Покинутая. Огонь в сердце

А я ощутила то, что чувствовать сейчас не должна была. Не страх, нет. Мой дар потянулся к мертвой плоти, с которой не работал целых два дня. К мертвой плоти живого некроманта!

– Четвертый уровень, – выдохнула я пораженно. – Неуправляемое разумное умертвие.

– Лич, – внес уточнение так же, как и я, застывший Ионтин. – Я вызываю отца.

То, что Ио достал из ворота рубашки металлический медальон и крепко сжал его, я успела отметить лишь мельком. Лич уже готовил следующий удар – губы его растянулись в улыбке, обнажая белоснежные зубы, которые было видно из-под капюшона. Магический фон задрожал так сильно, что охнул даже староста.

– Мне нужна защита! – воскликнула я, мгновенно высвобождая свой дар, что так и рвался наружу.

Заклинание, которое я заучила намертво, зашелестело по губам. Куратор говорил, что моя концентрация – это мой айсберг, который рано или поздно меня потопит, но сейчас она фактически спасла мне жизнь. И не только мне.

Стремительно забравшись под чужую защиту, я произнесла заклинание упокоения, как делала это с наглым хомяком, но…

Оно не сработало.

– Ты решила потягаться со мной, девчонка? – громкий смех мертвого некроманта резанул по ушам.

Но кое-чего я все-таки добилась. Плетение, создаваемое личом, рассыпалось, потому что удара от меня он не ожидал. Однако не прошло и секунды, как он начал плести новое.

Наверное, у меня сработали инстинкты. Внутренне испугавшись того, что у меня не получилось, внешне я бросилась вновь, направляя заклинание, позволяющее мне пролезть под чужую защиту. Но на этот раз некромант подготовился.

Мою магию отбросило, отчего она просто рассыпалась.

Но и это меня не остановило. Я не видела ничего из того, что происходило вокруг. Сконцентрировавшись, проговаривая заклинание вновь и вновь, я била по чужой защите, ломая ее, заставляя трещать.

Отвлекшись от своего плетения, лич разозлился и теперь направлял удар на меня. Я не знала, выставили ли парни защитное поле, о котором я просила, а проверить времени уже не оставалось. Счет шел на секунды.

И я провалилась.

Нет, ничего не изменилось. Я пробивала чужую защиту, удачно пробивала, чем испугала мертвого некроманта, непонятно как затесавшегося в эти леса, но вдруг почувствовала то, о чем говорил куратор, – границу.

То самое пограничное состояние, когда уровень концентрации зашкаливает, а маг фактически остается без защиты, потому что сливается со своим даром. Но прежде, чем я откатилась назад, я услышала голос лича:

– Много силы! Так много силы! – восклицал он, почти кричал в шальной радости.

– Не дай ей себя подчинить! – рявкнул кто-то другой, кого здесь совершенно точно не было. – Сдохни, но не дай!

– Она убьет меня, – проговорил лич с улыбкой, словно испытывал удовольствие от осознания происходящего.

– Я найду ее и отомщу за тебя! Не дай ей себя подчинить!

И я заставила себя откатиться назад. Рванув силу на себя, обрушила новый удар, который заставил мертвеца покачнуться. Эти ничтожные мгновения были нужны мне для того, чтобы отыскать себя в вязком тумане.

Я не понимала, что это. Уже второй раз я видела и слышала то, чего на самом деле в реальности не происходило, но разбираться в том, что это было, сейчас у меня времени просто не осталось.

Как и всегда, у меня была всего секунда на то, чтобы проникнуть под треснувшую защиту, но вместо заклинания упокоения, к которому лич готовился, даже не пытаясь больше сражаться, я отправила подчиняющее.

Капюшон слетел с его головы, обнажая лицо с двумя черными провалами вместо глаз. Мертвецки бледная кожа, ссохшиеся губы. Он улыбался, когда моя сила сбила его с ног, вынуждая упасть на колени, и отчаянно закричал, когда понял, что я использовала другое заклинание.

Я его подчинила. Всего на секунду, но я его подчинила, однако еще не до конца утвердившиеся плетение просто снесло волной чужой магии.

Мой оглушающий крик, наполненный болью, сотряс лес. Мое плетение просто обрубили, как совсем недавно я сделала с Ио, но боль, которую ощутил парень, не шла ни в какое сравнение с той, что испытала я.

– Амбер! Амбер! – кричал кто-то рядом со мной, подхватывая меня с опавшей листвы.

