Дождь не вечен

Мужчина рассеянно перевел на нее взгляд и заговорщически пропел:

– В каких таких фильмах?

– Ну, в Москва слезам не верит, – ответила девушка совсем сконфуженно.

Послышался смешок, так и не ответив, мужчина развернулся и прошел к резной двери. Решительно воткнув ключи в замочную скважину, он в приветственном жесте распахнул перед Катей дверь.

– Проходи, осматривайся, я к машине за вещами спущусь.

Катя молча, все так же озираясь, вошла, за спиной хлопнула дверь, погружая квартиру в молчаливый вакуум. Нет, тут не было слышно шагов с лестничной клетки, дорожный шум за окнами, скрипов и стуков лифта или соседских голосов. Это было жильё с большой буквы «Ж», не дешевые понты, как съемные хоромы на шестидесятом этаже в Москва-Сити, с видом на железнодорожные переезды, оживленные пыльные трассы и бесконечные стройки, где нельзя открыть окно даже на миллиметр, а в лифтах закладывает уши. Это была горделивая роскошь элитарного слоя серых кардиналов старой доперестроечной Москвы.

Глава 9

В прихожей царил полумрак. Искать выключатели сейчас не хотелось, и Катя, решительно скидывая кроссовки, прошла глубже. Под ногами скрипнула паркетная половица. Планировка смотрелась крайне необычно, девушке не приходилось бывать в подобном жилище. Из общего коридора арками расходились проходы в 3 светлых, с высокими потолками, комнаты. Стены обрамляла богатая лепнина, придавая скорее строгость, нежели «романтично разбавляя» интерьер. В глаза бросилась все та же стерильная чистота, как будто тут никто не жил. Даже обилие личных вещей, статуэтки и милые безделицы на полках были словно неживые, брошенные и забытые тем, кто некогда с любовью их собирал и безвременно покинул.

Кате мнилось, что сейчас среди окружающего, она увидит нечто, что могла бы с уверенностью вспомнить или назвать своим, но таких вещей на глаза не попадалось. Лощеная мебель «под старину» казалась тут инородной, нарочито неправильной. Катя прошла к окну, открывался вид на реку и город, было красиво. В Москве она была всего однажды, город не знала, но вид подсказывал, она в самом центре столицы. Теперь она была уверена, это действительно известнейшая сталинская высотка.

«Забавно, когда-то старшеклассницей я проспала экскурсию сюда, а теперь вот я по другую сторону», снова хлопнула входная дверь и в коридоре послышалась возня. Катя не готова была повернуться, рассматривая пейзаж за окном. По ее талии проскользили большие прохладные ладони смыкаясь в замок на животе, отчего она вздрогнула. Он же подтянул ее к груди, как плащом обволакивая спину. Она почувствовала, как на плечо опустился его подбородок, слегка огладив щекой ее щеку и послышался интимный шепот у самого уха:

– Катюш, ты такая отрешенная, немного не понимаю, что мне делать дальше, – слова его должны были быть неуверенными, но голос звучал скорее наигранно и неправдоподобно нежно.

Она повернулась, заглядывая в его лицо через плечо, хотелось довериться, признаться в своей странной нерешительности, но что-то внутри останавливало, не давая действовать. Никогда Катя не чувствовала себя настолько потерянной, настолько не в себе, чужой.

– Я и сама не понимаю, что делать дальше, – решилась она, желудок предательски заурчал.

– А давай перекусим? – сразу нашелся он, утягивая ее от окна в сторону прихожей, – вот смотри, там кухня, – махнул рукой вправо, – а там рабочий кабинет, за ним спальня и гостевая.

Он снова потупился на Катю, которая все так же стояла в нерешительности, мотнул головой, будто сам себе утвердительно отвечая на какой-то вопрос:

– Так… я просто все никак не могу поверить, что ты дома, а с другой стороны, ты выглядишь, будто впервые тут. – он снова улыбнулся, – вот уж не думал, что буду показывать тебе когда-нибудь расположение комнат.

Покачал головой, а Катя виновато закусила губу, хлопая ресницами, и пожала плечами.

