Единственная для президента

– Хозяюшка моя. – Щекочу носик пальцем, смахивая муку, поднимаюсь на ноги. Телефон вдруг опять принимается настойчиво жужжать в кармане, отчего мне хочется нахрен выбросить его в окно.

Догадываюсь, что это звонит мой отец. Завтра вечером в резиденции президента Авдеева я должен буду поклясться в любви его дочери и сделать ей предложение.

* * *

Утомительная конференция, длившаяся шесть часов, слава богу, закончилась. Выхожу из здания компании, в сопровождении охраны и Евгения, торопливым шагом направляюсь к лифтам, с единой целью – домой. Уже стемнело, дочь меня ждёт, я дал ей слово.

– Во вторник встреча с партнерами из «Урал-нефть», среда – будем записывать новую агитационную речь для избирателей, четверг – дебаты в прямом эфире. Это из самых важный событий на неделе, – хмурится Евгений, глядя в рабочий планшет. – Запомнил?

– Да.

Не совсем. Голова напоминает чугунный казан. Я, кажется, впервые за столько лет чувствую усталость, что вот прямо сейчас захотел в отпуск. Хотя, прежде великие планы нереально зажигали, соответственно я мог сутками без сна работать, лишь бы и дальше быть номером один.

Понятно из-за чего. Точнее, из-за кого. Хочется хотя бы на месяц абстрагироваться от бизнеса, политики, брачного договора, перевести дух и хотя бы немного восполнить те упущенные пять лет, в которых у Веры не было любящего папы.

Совесть мучает. Да, мне почему-то совестно, несмотря на то, что вины моей жалкие крохи. Накосячила Полина, а совместно отчего-то мне.

– Подожди, совсем забыл, надо бы ещё всунуть куда-нибудь встречу с губернатором…

Подумав о дочке, кое-что важное вспомнил. Вынул из кармана телефон, зажал центральную кнопку, пробормотав в микрофон:

– Сири, напомни мне завтра утром посмотреть видео уроки о том, как плести косички.

Зам поперхнулся. Едва не выронив планшет, покосился на меня как на городского сумасшедшего. Смотрел молча, напрягая челюсти, пока створки лифта не звякнули, разъехавшись в стороны.

Вошёл в кабинку, он – следом, продолжая хранить гробовое молчание. Я догадался, Орлов не в духе, но больше не осмелился перечить. Первое – я упёртый, как баран, второе – я могу поставить его на место, напомнив, что уж он точно не смеет указывать будущему президенту.

Оказавшись на парковке, садимся в машину. Только-только отъезжаем, моя рука импульсивно сжимает сгиб локтя Евгения.

– Пообещай, что не предашь меня, Женя, – потемневшими глазами буравлю его худощавую, высокую фигуру в кашемировом сером пальто.

– О чем это ты? – вскидывает брови.

– Обещай! – голос повышаю, сильней смыкая пальцы.

– Дал клятву быть верным твоей семье. Можешь не сомневаться в моём слове.

Пристально смотрю на него ещё несколько секунд, медленно размыкаю пальцы.

– Ну и хватка у тебя, – растирает место давления. – Ты тоже мне кое-что пообещай, – делает вдох, добавляя твёрдости в интонацию: – Не соверши ошибку…

* * *

Высаживаю Евгения у его дома, отправляя зама на мини-отдых до завтрашнего вечера, сам на всех парах лечу в загородный посёлок. Живот урчит от нетерпения, когда я вспоминаю божественный аромат свежих пирогов – до невозможности захотелось домашней еды. Рестораны, что приходиться посещать на деловых встречах, с их вычурными до абсурда блюдами, приелись до тошноты. Тёплый семейный очаг – как глоток свежего воздуха. Свежайшего… Никогда не думал, что захочется нечто подобное. Несмотря на то, что я далеко не из простых смертных.

Что такое настоящее счастье?

Горы денег, особняки, яхты? Фигуристые женщины, готовые по щелчку пальцев сделать для тебя что угодно?

Не совсем так.

Я понял, что это такое… Это, когда дома тебя ждёт твоё маленькое отражение. Когда твоя дочь готовит для тебя пироги, смешно пытается расцеловать в «колючие щёчки» и говорит со слёзками на глазах: «как же сильно-сильно я тебя ждала».

