Ферония дарует

– Да и неофициально это удается не так уж часто, – указала Римильда. – Таких детей очень немного, но, насколько мне известно, они все в итоге гармонично вливаются в космический флот и не особо выделяются. Просто они сильные – среди других сильных.

– То, что у меня две способности… это результат эксперимента?

– Это результат наследственности, эксперимент лишь в том, что ты родилась без ведома своих биологических родителей. Все остальное – чистая природа. Что же до твоих двух способностей… Да, я почти уверена, что твои родители – телепат и телекинетик. Но само по себе наличие двух способностей бывает естественным, поэтому одно лишь оно не может служить указанием на эксперимент. Послушай… ты сказала, что тот блондинистый крыс из Легиона позволил тебе взглянуть на документ, причисляющий тебя к эксперименту. А ты не запомнила номера, стоявшие возле твоего имени? Это наверняка номера твоих биологических родителей. Возможно, если ты их вспомнишь, мне удастся их найти!

Прежде, чем Альда успела хоть что-то сказать, в сознание ворвался спокойный, привычно бесстрастный голос капитана Лукии: «Мазарин, нет».

Это было настолько неожиданно, что удивление пробилось даже через кокон апатии, окутывавший Альду со всех сторон. Надо же… Лукия доверяла хилеру, но лишь до определенного предела. Да и Римильда осталась верна себе: она много наболтала, постаралась усыпить бдительность собеседников, а потом завела речь о том, что ее действительно интересовало.

Номера были по-настоящему важны. Возможно, Римильда проверяла, известна ли Альде эта деталь, чтобы оповестить научный отдел. А может, хилер хотела получить инструмент шантажа. В любом случае, подыгрывать ей Альда не собиралась.

– Нет, ничего… Я там была в таком состоянии, что даже не запомнила эти номера!

Римильда окинула ее долгим испытующим взглядом.

– Уверена? Я действительно хочу помочь тебе.

– Я знаю, правда… Спасибо тебе. Я обязательно скажу, если что-то вспомню.

Альда хотела узнать имена этих людей – даже если имена ей ничего не дадут. Но она сомневалась, что Римильда действительно способна ей помочь.

Капитан была права в том, что созвала собрание. Оно помогло. Теперь Альда не сомневалась, что никто в команде ее не боится и не начнет относиться к ней иначе. Для них вообще ничего не изменилось: она была и осталась сильным солдатом с двумя способностями. В их мире бридинг-программы считались всего лишь одним из вариантов зачатия и рождения.

Ну а для Альды менялось все. Ее прошлое, ее сущность… Нельзя от этого отмахнуться. А как быть дальше – непонятно.

Триана сейчас особенно не хватало. Он каким-то образом всегда точно знал, что нужно делать. Но теперь об этом придется забыть, как о несбывшейся мечте. Альда сомневалась, что сможет доверять легионеру, даже если он все-таки вернется. Между ними всегда будет стоять вопрос о том, кто она для него: человек или очень полезный инструмент?

Со своими проблемами ей предстояло справляться самой. После собрания Альда еще немного побродила по кораблю, надеясь, что это поможет привести мысли в порядок. Не помогло. «Северная корона» казалась непривычно тихой и пустой, как будто покинутой навсегда…

Альде оставалось лишь вернуться к своей комнате – знакомому, хоть и ненадежному убежищу. Но и туда попасть оказалось непросто, потому что у дверей ее дожидалась Римильда.

– Я действительно не помню номера, – устало улыбнулась Альда.

– Может быть. А может, и нет, наверняка я не узнаю. Но я здесь не за этим.

– А зачем тогда?

Нельзя сказать, что она так уж хорошо знала Римильду. Но Альда привыкла к тому, что хилер обычно уверена в себе и чуть насмешлива, порой высокомерна. Теперь же Римильда пришла к ней смущенной и как будто… виноватой?

– На собрании тебе могло показаться, что я одобряю бридинг-программы, но это не так, – сказала хилер. – И я никогда в них не участвовала, хотя могла бы. С моими способностями несложно подменить плод за время, в которое его мать делает вдох-выдох. Но я никогда этого не делала, вопрос принципа.

– Приятно знать. Это все?

– Почти. Еще я хотела сказать то, о чем мы решили не говорить на собрании. Все ведь видят, что с тобой происходит.

