Враг моего врага. Том 3

– Разве у нас так мало сильных епископов? – слегка нахмурился папа.

– Смотря для каких задач, – с горькой усмешкой сказал Джеронимо. – Многие искусны в проповедях, способны увлечь народ, безупречно и эффективно проводят таинства, врачуют души, даруют утешение… Однако борьба с инфернальным лоб в лоб требует особой силы. Мы живем не в лучшее для Церкви время. Истово верующие не имеют необходимых данных, а люди, обладающие великой духовной силой, предпочитают иную жизнь, нежели посвящение Богу. Признаться, я втайне надеялся на то, что Йозеф Гржельчик останется в монастыре, примет постриг и обретет сан. Дух его тверд, он воин по натуре, в сочетании с посвящением это дало бы нам демоноборца, чье имя осталось бы в веках. Но что же делать, если в мирской жизни он видит больше преимуществ?

– Нужно поговорить с ним, – подсказал папа. – Недвусмысленно указать путь, угодный Богу.

– Бог уже указал ему путь, – вздохнул Джеронимо. – Он повышен в звании, награжден звездой Героя. Он руководит операцией у Гъде, и его прочат в главнокомандующие после недалекой отставки Максимилиансена. Ныне Церковь не может предложить ему ничего лучше. Как и многим другим, кто в средние века непременно избрал бы церковную стезю.

Из Шварца, например, получился бы вдохновенный инквизитор. Если бы только он сумел побороть свою неуемную сексуальность, плохо совместимую со служением Богу.

– Неужели сильных верой настолько мало, что не хватает на двадцать три крейсера? Господи, помоги нам! – скорбно покачал головой наместник Иисуса.

– Большая часть из них занята делами, которые никак нельзя поручить слабым, ваше святейшество, – объяснил Джеронимо. – С вашего благословения ведется постоянный мониторинг ауры ключевых персон на предмет воздействия дьявола. Так, некоторое время назад было зафиксировано касание силами зла ауры координатора. Атака отбита, доступ заблокирован. Но это потребовало немалых сил и слаженных действий. Враг ищет лазейку, ваше святейшество. Под угрозой все, кто у него на виду. Мы не можем пренебречь защитой.

– И это правильно, – нехотя согласился папа. – Кто еще находится под защитой?

– Кроме координатора – два ее сына, ее преемник Каманин, главнокомандующий Максимилиансен, адмирал Гржельчик и адмирал Шварц.

– Мало, – кратко упрекнул кардинала папа.

– Наши ресурсы не бесконечны. Мне грустно говорить об этом, но их недостаточно и для прикрытия упомянутых персон. О Каманине заботится Московская Патриархия, защиту детей Салимы ханум по нашей просьбе осуществляют иерархи ислама.

Благообразное лицо под белой шапочкой сморщилось. Знал, что плохо, но что настолько…

– Не самая истинная религия, – согласился Джеронимо с его молчаливым упреком, – но твердая в свете и беспощадная к тьме.

Бенедикт XXV кивнул. И впрямь, не время считаться, чьи пророки вернее расслышали глас высших сил, когда у порога стоит враг.

– Значит, возможные направления атаки дьявола перекрыты, – резюмировал он, – и нам не следует опасаться неожиданностей.

– Неожиданности – они на то и неожиданности, что их никогда не ждешь, – почтительно поклонился Джеронимо. – Произойти они могут в любой момент и заключаться в чем угодно. Иначе какие же это неожиданности, ваше святейшество?

– Что у тебя за бардак? – покривился Гржельчик. – Почему дети орут?

Пока командир спит и занимается личными делами, за все отвечает старпом. И вроде бы он успешно отвечал. Мересанец оказался на удивление понятлив: в рейд «Ийон Тихий» вышел без его многочисленных детей, хотя Йозеф так и не решился высказать ему претензию по их поводу – сам догадался. Куда он их дел, Гржельчика особо не волновало – наверное, свалил на одну из жен, оставшихся на Земле. И вот те на, опять какой-то ребенок вопит. Голова, еще не пришедшая в норму после вчерашнего, отзывалась болезненно.

– Что, у тебя еще парочка детей завелась?

Лицо Иоанна Фердинанда вытянулось.

– Никак нет, адмирал! Это не мои. Это Эйзза родила.

Вот так раз!