– Может, покажешь, где мои вещи?

– Да, я не подумал… – он взъерошил свои волосы, пятерней расправляя их назад, – неожиданно все, я все забываю. Прости, как узнал, что ты очнулась, перелет был долгий, я не в стране был, сразу из аэропорта рванул к тебе, метался туда-сюда, хотел как лучше организовать все, подготовить, а в спешке в этом нервяке все из головы вылетает.

Сумбурные объяснения как бальзам легли на сердце:

– Ничего, я понимаю…наверное, – она потерла глаза, – блин, я просто сама в замешательстве, не извиняйся, в голове вата какая-то.. странно себя чувствую, неловко…

– Странно, это что-то болит? Голова кружится? – в голосе снова сквозила тревога и девушка постаралась его успокоить.

– Нет, нет, не волнуйся, просто.. странно…не знаю, как объяснить, – она запнулась, – просто так много всего нового на меня свалилось.

Он облегченно заулыбался и поспешил в сторону «кухни», кидая:

– Я понимаю, правда, чего можно ожидать после такого больничного как у тебя? Ты осматривайся, я пойду пока накрою, – и скрылся за поворотом.

Девушка прошла следом, не доходя до кухни, заглянула в так называемый кабинет. Тут было теплее, стены отделаны благородным деревом, десятки полок с увесистыми томами старых и не очень книг. Мягкий ковер, в котором утопали стопы, густого зеленого оттенка мокрой травы, глубокое уютное кресло с оттоманкой, напротив лепной, в старом стиле камин с изразцами. Катя прошла вдоль книжного стеллажа. Библиотека была богатой. Пройдясь кончиками пальцев по корешкам книг, она глубоко вдохнула, впитывая аромат книжной пыли. Камин напротив сиротливо взывал. Катя в два шага прошла в центр только сейчас обратив внимание на нишу справа от него. От основной комнаты ниша была отгорожена китайской ширмой. Никак не подходив к основному декору, она удивительным образом гармонично вписывалась сюда. Ширма была невероятна, Катя зачаровано подошла, резные основания сливались в единый узор с размытой акварелью полотен, которые сначала показались девушке бумажными, но вблизи оказались тончайшим, кое-где будто истлевшим шелком. Катя готова была поклясться, что таким экспонатом мог бы гордиться любой мировой музей, ширма точно была антиквариатом, от нее пахло историей, хотелось рассмотреть каждый миллиметр. Девушка внимательно вглядывалась в детали, замысловатые узоры, переплетение шелковых нитей, аккуратно обходя находку. Теперь, обойдя ширму, Катя поняла, что ниша вовсе не была нишей, а скрывала целую мини-комнату. Посреди массивный рабочий стол из красного дерева, а вокруг эркерные окна, занавешенные тяжелыми бархатными гардинами. Вот они то точно были тут инородным пятном.

«Какая безвкусица», с жалостью подумала девушка, обогнув угол стола. Отодвинула удобное кресло и плюхнулась внутрь.

«Мммм, большой босс.» На столе, как и повсюду, царил идеальный порядок, стопкой сложена белая писчая бумага, ручки в выемках, фото в рамке. Сейчас Катя обратила внимание на снимок, на нем была она, в белом подвенечном платье, излишне закрытом, на ее вкус: глухие рукава с вышивкой, кружево, облегающее торс уходило под горло, от пояса чуть другого оттенка атлас в пол. Высокая вычурная прическа, строго держала волосок к волоску, фата, невероятной длины уносимая ветром куда-то за край снимка, букет из водяных лилий-кувшинок на длинных стеблях и грусть, сквозившая из загнанного взгляда. На снимке она выглядела потерянно, так же как и чувствовала себя сейчас. Ее жених стоял рядом, его волосы были чуть короче, он в пол-оборота повернут к ней, он выглядит счастливым, смотрит на нее с обожанием, она же смотрит в кадр, холодная и собранная. Он легко придерживает ее за руку, но они словно не вместе, будто вот-вот ее пальцы выскользнут из его ладони.