На улице холодина. Всего на минуту вышел из машины, дабы дойти до крыльца, за две секунды околел до костей. Вошёл в дом, на губах опять улыбка заиграла, стоило услышать топот крошечных ножек в шерстяных красных носочках с изображением на них рождественских оленят.

А я думал, навсегда разучился улыбаться…

– Ты пришёл! – подхватываю дочку на руки, она с жадностью ко мне жмётся.

– Подожди-ка, я холодный очень…

– А я погрею! – шлёпает маленькие ладошки на мои щёки, с озорством улыбается. – Ты похож сейчас на Дедушку Мороза.

– Спасибо, – теряюсь окончательно, – ты очень добрая и заботливая девочка.

– Это потому, что вы обо мне заботитесь. И о моей маме тоже, несмотря на то, что не очень ладите. Я это заметила. Почему?

Вот не хочу… Не хочу сейчас начинать нелюбимую для меня тему, особенно с ребёнком. Боюсь, вдруг её раню. Поэтому быстро перевожу разговор в другое русло.

– Ну что? Где мой пирог?

– Там! – тычет пальчиком в обеденную залу. – Мы уже стол накрыли и сделали горячий фруктовый чай.

Верочка хихикает, хватает меня за руку, настойчиво тянет в сторону ванной, шагая впереди меня с высоко поднятой головой. Деловая колбаса!

– Но сначала вы должны вымыть руки.

* * *

Малышка сидит напротив меня за столом, зачарованно наблюдает за мной своим большими нереальными глазищами пока я ужинаю.

– Этот я сама готовила.

– Ты умница! – не могу остановиться, отправляя кусок за куском в рот. Действительно, очень вкусно. Мой маленький талант!

Внезапно понимаю, что одного человека здесь не хватает.

– Где мама?

– Мама задремала. Вы кушайте, дядя Влад, кушайте. Нравится?

– Я сейчас всё до крошинки проглочу!

– А мы с тётей Алёной еще наготовим, не беда.

Дядя Влад…

Зараза!

Сжал вилку в руке, чуть не согнув пополам.

До сих пор не сказала, что я Верин отец?!

Эта девчонка точно бесстрашная. И она опять вывела меня из себя меньше, чем за секунду, даже несмотря на то, что сейчас находится вне поля моего зрения.

– Верочка, Алёна… спасибо за ужин – пальчики оближешь, – отодвигая стул, собираюсь выйти из-за стола. – Вера, поднимайся к себе в комнату, я попозже загляну.

– Хорошо, только сначала помогу посуду тёте Алёне помыть.

– Ай ты моя золотая! – радуется няня, хлопнув в ладоши.

Алёна Павловна за эти недели крепко привязалась к Вере, ведёт себя с ней как с родной внучкой. Своих детей у неё нет, а тут такой подарок судьбы…

Она знает, что Вера моя дочь, но не тревожит меня этим. Люблю её за то, что у неё нет привычки лезть в чужие дела. Алёна готова хранить верность мне до конца.

Значит, Полина на ужин не явилась. Поблагодарив Алёну Павловну и Веру за потрясающий ужин, я сам к ней направился, чтобы высказать ей всё, что думаю о её бестактности.

Охота выбить дверь с ноги! И в щепки полкомнаты разнести! Я уверен, Полина не оставляет попыток показать характер, хоть и дала слово во всём мне подчиняться.

Я в это поверил?

Этому нежному, несчастному голоску… рвущему на лоскуты все внутренности.

Разумеется, нет.

Тот, кто обманет однажды, не побоится обмануть снова.

Как же меня бомбит от её упрямства! Видит, что дочь день ото дня ко мне теснее привязываться, решила любым способом показать мне свою ненависть?

Толкаю дверь кулаком, вхожу без стука.

Я… Проклятье…

Застываю как вкопанный и глухо втягиваю носом воздух, который кажется мне невыносимо горячим.

Забываю обо всём, что хотел наговорить с ярости, потому что вижу Полину, а в её руке те самые полупрозрачные трусики, которые я заказал ей из интернет-магазина.

Она трясёт ими передо мной и негодующе взрывается:

– Катись ты, Влад Власов! Я ни за что на свете их не надену!

Глава 8

Мне реально хочется рассмеяться в голос.

