Огонь, полыхающий в воде

Ирина Кочеткова

Огонь, полыхающий в воде

Потенциал

После принятия клятв группы второго и третьего года обучения отправились на занятия. А первогодкам, так теперь мы назывались, предстояла процедура измерения потенциала магии.

Потенциал так потенциал… Я на эту фразу и внимания-то сразу не обратила, всё переживала свой конфуз на принятии клятвы.

Все выходили клясться в той очерёдности, в которой Замок выбирал нас при поступлении. Так что мой выход должен был оказаться последним. Ну, я и стояла, ждала своей очереди, а заодно крутила в руках замагиченный листок, рассматривая кружева наложенных заклятий. Убедилась, что конструкция заклятий устойчивая, и нарушить её сможет только произнесённое имя мага и завершающая капля его магии. Хм…

И дернуло ж меня чуть поковыряться в плетениях!

Нет, я не хотела что-то трогать и переделывать. Я ж понимаю, что в готовое плетение, тем более незнакомое, очень опасно соваться – уж это-то наставники постоянно нам вдалбливали. Но… я просто захотела разобраться, как нити в одном из узлов пересекаются, и всего лишь тонюсеньким кончиком своей ниточки попыталась чуть-чуть… всего лишь на крохотный миллиметр сдвинуть одну из петелек, чтобы лучше было видно.

Сдвинула. А эта зараза ка-ак полыхнула… Не! Не факелом до неба. Лицо мне закоптила, а сама пеплом осыпалась.

Ясно, что на меня все разом вытаращились, а маг, что командовал принятием клятв, высказался с ехидцей в голосе:

– Кому-то совсем не терпится побыстрее стать магом.

Хохотали все! Даже Царуш-предатель. И расстроилась я чуть совсем не до слёз, когда рассмотрела среди преподавателей сероглазого. Он как и другие, глядя на меня, усмехался. И ничья насмешка меня так не ужалила, как одна его улыбка.

Ох, и стыдоба! Да плевать мне на остальных! И беловолосая пусть сколько угодно заливается звонким хрустальным смехом, и другие что угодно говорят. И смеются пусть. Но до ужаса не хотелось предстать этакой дурындой-неумехой перед сероглазым незнакомцем.

Потому и протолкалась назад, прячась за чужими спинами, чтобы не маячить перед ним чумазой физиономией. И переживала там, пытаясь оттереть копоть со щёк и носа. Вспомнилось, что есть заклинание чистоты. Только я его не знала. И Царушу его тоже не показывали. Наставники говорили, что это заклинание ещё не для нашего уровня владения магией. Да и сами не очень-то часто им пользовались…

Потому сейчас пришлось обойтись самым доступным – подолом новой форменной юбки. Да разве ж им много отчистишь? Кажется, ещё больше грязь по лицу растёрла.

А распорядителю не было никакого дела до моих переживаний. И когда подошла очередь, мне всучили новый клятвенный листок и вытолкали вперёд.

Вряд ли кто толком расслышал моё бурчание, потому что на площади в разных концах то и дело вспыхивал смех. А я, сгорая от стыда, пыталась как можно быстрее покончить с клятвой, и вместо этого ещё больше запиналась и путалась.

Но, слава Сияющим, оговорки в клятве не помешали ритуалу сработать как нужно. Бумажка исправно осыпалась пеплом, на прощание насмешливо мигнув искрой. А может та искра мне почудилась?

И нам объявили про измерение потенциала магии, на что я в первый момент не обратила внимания, поглощённая переживанием своего конфуза.

В чём состоит эта самая процедура измерения потенциала, я рассмотрела только в тот момент, когда увидела как между ладоней парня, которого вызвали первым, затеплился разноцветный шар силы. И похолодела…

Разом вспомнился мой туманный дым, что несколько лет назад «сожрал» мебель дома в Триските и чудом не дотянулся до магических накопителей и людей. С тех пор ни я, ни наставники даже не пытались вызывать мой шар силы.

Чего на него смотреть-то?

И так было ясно, что моя магия возросла. По одним лишь моим накопителям, что улучшались с каждым разом, можно было догадаться.

Только сейчас-то что делать? Откуда я возьму этот шар?

Да. Мой дым, наверняка, ещё мощнее стал. А вокруг даже мебели нет. И людей полно… и нелюдей…

И разом стала неважна моя оплошность с клятвой. И смех сероглазого уже не волновал. Я ощутила, как чьи-то пальцы сжали мою руку. Царуш… Оборотень тоже вспомнил тот день и мой жадный дым.