– Много что.

– Я говорю о нем, – указала Римильда. – Послушай… Я знаю Триана много лет. Он был со мной – и был со многими другими женщинами. Я об этом прекрасно осведомлена, иногда это происходило в моем присутствии…

– Фу.

– Да не в том смысле! Или в том, но не совсем… Короче, ты меня поняла. Он ко всем женщинам, которые были с ним, относился одинаково… Кроме тебя. Я это еще на Адране заметила. И я прекрасно знаю, что произошло между вами на Хионе, я такое легко чувствую. Так вот… Ты не одна из тех, кто был раньше. Я не представляю, что случилось между вами перед его уходом, но ты должна помнить: как только у него появится малейшая возможность, он вернется к тебе… Если, конечно, останется жив.

* * *

Шарлотта Мю прекрасно понимала, что ее могут здесь убить. А смерть на этой станции, зависшей на орбите вечно гневающегося газового гиганта, – это не просто смерть. Это уничтожение существования. Твое имя исчезает изо всех документов. Твоей команде просто велят тебя больше не ждать, не объясняя причин. Твое тело обращают в прах и отдают тому самому гиганту, чтобы его грозы поглотили последние клетки, бывшие когда-то тобой.

Воображение рисовало сцены ее поражения и кремации с удивительной точностью. Шарлотте удавалось оставаться спокойной лишь внешне, внутри как будто ледяная вьюга поселилась. Это все так глупо, так несправедливо… Ну зачем? Зачем битвы, зачем риск и боль? Она бы на все согласилась, приняла бы любой номер, лишь бы ее оставили в покое! Но Легион такой вариант развития событий не устраивал. Шарлотте пришлось явиться на станцию по первому зову.

Она всегда ненавидела подтверждение квалификации. Как правило, такие испытания ничего не меняли – все оставались при своих номерах, просто усталые и окровавленные. Однако на этот раз устоявшаяся система должна была сдвинуться, ведь Виридиана Тассин умерла.

Когда Шарлотте впервые сказали об этом, она, конечно же, не поверила. Не стала смеяться лишь потому, что шутка получилась совсем уж дурацкой, но и за правду не приняла. Ну где смерть, а где номер 1 Легиона? Виридиана была не просто лидером – она считалась сильнейшим воином за всю историю. Как она могла умереть? Невозможно!

А потом Шарлотта узнала всю историю. Про союз с Гидденисом Плантой, запретную беременность, побег и гибель на Адране. Это угнетало, давило, сбивало с толку – и предрекало грандиозные перемены. Шарлотта была рада, что ее не привлекли к карательной миссии, хотя могли бы, номер 6 все-таки! Но там обошлось без нее, для нее главным шоком стала новая квалификация.

Свои страхи Шарлотта обычно держала при себе, так было проще и безопасней. Но если бы она вдруг сдуру решилась рассказать о том, что чувствует, ее наверняка бы поняли неправильно.

– Бедняжка! – сказал бы ей неведомый добродушный собеседник. – Не хочешь драться с Эстрид? Ничего, постарайся, может, на этот раз ты победишь!

Тогда Шарлотте пришлось бы нервно кивнуть и закончить разговор. Она никому бы не смогла объяснить, что на самом деле страх ей внушает далеко не Эстрид, хотя и номер 5 была чертовски сильна.

По-настоящему Шарлотту пугал Габриэль Триан.

Другие не поняли бы этого. Триан был ниже в иерархии – и неизменно проигрывал номеру 6 на каждой квалификации. Так что у Шарлотты вроде как не было причин его бояться, однако правду знала лишь она.

Такая правда плохо умещается в слова, она ощущается инстинктами. Триан был спокоен и вежлив, он вроде как дрался с Шарлоттой в полную силу и действительно проигрывал, но… Шарлотта за эти годы так и не перестала чувствовать себя мышкой, с которой играет довольный сытый кот. Мышь с отчаянным писком бросается в бой, даже кусает кота своими крошечными зубками, но это не так уж важно, и жива она только потому, что кот не выпускает когти.

Триан сдерживался все эти годы. Очень умело, бесконечно артистично. К нему невозможно было придраться, он по-настоящему истекал кровью, и все же… Когда он падал на пол и признавал поражение, Шарлотте казалось, что она вот-вот увидит бесконечную пропасть энергии, затаенной в нем.

