Похоть Inc. Том 4

Но все же Валерий Анатольевич сумел дойти до уровня кандидата в губернаторы – значит, что-то в этом человеке было. И едва ли суккубы выбрали его своей целью просто так, как мне пытался это представить тот, кто находился в теле Большакова в нашу первую встречу.

Я постарался не трогать эту тему в самом начале разговора, благо, кандидат занялся водой из кружки, что я сунул ему прямо в руку. Он жадно выхлебал все, что в ней было, а потом уставился на меня, точно забыл, кто сидит с ним рядом.

– А тебе кто-нибудь говорил, что ты красивый?

– Большаков, я тебе хоть и помощник, но лучше оставь это при себе, – процедил я сквозь зубы.

Раньше хоть только девушки клевали на мою суккубскую сущность. А теперь еще и… Фу!

– Да я… нет… ничего, – Большаков густо покраснел, поняв, какую глупость сморозил. – О-о-ох, моя голова… – и рухнул лицом в подушку.

– Так, командир, – я потряс кандидата за плечо. – Найти тебя было не очень просто и времени я потратил уже выше крыши. Так что давай-ка займемся делами. Мне надо знать, что с тобой случилось?

– А таблеточки у тебя нет часом? – умоляюще попросил Большаков.

– Нет, – жестко ответил я, одновременно с этим пытаясь поудобнее устроиться на проваливающейся кровати. – Как ты тут спишь вообще?

– Ты же мой помощник!

– Не будет тебе никакой таблетки! За тобой хер знает кто гоняется, а мне потом опять искать, куда ты свою тушку заныкал?? – заорал я, а кандидат аж съежился.

– Как-то ты для помощника грубоват… Я не мог нанять себе такого, – недоверчиво пробубнил Валерий Анатольевич.

– О, мог, – я для пущей убедительности закивал и соскочил с кровати, потому что сидеть на ней у меня больше никаких сил не было. – Потому что я элементарно разогнал всех сопляков, что собирались к тебе идти в помощники.

– Боже… – простонал кандидат, схватившись за голову.

– Не поможет, – категорично отозвался я, присев на корточки, а потом, когда заметил, что пиджак достает до грязного пола, поспешил встать, чтобы не испачкаться еще больше.

– Нет же… я просто ничего этого совершенно не помню. Как такое только может быть, господи.

– Хватит уже причитать! У меня такое ощущение, что ты просто пытаешься забыть последние события, – добавил я, делая ну очень толстый намек.

– А? Последние события?

– Ты пропал, мать твою! Взял и исчез, а теперь я нахожу тебя здесь, на какой-то чертовой даче, когда даже твои собственные дети не знают, где ты есть!

– Дети?

– Да, дочь!

– Ах… Дочь…

– А где жена? – продолжил я наваливать вопросы, чтобы проследить, в какую сторону поведет Большакова. От этого зависела дальнейшая линия допроса.

– Люда?

– Люда, Люда, – нетерпеливо поддакнул я.

– Так я тебя даже с семьей познакомил?? – неожиданно удивился Большаков, но в этой ситуации меня было очень сложно смутить.

– А ты думал, я просто так буду за тобой, как собачка бегать? Помощь кандидату – это прежде всего знание ситуации и адекватная поддержка. Исходя из положения человека не только в обществе, но и семье, – выдал я первое, что пришло в голову. Потом замолчал, обдумывая, не ляпнул ли я какую-нибудь чушь, но пришел к выводу, что все очень даже эффектно. Большаков тоже заткнулся.

Но его молчание сопровождалось обширной деятельностью. Сперва он морщил лоб, явно пытаясь вспомнить свое прошлое, чтобы сопоставить мои слова с тем, что сохранилось в его памяти.

Потом он даже попытался привстать, но тут же стиснул пальцами простынь – как будто он был на корабле во время шторма и кровать шатало из стороны в сторону. Я только ухмыльнулся, глядя на все это. И на количество выпитого в том числе. По крайней мере, теперь понятно, почему Большаков выглядел именно так.

– Ну, есть какие-нибудь соображения? – требовательно спросил я, пытаясь понять, куда смотрит Валерий Анатольевич. Его блуждающий взгляд лишал его лицо какой-либо осмысленности.

– Люда… – вдруг Большаков отрезвел. – Я же…

– Что? – я приподнял брови, предчувствуя его следующую фразу.

– Я же… Нет, я не могу тебе этого сказать.

