Обретенные крылья

Ася Соловьева

Обретённые крылья

Молодая девушка давно проснулась и с нетерпением ждала, когда будет сигнал к построению. Под подушкой у неё лежало большое красное яблоко и две конфеты в красивой обёртке. Два дня тому назад её угостила подруга по несчастью, такая же заключённая, как и она. Только разница была в том, что Наталья, так звали девушку, была в колонии новенькой, а Мария – воровка со стажем, и её все уважали. Наталья была определена в женскую колонию общего режима. Она ещё не знала тюремных законов, держалась в сторонке, всех и всего боялась. Таких, как она, быстро замечают, их видно по растерянному виду, и по осторожным и пугливым взглядам по сторонам. Как правило, на зонах есть и хорошие люди, которым не чуждо всё человеческое; но есть и жесткие, наглые, попавшие сюда не в первый раз, для которых тюрьма была как дом родной. И у них было свои правила, которым должны были подчиняться все. Такие люди ни перед чем не остановятся, лишь бы подчинить себе более слабых, неуверенных в себе. Эта участь не минула и Наталью, её хотели сломать, но за неё вдруг заступилась Мария и взяла под свою защиту. Наталья была благодарна ей за помощь. Мария рассказала, что поступает так ради своей такой же по возрасту дочери, которую она давно не видела, и может быть, в трудную минуту ей тоже помогут добрые люди. С того дня её никто не трогал, но иногда она чувствовала на себе, взгляды ненависти, и злобы.

Три года назад, когда Наталью только сюда привезли, она была беременна. Уже в зоне родился мальчик, и Наталья дала ему имя Никита. Родителей она своих помнила, но очень смутно. Они погибли под завалом снега из-за схода лавины. Родители Натальи были спасателями, и в одной из операций в горах по спасению людей произошёл обвал снега. Кроме папы и мамы у неё никого не было, и Наталью забрали в приют, где прожила она там до совершеннолетия. От родителей сохранился домик, и когда ей пришло время покидать детский дом, Наталья поселилась в курортном районе Кавказа в родительском доме. Мысли её прервал вой сирены, означавший, что пора на построение на перекличку. Быстро собравшись, девушка схватила яблоко и конфеты и в числе первых выскочила на улицу. Наталье так хотелось увидеть своего малыша, что дух захватывало от нетерпения, но она знала, что порядок нарушать нельзя и терпеливо ждала, когда окончится вся процедура проверки. Как только, прозвучала команда разойтись, Наталья быстро направилась к белому одноэтажному зданию, где и находился детский садик. Там жили дети, рождённые в колонии женщинами, отбывающие свой срок заключения. В этом садике жил и её сынок после рождения за колючей проволокой вот уже скоро как три года. В зоне детей разрешали держать только до трёх лет, и Наталья боялась, что скоро её Никитку увезут в дом малютки. Через три месяца ему исполниться три годика, а ей отбывать наказание ещё четыре. Таким, как она мамочкам на зоне разрешалось видеть своих детей только по установленному здесь порядку. Ей так хотелось, чтобы её сыночек порадовался гостинцу. Она спешила, чтобы успеть к началу работы, если она опоздает, то накажут весь отряд, а у неё и так врагов хватает. Наталья открыла высокую калитку во двор садика и увидела своего Никитку, тот сидел в песочнице с другими детьми и что-то строил из песка. Она его тихонько позвала, и он, увидев свою маму, вскочил на свои маленькие ножки и протянул руки навстречу ей. Их радости не было конца, они обнимались, целовались и смеялись, глядя друг на друга. Сын очень обрадовался гостинцу и не знал, что с ним делать, такие подарки он ещё не получал. Наталья показала, как надо есть яблоко.

– Сыночек, мне уже пора. Я скоро к тебе опять приду, хорошо? Только ты меня жди, жди свою мамочку, – проговорила она, целуя сына. Она отряхнула его одежду от песка, усадила на лавочку и быстро, не оглядываясь, пошла в сторону промышленной зоны, где стояли рабочие корпуса.

Наталья чувствовала, что опаздывает, и хотела проскочить незамеченной, но у неё не получилось. Бригадир их отряда, женщина в авторитете, увидела её. Наталья решила сама подойти к ней, пока та не доложила о ней начальству.

