Перекресток

– А где фишка? В чем, кроме самой идеи, инновации? Откуда взяться ощущениям?

– Сейчас, Шевинский, все впереди. Мы создадим абсолютно реальную картинку: улицы, дома, люди, сегодняшний мир, прошлое, любая географическая точка. Можно будет играть, сидя у экрана компьютера, но совершенно иной уровень – это реальные передвижения по местам, запрограммированным в разных версиях их состязания. Это может быть Лондон ХIХ века или Рим времени распада Империи. Вся картинка – проекция программы на прозрачных экранах, в шлеме или в очках. Одновременно ты видишь реальную жизнь – улицу, дом, парк – и виртуальную, ту, где ты совершаешь или раскрываешь преступления, которые происходят в этих самых местах, кварталах сегодняшнего Рима или Лондона.

– Ты чего-то такого намутил, у меня голова закружилась, – Смолкин изумленно взирал на оратора. – Ты как себе представляешь Лондон ХIХ века? Мы где тебе нарисуем все эти экипажи с дамами в кринолинах? Это сколько должно работать художников, программистов и уборщиц? Потому что надо будет засадить программистским народом десять этажей, и на каждый этаж – по две уборщицы.

– Погоди, Сережа! Что ты со своими уборщицами! Ты, Илюха, объясни, что за фантасмагория? Что за грандиозус фантастикус? – Саша налил в свой стакан вина, Илья протянул свой бокал и предложил налить всем.

– Не надо десять этажей. Один офис для того, чтобы разместить оборудование… и пять рабочих мест. Все модели, все дома, мостовые, лошадей, рыцарей и дам в кринолинах высосет или сгенерирует наша программа, к которой я разработал движок, из всего информационного поля интернета, из всех его потаенных уголков. Осталось купить оборудование, доработать некоторые детали – и мы получим «википедию» 3D-моделей на все времена и на всю географию нашего голубого шарика.

Илья дал время друзьям побыть наедине с их мыслями в прострации и недоумении и продолжил:

– Программа будет реагировать на написанное или произнесенное слово 3D моделями или сценами – от простого стандарта до утонченного и расцвеченного. Скажем, вы пишете слово «комната», и первой появится картинка четырехугольной комнаты: стены, потолок и пол, а затем – окна, цвет стен, двери, мебель и прочие тонкости до бронзового канделябра с оплывшими свечами. Мы разделим экран дисплея на две половинки: на одной будем писать текст, на другой будет возникать анимированная сцена, приобретая всю полноту наших желаний в цвете, объеме и движении.

– Охренеть! И ты все это держал в голове и только сегодня вывалил на нас эти переживания?! Как мы теперь должны лечь спать, с упаковкой «Новопассита»?

Игорь похлопал Даника по плечу:

– Погоди, он ведь только начал, пусть добивает, потом про «Новопассит» подумаем.

– Нет! – Даник завелся. – Ты все-таки объясни, как такое возможно? И почему до сих пор никто такую «википедию» не создал? Должно же быть какое-то непреодолимое препятствие, нарушение прав собственности, или как там это называется! – от волнения Даник проглатывал окончания слов и не тратил время на розыски подходящих эпитетов. – Если то, что ты сейчас нам преподнес, реалистично и возможно к исполнению, – это просто чума, а ты – просто гений какой-то!

– Угомонись, – Игорь снова похлопал Шевинского по спине и, слегка надавив ему на плечи, усадил в кресло. Смолкин в задумчивости протянул:

– Ну, так! Скажем так: что-то в этом есть, но чего-то все-таки не хватает для понимания самого процесса. Как она будет цедить, фильтровать, отбирать, коллекционировать, распределять? В общем, это какое-то светопреставление! Да, главное, картинки мы вытащим, а движение? Как ты собираешься воспроизводить движение?