– Тайны от помощника, – фыркнул я. – Это не лучший способ построить политическую карьеру, тем более в этом городе.

– Почему?

– Тебя же не примут. Тут одни… – теперь я заткнулся и сам. Влез в политику, мать его. Тут левые, тут правые, тут центристы: нахрен мне оно вообще надо. Ах да, точно. Влияние.

– А то я не знаю, кто тут в области, – сердито ответил кандидат. – Сам прекрасно знаю. Но есть вещи, которые лучше никому не рассказывать.

– Например, о том, что твоя жена мертва?

Его лицо в этот момент надо было видеть. И если бы не мое раздражение и усталость от долгих поисков, я бы продолжал ехидно ухмыляться, потому что изумление моментально изменило черты Большакова.

Отпавшая челюсть при закрытом рте очертила глубокие морщины, а глаза сразу показались запавшими. Вместе с синяками от долгого пьянства и малого количества сна Валерий Анатольевич моментально стал похож то ли на старика, то ли на последнего бомжа.

К тому же он пошевелился под одеялом, встряхнув его при этом – и соответствующий аромат тут же дополнил картину. Я вежливо покашлял.

– Моя жена… мертва? – он сперва спросил, будто бы сам у себя, а потом ответил утвердительно: – Мертва.

– Вспомнил теперь?

– Но я же был сам не свой. Нет, – он взобрался еще повыше на кровати, неуклюже подпихнув под спину рыхлую подушку в пожелтевшей наволочке. – Это не мог быть я. Я любил Люду. Всем сердцем, – выдохнул он.

– Тебе бы такое со сцены читать. Артист бы из тебя идеальный получился, – констатировал я. – Но ты прав. Это был не ты.

– Откуда знаешь? – Большаков оживился еще больше и уставился на меня, прикладывая немало усилий для того, чтобы стабилизировать собственное положение на кровати.

– Я же там был. Я знаю, что делал ты. А что делал не ты. И что твоя жена узнала, что ты – это не ты. И тот, кто был не ты, ее убил. Вероятно, ты сам это просто видеть.

– Та-а-а-к! – прижал ладони к вискам, вскрикнул кандидат. – Слишком много «ты». Ничего не понимаю.

– Приводи себя в порядок и будем говорить.

– А полиция?

– Что «полиция»? – это слово в последние дни меня скорее сердило, чем внушало спокойствие.

– Мы разве не…

– Мы – не, – передразнил я Большакова. – Трезвей, умывайся. Блюй, если тебе надо. А потом идем выигрывать выборы.

Глава 8

Кандидат жутко побледнел, потом позеленел, а потом, когда ему стало уже совсем невмоготу, покачнулся на кровати – как только убрал одну опорную руку, прижав ее ко рту, – и свалился на пол, тут же покрыв его малоприятной мешаниной.

– Я за тобой прибирать не буду, – брезгливо отозвался я.

Кандидат громко рыгнул и попытался найти новую опору, но вместо этого попал ладонью в лужу, поскользнулся и тут же перепачкался целиком.

– О-о-о, – протянул я. – Пожалуй, в предвыборных речах эти моменты мы опустим, – а в ответ на жалобный стон тут же добавил: – живо умывайся!

Можно было прикрикнуть на него. Топнуть ногой – копошащееся в собственном месиве нечто и близко не было похоже на человека, способного управлять областью. Но я не стал.

Сам еще прекрасно помнил последствия своих попоек, когда до вечера следующего дня никак не мог отойти от посиделок – чаще всего они проходили в компании меня самого и бутылки чего-нибудь крепкого.

С тех пор, получив новое тело, я влил в него алкоголь лишь однажды. И то по принуждению. Поэтому на кандидата сейчас смотрел скорее с жалостью и сочувствием, чем с явным отвращением.

Но все же не помог ему ни в чем. Человек должен быть сильным – и если он проявил слабость, то ее последствия должен смочь разгрести сам. С чем Большаков прекрасно справился, потратив примерно час своего и моего времени.

Мокрого от пота кандидата я отправил окунуться в бочку с водой, что стояла на улице. Не целиком – но хотя бы привести себя в вид более-менее пристойный, чтобы я понимал, что разговариваю с человеком.

– Кажется, теперь ты готов меня выслушать? – обратился я к нему скорее строго, чем вежливо. Валерий Анатольевич еще раз провел ладонями по лицу и кивнул. Один раз, но четко и уверенно. – Ты же помнишь свою цель, правда? Стать губернатором.

