Неистовый зверь

Марина настороженно наблюдала из окна, как у крыльца замка спешивается пожилой, но крепкий на вид человек с аккуратно подстриженной бородой и небольшими усикам, задиристо торчащими в стороны как у Сальвадора Дали.

Вид он имел вполне благородный, лицо жесткое и породистое, но угольно-черные глаза пронзали словно два отточенных кинжала.

Никос вышел встречать дядюшку в холле, и Брайан холодно ответил на его приветствие, стягивая перчатку из мягкой телячьей кожи.

– Вот уж не думал, что ты учудишь такое свинство на краю могилы? А девица видно совсем бедна или пользуется столь дурной славой, что не погнушалась пойти за умирающего, лишь бы хоть на время стать леди?

– Да как у вас язык повернулся? – Марина безо всякого смущения выскочила из-за тяжелой занавеси, отделявшей прихожую от залы для приема гостей.

– Вы, дорогой сосед, я так понимаю, приехали нас поздравить? А как иначе, вы ведь близкий родственник Никоса! Зачем же сейчас говорить о смерти, всех она заберет в свой срок и еще неизвестно, кто из нас первым попадет на небеса. У Богов свои планы, знаете ли…

Увидев, как Брайан задрал крючковатый нос и скорчил презрительную рожу, Марина чуть не прыснула от такого жеманства. И тут же продолжила страстный допрос:

– Скажите, почему вы так скверно относитесь к моему мужу? За что вы ненавидите Никоса, раз гоните из собственного дома? У вас каменное сердце? Откуда такая жестокость?

Брайан даже оторопел, невольно отступая назад на пару шагов, чтобы получше рассмотреть стоящую перед собой разгневанную хозяйку Тарлей.

– Так это ты Марин – безродная чужестранка! Неизвестно еще из какой грязи тебя вытащил блаженный дурачок…

– К вашему сведению, мужчина с ядовитым жалом вместо языка, я принадлежу к старинному роду де Симон и мои предки испокон веков умели славно трудиться и воевать. На моем гербе раскрытая книга – свидетельство о том, что родичи были грамотны и склонны к наукам, а также алебарда и пика, потому что наши мужчины были защитниками Отечества.

И ведь Марина ни капельки не соврала – ее мама работала в библиотеке, а отец был военным на пенсии, все детство свое их семья провела в гарнизонах на Дальнем Востоке.

– И попрошу запомнить, – решительно продолжила Марина, уперев руки в бока и медленно наступая на обидчика, – я не позволю вам оскорблять ни себя, ни моего драгоценного супруга. Никоса я вам не прощу! Ваше поведение в его адрес я признаю отвратительным и недостойным! И если бесполезно взывать к вашей совести, если вы не способны проявить родственные чувства и малейшую доброту… Учтите на будущее, вам здесь не рады! Отправляйтесь обратно в свой гадюшник и шипите там на домочадцев, мне уже искренне жаль вашу супругу!

– Да как… как ты смеешь, дерзкая девчонка! – Брайан побагровел, как перезрелый томат, еще немного и треснет.

– А как вы смеете приезжать в чужой дом и осыпать оскорблениями его законных хозяев?!

Марина и прежде-то не была робкого десятка, а поработав несколько лет в детском дошкольном учреждении, и вовсе закалила характер. Наглого де Верта она совершенно не боялась, а если нужно было заступиться за своего мужа… Да за своего мужа и будущих детей Марина могла любого недруга на место поставить, причем на самое не почетное место.

– Поздравляю, Альба! Ты взял в жены уличную торговку, отличный выбор, ничего не скажешь!

– А если вам больше нечего сказать, дорогой родственник, можете садится на вашу жирную клячу и отправляться восвояси, мы вас ни в коем случае не задерживаем!

– Это немыслимо… Белый рыцарь де Альба… опуститься до такого… фи-и…

Брайан обошел Марину и бросил на стол тяжелый запечатанный свиток, обращаясь к несколько растерянному племяннику.