Все случилось, пока его не было. А нынче майор Райт носил крошечного сына по кораблю и всем хвастался. Счастливая Эйзза отлеживалась в медблоке, вечно сердитая Клара улыбалась. При них околачивался Аддарекх, такой довольный, будто это его ребенок. Ну конечно: вампиру, небось, вся кровь от родов досталась. Мересанка Мария сидела у Эйззиной койки и щебетала, щедро делясь материнским опытом.

– Эйзза, тебе привет от Мрланка, – сказал Йозеф. – «Райская молния» здесь.

Эйзза радостно пискнула.

– А он уже знает? Вы ему расскажете?

– Расскажу непременно, – пообещал он. – Прямо сейчас вызову, и плевать, что наверняка спит: ради такой новости встанет.

Он отправился в рубку и поставил связистам задачу. На экране появилась рубка «Молнии», а за пультом – дежурящий второй пилот. Мрланк их знакомил, но это было уже в подпитии, и Йозеф не запомнил имени. Что-то, связанное с вином. Ркацители? Цинандали?

– Хьеррел Цигтвенали, – представился шитанн.

Ну, точно.

– Адмирал Мрланк спит, – сообщил он, не дожидаясь вопроса.

– Корня горького ему спать? Эйзза родила. Буди его, сейчас майор Райт подойдет, мелкого покажет.

Мрланк спал не один. И вообще-то он не спал. Ну как – спал, но в переносном смысле. С такой девушкой разве заснешь по-настоящему? Чудесная Хеленна, сперва показавшаяся ему зажатой и слегка напуганной, быстро вошла во вкус и с энтузиазмом поддерживала все его начинания.

Вызов поступил на коммуникатор, ясное дело, в самый интересный момент. Мрланк все-таки закончил начатое и недовольно включил микрофон:

– Да! Что такое?

– Адмирал Гржельчик на связи, – доложил Хьеррел. – Хочет с вами срочно поговорить.

– Ой, – спохватилась Хелена, услыхав слово «Гржельчик». – Папа, наверное, меня ищет.

Сотня червей могильных! И впрямь, надо было еще вчера с ним связаться. Переживает, небось, из-за дочки, потерявшейся неизвестно где.

– Собирайся, – бросил он, поспешно одеваясь. – Я мигом.

Гржельчик ждал, неторопливо болтая с Хьеррелом. Мрланк плюхнулся в кресло и успокаивающе выставил ладони:

– Сейчас-сейчас! Я уже распорядился приготовить бот. Не волнуйся, никто ее не обижал.

Землянин уставился на него непонимающе.

– Кого?

– Как – кого? – оторопел Мрланк. – Твою дочь!

Блин! Йозеф едва удержался от того, чтобы стукнуться пару раз с размаху башкой о пульт. Забыл! Забыл дочку на чужом линкоре, полном вампиров. Случись такое год назад, он бы руки на себя наложил. Хотя год назад такое не случилось бы. Год назад они с шитанн в гости друг к другу не ездили и вместе не пили, только переругивались по радио да постреливали изредка – в основном мимо, чисто для понту.

– Ее не покусали? – спросил он подозрительно.

– Да кто ее покусал бы? Я же обещал, а мое слово здесь – закон! Все в порядке. Через полчаса прибудет, клянусь. А ты этим же ботом мою бабу отправь.

– Э-э… – замялся Йозеф.

– Что, не натешился еще? – ухмыльнулся шитанн. – Ну, задержи бот до вечера.

– Послушай, Мрланк, – пробормотал он, пряча глаза. – Ты не мог бы… Мрланк, оставь ее мне, пожалуйста. Она ведь для тебя – ничто. Высосешь кровь, а шкурку выбросишь. А я о такой женщине мечтал всю жизнь, – это было явным преувеличением; соврать, глядя Мрланку в глаза, он бы не смог, и он смотрел в пол. – Нас друг для друга Бог создал.

Мрланк молча переваривал услышанное. Не ожидал он такого от Гржельчика. Чтобы этот железный мужик, всегда в себе уверенный, не дающий спуску ни врагам, ни друзьям, вот так вымучивал слова, краснея и потея? Эк его эта гъдеанка зацепила.

