Грифон

Руслан Башаров

Грифон

В греческой мифологи Грифон – крылатое существо с туловищем льва и головой орла.

В различных легендах Грифоны выступают как на стороне добра, так и на стороне зла, как защитники и покровители, так же, как и злобные, ничем не сдерживаемые звери.

Прошло около двух недель с тех пор, как Слава ушел с работы. Он оказался одним из сотрудников, попавших под сокращение.

Воспользоваться долгожданным отпуском ему не удалось. Вместо отдыха, как это принято у многих граждан, он стал латать дыры корабля жизни – делать ремонт в квартире. Ремонт этот делался не в его собственном жилище, а в доме его будущей жены Анастасии.

Из своего имущества у него имелась только старая ЛАДА, с индексом двадцать один ноль восемь. Машина тоже требовала ремонта: двигатель её стал сильно троить и нагреваться, но домашний уют для его суженой был в приоритете.

На дворе стоял февраль, с крепкими морозами и обилием снега. Коммунальные службы поначалу пытались расчищать улицы, но потом, под натиском осадков, сдались, и вовсе пропали из виду.

Поговаривали, что местный предприимчивый мэр ещё летом предусмотрительно продал почти всю снегоуборочную технику областному центру. Наверняка он житейски подумал «им нужнее», а жители города, полагаясь на его мудрость, подумали «значит, так надо». В итоге работы в автосервисах и травмпунктах прибавилось.

По мере того, как покупались штукатурка, обои и прочие строительные материалы, пустели карманы Славы.

Подруга его, работавшая в детской школе искусств, зарабатывала неприлично мало, но дело своё любила. Учить живописи малышей ей было по душе.

Вячеслав, понимая, что рассчитывать ему не на кого, скоро задумался о новой работе.

К тому же нужно было закончить начатый ремонт. Из двух небольших комнат едва удалось доделать только одну, а впереди были ещё ванна и кухня.

Вечерами Слава, сидя за ноутбуком, изучал объявления с вакансиями. Работы было не много, тем более высокооплачиваемой, и ему стали приходить мысли об уходе на стройку.

Тем не менее, он всюду разослал резюме и стал ждать. Строительный беспорядок, царивший в квартире, потихоньку накалял ситуацию, но будущие супруги не питали иллюзий о беззаботной жизни. Никакого интереса, а уж тем более звонков, от работодателей не было.

В один из вечеров Настя решилась поговорить с будущим мужем, пока он снова смотрел в экран ноутбука на очередном сайте объявлений. Женщина присела на стоящую рядом кровать и стала говорить:

– Слушай, а ты не думал пройтись по организациям?

– Это ещё зачем? – ответил Слава, не поворачивая голову и продолжая прокручивать колесико мышки.

В его очках отражались строки с экрана ноутбука. Они задерживались, а потом спускались вниз и исчезали за горизонтом оправы.

Настя с любовью смотрела на его благородный профиль – широкий лоб, чёткую линию ниспадающих чёрных бровей, ровный, прямой нос и губы в самых что ни на есть идеальных пропорциях. Густые, тёмные волосы шапкой накрывали крупную голову, прикрывая несимметричные уши, то единственное, на чём природа решила немного отдохнуть.

– Сядь прямо, – сказала Настя, заметив, как горбится её суженый.

Слава недовольно поёрзал на стуле и выпрямил спину.

– Просто я подумала, что, от этих твоих поисков работы нет никакого толка. Почему бы не пойти по отделам кадров, как раньше люди делали? У тебя ведь хорошее резюме и опыт уже есть. Сам говорил, что инженеры скоро нарасхват будут.

– Так по телевизору говорили, а на деле никому не нужны. Скажи, зачем мне идти в контору, если они и так получат резюме на почту?

– Не знаю – в живую эффективнее. Увидят, какой ты замечательный человек, не только же опыт и образование ценятся.

– Фигня всё это, завтра Жене позвоню, попрошу взять к себе на стройку. А если не получится, пойду бытовую технику продавать.

– Ты не сердись, но это же не твой уровень.

– А какой мой уровень? Ракеты строить? Машины конструировать? Давай реально смотреть на вещи. Кто из наших знакомых работает по специальности, чтобы на кого учился, тем и работает? А?

Настя задумалась, а потом спросила:

– А курсы считаются?

– Нет, я про вышку, или, на худой конец, техникум.

– Что-то не припомню, если честно.