Так считала не она одна, на Триана давно уже косо поглядывали, обсуждали его, осуждали, но доказать ничего не могли. Шарлотта и сама не до конца понимала, что происходит. Она лишь усвоила: по какой-то причине ему нужно сохранить за собой номер 7, и пока ему это интересно, он будет проигрывать.

Вопрос в том, интересно ли ему это теперь. Легионеров ожидала не обычная запланированная квалификация, многое изменилось – о том, что произошло на Адране, ходили разные слухи, и Шарлотта никак не могла разобраться, где кончается правда и начинается вымысел. В любом случае, Триан был там, и гибель Виридианы его вряд ли обрадовала.

Теперь номером 1 должен был стать Гидденис Планта, все об этом знали – других кандидатов просто не было. Вот только примет ли это Триан, как принимал любую волю Легиона, или захочет все изменить? Шарлотта предпочла бы, чтобы Триан и Планта попросту перегрызли друг другу глотки, а ее в это не втягивали. Но так вряд ли получится: если Триан захочет пробиться к номеру 2, ему придется сначала победить все предыдущие номера.

Маловероятно, что он при этом убьет Шарлотту, но – вдруг?

Пожалуй, следовало поговорить с ним, расспросить его о случившемся, но она просто не могла. Шарлотту не покидало ощущение, что из его темных глаз на нее смотрит бездна, лишь по нелепому капризу судьбы обретшая человеческую оболочку. И кто-то верил, что она действительно побеждала эту бездну в каждом поединке? Смешно.

Как бы то ни было, ей снова придется драться с ним, принимая свою смерть как вполне возможный исход. Бежать со станции все равно не получилось бы, а оттягивать неизбежное не было смысла. Быстрый взгляд на часы показал, что расписание поединков должны были уже вывесить. Шарлотта собиралась узнать возможный день своей смерти…

Это не означало, что по коридорам она кралась запуганным зверьком или позволила себе слезы. Нет, она шла королевой – спокойно, небыстро, с гордо расправленными плечами и поднятой головой. Представители обслуживающего персонала спешили уступить ей дорогу, они ее искренне побаивались, а она их царственно не замечала.

Все изменилось, лишь когда впереди появилась другая фигура в черной форме. Сотрудники станции, сообразив, что в одном коридоре пересекутся два высших легионера, рванулись в разные стороны, как насекомые из-под поднятого камня. Им казалось, что сейчас, накануне поединков, все в первой десятке друг другу враги. Вот-вот вспыхнет искра – и сражение начнется раньше срока!

Их наивная вера в средневековое варварство подкреплялась еще и тем, что Шарлотте встретилась именно Эстрид – одна из ее привычных соперников и просто жуткая особа. Обывателям она и вовсе казалась чудовищем – потому что хотела такой казаться.

Шарлотта ожидала, что она пройдет мимо, однако номер 5 остановилась у нее на пути.

– Можешь не тратить время, – равнодушно бросила Эстрид. – Если тебе есть, чем заняться, займись.

– Чего? – растерялась Шарлотта. – А что происходит? Поединков сегодня не будет?

– Вообще не будет. Отменили поединки.

– Значит, и квалификацию отменили? – оживилась номер 6.

– Нет, квалификацию оставят. Нам просто сказали, что она пройдет в принципиально новом формате.

– Каком еще новом формате?

– Об этом объявят позже. Ну а сегодня… продолжаем жить.

Чувствовалось, что Эстрид раздражает сложившаяся ситуация, но лишь как непредвиденная задержка. О том, что новый формат может быть намного хуже прежнего, она вряд ли думала. Да и у Шарлотты не было причин для опасений, и все же… В Легионе не бывает просто, и может оказаться, что во время новых испытаний она начнет мечтать о поединке, в котором могла умереть.

* * *

Лукия прекрасно понимала, что хороший капитан вел бы себя на ее месте по-другому. Прелесть инструкций в том, что они просты, понятны и подходят для любой ситуации. Так вот, хороший капитан, руководствующийся исключительно разумом, давно сообщил бы начальству о ситуации с Мазарин и потребовал бы вместо нее другую телепатку. Потому что любые странности – это потенциальная проблема, и лучше уж без них.

