Война на факультете некромантии

Женщина вздохнула и открыла письмо правящего старика. И это был тот редкий случай, когда послание от кого-то из её круга её по-настоящему удивило.

«Моя дорогая Колетт! Время моё на исходе, я уже чувствую, как смерть дышит мне в затылок. Матерь скоро заберёт меня.

Оглядываясь назад, я понимаю, что моё правление не было идеальным. В последние пятьдесят лет я совершил множество ошибок. Позволил нашим взаимоотношениям с драконами испортиться окончательно, запретил торговлю, не выдал никому из граждан Дарнеи разрешения на жильё. Если так продолжится, вы, мои потомки, можете оказаться вовлечёнными в межрасовую войну, и это будет моя вина. Ведь это я потакал ненависти, склокам и дрязгам, хотя с годами должен был стать умнее более молодого правителя драконьего королевства.

Не так давно мне написала принцесса Юлия Дарнейская, известная, как глас Матери. Я отдаю тебе её письмо и прошу пойти ей на встречу. Возьми дело в свои руки и сделай всё возможное, чтобы заключить мирный договор с драконами. Тот, что подписан сейчас, уже давно устарел, наши народы дошли до ужасной степени презрения друг к другу.

Девочка, я жду твой положительный ответ незамедлительно».

Подпись отсутствовала, но автор послания и без неё был известен. Леди Колетт устало уткнулась лицом в аккуратные белые ладони, предчувствуя тяжёлые времена и тяжёлую работу. Ещё до прочтения королевской бумаги она пребывала в скверном настроении: семья сообщила о том, что непутёвый младший братишка оказался некромантом, прабабка озадачила разбором народных прошений…

«Грядут перемены, – поняла женщина, поднимаясь из-за стола в своём кабинете, прилегающем к остальным покоям в королевском дворце. – И мне, как молодой крови, придётся упразднять последствия ошибок старых дураков!»

Глава 4. Теоретическая некромантия

Максимилиан Сейрён

Несмотря на вечернее происшествие, я проснулся в просто превосходном настроении! И с улыбкой, свойственной счастливому болвану, шёл на занятия. Думаю, дело в том, что сосед за ночь так и не смог отвязать ручки-ножки от кровати. Возможно, вернувшись с пар, я его даже пожалею, если уж сам освободиться пацан не способен.

Все учебные помещения располагались в основной части замка, семь башен использовались в качестве общежитий для семи разных факультетов: четырёх стихийных, целительского, универсального и некромантского, куда меня занесло, соответственно. Студенты опознавали друг друга по цвету ученических мантий и по этой же логике формировали группки общения. Так, если уж водники и огневики недолюбливают друг друга, то ребята в синих мантиях не в жизнь не подойдут без особой причины к ребятам в красных. Навалять, разве что.

Однако и к некромантам не всякий водник подойдёт. Всё же магия смерти – не самая приятная, а уж потомственным некромантам свойственны всякие чёрные шуточки и стремления к порабощению мира. И это доказанный факт: в юности моей маме пришлось столкнуться с одним некромантишкой, который поддался древнему злу. Она и сама, на какое-то время, ему поддалась, но, в сравнении с ней, там случай уж совсем запущенней был.

В общем, шёл я по коридору один. Никто не трогал меня, никого не трогал я сам. Не могу сказать, что это было прямо вот так уж неприятно: может, отдохну хоть немного. Когда ты с рождения окружён кучей старших родственников, отдых просто жизненно необходим.

К тому моменту, как я добрался до аудитории, она была уже почти полностью забита. Свободные места оставались только внизу, в самом ближнем к преподавателю ряду, но делать было нечего, сел туда. По крайней мере, неприятных соседей здесь не имеется.

– Я же говорила, что мы опоздаем! – вбежала в распахнутую дверь из коридора темноволосая худосочная девица, которую не грех было спутать с умертвием, до того мертвенно бледная была. Ей в спину толкнулась ещё одна девушка, со светлой макушкой, и, когда она обошла свою замершую на месте спутницу, я мгновенно узнал драконью принцессу.

Так! Если на вопрос, что она на крыше забыла, я ещё могу дать ответ, мало ли, какие у этих крылатых ящериц причуды, захотелось ей именно оттуда прыгнуть в полёт и всё, то что она потеряла в аудитории, где собрались некроманты, я ответить затрудняюсь. Хотя ответ и напрашивается!

