Твое сердце будет разбито

Он загляделся на новенькую. Фигурка у нее была ничего так – тоненькая, но с изгибами там, где надо. И ноги красивые. Хотя до форм Вики явно далеко. А еще когда она улыбалась, у нее на щеках появлялись ямочки. Чертова синеглазка! Какого фига она застряла в его голове? У него в башке что, помойка, чтобы собирать всякий мусор?

Новенькая вдруг подняла голову в небо, и Барс сразу понял почему. Она услышала гул самолета. Он самолеты тоже любил. Когда слышал, что они пролетают над домом, выходил на балкон и смотрел. И вчера из-за пролетающего самолета вышел, а она засела на своем балконе с телефоном и снимала.

Она смотрела в небо, а он – на нее. А над их головами пролетал самолет. Больше никто не смотрел, разве что малышня. Остальные будто не слышали моторов, не видели в небе серебряную стрелу и ни на что не обращали внимания.

Порыв ветра растрепал ее светло-русые длинные волосы, и Барс вдруг захотел коснуться их. Не намотать на кулак и не запустить в них пятерню. А просто узнать, какие они на ощупь. И каким шампунем пахнут. Яблочным? Или кокосовым?

Она на ходу забрала волосы в хвост. И Барс невольно подумал, что у нее красивая шея. Тонкая, изящная, какая-то беззащитная.

А потом мысленно расхохотался. Он что, фигов вампир, чтобы думать о чьей-то шее?

Новенькая вместе с подружками направилась ровно в ту сторону, куда нужно было пойти Барсу. Они тащились еле-еле – так все девчонки ходят, когда вместе. Еще растянутся на всю дорогу цепочкой, а ты, как дурак, обходи. Но он не стал обгонять их. Шел позади и слышал, как они обсуждают всех подряд. Сплетницы. Синеглазка, правда, молчала. Наверное, потому что не знала тех, кого обсуждают. Так бы тоже перемыла все кости. Барс не сомневался. Он вообще не сомневался в человеческих недостатках – слишком много видел гнилых людей. Да и себя самого считал не лучшим представителем человечества.

У светофора произошла заминка. К ним подошел малой и попросил денег на дорогу. Новенькая нашарила в кармане мелочь и протянула ему.

– Спасибо большое! Я вам верну! – сказал малой.

– Не надо. Просто в следующий раз помоги тому, кто окажется в такой же ситуации, – вдруг ответила новенькая и пошла на другую сторону.

Она что, дура? Это была первая реакция Барса. Ее слова неожиданно зацепили его. Кто в своем уме будет кому-то помогать? Реально идиотка. Малой явно обирает прохожих. Потом отнесет взрослым.

Он смотрел ей вслед – на то, как она легкой походкой идет по пешеходному переходу, и мысленно повторял: дура, дура, дура. Красивая, но дура.

А потом спохватился – чего в ней красивого? Обычная. И выглядит младше своих лет. Еще и глаза эти странные.

Дальше Барс не пошел – ему нужно было дождаться автобус. Быстрее было бы на байке, но тот остался около дома. А домой возвращаться не хотелось.

Малому кто-то позвонил.

– Мам, я сам хотел позвонить, но у меня деньги на телефоне кончились! – звонко воскликнул он. – А еще я деньги потерял… Да не кричи ты, все нормально! Мам, мне девушка одна помогла, дала денег на автобус!

Барс ухмыльнулся. Твою мать, это не попрошайка. Синеглазка реально помогла. Может быть, не такая и дура? Хотя нет. Слишком добрая. У таких явно с головой не в порядке.

Всю дорогу он думал о ней.

Чтобы добраться до Старика, пришлось ехать в деловой центр, который располагался на правом берегу и считался самым респектабельным районом города. Тут находились банки, центральные офисы крупных компаний, бизнес-центры – целый комплекс безликих зданий из стекла и бетона. Кто был богаче, приезжал сюда шопиться в брендовых магазинах, посещать дорогие спа-салоны и пить коктейли в модных ресторанах с панорамными видами. Кто беднее – просто гулять, рассматривать чьи-то крутые тачки или делать фоточки для инстаграма на обзорной площадке.

Старик забрался далеко – на один из последних этажей огромного бизнес-центра класса А. В такой не каждый сможет зайти, но Барса охрана знала в лицо и пропустила. С ним даже поздоровались, как со взрослым, – обращались на «вы». Он поднялся наверх на бесшумном лифте, прошел в приемную отца мимо секретарши, которая больше была похожа на порномодель, и без стука зашел в кабинет. Руки в карманах джинсов, плечи расправлены, в глазах – дерзкая насмешка.