– Вот-вот. Странно, да? В советское время такого не было.

– Ты как мой дед говоришь. И что теперь? Будем тосковать по прошлому?

– Да какое там! Говорю же, завтра Жене позвоню. Просто жаль, что так получается. Неквалифицированный занимается квалифицированным, квалифицированный – неквалифицированным.

– Ты загнул конечно.

На следующий день в субботу Слава так и не позвонил другу Евгению. И в воскресенье тоже не решился, продолжая надеяться на чудо.

Несмотря на громкие заявления, идти на стройку ему не хотелось. Настя эти дни тактично молчала, но для себя решила поднажать на мужа в понедельник. Неопределённость, как известно, раздражает женщин, да и не только.

Утро понедельника сразу не задалось. Настя обычно вставала рано и успевала что-нибудь приготовить на завтрак. Когда Слава ещё работал, они часто вместе хлопотали на кухне, но теперь он обычно спал, не замечая, как подруга уходит из дома.

Пока на сковороде жарилась яичница, женщина открыла окно, выходящее прямо на проезжую часть. Вместо утренней свежести через него потянулся неприятный запах выхлопных газов, послышался звук мотора.

Квартира была на первом этаже, и эта ситуация была вполне привычной. Машина за окном принадлежала соседу. Он жил через стенку, вел посредственный, граничащий с праздным, образ жизни – вечерами выпивал, выходные праздновал, ничего особенного. Шуму много, да и только.

Однако по мере обрастания соседа и других жителей рабочего города благосостоянием, ситуация ухудшалась.

Акустическая система становилась всё качественнее, в отличие от музыки. Алкоголь стал подозрительно доступным, ассортимент его безграничным, а жизнь людей, как они думали, увлекательной. Кредитные машины наводнили дворы, и сосед был вынужден иногда парковать свою ласточку на тротуар под окна Насти. Со временем исключение стало правилом с молчаливого согласия то ли культурных, то ли трусоватых соседей.

Настя, надышавшись углекислым газом, вспомнила нецензурную брань, которую сквозь сон услышал Слава.

Его мозг отчаянно сопротивлялся раннему подъему, и тут же уложил ругань в сюжет незамысловатого сна.

В нём мужчина, теми же скверными словами, отчитывал подчинённого на новой работе. Так он зарабатывал авторитет в коллективе. Работник, получив нагоняй, за то, что явился на работу без галстука, опустил голову и, едва не прослезившись, продолжил щёлкать по клавиатуре.

Довольный собой Слава направился в просторный кабинет этажом выше.

По дороге он успокаивал себя, убеждая, что иначе с подчинёнными нельзя. Стоит дать слабину, как на его директорское место тут же назначат другого сотрудника. Слава открыл первую дверь, где в небольшой комнате сидела миловидная девушка. Это была его секретарша Соня.

Увидев директора, она вскочила со стула и взяла кипу бумаг:

– Вячеслав Геннадьевич!

– Что? – максимально спокойно спросил Слава.

– Здесь бумаги на подпись, есть срочные.

– Давай, – уставшим голосом, сказал директор и, забрав бумаги, вошёл в кабинет.

Там он сел за огромный, полированный, прямоугольный стол и стал без интереса читать заявления и приказы, а потом монотонно и размашисто их подписывать.

Раздался стук в дверь, из-за неё показалась голова Сони:

– Вячеслав Геннадьевич, вам сделать кофе?

Слава вздёрнул глаза и важно пробормотал:

– Будь добра, Сонечка.

Соня исчезла за дверью. Послышался звук кофемашины.

Шестерёнки в ней, казалось, крутятся то вдоль, то поперёк, чередуя противные звуки.

– Чёртова Соня, – подумал Слава, – неужели нельзя чуточку тише! Концентрация была потеряна, без подписи оставалась ещё добрая половина бумаг.

Только Слава откинулся на коричневом, широком кресле, как тут же вошла секретарша.

Она, раскачивая бёдрами, прошла к столу директора и протянула белую кружку на блюдце.

Слава потянулся за кофе и невольно заглянул в декольте Сони. Ему стало неловко от такой вольности, но потом он подумал, что женщине стоило бы застёгивать как минимум две верхние пуговицы. Пришла мысль сделать ей замечание, чтобы снова утвердить свой статус. Соня в этот момент ждала дальнейших указаний, но, не дождавшись, спросила.

– Что-то ещё?