– Прости меня, Петровна, не хотела я вас подвести. К сыну бегала, увезут его скоро. А норму я сделаю, после смены останусь, но на пайку заработаю, чтоб всех не наказали, – с умоляющим взглядом просила её Наталья.

Женщина махнула головой, и Наталья пошла к своему столу, где её ждала швейная машинка. На зоне все заключённые работали, получая немного денег на ларёк, где можно было купить самое не обходимое для жизни за колючей проволокой. Наталья не обратила внимания, когда уже все закончили работу, сдали готовую продукцию на склад, и цех опустел. Только одна машинка, не замолкала, делая строчку за строчкой. Наталья строчила, машинально помогая руками, а мысли её были там, с сыном. «Если Никиту заберут в приют, как же я его увижу, и как он будет без меня. Ведь он ещё совсем крошка, ещё толком и говорить-то не умеет. Я с ума сойду. А вдруг его усыновят за это время, пока я буду отбывать срок. Надо с Марией поговорить, что может дельное посоветует» – так думала Наталья и строчила, строчила, пока не сделала дневную норму. Она выключила машинку и пошла на склад сдавать готовую продукцию. Ей надо было пройти узкий коридор, где на грязном потолке висела одинокая лампочка, слабо освещая помещение. Внезапно девушку окружили. Это были уже опытные и наиболее опасные зечки, которые хотели сломать её раньше. Все они сидели здесь не первый год, да и не первый раз. Они знали законы за колючей проволокой, но им так не хотелось горбатиться на начальника, а жить хорошо даже на зоне никому не запретишь. Эти женщины больше походили на мужиков, их лица потеряли женские черты, голоса их огрубели от частого курения самокруток из махорки, пальцы на руках все были коричневого цвета от долгого раскуривания сигарет.

– Ну что, попалась, пташка? Ты думала, что мы забыли про тебя? Нет, дорогая, здесь никто ничего не забывает. Ты нам должна, и будешь свою работу отдавать нам, и смотри, держи язык за зубами, а то мы его укоротим. А теперь иди, а вот это уже наше, – сказала одна из них, нагло вырывая из рук Натальи работу. Это была женщина с большим тюремным стажем, её все звали Кукушка. Наталья её видела несколько раз и обходила стороной, если та шла ей навстречу. Забрав работу, которую Наталья несла на склад, они, смеясь и разговаривая между собой, направились в сторону барака.

Ноги Натальи подкосились, и она медленно по стенке опустилась вниз. «Ну что им от меня надо? Теперь у меня ещё враги добавились. Рассказать не могу, и как быть, тоже не знаю», – со слезами на глазах, думала она.

То, что сейчас с ней произошло, на зоне называлось произволом, но жаловаться здесь было не принято. В колонии были свои порядки, и ни ей их менять.

Наталья поднялась на ноги и поплелась в свой барак. Было уже поздно, и она поняла, что осталась сегодня без ужина, и спать ей придётся лечь голодной. «Теперь бы ещё не засветиться после отбоя, а то я пропала, накажут», – только подумала она и уже почти подошла к двери, как её окликнул патруль. «Да, не везёт, так не везёт», – горько усмехнулась она про себя. Бесполезно было куда-то бежать или прятаться, её уже увидели. Конвой подошёл ближе, и Наталья назвала свою фамилию, статью и отряд. Молодой лейтенант строго посмотрел на заключённую и произнёс:

– Уже был сигнал отбоя, почему до сих пор не на своём месте? – и уже обращаясь к своим, скомандовал: – Забрать её в штрафную камеру.

Двое солдат повели её в камеру, где отбывали свои наказания заключённые, которые нарушали порядок в колонии. Когда за ней захлопнулась дверь, слёзы ручьём полились из глаз Натальи. Она плакала не из-за самого наказания, она переживала, что сын будет ждать, звать свою маму, а её не будет рядом с ним. Потом немного успокоилась, легла на деревянный топчан и заснула. За день она столько натерпелась, что сон для неё был спасением.