Старик сидел в кресле спиной к нему и разговаривал с кем-то по телефону.

– Завтра я заберу Веру со школы, и мы с ней погуляем, – услышал Барс его голос и поморщился. Вера – дочь старика, ей шестнадцать. А еще у него есть маленькая Эмма, ей пять. Их родила Оксана, кукла Барби на минималках с буферами размером с два баскетбольных мяча. Старик их всех любил, заботился, обеспечивал. Считал своей семьей. А Барса просто терпел – потому что пришлось. Так сложились обстоятельства.

Старик закончил разговор и повернулся. Хоть Барс и называл его так, на вид тот был совсем не старым. Чуть больше сорока, высокий, подтянутый, с волевым лицом и жестким взглядом, какой бывает у человека, который привык руководить другими. Волосы у него были темные, с проседью, зато размах плеч – широким. Одет он был в шикарный черный костюм, а из-под рукава пиджака виднелись дорогие часы, которые стоили целое состояние.

Барс ненавидел этого человека. Но еще больше ненавидел то, как сильно был на него похож. Если они стояли рядом, то каждому становилось понятно, что это отец и сын. У Барса только глаза были другими – не такими, как у отца. Особенными. Один – карий, второй – зеленый. Только этого никто не замечал. Все считали, что Барс – темноглазый. То ли боялись смотреть ему в глаза, то ли им просто было все равно.

– Садись, – кивнул Старик на одно из кресел напротив своего рабочего стола из натурального дуба. Барс развалился в одном из них, как на троне, и стал жевать жвачку. Знал, что ведет себя вызывающе, но этот урод точно не заслуживал того, чтобы перед ним стелились. Пусть задницу ему лижут замы и Оксана.

– Здороваться не учили? – поинтересовался Старик.

«Учили слать тебя на хрен».

– Что хотел? – вопросом на вопрос ответил Барс.

Старик нехорошо прищурился. Поведение сына ему явно не нравилось.

– Почему меня беспокоят из твоей школы? – спросил он, сложив руки на столе.

– Откуда я знаю? – пожал плечами парень.

– Еще раз – почему меня беспокоят из твоей школы? – медленно и четко произнес его отец. Хоть голос его и был ровным, Барс напрягся. Старик не в настроении.

– Без понятия.

– Мне повторить в третий раз? – Мужчина встал и, заложив руки за спину, направился в сторону сына. Тот уже знал, что будет. Просто сидел и смотрел в одну точку.

– Мне сказали, что ты пришел в школу без формы, – сказал Старик, встав рядом. – Если по существу, мне плевать, в форме ты ходишь или с голой задницей. Но меня унизили, Дима. Знаешь как?

– Как?

– Спросили, есть ли у тебя деньги на форму, – вкрадчиво поведал отец и положил руку ему на плечо. – Есть ли деньги на форму для сына Владимира Сперанского? Звучит смешно, не находишь?

– Да, забавно, – согласился Барс.

– Да я твою школу всю одеть могу с ног до головы. И купить каждого – с потрохами. А потроха зажарить и псам кинуть! – рявкнул Старик. – Какого черта они решили, что у тебя денег на форму нет?! Что обо мне теперь думать будут в твоей гребаной школе, а? Отвечай, идиот!

– Для человека, который может купить любого и сожрать с потрохами, ты слишком волнуешься о мнении каких-то училок, – хмыкнул Барс.

– Я дам тебе деньги – чтобы завтра был в форме. Ясно?

– Мне не нужны твои деньги, я сам зарабатываю. Как заработаю на форму, так и куплю. – С прошлого года Барс действительно зарабатывал сам. Был грузчиком в магазине, помогал на стройке, скрывая возраст, – его считали студентом. Ну и победы на гонках приносили неплохой доход, хоть и были делом опасным. Но на опасность Барс плевать хотел. Ему нравилось жить на адреналине. А деньги брать у Старика больше не мог. Чувствовал себя обязанным этому уроду.

– Вот, значит, как, – сощурился отец. – Самостоятельным стать решил?

– Ну да, – насмешливо подтвердил парень. – Ты радоваться должен. Больше не буду сидеть на твоей шее. Типа исчезну из твоей жизни и все такое. Ты же об этом мечтаешь.

– Уверен? – В глазах Старика вспыхнуло пламя.

