Багряноборцы. Книга первая

– Храбрая моя Ольга. – старец улыбнулся. – Помню, как нашел тебя на брегу морском еще совсем малышкой, от горшка три вершка, оборванная, измученная, но уже с мечом в руках и бесстрашием в сердце. Сейчас вижу, не спроста мне боги подсказали тогда, принял тебя в род свой. Ты выросла, достойным человеком, дочь моя.

– Благодарствую батюшка, за слова добрые. – от похвалы волхва на белых, как молоко щеках, Ольги выступил румянец. – Жду совета твоего.

– Тогда внимательно слушай… – но договорить Светобор не успел, в маленькое амбарное окошко, протиснулся перепуганный Петя, да когда пролезал через отверстие, зацепился лапой и упал прямо на блюдце серебряное.

Вода в блюдце выплеснулась и Ольга так и не успела узнать ни о вороге, ни о том как его одолеть.

– Что ты наделал, птица глупая? – с досады чуть не стукнув Петю по голове, спросила поленица.

– Беда, беда! – закричал в ответ, приходящий в себя после падения, петух.

– Что еще за беда?

– Аспид Окаянный явился и дочь Глеба Коваля, Есению уволок! Если поспешишь то сумеешь нагнать его!

Не теряя больше времени на дальнейшие расспросы, Ольга схватила свой меч, лук со стрелами и выбежала во двор. Там уже стояли кузнец с сестрой, сестра плакала, а Глеб намеривался пуститься в погною. Но Ольга жестом осадила его рвение и просила показать направление в котором полетел змей. Кузнец указал перстом в сторону восхода солнца. Кивнув в ответ, воительница приказала открыть калитку подворья, а сама побежала к своему скакуну, отвязав его, она запрыгнула в седло и произнеся коню на ушко слова волшебные, со скоростью молнии умчалась со двора. За несколько мгновений проскочив через весь город, Ольга вылетела из приоткрытых врат и понеслась, подгоняя коня, за стремительно удаляющейся в небе черной точкой.

Преодолев высохшие нивы, проскочив луга заливные, промчавшись сквозь дубраву вековую, на поле широком воительница, наконец, нагнала Змея поганого. Не сбавляя скорости, Ольга посильнее сжала ногами бока коня своего, затем отпустив поводья, привстала на стременах и выпустила в Аспида несколько стрел из лука. Приговаривая при этом:

– Стрелы булатные, стрелы Перуна, разите ворога, как Солнце разит Тьму.

Ни одна из стрел заговоренных не попала в Змея, тот ловко увернулся и повернув свою, огромную голову в сторону стрелявшей, даже как будто усмехнулся. Перестав удалятся от воительницы, Аспид стал кружить над ней, явно решив поиграть с Ольгой, как кошка играет с мышкой. Змей нарочно, то взмывал вверх к облакам, так что его не становилось видно, то камнем падал вниз, делая вид, что собирается напасть на поленицу.

– Ах ты, Аспид Окаянный, потешаться надо мной вздумал. Ну тут ошибся ты.

Воительница осадила коня, выпрыгнула из седла и склонилась к земле положив на нее ладонь.

– Влажная. – сказала Ольга, ощупывая оставшуюся на длани грязь. – Значит заклятье, засуху вызвавшее, не действует тут. Это хорошо.

