Судьба наизнанку

– Рви вперёд, через стенку, я девку заберу!

  Максим Игоревич кивнул и 'Ман' рванул, нещадно буксуя ведущими колёсами. Олег в два поворота развернулся и по встречной полосе задним ходом подъехал к 'Матизу'.

– Садись быстрей, поехали! – Опустив стекло двери, прокричал Олег сквозь ветер опешившей от вселенского кавардака девушке. Та отчаянно замотала головой, только рыжие пряди мелькали.

– У-у, дура! – рванув ручник и разблокировав двери, Олег выскочил из машины и буквально в два прыжка подлетел к ней. Рывком открыв дверцу, он под локоть вытащил завизжавшую девицу из машины.

– Отпустите! Куда вы меня тащите! А-а-а, моя сумка! – Она вывернулась, рванулась к 'матизу' и, нагнувшись в салон, одной рукой схватила сумку с пассажирского сиденья, а другой вцепилась в лежащую рядом ветровку. Олег, не став мудрить, правой рукой схватил её поперёк живота, по упругому голому телу между топиком и джинсам, потащил назад.

   -Опусти-и-и! – девушка изо всех сил визжала и брыкалась, но он уже заталкивал её на заднее сиденье. Пока она пыталась открыть левую заднюю дверь, он обежал машину и прыгнул за руль.

– Сиди смирно! Сдохнем здесь! – заорал он, втыкая первую. Газ в пол, визжа покрышками, 'Логан' помчался к прозрачной красной стене. Мельком глянув в салонное зеркало, Олег увидел, как по уже матово-белой стене бегут косые чёрные волны, всё быстрее и быстрее. 'Бум-бум' – низкий звук пробивал тело. Беспорядочный ветер усилился до почти урагана, тормозя и сдвигая машину по дороге. Невыносимо воняло кислятиной, по полю от дорожной насыпи, скача, разбегались красные огни, сливаясь в искрящую до боли в глазах сеть, Ещё, ну ещё немного – двигатель истошно выл, стрелка тахометра ушла за шесть тысяч, переключать передачи было уже слишком поздно. 'Давай, давай!' Олег с трудом удерживал машину на осевой полосе, стараясь успеть – до прохода 'Мана' осталось всего пара метров. От него по призрачно-красной поверхности разбегались волны, как от места падения камня в воду, но ни дороги, ни огней фуры за ней не было! 'А-а, бл …!!' – закричал он, почувствовав, как летит вверх, по вертикальной стене, только что бывшей дорогой. Ничего не успевал он сейчас сделать, но набранная машиной инерция вышвырнула их за мерцающий багровым полог.

   Больше он ничего не запомнил, провалившись в липкую темноту.

   Тишина. Тишина и белизна кругом. Белый пол, белый потолок. Белые двери на белых стенах. Справа и слева. Олег шёл по всё время поворачивающемуся направо коридору, ни о чём не думая. Механически переставляя ноги и изредка касаясь рукой правой стены, шершавой и холодной. 'Это круг' – мысли медленно ворочались в пустой голове. 'Колесо, я в нём белка. Ха-ха'. Быть белкой ему надоело, и он уселся прямо на полированный пол, поперёк коридора. Опёрся спиной на стену между безликими дверьми, закрыл глаза. Тишина. Он попытался сосредоточиться, прислушаться. Где-то, далеко-далеко справа разговаривали двое.

– Рассыпался, мне отец про такое рассказывал …

– Кофе попить бы …

– Есть, сейчас принесу. Думаешь, поможет?

– Бабушка говорила – я смогу …

– Хорошо бы …

  Олег встал, побрёл в сторону голосов

– Вот. С сахаром или с молоком?

  Олег почти бежал, отчаянно прислушиваясь.