– Разумеется. С первого дня нашей встречи ты не знаешь, как от меня избавиться. Тебе вообще не позавидуешь. Сначала от матери не знал как избавиться, теперь от меня. Но меня доводить до края не надо будет. Я сам ухожу.

– Хватит нести чушь.

– Какую чушь? Мама умерла из-за тебя, – с ненавистью выплюнул Барс, пересекая границу дозволенного. И сам пожалел о сказанном.

– Встал, – велел отец, закатывая рукава.

– Не хочу.

– Я сказал – встал. Или мне поднять тебя нужно?

Барс нехотя поднялся на ноги и получил кулаком по лицу. Удар был не самый сильный, Старик, кандидат в мастера спорта по боксу, сдерживался, но губа все равно оказалась разбита – из-за печатки. Ожидаемо. Иначе он проблемы решать не умел – по крайней мере, с сыном.

– Не смей разговаривать со мной в таком тоне, щенок, – прошипел Старик. Барс облизал окровавленную губу.

– А я по фактам все раскидал, разве нет? Повторюсь еще раз. Бабки мне твои не нужны. Сам заработаю.

На этих словах Барс получил под дых и согнулся пополам. Еще несколько ударов по корпусу – а он даже блоки не ставил. Отец был единственным человеком, которому он не мог дать отпор.

Старик был уверен, что Барс понимает только язык кулаков – считал его уличным щенком, которого пришлось подобрать. После «воспитательной терапии» он кинул ему на колени конверт с деньгами, сухо велел умыться и ехать домой – парня ждала машина с водителем. Деньги Барс все равно не взял, хоть они ему были нужны. Из принципа. Характер у него был такой же твердый, как у отца.

В машине он вспоминал мать. А потом – синеглазую.

Глава 5. Друг, который стал взрослым

Набережная правого берега действительно впечатляла. Это было романтичное и уютное место, из которого открывался чудесный вид на воду. Небо разгладилось, из-за туч выглянуло солнце, и река стала казаться пронзительно-синей. Народу гуляло много – и школьников, и студентов, и мамочек с детьми, и пожилых людей. Кто-то неспешно прогуливался вдоль набережной, кто-то катался на велосипедах, роликах и самокатах – для них была отведена специальная полоса. Всем хотелось захватить последний кусочек лета.

Мы с девчонками закупились кофе, гамбургерами и мороженым, спустились с верхнего яруса на нижний и расположились на ступенях амфитеатра прямо напротив реки. Настроение у меня было отличное. Я слушала болтовню одноклассниц, щурилась на теплом солнышке и думала, что жизнь не так уж и плоха. Мимо проплывали моторные лодки и теплоходы, и мне тоже захотелось прокатиться на одном из них.

– Смотрите, Сокол! – вдруг встрепенулась Милана. Она резко расправила плечи и подтянула живот, чтобы казаться еще стройнее, а до этого сидела как попало. Девчонки мигом приняли боевую стойку и хищно уставились на компанию высоких и плечистых ребят, которые что-то весело обсуждали.

– Привет, Женя! – заорала Дилара, и самый высокий парень тотчас обернулся, а следом за ним – и все его друзья. На их лицах расплылись улыбочки. Стало неловко. Кажется, Дилара была из тех, которые все делали для воссоединения подруги и ее краша.

– Привет! – помахал ей высокий парень.

– Дура, – прошипела Милана, почему-то краснея.

– Сама дура, поздоровайся с ним! – прошипела в ответ Дилара. И опять заорала: – Как первый учебный день?!

– Нормально! А у тебя?

– Отлично!

На этом они распрощались, и ребята пошли дальше. Милана надулась, а близняшки стали смеяться. Мне тоже было смешно.

– Зачем ты меня подставляешь?! – рассердилась Милана.

– Я тебя с ним свести хочу! А ты тупишь! – заявила Дилара.

– Ты не с ним меня свести хочешь, а с ума меня свести хочешь!

– Ты должна с ним общаться, если он тебе нравится!

– Я стесняюсь!

– Девочки, а кто это? – спросила я.

– Женька Соколов, капитан школьной команды по баскетболу. Учится в параллельном классе. Он самый высокий среди парней. Говорят, у него будет крутое спортивное будущее, – выдала мне все как на духу Дилара. – Полин, а у тебя парень-то есть?

– Нет, – покачала я головой. – А у тебя?

– И у меня нет. Мы все тут без них! Клуб одиноких! – расхохоталась она, и остальные поддержали ее. Мы чокнулись стаканчиками с кофе и выпили за наших будущих парней.