Девушка поднялась, воткнула две стрелы перед собой, а третьей начертила руну волшебную, сказав слова заветные. В тоже мгновение в небе громыхнул гром, оглушивший Змея и тот, не разбирая ничего, тряся головой, стал падать на землю. Дождавшись, когда Аспид приблизится как можно ближе, Ольга пустила в ворога стрелу с искрящейся молнией на наконечнике. Однако, в последний миг, перед тем, как стрела угадила бы точно в цель, Змей пришел в себя и смог закрыться от неминуемой смерти могучим крылом. Угадившая в перепончатое крыло стрела, разорвало его, поразив молниями, так что Аспид рухнул прямо на поле, подняв клубы пыли. Ольга ликовала, но не долго, в пылу битвы она совсем позабыла про Есению, похищенную Змеем. Вспомнив об этом, радость воительницы тут же сменилась тревогой, и она поспешила к месту падения ворога. Закрыв руками лицо от пыли, Ольга начала медленно приближаться к огромному летающему чудищу, клубком свернувшемуся на земле. Не успев дойти до Змея десяти шагов, поленица чудом избежала смерти. Сыграло предчувствие, заставившее ее вовремя пригнуться к земле, в то время как, проклятый Аспид, нарочно притворившийся поверженным, резко выпрямился и нанес хлесткий удар хвостом в то место, где еще миг назад была голова Ольги.

Уйдя от повторного удара, воительница наложила стрелу на тетиву, прицелилась, но не выстрелила. На ее глазах страшный Змей, стал превращаться в прекрасного молодца. Крылья обернулись руками, когтистые лапы стали ногами, клыкастая морда преобразилась в улыбающееся лицо, с розовыми щечками и холодными глазами. Одет молодец был богато: красный кафтан с пуговицами бархатными, перепоясанный кушаком золотым, на ногах сапоги кожаные с узорами диковинными. Позади Змея-молодца, лежала недвижная Есения.

Увидев дочь кузнеца, Ольга выпустила в Аспида, ставшего человеком, стрелу, а сама поспешила к девушке. Но добраться до Есении не смогла, Змей с легкостью отразил стрелу, преградив воительнице путь.

– Ловко ты, девица, стрелы булатные метаешь. – сказал Аспид, отбив следующую летящую в него пернатую смерть. – Я поражен твоим умением, так же как и очарован твоей красотой.

– Это еще что, сейчас я тебя вообще наповал сражу. – огрызнулась Ольга, выпустив в ворога еще несколько стрел.

Результат оказался тот же, что и раньше, юноша легко и непринужденно уклонился от выстрелов и приблизился к поленице на расстоянии вытянутой руки. Так что Ольге пришлось отступать, дабы постараться разорвать дистанцию и сделать еще один выстрел. Однако Змей, не давал ей этого сделать, постоянно настигая воительницу, в тот момент, когда она тянулась в колчан за новой стрелой. Поняв, что лук ей больше не помощник, Ольга отбросила его в сторону и обнажила меч.

– А это интересно. – с любопытством разглядывая клинок, произнес Аспид. – И ты умеешь им пользоваться?

– Сейчас увидишь. – Ольга сделала колющий выпад, намериваясь попасть в сердце Змея.

Но ворог опять, шутя увернулся от удара, оказавшись за спиной воительницы, легонько толкнув ее. Но и этого, небольшого прикосновения хватило для того, чтоб поленица потеряла равновесие и упала, чем вызвала усмешку со стороны Аспида.

– Нет, похоже стрелы метать, у тебя лучше получается. – ехидно заметил Змей. – Может бросишь меч, да полетишь со мной, станешь моей новой женой. Я бы обсыпал тебя златом, да серебром. – предложил он – Что скажешь?

Ольга ничего не ответила на эти слова, перекувыркнувшись через голову, воительница, не став снова бить Аспида, устремилась к Есении. Змей не ожидал от поленици таких действий и потому, среагировал с запозданием. Этих мгновений хватило, для того, чтоб Ольга добежала до дочки кузнеца и незаметным движением бросила возле нее свой нож. "Надеюсь, она все поймет, когда откроет очи" – только и успела подумала воительница, вынужденная отбивать выпад Змея. Они закружились в смертельном танце, по очереди то атакуя, то защищаясь, от атак друг друга.

– Знаешь, воительница. – промолвил Аспид, нанося очередной удар. – Мне начинает нравиться, наш танец и я даже думаю, что опечалюсь, если все же придется забрать твою жизнь. Поэтому предлагаю еще раз, бросай меч свой и полетели со мной.