И чем дольше я наблюдала за другими учениками и их шарами силы, тем больше крепло моё решение: демонстрировать свой дым не буду.

Взрослые маги – видимо, наши будущие наставники – с неутомимым любопытством изучали силу каждого новичка. Переговаривались, иногда спорили между собой, вспоминая какие-то моменты из прошлых лет, а потом распределяли новых учеников по группам.

Не знаю, каковы были принципы распределения, но я подозревала, что со своим дымом не впишусь ни в одну из групп. А потому не видела смысла открывать свою тайну.

Вот уже и Царуша определили к боевикам. Что за боевики? И с кем они биться будут? Впрочем, рысь сиял. Похоже, он уже что-то знал об этих боевиках, и его всё устраивало.

И чем ближе подходила моя очередь, тем мрачнее я становилась. Царуш же разрывался между мной и новыми приятелями. Его радовало то, что происходило с ним в стенах этого замка, и одновременно тревожило то непонятное, что приключилось со мной. Всё ж мы с оборотнем были не чужими друг другу. Росли как брат и сестра. Не совсем уж близкие, но всё-таки…

А тут ещё и Янс Липуре подошёл. Наверно, управился со своей лисицей и теперь точно мне спуску не даст. Что уж говорить? Я совсем пала духом, и когда вызвали меня, только и буркнула:

– Не получается у меня шар.

И отвела глаза, не желая отвечать на глупые вопросы-предложения вроде того, что высказал один из замковых наставников:

– Да как же так, деточка? Если тебя не научили, то мы сейчас тебе поможем. Сделай руки вот так…

Ага! Знаем-знаем… сделаю как сказано, и будет вам дым, который с превеликим удовольствием сожрёт слишком усердного советчика. Нет уж! Лучше неумехой прослыть, чем убийцей.

Как назло, мой блуждающий взор вдруг наткнулся на пристальный взгляд сероглазого. И меня как кипятком ошпарило: по щекам разлился жгучий румянец, а на висках пот выступил. Вот же стыдоба! Этакой неумехой себя перед ним выставила…

И сжала зубы. Пусть! Лучше так…

На удивление, величайший маг не стал настаивать на проверке моей силы. Махнул рукой, прерывая поток советов, и вынес вердикт:

– Думаю, девушку лучше определить в группу артефакторов.

– Господин Янс, так ведь золотая дорожка, – попытался возразить кто-то из толпы магов.

– Её вчера Ар-Лагор смотрел, – хмуро и не совсем понятно пояснил Янс Липуре.

Видимо, такой довод что-то пояснил любопытствующим, и никто больше спорить не стал. А я не расстроилась и даже обрадовалась.

Артефакты – это здорово! Почти то же самое, что и накопители. А то я кроме них ничего толком и не умею творить. Калиан и дядюшка были больше обеспокоены моим контролем силы, разве что некоторым заклинаниям успели обучить, но до артефактов наше обучение так и не дошло.

Зато Царушу, судя по выражению лица, такое решение не очень-то понравилось. Это потом он мне пояснит, что в группу аратефакторов попадали самые слабые маги. А уж рысь знал мою силу как никто другой, потому и негодовал по поводу распределения, на что я только рукой махнула.

– Замок слабых не принимает.

Зато Янс Липуре на произошедшее с Ильвийсой не пожелал закрыть глаза. Первый же его вопрос поставил меня в тупик.

– Что ты сделала с моей женой?

И непонятно, маг то ли в претензии, что я что-то не то сделала, то ли наоборот интересуется, как я это что-то сделала? Недоумённо пожала плечами.

Мужчина пояснил, хмурясь:

– У Вийсы сестра оборачивается лисицей. Я подозревал, что и моя жена тоже оборотень. Даже рассматривал её магический каркас, но структура была совсем не развита. Ильвийса всю жизнь прожила человеком, и я не стал ничего с этим делать, хотя возможности были. И вдруг сегодня вижу свою жену в ипостаси лисицы. А ведь Вийса не так уж молода.

Вийса что? Немолода? А выглядит девчонкой немногим старше меня. Видя моё недоумение, маг пояснил:

– Нашему старшему сыну скоро пятнадцать будет. Он, как и ты, вчера поступил в Школу.

Я вытаращилась. Сын сильнейшего мага поступил в Школу? Разве маг не может выучить своего сына?