А Лукия так не могла. Команда «Северной короны» была для нее чем-то большим, чем группа солдат с хорошими боевыми показателями. Поэтому капитану пришлось принять Альду вместе с тайной, которая оказалась намного сложнее, чем представляли остальные. Потому что им было известно только о самом эксперименте, ну а Лукия…

Лукия узнала один из номеров. Альда сразу, еще при первом разговоре, поделилась с ней своими воспоминаниями. Капитан как будто сама увидела тот документ, который показал телепатке легионер, смогла разглядеть номера – и один из них был ей знаком.

Однако такие сведения могли оказаться слишком опасными для всей «Северной короны», особенно если Альда, эмоционально уязвимая в эти дни, попыталась бы использовать их поспешно. Лукия решила повременить с откровениями, дать телепатке время, чтобы прийти в себя, а заодно и выяснить, кто скрывался за вторым номером.

По крайней мере, капитан думала, что это время у них будет. Сегодня оно неожиданно закончилось.

Альда явилась в комнату Лукии быстро, через минуту после вызова. Держалась телепатка неплохо, было заметно, что общее собрание помогло ей. Но не до конца, и Лукия предпочла бы оставить ее под присмотром. Все-таки Альда была слишком молода, ей остро не хватало опыта, с ней нужно было действовать осторожней… Жаль только, что мнение Лукии никто не спрашивал.

– Что-то случилось, капитан? – спросила Альда. – Я думала, мы получили задание или Стерлинг вернулся… или…

Она не закончила, и Лукии пришлось сделать это за нее:

– Нет, на корабль пока не готовы вернуться ни Витте, ни Триан. Но вы не так уж далеки от истины.

– Не уверена, что понимаю.

Вместо пояснения Лукия вывела на монитор послание, которое сама получила лишь этим утром. Альда быстро пробежала взглядом по коротким строкам и нахмурилась.

– Нас вызывает Легион? Куда? Я как-то не поняла…

– Не нас, не «Северную корону», – поправила Лукия. – Только вас, Мазарин. Легион сообщил, что на внутренней миссии им требуется ваше содействие. Специальный корпус дал добро.

– А специальный корпус не пробовал перед этим уточнить, чего от меня хотят и куда везут?

– Вы прекрасно понимаете, что с Легионом это не всегда возможно, там свои протоколы секретности. Легион лишь заверил, что вашей жизни и здоровью ничто не угрожает. Руководство специального корпуса посчитало, что этого достаточно.

И обе они понимали, что Легион мог и соврать, как врал уже не единожды. Если они того захотят, Альда погибнет в кораблекрушении, и никто не сможет доказать, что это не было случайностью.

Так что Лукии не нравилось это задание. В послании было указано, на какую станцию должна направиться Альда, однако это был обычный пункт пересадки. Конечная точка маршрута оставалась известна лишь Легиону.

– Вы можете отказаться, Мазарин. Если вы подадите жалобу, я вас поддержу.

Лукии не полагалось даже предлагать такое, не то что поддерживать, и она прекрасно об этом знала. Если к ней прислушаются и освободят Альду от навязанного задания, капитану это наверняка аукнется – с учетом всех предыдущих выговоров. Однако Лукия готова была рискнуть, она слишком хорошо понимала, на что способен Легион.

Альда лишь слабо, едва заметно улыбнулась:

– Спасибо, капитан, но я приму миссию.

– Похвальная решимость.

– Дело не в специальном корпусе или Легионе. Я просто думаю, что это связано с Трианом.

– И вы готовы помочь ему? После всего, что узнали?

На общем собрании Лукия намеренно скрыла то, как Триан собирался использовать Альду. Но сама-то капитан знала, и это многое объясняло. Лукия заметила, что он сразу начал присматривать за телепаткой, заботиться о ней… тогда казалось, что забота была искренней. Даже Лукии было неприятно выяснить его истинные мотивы, а уж что чувствовала Альда – и представлять не хотелось.

Вот только сама телепатка держалась с удивительным достоинством.

– Я очень на него зла, – признала Альда. – Я еще понятия не имею, как буду с ним общаться… смогу ли его простить. Но даже если не смогу, я все равно не позволю ему умереть. Передайте Легиону, что я готова.