– Ишь ты какой прыткий. – сквозь зубы ответила Ольга, сильно измотанная поединком. – У тебя уже есть одна добыча. – она показала на дочь кузнеца. – Второй тебе не добиться.

– Ах это. – Змей отмахнулся от слов Ольги, словно от мошки. – Можешь не обращать на нее внимания. Моей любви хватит на всех, я Змей молодой, сил много. Поэтому не тревожься, вниманием я тебя не обделю.

– Шибко уж ты хвастливый. – заметила поленица, постаравшись рубануть ворога по ноге. – Знаешь, как про таких говорят: "Хвались – да смотри, не поперхнись". – и Ольга сделала очередную попытку попасть в голову Змея.

От слов воительницы и без того не сходящая с лица Аспида улыбка, стала еще шире и он сказал:

– Так я и не хвалюсь. – он подпер руки в боки. – Брось свой клинок и сможешь познать мою силу, мужскую.

– Без этого обойдусь. – Ольга нанесла укол, метя в сердце, и чуть не попала, увлеченный восхвалением своих достоинств, Змей чуть не проспал смертельный выпад, но не проспал, подставив под меч правую руку.

Клинок вонзился в десницу и из нее потекла кровь, которую из-за кафтана не было хорошо видно. О ране говорили лишь красные капли, оставшиеся на траве. "Надо продолжать бить по этой руке" – решила для себя поленица, обрушив на ворога град ударов. Все еще продолжая избегать новых попаданий, Змей перестал улыбаться, движения его сделались не такими проворными. Аспид берег поврежденную руку.

– Что ручка болит? – злорадно спросила Ольга, не сбавляя натиск.

– Немного. – признал Змей. – Но ты можешь не радоваться шибко, скоро она заживет, как зажила после попадания твой стрелы.

– Ну этого я не дам ей сделать. – воительница сделала обманное движение, затем резко отпрыгнул в право и вновь уколола Аспида в десницу.

После нового попадания, кровь ручейком потекла на землю. Что вызвало ярость у раненого Змея, с силой оттолкнувшего Ольгу. Пролетев несколько саженей17 по воздуху, воительница упала на спину. Удар о твердую землю выбил из груди поленицы весь воздух так, что она не сразу смогла сделать вдох и подняться на ноги. А когда все же смогла, то увидела неприятную картину.

Змей стоял, склонившись над Есенией, и своим длинным, противным языком облизывал девушке лицо.

– Вкусная, молочная. – проговорил он, оторвавшись от своего занятия, посмотрев на Ольгу. – Я, пожалуй, перестану с вами цацкаться, слишком уж это хлопотно. Раз ко мне в жены ты не хочешь, то лучше я съем вас обеих. К тому же время почти пришло, Солнце скоро сядет и Царица пробудится от вековечного сна. А я очень хочу при этом присутствовать.

– О ком это ты говоришь, Змеюка подколодная? – воительница ринулась на врага, на ходу подобрав с земли камень и бросив его в Аспида для отвлечения внимания.

– Этого я тебе не скажу, придется тебе умереть в неведенье.

Змей раскусил уловку Ольги, отбив летящий в него камень, он сделал шаг на встречу поленицы, сумев схватить ее за горло, прежде чем та нанесла удар мечом.

– Я мог бы одним движением, сломать тебе шею. – сказал Аспид, приподняв Ольгу над землей. – Но, думаю, ты заслужила награду, за свою храбрость. Поэтому я переломаю тебе все кости и позволю наблюдать за моей трапезой. – он показал головой на дочь кузнеца.

– Как это великодушно с твоей стороны. – воительница постаралась вырваться из захвата, ткнув мечом под ребра ворога, но Змей сильнее надавил на шею и глаза Ольги закатились, она стала терять сознание, выронив меч.