Илья не прерывал взбудораженную аудиторию, он прикурил сигарету от красивой зажигалки «Zippo», подаренной женой, и с удовольствием затянулся ароматным дымком. Дождавшись паузы, продолжил:

– Фишка присутствует и, если это вас успокоит и убедит в том, что все, о чем я вам говорил, работает, я объясню, в чем она состоит. Статику будем получать из всего контента, существующего в интернете. Движение – только из того, что представлено в формате игр, кино, концертов, соревнований, шоу – всего того, что живо. И это серьезная задача, несравнимая с простым коллекционированием картинок. Итак, я представил себе, что мы можем «вытянуть» из всего, что движется, модели, так их назовем, или скелеты движущихся предметов и живых существ. Это созвездие точек или треугольников, распределенных по их поверхности, которые будут сниматься программой только с тех фигур, которые будут доступны взгляду с разных сторон. Потом, после считывания координат этих точек во время движения, мы можем подвести под них любую оболочку. Ну, например, бегун пробегает свою стометровку, и под его движущиеся точки мы подведем твой, Даник, облик, и ты будешь выглядеть чемпионом олимпийских игр. Ну, приблизительно вот так это выглядит, – и Илья развернул к всеобщему просмотру монитор, стоящий на журнальном столике.

На экране Даник бежал к линии финиша под гул огромного стадиона, опередив соперников, и разорвал грудью алую ленту. Он продолжил движение, подняв в приветствии руки, демонстрируя трибунам счастливую улыбку чемпиона.

0x0004

Дмитрий Гальперин сидел на заднем сидении взятого напрокат в аэропорту Тель-Авива «Мерседеса» S-класса и анализировал появляющееся у него в последнее время чувство обеспокоенности излишеством затрат на все что угодно. Чувство, которое прежде, по крайней мере, в последние несколько лет, его не тревожило.

«Почему Ленка обязательно должна была брать эту дорогую машину? Мы в Израиле не встречаемся ни с какими распальцованными знакомыми, наоборот, мои ребята – да и вообще вся израильская публика – неприязненно относятся к выпячиванию своего высокого уровня доходов. Могла бы обойтись Е-классом, или вовсе взять “Фольксваген” или “Тойоту”!»

Он размышлял на эту странную для него тему, разглядывая попеременно то пейзаж за окном, то затылок их водителя, Саши Корольченко. Красавец, каратист, исполняет по совместительству роль телохранителя – это, в основном, для Ленки. Есть серьезные подозрения, что и некоторые другие услуги этот перец оказывает его женушке. Но ревность, которая в первые месяцы их с Еленой романа выплескивалась из его разъяренного сердца раскаленной лавой, застыла толстой коркой отчаяния и безысходности.

Немалую роль в том, чтобы эту лаву остудить, сыграл его близкий друг, известный и модный в Москве психоаналитик Слава Вестминстров. Гальперин провел с ним немало воспаленных часов в мягком кожаном кресле, и его умному другу удалось убедить Диму в очень простой и циничной вещи: таких, как Елена, удержать силовыми методами, дорогими вещами или высокоморальными речами невозможно. Ветер в темнице не живет. Отпусти поводья – она попасется на просторах, набьет синяков, порежется об осоку реалий окружающего общества и вернется к комфорту отношений и материальному благополучию сама. Ну, разумеется, границы мы с тобой очертим, и, если девушка вовсе с катушек съедет, мы ее в твоей головушке просто заблокируем.

Вот это последнее обещание и стало главным успокоителем Димкиной влюбленностной шизофрении. С катушек Лена съезжать не собиралась, вела себя вполне прагматично, удивительным образом сочетая эту прагматичность с провокационностью на самой тонкой, зыбкой границе возможного. Поэтому лава под толстой серой коркой до конца никогда не остывала, но стоило этой горячей кошке прикоснуться к его щеке мягкими теплыми губами, стоило ему ощутить ее запах, запах нагретого весенним солнцем луга, какой-то такой свежести, которая никак не вязалась с коварством потаенных интриг, измен, нечестности всякого рода, – и Димка таял, как подросток от прикосновения женской груди. В такие моменты он готов был простить все, плюнуть на любые слухи, сплетни и подозрения.

– Дмитрий Семенович! Елена Владимировна ждет вас в «Хилтоне». Я ее сначала завез в отель, а потом за вами, мы сразу туда, к ней?

– Да, Саша, конечно.

«Скрудж». Дима улыбнулся. Да, ребята придумали ему такую кликуху. Он действительно богат, но в последнее время маленькое облачко неуверенности – далекое, на самом краю горизонта – нет-нет, но и проявлялось в подсознании. И вот эта промелькнувшая мысль – аренда дорогой машины – она оттуда, из этого облачка.