– Обучение у одного мага получается однобоким, – кажется, Янс Липуре догадался о моих мыслях. – Но дело не в моём сыне. Я хотел бы знать, что ты сделала с Вийсой?

– Ничего я не делала. Это она сама, – чуть не проговорилась.

– Я видел структуру клятвы, – решил подсказать маг.

– Ну, да… – врать не хотелось, да и вряд ли получилось бы, неохотно уточнила: – кровавую…

– Кровную, – машинально поправил господин Янс. – Что ещё?

– Богов упомянули, – буркнула.

– Хм, – задумался маг, – кровная клятва подкреплённая богами… Знатно! Выходит, клятва легла глубоко и прямо на структуру, подтолкнув природный оборот?!

Интересно, опытный маг пришёл к такому же выводу, что и я.

– Что за клятва? – я упрямо сжала губы и набычилась. – Не скажешь? А если…

– Она сама согласилась на клятву, – перебила я мага.

Ну, не буду же я рассказывать о своих угрозах. Мало ли что я тогда ляпнула, убить бы точно не смогла, и Вийса тоже это понимала, когда легкомысленно согласилась на клятву.

– Так уж и сама? – в мужских глазах сверкнули смешинки.

Чего это он? То сурово допрашивает, чуть ли карами не грозит, а то ухмыляется, разве что не смеётся.

С тем меня Янс Липуре и отпустил.

Легенда

Зато Царуш перехватил, недовольный моим распределением и тем, что я куда-то с вечера запропастилась. А когда я рассказала ему о том, как в комнату к Сагриде ввалилась, да как кошка меня в библиотеку к самому лорду-дракону заманила, то вообще чуть дар речи не потерял, только глазами оторопело хлопал.

Но вот о подсмотренной сцене с нашим Озёрным Высочеством рассказывать не стала. Не думаю, что Царуш чему-нибудь удивится, скорее, посмеётся над моей наивностью.

– М-да, – парень озадаченно почесал в затылке, – ты что, так и будешь жить в здании замка? Мы-то, все ученики, вон там обитаемся, – махнул рукой в сторону трёхэтажного строения, почти скрытого за кронами деревьев в стороне от главного здания.

Я пожала плечами, с досадой рассматривая путеводный огонёк, опять указывающий мне на замок. С какой такой стати я должна там жить наособицу? Или сияющая дорожка из жалости выбрала меня, потому и от других учеников держит подальше? И вдруг рассмотрела неясный образ, скорее тень призрака, встреченного накануне. Хватило ж ума окликнуть его:

– Райнар, ты не знаешь, почему я не с другими живу? – У призрака ярче проявилось лицо, он вопросительно поднял брови, а я решительно притопнула ногой. – Я вместе со всеми поступила в Школу и хочу жить, как они, – махнула рукой.

Призрак пожал плечами, а путеводный огонёк неожиданно поменял направление, послушно свернув в сторону здания, на которое указывал Царуш. Оборотень только рот удивлённо открыл:

– А с кем ты разговариваешь?

– Да с призраком местным. Он тут раньше жил, – отмахнулась, догоняя огонёк.

Этот же огонёк и привёл меня на третий этаж общежития – так называлось то самое трёхэтажное здание. Завёл меня в комнату, которая оказалась общей для двух других. Скорее всего, принцип устройства комнат на всей территории замка был одинаков – одна общая проходная комната с двумя или тремя спальнями. И вот возле одной из дверей огонёк растаял.

Ясно. Значит, привёл.

В комнате нашлись все мои вещи, даже кукла Риса, которую я привезла с собой. И все три платья висели в шкафу, будто я их сюда сама определила. И ванная комната здесь была такой же, как в главном здании замка – в каждой спальне своя. Стоило лишь заглянуть в большущее зеркало, как сразу стали видны грязные разводы на лице – всё ж подол юбки не лучшее средство для очищения от копоти.

Умылась и, покрутившись по спальне, вышла в проходную комнату. А там, в одном из кресел яркой пёстрой лентой лежала змея.

Я присвистнула:

– Вот это да! А разве змеи оборотнями бывают?

– Ш-ш-с-с… – скорчила недовольную рожицу девчонка, что уже сидела в кресле на месте змеи. – Хотя бы для вида испугалась. А вдруг бы я тебя укусила?

– А моего удивления тебе не хватает?