– Мрланк, Эйзза вчера родила, – он заговорил о другом, потому что продолжать было невыносимо. – Мальчика, темненького такого, черноволосого. Клара томографию делала, говорит, мозг большой, кора развитая. В папу пошел, – он чуть улыбнулся. – Здоровый, крепкий. Орет, что твоя сирена.

– Это что же надо делать со здоровым ребенком, чтобы он так орал? – проворчал Мрланк, но скорее для проформы. От вести на сердце потеплело. – Стой-ка! – воскликнул он. – А почему Клара?.. Эйзза что, на крейсере?

Йозеф кивнул.

– Я убью этого Райта! Выпью всю его кровь, раз у него мозгов столько же, сколько у кетреййи! Я ему Эйззу для чего привез? Чтобы этот ублюдок ее по космосу таскал, по местам боевых действий? Он должен был устроить ее в безопасном месте, на планете. Ей нужен свежий воздух, солнце, чистый снег, сто червей могильных!

– Не шуми, Мрланк, – печально перебил Гржельчик. – У меня башка и так раскалывается. Эйззе нужен Бен Райт, вот в чем правда. Воздуха и снега у вас и в Шаркките полно, или откуда она там? Не это ей важно. Она хочет быть вместе с ним, это и есть для нее самое безопасное место, самое лучшее. Ты ее космосом напугать хотел? Она любит космос, Мрланк. Она на «Райской звезде» несколько лет работала, из одного рейса прямиком в другой.

– «Звезда» была мирным судном, – возразил шитанн.

– И это ей помогло? По мне, так без разницы, где судьбу свою встретить, коли уж она тебе написана. Я и в боях бывал, и аварии случались, и отказы систем, но Бог миловал. А единственный раз ногу сломал на Земле-матушке, дыша свежим воздухом в погожий солнечный день!

Мрланк тяжко вздохнул.

– И как только у вас на Земле пускают беременных на военные корабли?

– Не пускают. Но что мы, не мужики? Не в силах сами решить, без инструкций штаба? Каждый может принять решение на свой страх и риск. И отвечать за него перед Богом и людьми, а как же.

Шитанн посопел.

– Мальчику-то имя дали?

И Йозеф понял, что он смирился. Как и он сам смирился с тем, что Эйзза вписана в реестр и поставлена на довольствие. И Мария м’Аллинь аль-Фархад, и муж ее Иоанн Фердинанд… Не он принимал эти решения. Он, разумеется, мог бы их отменить, чтобы избежать ответственности перед людьми. И отвечать перед Богом уже за это.

И гъдеанку он, конечно, мог бы не отстаивать. Она принадлежит Мрланку по всем обычаям. Пленница, представительница расы, замаравшей себя сотрудничеством с дьяволом. Она не родня Йозефу, не соотечественница. Только это ничего не значит. Она просила его о защите, и перед Богом он отвечает за нее.

– Мальчика, наверное, крестить будут, – ответил он Мрланку. – Поп какое-нибудь имя предложит. Мрланк, извини… так как насчет гъдеанки?

Он вздохнул и махнул рукой:

– Ну тебя к червям, Гржельчик. Забирай, раз так нужна.

Все равно после прекрасной Хеленны эта квелая мышь ему – расстройство одно. Убьет еще с досады. Пусть живет с Гржельчиком, хоть ему радость будет. Как же землянина повело от этой бабы! Никогда не угадаешь, на что сердце отзовется.

Частотный преобразователь, висящий на ухе, раздражал Захара. Он и телефон так никогда не носил: мешало. Но как еще общаться с собственными рабочими? Он мог бы своей абсолютной властью на этом континенте, утратившем юрисдикцию, приказать надеть гарнитуры мересанцам. Мог бы, ничего сложного. А совесть не позволяла. Дурацкое чувство. Откуда оно только взялось у человека, который полжизни провел на работе, где оно, по всем статьям, должно было давно атрофироваться? Кризисный управляющий – это не благодушный директор цветочного магазина. Ему всегда приходилось решать проблемы, которые не смогли решить штатные руководители, решать жестко, подчас на грани закона. Бунты, повальная наркомания, нерентабельность из-за низкой производительности труда или из-за глупости администрации, аварии, экологические катастрофы, разъяренное население, сатанисты… Чего только не было в биографии, и не упомнишь. Налаживание добычи и производства в местах, куда не всякого рабочего заманит высокая зарплата, начиная от полярных областей Земли, продолжая лунными кратерами и марсианскими горами и заканчивая Нлакисом. Он убивал – не своими руками, но какая разница? По его приказу был убит не один десяток людей, и лишь меньшинство из них являлись инопланетянами. Несколько десятков рабочих он оставил умирать на Нлакисе, и ничего. Было сожаление, была мысль о том, что стоило, как минимум, убить их самим и быстро – увы, времени не хватало, счет шел на минуты. Но совесть не мучила. Не получилось, так не получилось.