Наталья пробыла в камере трое суток, на четвёртые её выпустили, и она сразу побежала к садику, чтобы увидеть сына. В песочнице детей не было, она прошла в помещение и стала искать няньку тётю Надю, престарелую, безобидную женщину, которая присматривала за детьми. Тётя Надя попала на зону впервые и на небольшой срок. В споре с соседкой за межу на огороде тётя Надя стукнула ту лопатой, и соседка попала в больницу, а тётю Надю осудили, и назначили ей срок наказания в один год. Детских голосов не было слышно, в помещении стояла тишина, и от плохого предчувствия у Натальи перехватывало дыхание. Нянька со шваброй в руках, мыла полы в коридоре. Взглянув на Наталью, она сказала:

– Что тебе, милая? К деткам прибежала? А их нет, всех забрали. Заболели ребятки малые, какую-то палочку нашли и забрали всех, хотя бы кого оставили. Вот заставили всё перемыть, да ещё всё просушить. А тебя я видела раньше, ты к сынку ходишь. А нет его, и куда увезли, не сказали, – говорила старая женщина и продолжала мыть полы, а сама плакала. Наверно она вспомнила своих детей, внуков, которых давно не видела.

Наталья была на грани обморока. «Куда, где искать, и как? Ведь я на зоне бесправный человек, и мне никто не скажет, куда увезли моего Никитку. Господи, за что мне всё это?», – мысли проносились в голове с молниеносной скоростью. Она, не помня себя от горя, развернулась и вышла на улицу, села на скамеечку, где недавно она оставила своего сынишку. Ей чудился голосок, который повторял слово «мама»; она слышала его звонкий смех, видела его радостные глазки, как будто он сейчас здесь, с ней рядом. Наталья не хотела возвращаться в реальность. Не хотела осознавать, что сына здесь нет, что его у неё отобрали, и не дали даже увидеться на прощание. Она даже не знает, где он теперь. Наталья ещё долго сидела во дворе садика, пока не почувствовала, что озябла. На улице уже было темно, и дул холодный осенний ветер. Сигнала на отбой ещё не было, и она без опаски пошла в сторону своего барака. Когда она проходила к своему месту, на неё все обратили внимания, но молчали, никто её не затронул, видимо, уже все знали, что её сына увезли, и она сейчас не в себе от горя. Наталья прямо в одежде, залезла под одеяло, накрылась с головой и прикрыла глаза. Она знала, что будут разборки, с неё спросят за готовую продукцию. Но пусть это будет потом, только не сегодня.

Она лежала и вспоминала родителей, их домик под большой красивой горой. Как же было им хорошо вместе в их домике, он был небольшой, но очень уютный. Всей семьёй они сидели у камина зимой, и мама читала книгу вслух, пока Наталья не засыпала у отца на руках. А утром она просыпалась в своей кроватке на втором этаже, где была её спальня, и в окно светило ласковое солнышко. Потом в один миг вся эта сказка закончилось. Маленькой Наташе было трудно понять, почему она спит в чужой постели, почему чужие тёти укладывают её спать, и почему так много, таких же маленьких, как и она детей. И куда делись их родители? У неё много было вопросов, на которых некому было ответить. Вскоре она поняла, что такое детский дом. Жизнь в любом приюте для ребёнка, оторванного от родителей, которые его любили, души не чаяли и баловали своими ласками это сущий ад. В приюте было всем наплевать, почему ты плачешь, или что у тебя болит. Наталья выживала, как могла, и когда была ещё маленькой девочкой, и когда уже взрослой, красивой девушкой.

Когда ей исполнилось восемнадцать, её вызвали в кабинет к директору. Директором детского дома была пожилая женщина, воспитанники её любили и за глаза звали мамой. она была доброй и отзывчивой, её ласки и заботы хватало на всех, она всем уделяла время.

– Наташа, – ласково начала она, – я пригласила тебя поговорить, потому что тебе скоро от нас уходить. Сдашь последние экзамены, получишь аттестат и пойдёшь во взрослую жизнь. Но прежде, чем это случиться, я обязана тебе сообщить, что у меня хранятся документы на родительский дом, ты его наследница. Об этом позаботились ваши соседи, как только твои родители погибли, а тебя определили в приют. Сейчас там живут какие-то люди, их пустили пожить, пока тебя нет дома, чтобы как-то присматривать за домом. Это первое. Второе, твоя учёба. Я знаю, что ты очень хочешь пойти учиться на переводчика. Так вот, я добилась направления, и тебя принимают на учёбу в институт в вашем городе. Ты у нас отличница, и вступительные экзамены ты сдашь, – сказав это, женщина вынула папку с документами из сейфа и передала Наталье. Наталья взяла в руки папку и как будто почувствовала тепло родительских рук, их прикосновения, их заботу и поддержку. Ведь эти бумаги трогали своими руками её папа и мама. Через месяц их, уже взрослых воспитанников детского приюта, провожали в самостоятельную жизнь, жизнь, где они будут принимать решения самостоятельно и отвечать за ошибки. Наталья первым делом поехала посмотреть свой домик, она так соскучилась по камину, где они сидели всей семьёй по вечерам, по своей спальне, где она просыпалась от ласкового маминого голоса и яркого солнышка, светившего каждое утро в окно спальни. Когда она подходила к калитке своего домика, сердце учащённо забилось, а ноги стали подкашиваться. Наталья присела на лавочку около забора, чтобы как-то немного успокоится.

