Тени скрытого города. Книга первая. Шаг в реальность

Другой парень, в джинсах, который тоже, хоть и меньше, привлёк Танино внимание, ходил вокруг четырёх девушек.

– Посмотрите, какие здесь собаки! Чувствуют себя хозяевами! – неестественно громко говорил он девушкам, широко размахивая руками. – Не то, что в городах: там собаки какие-то пришибленные, я видел! А эти с чувством собственного достоинства. Правда, забавные?

Девушки, видимо, так не считали. Они даже не изменили положения, оставаясь повёрнутыми друг к другу, косились на непрошенного собеседника и поджимали губы то ли в усмешке, то ли в раздражении. Парень отошёл и снова приблизился, как маятник.

– А знаете анекдот! – заранее засмеялся он. – Жена говорит мужу: «Что это ты такой сонный и спина у тебя расцарапана?» А муж: «Да ты понимаешь, всю ночь не мог уснуть: спину себе царапал!»

Девушки даже не улыбнулись, и от этого Тане стало неловко за парня и очень его жалко! Она отвернулась и заговорила с Наей, лишь бы не видеть, как дальше развивается «знакомство» парня с девушками.

Подъехал ещё один катер; туристам велели подняться на него по деревянному трапу. Поплыли, быстро отдаляясь от берега. Засияло солнце, отражаясь в волнах. Озеро такое огромное! Справа и слева возвышались скалы, поросшие мхом, тонкими берёзками и соснами. Сначала казалось, что горы впереди смыкаются, но потом оказывалось, что одни горы ближе, другие бесконечно дальше, а между ними озеро делает поворот, и не видно, чтобы оно где-то кончалось. Плыли точно на юг – значит, там будет теплее и солнечнее, чем на северном берегу.

Туристов пригласили спуститься в трюм на завтрак; все столпились в маленькой каюте. Таня с трудом протиснулась к столу, взяла бутерброды с сыром и ветчиной, налила кипяток в пластиковую одноразовую чашечку и положила в него пакетик чая.

После завтрака сидела на ветру, держась за край скамейки, чтобы не скатываться назад: катер не стоял прямо. Стало очень холодно, хотя вовсю светило солнце. Пришлось доставать из-под чужих поклаж свою сумку и вынимать оттуда свитер… а потом и пуховик. На полпути катер причалил к берегу, чтобы туристы посетили водопад Корбу. На берегу, наоборот, стало жарко.

Таня всё старалась попадаться на глаза кареглазому парню, хотя прямо смотреть на него не решалась. У водопада, похожего на фату или раздутый капюшон кобры, туристы защёлкали фотоаппаратами. Мужчины раздевались и заходили под самый поток; раскидывали руки, натянуто улыбались и фотографировались так. Кареглазый парень тоже заходил – Таня незаметно его сфотографировала.

На обратном пути, наконец-то, начали сбываться Танины надежды. Она шла впереди парня и тут заметила большое ярко-зелёное насекомое на дороге.

– Ой! Какой большой кузнечик! – закричала, остановившись.

Кареглазый парень приблизился, взял насекомое пальцами и сказал:

– Это не кузнечик, а саранча.

– Как интересно, а я ни разу не видела! – Таня покраснела до ушей – конечно, не оттого, что стыдилась своего неведения.

В этот момент насекомое выскочило из рук.

– Я читал про них: стая саранчи действует как одно существо, а каждое в отдельности ничего не значит.

– Это как?! – возмутилась Таня.

– Представь: летит туча саранчи в чётко заданном направлении. Ничто не может её остановить, она пролезет через стены, кусты, огонь и воду – через любые препятствия, но не изменит направления. У этой тучи есть цель. А если отделить какое-нибудь насекомое от общей массы – просто взять его и оставить одного, – то оно не поймёт куда лететь, будет бессмысленно метаться из стороны в сторону.

– Интересно, но как-то грустно.