– Поставьте, я сейчас…

  Олег остановился перед белой дверью внешнего ряда. Из-за неё, а может быть рядом, доносились голоса. Олег не мог понять, откуда, рванул вниз ручку ближайшей двери, она не открылась. Справа и слева так же не получилось открыть. Голоса пропали. Олег почти взвыл от отчаяния, колотя по двери. Вдруг что-то в окружающем изменилось. Что? Звуки пропали, но рядом, над дверью слева, начали проступать еле заметные очертания чего-то знакомого. Ладонь! Человеческая ладонь!

   Олег рванул ручку этой двери – ничего, тогда он стал выбивать её, нанося удары сначала ногой, потом отошёл к стене напротив. Оттолкнувшись, он ударил дверь плечом. Уже вылетев вместе с ней в бездонный космос, он услышал:

– Если сам сможет… – сказал кто-то тихим шёпотом.

   Глаза открывать не хотелось. Олег почувствовал себя лежащим на чём-то изогнутом и узком. Слегка пошевелился – да это водительское сиденье! Живём, значит. Так, а кто голову ладонями держит? Надо открыть глаза.

– Как тебя зовут, птаха?

– Вероника. – Девушка улыбнулась, убрала правую ладонь со лба Олега. Левая ладошка поддерживала затылок. Она попыталась аккуратно вытащить её, но Олег попросил:

– А меня Олег. Не убирай руку пока, пожалуйста.

– Ну, ты молодец! – Максим Игоревич стоял у распахнутой левой пассажирской двери, держа в руках большой термос – Выскочил таки. Успел.

– А если бы не успел? – Олег, поморщившись, повернул к нему голову. Вероника обеспокоено положила правую ладонь на височную часть.

– Если бы не успел, мы бы сейчас не разговаривали. Нет там дороги, как ножом отрезало.

– Как?

– Вот так. Асфальт заканчивается, дальше просёлок какой-то. Я фонарём посветил, насколько можно было, нормальной дороги не увидел. Да ты лежи, лежи пока – сказал Максим Игоревич, пресекая попытку Олега подняться. – Ты же почти не дышал, когда вы сюда приземлились.

– Приземлились?

– Да. Я проехал нормально, двигатель даже не заглох. Отъехал метров тридцать, остановился. Только из машины вышел, как вы вылетаете. Прямо из воздуха, в метре от асфальта. Плюх на дорогу и вперёд. Если бы не она, в кювете остановились.

   Олег развернулся к девушке. Та смущённо улыбалась

– Ты на руль упал, двигатель не работает, а машина несётся. Я за ручник дёрнула, машину крутануло, но мы остановились. Максим Игоревич к нам бежит, я трясу тебя за плечо, а ты… – она шумно вздохнула – как мёртвый.

– Я подбежал – дальнобойщик продолжил рассказ – спинку сиденья вместе с тобой опустили, начали трясти, нашатырку давать нюхать. Бесполезно, ты почти не дышишь, пульс еле услышали.

   Олег только сейчас обратил внимание на расстёгнутую до пояса рубашку.

– Сердце едва билось, на руке и шее пульс не прощупывался – сказала Вероника – решили массаж сердца делать, рубашку расстегнули, я думаю так послушать надо. Ухом к груди прижалась, слышу 'тук' потом долгая пауза, снова 'тук'.

– Я вспомнил, как мне отец о чём-то подобном рассказывал, – дальнобойщик так и не выпустил из рук термос – Он в Семипалатинске, на полигоне в 1950-х служил. Там люди, кто к эпицентру ходил, после взрывов так же на землю падали. Это у них 'рассыпаться' называлось. Лежат как ты, почти не дышат и сердце не работает. Потом очухивались и вставали.

– Большинство – добавил он после короткой заминки.

   Олег опять повернул голову к Веронике.

– Бабушка мне говорила, что я могу боль руками снимать. Я ей не верила, а теперь решила попробовать. Если уже ничего не помогает, – она вздохнула.

– У тебя получилось. Спасибо. Ты мне знак дала, там.

– Где? – удивилась она, подняв тонкие брови

   Олег, медленно подбирая слова, рассказал о своём хождении по белому коридору и о том, как оттуда вырвался.

