людей, в том числе и от Ксении. Он понимал, что несправедлив к ней – ведь она ни в чем не виновата. Не виновата, что стоит около него, не понимая, что с ним происходит и почему. Разве она виновата в том, что он любит другую? И не ее вина, что он не может ее забыть и выкинуть из сердца. И помимо всего этого – от гнева он совсем рехнулся! – не ее вина, что она не Инна.

Он словно нырнул в тоннель безысходности, и тот поглотил его. Гнев внутри продолжал расти, сгущался, давил. Но другое чувство тоже росло, оно разгоралось подобно тлеющему огню, который он хотел затушить, когда въезжал в этот тоннель. Это было желание. Желание того, чего испытать он уже не сможет. Но хотя бы один-единственный, последний раз…

Инна вернулась из дамской комнаты с маской на лице, которую она надела, чтобы войти в кабинет Вадима. Ксения сидела за приставным столом с диктофоном и листом бумаги с напечатанными вопросами и открыто улыбнулась, приглашая сесть напротив. Инне хотелось наброситься на нее, расцарапать броское лицо, выцарапать эти красивые глаза, которые с таким радушием смотрели на неё, но она ничем не выдала своего эмоционального состояния и клокотавшего внутри, словно вулканическая лава, желания.

– У меня мало времени, – холодно сказала она, не располагая ни к каким отступлениям в процессе беседы. – Задавайте свои вопросы.

Ксения удивленно посмотрела на нее, не понимая такого отношения к себе. Обычно люди, к которым проявляла интерес пресса, вели себя более заинтересованно и охотно сотрудничали. Эта же молодая женщина сидела напротив нее, словно Снежная королева, нетерпеливо, а может, нервно постукивая пальцами по столу.

Она стала задавать заранее подготовленные вопросы, записывая интервью на диктофон. Валерия отвечала на них лаконично, не вдаваясь в подробности. О своей личной жизни рассказывать категорически отказалась, подчеркнув, что она никогда не смешивает её с профессиональной. Когда был получен ответ на последний вопрос, она вдруг спросила у Ксении, не сводя с неё пристального взгляда:

– А когда вы стали встречаться с Никитой? Насколько я знаю, у него была другая девушка, на которой он обирался жениться. Я не шокировала вас своим вопросом?

– Нисколько. Мне нечего скрывать. Насчет моей предшественницы я ничего не знаю, так как о ней он никогда при мне ничего не говорил. Причину их расставания тоже не знаю. А встречаться с Ником мы стали немногим больше двух месяцев назад.

– И у вас всё серьёзно?

– Думаю, да. Правда, мы еще об этом не говорили, но то, как развиваются наши отношения, вывод напрашивается сам собой.

– Что ж, желаю вам счастливого завершения ваших отношений. Я больше вам не нужна?

– Нет. Спасибо, что согласились дать мне интервью. Я буду следить за вашей карьерой фотографа. Было приятно познакомиться.

– Мне тоже, – ответила Инна и решительно направилась к двери.

Романа она увидела еще издали. Стараясь придать своему голосу теплоту, Инна сказала:

– Рома, спасибо тебе за всё и за чудесный вечер в том числе.

Получилось немного натянуто, но, кажется, он этого не заметил. Хотелось надеяться, что на ее рассеянности в конце вечера он тоже не заострил своего внимания.

Инна изо всех сил старалась быть приятной спутницей Роману – он это заслужил. Но обуздать свои мысли ей не удалось. Какое мучение знать, что Никита где-то здесь, в этой галерее, где сотни гостей. Ей безумно хотелось отыскать его глазами, прорваться взглядом сквозь эту массу людей, чтобы испытать радость от того, что она его видит. Но она не должна этого желать!

«Ты должна быть сильной! Должна! – твердила себе Инна. – Не ищи его глазами, оставь в покое. Ты ему больше не нужна!»

Но одно дело приказать, а совсем другое – сделать.

Когда приглашенные стали расходиться, девушка почувствовала облегчение. Вся под впечатлением от появления Ника и новости, которую узнала от его девушки, она не думала о том, какие могут быть планы у Романа относительно того, как этот вечер закончится. А потом вдруг осознала, что он поедет ее провожать, зайдет в квартиру и, возможно, попытается…

«О, нет! – мысленно воскликнула она. – Я этого не вынесу. Не хочу сегодня больше никого видеть и его тоже». И провидение, наверное, услышало ее, поскольку Роману кто-то позвонил. Он извинился и отошел для разговора. Вернулся быстро и довольно-таки встревоженным.