Лукия не знала, правильно это или нет, да и не размышляла о таком. Для «Северной короны» отсутствие легионера, киборга, а теперь еще и телепатки гарантировало, что миссий в ближайшие дни точно не будет. Это оставляло капитану немало столь необходимого свободного времени.

Она не собиралась ничего говорить Альде сейчас, чтобы не обнадеживать раньше срока, и все же… К возвращению телепатки Лукия была намерена узнать имена ее биологических родителей.

Глава 2

Принимать приглашение Легиона было страшно, не принимать – опасно для жизни, причем не только для жизни Альды. Если даже специальный корпус согласился на это, значит, дело там серьезное. Две могущественные организации не будут ссориться из-за парочки солдат.

Впрочем, даже если бы угрозы не было, Альда все равно согласилась бы. Она не обсуждала это с остальными, но себя обмануть не могла. Нельзя просто взять и разлюбить кого-то по щелчку пальцев, если любишь по-настоящему. Альда допускала, что существуют поступки, убивающие любовь за секунду. Однако то, что совершил Триан, к таким поступкам даже не приблизилось… Хотя бы потому, что его действия телепатка пока не понимала до конца.

Ей в любом случае проще было окунуться в опасность с головой, чем наматывать круги по кораблю в беспомощном ожидании. Нет пытки страшнее, чем неизвестность. Это понимала не только Альда: пока «Северная корона» летела к назначенной станции, Киган чуть ли не бунт устроил. Электрокинетик требовал отправить его с Альдой, потому что Триану доверять нельзя и Легиону доверять нельзя. Вообще никому доверять нельзя, кроме, собственно, него, Кигана.

Капитан претензии выслушала и указала, что Легион был предельно точен в своих пожеланиях. Им нужна была лишь Альда Мазарин. Киган Рэйборн не нужен – ни в привычном виде, ни в дамском платье. А если у кого-то скопилось много энергии, кто-то может заняться очисткой двигателя, давно ведь обещал и все отлынивал! Киган не считал это равноценной альтернативой, но от активного протеста перешел к угрюмому молчанию.

«Северная корона» прибыла на общую военную станцию, которой пользовались и обычные люди, и Легион, и специальный корпус. Там Альде пришлось покинуть команду. Телепатка готовилась к этому, но когда дошло до дела, ей снова стало не по себе. И все же она не остановилась, никого ни о чем не попросила, и со стороны наверняка казалось, что она во всем уверена и почти весела.

Долго ждать на станции ей не пришлось, ее встретили представители Легиона и проводили к нужному ангару. Спрашивать у них, что происходит, было бесполезно: Альда чувствовала, что это не легионеры, это просто люди, работающие на них. В структуре Легиона таких сотрудников было куда больше, чем боевых мутантов, численность которых всегда оставалась невысокой, особенно по сравнению с другими подразделениями специального корпуса.

Продолжить путь Альде предстояло на небольшом пассажирском корабле, новом, дорогом и сверхкомфортном. Похоже, Легион всеми силами старался подчеркнуть, что приглашенные – вовсе не пленники, а почетные гости, с которыми будут обращаться соответствующе. Но Альду пока интересовала не эта показуха, а то, что на борту телепатка оказалась не единственным солдатом специального корпуса.

Когда она вошла, пять кресел уже были заняты. За Альдой сразу же закрылась дверь, намекая, что она была последней, больше никого не ждут. Но шесть – уже странно, зачем Легиону понадобилось столько солдат, не подчиняющихся ему? А в том, что все эти люди из специального корпуса, Альда не сомневалась, их сразу же выдавала форма.

Следующий сюрприз ожидал ее, когда она присмотрелась к пассажирам внимательней. Трое были ей не знакомы, она не видела их даже в академии. А вот остальных двух она без труда узнала.

– Вы? – поразилась Альда, подходя ближе.

Бенедикта Крейн и Иарлайт Лео занимали соседние кресла, хотя салон был почти пустой и остальные пассажиры предпочли устроиться подальше друг от друга. Но эти двое держались за связь, которая уже образовалась между ними. Они были причислены к разным командам, пересеклись на Адране во время миссии, в которой участвовала и Альда. Уже тогда было заметно, что Бенни и Иарлайт симпатизируют друг другу, от телепатки такое не скроешь. Теперь притяжение между ними усилилось, эмоциональная связь прослеживалась без особого труда, а значит, они и на разных кораблях умудрились продолжить общение.