– Помню, – ответил он, тут ж спохватился, нахмурился и потряс указательным пальцем в мою сторону: – Но ты же не мой помощник!

– Твоя правда, – я слабо улыбнулся. – Сам вспомнишь, откуда я?

– Ты… не помню… ох, – он снова схватился за голову.

– Кажется, память твоя серьезно пострадала, – заключил я.

И все-таки над ним поработали. Добавили страха, убрали несколько дней – причем стирание памяти зацепило еще и «пограничные» области. Мне предстояло разобраться с тем, что этот человек вообще знает.

– Хорошо, что ты помнишь про дочь. И странно, что знаешь про жену, но не помнишь про меня, – добавил я, пытаясь якобы внести ясность в ситуацию.

– И ты был там же?

– Где там? В машине? В лесу? В твоем штабе? – я наугад накидал несколько вариантов, за исключением верного, чтобы проследить за реакцией Большакова.

– Нет, это же все случилось… у меня дома. Черт… Там же полно следов!

– Нет, – коротко ответил я, уже решив, как можно вывернуть ситуацию в свою пользу.

– То есть как? Не дома? Я же не могу помнить то, чего не было на самом деле! – вскричал кандидат.

– Я имею в виду, что следов там точно нет.

– А… как… – он даже начал заикаться и тут я уже позволил себе улыбнуться чуть шире. – О… ты мне помог?

– Почему бы нет?

– А что взамен? – тут же поинтересовался Большаков.

– Да все просто.

– Душу не продам, – последовал мгновенный ответ и тут я уже обнажил зубы:

– Твоя мне и даром не нужна.

– Ха, шутник, – откликнулся он, правда как-то уныло.

– Мне нужно гораздо больше, чем одна душа.

– Ну, слушай, не смешно. Денег хочешь?

– Нет, – я посерьезнел и внимательно смотрел на Большакова.

– Да ты же не вправду про души мне говоришь?

– Как знать. Может, ты видишь договор, который надо подписать кровью?

В этот раз смех прозвучал чуточку веселее.

– И все же, ты не мой помощник.

– Нет, не помощник.

– Но знаешь, что случилось у меня дома и помог мне.

– Точно, – кивнул я, тихо радуясь тому, что мысль кандидата направлена в нужную сторону. – И не просто так знаю и помогаю.

– И за что мне такого ангела-хранителя послали, – хмыкнул Валерий Анатольевич.

Как же он был далек в своей догадке, но я старательно сдерживал эмоции, чтобы не спугнуть его. Время еще не пришло. Человек не втянулся – да и вообще я бы постарался до конца не давать ему карты в руки. Не то что козырей – даже вшивую червовую шестерку.

– Если бы я сам знал, – развел я руками. – Но цель у нас с тобой одна – надо выиграть выборы. И каждый получит, что он хочет.

– А тебе-то что за резон?

– Так, маленькие просьбы. Ничего особенного, – уклончиво добавил я.

– Ну а помощь от тебя теперь какая будет? Тоже ничего особенного? Ситуация у меня… Пиздец, сам видишь.

– Вижу. Ты пропал. Люди беснуются. Не то что бы ты был фаворитом гонки, но этот неожиданный поворот придал тебе массу популярности.

– Я не читал ничего, – Большаков скривился после моих слов.

– Да брось, отличная технология! Популярности у тебя должно быть уже больше, чем у фаворита.

– Ничего не понимаю все равно. Кто ты? Чем ты занимаешься?

Пошли неудобные вопросы, которые стертая память никак не могла не генерировать. Не мог же я сказать человеку, который планировал вернуть святость русскому народу, что я занимаюсь съемками порно. Причем весьма успешно.

– Давай так – у меня достаточно денег, чтобы помочь тебе с твоей кампанией.

– Я не могу, – он замотал головой. – Я же не знаю, откуда ты взял их! Мне нужны документы о твоей деятельности.

– Ответственный ты слишком, – я даже поморщился после его слов. – Но только понимаешь ли, в чем дело. Либо я помогаю тебе на своих условиях, которые ты не обсуждаешь. И гарантирую тебе победу.

– Либо? – спросил Большаков, когда вышло время, выделенное ему на «подумать».

– Думаю, нет нужны говорить, что будет в случае, если ты откажешься.

– Умеешь уговаривать, – медленно отозвался кандидат, а потом внезапно поднял голову: – А вы кто?