Девчонка, тем временем, заговорила, подтверждая худшие мои опасения:

– Ты преподавателя видишь? Лично я нет, а значит, мы пришли вовремя!

– И места свободные только на первом ряду! – взвыла её подружка и обернулась. – Ты разве не слышала, кто преподаёт первокурсникам теорию некромантии? – на лице бледной некромантки царила настоящая паника. Это заставило меня насторожиться и подумать, что нижний ряд не занят не только по причине того, что студенты обычно не рвутся быть на самом виду у преподов.

– Девочки, а чего мы стоим? Садитесь быстрее на места, – раздался мелодичный голосок за спинами припозднившихся студенток. Я вдруг как-то резко напрягся, а драконесса… зашипела.

***

Лораси Дарнейская

Я была доброй и спокойной девочкой. В том смысле, что спокойно врежу, злиться долго не буду и пару ласковых слов скажу, прежде чем кровь из носа кому из братцев пустить. Да, вспыхивала, бывало, как всякий дракон, но… Такого со мной ещё не происходило.

Резко обернувшись, я зашипела на появившуюся за моей спиной… эльфочку. Это была чистокровнейшая эльфийка из Лесифании, которую ни с кем не спутать. Её внешность была идеальна: гладкая кожа цвета топлёного молока, большие глаза оттенка молодой травы, приятная взгляду фигурка, затянутая в длинное бирюзовое платье из воздушных эльфийских тканей, волосы, будто чистое золото, которому придали форму косы. И я её ненавидела. Всей душой, всей своей сутью. Несмотря на внешнюю прекрасную оболочку, я желала превратиться в драконицу и подрать её когтями, подарить самую мучительную смерть. Желания подобного типа… не являлись частью моей натуры.

– Девочки, вы задерживаете остальных, – и голос у неё был чудесный, нежный, как звон колокольчика. Однако почему-то мне от его звучания хотелось лишь вцепиться ей в горло. Я сглотнула и с трудом произнесла:

– Да, профессор…

В зелёных глазах эльфийки блеснула фиолетовая вспышка магии, и она, подхватив меня под локоток, довела до свободных мест. Эрна уселась рядом сама, но выглядела соседка так, словно её хорошенько по голове приложили лопатой, которой она могилу раскапывала.

Мне же хотелось убивать, и я с трудом сдерживала себя.

– Доброго вам утра, студенты, – улыбаясь, начала эльфиечка, сев за преподавательский стол. Когда она оказалась от меня дальше, чем на расстоянии нескольких шагов, мне стало чуточку легче, но весь её вид, если мягко выражаться, вызывал раздражение. – Меня зовут профессор Милиндэль, и я, как вы уже заметили, эльф-некромант со всеми вытекающими из этого особенностями. Поскольку сегодня ваш первый учебный день, я не буду мучить вас расспросами и сама поясню, что это значит, – она широко улыбнулась и оглядела аудиторию, в которой разве что шипели и слегка постанывали, никто даже не перешёптывался. – Для тех, кто не знает, разумеется. Моя раса, так уж вышло, идеальна во всём, за что бы ни взялась. Некромантия – магия смерти, и у многих она не вызывает ничего иного, кроме ненависти. Потому эльфы, как лучшие некроманты, вызывают неконтролируемое чувство ненависти у всех, кто их окружает. Со временем, вы сумеете ко мне привыкнуть, и тогда вам уже не будет так тяжело, как сейчас. К тому же, выработаете иммунитет против прочих эльфов-некромантов. А теперь, записывайте тему: «Как почувствовать стихию мёртвых, оставаясь живым».

Я с трудом извлекла из сумки тетрадь и самопишущее перо. Кто-то рядом со мной стукнул кулаком по столу и, повернув голову вправо, я увидела парня с крыши, что стискивал зубы. Хм, не одна я тут так страдаю! Хотя… у людей ненависть не так сильно выражается. Он тоже… не человек? Тогда кто?

Глава 5. Кровь родная – не водица

Дарнея, королевство драконов

Габриэль Дарнейский был искренне рад, что родился третьим ребёнком в семье и не наследовал ни королевство деда, ни титул лорда Кейрана, который его второй брат Венсан получал по линии матери. В отличие от своих темноволосых братьев, пошедших в отца, он унаследовал светлую шевелюру рода Кейран, чем отличилась и его младшая сестрица. Золотые глаза дракона королевской крови в сочетании с блондинистыми волосами сделали его фигурой броской и привлекающей женской внимание. Разумеется, принц себе в нём не отказывал, прослыв в семье бабником и не слишком радуя старших родственников. Однако когда бы Габриэль излишне волновался из-за их мнения? Дракон не являлся наследником, а, значит, и требований к нему меньше.