Эти двое тоже ее узнали. Бенни широко улыбнулась, Иарлайт кивнул в знак приветствия. Еще на Адране они все смотрели друг на друга с враждебностью, никто не знал, чего ожидать от других сильнейших команд специального корпуса. Но та миссия сплотила их, а теперь, на границе неизвестности, союзники были особенно нужны.

– Да, мы, – отозвалась Бенни. – Стоило ожидать, что ты тоже здесь будешь… Так и знала, что нужно было поспорить!

– Бессмысленно, – указал Иарлайт. – Я бы тоже сделал ставку на нее. В чем тогда спор?

Мягкий гул двигателей, постоянно разносившийся по кораблю, стал громче, пол завибрировал под ногами, загорелись на стенах таблички, призывающие пристегнуть ремни. Похоже, до отлета оставалось совсем немного. Альда поспешила занять свободное кресло рядом с телекинетиком и киборгом, пока игнорируя остальных своих попутчиков. Те трое тоже важны, она должна будет изучить их – но потом. Телепатов еще в академии учили, что переизбыток информации обесценивает отдельные ее фрагменты.

– Вы знаете, что происходит? – спросила Альда.

– Отчасти…

Единственным, у кого оказались хоть какие-то достоверные данные, стал Иарлайт. Он считал легионера своим другом, да и Одхана вызвали цивилизованно, не так, как Триана. Поэтому перед отлетом номер 4 успел кое-что пояснить.

Легиону нужно было срочно провести квалификацию своих высших номеров. Обычно это проходило по плану, но смерть Виридианы Тассин любые планы сбила: организация такого уровня не могла слишком долго оставаться без номера 1. И если раньше квалификация была чистой формальностью, то теперь она приобрела особое значение.

Одхан все равно не видел поводов для беспокойства. По его версии легионерам предстояло встретиться на станции, помахаться кулаками, помериться, чем надо, получить свои номера и вернуться к делу. На все это он выделял не больше двух дней. Однако эти два дня прошли – и прошло больше, а легионеры так и не вернулись. Зато были вызваны солдаты, работавшие с ними. Все это указывало, что обычный сценарий не сработал.

Вопрос в том, почему. Легион отказался даже пробовать? Или им нужны были свидетели того, что произошло на Адране? Однако под такое определение подходили лишь трое пассажиров, их попутчики в те дни к Адрану и близко не подлетали. Скорее всего, изменилась сама процедура квалификации, теперь она требовала присутствия солдат, не связанных с Легионом напрямую. Оставалось непонятным, почему пассажиров всего шесть, хотя легионеров на квалификации должно быть не меньше десяти. Но угадать это невозможно, нужно дождаться прибытия и все узнать.

– Интересно, как нас выбирали? – задумчиво поинтересовалась Бенни. – Случайно назначили из команды? Или легионеры сами попросили прислать именно нас?

Она неплохо держалась – казалась спокойной, прятала страх так глубоко, что никто, кроме телепатки, не догадался бы о нем. Ну а на страх она имела полное право… Потому что знала ответ на собственный вопрос, для этого достаточно было вспомнить все ту же миссию на Адране. Уже очевидно, что номер 4 был ближе всего с Иарлайтом из всей своей команды. Да и Триан наверняка выбрал бы Альду. Следовательно, Бенни тоже была назначена легионером осознанно. Но если для Альды и Иарлайта ситуация складывалась хорошо, то Бенни она сулила огромные проблемы.

Потому что Бенни терпеть не могла номер 3 – и он знал об этом. Номер 3, в свою очередь, терпеть не мог ее, об этом уже знала Бенни. Стефан Северин убил ее подругу, и если остальная команда предпочитала не верить в это, телекинетик обвиняла его открыто. Теперь же он вызвал именно ее… Для чего? И чем это может закончиться?

По идее, слишком уж наглеть Стефан не должен. Перед Легионом он традиционно изображает хорошего мальчика, он само очарование, и с Бенни он будет вести себя так же. Вопрос лишь в том, что ждет их всех дальше. Если этим двоим придется остаться наедине… Бенни ведь не спасется. Никто бы не смог.

– Может, он как раз хочет показать, что способен быть милым и с теми, кто против него? – предположила Альда. – Демонстрация вполне в его духе…