Вдруг за забором залаяла собака, и кто-то вышел сначала на крыльцо, а потом подошёл к калитке. Калитка чуть приоткрылась и на Наталью глянула пожилая женщина. Она пристально посмотрела на неё и спросила:

– Вам кого, девушка?

Наталья смотрела на женщину и не могла вымолвить ни слова. Тут лицо женщины озарилось улыбкой, она протянула Наталье руку и проговорила:

– Здравствуйте. Я Валентина Ивановна, а вы наверно хозяйка этого дома? Добро пожаловать домой, Наташа. Вы не удивляйтесь, я вас узнала по фотографиям, все ваши семейные альбомы в целости и сохранности. Вы очень похожи на свою маму. Да и соседи меня предупредили, что вы скоро приедете домой. Проходите в дом, а то стоите возле калитки, как в гости приехали, а вы приехали домой.

Женщина подхватила вещи, взяла за руку и повела навстречу в её прошлое, в её детство, на встречу с родителями, такими, какими она их помнила. Наталья осторожно входила из комнаты в комнату, и постепенно её память возвращала прошлое. Вот здесь они зимними вечерами грелись у горящего камина. В другой комнате стоял стол, и она вспомнила, как им было уютно пить чай с пирогами, праздновать дни рождения, и встречать Новый Год с большой ёлкой и гостями. Она поднялась на второй этаж. И тут ничего не изменилось. Стояла её маленькая кровать, и ласково светило солнце, играя лучиками на стенках. Наталья села на краешек кровати, и ей так захотелось вернуться в детство, услышать голос мамы, папы, которые уже встали и звали её к завтраку. Но жизнь идёт вперёд, и прошлого не вернуть, она остаётся только в памяти, напоминая нам о наших родных и близких.

Наталья глубоко вздохнула и спустилась в гостиную, где Валентина Ивановна хлопотала, накрывая на стол.

– Ну как ты, дом тебя узнал? Я здесь ничего не меняла, я знала, что ты вернёшься, меня предупредили соседи. Они меня попросили, чтобы я здесь жила и присматривала за домом, и я согласилась. Дети мои живут своими семьями, у них уже свои дети, а мне нужен покой. А теперь я тебе сдаю всё в полном порядке. А мне дети купили маленькую квартирку, я перееду туда.

На прощание, женщина обняла Наталью, обе всплакнули. И Наталья поблагодарила Валентину Ивановну за её доброту, что та сохранила всё, что так для неё дорого.

Началась новая самостоятельная жизнь молодой красивой одинокой девушки. Надо было на что-то жить, содержать дом и учиться, и она решила найти работу, пока будет готовиться к поступлению в институт. Утром следующего дня первое, что она сделала, это пошла и сдала документы для поступления в приёмную комиссию. Секретарь приняла документы, внимательно их просмотрела и кому-то позвонила. Через некоторое время в кабинет секретаря зашёл пожилой мужчина.

– Где тут у нас медалистка? И это наверно вы?

Пожилой человек подошёл к Наталье, протянул руку, чтобы поздороваться с девушкой. Она так засмущалась, что не знала, как себя вести. Кто этот мужчина, и почему к ней такое внимание?

– Вы не смущайтесь, – продолжал он. – Я ваш будущий преподаватель. А что вы уже студентка нашего института, я вам гарантирую. Меня зовут Виктор Петрович, а вас как зовут, я посмотрю в вашем личном деле. Я предупредил госпожу секретаря, чтобы мне сообщали о таких молодых людях, как вы. Если вы закончили школу с отличием, значит, вам будет интересно учиться и у нас. А мне ещё интересней заниматься с вами и передавать свои знания. Договорились? Я надеюсь, что я в вас не ошибся.