Серьёзно? Хрупкая девчонка раздувает ноздри передо мной как какой-то средневековый дракон, яро комкая в руках нежно-персиковые трусики из тонкой, дорогой ткани. Наверно никогда настоящее бельё не носила, ведёт себя как дикарка из каменных джунглей. Неужели ей больше по душе в лохмотьях ходить?

Хотел как лучше, в итоге – очередная попытка показать зубки. Браво, Полина! Ты стойко держалась, старалась меня избегать день за днём, но хватило твоей покорности ненадолго.

В коем-то веке я переступил через себя, наплевав на принципы, сделал какой-никакой, но завуалированный шаг к примирению – накупил ей новых тряпок.

Я – первый это сделал! А она что творит? Бесит меня! И… одновременно заводит своей вспыльчивостью. Как тогда, в момент нашей второй встречи в особняке отца. Я ведь в неё с первого взгляда влюбился, когда она мне со злости, что я вёл себя с ней бестактно, еду наперчила! А мне понравилось.

– Мне тебя в лохмотья нарядить? – вошёл в комнату с ровной спиной, обошёл спальню по кругу, заглядывая в коробки, которые доставили из элитного интернет-магазина. Мои бывшие готовы были глотку рвать хотя бы за одну такую вещицу, а Полина у нас звезда.

Хм… что-то я разогнался, словно щедрая душа. Действительно! Перебор с количеством комплектов и моделей. Подцепил мизинцем воздушную шёлковую сорочку, бросив на гордячку взгляд, наполненный укором.

– Не нравится?

Она фыркает, отвернув голову, складывает руки на груди.

Нравится. Сто процентов нравится же, но сложно подчиниться.

– Свои облезлые шмотки чтобы выкинула немедленно! Почему опять в этом убогом свитере? Я же приказал его сжечь!

– Не выкину! Мне не нужны от тебя твои царские подачки! Знаешь что, а вкус у тебя что надо… – сглатывает. – Опыт? Своим бабам тоже из этого бутика презенты делал, поэтому и разбираешься в моде?

Точно нарывается!

Не посмотрю, что нога в гипсе, через колено перекину, юбку задеру, трусы на ней порву и отшлёпаю так щедро, что задница загорится.

– Или ты будешь ходить в том, что я для тебя выбираю или голой!

– Ах ТЫ! – резко развернулась и запульнула в меня трусиками. Реакция у меня отменная. Поймал кружево в воздухе и быстро спрятал в карман брюк, похлопав по нему ладонью.

Ох, мл…

Сейчас бы как схватил, за волосы дёрнул и губами остервенело в её вредный рот впился.

Сидит на краешке кровати, сжав до белизны в суставах кулачки. Вся такая на взводе, грудь интенсивно вздымается, в синих безднах проснулись ураганы.

Господи, до чего же она горячая, когда такая вспыльчивая. Могу обманывать кого угодно, но только не себя. Я без ума от Полины! Я её чертовски сильно хочу…

– Приду к тебе в полночь, и… сам на тебя их надену.

Полина побледнела, а я мысленно восторжествовал. Быстро вышел в коридор, прикрыв за собой дверь. В отдалении напоследок услышал:

– Только явись сюда, и я тебе откушу твои наглые пальцы!

* * *

Бунтарка неугомонная! Ведьма синеглазая! Ты всё равно мне подчинишься, Полина. Когда я сожму тебя в своих руках и вгрызусь в твои губы, ты первая будешь кричать: «Ещё, пожалуйста, ещё! Только не останавливайся!».

Я сотни раз с особым наслаждением представлял, что я буду с ней делать, если вдруг она окажется в моей власти. В каких позах, с какой скоростью, как часто, не стесняясь воплощать в реальность все свои самые безумные фантазии, выплёскивая ярость прошлого… Важное мероприятие через час, а я опять о гадине думаю, вместо того, чтобы подумать о своей невесте. Это невыносимо.

Еду в машине по ночному городу, заставляя себя сосредоточиться на речи, которую я произнесу на банкете, обратившись к своей нареченной, господину президенту, важным гостям, звонит мой телефон. Не глядя, отвечаю, думая, что это Женя, который заждался на парковке во дворце президента.

– Привет.

В горле разливается горечь, стоило услышать этот голос.

– Зачем звонишь?

– Просто… – запинается. – Всё-таки ты мой брат.

– Ты же знаешь, что я занят? Скоро моё время будет стоить слишком дорого, когда я одержу победу на выборах.