– Нет, пожалуй, всё. Хотя знаешь, я хотел тебе сказать, что ты можешь называть меня просто Слава, по крайней мере, когда мы наедине. А то из-за этих фамильярностей чувствую себя стариком.

– Как скажешь, Слава, – практически как змея прошипела Соня. Она пошла к двери, амплитуда движения бёдер значительно увеличилась.

У Славы пересохло во рту, он захотел открыть окно, чтобы как следует отдышаться, но не тут-то было. Соня, дойдя до двери, повернула защёлку. Потом подошла к креслу, в котором сидел пунцовый директор.

– Слава, ты далеко не старик, у нас ещё вся жизнь впереди – сказала она и глубоко вздохнула.

Секретарша наклонилась над Славой, как питон, готовый наброситься на беззащитного птенца.

– Пожалуй, ты права, но я почти женат, соблюдай субординацию, – хотел сказать директор, но голос его подвёл.

Эти слова он невнятно прохрипел и ещё больше вжался в кресло.

– Почти не считается, Слава, – прошептала женщина, приближаясь ближе.

– Слышишь, Слава!? – вскрикнул женский голос…

…Слава подскочил с кровати и протёр глаза. Рядом стояла хмурая Настя.

– Что? – спросил, он виновато и натянул одеяло повыше. – Я что-то говорил во сне?

– Ничего ты не говорил. Иди, разберись с этим козлом! Я больше терпеть это не намерена!

Настя демонстративно развернулась и, громко топая, ушла на кухню. Ошарашенный Слава стал одеваться.

– Ты можешь объяснить, что случилось? – спросил он у рассерженной Насти.

– Открой окно, – сказала она, указывая рукой на створку.

Слава пожал плечами и подчинился. Он повернул ручку на режим проветривания и приоткрыл окно. На улице было достаточно холодно, а он стоял в шортах и майке.

– И что? – недоумевая, спросил он и непонимающе взглянул на Настю.

– Что, что!? – передразнила она, – А то, что машина нам в окно воняет ничего страшного?

– Так они всегда воняли, первый этаж всё-таки.

– Не тупи Слава, я про машину соседа говорю. Он ещё только шланг от трубы в нашу форточку не вставил! Какого чёрта он вообще паркуется на тротуаре?

– Ну, места же мало, где получается, туда и ставит.

– Ты же не ставишь! Ты культурный. А он дурак, вон уже цепь между деревьев повесил, типа это его место. И воняет нам в окно! Ему же машину нужно прогреть.

Дальше снова последовала брань, которой казалось неоткуда взяться в голове искусствоведа по образованию. Уши Славы были готовы воспламениться от матов.

– Что ты хочешь?! – раздражённо спросил Слава.

– Иди к нему и скажи, чтобы убрал свою ржавую посудину оттуда и больше не ставил. Иначе я напишу заявление в полицию.

– И что? Думаешь, побежит убирать? Забыла, кем его сын работает. Он же мусор.

– Ну и? Для них, что закона нет?

– А то ты не знаешь!

– Значит, поговори с ним как мужчина.

Слава замялся и промолчал, тогда Настя добавила. – Мне, что папу попросить?

– Если надо будет, поговорю, что ты папу приплетаешь? Хочешь на драку стариков посмотреть? И вообще, о чём с ним говорить? У него же грецкий орех вместо мозга.

– Вот и задави его интеллектом, раз так!

– Ты на работу не опоздаешь? – сказал Слава, посмотрев на часы. Ему хотелось остановить утреннюю драму.

– Я никуда не пойду, пока ты не решишь вопрос!

– Ты что серьёзно? Зачем ты накручиваешь?

– Да серьёзно – с места не сдвинусь!

Слава ощутил, как подобно шарику, стала надуваться его голова. Выступившие на висках вены стали заметно пульсировать.

– Иди, пока он не уехал, – добавила Настя.

Она скрестила руки на груди и надула губы, как обиженная девочка в детском саде.

– Так его там нет, – сказал Слава, после того как отодвинул штору и выглянул в окно.

Пробегавшая мимо дворняга, пометила переднее колесо злосчастной машины, и развернула голову. Их глаза встретились. Слава выиграл битву взглядов, и собака виновато удалилась. В салоне зелёной десятки было пусто.

– Дома, наверное, сидит. Ждёт, пока мы надышимся. Иди к нему!

– Настя, может не сейчас? Потом, при удобном случае я всё ему растолкую.