Темные короткие волосы, синие глаза в окружении сеточек мелких морщин. Тяжелый аромат пряностей ударил в нос, на миг позволяя картине перед глазами обрести четкость.

– Я его подчинила, – прошептала я, до конца не осознавая, что и кому говорю.

– Амбер!

– Альикс! Да отпусти же ты девчонку! – вмешался другой голос. – Раскрой глаза. Это не Амбер.

Говорят, темнота бывает спасительной. Она избавляет от боли, когда сил терпеть уже больше нет. Она наделяет спокойствием, когда нервы уже на пределе. Она укутывает своим одеялом, словно мать, для которой нет чужих детей.

Я очнулась резко. Сделав громкий вдох, стремительно села на твердой лавке, чем напугала склонившегося надо мной мужчину. Седой, с куцей бородой, он носил большие круглые очки и светло-желтую мантию целителя.

– Успокойтесь и лягте обратно, галация, – потребовал он до жути противным голосом.

– Я не аристократка, – отчего-то разозлилась я, пока не понимая, откуда взялась эта волна. Даже не раздражения – ярости.

– А мне все равно, – заявил старик. – Мне приказали провести диагностику ваших магических каналов.

– С моими каналами все в порядке, а я вам своего согласия на осмотр не давала. Посторонитесь.

Из темного нутра целительского экипажа, в котором по определению всегда имелась большая лавка, расположенная буквой “П”, я выбралась с четким пониманием того, по какому поводу я сейчас злилась.

Мое заклинание подчинения, которое сработало на умертвии четвертого класса, было кем-то просто-напросто снесено!

Но злость моя на несколько секунд сменилась растерянностью, стоило мне увидеть поляну, которая была до отказа заполнена гвардией естийя. Заметив меня, ко мне поспешил Леу. Ионтина же я нашла рядом с жутким мужчиной, который абсолютно точно являлся не только некромантом, но и его родственником: слишком схожими были черты лица. За исключением бороды.

– Ты как? – спросил огневик, всматриваясь в мои глаза.

– Зла, – ответила я честно. – В ярости. Они подчинили лича?

– Лиция, о чем ты? – удивился Леу. – Лича невозможно подчинить. Это же умертвие четвертого класса. Кто-то плохо слушал на занятиях.

– Павлиция.

Оглянувшись на чужой голос, я увидела мужчину, которого, без сомнения, видела до того, как рухнуть в обморок. Выражение его лица казалось мне виноватым, но подошел он к нам уверенно. Да и держался прямо, как и подобает аристократу.

Не насторожиться я просто не могла, потому что этих надменных, наделенных властью ублюдков не терпела и ничего хорошего от них не ждала.

– Павлиция, я прошу вас простить меня. Вам требовалась помощь, а я… – запнувшись, казалось, незнакомец пытался тщательно подобрать правильные слова. – Простите, я не представился. Галеций Альикс Браушт. И еще раз простите, что напугал вас. Вы очень похожи на женщину…

– Альикс, что тут у тебя? – внезапно ворвался в наш разговор еще один аристократ – тот самый некромант, разговаривавший до этого с Ио. – А-а-а… Наша маленькая некромантка очнулась.

Проигнорировав неприятного бородатого типа и даже Ио, что встал рядом со мной, я сдержанно проговорила:

– Вам не нужно извиняться, галеций Браушт. Вы меня нисколько не напугали. Но если кто-нибудь ответит мне на один вопрос, я буду бесконечно благодарна.

– И что же это за вопрос? – слегка прищурился родственник Ионтина.

– Галеций Лугстар? – уточнила я, потому как обращаться к тому, с кем не была знакома, не могла.

– Совершенно верно. Галеций Астер Лугстар к вашим услугам.

Кивнув в знак того, что поняла, я продолжила:

– Галеций Лугстар, кто снес мое плетение?

– Это был я, – легко признался мужчина. – Еще вопрос?

Я снова кивнула, едва сдерживая ярость, что рвалась наружу. Она рвалась наружу вместе с огнем, грозясь выплеснуться в лесной пожар, но я не могла этого допустить. О нет, я держалась изо всех сил, внешне оставаясь абсолютно спокойной.

– Вы подчинили лича?

– Милая девочка, вы плохо учитесь в академии. Лич – это умертвие четвертого класса. Я его упокоил, – произнес галеций с ядовитой улыбкой. – А теперь возвращайтесь в столицу. Ионтин, тебя еще ждет серьезный разговор.