– Что случилось? – спросила Инна.

– Звонил отец: у мамы сердечный приступ, и ее скорая отвезла в больницу.

– Тогда немедленно езжай к ней, – сказала она. – Для тебя сейчас это самое главное.

– А ты? Я ведь не могу оставить тебя здесь.

– Не волнуйся, я попрошу Вадима вызвать мне такси.

Поцеловав Романа в щеку, Инна легко подтолкнула его к выходу. Когда он скрылся, она пошла искать хозяина галереи. Он находился у себя в кабинете.

– Ты чертовски везучая, девочка! – встретил он ее, вставая из-за стола.

– И в чем это выражается?

– Все твои фотографии купили, перечислив деньги на счет галереи. Как только мой бухгалтер вычтет из них наши комиссионные, сразу же перечислит деньги тебе. Завтра пришли номер своего счета. Что ж, могу официально поставить тебя в известность о том, что моя галерея будет сотрудничать с тобой, заранее оповещая тебя о тематике проводимых выставок. Устраивает тебя такая перспектива?

– Конечно, устраивает. Я и не надеялась на такое предложение!

– Я же сказал, что ты весьма удачлива. Я тебе за чем-то понадобился, что ты посетила меня в моей святая святых?

– Да. Роман вынужден срочно уехать в больницу к маме, а я пришла к тебе, чтобы попросить вызвать мне такси.

Вадим не стал терять времени зря. Вскоре диспетчер сообщила, что машина ждет у входа в галерею. Вадим помог ей сесть в такси и спросил:

– Мне проводить тебя домой?

Это было произнесено безо всякого подтекста, за что Инна была ему благодарна. Она заверила его, что прекрасно сама доедет до дома, снова поблагодарила за великолепный вечер и помахала ему в окно.

Глава 19

Стоило Инне остаться одной, как на нее нахлынули мучительные мысли. Она закрыла глаза. Жаль, что нельзя точно так же отгородиться от всех огорчений и неудач!

Но это невозможно, так как у нее нет сил подавить ураган чувств, которые охватили ее. «Господи, ну почему я снова увидела Никиту? – прошептала она. – Оказывается, я совсем не переболела им, не переборола свою любовь к нему… Надеялась, но… Оказалось достаточно одного взгляда на него – и я поняла, что все мои попытки его забыть оказались тщетны».

Сердце, как острием стрелы, пронзила острая боль, а мозг, словно кислота, разъедала мысль: «Я все еще его люблю. И это не изменить…»

Такси остановилось у ее дома, Инна вышла, открыла дверь подъезда. Ноги у нее были налиты, словно цементом. Она подхватила подол платья и с тяжелым сердцем стала подниматься в лифте. Никогда еще жизнь не представлялась ей такой пустой и никчемной. Казалось, что ее окутал плотный туман. Зачем ей спешить и куда? В пустую квартиру, где ее ждет одинокая ночь?

Безнадежное желание завладело сердцем: осязаемый образ любимого появился перед глазами. Но Ника рядом с ней нет. И никогда больше не будет. Никогда…

У двери в квартиру Инна задержалась, собираясь с силами, которые предательски ее покинули, чтобы войти. А когда вошла и захлопнула за собой дверь, то поежилась, ощущая вокруг себя темноту, пустоту и одиночество. Опустив сумочку на полку в прихожей, сняла пальто и медленно направилась на кухню, чтобы заварить чашку мятного чая на ночь. Щелкнула включателем – и застыла: за столом сидел Никита.

У Инны остановилось сердце. Она попыталась что-то сказать, но из гортани вырвался лишь сдавленный хрип.

– Где он? – услышала она гневный вопрос.

Голос, подобно удару хлыста, впился в душу.

– Кто? – с трудом выдавила из себя девушка.

У нее все закружилось перед глазами. Казалось, через комнату пролетела молния. Ошеломленная, она вросла в пол и не могла продохнуть, грудь сдавило тисками.