– Я знаю. И да, я звоню, чтобы пожелать тебе удачи.

– Что ж, спасибо.

– Я бы хотел приехать на твою помолвку, потом на свадьбу.

– Помолвку опять перенесли, она состоится через час, ты всё равно не успеешь. И вообще, в этом нет нужды, отец тебя не приглашал. Сказал, если понадобишься, сам позвонит. Все вопросы к нему, он всем заправляет, как обычно.

– Ладно. – Мысленно вижу, как братец стискивает зубы.

Нет желания с ним видеться, это из-за негативного опыта в прошлом. Виталик регулярно пытался вставить мне палок в колёса, чтобы отец меня ругал, а его, напротив, хвалил. Не умеет честно соперничать, идет на хитрость, поступая как слабак. Эта черта бесила меня в нём постоянно, отсюда такие реакции на телефонные звонки от него. Живёт в своей Америке – пусть и до пенсии там живёт.

– Если ты из-за прошлого, то… – сглотнул. – Я изменился. Хочу извиниться за то, что задирал тебя постоянно.

– Ладно, но я правда сейчас чрезвычайно сильно занят.

– Я всё равно приеду однажды… Ты удивишься.

Не понимаю, к чему эти слова. Звучат странно.

– Мне-то что с этого? Только на гнев отца нарвёшься, ты же знаешь, что бывает, если его ослушаться.

В трубке послышались монотонные гудки…

* * *

– Ну что, Влад, готов? – Женя уже в третий раз за пять минут расправляет несуществующие складки на моём изысканном костюме.

– Я всегда готов, – держусь невозмутимо, но волнение никуда не деть.

Вот и настал один из самых важных дней этого года. Моя помолвка. Впереди ещё три не менее важных события: выборы и свадьба. Свадьбу мы решили отметить после избрания меня на пост главы государства, чтобы у граждан не сложилось мнение, что меня взяли на важную должность по блату.

– Там много людей собралось, очень много. Полный зал. Четверть из них пресса.

– Ну уж не нагнетай, – кашлянул, выпрямив спину.

– Значит, входишь в зал, направляешься к Авдееву, здороваешься. Далее, к Елизавете подходишь. Не забудь поцеловать руку президентской дочке и бросить парочку комплиментов.

– Не забуду.

– Тогда удачи, друг, – хлопает по плечу. – Уверен, всё будет супер.

Миную главные двери торжественной залы по красной ковровой дорожке направляюсь к Авдееву. Он видит меня, на его губах играет лёгкая улыбка. Рядом с президентом стоит и мой отец тоже. Он, как всегда, с каменным лицом и пузо вперёд. Отец опять поднабрал в весе, организм вряд ли ему за это скажет спасибо, возраст всё-таки.

– Владимир! Как мы рады! – совсем как старые, добрые друзья пожимаем друг другу руки. – Как ты?

– Все хорошо. Моя невеста уже прибыла?

Александр Александрович с довольным видом смеётся, кивком указывая на главный вход в зал.

– Вот она, моя красавица.

Елизавета Авдеева, в сногсшибательном платье, расшитом золотом, с грацией гордого лебедя плыла по ковровой дорожке в сопровождении своих подруг.

Молодая, свежая, красивая. Кто-то из мужчин скажет – да тебе повезло! А я как не чувствовал к ней ничего, так и продолжаю просто без эмоций смотреть на красивую девушку, что кажется мне слишком юной.

– Мой дорогой супруг, – она стесняется. Лизу выдаёт румянец на впалых, аристократичных щеках, контрастом отдающийся на белой, как бумага, коже. Беру хрупкую кисть, облачённую в белую перчатку, едва касаюсь её губами. – Рада вас видеть.

– Взаимно.

– Что ж, главные виновники вечера в сборе, прошу к столу, – объявляет Авдеев и начинается, пожалуй, самые скучные часы в моей жизни.

Море еды, напитки рекой, все самые свежие сплетни из высшего мира, фотовспышки камер… Тосты один за другой, каверзные истории из жизни. Я хотел только одно – чтобы мероприятие как можно быстрей завершилось.

Лиза удалилась в дамскую комнату, после очередного тоста за будущих молодожён, Александр Александрович пригласил нашу тесную мужскую компанию в покерный зал. Там мы обсудили кое-какие дела насчёт бизнеса и избирательной кампании, затем он отозвал меня в сторону и протянул небольшую красную коробочку, намереваясь поговорить наедине.