– Я привез тебе приглашение от Райнбока, он проводит встречу землевладельцев северо-восточных округов и ты тоже обязан явиться. В Райнартхолле состоится рыцарский турнир, соберется толпа народу. Непременно возьми с собой эту базарную девку, пусть все соседи над тобой посмеются. Как низко ты уронил честь Тарлей, Никос… Мне противно даже находится с вами в одних стенах.

– Вас никто не задерживает! Двери – напротив, не споткнитесь, порог, кажется, разваливается… – гаркнула Марина на сколько хватило воздуха в груди.

Бормоча проклятия себе под нос, де Верта и впрямь чуть не растянулся на выходе. Разгневанный слишком жарким приемом он неловко взобрался на коня и вскоре умчался прочь вместе со своими вооруженными спутниками.

Убедившись, что за грубияном вовсю клубится дорожная пыль, Марина с тревогой перевела взгляд на мужа, – не сердится ли он на ее слишком вольное поведение.

Но Никос тихонько смеялся, одобрительно покачивая светлой головой, а вскоре из коридора выпорхнула Сильда, – подскочила к любимому господину, обняла его колени, опустившись на пол, и тоже звонко расхохоталась.

Вытирая промокшие глаза, Никос пояснил:

– Понимаешь, Марин, я давно не слышал, чтобы кто-то так повелительно разговаривал в этом доме. А тем более с Брайаном… никто… никогда с ним так не разговаривал. Ну, разве только король…

Немного успокоившись, Марина велела Лиссе принести чего-нибудь вкусненького из оставшихся в доме запасов.

– Надо отметить изгнание усатых тараканов из нашей хижины. Кстати, что там за приглашение? Я не против посмотреть, как мощные дяденьки в доспехах скачут на откормленных лошадях. Когда надо ехать? Лисса, я думаю и тебя взять, есть у меня кое-какие задумки насчет предстоящего сборища. Там, наверняка, будет много разных достойных… эм-м-м… претендентов, поможешь определиться с выбором!

Да простит меня добрейший супруг, но я не намерена терять время даром и пусть победит самый отважный… которому я и сама сумею понравиться.

Глава 4

Поездка в Райнартхолл

В твоем гербе – невинность лилий,В моем – багряные цветы.И близок бой, рога завыли,Сверкнули золотом щиты.Вот мы схватились и застылиИ войско с трепетом глядит,Кто побеждает: я ли, ты ли,Иль гибкость стали, иль гранит…Н. Гумилев

Прошло всего-то три дня после бракосочетания, а у четы де Альба выдалось маленькое свадебное путешествие. Вот только роскошным его назвать было никак нельзя. Два деревенских скакуна оказались на деле изработанными на полях подслеповатыми клячами, а старый фургон, который Ронсо гордо именовал паланкином напомнил Марине цыганскую кибитку – округлый матерчатый навес на деревянном каркасом, внутри же груда пыльных перин да потертый коврик в качестве украшения.

Сборы были недолгими. Безутешная Сильда и расторопный Сарлем уложили в кожаный мешок провизию: фляга с элем, лепешки с пряными травами и копченая баранья нога, а Лисса помогла наполнить дорожный сундук одеждой и постельным бельем, а также необходимыми мелочами вроде мисок, ложек, мягких подушечек, щеток для волос и костяных гребней.

Ронсо по праву занял место кучера, и Марина, расправив дорожную юбку из клетчатой шерстяной ткани, приготовилась к долгой дороге. В виде немудрящей охраны хозяева Тарлей взяли пятерых крепких крестьян, имевших представление о военной службе хотя бы по рассказам очевидцев.

Но суровый быт и необходимость каждый день бороться с природой и недобрыми соседями за пропитание научили этих людей держать в руках не только серпы и косы, но и мощные топоры.

Кроме того на ярмарку в Райнартхолл из окрестных деревень ехали мелкие торговцы, уже закупившие часть урожая или ремесленные изделия. Таким образом, по дороге двигалась целая кавалькада телег, всадников и пешеходов, включая даже парочку тощих паломников.