– Ты думаешь, люди устроены точно так же? – парень взглянул на неё своими тёмными завораживающими глазами.

– Не-эт!

– Тогда о чём ты сожалеешь?

Поднялись на катер и снова поплыли.

– А как тебя зовут, если не секрет? – Таня широко улыбнулась, облокотившись о перила; он тоже улыбался – мягко, пряча глаза.

– Гриша.

– Ну, теперь спроси, как зовут меня!

– Как?

– Таня. Интересно, мы с тобой ровесники?

– Не знаю.

– А сколько тебе лет?

– 26.

– Ой, а выглядишь намного моложе! Думала даже, что ты меня младше, а ты, оказывается, старше на два года. Скажи, ты был раньше на Алтае?

– Нет.

– А я была, в прошлом году. Тебе здесь нравится?

– Очень!

– Ты такой смелый, заходил под водопад! Понравилось?

– Честно говоря, нет! Вода ледяная и дышать нечем: дышишь воздухом вперемежку с каплями. Я пошёл туда из любопытства.

Он отодвинулся и встал боком. Таня с тоской посмотрела на расходящиеся волны, а он… удалился.

Уже показался берег. Вдоль него выстроились в ряд светлые деревянные домики. Позади них зелёной массивной стеной возвышалась гора. Значит, гулять можно только вправо или влево. Кстати, далеко слева есть что-то интересное, вроде заводи, – хорошо бы туда прогуляться… с Гришей!

Сошли на берег, устланный белым песком; всем выдали ключи от домиков. Здесь два коттеджа с балконом под крышей, остальные – бунгало: они проще и в три раза меньше. Таня и Ная поселились в бунгало рядом с умывальниками. Когда вошли, сразу почувствовали запах свежеспиленного дерева. Три узких окошка высоко над полом, зеркало, две кровати, тумбочка между ними. Девушки распаковали сумки. Ная положила на тумбочку увесистый потёртый том Льва Толстого «Анна Каренина», а сверху – ещё одну потёртую толстую книгу, с древним эпосом.

– И тебе в самом деле это интересно? – удивилась Таня, перелистав желтоватые страницы, сплошь исписанные тяжёлыми стихотворными столбцами.

– Да, – серьёзно кивнула Ная.

– Хм… Ты обязательно должна поступить на исторический! Ведь ты такая умная! Вон какие умные книги читаешь!

Ная криво улыбнулась, приподняв напряжённые плечи, и продолжала застилать постель.

Раздался звон колокола, призывающий в столовую. Столовая находилась в открытом деревянном помещении вроде большой веранды, непосредственно примыкающей к кухне. Перед столовой на песке, как в музее, была выставлена необычная композиция из гладких беловатых коряг. Каждая коряга на что-нибудь похожа. Например, была в виде двух змеек с глазами, носом, ртом и ухом – никто специально не рисовал, такая она от природы! Центральную корягу венчал череп коровы. Как потом выяснилось, этими корягами, ветками, стволами усеяны берега; волны долго полировали и отбеливали их, прежде чем вынести на сушу. Так что, если кто желал, мог сам поискать деревяшку необычной формы и внести свой вклад в «музей под открытым небом».

Туристы накладывали еду сами: подходили к большим противням, заваленным мясом и кашей, или брали салат из общих тарелок на столе. Гриша ел поодаль и однажды блеснул тёмными глазами в сторону Тани. На короткий миг их глаза встретились, но Таня тут же опустила взгляд в тарелку. Возвращаясь к бунгало, она видела, как Гриша в просторной беседке, соседствующей со столовой, играет в теннис с энергичным коротко стриженным мужчиной.