Из всей семьи больше всех столетний юнец, лишь пять лет назад закончивший учёбу в Даленской Академии, ладил со своим младшим братишкой Люком, только в этом году освободившимся из учебного плена. Если Габриэль был любителем женщин, то Люк – народным поэтом и музыкантом, что тоже для принца была несколько смехотворно и позорно. Кристиан и Венсан пытались их осуждать наравне с предками, но после того, как Люк написал насмешливый стишок об этом, показав, что им абсолютно чхать на всех, старшие братцы… не особо успокоились, но, как уже сказано, непутёвые драконьи принцы просто плевали на всех с высокой колокольни. Габриэль, кстати, очень любил это выражение, позаимствованное из речи выросшей на Земле матери: «плевать с высокой колокольни». Хотя наследная принцесса Юлия Дарнейская была внучкой сестры нынешнего главы знатного драконьего рода Кейран и настоящей драконицей, восемнадцать лет своей жизни она провела на Земле, как человек, не знающий о своём истинном происхождении до попадания в магический мир Презир на учёбу, и это сказывалось на том, какой она являлась. Вообще-то, очень любимой, хотя случались у неё идиотские идеи. Как вот эта, например.

– Буквально десять минут назад я получила через портал положительный ответ от короля Морении, – принцесса Юлия, обворожительная в своём придворном красном платье с волочащейся позади юбкой и короткими рукавами из-за сентябрьской жары, сделала глоток прохладного чая с лимоном и протянула письмо сыну через разделяющий их кресла чайный столик. – И я хочу видеть тебя посланником от Дарнеи в Морении. Будешь представлять наше королевство и отстаивать наши условия в договоре.

– И каковы наши условия? – Габриэль удивлённо выгнул светлую бровь, не понимая, почему его славной мамочке вздумалось позвать к себе в кабинет и отправить в королевство морских гадов именно его.

– О, их я тебе написала, не беспокойся, – непосредственно отозвалась женщина, чьё лицо в сто сорок девять лет уже тронули морщины, свойственные взрослой женщине. Габриэлю странно было осознавать, что матушка лишь на сорок девять лет его старше. Она могла бы прожить гораздо дольше, но, увы, драконий ген в ней активировался только в восемнадцатилетнем возрасте при попадании на Презир, потому и стареть она только с восемнадцати замедленно начала.

Дракон принял из её рук ещё один лист бумаги и усмехнулся.

– А всю речь ты мне, случайно, не написала, мамуль?

– А надо? – лицо драконицы вытянулось, она чуть склонила голову набок. Габриэль хмыкнул.

– Не надо. Отец одобряет всю эту твою авантюру?

Услышав вопрос сына, женщина насупилась и недовольно посмотрела на родную кровь.

– Я наследная принцесса и глас Богини Матери на Презире! Я лучше знаю, что нужно сделать!

Дракону сразу стало ясно, что затея с договором, хоть и получила шанс на жизнь, мамой очень яро отстаивается и по сей день. Тут оставалось только чмокнуть её в щёку и поклясться, что выполнит её просьбу, хотя Габриэль понятия не имел, какой из него посол. Одно утешало: при дворе короля морских змеев должны обнаружиться симпатичные дамы.

***

Лораси Дарнейская

К концу второй пары от скамейки меня можно было разве что отскребать. То, что рука болела так, словно я её о тумбочку стукнула, – это терпимо. Но то, что я уже чувствовала чёртову стихию мёртвых, будучи живой, и без всяких там ощупываний чужих трупов и органов и магических импульсов, отправляющих в мир грёз, как в теории это полагается, мне вот решительно не нравилось! Ненависть, знаете ли, неплохо так истощает. Мой мозг болит! Я не целитель, но он болит!

– Лораси, – Эрна легонько коснулась моего плеча. – Собирай сумку и пошли на обед. И так все уже вышли, даже профессор!

– Воскреси меня из мёртвых и пойду, – выдавила из себя я, лежа головой на парте и своих записях в тетради.