Церковный колокол долго трезвонил на всю округу – прихожане возносили горячие молитвы о защите обоза от всякого сорта разбойников – неважно в драных они будут лохмотьях или в кольчужных рубашках из лучших мастерских Гальсбурга.

Никос ехал верхом, но было заметно, что каждое усилие дается ему с трудом. В последний момент Марина даже всерьез хотела отговорить мужа от столь утомительного для него путешествия. Никос только отрицательно покачал головой, по обыкновению слабо улыбаясь:

– Я засиделся в родном гнезде, еще немного и заживо обрасту паутиной… А ведь прежде принимал участие в знаменитых турнирах. Имя де Альба заставляло дрожать соперников и трепетать женские сердца, я редко терпел поражение. Мужчины в нашем роду всегда умели ловко обращаться с мечом, алебардой и пикой, я вовсе не исключение. Вот только сейчас ослабели руки, и голова не такая ясная. Ведь истинному рыцарю ум нужен не меньше, чем крепкие мускулы.

Никос нежно простился с Сильдой, и, наблюдая трогательную сцену из-за душных складок повозки, Марина даже вздохнула с досадой:

"Надо будет высказать этой дурехе, чтобы не ластилась к нему у всех на виду, хотя недоброжелатели и так понимают, что наш брак лишь прикрытие. Да какие могут быть дети! Я же не шлюха, чтобы прыгать в постель к первому встречному, мне самой будет противно. Ладно, съездим, мир посмотрим, себя покажем, а там, будь, что будет."

Дорога в Райнартхолл заняла почти два дня, первую ночь путники провели на постоялом дворе у реки. Марина заметила, что местность, по которой они проезжали, и впрямь, была заболочена, хотя по краям дороги часто попадались сосновые леса и обширные луговины с разнотравьем.

«Топи да болота, синий плат небес, хвойной позолотой взвенивает лес…», – от скуки Марина развлекала своих спутников стихами любимых поэтов и песенками из детских мультфильмов, чем вызвала еще большую любовь и уважение всей процессии.

Не желая отставать от высокоумной госпожи, Лисса рассказывала простенькие деревенские байки, а потом включилась в беседу о различных методах воспитания детей.

– Если вся семья работает в поле, то самых маленьких приходится брать с собой, чтобы мать всегда могла покормить кроху, а уж кто постарше – оставляем дома с бабушкой. Она, правда, не может за детьми угнаться, еле ходит, почти ничего не видит и тогда просто привязывает внучат за ножку к своей лежанке. Ничего, веревка ведь длинная, дети не потеряются, зато не свалятся в чан с водой и не опрокинут на себя квашню.

Так Марина почерпнула немало полезных сведений о выработке самостоятельности у двухлеток, но вряд ли применила бы подобный опыт на личной практике.

Вдохновившись созерцанием румяных крестьянок, сгребающих сено в стога, Ронсо тоже спел заунывную солдатскую балладу времен завоевания Ничейной пустоши. Порой верный слуга с тревогой поглядывал на бледного хозяина, который словно прирос к седлу и категорически отказывался спуститься в повозку.

На следующее утро Марина с трудом убедила Никоса, что его гордость не пострадает, если часть дороги он минует лежа, поддерживаемый двумя парами заботливых женских рук.

– Эх, Марин… я желаю от всей души, пусть тебе скорее встретится достойный мужчина, а не такая развалина, как я.

– Что я слышу?! И это говорит мне собственный муж? Ты, верно, сам решил «оторваться» на сборище аграриев и перепробовать всех местных красоток подряд? Лисса, не спуская с него глаз, будет что поведать тоскующей Сильде!

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍Так с шутками, песенками и печальными думами маленькая процессия наконец добралась до знаменитого поместья Райнартхолл, коим владел славный Райнбок – главный судья местного рыцарства и по совместительству любитель вина и женщин. Впрочем, появление приезжих из Тарлей почти никто не заметил в суматохе.