   -Да-а-а, бывает – Максим Игоревич наконец-то поставил термос на асфальт, сел на корточки и стал накачивать кипяток в пластиковую кружку, которую он всё время разговора держал в руках. По выражению лица было видно, что свой лимит на удивление он уже исчерпал.

– Олег – сказала Вероника – тебе надо выпить кофе.

   Она немного помолчала.

– Спасибо тебе, что вытащил.

   Олег слабо кивнул, пытаясь сесть. Это оказалось не так просто, тело ещё слабо слушалось. 'Точно, рассыпался' – подумал Олег, обеими руками беря кружку с кипятком. Пересевшая вперёд Вероника быстро засыпала пакетик 'Нескафе'. Размешивая полупрозрачной пластиковой ложкой, добавила три куска рафинада.

– Зачем так много? – удивился Олег.

– Для нервных клеток – ответила Вероника – я как будущий врач тебе рекомендую.

– Так ты не только знахарка, а ещё врачом будешь? Вот повезёт твоим пациентам – он увидел, как сдвинулись брови Вероники, и поспешно добавил – в хорошем смысле повезёт.

– Да – набежавшие морщинки разгладились, и лицо Вероники окрасила мечтательная улыбка – я ведь на третьем факультете медуниверситета учусь. – Будущий педиатр – с гордостью сказала она.

– Вот именно – с энтузиазмом подхватил Олег – дети, они часто сказать не могут, что болит, а ты раз – и так узнать сможешь!

   Вероника взглядом указала на кружку с кофе. Олег пробормотав 'поговорить нельзя, сразу лечиться надо', стал отхлёбывать горячий напиток маленькими глотками.

   Кружка опустела, Олег поставил её в нишу над бардачком. Потянулся, попробовал встать и выбраться из машины. Получилось плохо – ноги на дорогу вышли, а тело подняться отказывалось.

– Я помогу – торопливо сказала Вероника и вышла из машины.

   'Вот позор-то, девчонка тридцатилетнего бугая поддерживать будет' – зло подумал Олег и резко встал на ноги.

   Но за дверцу ему ещё пришлось подержаться. Минуту, постояв и отклонив помощь Вероники, он сделал шаг, другой и неловко ставя ступни, обошёл вокруг 'Логана', на ходу застёгивая рубашку. Машина стояла развёрнутая поперёк встречной полосы, метров в десяти от съехавшего на правую обочину 'Мана', всё так же мигающего аварийными огнями. 'Действительно, ещё пару метров и привет, канава' – подумал Олег, дойдя до гравийной отсыпки. Высота была небольшая – метра два, но если закрутившуюся машину снесло туда боком, то перевернулись бы они раза три, не меньше. Непристёгнутые, они бы так легко не отделались. 'Молодец Ника, быстро сообразила, что делать' – от этой мысли ему стало почему-то тепло, как будто не с ней он до крика ругался ещё полчаса назад.

   Впереди замигали дальним светом фары, скрипнули тормоза. Олег выбрался на асфальт и, прихватив термос, пошёл к грузовику, где покинувший их Максим Игоревич, бурно жестикулируя, что-то сквозь опущенное боковое стекло объяснял водителю белого 'Пассата'. 'Так ведь это то самое такси, что я обогнал!' – подумал Олег, подходя к остановившейся машине.

– Авария? – спросил Олега молодой таксист, проигнорировав невозможные в реальном мире дальнобойские байки.

– Почти – сказал Олег, протягивая термос Максиму Игоревичу.

– Я ведь говорю – нет дальше дороги! – говоря это, дальнобойщик поднялся в кабину 'Мана', положил термос и взял там фонарь с приличного размера рефлектором, – сам посмотри! – обратился он к таксисту.

– Что-то вы гоните – скептически сказал коротко стриженный парень, переводя взгляд с Олега на дальнобойщика и обратно – куда дорога могла подеваться? Третий год здесь езжу, кроме асфальта весной ничего с трассы не пропадает.