Ио скривился и попытался взять меня за руку, чтобы утянуть в сторону открывшегося чужой магией портала, но я отдернула пальцы. Не потому, что здесь был его отец, а потому, что моя ладонь могла в любой момент запылать и оставить на его коже ожог.

– Всего доброго, галеции, – учтиво попрощался огневик, оказавшись самым воспитанным из нас.

Но прежде, чем нас утянуло в мерцающий голубым сиянием переход, галеций Браушт меня снова окликнул:

– Павлиция! – произнес он громко.

Оглянувшись, я успела заметить то самое виноватое выражение на его лице, но мне действительно не за что было прощать мужчину. В отличие от стоящего рядом с ним некроманта, он не сделал мне ровным счетом ничего.

Только вместо раскаяния в глазах галеция Лугстара плескалась непонятно откуда взявшаяся злость.

Глава 2

Глаза – это зеркало души,

А тело – ее тюрьма

Сияющее кольцо портала вывело нас прямо на тротуар перед конторой. От куратора я знала, что переходы на людные улицы в столице были запрещены, дабы кто-то неподготовленный в них случайно не угодил, но, видимо, на высшую знать этот закон не распространялся.

– Тот мужчина, окликнувший меня. Кто он? – спросила я то, о чем думала все последние минуты.

– Галеций Браушт? – уточнил Ио, первым поднявшийся по ступенькам, ведущим в контору. Получив от меня утвердительный кивок, он ответил: – Лучший друг моего отца. Его земли соседствуют с нашими, но, как и моя семья, он преимущественно проживает в столице. Дядя Альикс возглавляет управление по особо важным преступлениям.

– Вы родственники? – слово “дядя” заставило меня насторожиться.

– Совсем нет. Просто он частый гость в нашем доме. А что? Понравился? – И без того темные глаза некроманта, казалось, почернели еще сильнее.

– Да ну тебя, – толкнула я его в спину, потому как проход в контору парень перегородил. – Что я пропустила, пока находилась в отключке?

– Ты хотела сказать в обмороке?

Ни язвительный тон Ионтина, ни усмешка на губах Леу – ничто из этого меня абсолютно не смутило. Заняв свое законное место за столом, я приготовилась слушать, но информации было до обидного мало.

После того как отец некроманта вышел из портала вместе с галецием Брауштом и гвардией естийя, происходящее в лесу набрало еще большие обороты. Мгновенно сориентировавшись, галеций Лугстар снес все проявления какой бы то ни было магии, этим самым, на его взгляд, в первую очередь обезоруживая опасного противника. Далее мужчина с легкостью пробрался под уже взломанную мною защиту и триумфально упокоил мертвого некроманта.

Все остальное уже было чистой формальностью. Гвардейцы опросили старосту деревни, записали его показания и зафиксировали наличие лича, которого тут же отправили в подвалы отдела по особо важным делам для последующей кремации. Также были опрошены Леу и Ио, но уже отцом последнего.

– А еще староста нам заплатил! – невероятно гордясь собой, произнес огневик, падая на диван в приемной. – Так что нам есть на что отпраздновать победу над личом. Кому расскажу…

– Не расскажешь, – прервал его эмоциональный диалог Ионтин, и Леу тут же погрустнел.

– Ну и ладно, не очень-то хотелось, – махнул он рукой. – Но поесть-то нам можно?

Я была согласна с огневиком. В том смысле, что поесть нам сейчас было очень даже нужно: время обеда уже прошло, пирожные на подносе не вдохновляли, а два блинчика моим желудком давно забылись, но мне навряд ли что-нибудь полезло бы, так что от предложения некроманта пообедать вместе в одной из рестораций столицы я отказалась.

Во-первых, я не считала их своими друзьями, чтобы проводить с ними свободное время. А во-вторых, у меня были абсолютно другие планы. Меня потряхивало от осознания собственных возможностей, и с каждой минутой мое напускное спокойствие все больше давало трещину.

Кое-как сделав записи в книги учета, я даже не обрадовалась первой полученной мною зарплате. Забрав деньги, спешно покинула контору, скомканно попрощавшись с ее хозяевами.

Путь мой лежал в Академию Проклятых, но, добравшись до кладбища, в комнате отдыха я куратора не нашла. Не появлялся он сегодня и в своих аудиториях, а дежурный, пойманный мною на первом этаже, поведал мне о том, что некроманта на территории академии нет. Не приходил он сюда в свой законный выходной, чего и мне желали.