По меткому замечанию Марины огромная усадьба за высокими крепостными стенами была полна разнообразного сброда: рыцари и их обслуживающий персонал, снующие туда-сюда слуги разных возрастов и занятий, менестрели, жонглеры и фокусники, воины-одиночки, желающие наняться в охрану, нищие и пилигримы на отдыхе…

Громогласное конское ржание, хриплые крики торговцев, грубые мужские голоса, стойкий запах немытых тел и неожиданно струи фиалковой эссенции от надменной всадницы явно знатного происхождения. Одних сундуков за ней несли больше десятка…

Марина прижала ладони к пылающим щекам.

«И ничего особенного, у нас на праздновании Дня Города по вечерам на центральной площади собирается такая же разношерстная публика, главное не переборщить с выпивкой и не отстать от своих".

Оставив лошадей и повозку на попечение конюха, Марина отвела уставшего Никоса в тень полосатой гостевой палатки и поручила заботам Лиссы, а сама решила разведать, где можно расположиться на ночлег.

Скоро ее внимание привлекла группа из семерых важных всадников и трех нарядных женщин. Последние ехали верхом на лошадях почти до самой земли укрытых белоснежными попонами. «Мило, но не непрактично», – резюмировала Марина и едва успела отскочить в сторону, заслышав позади конский топот и гиканье.

Разгоняя толпу дикими воплями в открытые ворота замка влетел отряд конников, возглавлял которых крупный мужчина с развевающейся гривой темных волос. Он пронесся в метре от Марины, чуть не сбив ее с ног лишь потоком воздуха. Или своим воистину устрашающим видом.

«Как носит земля такого придурка! Извинить может только одно – ему не терпится справить нужду после долгой дороги, а все ближайшие кусты заняты».

– С вами все хорошо, леди?

Рядом остановился еще один всадник, ехавший чуть поодаль, он быстро спешился и подошел к больше возмущенной, чем испуганной Марине, чтобы представиться.

– Я – Ансельм из Форлака, прошу простить моего господина за столь грубое поведение, но рыцарь Дагмар обычно приезжает одним из первых. А на сей раз у нас вышла обидная задержка в пути, небольшая ссора с одним… гм… недостойным охотником, который собирался продать испорченную оленину. Мой господин немного зол и очень спешит увидеться с бароном Райнбоком. Надеюсь, вы не сердитесь?

Отряхнув забрызганную грязью юбку, Марина внимательно рассмотрела юношу перед собой.

«Хорошенький, но молоденький… Что-то я его в роли папочки для будущего малыша не представляю, однако высок и строен, видно, что не дурак, надо бы подружиться. Как же смешно и стыдно каждого нового знакомого помещать в рамки потенциального партнера. Хватит строить воздушные замки, постараюсь расслабиться и просто хорошо провести время!»

– Мое имя Марина, м-м-м… то есть леди Марин из Тарлей. Я недавно стала женой Никоса де Альба, вы его знаете?

– О, конечно! Белого Рыцаря знают все! Он же последний… ах, простите, госпожа, я чуть было не сказал глупость. – Ансельм вспыхнул, как юная воспитанница монастыря при виде непристойной гравюры. – Я так рад, что Крепкое Сердце нашел свою половинку, кто бы что ни говорил, я верю, что герои – бессмертны, хотя бы… ах, в памяти людей.

– Крепкое Сердце? Это вы про Никоса? – удивилась Марина.

– Но как вы не знали? У него на гербе железная перчатка, сжимающая алое сердце, истекающее кровью, но даже умирая в муках, его хозяин никогда не предаст свои идеалы – верность Королю, дому и своей семье. Уже стало легендой, как герцог Кайро уговаривал Альбу перейти на его сторону, говорят, даже пытал. Кайро был очень жестоким человеком, даже не поверишь, что он тоже из рода Гальбо. Я от всей души желаю вам счастья – столько, сколько отмерено Богами, прелестная леди.