Упоенный своей силой, враг ликовал, празднуя свою победу. Совершенно не обращая внимания на Есению, Аспид бросил Ольгу на траву и схватил ее руку собираясь сломать. Внезапно резкая боль, пронзила спину Змея. Ничего не понимая, удивленный, он потянулся рукой к левой лопатке, с трудом нащупав торчащую из нее рукоятку ножа. Вынув нож из спины он обернулся и, обнаружив едва стоящую перед ним Есению, сказал:

– Напрасно ты, дева не разумная, решила нож взять, теперь смерть твоя будет долгой и болезненной.

– Не будет! – резко ответил ему голос за спиной.

На сей раз Аспид не успел ни удивиться, ни повернуться. Мощным ударом Ольга снесла Змею голову, и та покатилась по влажной от вечерней росы траве.

– Молодец, Есения, не растерялась. – похвалила воительница дочь кузнеца, которая всего на несколько зим была младше самой Ольги.

– Я же дочь кузнеца. – гордо ответила Есения, стараясь скрыть мелкую дрожь пробирающую все тело.

В ответ поленица устало улыбнулась, произнеся:

– Все мы чьи-то дети. Но не это делает нас храбрыми, храбрость нам дает внутренний Огонь, который мы разжигаем сами. И порой, у простого крестьянина этот огонь может быть в стократ ярче, чем у увешенного златом Князя.

– Это мудрые слова. – перестав трястись, сказала Есения. – Я запомню их.

– Запомни, их давно, во времена моего обучения, произнес мой батюшка волхв Светобор. – ответила Ольга, наспех собирая с поля боя уцелевшие стрелы. – Теперь, давай поспешим, надобно, как можно скорее, в город вернуться, пока последние лучи Солнца освещают наш путь.

Подобрав лук, поленица помогла Есении взобраться на коня, сама села перед ней и велела покрепче обхватить ее талию.

– Мы помчимся, как ветер, держись крепче. – сказала Ольга, припустив коня.

До города они добрались уж к ночи.

ГЛАВА 6

С последними лучами Солнца Земля погрузилась во мрак. И ни Луна, ни Звезды не собирались выходить на небосвод, чтобы пролить хоть немного света на накрытый темнотой мир. Добравшись до города, Иван остановился у раскрытых настежь ворот, насторожившись, он хорошо помнил, что когда выходил, оставил только слегка приоткрытой одну створку. Предчувствие недоброго охватило Багряноборца. Решив проявить осторожность, богатырь велел детям держаться позади него и пока не двигаться. Сам же Иван, для того чтоб не зажигать огонь и не привлекать лишнее внимание, на несколько мгновений закрыл глаза, давая им привыкнуть к темноте, и, когда открыл очи вновь, то уже довольно неплохо мог видеть в темноте. Подготовившись, богатырь потихоньку двинулся вперед, внутрь города, поведя ребятишек за собой, наказав им ступать как можно тише.

В городище царил настолько густой мрак, что от зрения Ивана оказалось мало толку, богатырь сам едва мог видеть на расстоянии в несколько локтей. А о детях было нечего и говорить. Ребятишки не разбирая дороги постоянно спотыкались и падали, поднимая при этом шум. Намучавшись с ними, Иван рассудил, что лучше не вести детей с собой, не известно какие опасности ждут впереди. Для того, чтобы спрятать детей, богатырь зашел на ближайшее подворье и обследовал его, убедившись, что ни хозяев, ни кого-либо другого здесь нет, богатырь завел ребятню в избу, веля им быть ниже травы, тише воды, до тех пор, пока он не вернется. Малыши все поняли, рассевшись по лавкам, они облокотились друг на друга и тут же уснули.

– Вот и добре. – сказал Иван выходя из избы, прикрывая за собой дверь.

На время оставив детей, Багряноборец двинулся по петляющей улице города, к дому кузнеца. И чем ближе Иван подходил к подворью Глеба Коваля, тем все сильнее становилось его предчувствие беды. За все время пути, богатырь не услышал ни малейшего звука, ни шороха мышки, ни шевеление скота, ни даже шепотка в избах.

– Ох, не к добру все. – шепотом проговорил Иван, замерев не вдалеке от подворья Глеба Коваля.