– Димочка! А почему мы должны летать в Лондон на этих раздолбанных аэрофлотовских «боингах»? Ведь у нас есть возможность, так же, как наши соседи, завести себе «птичку», которая сделает нас независимыми от забитых пассажирами авиасалонов, рассадников всякой заразы! Я как слетаю с ними, даже на короткое расстояние, – обязательно какой-нибудь вирус подхвачу. Мне рассказывали, что частные самолеты паркуются в Домодедово, а в Лондон долетают за три с половиной часа.

Рублевский особняк стал отправной точкой для всех этих идей, проецируемых подружками из ближнего рублевского «междусобойчика» на Ленкину психику, податливую к такого рода информации.

Такие диалоги привели к приобретению легкого американского реактивного самолета «Hawker Beechcraft». Этот «легкий» самолет обошелся ему почти в пять миллионов долларов, к этому добавились расходы на его стоянку и обслуживание в Лондонском аэропорту «Биггин Хилл». Ну, а потом по трафарету: вилла в Марбелье и яхта в ближней марине. Офис и апартаменты в Лондоне он приобрел еще до того, как оказался в круге ее таких любимых, таких нежных и таких цепких рук.

Игры, приносившие поначалу миллионы, постепенно стали снижать свою доходность, нужен был новый проект, и он уже вступил в свою стартовую фазу, но вместе с тем и расходы выросли в разы. Специалисты, которые начинали с ним как энтузиасты, почти все перешли в компании с заработками, несопоставимыми с тем, что мог предложить Дмитрий. Он был вынужден, для удержания тех, без кого не мог обойтись, повышать соответствующие вознаграждения. Его ежемесячные расходы по содержанию фирмы и обслуживанию всего этого движимого и недвижимого приблизились к двум миллионам долларов, пришлось воспользоваться кредитами, и проценты прибавили к расходам значительную головную боль. И что самое тревожное – новый проект не гарантирует стопроцентного успеха, конкуренты бегут быстро, как бы не споткнуться перед финишем.

– Зря я не остался с ребятами. Ленка подождала бы, не прокисла. Почему я должен так беспрекословно подчиняться ее желаниям, да еще и узнавать о них от собственного шофера?

Раздражение усиливалось с каждой минутой, и Дмитрий чуть было не приказал развернуть машину в обратную сторону. Но притяжение Ленкиного взгляда… Гальперин, усмехнувшись, мысленно перебил себя.

Нет, это звучит красиво, конечно, – взгляда! Но все-таки сильнее всего, без промаха, били его под ложечку ее круглые коленки, тугая задница и острые соски, венчающие два холмика совершенной формы – не слишком большие, но идеальные для того, чтобы он мог зарыться в них лицом и потеряться в этом дурманящем, мягком, шелковом наслаждении. Это притяжение плоти всегда побеждало, тем более, он не видел ее целую неделю, а это было для него долгим сроком. Никуда ребята от него не денутся. Увидятся позже. Надо не упустить возможность поработать с ними. Эти умники способны придумать что-нибудь стоящее, такое, во что стоит вложиться. А это большие деньги, и в этом его перед ними преимущество. С этими успокаивающими мыслями он продолжил созерцание склонов предгорий Голанских высот.

0x0005

Вечером Илья пригласил друзей в расположенный неподалеку кибуц «Мером Голан» в ресторан «А-Бокрим». Несмотря на традиционную для ковбойского ресторана мясную стейковую направленность, он славился еще и лучшей на Голанах рыбой. Они взяли такси, решив как следует выпить под шикарную закуску. Илья любил это место, стилизованное под ковбойское ранчо с американизмами, выпивкой, которую не везде встретишь, и обстановкой расслабленности, способствующей доверительному разговору в атмосфере гула дружественного многоголосия, под неспешное кантри живого оркестра.

Он вглядывался в лица своих друзей, которые после первых тостов занялись выловленными в библейском озере Кинерет и приготовленными изощренными способами «усачами», «кинеретскими сардинками» и «рыбами Святого Петра».

Каждый из них достиг в своем деле значительного успеха: Даник в Нью-Йорке – Chief Technology Officer (CTO) – технический директор отделения «Microsoft»; Сергей – Director of Technology в Лондонском представительстве «IBM»; Игорь Беллер и вовсе Chief Scientists – главный ученый – в ведущей компании, привлекающей все передовые разработки в области научных исследований в разных отраслях медицины; Смолкин – VP R&D – директор разработки подразделения «Google» в Торонто.