– Благодарю вас! – с чувством сказала Марина, едва ли не прослезившись, а про себя подумала:

«Кажется, начинаю понимать Сильду… В Никоса можно влюбиться раз и навсегда, а его мужские способности тут совсем не причем. Он для деревенской девчонки как Небожитель, а если при том еще сходит с небес и делает ей хорошо в постели… Бедная Сильда… Бедный Никос…»

– Где вас разместили, госпожа? – вежливо поинтересовался Ансельм, явно желая продолжить знакомство.

– Я даже не знаю, к кому обратиться по этому вопросу! – пожаловалась Марина. – Здесь столько народу и все носятся кругами, мой муж устал, а ведь скоро стемнеет.

– Идемте со мной, я отведу вас в замок и представлю Райнбоку, он всегда уважал доблести Альба, – уверен, он выделит вам самые достойные покои!

Марина с удовольствием оперлась на руку Ансельма и последовала за ним через широкий двор, заставленный столами для вечернего пира на свежем воздухе. Мастеровые торопливо сколачивали деревянный постамент, укрепляли на бочках факела и развертывали из тюков материю цвета выдержанного красного вина.

За тем как шло строительство сцены для шутовского представления наблюдал сам господин Райнбок, зычный голос которого далеко разносился по округе:

– Куда ты несешь кресло, недоумок, оставь здесь! Так, хорошо… Эй, Гарро, добавь в кружку еще меда и специй, ты же видишь, что объявился Фрай, ему надо поскорее залить глотку!

Зарток, где тебя носят демоны? Подавай мясо, гости так голодны, что готовы вцепиться зубами в ляжки моих толстозадых служанок. Завтра великий день, мы собираемся нажраться до отвала! А это еще кто?

Марина с удивлением заметила, что Ансельм невольно попятился под строгим взглядом хозяина замка, а заговорил самым смиренным тоном:

– Я рад приветствовать вас, добрый господин Райнбок, мое имя – Ансельм, я прибыл вместе с рыцарем Дагмаром де Даркос, с недавних пор он мой наставник и-и-и друг, смею надеяться. Да… Я прошу позволения представить вам супругу Белого рыцаря из Тарлей….

– Никос женился! – рявкнул Райнбок, выкатив из орбит желтоватые как у совы глазищи. – Проклятье! Кто бы мог подумать! Как это вам удалось… леди?

Марина уже начала закипать от суеты и шума подворья, ей хотелось поскорее принять теплую ванну и рухнуть на мягкую кровать. Или завалиться в стог сена, лишь бы не требовали от нее никаких пояснений и фальшивых любезностей. Да еще кто-то смеет сомневаться в дееспособности Никоса, что они вообще могут знать о нем!

Ничего, Марина сейчас даст повод для пересудов. Она игриво скользнула пальчиками по своей шее и томно пробормотала:

– Скажу по секрету, мой муж в постели просто яростный лев, я едва выдержала его бурный темперамент в первую ночь. Такие мужчины не валяются на каждом шагу – я имею в виду, такие страстные и нежные. Умение хорошо угодить взыскательной даме – это божий дар! Но надо восстановить силы… Где мы могли бы расположиться на ночлег, благородный господин? Нам нужно тихое место для уединения, непременно с крепкой кроватью и толстыми стенами.

Густо зардевшись, Ансельм издал робкое покашливание и опустил взгляд к своим запыленным сапогам, а Райнбок разинул рот и поводил нижней челюстью из стороны в сторону, как персонаж кукольного театра.

Марина рассержено засопела, скрестив руки на высокой груди.

«И чего уставился? Что я такого крамольного сказала? Или только мужчины могут обсуждать меж собой интимные шалости? Ага, им также разрешается дышать на гостей перегаром и гладить себе ширинку… И это их главный судья?! Хоть бы зубы почистил, то есть пожевал мяты с утра. Или попросил жену заварить ромашковый чай, говорят, лечит желудок…».

– Как ваше имя, леди? Я сегодня туговат на ухо, – хрипло выдавил из себя Райнбок, в самом деле зачем-то прикрывая пах полой кафтана с соболиной опушкой.