Калитка во владения кузница была выбита, а перед ней лежало что-то белое, со своего расстояния Багряноборец, никак не мог разглядеть что. Обнажив саблю, Иван медленно, крадучись, начал приближаться к подворью. С каждым шагом, очертания лежащего перед калиткой становились все четче и в итоге Иван сумел разглядеть, что, а вернее кто, покоился перед входом во двор кузнеца.

Этим кем-то оказался жрец Белобога, склонившись над телом, богатырь внимательно изучил погибшего Белимира. Посему выходило, что жрец пытался преградить кому-то путь, о чем говорят разведенные в стороны руки, однако его старания оказались тщетными. Неизвестные не стали слушать Белимира, засадив ему топором прямо в лоб. Жрец умер даже не успев понять, что произошло.

– Скверно, очень скверно. – покачав головой, сказал Иван, осторожно обходя тело погибшего.

Во дворе, богатыря ждали новые следы разыгравшейся трагедии. Прямо за калиткой Иван обнаружил несколько растерзанных тел. Это Топтыга дорого продал свою жизнь. Только множество вонзенных в него копий, смогли остановить медведя. Погладив по голове косолапого, пожелав ему лучшей доли в новой жизни, богатырь осмотрел растерзанных. Ими оказались жители города.

– Что ж такое случилось здесь? Какое колдовство злое легло на них? – сам себя вопрошал Богряноборец, продвигаясь в глубь подворья.

Уже рядом с избой Глеба Коваля богатырь обнаружил еще пару тел, на сей раз с пробитыми головами. Видно было, что здесь потрудился кузнечный молот. Не став останавливаться рядом с убитыми, Иван поспешил в избу, но ни хозяина, ни его сестры там не обнаружил. Выйдя из избы Богряноборец сразу ринулся к амбару, в котором он с Ольгой расположились. Но и в амбре было пусто, пропали как Ольга с Петей, так и все снаряжение Багряноборцев.

– Знали, значит, зачем шли. – проговорил задумчивый Иван, вернувшись во двор. И тут до него донеслось тихое жалобное ржание.

Идя на звук, богатырь завернул за кузнечные постройки и побежал к ясеню, под которым была привязана его лошадь. Несчастное животное лежало на боку и плакало. Из глаз лошади текли настоящие слезы. Бросив рядом с собой саблю, Иван упал на колени, приподняв голову кобылицы, поглаживая ее, успокаивая. Бегло окинув взглядом раны лошади, Багряноборец сразу все понял. Единственно, чем сейчас Иван мог помочь измученному животному, это избавить его от боли. Ласково поглаживая ладонью гриву кобылы, богатырь с болью в сердце сказал:

– Прости меня родная, с отрочества мы с тобой. Много раз выносила ты меня из беды, жизнь мне спасая. А я единого раза не смог уберечь тебя. – голос Ивана дрогнул. – Прости меня за это, милая моя Ягодка, и ступай с миром. В новой жизни тебя ждет воля вольная, да степей раздолье, скачи к свету. – вымолвив это, Иван достал нож, прикрыл кобыле глаза и резким ударом, прекратил мучения несчастной.

Опустошенный потерей верной подруги, богатырь подобрал саблю, поднялся с земли и, чтобы не дать горю затмить разум, пошел прочь, искать следы нападавших, в надежде понять, куда делись: Ольга, Петя и кузнец с сестрой.

Вернувшись к избе Глеба Коваля, Иван принялся внимательно разглядывать место битвы кузнеца с горожанами. Рядом с телами, павших от руки Глеба, Богряноборец обнаружил пару неглубоких борозд.

– Видно, как не старался кузнец, схватили его и прочь поволокли. – озвучил сам себе догадку Иван. – А следом и сестру его. – богатырь перевел взгляд на другие, мене глубокие борозды. – Но куда же делась Ольга, пустилась в погоню? Одна?