– Ты ещё живая, – хмыкнула соседка.

– Не была бы так уверена.

– Я бы тоже, – раздалось насмешливое справа от меня. Тот самый красавец, которого немножечко обделили мозгами, тоже не спешил шевелиться и выглядел так, словно ночь не спал, но кинуть в меня издевку ему это не помешало.

– Ты сам из какой могилы вылез? – слабо сказала я, глядя на очевидно магическое существо, коли уж у него тоже настолько сильные инстинкты по отношению к некро-эльфийке. – Ты кто, кстати? Орк под иллюзией? Или дохляк у кого на поводке, тоже под иллюзией?

Своё поведение я могла оправдать лишь тем, что нечего было меня минувшим вечером раздражать и сейчас в разговор влезать. Возможно, я и хамила, зато как здорово он побагровел от злости!

– Какой я тебе орк или дохляк, ты, ящерица крылатая?! – парень даже встал, придавая значимости себе и своему гневу. Правда, пошатнулся, но кого же это волнует, если встал-таки? Что действительно важно, так это то…

– Ты кого ящерицей назвал, орчонок несчастный?! – я тоже встала. Злость, знаете, она такая, сил придаёт, особенно драконам. Однако вставать было моей тактической ошибкой, потому что если пацан удержался на своих двоих и молодец, то меня качнуло сильнее, и я полетела на него, потому совсем не молодец. Словить меня в состоянии полудохлого у парня сил не хватило, и мы вместе пали на пол, при этом одногруппник приложился о стенку, рядом с которой сидел, а после и о лавку, в то время как я приземлилась не него и разве что локти о стол и сиденья по бокам ушибла. И если вы думаете, что мне повезло, мягонько упала, то… Ничего мне не повезло!

Ибо что-то приземлилось мне на спину, чертовски больно! Раздался звон разбитого стекла и вместе с осколками с меня скатилось…

Первой завизжала Эрна, дожидающаяся меня. После и я присоединилась к ней, потому что:

– Уберите от меня эту гадость куда подальше! Я дракон и к такому не приучена!

Парень, орать не стал, но заметно побледнел и шипел. Хотя, шипел он не из-за того объекта, что так неудачно попался нам на глаза и чьё хранилище долбануло меня по спиночке. Шипел он потому, что я, пытаясь подняться с него и отскочить подальше от гадости, в итоге ногой откинула её в лестничный проход, отчего Эрна, кажется, смылась в коридор, судя по звуку шагов, я сама стукнулась головой о стол и руками о лавку и повалилась снова на него. То есть быстро подняться не получится, надо аккуратно, а тут ещё осколки стекла и привлекательный субъект подо мной ползает.

– Придурок, – как по мне, заслуженно обозвала я парня.

– Это я, что ли, на тебя упал? – возмущённо раздалось подо мной. Податься вперёд из-за положения и моего веса у него не получилось.

– А я, что ли, вообще к тебе полезла? – передразнила заразу я и упёрла ладони в каменное пространство на полу, по обе стороны его головы, намереваясь как-то осторожно подниматься. Однако то, куда его взгляд при подъёме моего тела упирался…

– Глаза закрой, пока я встаю!

– А моральная компенсация за причинённый ущерб?

– А моя?!

– Ребят, я, конечно, всё понимаю, но кто мне сейчас ещё одно сердце для практики добудет? – раздался голос эльфийки где-то в проходе за нами. Я настолько увлеклась ненавистью к парню и своим общим недомоганием после пар, что не заметила, как она вернулась в аудиторию, которую покинула, едва закончила читать лекцию.

Мы с одногруппником переглянулись и теперь уже сумели без пререканий и ударов подняться, чтобы обернуться к профессору Милиндэль, что оглядывала попорченное и испачканное сердце, из которого ещё и осколок стекла торчал.

– Эм… ну… – я замялась, бегая глазами по пустой аудитории и не желая задерживать взгляд на попорченном… реквизите? Беготня моя закончилась, когда мои золотые глазоньки снова встретились с голубыми парня. Мы оба пялились друг на друга так, словно ожидали, что кто-то один возьмёт вину на себя. Я, разумеется, желала, чтобы это сделал он, ведь была твёрдо убеждена, что встала и упала потому, что он меня спровоцировал. И вообще… не я о стенку ударилась! Кто же знал, что стенка шкафом была?! Там ручек не видно.