– Влад, я отдаю тебе самое ценное, что у меня есть.

Знаю. Управление страной.

Однако, я поспешил с мыслями.

– Свою дочь, – пристально на меня смотрит. – Ты её любишь?

Киваю. Внутри меня буря – адское сопротивление. Я должен её любить, и я хочу этого, но… эмоции не те, не те чувства.

– Я доверяю тебе, рассчитываю на тебя, – хлопает по плечу. – Не обидь её. Не разочаруй.

– Сделаю всё, что в моих силах.

– Ты даешь мне обещание?

– Даю слово.

Улыбается.

– Знал, что сделал достойный выбор. Ты будешь прекрасным руководителем, люди тянутся к тебе, страну ждут большие успехи. А это тебе, – вкладывает коробочку в ладонь. – Фамильная драгоценность, передаётся из поколения в поколение. Обрадуй Лизу, она придет в восторг от такого подарка. Это бриллиант, Влад, очень редкий, пять карат.

С благодарственным и ответственным видом принимаю из рук президента коробочку.

– Теперь иди к Лизе и сделай ей предложение. Она шепнула мне, что ждёт тебя на балконе.

* * *

Мы на балконе. Смотрим друг другу в глаза и какое-то время молчим, как две сонные рыбы. Вдохнув поглубже, касаюсь запястья невесты и медленно надеваю на её тонкий, изящный палец кольцо. При лунном свете оно сияет ослепительней самой большой звезды во вселенной. Жутко дорогая вещь.

– Какое красивое! – задыхается от восторга она. – Влад, спасибо! Мы станем хорошей семьёй. Мой папа и твой папа говорят, что мы созданы друг для друга. А подружки вообще сохнут от зависти.

Такая наивная, совсем маленькая, глупенькая дурочка. Принцесса из сказочного замка, удел которой менять наряды и танцевать на светском балу. Она совсем как ребёнок!

Лиза любуется колечком, на щеках играет невинный румянец и в больших, зелёных глазах плещутся искры влюблённости. Девушка поднимает голову, скромно шепчет:

– Поцелуй меня.

Обхватываю ладонями лицо невесты и целую.

Я ничего не испытываю… Только пустоту.

Я целую Лизу, но думаю о Полине.

* * *

Приехал домой в два часа ночи. Точнее, думал, что домой, но оказалось, в загородный домик – на подсознательном уровне получилось. Набрался в хлам, давно такого не помню. Кажется, слетел с катушек и ввалился в комнату Полины. А она спит…

На улице тихая, безоблачная ночь и мороз. Я вошёл в дом тихо, сразу к ней – хрен себя контролировал. А Полина спит, как крошечный котёнок беспробудным сном, откинув в сторону одеяло.

В доме жарко, на первом этаже так вообще работает камин, и мне тоже стало жарко, глядя на неё. Я вошёл тихо, подкрался к кровати, на ходу сдёргивая с себя пиджак. Да, действительно жарко… Особенно, когда смотрю на её стройную ножку, внезапно выглянувшую из-под одеяла, и чуть распахнутые губы, благодаря чему вся кровь рухнула в нижнюю часть туловища.

Мать твою…

Я готов был выругаться от того, насколько сильно хочу ей сейчас обладать. Сколько можно терпеть? Я должен взять своё по праву! Полина принадлежит мне. Она моя вещь, а с вещами не церемонятся. Мне что на неё до спокон веков просто смотреть? Я хочу пользоваться её телом и получать от этого удовольствие. Я хочу получать удовольствие от секса, но с Лизой, когда мы поженимся, вряд ли я его испытаю.

К тому же она девственница – дурацкие традиции семьи. Папочка в ней души не чает, долгое время свой единственный, несравненный цветочек берег. Вот только обещанный мне цветок меня не впечатляет! Я хочу свой розовый бутончик! Который уже однажды успел соврать. Хорошо хоть в чём-то я стал у Полины первым и единственным.

Я не смог себя контролировать, слишком уж много выпил… Где были мои мозги в тот момент – не знаю. Наклонился над ней и, задержав дыхание, медленно расстегнул пуговицы сорочки почти до самого пупка.

Как же крепко она спит…

Она неземная во сне. Удивительная. Невообразимо красивая.

Распахнул полы, чуть не выругался вслух! На Полине нет лифчика.