– Пойдём, сам увидишь – включив фонарь, дальнобойщик размашисто пошёл в сторону машины Олега. Таксист, подумав и поправив что-то под короткой кожаной курткой, вышел из машины и направился следом. Олег замкнул процессию. Сзади чирикнула сигнализация 'Пассата'.

   Дойдя до 'Логана', Олег включил аварийную сигнализацию и вытащил из ниши подстаканника телефон. К удивлению Олега, он оказался выключен.

– Пойдёшь? – спросил он Веронику, вернувшуюся на переднее пассажирское сиденье.

– Нет, я лучше здесь посижу – она обхватила себя руками, как будто озябнув. Но её короткая ветровка так и осталась лежать на полке у заднего стекла.

– Тогда двери заблокируй – Олег показал на кнопку центрального замка – мало ли что.

   Она кивнула, погрузившись в какие-то неприятные, как было видно по красиво очерченному лицу, размышления. Олег включил телефон и быстро пошёл за ушедшими далеко вперёд водителями.

   В предрассветной серости свет китайского светодиодного фонаря бил не столько далеко, сколько освещал приличного размера близлежащую поверхность. Олег подошёл к молчаливо стоящим водителям и в полном ошеломлении увидел, что дорога действительно пропала. Они втроём стояли на краю двухметрового обрыва. Максим Игоревич медленно вёл фонарём слева направо, но насколько хватало света ничего кроме укатанного просёлка, начинавшегося сразу под обрезом дороги, видно не было.

– .... – сказал таксист

– Вот именно – мрачно подтвердил дальнобойщик.

– Надо аварийные знаки выставить и предупредить ГАИ – сказал Олег, снимая панораму дорожного разреза.

– Какое ГАИ, здесь МЧС надо привлекать – сказал таксист, присев на корточки над обрывом и проведя ладонью по срезу асфальта – как лазером резали, гладкое, как стекло, – он встал и отряхнул руки – Может, военные наши опять что-то отчудили?

– Тогда уж наши – сказал Олег, намекая на постоянные инциденты в украинской армии.

– Опять кто-то где-то не на то нажал. С вашей стороны приличных частей здесь нет, одни пограничники. Пойдём вниз, посмотрим.

   Они спустились с дорожной насыпи и прошли на просёлок. Максим Игоревич осветил срез дороги. Он выглядел идеально ровно, и по нему можно было учить студентов автодорожного института. Асфальт, бутовый камень и даже щебень – все, даже самые мелкие камешки были аккуратно распилены и сияли в свете фонаря полированной поверхностью. 'Вот нас бы так' – подумал Олег и содрогнулся. Свет фонаря дошёл до края отсыпки и потрясённые водители увидели, что на поверхности земли видна чёткая граница. Видная везде, где доставал свет фонаря, она делила поле на две разные части. Трава и даже земля – Олег ковырнул носком летней туфли поперёк черты – на обеих сторонах были похожие, но визуально отличались друг от друга. Хотя уровень земли при пересечении границы на глаз почти не менялся, но внешне всё выглядело так, будто за чертой, там, где они стояли, был совсем другой мир. Очень похожий на тот, откуда они пришли, но совсем-совсем другой.

– ....– снова сказал таксист. Остальные молчали, понимая, что произошло что-то совсем не укладывающиеся в рамки привычного мира. Одновременно, как будто одинаковая мысль пришла им в голову, они перешли просёлок. Но на другой стороне дороги было то же самое – уходящая вдаль, к реке и железной дороге, разделительная черта.

– Смотрите – развернувшись, Максим Игоревич осветил укатанную поверхность грунтовки.

– Чё смотреть-то? – таксист явно ничего не понял. Олег промолчал, так же ничего не понимая – дорога как дорога, как в деревне какой-то.

– Точно – дальнобойщик явно что-то высматривал – Ага! – он поднял и покрутил в руке что-то изогнутое – Подкова! Даже не ржавая, недавно отвалилась!