«Никита… Никита здесь… здесь! – стучало в висках, отдаваясь болью.

– Любовник, – ответил Ник, заскрежетав зубами.

Инна смотрела на него, остолбенев. Смотрела на человека, который сидел напротив и сверлил ее глазами, в которых полыхали гнев и злость. Она не понимала, что ему ответить, о чем он говорит. Да и вообще у неё исчезло любое понимание, так как вместо него она просто физически ощущала присутствие этого мужчины.

– Как ты сюда попал? – спросила она, с опозданием поняв, как глупо это прозвучало, ведь у него остался ключ.

Вдруг он резко поднялся и очутился рядом с ней. Выражение его лица было угрожающим.

– Разве он не приехал с тобой?

Этот вопрос терзал его всю дорогу, пока он сюда ехал, после того как отвез Ксению к Марине и пожелал спокойной ночи, не объяснив, почему он так поступил. Мысли его витали далеко от любовницы. Наконец он принял решение и поехал к знакомому дому.

Он нащупал в бардачке ключ от квартиры Инны, который он так и не вернул. В голове стучало: вернулась она к себе или уехала с Романом, который теперь находится рядом с ней вместо него? Или приехала вместе с любовником? Однако глядя на одиноко стоящую девушку, до него дошло, что домой она вернулась одна.

Инна не сводила с него взгляда, а его серо-голубые глаза неистово жгли ее своим огнем. Он что-то говорил, но она ничего не понимала. Не понимала ни слов, ни языка. Все происходящее не укладывалось в её сознание. Он схватил ее за плечи – и она почувствовала его железные, словно тиски, пальцы. Губы его зловеще изогнулись, глаза пылали страстью. Он хотел ее страстно и безумно. А она… У нее не было сил говорить, но тело ее выдало – она тоже его хотела.

Время остановилось. Инне казалось, что за эти несколько секунд она не сделала ни единого вдоха. Очень медленно Никита опустил голову к ее лицу. Он старался игнорировать ее нежную кожу, тепло ее руки, прижавшейся к нему, но все безуспешно. Он чувствовал, что с каждой секундой безудержно теряет голову от острого желания – и припал, словно измученный жаждой путник, к её губам.

Инна вспыхнула. Но не столько от смущения, что он столь бесцеремонен, сколько от болезненной радости снова быть в его объятиях и чувствовать его губы. Отрицать это перед самой собой было глупо. Но все же нашла в себе силы освободиться из его объятий и сесть за стол.

– Слышала от Андрея, что последние месяцы были весьма удачны для тебя, – вежливо заметила она, надеясь, что он не заметит, как дрожит ее тело.

– Очень удачны, – коротко ответил Ник, поедая её глазами.

– Похоже, ты удовлетворен, – продолжала девушка, вдруг остро ощутив свою непричастность к его жизни.

– Да, – так же коротко ответил он, но на этот раз в его голосе появилась насмешка, говорящая ей о неуместности этого разговора.

Это задело Инну, которой остро хотелось, чтобы Никита тоже увидел в ней человека, а не просто объект желания, которым он может воспользоваться и бросить, когда пожелает.

– А почему ты не спросишь, каким были эти месяцы для меня?

– Я уже всё увидел в галерее на открытии фотовыставки.

Инна отвела глаза от его проницательного взгляда, смущенная тем, что покраснела, как девчонка.

– Все это неважно, Инна, – резко сказал он.

Он впервые назвал её этим именем.

– Конечно, моя жизнь не столь профессионально насыщенная, как твоя, но это моя жизнь, – так же резко ответила она.

Его глаза сузились, как бы решая, выслушать её или нет.

– Итак, что ты хотела мне рассказать? – нехотя спросил он. – Только остановись на самых значительных событиях.

Их у неё не было. Да, работа приносила ей маленькие победы, но в его глазах они вряд ли выглядели чем-то большим. Что касается личной жизни, то ее попросту не существовало. В отличие от него.

Никита подошел к ней и стал медленно наклонять голову. Сейчас он меня опять поцелует, подумала Инна, и ее сердце было готово выпрыгнуть из груди. Голос разума взывал к ней остановить это безумие, пока еще не поздно, но тело уже вышло из повиновения, мечтая вновь почувствовать прикосновения его губ и рук. Остатки здравого смысла покорно покинули ее голову.