– А если бы у нас был ребёнок? – задела за живое Настя. Слава переменился в лице – детей он любил.

– Как его зовут, не напомнишь?

– Грецкий орех!

– Я серьёзно.

– Дядя Сурен.

– А отчество? – спросил Слава и поймал негодующий взгляд любимой. Стало понятно, что тянуть время бессмысленно. Он пошёл в комнату обул тапки и вышел в подъезд.

Настя тут же прокралась к двери и, смотря в глазок, стала слушать.

Слава поправил причёску и несмело нажал на звонок соседней двери. Дверь открыл одетый мужчина. Пузатый, невысокий, с уже седой бородой, он на ходу надевал меховую кепку.

– Салам, сосед, что-то случилось? – спросил он, мимоходом запирая за собой дверь.

– Доброго вам утра дядя Сурен. Нет, ничего особенного.

– Вот и хорошо, а то я спешу.

Сурен суетно положил ключи в карман и пошёл дальше.

– Дядя Сурен, – окликнул его Слава.

– Что сосед? – спросил, обернувшись уже на лестнице, мужчина.

– Вы не могли бы… машину как бы… под окна не ставить. Мне не принципиально, а вот жена моя… будущая, она как бы…

– Настя, что ли?

– Да, ей просто дышать сложно, окно же не всегда закрыто. А когда открыто, так ваша машина дымит. Так совпадает, наверное. Я не в упрёк, просто, ну а если бы дети…

– Воняет что ли?

– Да!

– Насте воняет?

– Так получается.

– От горшка два вершка, а уже мужиком командует. Ладно, понял тебя сосед!

Сурен подмигнул Славе. Слава попытался подмигнуть в ответ, но вместо этого судорожно скривил лицо.

Мужчины разошлись.

Взмокший Слава пошёл к себе. Настя метнулась на кухню и застыла в строгой позе, предшествующей серьёзному диалогу.

– Ну что? – продолжая играть роль стервы, спросила она.

– Да нормальный мужик. Объяснил ему суть. Думаю, мы поняли друг друга, – деловито ответил Слава.

– Вот видишь, – воскликнула довольная Настя, – Зачем спорить? Мы должны отстаивать свои интересы!

– Нет проблем. Раз уж ты задержалась, сделай чай.

На волне успеха Слава почувствовал необычайную уверенность в себе. Он вдруг понял, что любые вопросы решаются вполне себе легко, если их не усложнять.

Настя налила в кружку вчерашнюю заварку, залила кипятком и, попрощавшись, ушла в мир искусства.

Сосед на машине уехал на работу, не забыв повесить блестящую цепь между деревьев, чтобы никто другой не покусился на шикарное парковочное место.

Слава остался один, с его плеч медленно стал спадать груз напряжения.

Он мог бы кинуть своё бренное тело на диван и погрузиться в цифровой мир, но вместо смартфона схватил шпатель и стал замазывать стены в зале. Последний мешок шпаклёвки быстро заканчивался.

Слава взял телефон и позвонил старому приятелю Жене, который давно трудился на стройке.

Вместо гудков, женский голос в телефоне проговорил голосовое сообщение: «Вызываемый вами абонент женат и временно не доступен для друзей, собутыльников и случайных интимных связей».

– Ха, ха, – вслух произнёс Слава.

– Ассалам алейкум, Слава-джан, – громко отчеканил Женя, взяв трубку. Слава даже отдёрнул телефон от уха.

– Привет Женёк, тебя там что, обратили уже.

– Ага, не дождёшься! На заднем плане послышался грохот перфоратора. – Погоди, сейчас я выйду, а то обезьянки мои шумят.

– Твои? Ты что рабовладельцем стал?

– Вообще-то я вроде как бригадир теперь. Уже второй месяц.

Женя вышел из пыльной квартиры в подъезд и прошёл к пожарной лестнице.

Там, с широкого балкона двенадцатого этажа, перед ним предстал необыкновенный вид.

Огромный металлургический комбинат застилал горизонт. Сотни труб выпускали клубы разноцветного дыма, которые смешивались с потоками ветра и образовывали завораживающий серо-коричневый поток.

Женя смотрел вдаль с воодушевлением. Он с самого детства мечтал стать металлургом, но судьба уготовила ему другую участь. В отсутствии связей вход в «стальной» город ему был заказан.