Как убедить их совершить такое действие, сорваться с этих высот в рискованную неизвестность? И имеет ли он моральное право на такое убеждение? Да и ему самому, ведущему разработчику «Инстайтека», компании с мировым именем, становлению которой он посвятил почти десять лет упорного труда, решиться на такой поступок очень непросто. Не только о себе придется думать и отвечать не только за себя, но и за них, за его самых близких друзей, с которыми он прошел столько всего, придется отвечать, если они решатся шагнуть в эту виртуальность.

Гул ресторанного пространства, смешение близких разговоров друзей, музыка, шуршание танцующих пар. Вино «Маргалит», терпкое, насыщенное, они выбрали, проникшись патриотическим чувством к местному знаменитому Каберне-Совиньон. Все это на какое-то время погрузило Илью в воспоминания тех лет, когда эти ребята, сидящие с ним теперь за одним столом, разлетелись по своим новым гнездам, а он свил свое, хоть это было непросто.

Ада! Любовь с этой девочкой была горячей, как утюг, и короткой, как его шнур, и однажды шнур загорелся, не выдержав напряжения, и своим пламенем озарил печальную реальность.

Ада нервничала, и это ее состояние немедленно передалось ему. Она взяла его за руки, и он почувствовал, что ее крепкие ладошки, всегда такие уверенные и точно знавшие, как им себя вести, были влажными.

– Илюшик, миленький, ты лучший из всех мужчин, которых я знала.

Илюшке тут же резануло слух это «из всех», но не от этого ему нужно было приготовиться падать в обморок – дальше было круче.

– Но, понимаешь, – и голос Ады вернулся в его привычное повелительно-жесткое наклонение, – мне, Илюха, девки все-таки сильнее нравятся. Эти стервы, идиотки, проститу… – тут она остановилась и снова перешла на ласкательное: – Илюшечка, ну что поделаешь? Природа, блин!

Илья с трудом поднял отпавшую нижнюю челюсть. Говорить он не мог и толком не знал, что сделать: рассмеяться, выматериться или что-нибудь сломать. Рядом было только зеркало, а бить зеркало, мелькнуло рациональное среди бушующих волн адреналина, – дурная примета.

Илья пил неделю в пабе «Nest», традиционном приюте программистско-математического планктона. Пил попеременно с друзьями, не мешавшими ему прислониться к уютной судьбе алкоголика. Но просто пить ему стало скучно. Он давно был дружен с владельцами заведения, и те, исполняя его специфические неординарные заказы на напитки, пришли к открытию такого забористого коктейля, что впоследствии он стал фишкой их паба и в меню носил имя изобретателя…

Ада укатила в Канаду на высокую должность… И заодно – жениться (или замуж выйти?) на одной из претенденток. В общем, все у нее со временем наладилось, превратилось в устойчивый брак с серьезной пышнотелой девахой, двумя детьми, рожденными попеременно обеими, собственным домом и полным материальным благополучием. Они остались добрыми друзьями, и Алла принимала ее как подружку.

Алла.

Илюшка бросил пить, осознав: «Это не мое». Полетав над веером девичьих непохожестей, не остановился ни на одной до тех пор, пока однажды тихим прохладным вечером, при возвращении в съемную квартиру в Ришоне, с ним не приключилось «видение».

Навстречу шла девушка с собачкой, белым трогательным комком со сложным названием вест-хайленд-уайт.

Девушка курила сигарету в длинном черном мундштуке. Она была расслабленно-отрешенной и на Илью, проходя мимо, никакого внимания не обратила. А он обратил. Что-то в ее лице, походке, в том, как она держала сигарету, развернуло его в обратном его движению направлении. Он курил «Ротманс» и по не заправленному до конца в мундштук фильтру узнал эту марку, довольно редкую в Израиле. Поравнявшись с незнакомкой, он не нашел ничего лучшего, как спросить:

– Девушка, сигареткой не угостите?

Первой рассмеялась она, затем, осознав нелепость ситуации, развеселился и он, и они расхохотались уже оба, когда увидели, с каким изумлением разглядывала их вест-хайленд-уайт.