– Знаешь, как вчера девчонки с перепугу орали?! – мечтательно закатила глаза насмешница. И пояснила: – Пока не додумались перекинуться… это те, кто оборотни, – и прищурилась. – Что-то я не чувствую в тебе оборотня… И как ты так быстро догадалась?

– Пф… У меня почти брат – оборотень. Слушай, а я ж тебя видела. Тебя какой-то толстяк перед воротами толкнул, когда ты хотела в замок пройти.

– О, да… а я специально сопротивляться не стала, знала, что Замок его выкинет. Мы с отцом ещё раньше сюда добрались. Только вещи в городе оставили, пошли наудачу, а Замок нас принял. Тогда же на других вроде этого нахального толстяка насмотрелись. У отца дела были в Замке, потому за вещами в город отправилась я, вот тогда ты наверно меня и видела… А разве братья бывают почти?

– С Царушем мы не родня, просто росли вместе, – коротко пояснила и в свою очередь поинтересовалась: – А твой отец тоже змей?

– Нет, мой отец – шакал, и мама тоже из шакалов. И братья – шакалы. Я одна такая.

– И такое бывает? А почему тогда ты змея?

– Меня перед первым оборотом ядовитая змея укусила. Мы в Ассиаре живём, и змей в наших краях видимо-невидимо. Я тогда чудом выжила. Родные даже погребальный костёр успели приготовить.

– Да ты что? – ужаснулась я. – Помереть не успела, а уже всё к погребению приготовили?

– Эй! Ты не подумай плохого, – вскинулась девчонка. – У нас в Ассиаре знаешь как жарко?! Покойник быстро протухнет, если ничего не готово. У нас для такого дела всегда есть запас дров. Их же ещё раздобыть нужно в случае чего.

Ассиар… мне мельком припомнились уроки Ришши. Вроде, эта страна располагалась где-то на юге… и на берегу моря, если не путаю. Девчонка меж тем продолжала:

– Вот… а когда я выжила, все удивлялись. И ещё больше удивились, что я на первом обороте вместо шакала змеёй обернулась. Ох, и шуму было! Старики даже предлагали меня убить, а родителей камнями закидать, как в старину делали.

– Сёстры Сияющие! – ахнула я.

– Но мне повезло. Незадолго до моего первого оборота в наши края наведались шаннаши… это они сами себя так называют. А так-то их все по старой памяти извергами кличут, хоть и нет уже у них тех страшных зубов, которыми они кровь пили, но люди до сих пор помнят их злодейства… Так эти изверги и рассказали про Великого Оборотня, который кем хочешь может перекинуться. Хоть в шакала, хоть в мышь и в какую угодно змею: большую или маленькую. Даже в тигра перекинуться может. И говорили, что потом он драконом стал оборачиваться. Вот все и решили, что я тоже со временем смогу так перекидываться.

У меня от девчонкиных новостей даже голова распухла. Если про Великого Оборотня наставники и рассказывали, правда, иное, то про каких-то извергов, пьющих кровь, я совсем не знала.

Оказалось, в треугольнике между двумя странами, Ассиаром и Бормитом, и горным хребтом Зигван расположилась каменистая пустошь. А на её территории ещё в незапамятные времена обосновались тощие да невзрачные существа, похожие на людей. Сами себя они называли шаннашами. И по виду казались совсем нестрашными. Но была у них особенность: в верхней челюсти вместо двух передних резцов у шаннашей торчали зубы-иглы, которыми они пили кровь. Из людей, знамо дело. Тех, что караванами пытались пересечь пустошь, чтобы попасть из одной страны в другую. Так путники и пропадали целыми караванами.

Говорят, боги этими зубами то ли наградили извергов, то ли наказали за что-то.

А когда Великий Оборотень вдруг угодил в их лапы, то как-то сумел остаться в живых, да ещё и с богами извергов договориться, чтобы они подопечных нормальными сделали. В один момент разом у всех извергов повыпадали их страшные зубы-иглы. Представить невозможно, что творилось на той пустоши!

И нашёлся один шаннаш, который помогал Великому Оборотню, даже говорят, тоже с богиней разговаривал. Он-то, этот шаннаш, всех и организовал, по-другому жить заставил, как боги велели. Не все, конечно, за ним пошли. Нашлись и недовольные. Даже сбились в банды и пытались по-прежнему кровь пить. Да только и такое оказывается было предусмотрено богами.