– Да, плохой кузнец был, – сказал он, закончив осмотр, протянул подкову к стоящему ближе таксисту.

– Да ты, батя, Шерлок Холмс в натуре – таксист взял подкову и внимательно её рассмотрел – ещё скажи, с какой лошади она упала, и кто на ней ездил.

– Не упала, а отвалилась – поправил Максим Игоревич – подкова самодельная, не заводская. Видите, следы ручной ковки – он ткнул пальцем в неровную боковую поверхность – заводская или хорошего мастера она гладкая, как зашлифованная, а здесь явно схалтурили.

– Откуда ты всё это знаешь? – спросил Олег, не подозревавший о таких познаниях дальнобойщика.

– Я ведь в деревне вырос, наш дом рядом с кузницей стоял. Пацаном всё свободное время там крутился – ответил Максим Игоревич.

– Круто – сказал таксист – можно взять? Такой эксклюзив на дороге валяется.

– Забирай – Максим Игоревич махнул рукой.

– Над входной дверью повешу, – сообщил таксист, заворачивая подкову в носовой платок – говорят к деньгам, – он сунул свёрток в карман – мне ещё два года кредит за машину выплачивать.

– Меня Сергей зовут – представился он и протянул руку Олегу.

– Олег – он пожал его руку, затем представил дальнобойщика – Максим Игоревич, наш водитель.

– Ладно, пошли обратно – сказал Олег, когда они обменялись рукопожатиями. Вместе они поднялись на асфальт, и пошли к машинам.

   Небо слева робко светлело, звёзды постепенно меркли, как всегда равнодушные к людским проблемам. Олег, наконец, задал таксисту мучавший его последние минуты вопрос

– Сергей, тебя я обогнал в километре отсюда?

– Да.

– Ты с такой же скоростью ехал?

– Да – снова подтвердил Сергей – я сотрку ровно держал, здесь – он повёл рукой – часто гайцы пасутся, пару раз на штраф налетал. А ты гнал точно на полгода лишения прав.

– Так – Олег не смог сформулировать вопрос на основе ответа. Спросил о другом – ты что-то необычное видел?

– Зарево багровое было. Но так быстро мелькнуло, что подумал – показалось, – он хмыкнул – Оказалось даже хуже.

   Они прошли 'Логан', Вероника откинула спинку кресла и вроде заснула. Из-за тонировки задних стёкол её лица видно не было, а стучаться Олег не стал.

– Ну и что дальше делать будем? – Сергей снял 'Пассат' с охраны.

– Мы пока здесь побудем – Олег взглянул на дальнобойщика, тот согласно кивнул.

– Ладно, я домой поехал. – Сергей открыл водительскую дверь – Заеду в посёлке на пожарку. Возьми – он достал из кармашка на солнцезащитном козырьке визитку и протянул её Олегу.

– На пожарку-то зачем? – удивился Максим Игоревич

– МЧС у нас там сидит. Мой дядя сегодня дежурит, – он взял визитку Олега, сел в машину – иначе мне не поверят. Бывайте, мужики.

– Бывай – сказал Олег. 'Пассат' сдал назад, развернулся и через минуту стал уже практически неразличим.

– Зачем ты его про обгон спрашивал? – Максим Игоревич смотрел вслед удалившейся машине.

– Сколько, по твоему, времени прошло от момента аварии? – спросил его Олег, записав в память телефона номер Сергея.

– Ну, я не засекал – дальнобойщик с сомнением посмотрел на часы – но часа полтора точно. Пока после столкновения стояли, пока уезжали, пока с тобой возились, пока на просёлок ходили. Да, полтора часа.

– От того момента, когда я его обогнал, до нас он ехал меньше минуты, – сделав в уме несложные вычисления, сказал Олег, – секунд тридцать-сорок. У нас за это время прошло около часа.

– Ё-моё – данный факт окончательно выбил Максима Игоревича из реальности. Через минуту молчания он растерянно спросил – а где мы этот час были?