Потерпев первую неудачу, я решила временно сменить курс. Соседок не было в комнате, когда я заходила переодеваться. Вещи все еще были влажными после дождя, что приносило дискомфорт. Однако второго плаща у меня не имелось, так что пришлось накидывать ученическую мантию. Она хоть и не грела, но хотя бы от холодного ветра спасала.

Прогулка до Дома Покинутых должна была помочь мне прийти в себя. Заработанные мною сегодня деньги я намеревалась передать Старшей Сестре, пусть они и были всего лишь каплей в море. Но ведь это только начало.

Пешая прогулка действительно помогла мне успокоиться. Дрожь, охватывающая тело, сошла на нет. Сердце перестало биться о грудную клетку, а ярость на подоспевших нам на помощь некромантов сменилась умиротворенностью. Да, в итоге мне не удалось подчинить лича, но такая задача перед нами и не стояла. Главное, что мы помогли деревенским, а видения…

Я не чувствовала себя сумасшедшей. Конечно, была уверена, что видеть и слышать то, чего не видят и не слышат другие, – это ненормально даже в магическом мире, в котором возможно все, но эти видения никому не вредили, так что переживать мне было не о чем.

По крайней мере, пока.

– Павлиция? – внезапно окликнули меня.

Обернувшись на голос, я улыбнулась своему куратору. Погрузившись в свои мысли, даже не заметила мужчину, что прошел рядом со мной. Видеть галеция Истола Вантерфула не в преподавательской мантии было на удивление непривычно, но стоило признать, что в своей повседневной одежде он казался чуть старше, солиднее, что ли.

Начищенные до блеска ботинки, черный цилиндр, темно-серый костюм-тройка, спрятанный под дорогим черным плащом. И неожиданно черная трость с золотым набалдашником в форме головы лошади и золотые же карманные часы, игриво выглядывающие из нагрудного кармана преимущественно цепочкой. Сегодня мужчина выглядел безупречно и напомнил мне о том, о чем я так опрометчиво забыла.

Мой куратор являлся аристократом.

– Добрый день, куратор Вантерфул, – поздоровалась я запоздало.

– Почему ты без плаща? – требовательно спросил мужчина, внимательно оглядывая мой внешний вид.

Осознав, что именно он видит, я несколько смутилась и поспешила с ним распрощаться, чтобы избежать неудобных вопросов. Да и холодно было так стоять посреди улицы, а Дом Покинутых находился совсем недалеко.

– Я пока не успела купить, – отозвалась я, стараясь, чтобы голос не дрожал от холода. – Извините, я спешу.

В конце концов, у него сегодня действительно был выходной, а озадачить преподавателя новыми открытиями своего дара я могла и завтра.

Махнув куратору на прощанье, я поспешила дальше по улице и вскоре свернула к аллее, что вела прямиком к воротам Дома Покинутых. Днем они были, по обыкновению, открыты, так что на пустующую в этот час территорию я попала без проблем.

А вот дальше было сложнее.

Я прекрасно понимала, что Сестра Офелия денег у меня не возьмет. И не потому, что я фактически уже перестала быть ее воспитанницей. Просто подаяния женщина принимала исключительно от тех, кто не был стеснен в средствах. Я же себя к таким людям причислить не могла.

Обойдя старинное монументальное здание по периметру, я осторожно заглянула в окно ее кабинета. Дверь была закрыта, помещение пустовало, а сама Старшая Сестра находилась на игровом поле в окружении ребятни. Таким образом, моему замыслу в эти минуты ничто не могло помешать.

Слегка приподняв давно расшатавшуюся раму, я открыла окно, подтянулась на руках и залезла на подоконник. Сердце стучало быстро-быстро, страх быть застигнутой заставлял дрожать кончики пальцев, но действовала я уверенно.

Взяв со стола чистый лист, бережно завернула в него деньги и оставила подпись “От благотворителя”, чтобы Сестра Офелия не ломала голову, откуда взялись эти айлинки. Оставив сверток на столе, так же быстро я вылезла в окно и прикрыла за собой раму, но именно в этот момент обнаружился свидетель моего деяния.

– Павлиция, вы не хотите объяснить мне, что здесь происходит? – строго произнес куратор у меня за спиной, даже не пытаясь говорить тихо.

