Уязвимость

Валерика Шум

Уязвимость

№1

Позитивное мышление может стать очень коварной ловушкой. Закрывая глаза розовыми очками, мы, подчас, стараемся просто скрыть большую проблему, прикрывая ее благостью медитации. Можно так никогда и не заметить, что под этим на самом деле не совсем чистая основа, душа как газон с проплешинами, больное воспаленное подсознание, а оно и есть такое… Ведь все, все что в тени – и есть глубокая правда!

Уязвимость

Я вышла с работы чуть раньше обычного в надежде не спеша, в прогулочном темпе добраться до дома. Утром по пути на работу мне это никогда не удавалось!

Во сколько бы я не вставала, выходила я всегда в одно и тоже время, чаще всего второпях. Внешне прибранная, внутренне – взъерошенная, щедро припудренная медитациями и аффирмациями дня, как румянами на болезненную бледность щек.

Все в утреннем хаосе, от стола в тарелках с едой и крошках до незаправленной постели, выражали мою вопиющую неорганизованность. Неубранная после еды кухня – это очень показательно для женщины. Как дневник – лицо ученика, так кухня – женское лицо. Это состояние неубранной души, когда все в ней сохнет, как не закрытый полиэтиленом багет, заветривается, как жирненькая салями, в конце концов, протухает напрочь, как приторная сливочная кашка, оставленная на столе на дневной стационар без прохлады холодильника. Я попросту сбегала от этих неубранных столов, разваленных шкафов и смятых постелей в не менее хаотичное рабочее пространство дня.

На этот раз, я не надела наушников, чтобы максимально быть ближе к городу. Сегодня как никогда мне хотелось ощутить его импульсы. Я шла вдоль шоссе, наблюдая нервные подёргивания пробки, выхватывая разговоры встречных и попутчиков, сдерживая плечами тяжёлое октябрьское небо. Оно уже готово было разрыдаться новой порцией дождя, но жалело меня и, заигрывая, бросалось редкими каплями. Ещё непривычный холод цепко пробегал по всему телу, которому не помогал даже мамин тёплый плащик. Путаясь в его длинных полах, в холоде и резких звуках напряжённой улицы, я довольно неуклюже чеканила каблуками асфальт.

Я ощущала напряжение в глазах от целого дня проведенного при мерцании компьютера, напряжение в дыхании, от очередного приступа рефлексии о прошедшем дне, напряжение в ногах, от тяжести собственного шага и вибрации шустрого автопотока. Все казалось сегодня каким-то призрачным, каким-то очень зыбким, сонным.

Я чувствовала себя маленьким принцем, который на этой планете только погостить или с разведкой, и когда ему надоест или очень не понравится – он вернётся домой… Только вот возвращаться с помощью яда мне бы не хотелось, да и куда возвращаться, где тот самый дом – было тоже непонятно. Всё-таки я не маленький принц и даже не маленькая принцесса, я взрослая тётка даже не королевских кровей.

Путь мой лежал близко, всего лишь метров 800 до метро, но я так устала, что шла из ряда вон плохо, нарушая весь образ стильной дамы на каблуках. Да и каблуки подливали масла в огонь, вернее будто мне прямо под ноги. Я разучилась в них ходить, когда твердо убедила себя в их вредности.

Перешагнув длинную очередь к маршрутке в пригород, меня временно накрыло приступом счастья. Как хорошо, что мне нужно именно в метро и по городу, и никаких там загородных посёлков и областей, куда и был устремлён людской поток. Но тут же больное, вечно недовольное подсознание ответила позитивному мышлению: “А вот на собственной машине можно и загород, да в свой дом, а не в съёмную квартиру!” Заглушив таким образом все признаки счастья от малого, я шагнула в духоту метро.

Метро – это отдельный организм, живая субстанция, показательная модель общества, если угодно, где одновременно встречаются несколько миров и жизней.

Тяжёлые двери проглотили меня, предварительно согрев горячим выдохом. В нем одновременно боролись вонь от бомжей и Dolce & Gabbana Light Blue… Теперь я разлюбила этот парфюм окончательно! Это богатое на ароматы дыхание метро, разгоряченное от людей, как всегда щипало глаза и вызывала омерзительное ощущение нападения миллиона миллионов бактерий. Поэтому я всегда будто задерживала вдох, боясь проглотить этот болезнетворный зефир.

Что уж говорить, я чувствовала себя недостойной этого места, ежедневно, однако, становясь его неотъемлемой частью. «Я – часть этого мира, часть природы, часть огромной бесконечной вселенной…” – твердил внутренний голос, повторяя утренние медитации от блаженных йогинь из интернета. Только вот, считается ли метро частью огромной бесконечной вселенной? Теоретически да, но в таком случае диссонанс восприятия налицо, ведь этой частью я категорически быть не хочу!

Двигаясь к дому, мне следовало бы настроиться на волну позитива: все-таки дорога домой, там ждут близкие и даже пёс, совершенно случайно закравшийся мне в материнское сердце. Вместо этого на ум пришло другое…

Когда сегодня я была уязвима? Когда чувствовала себя не на своем месте? И я снова живо представила момент сегодняшнего совещания в модном нынче удаленном формате. Несколько человек с деловитым видом торчат у мониторов чуть ли ни в разных концах света, кто в офисе, а кто и прямо с курорта. Нарочно не придумать, в поле зрения рубашка, а чуть ниже, где не достать фронтальной камере гаджета, может оказаться совершенно неожиданный наряд, где в лучшем случае – домашние трикошки.