От размышления Багряноборца отвлек стремительно приближающийся топот копыт. Затаившись за ближайшим сараем, Иван решил посмотреть, кто въедет во двор. Ураганом, ворвавшимся во двор, оказалась Ольга, верхом на своем коне Вихре с дочкой кузнеца за спиной. Лихо осадив скакуна, поленица спрыгнула на землю и на ходу выхватывая меч, устремилась в избу Глеба Коваля.

– Там никого нет. – остановил воительницу Иван, вышедший из-за укрытия.

В воинственном пылу Ольга не сразу поняла, кто к ней обращается и уже собиралась ринуться в бой, но вовремя разглядела брата, опустила занесенную для удара руку.

– Что здесь случилось? – задала вопрос успокоившаяся поленица

– Это я хотел у тебя спросить. – ответил ей Иван. – Ведь ты оставалась на подворье, когда я уходил.

– Я была вынуждена покинуть двор сей. Незнамо откуда появившийся Аспид Окаянный, появился, схватил Есению и понес в логово свое. Но я догнала его, отбила дочь кузница. а самого Змея в Навь18 отправила.

– Так все и было. – подтвердила слова воительницы Есения, кое-как сумевшая слезть с коня.

– Добре. – Иван нахмурился. – Сдается не спроста, Змей средь бела дня в городе объявился, намеренно сделано было сие, чтоб тебя со двора выгнать и злодеяние сотворить страшное. – стал рассуждать богатырь вслух.

– Возможно. – согласилась поленица. – Но как, тот кто устроил все это, мог знать, что тебя тоже не будет здесь?

– Для этого, он мальчонку ко мне подослал. Помнишь, что ворота нам отворил?

Ольга кивнула в ответ.

– Так вот, мальчонка объявился в тот момент, когда я в детинце был. Объявился и речет19:"Знаю я кто детей малых увел, только поспешать надо, времени мало". Ну я и поспешил на выручку, а там леший меня поджидал, пока управился, пока дитяток привел, только сейчас обернулся. – закончил свой короткий рассказ Иван.

– Да, похоже не простой отрок то. – произнесла поленица, неожиданно вспомнив про петуха. – А где Петя? Он здесь остался, когда я за Аспидом погналась.

– Не знаю. – развел руки в сторону Иван. – Я его не нашел. Пусто там, ни Пети, ни вещей наших.

– Что? – Ольга кинулась к амбару. – Я ведь так и не успела совет от батюшки получить. – проговорила она, переворачивая все на своем пути, в поисках серебряного блюдечка.

Блюдце так и не нашлось, зато за одним из тюков с утварью, обнаружился Петя. Петух лежал неподвижно и не подавал ни каких признаков жизни. Заметив Петю, Иван поспешил к нему, приложив палец к шее петуха, богатырь облегченно вздохнул.

– Живой. – сказал Богряноборец, отвечая на немой вопрос Ольги. – Просто без сознания.

– Значит пора возвратить его в мир Яви20.

Воительница сходила за водой, набрала полный ковшик из которого, сначала, утолила свою жажду, а потом, набрав полный рот воды, прыснула ею на Петю. Намокший петух встрепенулся, завертел головой, вскочил и не раскрывая глаза заголосил:

– Давайте, недруги окаянные, подходите по одному, узнайте силу Птицы Солнечной.

– Успокойся, Петя, это мы. – положив свою большущую длань на петуха, произнес Иван.

– Как хорошо, что вы пришли. – раскрыв глаза сказал Петя. – Во дворе полно людей, должно быть весь город собрался, я пытался их остановить. Даже вцепился в волосы одному из направившихся в амбар, но меня чем-то стукнули и в глазах все потемнело. – петух виновато опустил голову. – Но, теперь, раз вы здесь, мы сможем всех одолеть.

– Увы, уже поздно.

Богатырь отрицательно покачал головой, из-за чего Петя сник еще больше, задав жалобным голосом вопрос.

– А что с Глебом и Зорей?