Его возглас заставил меня обернуться. Пришла моя очередь удивляться – позади меня стояла Арина, явно неузнанная дочь Большакова.

Глава 9

Мне понадобилась пара секунд, чтобы понять – она явно не та, за кого себя выдает. Осталось догадаться, кто же она на самом деле.

– Следила за мной? – спросил я.

– А как же иначе я смогла бы добраться до своего обожаемого «папочки», – воскликнула девушка, вновь игриво щуря глазки

– Да кто ты такая?! – раздался голос Большакова и тут же загрохотала кровать, о которую он споткнулся, когда пытался добраться до окна.

– Кажется, папочка тебя не признал, – я сыграл бровями. – Лучше уходи, пока не поздно.

– Ох, не поздно для кого? Для тебя? Или для него, может быть?

– Так, развернулась и вышла, живо.

– Как грубо… Папочка, куда же ты!

Большакова точно подцепили крюком, сдернув с места вместе с ручкой окна, которую он крепко стиснул, пытаясь открыть створки, не менявшие положения с момента постройки дачного домика.

Он ударился копчиком об изголовье кровати, перекувырнулся через него, рухнув на продавленный матрас. Сперва завалился на плечо, запрокинув вверх ноги, согнутые в коленях, невнятно вывернул руки, а потом издав глухой стон, опрокинулся дальше, на живот. При этом голени у него звучно стукнулись об изножье, и лишь после этого тело замерло.

– Джонни? – недоверчиво спросил я, косясь на Большакова.

– Агась, – радостно кивнула деваха, обогнула меня, насколько это позволяло пространство маленького домика, и приблизилась к телу кандидата. – Вот как же хорошо, что ты есть, а, – добавила она, потыкав Валерия Анатольевича пальцем. – Ну, в смысле ты, Ром.

– С чего бы? – просипел я, пытаясь побороть подступающую тошноту.

Ситуация с Викой как-то стабилизировалась, я принял ее и ее прошлое, видя в ней исключительно женщину, но вот новый тандем меня обескуражил.

– А то ты не понимаешь, – все с той же ухмылочкой продолжала Арина, она же Джонни.

Надо было догадаться, промелькнула первая мысль в голове. Но реальных шансов избежать этого у меня на самом деле не имелось совсем.

– Только не говори, что ты имеешь что-то против моих талантов.

– Только против твоей суч… сущности, – запнулся я.

– Ох, нежный какой, – Арина покрутила кистью Большакова. – Пф. И этот такой же. А мне сказали, что ты со мной поговорить хотел, прощенья попросить, договориться.

– Хуй тебе, – и это хрупкое тельце идеально прошло через добротное двойное стекло. Пинаться я научился шикарно, и почти метко.

Арину сложило пополам и пятой точкой она не только вдребезги расхреначила стекла, но и расщепила несколько поперечных планок. Обтянутая джинсами попка выполнила свою задачу на все сто.

Я поспешил наружу, чтобы убедиться, что она никуда не делать. Ни попка, ни сама Арина.

– С девушкой так… – она поднялась из отцветающих флоксов, – поступать… – пальцы сомкнулись вокруг осколка, что торчал из бедра, – нельзя!

И за долю секунды я понял, что вместе с последним словом будет еще и ответочка, поэтому взметнул перед собой пародию на щит – что-то типа мощного встречного потока воздуха.

Сработало это так себе эффективно, но я хотя бы не пострадал, как это могло быть при встрече с третьим суккубом, когда он исполосовал меня. Я ощутил сильный удар, но всю энергию принял на себя щит, а я подумал, что хорошо было бы залезть в голову к противнику. Или видеть, чем он пытается до меня дотянуться.

Но все это было слишком субъективно, а по большому счету я еще и отвлекся, но инстинктивно отскочил в сторону на пару метров. На месте, где я только что стоял, вздыбилась земля, точно пропаханная плугом – с единственным отличием в виде разлетевшихся на десятки метров комочков земли, камушков и комлей травы.

– Это что такое? – удивился я, и следующим ударом просто срезал подчистую все, что росло между мой и Ариной.

Деваха ухмыльнулась, потому что растительность прекратила падать подкошенной за полметра до нее идеально ровным полукругом.

– А мне то уже начинает нравиться! – громко крикнула она. Я решил, что у этого шоу свидетелей нет, а потом подпалил несчастные флоксы, но цветы обратились в пепел по точно такому же контуру в виде полкруга. – И это все, да? М-м-м…. слабачок.