Он попрощался и вышел из кабинета секретаря. Всё произошло так быстро, что Наталья ничего не успела сказать, даже поблагодарить. Но уходя, она поблагодарила женщину, которая тоже имела отношение к только что происшедшему.

У Натальи было немного денег, им выдали, когда они покидали детский дом. Она зашла в магазин за продуктами. После покупки Наталья решила пройтись по родному городу, чтобы вспомнить те места, где она бывала с родителями. Больше всего ей, маленькой девочки, нравилось бывать в парке, где было много развлекательных аттракционов. Чтобы пройти к парку, ей надо было пройти мимо маленькой церквушки, которая находилась в самом начале парка. Наталья постояла у входа и решила зайти вовнутрь церкви. Там было тихо, горели свечи. Наталья не знала, что надо делать в церкви, она ни разу здесь не была. Как только она уже собралась уходить, к ней подошла сухонькая старушка в платочке.

– Что, милая, первый раз в церкви? Раз ты здесь, значит, так надо было. Господь Бог позвал тебя. Что-то у тебя наверно случилось? На вот тебе платочек, с непокрытой головой нельзя в церкви, и свечки вот возьми. Зажги и поставь вон к той иконе, и помолись, как можешь.

Наталья подошла к большой иконе и поняла, что это икона Господа Бога. Поставила свечу, подняла глаза и встретилась глазами Бога.

– Боже наш, – прошептала она, – я одна, совсем одна на этом свете. Помоги мне жить дальше, выучиться, чтобы человека хорошего встретила, полюбила, и он меня полюбил. Чтобы детки у нас были, чтоб семья была дружная, как моя семья была. Я не знаю, где мои родители, они погибли, и их тела не нашли. Они похоронены там под снегом, в горах. Я так по ним скучаю, мне их так не хватает, но я знаю, что их не вернёшь, а надо жить дальше. Помоги мне, Господи, прошу тебя.

Наталья постояла ещё немного, перекрестилась и вышла на улицу. В парк она идти передумала и пошла домой.

Дома она приготовила себе обед, одна поела, помыла посуду и решила сделать тщательный обход своего дома.

На следующий день Наталья затеяла генеральную уборку всего дома. Она работала весь день, протирая пыль, собирала ненужные вещи, чтобы потом их выбросить. Очень много было каких-то бумаг, и она подумала, что бумаги надо просмотреть, прежде чем решить их судьбу. Уборка была закончена уже поздно вечером. В доме стало немного прохладней, и Наталья решила растопить камин. Возле камина на полу были сложены кучкой бумаги её родителей. Она уселась на ковёр и начала работу. Было всего разного, что уже давно пришло в негодность, но вот альбомы с фотографиями ей очень дороги, и она их отложила в сторону.

Камин горел, в доме становилось уютней и теплей. Куча бумаг на полу уменьшалась. Наталья взяла последнюю папку, развязала верёвочки и стала рассматривать последние бумаги, там были какие-то документы, квитанции и сберегательные книжки. Одна была на маму, другая на папу, ну а третья на предъявителя, и на ней была крупная сумма денег. «Папочка, мамочка, вы и теперь заботитесь обо мне, спасибо вам. Я вас никогда не забывала, люблю вас и помню», – шептала Наталья, смотрела на книжку. Слёзы капали прямо на неё, и она вспомнила, как была в церкви, как просила помощи у Бога. «Спасибо тебе Господи за помощь твою», – поблагодарила она Бога. Она верила в то, что её родители всегда рядом с ней, и пусть она их не видит и не слышит, они всегда ей помогут в трудную минуту. Наталья убрала с пола остатки бумаг и прошла в кухню попить горячего чаю. Потом поднялась в спальню и ещё долго просматривала семейные фотографии, фотографии из своего прошлого.

Утром Наталья позавтракала и решила сходить в банк, где родители положили деньги на счёт. Она решила не показывать сразу сберегательную книжку, но назвала счёт, на котором лежали деньги. Молоденькая оператор банка взяла какие-то бумаги, полистала, просмотрела, потом молча уставилась на Наталью.

– Что-то не так? Вы на меня смотрите, как будто привидение увидели.

Девушка опомнилась, взяла себя в руки и спросила:

– Скажите, а у вас есть документ, подтверждающий, что вы хозяйка этих денег? Сберегательная книжка у вас есть с собою?