Такой милый, симпатичный… Мягкая улыбка, тёмный ёжик волос… Жалко только, что маленького роста! Когда Таня фантазировала, как они обнимаются, ей трудно давалась сцена, где она прижимается к его груди: всё представлялось, будто она больша-ая, а он ма-аленький…

Вечером в плотной застёгнутой на все пуговицы рубашке Таня прохаживалась вдоль озера. Группа туристов разожгла костёр и беседовала, сидя вокруг огня на облупленном стволе. Но Таня не приближалась к ним, тем более Гриши среди них не было. Донимали комары: вот уж Таня не думала, что на Алтае водятся эти писклявые назойливые насекомые!

Не Гриша ли впереди? Точно, он! Сразу в темноте не разглядишь. У кромки воды делает какие-то странные движения на полусогнутых ногах. Таня села поблизости на корягу, раздумывая: то ли встать и уйти, не мешать человеку, то ли остаться, чтобы продолжить знакомство. Гриша вскоре прекратил заниматься.

– Любишь спорт? – обратилась Таня.

– Это не спорт, а магические пассы! Читала Карлоса Кастанеду?

– Да! Мои любимые книги! – обрадовалась Таня.

– Значит, тебе будет полезно узнать, что у Кастанеды есть том, посвящённый магическим пассам.

Разговорились. Гриша предложил заниматься магическими пассами вместе – он научит! Таня сразу согласилась, правда смущало, что все будут глазеть, как они на берегу машут руками. «Сколько у нас общего! – мысленно ликовала девушка. – Он тоже интересуется эзотерической литературой, верит, что люди – энергетические коконы. И знаки зодиака у нас сочетаются: он Рыбы, я Водолей – не идеально, конечно, сочетаются, но всё же…»

– Ты где живёшь? – спросила.

– В Москве.

– А я пока в Томске. Но этой осенью переезжаю в другой город – Оток. Буду жить отдельно от родителей. Это по работе. Я же говорила, что работаю библиотекарем, а тут предложили перейти в библиотеку совершенно незнакомого города. Никто из девчонок не захотел, а я согласилась. Так волнуюсь из-за всех этих перемен! А ты слышал что-нибудь об Отоке?

– Нет, – Гриша отошёл и смотрел в сторону; его как будто нисколько не заинтересовала Танина история.

Неожиданно он стал быстро подниматься по песчаному склону к домикам. Таня – следом.

– Раньше Оток был закрытым городом, а теперь нет, – срывающимся голосом проговорила она.

– Ладно, пока! – бросил Гриша и направился к коттеджу, в котором поселился.

Таня выпятила нижнюю губу, нахмурилась, в глазах защипало от слёз. Собиралась рассказать ещё о загадочной эсэмэске… а этот Гриша какой-то грубиян! Хотя, может, Таня выбрала неудачное время: уже поздно, темно. Ведь он предложил совместные занятия пассами! Значит, Таня ему хоть немножко, но понравилась.

Ная читала, укрыв ноги одеялом. Напомнила Тане, чтобы та разулась у порога: не нужно заносить песок с улицы! Тане было это очень неудобно: бунгало такое маленькое, один шажок – и сразу крыльцо, тем более она не додумалась взять из дому ни тапок, ни дополнительных сланцев. Но спорить с Наей бесполезно! Сегодня они уже поругались из-за этого, а потом мирились.

Пряча покрасневшие глаза, Таня расправила постель и сразу легла лицом к стенке. Ная отложила книгу, выключила свет. Вскоре над самым ухом пронзительно запищали комары. Пришлось вскакивать и хлопать их блокнотом, который Таня взяла для черновых зарисовок. Когда снова улеглись, Таня призналась Нае в своих чувствах к Грише. Ная выслушала, но комментировать не стала.

– А у тебя есть друг мужчина? – спросила Таня.

– Нет.

– И тебе не грустно от этого?

– А что грустить? Мне этих знакомств и не надо!

Уже засыпали, как Тане пришла в голову идея, и она вновь зажгла светильник.

– Ты чего? – щурясь, проговорила Ная.

– Я сейчас! На секундочку воспользуюсь твоей книгой, прочитаю кое-что, ладно?