«Как странно, ни разу не видела таких свадебных фото, а ведь это он посчитал достойным рамки на столе.» Катя снова отогнала щекочущую душу тревогу, тряхнула головой и встала.

– Катюш, ты где? – послышалось из прохода, и из-за ширмы показалась голова, – пойдем, я все приготовил.

Катя неуверенно встала и последовала за мужчиной на кухню.

Галантно отодвинув стул, он предложил ей сесть. На столе в центре красовалась супница из фаянса. Рядом изящный серебряный половник. Вообще, все приборы были из серебра, и стол был действительно не просто накрыт, а сервирован. Все стояло педантично и четко: несколько тарелок по всем правилам: под закуску, суп, второе. Справа и слева ряд вилок и ложек разного размера, сверху тканная салфетка свернутая в идеально-ресторанную розу. Из еды – суп, салат из горы разномастной зелени, фрукты, блюдо с тушеными овощами.

Суп девушка не хотела, было потянулась к тушеным овощам.

– Ты что делаешь? – шикнул спутник озадаченно.

– Ничего..хотела положить себе, – рука с ложкой затормозила на полпути от блюда.

– Ты хотела положить овощи этим? – недоверчиво ткнул он указательным пальцем в ее ложку. Катя молчала, в упор смотря на собеседника. – На подносе под блюдом лопатка для гарнира.

– Ммм, прости, – проговорила девушка сконфужено, – забыла..

– Забыла что? Этикет? – неприятно хмыкнул мужчина, привстал, взял ее пустую тарелку и лопаткой, на которую указал, начал накладывать ей порцию.

Катя совсем стушевалась и опустила руку. Он бесшумно поставил перед ней тарелку.

Решив переключиться, она начала поиски дополнения к овощам. Мясо или рыба, но ничего на столе найдено не было. Она подняла взгляд на мужчину и вдруг осознала, что до сих пор не знает его имени. Ведь она все еще не спросила его, не уточнила у врачей при выписке, просто упустила этот вопрос.

Чувствуя как краснеет, снова потупилась на собеседника: «Какая же дура, как я могла до сих пор не спросить. Как уточнить теперь? Как к нему обращаться? Эй ты?»

Зажмурилась, потирая большим и указательным пальцами глаза, собралась с мыслями и на одном дыхании выпалила:

– Знаю, что сейчас покажусь совсем дурой, но я не помню твое имя.

Собеседник, уже приступивший к своей трапезе закашлялся, подавившись.

– Ты серьезно?

– Ага, – уже скомкано проговорила Катя.

– Да-ааа, – протянул мужчина, выпуская из рук приборы. – Что ж, будем знакомы, Катерина Павловна, – он порывисто встал, протягивая через стол руку, – Алексей Вельд, – на лице заиграла искристая по-мальчишески открытая улыбка во все 32 зуба, – будем знакомы!

Вместо рукопожатия, он скорее не поднес, а дернул Катину ладонь к губам и чмокнул ее в кончики пальцев. Девушка ойкнула и снова покраснела.

– Ну, раз мы теперь знакомы, Алексей,

– Лекс, – перебил ее Леша, – друзья и близкие зовут меня Лекс.

Она кивнула:

– Хорошо, Лекс, а где мясо или рыба? – протянула она, кивая в сторону стола.

– Шутишь? – недоверчиво проговорил он в ответ, – ты не ешь такое.

Катя поморщилась вопросительно:

– Не ем какое?

– Ну, мясо, ты не ешь его.

– А ты? Ты его ешь?

Он уставился на нее с недоверием:

– Нет, конечно, только растительная пища, мы же не варвары, животные тоже обладают сознанием, душой, потребление трупного яда явно ни уму, ни сердцу, убивать организм энергией смерти, зачем? Погоди, там на блюде около супницы, тофу, положить тебе?

« Я – веган? Я? Человек, которого растили на котлетках, шашлыке и сосисках. Что еще за бред про нелюбовь к мясу», подумала Катя, недоверчиво прищурившись. Собеседник явно негативно относился к мясным блюдам и лезть на рожон Катя не решалась.

– Да, положи, – проговорила она, – пожалуйста.