– А я бы хотела с Барсом встречаться, – задумчиво протянула Яна, и сестра ткнула ее в бок локтем.

– Много хочешь – мало получишь! Барс встречается только с такими, как Вика или Настя. Ну или с девчонками постарше, – заявила Аня со знанием дела. – Плохие мальчики любят плохих девочек.

– Да что в нем такого? – нахмурилась я, вновь вспомнив наш вчерашний обмен колкостями и средний палец на линейке.

Одноклассницы уставились на меня как на идиотку.

– Он самый крутой в школе! – с придыханием сказала Дилара.

– И что? – не понимала я.

– Красивый, сильный и смелый. Любой вопрос разрешит. О нем весь район знает! Если ты с ним, тебя ни одна сволочь не тронет! По нему все девчонки сохнут! Тебе он что, вообще не понравился?

Четыре пары глаз внимательно уставились на меня.

– Ну-у-у, он нормальный, – осторожно выдала я.

– Нормальный? – фыркнула Дилара и сдула с лица черную прядку волос. – Ничего себе у тебя запросы! А кто для тебя тогда красивый?

– Допустим, Тэхен, – мечтательно улыбнулась я.

Глаза Дилары загорелись знакомым огнем.

– Ты что, тоже любишь BTS?! – спросила она радостно.

– Да. OT7… Ты тоже? Кто твой биас?

– Чимин!

– Он милашка…

Мы дружно завздыхали.

– О боже, нет, перестаньте их обсуждать! – поморщилась Милана и пояснила: – Я от нее весь год только про эту группу и слышу! Уши в трубочку!

– Если будете обсуждать эту группу, пожалуйста, не при нас, – фыркнула Яна, и мы с Диларой понимающе переглянулись. Не все разделяли наше увлечение кей-попом.

Несколько часов мы гуляли по набережной, болтали, шутили, делали селфи – в общем, веселились как могли. Меня добавили в чаты: во-первых, в чаты класса – официальный, в котором состояла Ольга Владимировна, и в обычный, где взрослых не было. А еще девчонки добавили меня в свой личный чат. И я обрадовалась – ведь в наше время это настоящее дружеское признание!

Мы прошли очень много и остановились у ресторана-парохода. Зависли на огражденной площадке, которая спускалась к реке. Несколько раз мне казалось, что на меня кто-то смотрит, я оборачивалась и не могла понять кто.

Потом солнце спряталось, небо снова заволокло сердитыми тучами, и подул ветер. Девчонки засобирались домой, а я вспомнила, что отчим просил меня не появляться раньше восьми часов. От одной этой мысли внутри поднялась волна гнева. Вот придурок, какое он право имеет?! Но я постаралась потушить гнев. Хорошо, приду к восьми, мне несложно. Но если снова такое скажет, то расскажу маме. Побуду еще немного на набережной, посмотрю на то, как в реке отражаются огни большого города. Дорогу домой я помню. А если начнется дождь, пойду в кафе.

– Полин, ты не идешь на остановку? – удивилась Дилара. Они с девчонками решили возвращаться не пешком, а доехать на автобусе.

– Вы идите, а я еще немного погуляю, – улыбнулась я. Рассказывать про отчима не хотелось. Придется тогда и про маму говорить, и про папу. А я пока не хочу. Слишком личное.

– Тогда до завтра, – кивнула Милана. – Встретимся в школе!

– Покажем тебе все местные достопримечательности, – подхватила Аня.

Мы попрощались и направились к лестнице, которая вела на верхний ярус. Я осталась одна, и ветер взметнул мои волосы, чтобы рассыпать по плечам. Улыбка сползла с лица – накатила вдруг осенняя тоска. Такая, что сердце в груди сжалось.

Я положила руки на перила и стала вглядываться вдаль – там, за потемневшей рекой, высились старинные дома исторического центра. Наверное, папе понравился бы этот город. Как он там один?

В этот момент сзади меня кто-то бесшумно появился и закрыл сухими ладонями мне глаза. От неожиданности я вздрогнула.

– Вы кто? – выкрикнула я испуганно.

– Не узнаешь? – раздался мужской голос над моим ухом. Очень приятный, но незнакомый. И явно принадлежал парню моего возраста. Я испугалась еще больше. А вдруг привет от неадекватного Барса?!

– Нет! Убери руки! – велела я.

– Правда не узнаешь? – весело спросил голос. – Ну догадайся! Даю тебе три попытки!

– А я тебе сейчас в морду дам! – рассердилась я, вырвалась и действительно едва не врезала ему – только не по морде, а между ног. Но он вовремя отскочил.