– Ладно, ладно…

Таня взяла «Анну Каренину» и наугад открыла: таким образом она получала «информацию свыше». Надо задать вопрос, а ответ найти в тех строчках в книге, куда упадёт взгляд. Таня мысленно спросила: «Какие чувства испытывает ко мне Гриша?» Ответ был: «…знаю Анну – извини меня, я не могу переменить о ней мнения – за прекрасную, отличную женщину…» Интерпретировать нечего, всё и так понятно! Он относится к Тане как к «прекрасной, отличной» девушке! Со счастливой улыбкой она вернула книгу на место и выключила свет.

Дни на базе сменяли друг друга, как страницы в книге. Особенно это сравнение касалось Наи, которая всё время сидела на крыльце и читала, перекинув ногу на ногу. Ноги её при этом были надёжно спрятаны в штаны – летние, лёгкие, но всё-таки штаны! Причём, когда она ходила, то так испуганно таращилась и так напряжённо вытягивалась в струнку, будто всерьёз боялась, что кто-нибудь вдруг подкрадётся и сдёрнет с неё эти штаны!

Ная никогда не валялась раздетая под лучами солнца, как делали многие. Например, четыре девушки, с которыми однажды пытался познакомиться парень в джинсах, каждый раз, когда выглядывало солнце, даже если было прохладно, расстилали полотенца и ворочали на них свои и без того коричневые спинки и ножки. А в это время над озером то тут, то там с лёгким плеском подпрыгивали рыбы: бульк! Купаться мало кто осмеливался. Женщина с веснушчатыми плечами, по имени Зина, каждый день заходила в воду, а выходя на берег, бодро восклицала: «Тёпленькая водичка!» Ничего себе «тёпленькая»! Таня как-то мочила ноги и немного отошла от берега: настоящий лёд! Скорее-скорее обратно на сушу!

Перед обедом, когда почти все загорали, Таня сидела на песке в купальнике и наблюдала за рыбами и блеском в волнах. Так она отдыхала от Наи и уборки в домике. Ная обожала прибираться: подметать, мыть. Ведь надо, чтобы на полу не осталось ни одной песчинки! Хотя разве это возможно, когда всюду песок?

При виде Гриши у Тани со всей силы сжималось сердце! Да даже не видя его, Таня умирала от муки. Хотя Гриша взялся учить её магическим пассам, он не проявлял инициативы к дальнейшему знакомству. С интересом слушал Таню, её размышления на разные философские темы, описания снов, в которых она «на самом деле» встречалась с кем-то (например, буквально этой ночью – с ним! Просто он не помнит). Гриша говорил: «Прикольно!» – и всё. «Ты интересная девушка», – произнёс однажды, и с тех пор Таня с утра до вечера носила эту фразу в голове, рассматривая её с разных сторон и неустанно обдумывая.

Во время занятий пассами (а состоялись они лишь два раза) Таня заметила, что у Гриши сильно дрожат руки. Сначала решила, что это от волнения, ведь она так близко и в короткой тонкой маечке, но потом увидела: руки у него дрожат постоянно. Не от пьянства, конечно (какой он пьяница!), а болезнь, наверное, такая. Ещё у Гриши на правой руке укорочен один палец: как он объяснил, отрубило на производстве.

Уже на второй день пребывания на базе Таня призналась Грише, что он ей нравится, даже очень. И сразу, увидев обеспокоенность на Гришином лице, стала оправдываться: нет-нет, это не значит, будто она собирается преследовать и донимать его или готова покончить с собой от бурной страсти.

– Я по натуре спокойная и никогда не испытываю каких-то диких страстей.

– Ну, слава богу! – облегчённо вздохнул Гриша. – А то я уже испугался за тебя.

– Скажи, есть ли вероятность, что ты когда-нибудь ответишь мне взаимностью?

– Вряд ли! Я предпочитаю оставаться независимым.