Но Женя не терял надежды, он ещё лелеял мечту поступить в колледж и, отучившись на литейщика, снова попытать удачу. Стройка была для него лишь трамплином в железную лаву.

Вечерами он часто зависал с бутылкой пива у монументального памятника металлургу на привокзальной площади. Именно таким он видел себя в будущем: накачанным, волевым, с развивающимся на ветру фартуком, одетым на мускулистое тело, и с кочергой.

– Эй, ты тут? – прохрипел в трубку знакомый голос. Женя вспомнил, что его товарищ оставался на связи.

– Да Славик, куда же мне деться, – уже с тоской в голосе сказал, ещё недавно хорохорившийся весельчак. – А ты чего звонишь-то?

– Тут такое дело. Меня же сократили из автотранспортного цеха. Уже две недели без работы сижу.

– Сочувствую, – перебил его Женя. – Ты пивка хотел попить, душу излить?! Но имей ввиду, я сейчас ни-ни! Иначе меня Зинка к телу не подпустит. Мы же ребёнка планируем, а мутанта мы не хотим, так что извини, я пока в завязке.

– Да я не за этим. Хотел про работу узнать. Может есть какие-нибудь вакансии?

– Вакансии? – непонимающе переспросил строитель.

– Ну, работа есть?

– Работа есть.

– Для меня что-нибудь найдётся?

– Даже не знаю. Ты же у нас инженер. А тут работа простая, копай глубже, кидай дальше.

– Жень, мне уже не до жиру. Готов за любую взяться.

– Вообще-то у меня полный таджикский комплект сейчас. Если только кого-нибудь из них депортировать. Сейчас у Муртаза узнаю, у него всего четверо детей, может согласиться.

– Стой, стой, стой – затараторил Слава, не понимая, шутит ли его друг. – Не надо никого депортировать.

– Пожалуй ты прав, не по-русски это.

– Что ж, нет, так нет.

– Будет эта самая вакансия, я позвоню. Ты сам-то как? Когда свадьба?

– Да нормально, пока не решили точно, ближе к лету.

– Ясно, давай Славик. Пойду, а то мои накосячат, нельзя их одних оставлять.

После разговора Слава остался наедине в расстроенных чувствах. Он снова взял шпатель.

В какой-то момент его накрыла волна негодования. Ему вдруг захотелось со всей дури вонзить чёртов шпатель в бетонную стену. В последний момент он вспомнил уроки сопромата в университете и понял, что это невозможно. Потом в памяти промелькнула высшая математика с её теорией вероятности, согласно которой, при ударе лезвия шпателя о стену был шанс, отсечь себе один из пальцев.

Затея оказалась несостоятельной. День пролетел стремительно, и вскоре домой вернулась Настя.

Она была спокойна и уравновешенна. Лишь изредка женщина подходила к окну на кухне, выглядывала в него и странно щурилась.

Наконец, в один из таких моментов, к дому подкатила зелёная десятка Сурена. Настя задёрнула штору и стала громко дышать.

– Иди сюда! – крикнула она Славе, который смотрел телевизор в зале.

Он подпрыгнул с дивана и, позабыв про тапки, примчался к ней.

– Что случилось?

– Там сосед приехал, сейчас будет парковаться!

Сурен, подкативший к родной парковке, раздумывал, ему не хотелось покидать зону комфорта, которую он завоёвывал многолетними усилиями.

В его голове промелькнули события из прошлого. Вот он отбивает тротуарный бордюр, чтобы обеспечить въезд своей ласточки на газон. Выносит через проходную комбината, на котором работает, в трусах щебёнку, чтобы отсыпать чернозём, маравший колёса машины. Выбирает цепь для ограждения и замок в хозяйственном магазине своего друга Жорика. Предавшись ностальгии, Сурен заключил, что прошлого не вернуть, и со словами: «Что я не человек что ли!», – припарковал машину вдоль узкой дороги.

Десятка немного мешала проезду, но зато также хорошо просматривалась из окна.

Сурен испытал чувство собственного достоинства за свою цивилизованность и умение находить компромиссы.

Он вышел из машины и пока шёл домой, буквально на глазах из сутулого бюргера превращался в гордого, прямоходящего товарища, как на картинке из учебников биологии, иллюстрирующих симиальную теорию антропогенеза.

Настя со Славой торжествовали.

Они обнимались и прыгали, как дети, выигравшие приз в парке аттракционов. Ненадолго воцарилась всеобщая идиллия.