Наталья подала ей документ и улыбнулась:

– Я бы на вашем месте тоже засомневалась, где бы я в мои годы заработала такие деньги. Это деньги моих родителей. Они давно погибли, но как видите, позаботились обо мне ещё при жизни. Я воспитывалась в детском доме, а теперь вот приехала в наш дом, и только вчера нашла в документах это.

Девушка ещё задала несколько вопросов, потом написала на бумаге сумму, которая накопилась за всё это время. Наталья смотрела на бумажку и не верила своим глазам. Родители сделали ей королевский подарок. На счете лежала кругленькая сумма с пятью нулями. Оператор сделала все нужные операции по переводу денег, но теперь уже на счёт, открытый на законного владельца такой большой суммы.

Наталья сняла немного денег на расходы и вышла из банка уже ближе к обеду. Она сразу пошла искать зоомагазин. В пустом доме ей так было одиноко, что она решила завести себе пушистого котёнка и голосистого попугая. Поспрашивав прохожих, она быстро нашла нужный магазин. Перед входом она остановилась. На лавочке возле магазина сидела пожилая женщина, рядом стояла корзина, и в ней что-то копошилось. Когда она заглянула вовнутрь, то увидела там двух маленьких пушистых котят.

– Скажите, вы котят продаёте? Так я у вас куплю котёночка, мне очень надо.

Старая женщина улыбнулась светлой улыбкой и сказала:

– Что ты, милая, бери за так, даром, но только обоих. Как их разлучать, ведь они же братья, плохо им по одиночку будет. Бери, прямо с корзиной и бери.

Наталья взяла в руки котят-братьев и вспомнила себя, как ей тяжело было одной без мамы и папы, так пусть хоть котятам она поможет быть вместе, и будет им как мама. Она поблагодарила женщину, взяла корзину с котятами и пошла покупать попугая. В детстве у неё был попугай, ей подарили на день рождения сослуживцы её родителей. Он был красивый, важный и всё время был чем-то недоволен. И Наталья, ещё совсем маленькая девочка, решила, что он хочет погулять, и выпустила его на волю полетать, но приказала ему вечером вернуться в свою клетку спать. Тот попугай, конечно же, больше не спал в своей клетке, но вчера, она наткнулась, на большую, красивую клетку в кладовке. Теперь нужен попугай, пусть не такой, какой был, пусть другой, но попугай. В магазине почти никого не было, и продавец поинтересовался, чем может помочь, и сразу провёл Наталью к клеткам с попугаями. Наталья с интересом стала переходить от клетки до клетки, чтобы выбрать себе птичку. Все птицы шумно реагировали на неё, и только, средних размеров попугай, сидел, надувшись, всем своим видом показывая, что ему всё равно, кто там ходит и смотрит на него. Она остановилась возле клетки и улыбнулась, этот попугай ей напомнил того, из её детства, которого она выпустила погулять. Долго не раздумывая, она купила этого попугая, и довольная своим приобретённым хозяйством, она весело зашагала домой.

Дома Наталья дала клички своим животным, накормила, пообедала сама, поднялась к себе в спальню. Она намеревалась сделать перестановку в своей комнате и провозилась там до самого вечера. Теперь у неё есть место, где она будет заниматься, стол возле окна и книжный шкаф, куда поставит необходимые учебники. А спальня родителей теперь будет её спальней. Уставшая, но довольная собой, она сходила в ванную, обмылась чуть тёплой водой, забрала к себе котят и улеглась на большую кровать, а пушистые комочки уложила в ногах поверх одеяла. Уже засыпая, она поблагодарила родителей и Бога.

Утром Наталью разбудили котята, они громко мяукали, наверно проголодались, а снизу кричал попугай, требуя к себе внимания. Она встала, накинула халатик и пошла, кормить своих питомцев. В доме было чисто и уютно, и Наталья начала перелистывать, повторять конспекты, проверяя свои знания. Через неделю у неё первый экзамен в институте. Большую семейную фотографию в красивой рамке она поставила на выступ камина и, часто глядя на своих родителей, разговаривала с ними.

– Папочка, мамочка, я вас не подведу. Я вам обещаю, что поступлю, выучусь, пойду работать, и вы мной будете гордиться, – с полной уверенностью в своем будущем говорила Наталья.

Через месяц Наталья сдала вступительные экзамены на «отлично». Теперь она студентка факультета иностранных языков.