Через год у них родился замечательный мальчик, а еще через пять – замечательная девочка.

Смолкин первым не выдержал и вернулся к разговору, который все старательно откладывали, понимая, что результатом двухчасовой беседы с Ильей в уютном голанском циммере должно стать какое-то важное решение – решение, способное переменить их устоявшуюся благополучную жизнь. Они пили вино и ели рыбу, скрывая все нарастающее напряжение в ожидании этого предложения, скрывая за веселостью тостов нервное возбуждение. И Смолкин, самая простодушная и нетерпеливая душа, выстрелил, словно пробка от шампанского:

– У меня голова может лопнуть от того количества идей, которые возможно раскрутить, имея такую базу для девелопинга!

Поглядев на сидящих рядом и удивившись, что его не остановили, он продолжил, все больше раззадо риваясь:

– Мы ведь для этой игры такие сюжеты накрутить можем! Представляете, например, пройдемся по страницам Жоржа Сименона или Агаты Кристи, Конан Дойля, наконец. Или, например, я хотел бы украсть «Мону Лизу» из Лувра – и у меня это получилось бы! Это сколько можно привлечь народа?

Даник вступил, дождавшись, когда Смолкин потянется за кружкой:

– Да, тут много чего разместить получится. Обучающие программы: учитель просто может провести детей или студентов по историческим местам в максимальном приближении к действительности.

– И, – добавил Игорь, – туристический бизнес! Для них это просто фантастическая находка: «А сегодня мы посетим римские бани, знаменитые термы, в компании патрициев и их подружек».

– Да, это не для школьников, – рассмеялся Даник, – это вполне для нас с вами! В этих термах римляне… – и он посмотрел в сторону двух девушек, танцевавших посреди зала под тихую музыку оркестра.

Игорь подхватил, прервав увлекшегося созерцанием Шевинского:

– Разлагались так извращенно, что и империю свою погубили.

– Ты хочешь сказать, что в эти термы полезно сводить сегодняшних патрициев для того, чтобы они не повторили ошибок прежних? – все рассмеялись.

– Там вполне хватало места, – продолжил Илья, – и простолюдинам, так что мы вполне можем побаловать себя этой роскошью. Осталась самая малость – создать компанию и заняться этой мечтой всерьез.

Звучала музыка; пока оркестр отдыхал, работала музыкальная установка. Синатра пел «My Way».

Илья достал из кармана мешочек черного бархата, и на стол высыпались четыре золотых перстня-печатки.

– Это мой подарок вам в честь юбилея университета, ну и еще за то, что выслушали мою идею, и, похоже, она вас впечатлила. На каждом перстне ваши инициалы.

Ребята разобрали печатки, примеряя на свои пальцы, с удивлением обнаружив, что размер удовлетворил всех. Но интрига была впереди, и каждый это понимал, поэтому благодарности висели у всех на устах в ожидании финала.

И вновь заговорил Смолкин:

– Шведский, не тяни кота за хвост! Выскажись, наконец, в чем твое видение наших действий.

Илья подозвал официанта, и тот поднес к их столику приготовленную заранее бутылку Pierre Croizet La Carafe XO с широким горлышком. Официант вынул притертую стеклянную пробку, и Илья бросил в коньяк свой перстень.

– Кто со мной, опустите и свои печатки в этот коньяк, и мы откроем его вновь тогда, когда будет дан старт этому делу. Если я останусь в этой бутылке благородного напитка один, я все равно этим займусь и не стану вас ни в чем упрекать: это огромная ответственность, и мне нелегко предлагать вам решиться на такой шаг. Я выйду покурить, а вы пока подумайте.

Он успел сделать только несколько затяжек до того, как на его плечо опустилась рука Сергея:

– Тебя заждались.

На дне бутылки, кроме его печатки, лежали все четыре перстня. Илья почувствовал, как по спине покатились горячие капельки пота. Он не знал, что сказать, только поднялся и, обойдя всех, крепко обнял каждого, молча, со значением. Подвел итог Смолкин:

– Все, ребята, без соплей, арбайтен, арбайтен ун дисциплин! Теперь мы должны увидеть план действий. У тебя, Шведский, он уже наверняка есть. Как там у «Алисы в стране чудес»?