– Воу-воу, полегче! – обезоруживающе улыбнулся он и поднял ладони вверх, словно говоря, что сдается. – А ты все такая же боевая девочка!

Я нахмурилась. Передо мной стоял парень – выше среднего роста, стройный, с расправленными плечами. Одет он был в расстегнутый бордовый бомбер в стиле парней из американских колледжей, простую футболку, джинсы и кроссовки. Растрепанные каштановые волосы, колечко в носу, уверенная улыбка. Четко очерченные широкие скулы, брови вразлет, пухлые губы. Такие, как он, точно знают себе цену.

Парень смотрел на меня серо-зелеными веселыми глазами и улыбался. Кто он? Почему мне кажется, что я где-то его видела? Может быть, в школе? Я еще не всех одноклассников запомнила.

– Кто ты? – хмуро спросила я. Он взъерошил волосы. Густые пряди упали на лоб.

– Ты меня не помнишь? – В его голосе была досада.

– А должна?

– Должна. Ты ведь Полина? Полина Туманова, верно? – Он буквально пожирал меня взглядом. А я… Я не понимала, кто он такой.

– А ты кто? Мы знакомы? – Я прикусила губу, чувствуя, что ответ близко, но я не могу его разгадать.

– Лягушатина, как ты могла меня забыть? – вздохнул парень. У меня вытянулось лицо. От удивления.

– Игорь? – недоверчиво переспросила я.

Это был Игорь Степанов, тот самый мальчишка, который когда-то вместе с братом дразнил меня Лягушатиной. Они переехали в этот город, но я и подумать не могла, что судьба сведет нас вновь! Он так вырос и возмужал, а был ведь совсем мелким! Боже, это что-то невероятное! Вот это встреча!

Игорь вдруг обнял меня, подхватил и закружил на месте. Я невольно вскрикнула.

– Отпусти!

– Ни за что! – прокричал он, легко удерживая меня. Хоть Игорь и казался стройным, но силы в нем было много. Наверняка занимался каким-то спортом. – Отпущу – и опять пропадешь!

На нас стали засматриваться прохожие – наверняка приняли за парочку. Кто-то глядел с осуждением, а кто-то, напротив, с умилением.

Игорь осторожно поставил меня на асфальт, но не отпустил мою руку – так и держал ее в своей широкой теплой ладони. Я случайно кинула взгляд наверх, и на втором ярусе увидела обалдевших одноклассниц, которые пялились на меня с таким видом, будто увидели рептилоида. Наверное, они решили, что я не пошла с ними, чтобы встретиться с парнем. Заметив мой взгляд, они радостно заулыбались. Дилара вытащила телефон и жестом сообщила, что напишет. Я лишь кивнула.

– Поверить не могу. Это ты, – восторженно сказал Игорь, разглядывая меня. – Лягушатина, а я о тебе вспоминал недавно. Ты как?

– Хорошо! А ты сам как? – спросила я, не в силах отвести от него глаз.

– Лучше всех! Ты переехала, что ли? На тебе школьная форма. Учишься здесь?

– В этом году переехала, – улыбнулась я. – Пришлось идти в новую школу. Боже, я не верю, что это ты! Как вымахал, а!

И я положила руку ему на плечо. Широкое, твердое, будто каменное. Не верю, как из противного мальчишки он стал таким взрослым и мужественным.

– А я не верю, что это ты. Полинка, ты такая красивая стала, – проговорил Игорь, глядя мне в глаза. – Я тебя с трудом узнал. Сначала думал – ты или не ты? Присматривался. А потом увидел шрам на ноге и вспомнил, что ты его получила, когда мы в разбойников за домом играли. Помнишь, ты с дерева упала – и прямо на стекло? Кровищи было!

– Помню, – улыбнулась я.

Тогда это стало настоящей трагедией. В детстве я была настоящей плаксой. Чуть что – или плакала, или дралась. Или делала одновременно и то и другое.

– Ты ревела на весь двор, а мы с братом пытались тебя успокоить и думали, что нас накажут, – продолжал Игорь. – Решат, что это мы тебя обидели.

– И вы меня потащили в одеяле домой, – улыбнулась я воспоминаниям. Далеким и теплым.

– Точно! А ты начала орать еще громче!

– Я почему-то решила, что вы несете меня на помойку, чтобы выкинуть, – хихикнула я.

– Почему?!

– Откуда я знаю?! Так решила, и все!

Мы рассмеялись, и он наконец выпустил мою руку.