– Эй, потише там! Разошлись! – прикрикнул кто-то через участок.

Арина даже не повернулась, но взметнувшееся в небо пламя четко обозначило полыхающий домик.

– Меня не стоит злить, – она снова повернулась ко мне. – Но мы можем еще договориться.

– Штаны с меня ты больше не спустишь! – выкрикнул я, уже обдумывая свой следующий маневр.

– Ха-ха, если я захочу, ты мне и отказать не сможешь!

– Еще посмотрим! – я на всякий случай приготовился ко всему, но, как известно, неожиданности случаются. – Так о чем поговорить? Э-э, договориться? Ты и так Большакова покалечила!

– Вообще-то он мертв, – хихикнула девица.

– Что-о? – мысль о смерти кандидата пронзила меня ледяной стрелой ужаса. – Да как ты!

Со стороны горящего домика ясно слышались вопли и причитания, смешанные с треском полыхающих досок. Ветер донес в нашу сторону приличный жар, и я поежился. А потом ощутил гнев.

Столько усилий впустую! Может, с Большаковым бы и не выгорело, но стоило попробовать! Идея имела свои шансы на реализацию и даже успех. А теперь нельзя даже попытку предпринять, потому что кандидат тупо мертв.

– Ну-ну, бросай ноздри раздувать.

Идею мне подкинуло пламя и пока Арина пыталась ставиться, я подхватил раскаленный воздух, придал ему форму и задал направление – все весьма условно, но если бы я не видел результат, то вовсе решил бы, что это лишь моя собственная фантазия.

Но в итоге получился хлыст. Или кнут. Или что-то в этом роде, только вместо волокна там был жар, чистая энергия. И эта энергия, удерживаемая моими силами, обернула голову девушки трижды.

Шипение пузырящейся кожи через пару секунд прервал дикий вопль. Я и сам испугался того, что у меня получилось – то ли я переборщил с Силой, то ли из-за причиненной боли.

Если у Джона получилось противостоять моим физическим ударам, то теперь его новая оболочка была более нежной. Или же он сам еще не очень привык к ней. Теперь он не мог действовать, и даже когда я ослабил хватку, а после осознания того, что я сделал, и вовсе убрал этот хлыст, у моего соперника не было никакой возможности нанести ответный удар.

Наверно, это действительно очень больно. И хлестко, и жарко. Арина опустилась на колени, а потом упала на бок дергаясь в конвульсиях посреди пепла от флоксов.

Мне даже захотелось подбежать и помочь – но, если это уловка и меня самого сейчас испепелят? Да и труп Большакова на ее совести. Его. Блядь! Опять эти половые нестыковки!

И все же я сделал шаг вперед. В нескольких метрах от меня земля взметнулась ввысь, точно мина рванула. Я дернулся в противоположную сторону, и следующая атака почему-то все равно оказалась ближе ко мне – как будто на слух определяет мое местоположение.

Какие-то реальные боевые действия пошли! Я ломанулся через какие-то кусты и меня тут же подбросило вверх вместе с ними. Пролетев несколько метров, я ворвался в редеющую листву какого-то плодового дерева, ободрал лицо, порвал костюм и приземлился в грязь.

– Охуеть… – было первым, что сказал я, когда выплюнул листья и землю изо рта.

Все-таки, я был прав насчет Джона. Перенос в новое тело как-то ослабляет его – теперь девица, что была его новой оболочкой, поднялась на дрожащие ноги и подслеповато крутила головой во все стороны.

Я лежал, не шевелясь, чтобы лишним звуком не прилечь к себе еще внимания. Но девица выглядела жутко – там, где огненный хлыст прожег ее лицо, покрасневшая кожа чередовалась с прожженной до кости плотью и дочерна обугленными краями ран. Косых, скрещивающихся. Одного глаза не было – на его месте красовалось лишь непонятного цвета пятно. Второй побелел – но след от хлыста проходил выше, начисто спалив брови и часть волос.

Монструозно выглядящая девица больше походила на чудище из Сайлент-Хилла, но все еще была опасна. Я уверен, что была!

– Что здесь происходит?! – голос зазвучал вместе с легким шелестом листьев, а стоило мне повернуться, как я тут же заметил седого человека в белом костюме. – Джонатан! Это твоя работа?? – он покосился в мою сторону.

– Угу, – кивнул я, признав в госте Лазаря.

– Как дети! – тот махнул рукой в сторону младшего суккуба, который пытался найти нужное направление. – И пожар – тоже ваших рук дело, Роман?