Часа через полтора на улице послышался визг шин, а потом последовал удар. Звук был очень характерный и навевал нехорошие мысли.

На этом всё не закончилось, шины снова завизжали, мотор громко зашумел и звук стал удаляться. Настя, Слава и Сурен снова оказались у окон.

Их взору предстала страшная картина: зелёная десятка из седана превратилась в хэтчбек, только без багажника, фонарей и заднего бампера.

С места происшествия удалялась машина, опознать которую было уже невозможно.

Незадачливый водитель, протаранивший машину Сурена, не смог разъехаться на узкой дороге с грузовиком и не успел затормозить.

После инцидента виновник происшествия вспомнил, что страховка на его старую иномарку истекла на днях, и поспешил ретироваться.

Сурен тут же выскочил на улицу, но всё уже случилось. Ему оставалось только хвататься за голову. Метавшиеся в ней нейроны, вдруг выстроились в несложную причинно-следственную связь.

Его вдруг осенило: «Если бы не эта соплячка Настя и её хахаль, ничего не случилось бы!»

В ярости Сурен бросился к белёному лебедю на газоне, искусно вырезанному из легковой шины. Он вырвал его из земли и направился к окну, за которым прятались Слава с Настей. Разъярённый мужчина запустил лебедя прямо в их сторону.

Окно должна была защитить специально установленная для таких случаев металлическая решётка, но клюв лебедя проник между прутьев и сокрушил стекло.

Дальше были истерика и ругань.

Настя вызвали полицию, а Сурен гаишников.

На место происшествия быстро прибыл патрульный отряд во главе сыном Сурена – младшим лейтенантом Иннокентием Волковым. Настя от этого пришла в ещё большее бешенство и наказала Славе самому разбираться в каше, которую он заварил.

Женщина то и дело хваталась за сердце и, превозмогая боль, бросила всё и уехала к матери с отцом.

Слава приуныл, оделся и вышел на улицу, где около машины собралась толпа зевак. Подъехали гаишники. Там же были и Сурен, и его сын. Отец к тому времени остыл и осознал бессмысленность своего поступка.

– Сосед, ты, конечно, извини, но на кой чёрт надо было слушать эту бабу? Стояла себе машина, никому не мешала, а теперь… – обратился Сурен к Славе.

– Ну, это же неправильно, – с сожалением ответил Слава, понимая, насколько дорогостоящий ремонт предстоит пострадавшему.

– Много чего в нашей жизни неправильно, – вмешался Иннокентий. – Вы же не будете заявление на отца писать?

– Я не знаю, надо как-то вопрос решить. Окно разбито, в доме холодно. Настя на взводе.

– С окном мы что-нибудь придумаем, – сказал Сурен.

В толпе, нервно куря, стоял сосед с верхнего этажа.

Он с сожалением смотрел на лебедя, застрявшего в решётке и повисшего на ней, как подбитая дичь. Это был автор резиновой птицы. Ему было горько за людей, переставших ценить искусство.

Вечер затянулся. Слава с Суреном нашли в подвале дома кусок фанеры подходящего размера, выпилили из него импровизированное стекло и вставили в оконную раму.

Сурен пообещал вскоре привести всё в первоначальный вид.

Лебедь не пострадал и вернулся на место, а хэтчбек после оформления гаишниками уехал на эвакуаторе в кузовной цех.

Настя домой не вернулась, на звонки не отвечала, и Слава заночевал один. Утром его разбудил телефонный звонок.

Отобразившийся на экране мобильника номер телефона был незнаком. Чтобы быстро проснуться, Слава отхлестал себя по щекам и ответил.

– Алло!

– Доброе утро, Вячеслав, надеюсь, я вас не разбудила? – защебетал женский голос.

– Здравствуйте. Ну что вы, конечно же нет, я уже давно встал, – соврал Слава.

– Меня зовут Света, я из «Джи Ар Си компани», звоню по поводу вашего резюме.

Шокированный Слава не знал, что ответить. Наконец, он окончательно проснулся.

– Я хотела бы пригласить вас на собеседование.

– «Джи Ар Си»? – словно не расслышав, переспросил Слава.

– Совершенно верно «Джи Ар Си», – по слогам и с американским акцентом подтвердила Света.

От удовольствия Слава закатил глаза и сглотнул слюну.

– Вам удобно будет сегодня во второй половине дня подъехать в наш офис?