– Лягушатина, ты тут одна? Подруги ушли?

– Ушли, – кивнула я, хотя девчонки все еще стояли наверху и глазели на нас. – А ты один?

– Был с друзьями, но они в пиццерию погнали, а я – к тебе. Погуляем? Только давай сначала номерами обменяемся? Я тебя в соцсетях искал, но не нашел.

– Я вас тоже искала, – призналась я.

Оказалось, что мы оба были в социальных сетях под фейковыми именами, а потому найти друг друга банально не могли. И это нас обоих развеселило.

Мы неспешно шли вдоль набережной, и, несмотря на то что ноги уже гудели, я не могла сказать Игорю, что устала – хотела провести с другом детства побольше времени. Он так изменился, что я диву давалась, но при этом в нем время от времени проскальзывали смутно знакомые с детства вещи. Привычка мило морщить нос при улыбке. Такой же искренний звонкий смех. И он все так же по-особому произносил звук «р» – не картавил, но говорил его чуть рычаще и протяжно. В детстве мне всегда казалось, что это очень красивый звук «р». Я даже пыталась подражать ему, но ничего не получалось.

Мы болтали обо всем на свете, смеялись над шутками и вообще в компании друг друга чувствовали себя свободно. Будто и не было долгих лет расставания. А потом он решил проводить меня до дома. Сказал, что иначе не может. Ведь уже темно.

Разумеется, я согласилась – мне не хотелось так быстро расставаться с другом детства, которого я так внезапно нашла. Правильно говорит бабушка: «Лишь потеряв, находим». Долгое время я не могла понять смысла этих слов, а вот теперь поняла.

Мы дошли до конца набережной, увидели знаменитый Алексеевский мост и стали свидетелями того, как закат растворяется в водной глади. Только появления огней в реке не дождались – пошли на остановку, слишком уже время было позднее.

– Я влюбилась, – восхищенно сказала я, то и дело оглядываясь на реку, огромную и могучую. Издалека она казалась спокойной, но вблизи, когда видно было быстрое течение, я начинала понимать, что река на самом деле несет в себе большую силу.

– Надеюсь, в меня влюбилась? – улыбнулся Игорь, и я в шутку ткнула его локтем в бок.

– В это место. В набережную, в реку, в мост…

– А лучше в меня. Шучу я, шучу! А то опять вмазать захочешь! Все детство нас с братом гоняла, и до сих пор такая! Настоящий воин, – рассмеялся парень.

– Я гоняла? – возмутилась я. – Так вы нарывались! Обзывали меня Лягушатиной!

– А ты в нас песком бросала! И камнями!

– Вы все равно первые начинали! К тому же вас было двое, а я одна!

– Ты и одна нам двоим фору давала, поверь! Лягушатина, наш троллейбус! Бежим! – вдруг воскликнул Игорь и схватил меня за руку. К остановке действительно плавно подъезжал рогатый.

И мы побежали, держась за руки. Бегал Игорь отлично – видно, что тренированный, а я немного буксовала, однако на троллейбус мы успели. Забежали в самый последний момент и уселись на свободное двойное сиденье. Я – у окна, а Игорь – рядом, касаясь моего предплечья своим.

Створки с шумом закрылись, и мы плавно поехали вперед. Народу почти не было, а троллейбус тащился так, будто никуда не спешил, однако меня это даже радовало. Мы с Игорем тихо разговаривали и смотрели в окна. Сентябрьская ночь плавно опускалась на город. Восток все еще озарял мягкий свет, а на западе сгустилась черничная тьма. Вдоль дороги загорались фонари, а в домах один за другим вспыхивали окна. Вечерние улицы казались ухоженными и элегантными, с оригинальной подсветкой.

Игорь рассказывал мне о местных достопримечательностях, которые мы проезжали, – в городе он давно уже освоился и считал его родным.

– Это здание государственного академического тетра оперы и балета, – говорил он, показывая на очередное здание, сияющее огнями. – А это – «Арена-Мир». Новый спортивный комплекс, там наша местная команда по хоккею базируется. А вот справа, видишь, за тем поворотом? Там начинаются «Золотые пруды», это парковый комплекс, рядом – элитный микрорайон, где живут бизнесмены и депутаты. Хочешь, прогуляемся там как-нибудь? Осенью там особенно красиво.

– Конечно хочу! – тотчас согласилась я.

– Кстати, а у тебя парень есть? – неожиданно спросил Игорь. – А то приглашаю тебя на прогулку, а ты, может быть, занята.