Нарушители божественной воли помирали в корчах, тем ещё больше укрепляя веру в слова Шауллаша – таково было имя смелого шаннаша. И постепенно дороги в Пустоши стали безопасными.

Слушать страшилки про извергов было интересно, а вот представить, что такие кровопийцы существовали и в прямом смысле не давали житья соседям, было жутковато. Бр-р!

Кстати, имя забавной девчонки звучало в полном соответствии с её ипостасью – Яссшаа. Девчонка беззаботно обронила:

– Можешь и попроще звать – Ясша или Яса.

Но вот в чём она оказалась неуступчиво-категоричной, так это в отношении к Светлояру – князю Осияна.

– Учти, на князя не смей заглядываться. Он мой! Я отца еле уговорила меня в Осиян отвезти. Да разве он единственной дочери сможет отказать?

Да больно мне нужен князь! Но всё же поинтересовалась:

– Влюбилась?

– Да это само собой… – махнула рукой Ясша. И глаза её восторженно засверкали. – Представляешь? Князь Осияна тоже потомок дракона! Белого! – и пренебрежительно фыркнула: – А здесь в Осияне об этом даже не знают. Не то что у нас. В Ассиаре про белого дракона даже красивая легенда есть. Хочешь, расскажу?

– Про драконов мне всегда интересно, – обрадовалась я. – Рассказывай!

– В незапамятные времена Сёстры с Братом заявлялись к людям запросто, даже жили среди них. Само собой, жить тоже где-то нужно, потому у богов был дом. Боги могли жить в жилище подолгу, а могли удалиться по своим делам, и тогда дом пустел. В те времена было не принято запирать двери, потому иногда в жильё богов забредали люди. Неизвестно, воровали они что-нибудь или нет, но уж точно что-нибудь да трогали. А боги… у них же и вещи непростые, и не всегда обычный человек мог коснуться божественных вещей без последствий. И тогда боги привели белого дракона…

– А чего ж они не поставили вокруг дома магическую защиту? – заинтересовалась я божественной безалаберностью.

– Не знаю… – чуть задумалась Ясша. – Может, маги через неё могли пройти?

– Через божественную-то? – засомневалась я.

– Да ну тебя! – рассердилась рассказчица. – Уж боги-то лучше знают, что им нужно делать. Решили привести белого дракона вместо защиты и привели. Вот!

– Ну, ладно-ладно, – пошла я на попятный. – Привели так привели… А как он князем стал?

– Люди его князем объявили. Богам-то всё равно… Они дракона сторожем поставили. Превратили в человека, а магию его завязали на свой дом. Дракон тоже жил в том доме. Со временем у него появились дети, а боги почему-то перестали приходить. Дракон же, а потом и его дети исправно оберегали божественное имущество.

– Прям, как сторожевая собака, – не удержалась я, вставила замечание.

– Да нет, – видимо Ясша решила не обращать внимания на мои придирки и во что бы то ни стало закончить рассказ, – сначала один сосед, когда на его поместье напали, обратился к белому дракону-человеку за помощью. Дракон смог расширить свою защиту и прикрыть усадьбу соседа. Другой сосед тоже попросился к ним в компанию. И всё больше людей стали проситься под такую надёжную защиту. И белый дракон всё раздвигал и раздвигал границы защитного полога. Так появилось княжество Осиян. Конечно же, сам защитник стал среди всех самым главным, и его объявили князем. И никакие враги ни разу не смогли пройти через эту защиту!

– Ух ты! – восхитилась я. – Был всего лишь сторожем, а стал князем.

– Не простым сторожем, – обиделась за князя Яссшаа, – а божественным! А нынешний князь Светлояр, говорят, по силе даже своего пращура превосходит. Жаль, в дракона не перекидывается… И невеста… чтоб её!

– Какая невеста? Ты ж сказала…

– Само собой сказала. У него невеста была, но давным-давно пропала. И хотя все надеются, что она вот-вот найдётся, думаю, ничего не получится. Слишком много времени прошло. Да её сейчас никто не узнает. Поди разбери, она это или не она. Может, я и есть та самая его невеста? Так что я своего не упущу. Я бы и лорда-дракона окрутила, да только он уже женат. Да не просто на истинной паре, а, говорят, на благословенной богами. Остаётся только князь Светлояр…

Мне разом стали неинтересны рассуждения змейки. Что ж это за любовь такая? Люблю одного, но не прочь и другого окрутить… Но легенда о белом драконе занимательная. Жаль, что князь не может оборачиваться.