– Ну, знаете, говорят, что разбитое сердце… – неуверенно начал одногруппник. О, надо же, а преподавателя он уважает! Хотя… я сдавленно зашипела: новая волна сильных эмоций пробилась через уже окатившую ранее на парах. И как долго присутствие некро-эльфиечки будет настолько тяжким? Не хочу привыкать со временем, так как «со временем» – это, знаете ли, крайне растяжимое понятие!

– Да-да? – а она стоит и улыбается, хотя видит, что и ему, и мне плохо!

– Разбитое сердце… можно склеить, вот! – выдавил из себя парень. Мы с профессором скептически глянули на мёртвый орган, женщина даже показательно выдернула стекляшку из сердечка и присмотрелась к повреждению.

– А если оно порезано, что с ним прикажете делать? – хмыкнула профессор Милиндэль.

– Зашить? – осторожно предположила я, желая упереться рукой в столешницу, в итоге вместо этого сцапав парня за руку. Тот покачнулся, но устоял. Мужик!

– Одно предложение лучше другого! – притопнула ножкой эльфийка и, обернувшись, бросила в коридор, где за дверью уже собирались студенты. – Слышали? Талантливые некроманты растут! С каждым годом студентики у меня всё придурочней, так что у вас ещё есть шанс подняться в моих глазах, дохлятики выпускные!

Так… это она нас сейчас перед пятым курсом факультета некромантии так позорит? Ой, мама!

И ещё… характер у эльфийки оказался премерзкий! А ведь так сразу и не скажешь.

– Что касается вам, будущее некромантии, то считайте, вам повезло, – пропела женщина, вновь поворачиваясь к нам лицом и, широко улыбаясь, швырнула в меня сердце. От неожиданности, поддавшись инстинктам, я его даже кое-как поймала и коротко вскликнула. – Раз вы такие умнички и реквизит себе нашли сами и даже уже так близко сошлись, то и практические занятия начнёте на недельку раньше остальных. Что, разумеется, не освободит вас от выполнения основного задания.

Она пакостно улыбнулась, глядя на то, как брезгливо я держу сердце в руках, не решаясь при ней бросить на пол.

– Через неделю это сердце должно быть приведено в порядок и биться, как живое, на этом столе, – припечатала женщина и, приблизившись к своему рабочему месту, хлопнула по нему ладонью.

– Но, профессор, – решил вмешаться одногруппник. – Мы ведь ещё не умеем оживлять мёртвую материю…

– О, дорогой, разве же это мои проблемы? – всплеснула руками эльфийка, после опустила руки в небольшой бронзовый тазик, стоявший на дальнем краю стола. – Ваша сегодняшняя лекция позволит вам почувствовать вашу магию, а остальное… библиотека в помощь, не маленькие ведь? Неужто двое магов с одним маленьким сердечком не справятся?

Вот же ж ехидная зараза! Это будет… очень… весёлая… учёба…

***

Морения, королевство морских змеев

От воды дул прохладный ветерок, колыхая пряди тёмных волос, выбившихся из причёски. Колетт огляделась по сторонам, убеждаясь, что в этой части пляжа, к которой можно было попасть только через комплекс первоначально естественных пещер под дворцом, позволяющим выплыть прямиком в море, никого не наблюдается, и скинула сандалии на высоком каблуке, позволив обувке потонуть в песчинках. Стопы женщины тут же обжёг нагревшийся к обеду песок. На леди это подействовало отрезвляюще и, подхватив полы серой шёлковой юбки, она стремительно отбежала от скал, на которых стоял дворец, и преодолела участок пляжа, отделявших её от зеленовато-голубой воды у берега.

Леди Сейрён блаженно выдохнула. Разговор с прапрадедушкой вышел утомительным и для неё неутешительным. К тому же, он ожидал её согласия, потому ещё до обеда ей пришлось встретить дарнейского посла и пригласить его разделить с ней и её свитой трапезу. Прабабушка с прадедом в это время были заняты подготовкой к скорой коронации, на которой, как выяснилось, сумел настоять текущий король, готовый, если не помрёт к тому времени, наконец, сложить свои полномочия, Дедушка Араниэс и бабушка Лира отправились на обед к одному очень важному поставщику специй ко двору, мать с отцом развлекали старого помирающего самодура-короля, а она… работала с драконом.