Опустил ладонь на тонкую шею и медленно провел ею вниз… Обвёл тугую вершинку подушечкой пальца, внезапно услышал тоненький вздох. Моя вторая рука ожила и опустилась на стройное бедро, жадно его сжав.

– Я дико сильно хочу тебя поцеловать…

Кровать прогнулась под моим весом, я наклонился к её лицу, почти коснувшись краешка аппетитных губ своими руками, но…

ШЛЁП!

Лицо огрело звонкой пощечиной, и я мгновенно отрезвел.

* * *

Полина дышала судорожно и часто, глядя на меня широко распахнутыми глазами, а я как скала, даже не моргнул, получив смачный хук по правой скуле. Правая часть лица полыхала и пульсировала – вот это адреналин!

Что-то, а удар держит что надо. Такая худышка, а бьёт не хуже Чака Норриса.

– Убирайся! – зашипела эта кошечка дикая, и пихнула меня в плечо.

– Пришёл взять плату за гостеприимство, – не понимаю, что несу, всё на автомате, голова как вата.

– Вон, я сказала! Или глаза твои гадкие выцарапаю, чтобы не смел больше никогда на меня глазеть! – быстро прикрыла грудь руками, продолжая таращится на меня видом маленькой, бойкой змеючки.

– Злишься, да? – дышу через раз. – Любишь ещё?

Она кусает нижнюю губу, затем чуть ли не с головой накрывается одеялом.

– Ты опустишься ниже плинтуса, если посмеешь взять меня силой.

– Кто сказал, что ты против? Твои маленькие, тугие вишенки покрылись мурашками и будто молили, чтобы я с ними позабавился, – заурчал я, опять двинувшись в наступление. Накрыл ладошкой её грудь поверх одеяла, Полина втянула носом воздух. Пусть здесь темень, но я уверен её щеки превратились в переспелые помидоры.

– Это потому что, потому что…

Внезапно за дверью раздался детский писк, и я, и Полина инстинктивно подорвались, всколыхнувшись.

– Влад!

– Не двигайся, у тебя нога! Я сам разберусь!

Подхватил пиджак с пола и выбежал за дверь, со всех ног бросившись в спальню к дочке.

– Вера! – врываюсь в детскую, тяжело дыша, но слава богу малышка на месте. Боже, от сердце отлегло… Первая мысль – кто-то чужой каким-то образом пробрался в дом и решил выкрасть ребёнка.

Верочка лежит на кровати, свернувшись калачиком, временами всхлипывает, скорей всего ей приснился дурной сон.

– Мне приснился плохой сон! Будто за мной монстры по всему дому гонялись и один из них затащил меня под кровать! У одного были огромные зубы, как у акулы, а у второго длинные-длинные когти. Я так испугалась.

Дочка опять заплакала, я присел рядом с ней, мигом принялся её утешать, похлопывая по спинке ладонью.

– Ну-ну, солнышко, всё хорошо. Успокойся, я посижу с тобой рядом, буду охранять твой сон, договорились? Ни один монстр мимо меня не прошмыгнет, вот увидишь.

– Обещаешь, что не бросишь? – вскидывает на меня свои красивые глазенки, с мокрыми ресницами.

– Не брошу. Никогда не брошу.

Устраиваюсь рядом на постели с Верочкой, крепко взяв её за руку.

– Спи. – Мягко целую в лобик, и она засыпает. – Монстров не существует.

Говорю это и вижу своё отражение в стеклянной поверхности шкафа. Внезапно понимаю, что сам себе противоречу.

Глава 9

ПолинаСпустя месяц

– Дышите.

Делаю глубокий вдох.

– Теперь не дышите.

Задерживаю дыхание. С толикой переживаний наблюдаю за Элеонорой Валерьевной, проводящей общую оценку моего состояния. Терпеть не могу больницы и людей в белых халатах, всё это вызывает у меня страх и панику, особенно после того, как я попала в аварию. Это ни в коем случае не камень в огород Элеоноры, просто так, в общих чертах… а Ефремова грамотный специалист и сама по себе приятный человек.

– Теперь давление давайте.

Женщина измерила мне давление, взяла кровь на анализ и с помощью глюкометра определила уровень сахара в крови.

– Зачем так много всего? – удивляюсь. – Я хорошо себя чувствую, в принципе.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.