– Тише вы! – шикнула я на него, прежде подпрыгнув от неожиданности.

Пригибаясь, чтобы меня не заметили с поля, я накрепко ухватила мужчину за руку и потащила вслед за собой к воротам. Расслабленно выдохнуть я смогла, только когда мы эти самые ворота пересекли.

– Теперь ты объяснишь мне происходящее? – требовательно обратился ко мне куратор, но не тут-то было.

– Лицка! – радостно закричали у меня за спиной.

Я только и успела, что обернуться, как на меня запрыгнул Дагелт. Выгоревшая на солнце шевелюра мальчишки давно отросла и требовала стрижки. Пронзительные темно-зеленые глаза искрились от счастья, пока парнишка крепко меня обнимал, повиснув на моей шее.

– А ты в гости пришла, да? Скорее пойдем, я тебе кое-что покажу! – затараторил малец и только мгновением позже заметил стоящего у меня за спиной куратора. – А вы кто?

– Даг! – одернула я его, ставя на ноги, но не удержалась и взъерошила светлые волосы. – Это мой куратор из академии, очень уважаемый преподаватель.

– Галеций Истол Вантерфул, – тепло улыбнулся мужчина и протянул мальчишке ладонь для рукопожатия.

Но здороваться “по-взрослому” Дагелт не торопился.

– Он жаловаться на тебя пришел, да? – спросил парнишка шепотом, ни на мгновенье не выпуская мужчину из виду. – Если что, я могу его укусить, а ты успеешь сбежать.

– Нет-нет, молодой человек. Вы неверно поняли, – усмехнулся преподаватель, который, несомненно, слышал каждое слово. – Мы просто шли мимо, а Павлиция рассказывала мне больше о Доме Покинутых.

– В женихи набиваетесь, да? – вышел Даг вперед, закрывая меня собой.

Я в этот момент покраснела до кончиков ушей. Смотрела на мужчину с улыбкой, пытаясь извиниться хотя бы выражением лица.

Неожиданно став серьезным, мой куратор со всем достоинством произнес:

– Именно так. Желаете дать мне какие-то наставления?

– Да, – важно кивнул Дагелт и сделал еще один очень уверенный шаг вперед, ткнув в плащ преподавателя пальцем. – Если вы ее обидите, то будете иметь дело со мной.

– Я понял вас, молодой человек. Уверяю, у меня к Павлиции только самые серьезные намерения.

– Ты слышала? – обернулся мальчишка. – Если что, сразу жалуйся мне. Свадьбу сыграем следующим летом.

– Почему следующим летом? – потерянно спросила я, оглушенная всем этим диалогом, без возможности хоть как-нибудь его переварить.

– Потому что овощи и фрукты летом дешевле. Ну я пошел.

На зашагавшего по дорожке Дагелта я смотрела растерянно и пораженно. Миновав ворота, мальчишка сделал еще несколько шагов вперед, после чего обернулся и махнул рукой мне на прощанье.

– Я за вами слежу! – крикнул он совершенно точно не для меня и скрылся за пожухлыми кустами.

– Что это было? – произнесла я почему-то шепотом. Голос неожиданно сел, отчего я вынужденно закашлялась.

– Я, если помнишь, тоже задавался этим вопросом до того, как в нашей компании появился третий элемент. Но на твой вопрос я, конечно же, отвечу. Мне не хотелось расстраивать ребенка, который, несомненно, считает себя взрослым и чувствует за тебя ответственность. Я дал ему возможность эту ответственность проявить. А ты?

– А что я? – спросила я, все еще переваривая его “Именно так” и “Свадьбу сыграем следующим летом” от Дага.

– Ты на мой вопрос ответишь?

За забором показалась Старшая Сестра. Схватив мужчину за руку, я потащила его дальше по аллее, буркнув едва ли разборчивое:

– Не здесь.

Стоило нам выйти на дорогу, как скорость я снизила и удовлетворила чужое любопытство, рассказав о том, что естий урезал финансирование Дома Покинутых, в то время как денег категорически не хватает.