– Но ведь любовь не означает зависимость! Наоборот, любовь даёт свободу! По-настоящему любящий человек принимает тебя таким, какой ты есть, и не станет делать тебе плохо, принуждать к чему-то!

– В своей жизни я сталкивался с противоположным.

– Скорее, человек зависит от одиночества, чем от любви! – сердилась Таня.

– Меня одиночество не беспокоит.

– И что, ты никогда не женишься?

– Я был женат. Мы расстались без обид и до сих пор остаёмся друзьями.

– А почему расстались?

– Она хотела детей, а я не хочу. Помнишь, как написано у Кастанеды? От детей в животе образуются энергетические дыры.

– Ну, я тоже вроде рожать не собираюсь. Хочу найти мужчину, который стал бы мне другом, и мы совершали бы разные путешествия.

После этого разговора Таня размышляла: «Не всё потеряно! Просто он разочарован. Не нужно спешить ему понравиться, требовать от него. Он такой хрупкий, как цветочек… Милый Гришенька… Самое главное – он явно не отталкивает меня».

Гриша часто катался на катамаранах вдвоём с коротко стриженным мужчиной. Таня тоже хотела кататься, но не знала, с кем. Предложила Грише, он согласился, но долго не предоставлялась возможность: то нигде его не видно (наверное, в домике или отправился на прогулку куда-то далеко), то испортилась погода, а то уехал на экскурсию. А потом Гриша вдруг заявил, что кататься с ней не будет, «чтобы не давать повода для надежд».

Однажды Таня каталась с Наей, но далеко уплыть не удалось: крутились на одном месте, не зная, как справиться с управлением, да к тому же обе покрылись гусиной кожей от ветра и холода (на воде в сто раз холоднее, чем на суше!).

В экскурсиях пришлось разочароваться: они действительно за дополнительную плату, причём, немаленькую. Самый дорогой – двухдневный поход на водопад Учар – тот самый, который рекламировала женщина в автобусе, – стоит аж полторы тысячи с человека! Таня думала сначала вообще отказаться от любых экскурсий, но потом решила побывать на Серебряном источнике и Магнитных камнях за 700 рублей (почти все её деньги).

Гриша отправлялся на Учар – расставание на два дня. Туристы – и те, кто на Учар, и кто на источник – сели на яхту с опущенными парусами (эта яхта обычно стояла у берега перед столовой) и поплыли вперёд, а потом налево. Сошли на берег и забрались в крытый кузов грузовика, которым управлял алтаец-шофёр по кличке Шумахер. Он очень смешливый и не любил, когда его обгоняли, хотя обгонять-то здесь вроде некому. Он нёсся по бездорожью как угорелый, болтая и перетряхивая визжащих туристов.

От места возле кабины водителя доносился повествующий голос гида Владимира Петровича. Внезапно он отвлёкся и призвал взглянуть в окна:

– А вот вы видите остатки древнегреческих галер!

Туристы проезжали над бурным течением реки. А гид под «галерами» подразумевал вытянутые нагромождения из камней и палок на воде. Для чего-то эти нагромождения нужны и, конечно, они никакие не галеры и тем более не древнегреческие. Таня это поняла, но всё равно изумлённо переспросила:

– Неужели?! Правда, что ли?! А как сюда попали древние греки? Да вы шутите ведь!

Туристы посмеивались.

Серебряный источник разочаровал. Обычное озерцо – можно сказать, лужа, – местами сине-зелёное, со склизкими мшистыми камнями. Ещё перед поездкой Владимир Петрович сообщил, что в источнике много полезного серебра, и туристы заранее приготовили пластиковые бутылки. Теперь они наполняли бутылки грязной водой и тащили в машину – кто по две, а кто по три сразу. Может быть, этот источник такой же серебряный, как те палки на воде – галеры древних греков. Надо ведь как-то развлекать туристов! Хотя верить в чудо, в самом деле, хотелось.