– Его! – машинально ответил я.

– Детский сад, – наш рейтинг упал еще ниже. – Думаю, в текущих условиях нам надо поговорить и серьезно.

– М-м! – пытаясь разодрать спекшиеся губы, промычала Арина.

– А тебе – найти новое тело! Сейчас же! – рявкнул Лазарь. – А ты – живо в дом!

Глава 10

Шокированный увиденным, я все же рискнул ослушаться и лишь поднялся с земли.

– Я тебе чего сказал?

– Мне нужны ответы, – пробурчал я, отряхивая костюм от налипшей земли – в итоге лишь больше развез грязь, убрать которую вручную вообще не представлялось возможным. – Учитывая, что мы встретились, как ты и рассчитывал, я думаю, я вправе знать, что происходит.

Лазарь смягчился. В этот раз он был без бороды, но светлый костюм и седые волосы, зачесанные назад, делали его слишком похожим на…

– Почему ты так на меня смотришь? Видишь кого-то знакомого?

– Еще в прошлый раз увидел, – ответил я. – И это показалось мне очень необычным.

– И, мой наблюдательный друг? – внезапно в его голове зазвучала теплота, поразив меня еще больше, чем, собственно, и само появление Лазаря.

– Тони. Из Корпорации.

– Не удивлен.

– И кто он тебе? – продолжал допытываться я.

– Кто он мне? Никто.

– Но сходство…

– Слишком очевидно, да-да, – бросил Лазарь. – Может быть, он мой правнук, но эти «пра» надо использовать много раз. Ты же понимаешь, у нас все совсем не как у людей. А вообще, ты меня очень разочаровал.

– Я думал, что наоборот, оправдал надежды, – хмуро отозвался я, удивленный такой резкой сменой темы.

– И это тоже, но по большей части все же разочаровал. Я о чем тебя просил? И Тони, кстати, тоже.

– Не тро… так, стоп! – до меня дошел смысл его слов. – Откуда тебе вообще знать, что мне советовал Тони?

– Я догадался, – с легкой усмешкой продолжил Лазарь. – И все же. Тебя попросили: не лезть к нашему кандидату.

– Вот же сука… Тони знал, что в Большакове – один из вас!

– И вот опять ты завел шарманку… Твой проныра лишь держит с нами контакт и ничего больше.

– Ничего больше?! – психанул я и выпрямился, прекратив издеваться над костюмом. – Да после того, что он мне про вашу ситуацию рассказывал, я ожидал, что он и сам на вас охотится! Или же наоборот, старается держаться подальше и меня…

– Вот тебя он как раз старался держать от нас подальше. Потому что, – тут Лазарь вздохнул, – трус он.

– Ты меня только путаешь! – воскликнул я и тут же заозирался – все-таки, рядом пожар, люди собираются, а я здесь, стою посреди чужого дачного участка в грязном костюме и разговариваю с человеком, который уж точно привлекает массу внимания.

– Ничего необычного не видишь? Или, раз уж ты связался с Тони, то стал таким же трусом?

– Я осмотрительный! – пришлось огрызнуться мне так, что от злости даже ноздри раздул, на что Лазарь лишь покачал головой.

– Это немного не одно и то же и уж совсем не то, что ты хочешь мне показать. Разве ты не видишь, что происходит?

– Вы вдвоем меня явно дурите. Нет, втроем, я совсем забыл про Джонни.

– Ты ничего не понимаешь. Говорю же, ничего необычного не видишь? И отстань ты наконец от своего костюма, пока до дыр не протер!

Его возглас действительно заставил меня отвлечься и посмотреть на то, что происходит вокруг меня. Пламя не шумело и застыло в синеве неба ярким зазубренным клинком. Дымная пелена на фоне желтеющей листвы опускалась к земле и постепенно превращалась в плотный ковер.

Люди, которых я смог увидеть на соседнем участке, тоже замерли, причем в очень странных позах. Настолько, что я даже присмотрелся к ним повнимательнее, но понял, на что это все похоже.

– Ты уже проходил через что-то подобное, помнишь? – в голосе Лазаря я не услышал ни насмешки, ни поучения, а потому так же вежливо ему ответил:

– Представляю, о чем идет речь.

– И?

– Я должен этому поразиться? Тому, что ты умеешь делать, как и люди из Корпорации?

– Ты не понимаешь разницы, – тяжко вздохнул Лазарь. – Боже мой, тебе ведь еще учиться!