Говорили на тему сквозной аналитики, где наперебой, прямо в режиме реального времени, специалист тех.поддержки Оксана и наш сис.админ битриксолог Сашка вели скоростной диалог и перетаскивали статусы клиентских заявок с одного на другое место прямо у меня на глазах. В этом режиме расшаренного на всю нашу бестолковую группу экрана, я чувствовала себя безмозглым котом, который наблюдает за монотонным, но резким движением шарика или игрушки из стороны в сторону, готовясь к нападению, но так и не решившись на него, найдя это занятие скучным. Спасибо, что мой рот не был открыт от удивления, хотя лицо точно передавало тупенькое выражение и ту самую мою уязвимость. “Я не должна этого уметь, не должна” – повторяла я себе про себя же, и их технический диалог превратился в волшебную мантру, уже сминаясь в моем восприятии. Выхватив к концу разговора искру хоть какого-то понимания, я раздала всем умные задания о проверке форм, посадочных страниц и меток и, перекрестясь нажала на завершение вызова. Уф!

Такую уязвимость я ощущала теперь периодически. Она была возведена мной в ранг непобедимого врага, каждый день нападающего на меня в виртуальных рекламных кабинетах, системах управления клиентами, во всех тех маркетинговых ловушках, которые мы, как неудачливые охотники, расставляем на просторах интернета. Страх этого не уметь, не понять и не сделать жил во мне каждый день, как ноющий больной зуб. И вдруг оказался ничем перед страхом… крушения поезда!

***

Об этом я подумала, когда вагон тряхнуло так, что мое дыхание на миг сбилось. При этом, все произошло на скорости, совсем не свойственной привычному ходу метро. Толчки повторились вновь, и в вагоне заморгал свет, сопровождаясь то визгом тормоза, то снова резким набором скорости. Машинист был лихач! Может быть тоже подумал о своей уязвимости, или ему позвонили для сообщения неприятной вести? В любом случае, эта ситуация отрезвила меня, заставив подумать о чем-то большем, чем уязвимость перед интернет маркетингом, например о моей жизни в физическом её осмыслении.

Толчки усиливались и сопровождались грохотом, и народ заметно заволновался, раскачиваясь из стороны в сторону, как сохнущее белье. Было похоже на то, что мы догоняем другой поезд в азартных салках или убегаем от преследования… Скорость поезда в метро – это страшно. Я по – детски захотела, чтоб это поскорее закончилось; ноги стали ватными.

Вот она настоящая уязвимость, когда ты не можешь заглушить грохот колес, остановить мощную инерцию вагона и даже спастись в случае крушения, хотя бы потому, что на своих каблуках, не нужных ровным счётом никому, просто не дойдешь до спасительного люка.

“Какая страшная смерть, нелепая” – подумала я, в каблуках и накрашенными в осенней гамме бордо губами, со страхом на лице. Какая нелепая ситуация, когда все сойдут с ума от нелепой потери. Все это придало мне столько желания жить, что я с радостью готова была снова вдохнуть запах бомжей, лишь бы покинуть страшный вагон с лихим машинистом у руля. Вагон продолжало болтать, свет подмигивал как сумасшедший клоун, мы неслись на скорости. И мне становилось дурно… Когда же остановка?

Глупый страх заставил меня обнаружить, что я проехала две лишние станции вперёд, вот на этом безобразном поезде метро, из которого так хотела выбраться, целых 2 станции мимо дома. Оцепенение страха приговорило меня к целым 5 минутам лишнего пути в опасном вагоне!

Так, страх сковывает людей на 5 лишних лет жизни в неприятных обстоятельствах, и они живут, как во сне, продолжая находиться в адском душном вагоне судьбы, безропотно затаив дыхание…

Покинув вагон на следующей, я ,уже быстрее и легче семеня каблучками, примчала обратно, пересела на свою ветку, невольно поймав себя на мысли, что снова оказавшись в безопасности, ощутив почву под ногами и правильный курс, я вернулась к привычному ощущению жизни. Когда начали раздражать несвежесть мужского туалета и девушки, облитые “молекулой”, неудобство каблуков, духота. Я заметила и собственное дыхание, которое так и замерло в страхе на половинчатом цикле вдоха. Все возвращается быстро, когда ты снова контролируешь…

Страх покинул меня неприятной испариной по синтетике капрона и хлопку клетчатой рубашки в районе спины, чувство не из приятных… Ещё чуть-чуть, и спасительный эскалатор вернёт меня на землю. Я переживу чихающего мужчину за спиной и последние 5 ступеней! Я здесь, я жива, я – снова часть огромной бесконечной вселенной…Турникет! Выход! Улица!

И свежие капли моросящего дождя упали на скованные печи, я подставила лицо и ладони дождю, который весь день ругала на работе. Спасибо ветерок, ты ещё сильнее колешь холодным, так, что я все более ощущаю себя живой и счастливой. Купить что ли мороженку…и пока пишу по горячим следам, желательно не не попасть под трамвай, ведь ног я так и не ощущаю. Трамвай миновал меня с улыбкой, а я, минуя киоск с мороженым, поспешила на ужин к семье.

19:45

Казалось, даже фонари провожали меня домой теплом желтых огней. Возле подъезда меня встретил карапуз в смешной жёлтой курточке. Малыш осмотрел меня серьезно, будто хотел спросить, откуда я такая расстроенная, как старая гитара. Его смешной пуговичный нос окончательно вернул меня к жизни! Растянувшись в улыбке, я как Мэри Поппинс, приземлилась на землю. Остался только лифт, и я открою двери в свой персональный рай…