« Тофу, а что это? Соевый сыр? Ни разу не пробовала.. Ну, может и действительно вкусно».

– Лекс, а что еще я не ем? То есть не ела, – она запнулась, – ну то есть…в общем, расскажи, а что я ем.

Парень снова сиял улыбкой:

– Ягоды, грибы, фрукты, кокосовое молоко, да много что. Ты любишь крупы, особенно киноа и ризотто из перловой крупы.

– Кино…что? – переспросила Катя недоверчиво.

– Киноа, ну…крупа такая, на пшенку похожа или на кус-кус, – парня разговор забавлял, потому что с каждым словом, он становился все веселее.

– А молоко, яйца, рыба? – требовательнее спросила девушка.

– Нет, ничего из этого!

– Чем молоко то не угодило? – получилось более возмущенно, чем она рассчитывала, – для получения молока никого не убивают же.

– А ты помнишь, в каких условиях его собирают? Чем колют этих коров и коз, как гноятся от доильных аппаратов у них соски. Фу. Нет, ты такое в рот тащить не должна.

« Бред какой. А белок? Ладно, помолчу, он, кажется, настроен воинственно». Она вздохнула и начала ковырять вилкой пустые овощи.

Через минут десять обед был завершен, Катя чувствовала себя лишь слегка перекусившей, тофу ей не понравился, оставшись лежать в тарелке.

– Да, малыш, аппетит у тебя, конечно, после всего этого приключения не очень.

Она промолчала, встала, со скрипом отодвинув стул.

– Слушай, а давай выпьем, а? Я видела в комнате камин, хочу утонуть в том кресле с бокалом виски в руке и поболтать. – она старалась очень аккуратно подбирать слова, чтобы больше не оказаться в глупом положении. Время было идеальное, солнце завершало свой путь, степенно погружаясь за линию горизонта.

– Ну, иди, – мягко проговорил парень, – кресло тебя ждет, я только со стола уберу.

«У него пунктик что ли? Все по правилам, сервировать – убрать. Начищенное столовое серебро, супница. Я видела супницы только как часть набора у бабушек в сервантах, а тут – используется. Простой семейный ужин, но с такой помпой, этикет не нарушать, удивительно, что руки мыть не погнал меня». С такими мыслями, Катя дрейфовала по мягкому ковру к своей цели. Вольготно развалившись в кресле, подмяла ноги под себя. Чуть задержавшись, в комнату с двумя стаканами продефилировал Лекс.

Кате вручили янтарный напиток, щелкнули какими-то тумблерами, камин начал разгораться и статная фигура примостилась на оттоманку у ног девушки.

Глава 10

Она с наслаждением прикрыв глаза, отхлебнула и резко закашлялась, отчего напиток пошел из носа.

– Тьфу, что за дрянь? – обтирала Катя рот тыльной стороной ладони.

– Сбитень, – спокойно проговорил Алексей, – тебе нельзя алкоголь.

– Ну эту дрянь я точно пить не стану, – возмутилась Катя, – что есть еще? Может вина? От бокала вина никто еще не умирал.

Парень отрицательно покачал головой:

– Никакого вина. Могу предложить минералку или сок. Аааа, ну и чай, могу даже масала сделать на миндальном молоке.

Со вздохом, Катя покачала головой:

– Просто чай, – мужчина подскочил и уже через минуту протянул крохотную фарфоровую чашку на блюдце, занимая прежнее место.

– Кать, ты поговорить хотела, – она зачарованно смотрела в огонь, отпивая ароматный чай с привкусом клубники. Его рука легла на ее колено и начала легко поглаживать ноги.

– Понимаешь, – начала неуверенно, – я не помню многого, точнее я вообще не помню последние пять лет.

– Пять? Это много. – задумчиво протянул Лекс,

– Я даже не знаю, что спросить. С чего начать….

– Давай сначала и начнем, ты пей чай, не напрягайся, ты отдыхать должна, сегодня чуть посидим и спать, я завтра освободил время, буду весь день с тобой. – он повернулся к ней спиной и положил голову ей на колени, заглядывая в ее лицо снизу. В глазах отражались отблески язычков пламени. – Мы познакомились на гонках.