А теперь вот он таскал гарнитуру, потому что ему было неловко вынуждать рабочих делать это ради его удобства.

Зашла, шаркая подошвами, бабка Вилтинь, поставила на стол томатный сок и тарелку с пирожками. Аккуратная худая старушка с девичьим именем, очки на носу, седые волосы собраны гребнями во что-то компактное на затылке. Ну куда ей гарнитуру вешать? На слуховой аппарат? Вилтинь прибилась к руднику в первые дни. Пришла погреться по тонкому еще снегу, в одном рваном халате. И не ушла потом. Говорила, что Захар напоминает ей внука. Чем он, интересно, может напоминать мересанца? О внуке он не расспрашивал – к чему бередить? Выдал ей очки и два новых халата – не Бог весть что, рабочая одежда для технички, но мересанская бабуля была от них в восторге. Она научилась варить кофе и делать горячие бутерброды. Но электроплиткой и микроволновкой пользоваться отказывалась, притащила откуда-то газовую горелку. И регулярно потчевала его чем-нибудь своим, мересанским. Пирожки вот эти, с какой-то местной ягодой, из местной же муки. Ягоды – естественно, замороженные – обнаружились под снегом при вскрытии очередного пласта.

Бабка вышла, разминувшись в дверях с Нгири Хобондой. Группа компаний «Экзокристалл» продолжала сотрудничество с тем же самым охранным предприятием, и команда Нгири, как временно находящаяся не у дел, получила назначение на Мересань. Захар не был против: охранники несли службу добросовестно, а что отступили однажды перед мересанским десантом – так они же не боевое спецподразделение. А потом пожалел. Надо было просить другую команду. Да, у него претензий к Хобонде и его людям не было, но у того к нему – судя по всему, были.

Нгири господина Зальцштадтера уважал. Уравновешенный, хладнокровный человек, умеющий принимать неприятные решения и не теряющий голову в опасности – и не скажешь, что штатский. Вот только грызла начальника охраны обида. Не мог он простить директору, что тот отдал ласковую гъдеанку райскому капитану. А его, Нгири, даже не спросил! Разве Зальцштадтер протянул ей руку, вывез с погибающего Нлакиса? Разве у него на коленях она сидела в беспилотнике, где для нее не было предусмотрено места? Так с какой радости он ею распорядился, да еще так бездарно?

По всем человеческим понятиям, Зальцштадтер обошелся с Нгири несправедливо. Но печаль в том, что формально предъявить директору было нечего. Гъдеанка ему не жена и не невеста, мало ли кто кому нравился. Работница рудника с птичьими правами, а как поступать с гъдеанскими работниками – решал Зальцштадтер. Он решил оставить их на планете, и Нгири, сделав ему наперекор, мог бы и взыскание схлопотать, и черную метку в характеристику – а это верное разжалование. А потом он решил отдать ее вампиру, будучи в своем праве. И что Нгири может с этим поделать? Только молчать в тряпочку да надеяться, что гъдеанка, по крайней мере, жива.

– Что у вас, Хобонда? – спросил Захар, переломив пирожок.

– Скоро будут гости, господин Зальцштадтер, – сообщил он скупым деловым тоном.

– Издалека? – Захар поднял бровь.

– С соседнего континента. К нам летит райский аэромобиль.

– Вот как, – Захар медленно покивал, скорее не начальнику охраны, а самому себе. – Хотят установить дипломатические отношения? Занятно.

Тсетиане даже не пытались. Нелогично. Слишком уж далеко, да и тем для обсуждения не предвидится.

– Сколько до прибытия?

– Около двух часов, господин Зальцштадтер.

– Встретьте, – распорядился он. – Вежливо и радушно. И сразу доложите мне.

– Разрешите исполнять?

Времени еще навалом. Захар покрутил в руке выпечку бабушки Вилтинь.

– Хотите пирожок, Хобонда?