Сейчас он меня поцелует! – торжественно прозвучало в ее ушах мыслью, что эта вспышка необузданного желания взаимна.

Пусть целует! – радость и наслаждение мощной волной обрушились на нее, когда движения до боли знакомых рук выдали силу его желания.

Да! Я хочу, чтобы он меня поцеловал – эта песня громко зазвучала в ее душе, когда она поняла, что все преграды рушатся под напором их обоюдной страсти.

Глубокий поцелуй соединил их – и они оказались в мире, где не существовало больше никого. С лихорадочной поспешностью они брали и отдавали друг другу прикосновения, яростные поцелуи… Они почти забыли, что находятся на кухне. Это придавало их безудержному желанию возможность воскресить в памяти испытанное ими несколько месяцев назад болезненную остроту ощущений.

Он снова поцеловал ее. Теперь в его поцелуе было чувственное обещание предстоящего наслаждения. «Через несколько шагов они окажутся в ее спальне», – с головокружительной радостью подумала Инна. Это делало происходящее этой ночью более интимным и запоминающимся, превращаясь из мечты в реальность.

– Больше никакого мужчины, кроме меня, милая, – произнес он твёрдо. – Никакого… Запомнила?

И его губы опять обожгли ей рот страстным поцелуем. Наконец-то его напряженное, сжавшееся в болезненный ком тело расслабилось, непробиваемая до этого стена самообладания обрушилась – и злость растворилась в воздухе.

Прошло много времени. Сколько, Инна не знала. Не исключено, что оно и вовсе остановилось.

– Пойдём на кровать, – голос Ника был хрипловатым от нетерпения и желания, которое ему пришлось сдерживать в течение нескольких томительных часов. – Я тебя отнесу сам.

– Не надо, – выдохнула Инна. – Ты можешь порвать мне платье.

Вопреки всему робкая надежда продолжала теплиться в её сердце. Разве не может случиться так, что Никита Аверин всегда будет ее хотеть?

В эту минуту, глядя на покорную его страстям девушку, он до боли жаждал вновь обладать ею, лелея тайную надежду на то, что это безумие закончится, стоит ему насытиться Инной. Просто между ними слишком сильная химическая реакция, продолжал убеждать он себя. Может быть, сегодняшняя ночь сведёт их вновь возникшую связь до чего-то вполне обыденного и поможет ему избавиться от романтических воспоминаний о тех волшебных ночах, которые она дарила ему, ночах, которые остались в его памяти фантастическими и неповторимыми событиями. Сегодняшняя ночь станет всего лишь временным напоминанием о них, поскольку Никита не собирался превращать ее в нечто большее. Инна знает, что между ними ничего не может быть долговременного, а значит, он не причинит ей боли.

Что связывает их? Только взаимное влечение и обоюдная страсть. Это означает, что никто из них не будет в проигрыше. Ник прерывисто вздохнул, подумав о нескольких часах наслаждения в объятиях Инны.

Ей, до сих пор не верящей, что Ник с ней рядом, отчаянно хотелось оставить в его памяти неизгладимое впечатление и затмить Ксению. Но она не знала, как это сделать, понимая, что единственная форма общения, которая осталась между ними, – это секс. А может, и не только? Ведь даже от звука шагов Никиты, когда он шёл вслед за ней в спальню, ее сердце билось быстрее, а ноги предательски дрожали.

Не дойдя до спальни, Инна остановилась и повернулась к своему ночному гостю. Губы ее слегка приоткрылись, соблазнительно и непреодолимо приглашая к поцелую. И Ник не устоял, со стоном притянув к себе женщину, задевшую самые сокровенные струны его души, и поцеловал ее с таким чувством, будто открывал неизведанное. Он боялся и в то же время желал знать, куда это приведет его и почему то, что он испытывает к ней, так не похоже на все то, что он испытывал раньше к Лере и другим женщинам. Он должен разобраться в своих чувствах, которые не дают ему спокойно жить и работать. Причем, сегодня и ни днём позже. Если он поймёт их, вновь сможет контролировать ситуацию. И тогда он наконец обретёт контроль над теми чувствами, которые вызывала в нем Инна.