Чтобы не попасть в капкан,Чтобы в темноте не заблудиться,Чтобы никогда с пути не сбиться,Чтобы в нужном месте приземлиться, приводниться,Начерти на карте план…

И все хором подхватили любимую песенку детства:

– Если даже есть талант,Чтобы не нарушить, не расстроить,Чтобы не разрушить, а построить,Чтобы увеличиться, удвоить и утроить,Нужен очень точный план.

Без соплей все же не обошлось: когда уже пришла пора расходиться, Смолкин повис на Коэне:

– Шведский! – Смолкин остановил Коэна у зеркала, в котором отразились лица всей пятерки! – Ты видел, как выглядит гений? Вот он! – и Смолкин потрепал Илью по шевелюре, – обыкновенный симпатичненький гений!

Они выкатились на улицу в прохладную галилейскую ночь и попрощались, договорившись увидеться завтра к обеду и обсудить дальнейшее уже всерьез.

0x0006

На столе лежали распечатанные листы с расчетами предварительного бизнес-плана, который Илья подготовил, еще не будучи уверенным в том, что все, кого он наметил в команду, согласятся занять в ней свои места.

Он распечатал пять экземпляров, с трудом скрывая переполнявшую его будоражащую радость. Распечатал прямо при всех, объяснив стремление увидеть свои расчеты на бумаге, а не на экранах их планшетов, банальным желанием понаблюдать, как они будут делать пометки, черкать и ставить галочки в тех местах, которые будут им непонятны или с которыми они будут не согласны.

Два дня им в циммер привозили пиццу, суши и лапшу wok. Вначале они курили, выбегая на улицу, потом, жалея время, дымовую завесу развесили внутри. Листы с исправленным и переделанным цифрами и формулировками уже трижды перепечатывали, обновляя и вновь исчерчивая цветными фломастерами. В результате осталось то, что легло в основу их деятельности на ближайшие два года: их пятеро плюс десять фрилансеров – каждый из пятерки имел таких ребят на примете – по семи направлениям:

– дизайн,

– движок,

– железо,

– последовательность комплектации моделей, упоря доченность,

– область применений,

– сюжеты игр,

– финансы.

Последний вопрос, как ни странно, прошел без споров. Все пятеро оказались состоятельными джентльменами. А надо было не много не мало отказаться от карьеры и перейти в рискованное финансовое состояние с вложением всех своих ресурсов в неизвестность. До выхода демо-версии, по расчетам, понадобится два года и два миллиона евро. С этими затратами решили справиться собственными силами, не прибегая к займам. А вот дальше цифры выстроились в такие порядки, что говорить стали все разом: двадцать пять миллионов – сумма, которую нужно найти у спонсоров.

– Мы подписались под парой миллионов, а для нас это деньги, по сравнению с серьезными корпорациями, огромные. И мы не дилетанты! Если нас эта идея захватила так, что мы, пятеро продвинутых специалистов, рискнули всем, то почему люди, которые на раскрутке проектов такого уровня собаку съели, не почувствуют то же самое?

– Игорь прав! – Саша подчеркнул следующий абзац в распечатке. – Если расчеты Шведского оправдаются хоть наполовину: первый год – триста тысяч подписчиков, второй – пятьсот тысяч, а в третий мы выйдем на один миллион, то, учитывая, что в среднем игрок тратит в год около пятидесяти долларов, мы к тому сроку все окупим и, возможно, даже заработаем.

– И ведь это только то, что касается непосредственно игры! А еще ведь доходы от рекламы, аксессуаров, тотализаторов, без которых игра в бандитов и ментов не обойдется. И мы не представляем сейчас, какие возможности в финансовом смысле могут принести обучающие программы и то, что сможет использовать туристический бизнес.

Смолкин окунул сигару в виски:

– Это что же? Мы станем мульти – или как там – миллио…

– Ты ведь раньше не курил сигар? – Илья улыбнулся. – Уже готовишься стать этим мульти…? Нужны еще белый шелковый шарф, темно-синие шляпа и костюм и белая рубашка.

– Это ты на что намекаешь? Мы ведь бизнесом решили заняться, хайтеком, а не мафиозной разработкой!

– Входи в образ, Саша! Тебе придется писать истории как раз о тех, кто курит сигары, окуная их в виски.