– Собственно, это и стало причиной, почему я залезла в кабинет к Старшей Сестре. От меня напрямую она денег не примет. Да и сумма там в масштабах требуемого смешная: мне оплатили работу секретарем за два дня, но ведь это только начало, я заработаю еще. Понимаете, благотворители – это, конечно, хорошо, но они никогда не жертвуют ничего просто так. Если о них не напишут в прессе, они и пальцем не пошевелят. Но дети – это ведь не временно. Они хотят есть каждый день, отапливать огромное здание тоже обходится недешево. А еще нужны теплые вещи и обувь, потому что воспитанники быстро растут, а одежда еще быстрее изнашивается. И это не все. Если кто-то болеет, необходимы деньги на целебные зелья, лекарства или просто на оплату целителя. А он, между прочим, уже несколько лет со Старшей Сестры оплату не берет, потому что знает, что у нее нет ни одного лишнего айлинка…

– Я понял, понял, – с улыбкой перебил меня мужчина, вынуждая смутиться.

С каждым произнесенным словом я распалялась все больше и больше и совершенно не заметила, как перешла к возмущениям.

– Я обещаю, что сегодня же отправлю в Дом Покинутых щедрый взнос.

– Нет-нет, вы не подумайте, я вас ни к чему не принуждаю, – воскликнула я. – Старшая Сестра говорит, что все взносы должны быть от чистого сердца.

– Тебе не о чем переживать, Павлиция. Мой взнос обязательно будет от чистого сердца. Но есть кое-что, что ты все-таки должна сделать для меня взамен.

Говорил преподаватель мягко, но его слова все-таки стали причиной того, что я запнулась на ровном месте, не ожидая услышать что-то подобное.

Только не от своего куратора!

Если бы он вовремя не поддержал меня, я бы обязательно упала.

– Не смотри на меня так, ничего постыдного я не предлагаю. Мне нужно купить плащ для племянницы, но я боюсь прогадать с размером. Она примерно твоей комплекции. Поможешь выбрать?

Гулко выдохнув, я искренне улыбнулась и кивнула. Идти в ученической мантии было холодно, но в благодарность за помощь галеция Вантерфула, вообще за все, что он для меня делал, я бы сейчас за ним и на край света пошла.

Но идти пришлось не так далеко. Лавка готовой одежды находилась на одной из центральных улиц близ площади с фонтанами. Этот район был респектабельным, так что неудивительно, что мужчина выбрал его. Здесь одевались только те, кому некуда было девать айлинки.

Нет, ткани, конечно, были изумительными, но люди попроще и предпочитали что-то попроще, чтобы не отдавать за один предмет гардероба всю зарплату. Будь моя воля, я бы в эту лавку даже не зашла.

Но мне пришлось зайти. А еще пришлось примерить не меньше шести плащей, к которым мне даже прикасаться было страшно. Просто цену на одежде здесь не указывали, и я могла только предполагать, сколько мне придется заплатить, если я вдруг что-то испорчу.

– Тебе какой больше понравился? – спросил куратор, осматривая последний предложенный вариант.

Его я выбрала сама из всего того обилия, что висело на манекенах и вешалках. Мне понравился короткий мех, которым плащ был подбит изнутри, а еще едва заметная черная вышивка по подолу и манжетам, которая теперь у меня ассоциировалась исключительно с некромантами.

– Вот этот, – ответила я и попыталась описать его достоинства: – Он не бросается в глаза и… аккуратный.

– Отлично, тогда мы берем его, – произнес мужчина, кивнув девушке с кукольным личиком.

Именно она помогала нам все то время, пока мы находились в лавке.

Сняв плащ, я с облегчением выдохнула. Имелись у меня вполне серьезные опасения, что выбор плаща может затянуться надолго. Было бы гораздо проще, если бы куратор пригласил для этого дела саму племянницу.

– О нет. Упаковывать не нужно, – проговорил галеций, забирая из рук девушки плащ.

В следующее мгновение плащ был накинут мне на плечи, после чего мужчина стремительно открыл дверь, жестом приглашая меня выйти из лавки.

На крыльцо я вышла, но понятнее не стало.

– Вижу, у тебя есть вопрос. – Подав мне руку, куратор с чего-то решил помочь мне спуститься по ступенькам.

Но я и без его руки неплохо справлялась. Да и потом я ждала ответа на вопрос, который мне даже озвучивать не нужно было. Все и так без труда читалось на моем лице.

– Этот плащ мы покупали для тебя, – проговорил мужчина сдержанно, даже буднично, но на меня при этом не смотрел. – Опережая другой вопрос, отвечу сразу: я купил его на твои деньги. Опережая новые вопросы, подробнее могу рассказать обо всем или завтра, или сейчас. Но только если ты составишь мне компанию за ужином.