Вероятно, именно с этим желанием – отыскать чудесное – Таня и блуждала неподалёку от источника. И нашла! Ей показалось, будто в траве блеснул золотой клубок нитей. Девушка замерла и вернулась на два шага назад. Даже успела подумать, что нашла древнее украшение, не попавшее пока в руки археологов. Обегав глазами траву, подняла камень – прохладный, зеленоватый, грязный с той стороны, которой был вдавлен в землю… В общем-то, обыкновенный! Таня сполоснула его в источнике – зелёные и золотисто-жёлтые цвета проявились ярче, округлые бока заблестели, посверкивали переплетённые восьмёрками золотые прожилки. Зелёный цвет неравномерный: где-то тёмный матовый, где-то почти изумрудный. Может, малахит?

– Посмотрите: он драгоценный? – спросила у Владимира Петровича.

Гид повертел в руках:

– Нет.

– Жалко!

– Зато очень красивый! – улыбнулся Владимир Петрович. – Вот у тебя теперь есть алтайский сувенир.

Таня вновь пригляделась к камню: почти высох, цвета поблекли, красив, пожалуй, только с одной стороны. Зато уютно лежит в ладони, руке приятно от его гладкой округлости. Наверное, и правда, стоит сохранить. Хотя великоват: в кармане носить неудобно. А вдруг обладает магическими свойствами? Ведь недаром находится рядом с Серебряным источником! В общем, выбрасывать не стала.

Снова поехали и остановились на вершине холма. Внизу расстилалась ярко-зелёная долина с небольшим синим озером, возле которого сидела дикая коза. Немного поднялись и оказались на Магнитных камнях – беловатых лепёшках, кое-где покрытых мхом. По словам Владимира Петровича, эти камни обладают положительным биополем, и алтайцы ходят сюда исцелять болезни и подзаряжаться энергией. Туристы сразу разлеглись на камнях, чтобы лучше «подзарядиться». Владимир Петрович посоветовал разуться – многие так и сделали. Вниз по склону росли жёлтые пушистые цветы с приятым медовым запахом, и летали чёрные бабочки. Таня гонялась за ними, чтобы вблизи рассмотреть крылья, но они не давались.

Экскурсия разнообразила пребывание на Алтае, но в остальные дни Таня не знала, чем заняться. Один раз довольно далеко зашла в ту сторону, где видела с катера заводь. Песок постепенно превратился в мелкие камешки, камешки – в булыжники, а булыжники – в огромные валуны, по которым Таня прыгала и карабкалась, следя за тем, чтобы не подвернуть и не поранить ногу. «Дойду до мыса, посмотрю, что там!» – подумала девушка, всматриваясь вдаль. За мысом оказался ещё один мыс, и, наверное, этому не будет ни конца ни края. Таня посидела на камне… Волны в этот день были особенно сильными: далеко накатывались на берег и с шумом ударялись об него. Когда волна отступала, на камнях, где она была, оставалась пена. Да, если не знать, то можно подумать, что это не озеро, а море. Под шум прибоя просыпаешься, под шум прибоя засыпаешь…

Снова гулять в одиночестве желания у Тани не возникало. Она много спала в домике, бродила по пляжу и сидела на корягах, думая о Грише. Иногда играли с Наей в теннис.

Ещё одним развлечением было поесть. Кормили хорошо, как в ресторане. По утрам – самое вкусное: печёные бутерброды с ветчиной, творожные лепёшки и сгущённое молоко. Обычно блюда сложные: например, в салате – яйца, капуста, перцы и креветки, а в манной каше – яблоки. Правда, надоело мясо! Его в разных видах подавали утром, днём и вечером: мясо, мясо, мясо… Ни фруктов, ни сока, ни сладостей, не считая лепёшек со сгущёнкой и сахара, который можно было положить в чай или кофе. Конечно, имелся бар, где соблазнительно лежал шоколад и стояли пакеты с соком, но цены на эти вкусности были уж очень высокие. Кстати, в баре те самые четыре загорелые девушки постоянно покупали коньяк.