– На гонках? – встрепенулась Катя.

– Ага, говорил же, ты любишь скорость. Ты не пропускала ни одного заезда в сезоне, я тогда увидел тебя в вип-ложе и обалдел от твоей энергетики. Знаешь, это было так непривычно, мое окружение, все эти высокомерные бизнесмены и доступные обряженные в меха телки с ними и ты, как свежий воздух, ты так отчаянно болела, даже что-то скандировала.

Катя стянула резинку с его волос, и они рассыпались золотыми колосьями по ее коленям, поблескивая. За окнами уже смеркалось. Последний лучик закатного солнца расчертил небосвод,

– А я уж думала, я и гонщицей успела побывать, – промурлыкала Катя.

– Нет, – со смехом продолжил он, – я не мог забыть тебя, начал каждую неделю ходить на соревнования, выискивал глазами в толпе, обшаривал трибуны, а потом мы снова пересеклись. На тебе был смешной сарафан в розовый горошек, – он улыбнулся, полуприкрыв веки, – и алые шпильки.

– Помнишь, в чем я была? – удивилась она.

– Как не помнить, у тебя каблук застрял, и ты не могла его вынуть, чертыхалась как гоблин, создав пробку на входе на стадион. Только ты могла додуматься, пойти на гонки на шпильках. У – ни –кум , – протянул мужчина с нежностью.

«А вот это на меня похоже», она силилась представить себя на бушующей трибуне, но гонки? Гонки никогда особо не привлекали. Да и знатной болельщицей она не была.

– И мы встретились и полюбили друг друга? – она пропустила пряди сквозь пальцы, наслаждаясь их мягкостью.

– Да, мы встретились и , – он замешкался, – полюбили друг друга, стрррррастно.

Последнее слово походило на пошловатый рык, но Кате понравилось.

– Как-то маловато для полной картины. А у нас есть фотографии, видеозаписи? Может, я так что-то сама начну вспоминать.

– Да, завтра все покажу. Доктор сказал, что воспоминания вероятно будут приходить вспышками. – мужчина снова запнулся задумавшись на секунду, – но еще меня предупредили, что вываливать на тебя все сразу нельзя.

Катя согласно понимающе закивала головой.

– Устала? Давай, наверное, на сегодня хватит, ложись, завтра продолжим.

– Да мы и не начали толком, честно говоря, – сама же Катя недовольно зевнула.

– Вот видишь, организм требует, пойдем? Спальню покажу. – немного разочаровано, Катя начала подниматься, Лекс поднял голову, встряхнувшись.

– Погоди-ка, раз у нас все снова впервые сегодня, – подхватил Катю на руки и понес в комнату, с которой та была еще незнакома. Он быстро пронес ее мимо зала, и ногой открыл массивную дверь. Катя подметила, что дверь вообще кажется, была только сюда.

– А где проходили гонки? – девушка решительно не была настроена на сон.

– Всмысле где? На автодроме под Федюково, в Москве больше и негде, если не ралли по бездорожью – непонимающе, протянул мужчина в ответ.

Катя окинула взглядом новое пространство. Ее пронесли по полутемной комнате, и уложили на мягкое ложе. Странно, в комнате вовсе не было огромной двуспальной кровати. Здесь стояла премилая розовая полуторка.

«Еще одно инородное тут тело», про себя отметила Катя. Слишком нелепо это розовое нечто смотрелось среди прочих пастельных тонов.

– Я ничего не стал менять в твоей комнате, завтра осмотришься, – он как ни в чем не бывало улыбнулся своей обворожительной улыбкой и чуть сдвинув ее, сел на покрывало рядом.

– Леш, ты вроде говорил, что комнат 3 и одна из них – спальня, но тут одна кровать. – сказала она с намеком на объяснения.

– А-а-а, у нас планировка такая, – понимающе закивал он, – как в кабинете, вот там арка, – махнул он в противоположный угол, – видишь, за парной ширмой.