– Нет, господин Зальцштадтер, – голос бесстрастный и ровный. – С вашего позволения, я вернусь к своим обязанностям.

За начальником охраны закрылась дверь. Захар вздохнул. Он регулярно пытался наладить отношения с Хобондой, сделать их чуть менее официальными – хотя бы такими, какими они были на Нлакисе. И всякий раз – как горох об стену.

Попросить у фирмы другого начальника охраны? Так ведь повода нет. Хобонда отменно вежлив и исполнителен, его подчиненные старательны и подтянуты. Он настоящий профессионал, у него везде порядок и контроль. Они прекрасно сотрудничали на Нлакисе. И вот тебе на – будто черная кошка пробежала.

Гъдеанка, одетая, примостилась на уголке кровати и заплетала мокрую косу. Уже помыться успела. Это Йозефу понравилось. Делить постель с нелюбимой женщиной куда ни шло, но с неопрятной – полные кранты. Она посмотрела на него робко, словно выбирая между надеждой и отчаянием.

– Остаешься на «Ийоне», – сказал он.

Она выронила расческу, лицо призрака озарилось неуверенной улыбкой, враз преобразившей ее – из худосочной плаксы почти в красавицу. Она обхватила его колени, прижалась к ним лицом.

– Спасибо, господин адмирал! – шепот такой, словно сейчас разрыдается от радости.

– Я соврал Мрланку. Сказал, что люблю тебя, что ты – женщина моих грез. Это не так, и я виноват перед ним. Но, думаю, ты меня не выдашь.

– Не выдам! – клятвенно пообещала она.

– Надеюсь, тебя не обижает мое отношение? Судя по всему, между нами сегодня что-то было и, вероятно, еще будет, если ты не против, но я тебя не люблю.

Она не расхохоталась истерически лишь потому, что на хохот не было сил. Никто и никогда не любил ее, и никто не спрашивал, не обижает ли ее это. Что на родине, что у врагов, ее чувства были всем безразличны. Этот землянин впервые обратился к ней, как к человеку, а не как к живой табуретке или говорящему унитазу. «Если ты не против»… До сих пор и мысли не допускалось, что она смеет быть против и что это может иметь какое-то значение.

– Господин адмирал, – она не сдержала всхлип от полноты чувств, – вы можете относиться ко мне как угодно, я не обижусь. Только за шею не кусайте.

Он хмыкнул.

– Тебя как зовут? – лучше поздно, чем никогда.

– Эст Унтли, господин адмирал.

– Прекрати уже это «господин адмирал». Называй меня просто «Йозеф».

– Да, господин Йозеф.

Он закатил глаза.

– Давай, завязывай свои косы. Пойдем в медблок.

Йозеф отозвал Клару для разговора в процедурную, на минуту оставив Эст Унтли у лазарета. И Мария, болтающая с роженицей, увидела ее в приоткрытую дверь.

– Ах ты, тварь!

В сердце добродушной, заботливой Марии жила одна ненависть. Ненависть к гъдеанам, убившим ее мир. Жгучая, иррациональная и неистребимая. Предстоящий рейд на Гъде вдохновлял ее, вроде бы не воинственную женщину, и она молилась о том, чтобы именно «Ийону Тихому» довелось причинить наибольшее число смертей и разрушений.

И тут за дверью мелькнули гъдеанские косы и брови вразлет. Мария, бросив Эйззу на полуслове, выломилась в коридор и залепила гъдеанке плюху тяжелой, вовсе не дворянской ладонью.

– Тебе чего тут надо, дрянь?

Эст Унтли не удержалась на ногах. Мария подскочила к упавшей, со злостью врезала туфлей в бок.

– Чтоб ты сдохла, нелюдь!

Женщина застонала. Мария вцепилась ей в косы.

– Дома не сиделось, гадина? Получи! Где наше солнце, змеища? Чтоб вам всем такой же конец пришел! Только ты до него не доживешь, я тебе ноги повыдергаю и в вагину запихну задом наперед!

Переговорив с Кларой насчет Эст Унтли – он полагал, что у гъдеанки, помимо ран на шее, могут быть и другие, скрытые травмы, и просил разобраться повнимательнее, – Йозеф вышел в коридор, чтобы позвать ее… и увидел мересанку, яростно таскающую за косу и пинающую женщину, которой он пообещал лучшую участь, чем на «Молнии».