Зина, женщина с веснушчатыми плечами, всегда беспокоилась, когда кто-нибудь отказывался от какого-то блюда. Сама ела всё, что предлагали. Она сидела как раз напротив Тани и, глядя на неё, причитала:

– Ты почему кашу не накладываешь? М-м-м! Вкуснятина! Я добавки возьму, – и она в самом деле поднималась за добавкой.

– А мясо? Ешь! Оно с ананасами! Ешь!

Однажды Таня пожаловалась Грише, что очень соскучилась по сладкому. Гриша улыбнулся и пообещал «помочь горю».

– Хочешь, угощу конфетами? Мне надавали в дорогу, а я не ем.

– Не ешь конфеты? Почему?

– Не люблю.

И он вынес целый мешок шоколадных «Ромашка», сливочных «Му-му» и ещё каких-то в полосатой обёртке. Вот благодаря этому и открылись некоторые странные обстоятельства!

Вечером в бунгало Таня не спеша поедала сладости, угостив, конечно, Наю. И заинтересовалась полосатым фантиком: такой она раньше не видела, к тому же он был красивый, с изображением корабликов, которые, казалось, нарисованы от руки акварелью. Таня прочитала состав конфеты, а потом адрес изготовителя: «Кондитерская фабрика „Мишуткин двор“, г. Оток (!), ул. Пустынная, 10».

– Боже мой! – закричала Таня.

– Ты чего? – Ная оторвалась от книги.

– Вот, смотри! – протянула фантик.

Она уже рассказывала Нае про библиотеку, Оток и эсэмэску.

– Что смотреть? – не понимала Ная.

– Прочитай адрес!

– Оток, улица Пус… Оток? Тот самый город?

– Да!

– Интересное совпадение, – Ная вернула фантик. – Только почему ты так разволновалась?

– Гриша говорил, что живёт в Москве и понятия не имеет об Отоке!

– А почему ты решила, что он обманул? Не все же вчитываются в эти мелкие буковки на фантиках. Тем более он не ест конфет.

Таня, приподнявшаяся перед этим, плюхнулась обратно на кровать и уставилась на Наю.

– Ты думаешь?.. Это что, отоковские конфеты так популярны, что продаются даже в Москве?

– А почему нет? Не одни же московские конфеты едят москвичи. Поговори с Гришей, что он тебе скажет.

Утром Таня нетерпеливо умылась, прыгая на месте, отбегая от умывальников и вновь подбегая, чтобы не приставали комары. Гриша раньше неё почистил зубы и ушёл. В столовой Таня то и дело вскидывала голову: здесь он ещё или нет? Подскочила, как только Гриша направился к выходу, догнала и с ходу попросила, протягивая полосатый фантик:

– Прочитай, пожалуйста!

– Что? «Мечта».

– Нет, адрес!

Таня заметила: Гришина улыбка дрогнула! Он мельком взглянул на буквы и уже вовсе без улыбки прямо посмотрел на Таню.

– Что? – голос прозвучал непривычно жёстко.

– Оток, куда я собираюсь переезжать! Ты живёшь в Отоке?

– Тебя заклинило? Я живу в Москве!

Таня растерянно смотрела ему вслед. Глупо получилось! Хотя с чего он взял, что её «заклинило»? Разве она когда-нибудь спрашивала об этом?

После обеда Гриша сам подошёл, когда она сидела на бревне и пыталась рисовать озеро.

– Я хочу поговорить с тобой… Я ведь и правда живу в Отоке. Только об этом, кроме тебя, никто не должен знать!

– Почему?

– Потому что Оток – не просто закрытый, это секретный город.

– Но ведь он уже открытый!

– Кто тебе наболтал? Директор в библиотеке? Да что ей может быть известно! Я хочу предупредить, раз уж ты туда собралась – честно говоря, по непонятным мне причинам…