Действительно, в указанном углу стояла похожая на кабинетную ширма, рисунка было не разглядеть в темноте. Алексей потянулся к стене над Катиной головой, и по комнате разлился теплый неяркий свет.

– Смотри, слева от ширмы твоя гардеробная, а за ширмой арка в спальню. Я бы хотел, чтобы ты спала со мной, но пока боюсь навредить, ты хрупкая, я слишком долго боялся тебя потерять насовсем.

– Перестраховываешься? – улыбнулась Катя.

– Что-то вроде того, – немного виновато протянул мужчина.

Его руки оказались на талии, подтягивая кофточку наверх. Катя подняла руки, позволяя снять с себя верхний слой. Он, скользя, потянулся к пуговице штанов. Секунда и холодные пальцы оглаживают живот, лязг металлической молнии, и Катя вздрогнула, отстраняясь.

– П-прости, прости пожалуйста, – она сдвинула его руки на бедра, прикрытые тканью, – не обижайся, но я ..

Он не дал договорить, стремительно приближаясь к ней губами, слету проскальзывая языком в ее рот. Катя уперлась ладонями в грудь, стараясь сохранить дистанцию. Он требовательно наступал, заставляя ее откинуться на подушку и нависая сверху. Резко отпрянул, горящим взглядом обводя ее фигуру и вновь возвращаясь к лицу.

– Нет, это ты прости, – послышалось чуть сбивчиво, – пока рано, я понимаю.

Лекс отсел на край кровати.

– Я вообще-то хотел помочь переодеться, ты вроде, как врачи говорили, нуждаешься в уходе. – фыркнув, он снова резко встал, почти пробежав до гардеробной, юркнул туда и вернулся со свертком – вот, пижама твоя.

– А можно, ты выйдешь, а я сама? – Катя неуверенно потупилась на сверток.

Лекс кивнул и стремительно молча ретировался за ширму.

В голове творился сумбур. За прошедший день настроение ее скакало от «я хочу его немедленно» до неописуемого страха не один раз, окончательно запутав Катю. Перепады настроения бывали всегда, девушка вполне понимала это, но так, пожалуй, ни разу. Оставив попытки слепить воедино картину последней пятилетки, она пыталась хотя бы сложить свой собственный образ из обрывков фраз и окружающей обстановки. Девушка что рисовало подсознание, была совсем другой. Было загадкой, как прожив 20 лет одним человеком, она за два года превратилась в эту героиню: гонки, Москва, роскошь, авария, мотоцикл, статусный богач и красавчик в мужьях, вроде бы горячие губы и холодные до дрожи пальцы, навязчивые мысли и иррациональный страх. Она понимала, во всем этом еще предстоит разбираться.

Натянув на удивление уютную фланелевую пижаму, она стопкой сложила Любины вещи и впервые опустила голые ступни на пол. Пол был очень теплым, это чувство будоражило. Схватив одежду, она решительно направилась в сторону ширмы:

– А ванна?

Из проема показалась знакомая голова:

– Переоделась? – поинтересовался Лекс, выхватывая из ее рук ношу. Взгляд упал на них и парень поморщился, будто от дурного запаха, – это в мусор?

Девушка расширила глаза:

– Нет-нет, ты что. Это мне одолжили, надо постирать и вернуть. Где тут уборная, корзина для грязного белья и стиралка? – он смотрел на нее, словно увидел привидение.

Катя подняла брови с непониманием:

– Я завтра сама простирну и верну, – он все молчал, смеряя ее оценивающим взглядом, – Леш, ты уснул что ли? Что-то опять не так?

– Не Леша, а Лекс, – процедил он сквозь зубы неожиданно злобно, потом моментально растеряв запал, ледяным тоном продолжил, – запомни, моя жена – не поломойка и не прачка, она не стирает и не носит подобное, а это – он покосился на сверток, – одёжа разве что для гастарбайтера, и она вернется в помойку, где ей самое место.

Катя вспыхнула и, вырывая вещи из его рук, рыкнула:

– Или что?

– Или ничего! – ледяным тоном подвел мужчина черту, – давай это дерьмо сюда.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.