– В гостях у Ктулху – Олег сам не знал, как это объяснить – на Бермудский треугольник 'белгородчина' не тянет, аномалий здесь отродясь не было. Ладно, давай о деле. Надо срочно границу пройти. Пока здесь всяких тревожных служб не понаехало. Езжай, успеешь к пересменке на посту. Там наши кадры сейчас дежурят, проведут по 'зелёной'. Если что, звони.

– А ты?

– Я девушку домой отвезу. Своей машины у неё уже нет.

   Максим Игоревич кивнул и вернулся к 'Ману'. Через минуту, утробно урча, фура ушла в сторону границы. Олег минуту смотрел ей вслед, затем глубоко вздохнул и пошёл к своей машине.

– Тук-тук – Наклонившись, Олег постучал в лобовое стекло. Вероника потянулась – топик обтянул аккуратные полушария, бюстгальтера на ней не было – села и разблокировала двери.

– Куда тебя в Харькове отвести? – Олег сел за руль, завёл двигатель.

   Вероника молча вернула спинку кресла в первоначальное положение. Олег ждал, пытаясь тем временем дозвонится хоть куда-нибудь. Сеть так и не появилась, значок антенны мигал не переставая.

– Олег – она говорила не совсем уверенно, перебирая тонкими пальчиками ремень сумки – у меня в машине кое-какие вещи остались. Мне их надо обязательно забрать.

   Они посмотрели друг на друга. Олег не смог отказать мольбе серо-голубых глаз. Не смог сказать ей, что 'Матиза' он там не увидел. Возражения застряли где-то внутри.

– Хорошо, съездим назад и заберём, – он развернул машину и поехал в сторону границы, высматривая пологий съезд с дороги – проедем по полю, там дорога разрушена – пояснил он свой манёвр Веронике. Она устало кивнула. Олег мельком взглянул на неё, заметил запудренные тёмные пятна под глазами. Пологие лучи рассветного солнца безжалостно подчеркнули следы ночных переживаний. 'Нелегко ей пришлось' сочувственно подумал Олег, и снова что-то тёплое шевельнулось в груди.

   Пологий спуск нашёлся по левой стороне метров через сто пятьдесят. 'Логан' съехал на поле и, переваливаясь на кочках, не быстрее 10 километров час, двинулся в сторону недавнего катаклизма.

– Смотри, что случилось – Олег показал рукой на разрезанную дорогу. Они уже заехали на грунтовку, Олег притормозил, вывернув руль направо.

– Хочешь посмотреть? – предложил он.

   Вероника отрицательно покачала головой, пристально осматривая окрестности. Олег плавно отпустил сцепление, и они медленно двинулись по тому, что ещё два часа назад было федеральной автодорогой.

   Они проехали уже километр, но 'Матиза' так и не встретили. Вероника всё это время не проронила ни слова, выглядывая пропавшую машину. Кроме них, ранним утром на укатанной грунтовке не было ни души.

– Может, вернёмся? – нарушил молчание Олег.

– Нет, – ответила Вероника. Спросила после короткой паузы – Олег, мы можем заехать в Долбино? Сейчас будет поворот налево. Это недалеко от дороги, километра два.

– В Долбино, так в Долбино – Олегу почему-то захотелось помочь этой девушке, хотя здравый смысл прямо таки завопил о возврате.

   Своротка обнаружилась метров через пятьсот – такая же грунтовка, только поуже. Повернув, 'Логан' бодро запылил по укатанному грунту – Олег добавил газу, высматривать было уже нечего.

   Проехав полтора километра и спустившись в низину, Олег ощутил какой-то дискомфорт. Впереди клубился туман. Что-то в окружающем их мире было не так. Ощущение нарастало и когда до первых домов Долбино оставалось несколько десятков метров, Олег резко затормозил и остановил машину.

– Что-то случилось? – забеспокоилась Вероника.

– Мы куда в Долбино должны заехать? – вопросом на вопрос ответил Олег.