Интересно, белый дракон действительно выглядит так же, как нарисованный на стене в комнате Сагриды?

Шестнадцать лет. Отступление, Ар-Лагор из рода Драконоящеров

Шестнадцать лет…

Клятых шестнадцать лет, два месяца и четыре дня прошло с того дня, когда тело Шайриз сгорело в моём драконьем пламени! И все эти шестнадцать лет, два месяца и четыре дня я мучаюсь сомнениями – уложился ли в пресловутые три минуты? Выполнены ли условия богини?

Клятая Древяна!

Янс постоянно меня одёргивает:

– Не гневи богиню! Она может отомстить.

Куда уж больше?! Да эта… издевается!

Видит Зверяна, я поначалу поверил её сестре – создательнице дриад и эльфов, а ещё шаннашей, ставших извергами в результате шалости божественного братца. Ага, бог пошутил, а несчастные существа и остальные люди стали жертвами божественного юмора. И эта Древяна…

Не заладилось задуманное, так просто бросила свои создания на произвол судьбы, завалила долину их проживания камнями, лишила место магии и думать забыла о подопечных. Живите как хотите и творите что вздумается!

Бо-ги-ня… Чтоб её!

Стоило Шайриз-Даруне появиться на свет, как новорожденной немедленно выдали пророчество: выйдет замуж за рогатого потомка известного в прошлом Горящего Ящера и будет жить долго и счастливо после того как умрёт.

Абсурд!

Будет жить долго и счастливо после того как умрёт!

Не растерялась только мама-дриада Олилинь. Всё ж таки дриадам богиня даровала возможность проживать вторую жизнь в виде элифика. Пусть и в связке с деревом. И понятно, что не с любым.

Весь наш мир пронизан магией. Потому деревья как и люди могут иметь магическую структуру, а могут и не иметь её. Вот эти магически одарённые деревья и заключали договора с дриадами, даруя им возможность проживать вторую жизнь.

Только Шайриз по крови больше оборотень-пантера, и ничего дриадского в ней лично я не ощущал. Видимо, и деревьям это было не по нраву. Они соглашались заключить договор с самой Олилинь, но не с её дочерью.

Ещё бы! Олилинь – дриада не из слабых, дочь самой Верховной Владычицы. А те деревья… Думаю, они были не настолько сильны магически, потому и отказывались от союза с малышкой.

Но Олилинь всё-таки удалось найти дерево, которое согласилось помочь Шайриз после смерти. Однако и тут оказалось не всё так просто. Одно из условий договора требовало, чтобы с момента первой смерти тело Шайриз обратилось в прах в течение десяти минут. И это было очень важно. Если условие о десяти минутах не выполнялось, дерево не могло возродить Шайриз, и её смерть становилась безвозвратной.

Логично.

Дриады, умирая, рассыпались в прах и сразу же возрождались элификами при наличии договора. Непонятная для меня магия…

Оборотень – не дриада, в прах просто так не рассыплется, потому и возник вариант сожжения.

При простом сожжении в десять минут никак не уложиться, потому требовалось использовать подвластное немногим магам заклинание «Драконий огонь», по своему действию почти аналогичный настоящему драконьему пламени, моментально сжигающему на своём пути всё и вся. Этим пламенем можно было расплавить или сжечь даже камни. К счастью, отец Шайриз был сильным магом, знал это редкое заклинание и старался быть всегда рядом с дочерью, чтобы ненароком не упустить момент предсказанной смерти. А с её замужеством передать эту почётную обязанность мужу, предварительно обучив заклинанию.

Сгореть, чтобы возродиться к новой жизни…

Да, изначально для выполнения условия обращения в прах было десять минут. Но когда мы в своих скитаниях по Пустоши извергов неожиданно встретили Дерево Древяны, то для богини стало новостью, что к моменту встречи Шайриз успела забеременеть.

За возможность рождения ребёнка Древяна выторговала семь минут из условленных десяти. Для возрождения Шайриз осталось три минуты…

Всего три минуты!

– Я в тебя верю, – сказала мне Шайриз, своим согласием даруя жизнь нашей дочери.

Уже тогда у меня возникло горячее желание подпалить ветки божественного дерева. Только Древяна в отличие от своих подопечных дриад не привязана к одному стволу, у неё этих деревьев в каждом эльфийском и дриадском дворе понатыкано, и лишь одно на всю Пустошь извергов растёт. Не абы какое, огромное да шикарное, но одно…