– Не знаем. – резко ответила Ольга. – Хоть бы блюдце сохранил, все была бы польза. – выпалила она выйдя из амбара.

– Но я же, я . – попытался оправдаться петух, но поленица его уже не слышала.

– Не принимай близко к сердцу. – постарался утешить птицу Иван. – Ольга злится не на тебя, а на себя. Она не любит чувствовать свою слабость, вот и срывается на тех, кто попадет под руку. В этот раз попался ты.

– Ясно. Но ведь я правда, правда пытался остановить недругов.

– Знаю Петя, знаю. – богатырь легонько похлопал петуха по спине. – Ты молодец, проявил храбрость.

– Спасибо.

После слов Ивана, петух воспрял духом, в очередной раз решив доказать Ольге свою храбрость. В это время со двора донесся призывный кличь воительницы, на который поспешили придти Багряноборец с Петей. Оказалось, что поленица позвала их по причине появления на подворье мальчугана. Того самого, что рассказал Ивану про лешего и детей.

– Я не думал, что так все выйдет. – сказал малец, когда все Богряноборцы собрались вместе. – Меня обманули.

Услышав знакомый голос, Есения, стоявшая поодаль и сначала не разглядевшая мальчика, вышла из-за спин воинов света.

– Макарушка, родненький. Живой.

Девушка со слезами на глазах, кинулась к отроку, попытавшись обнять его. Но мальчишка, попятился назад, показав Есении рукой, стой.

– Не трогай меня, сестрица, если в жабу не хочешь обратиться. – строго сказал отрок.

Дочь кузнеца остановилась., уставившись на парнишку, не понимающим взглядом. Она хотела, что-то сказать, но ни как не могла и, вместо слов, лишь безмолвно раскрывала рот. Меж тем братец Есении обошел, замершую от изумления сестру, в плотную подойдя к Богряноборцам.

– Батюшку моего с теткой в Рощу Святую увели. – сообщил юнец.

Воины света не отреагировали на его слова, в место этого Иван задал вопрос.

– Кто ты такой? Вправду ли, ты, сын Глеба Коваля?

– Когда-то я был им. – мальчик поправил, рубашку. – Теперь же я и сам не знаю кто я. О прошлой жизни у меня лишь воспоминания смутные.

– А что ты помнишь? – спросила Ольга.

– Родню помню, шалости детски, как утоп помню. А потом помню, как человек с личиной темной разбудил меня, сказав что, теперь я нежить и должен его слушаться. Заставил меня поручения выполнять разные, да отгонять от города коров водных, что на хвостах своих тучи дождевые носят.

– Значит, тогда в детинце ты неспроста мне про лешего рассказал? – уточнил богатырь.

– Неспроста. – отрок кивнул головой. – Ты не серчай, воин светлый, подневолен я был, ослушаться не мог, вот и навел тебя на ловушку лесную.

– А что же изменилось? Вдруг и сейчас ты нас в ловушку заманиваешь, волю чужую исполняя? – усомнилась в словах мальчика Ольга.

– Стал бы я вам все рассказывать, как бы хотел вас со свету сжить! – дерзко ответил юнец, вскинув голову, сверкнув очами. – Обманул меня человек темный, обещал родных не трогать, но слово не сдержал. Посему не подчиняюсь ему больше я. И могу вам правду сказать. Увели отца с тетушкой в Рощу, и вам поспешить надобно, ибо очень злое затеивается там.

– Хорошо. Мы поверим тебе. – сказал Иван. – Но твой батюшка, говорил, что для того, чтобы попасть в Рощу Святую, нужно слова заветные знать. Ты знаешь эти слова?

– Нет, отец не успел сказать их мне. Все обещал. Но не сказал, а потом, потом я утоп. – отрок понурил голову.

– Я знаю! – подала голос, пришедшая в себя Есения. – Хоть слова эти и передаются по роду мужскому, но после гибели Макарушки, батюшка мне рассказал тайну великую, веля о том никому не сказывать.