– К моей бабушке, её дом вот, с краю – она показала в сторону почти неразличимых в тумане первых изб, теснившихся слева от дороги.

– Что-то не так – Олег вышел из машины и стал всматриваться в закутанный утренним туманом посёлок. В нём не проступало ни одного светящегося окна, ни одного включённого уличного фонаря, на станции слева так же не было ни огонька.

   -У-у-у-у-у – впереди что-то взревело, над затянутой туманом железной дорогой взметнулся белый фонтан.

– У-у-у-у-у – вторило ему слева, у станции.

– Паровозы? – ошеломлённо подумал Олег – откуда они здесь?

   Прямо напротив них, в тумане на железной дороге вспыхнул вправо размытый луч прожектора, и раздалось знакомое по фильмам 'пшшш' сбрасываемого пара. Пыхтя, свет прожектора начал медленно смещаться в сторону Белгорода. Самого паровоза и поезда в тумане видно не было.

– Что это?! – спросила сзади Вероника.

   Олег обернулся, она неслышно подошла, кутаясь в короткую ветровку. Здесь, в низине, почему-то было гораздо холодней, чем на дороге.

– Паровозы. Наверное, перегоняют куда-то. А может. … Смотри, какая крупная авария, всё электричество отрублено, нигде ни огонька. Вместо электровозов – поезда тянут, что ли? Странно. Для этого тепловозы должны использоваться. Ладно, поехали.

   Они вернулись в машину, Олег дополнительно включил противотуманные фары и медленно заехал в лежащее на земле белое облако.

– Какой дом?

– Самый крайний. Вот – Вероника указала на ближайшую к ним избу в три окошка на белёном высоком фундаменте, с коньковой крышей, покрытой деревянными плашками. Олег подрулил к закрытым воротам, выключил свет и заглушил двигатель. Они вышли из машины. Вероника накинула ремень сумки на плечо, подошла к двери слева от ворот, постучала. Никто не отозвался.

– Спят ещё, – Олег достал телефон, посмотрел время.

– Сейчас шесть, нет, – он учёл 'растянутый' час – пять утра.

– В деревне рано встают, – Вероника открыла калитку в палисадник перед окнами – видишь, свежие следы перед воротами. Скотину уже выгнали.

– Бабушка у тебя скотину держит? – удивился Олег

– С ней моя двоюродная сестра живёт, – ответила Вероника, согнутым указательным пальцем правой руки постучав в стекло среднего окна.

   В избе глухо брякнулось на пол что-то деревянное, женский голос из-за занавесок испуганно спросил:

– Кто там? – судя по молодости голоса, это была кузина Вероники.

– Антонина открывай, это я, – тоном, не терпящим возражения, ответила Вероника. В избе раздались звуки шагов, приглушёно хлопнула дверь, Вероника вернулась к воротам, прикрыв вход в палисадник.

   Скрипнул засов, дверь распахнулась. К ним вышла молодая женщина, в чём-то вроде сарафана, все волосы прикрыты белым платком в крапинку. 'Лет тридцать, очень похожа на Нику', – подумал Олег – 'только волосы более светлые и выглядит постарше. Что она уставилась? Одета, конечно, по-деревенски, но вполне …' Мысль он продолжить не успел, стоявшая перед ним Вероника начала падать назад.

   Олег еле успел её подхватить. Антонина оторвала взгляд от наряда Вероники и, отступив, быстро проговорила:

– Ой, что с ней? Заносите её в избу, на лавку положите, я сейчас воды принесу – и метнулась обратно во двор.

   Олег, удерживая левой рукой Веронику, шагнул вправо, подхватил правой рукой её под колени, поднял. Боком протиснулся в дверь, прошёл несколько метров по двору. Из дальнего угла забрехал кабыздох неопределённой породы. Вход в избу был слева. Олег с Вероникой на руках поднялся на крыльцо, пригибаясь, зашёл в сени. Там было темно, болтающаяся сумка девушки зацепила какие-то предмет, судя по жестяному звуку – ведро.