– Мария! – рявкнул он.

Она в пылу не услышала, хотя гарнитура была на месте. Или не обратила внимания, что еще хуже. Не обращать внимания на адмирала, будучи всего-то электриком шестого разряда – хороший способ навсегда покинуть флот. Вскипев, он дернул ее за плечо, грубо отрывая от Эст Унтли, и уже размахнулся, но передумал. Он до такого не опустится. Отшвырнул ее к стене и гаркнул:

– Стоять!

Эст Унтли скорчилась на полу, поджав ноги к животу, и плакала, повторяя:

– За что? Что я ей сделала?

Мария попыталась было что-то вставить, но Йозеф сурово прикрикнул на нее:

– Заткнись! – и приказал в переговорник: – Старпома к медблоку, быстро.

– Н-да, – Клара, вышедшая вслед за Йозефом, склонилась над гъдеанкой. – Другие травмы у нее и вправду есть, как в воду глядели.

Йозеф присел рядом на одно колено, успокаивающе погладил Эст Унтли по рассыпавшимся косам.

– Ну-ну, уже все. Встать можешь? – он просунул руку ей под мышку, потянул вверх, помогая подняться. – Где болит?

– Везде, – всхлипнула она. – За что она меня так?

Иоанн Фердинанд примчался так быстро, как мог. Нечто в голосе командира подсказало ему: лучше не медлить и хорошего не ждать. Гржельчик был у медблока, он прижимал к себе плачущую гъдеанку, которую приволок вчера откуда-то пьяный. В углу стояла нахохлившаяся Мария, руки скрещены на груди, губа оттопырена. И в воздухе разлито что-то такое недоброе.

– Адмирал Гржельчик, старший помощник аль-Фархад по вашему приказанию явился, – отбарабанил он, не в силах отделаться от ощущения близких – или уже происшедших? – неприятностей.

Гржельчик отпустил гъдеанку – докторша фрау Золинген тут же взяла ее за руку, заговорила с ней негромко, – и тяжело, словно разгоняющийся в гору бульдозер, ткнул пальцем в Марию:

– Это твоя женщина, Иоанн Фердинанд?

Мересанец моргнул. Командир прекрасно знал, кем ему приходится Мария.

– Да, адмирал.

– А вот это – моя, – палец переместился в сторону гъдеанки. – Ты за свою бабу отвечаешь?

– Да, адмирал, – он не мог взять в толк, куда клонит Гржельчик.

– А я – за свою, – уронил он веско. И, внезапно размахнувшись, выбил жестким кулаком из груди мересанца весь воздух.

– Иоанн! – вскрикнула Мария.

Иоанн Фердинанд, сложившись пополам, отлетел на полметра и рухнул. Мария, запричитав, кинулась к нему. С трудом втянув в себя воздух, мересанец хрипло выдавил:

– За что?

– Вот и она тоже спрашивала, – он кивнул на Эст Унтли. – Но твоей бешеной бабе, – он смерил взглядом Марию, хлопочущую вокруг Иоанна Фердинанда, – было нечего ей ответить. Может, тебе она объяснит.

И, уже отворачиваясь, добавил:

– Если останется непонятным – оба прощайтесь с «Ийоном». Здесь эскадра т’Лехина, можете убираться на любой корабль.

Промахнуться мимо земного рудника было невозможно – он сиял огнями прожекторов на многие километры вокруг. С высоты эти лоскуты света среди сплошной черноты были отлично видны. Кетреййи, сопровождавшие Ортленну, восхищенно зашептались между собой – клёво!

Путь был долгий. С несколькими посадками на океанском льду, застывшем торосами. Был ли в этой поездке смысл? С точки зрения производства – нет. Все, что интересовало Объединенную горную компанию, находилось на материке Элихан, остальное ей не принадлежало. Границы и отношения определены. Но чисто по-человечески, познакомиться с коллегами, ведущими добычу на соседних континентах, было бы не лишним. Пока это еще возможно. Пока воздух достаточно плотен, чтобы держать аэромобиль. Пройдет какое-то время – и атмосфера замерзнет, о воздушных перелетах придется забыть. Будущее местного транспорта – медлительные вездеходы со шлюзами, за пределами которых можно будет передвигаться только в вакуумных скафандрах.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.