– Грр… – Колетт надеялась пнуть только водную поверхность, но в итоге подцепила кинутый кем-то в воду острый камешек и теперь уже болезненно прошипела услышанное от матери неприличное ругательство. Сколько таких она мысленно проговорила за обедом – не сосчитать!

Не сказать, чтобы Колетт презирала драконов, нет, она признавала некую их полезность и факт наличия у них мозгов, но прибывший в качестве посла принц Габриэль Дарнейский был просто худшим драконьим образчиком! Из тех, что думают головой пониже, невыносимо заносчивы и которым только дай пощупать хорошеньких фрейлин! А фрейлины, тоже хороши! Уволить бы их всех! Вроде приличные змейки, а на белозубую улыбочку и золотистую шевелюру оказались падки, как человечки какие-то.

Женщине очень хотелось развеяться. Выпустить из причёски стягивающие волосы серые ленты, позволив тёмным кудрям лезть в глаза, ослабить и снять корсет, отправить к нему же платье и полуобнажённой погрузиться в спасительную воду. А потом перекинуться в морскую змею и уплыть далеко и глубоко, так быстро, как позволят силы! Но через час ей необходимо было присутствовать на королевском совете, что, с учётом появления драконьего гостя и новых международных планов, затянется до самой ночи. Она понимала, что может позволить себе лишь ещё минут десять-пятнадцать в море по колено, какое тут плавание… Можно было, конечно, перекинуться в морскую змею и сделать несколько подводных кругов недалеко от берега, но это такое слабое удовольствие в сравнении с настоящим заплывом, что даже душу бередить не хотелось!

Тут над Колетт нависла тень, и, подняв голову к небу, она увидела золотистого дракона, что нёсся над морской поверхностью. Одна проблема… дворцовая магия блокирует полёты. Дракон рухнул в воду, подняв волны, что не сбили женщину с ног только по тому, что вода её слушалась. Драконье тело на мгновение заволокло дымкой и пропало.

Сначала Колетт думала уйти, помня, что пока к их двору прибыл только один драконий индивид, и он ей не понравился. Потом подумала уже то же самое, но под предлогом, что она без туфель и в воде в неположенное время, ещё репутацию себе испортит. И, что хуже, выдаст выход на этот пляж! В итоге, вспомнила, что этот недомерок нужен для подписания договора и, заставив воды перед собой слегка расступиться, направилась в том направлении, где дракон предположительно упал.

То, в каком положении соседского принца она застала, заставило Колетт прикрыть рот кулачком. Принц барахтался в чьей-то старой сети и водорослях, сразу перестав казаться таким уж ловеласом и красавцем. Леди чуть задрала юбку, потянувшись к кинжалу на ноге.

Дракон присвистнул, уставившись на оголившийся участок кожи. Должен был воды наглотаться или хотя бы сосредоточиться на освобождении, а вместо этого ей на ноги пялится!

Юбку Колетт опустила. Предварительно выдернув кинжал из серой, в цвет всего, что было на ней надето, подтяжки, разумеется. Иначе, зачем она юбку приподнимала? Не для того ведь, чтобы просто стыдливо прикрыться!

– Кто бы мог подумать… – протянул дракон, что сейчас был больше на окуня похож: на висках парня, как у рыбки, сверкали золотые чешуйки, да и бился он в сети, прямо как морская животинка.

– Кто бы мог подумать, что? – спросила Колетт, поигрывая кинжалом и сожалея, что не может сего огромного окуня просто съесть. Прежде у неё не возникало соблазна поедать разумных существ, но прямо-таки плотоядный взгляд этого индивида в сочетании с его развязным поведением за обедом вынуждал её рассматривать вариант такого питания, как возможный.

– Что под этим бабушкиным балахоном такие ножки прячутся! – честно выдал принц Габриэль Дарнейский. Будь женщина чуть менее сдержанной и подкованной придворной жизнью, у неё бы дёрнулся глаз, а так она только присела на корточки и потянулась к дракону. – Леди Сейрён, может, мы сначала поговорим? – слегка испуганно вопросил дракон.

Колетт напомнила себе, что он нужен ей живым, что мирный договор с Дарнеей она подпишет, чего бы ей это ни стоило, потому что в ином случае за работу и смысла браться не было, что Габриэлю, кажется, всего сотня лет и что он ещё слегка туповат, как и все мужчины в его физическом возрасте, и резво расправилась с верёвками сети.