– Так я еще не назвалась. Мое имя Марин. Я приехала из Русландии, поскольку с детства мечтала о путешествиях в дальние страны. Еще в моих грезах всегда были сильные и заботливые мужчины вроде Никоса. Правда, за последние дни любовные поединки его слегка утомили, вряд ли он будет способен участвовать в турнире, разве что на состязаниях по соблазнению первых красавиц. Ах, мой любезный супруг умеет разбивать сердца, не вынимая меча из ножен, а любовные раны так легко залечить поцелуями.

«Я веду себя как последняя вертихвостка! Райнбок еще решит, что пытаюсь с ним флиртовать… Ох, нет, только не этот боров, от него же за километр воняет соленой рыбой и пивом!»

К великому удивлению Ансельма, обычно угрюмый барон поклонился Марине и пообещал немедленно найти комнату, где молодожены из Тарлей могут без помех наслаждаться обществом друг друга.

Благодарная Марина не смогла удержаться от новых комментариев:

– Только пусть это будет самый укромный уголок замка, чтобы стоны удовольствия не смущали прочих гостей!

Возможно, если бы леди произнесла эти слова с сальной ухмылкой, хихикая и краснея, да еще жеманно стреляя глазками…

Пожалуй, тогда Райнбок решил бы, что перед ним вчерашняя «королева желтых лилий», так в Дэриланд называли изысканных женщин, которые за высокую плату одаривают благородных мужчин вниманием и ласками.

Но Марина держалась с непоколебимым достоинством, серьезно смотрела на Райнбока и была очень-очень убедительной.

Барон кликнул слугу и велел проводить прекрасную даму в северное крыло замка:

– Размести их по соседству с Дагмаром, он, кажется, не знаком с Никосом, вряд ли зазовет его на пирушку или устроит ссору. Дагмар сегодня не в духе, ему нужно спокойное окружение. И Никосу следует отдыхать… от любви и долгой дороги.

– Ах, какая чудесная новость! Мы будем находиться рядом!

Марина с легкой улыбкой посмотрела в сияющие глаза Ансельма.

«Да, пожалуй, тебя мне сами Боги послали! Кажется, я на это решусь ради всеобщего блага. Думаю, ты не болтун и не станешь кричать на каждом углу, что к тебе в кровать забралась развратная леди, чтобы похитить невинность. Стыдно, конечно, но, может быть, парень меня поймет. Или я еще передумаю…

Очень уж он молодой, а если привяжется потом, будет меня преследовать, нет – Ансельм не такой, я ему объясню, что Никосу надо помочь, а мне просто хочется иметь ребенка. И надо же как-то покинуть сказочную страну…».

Марина решительно двинулась по коридору за провожатым, что выделил Райнбок. А сам же хозяин Райнартхолла задумчиво смотрел вслед изящной фигурке гостьи, давая наказ своему человеку:

– Следи за новостями из Тарлей! Рядом с такой горячей девчонкой Никос долго не протянет, это же ясно как то, что сегодня я возьму в постель сразу двоих милашек, настолько голубоглазая чужестранка меня завела! Жаль будет упустить славную вдовушку. Ну, когда она станет таковой… гм… Я бы смог ее утешить, похоже, она не из тех кислых дам, что долго предаются скорби. Ты хорошо меня понял, Ларго? Каждая новость из Тарлей!

Приближалась ночь. С помощью Ансельма и парочки местных слуг Марину и Белого Рыцаря наконец разместили в сухих и довольно чистых покоях. Со стен свисали тонкие гобелены, изображавшие сцены из священных писаний, под ногами поскрипывали свежие тростниковые циновки.

Чтобы хозяин спокойно заснул, Лисса заварила целебный настой из цветков примулы и очанки, а когда в узкое, как бойница, окно башни стал виден краешек полногрудой луны, присела рядышком с Мариной и доверительно зашептала:

– На вашем месте я бы не упустила такую возможность. Господин будет крепко спать до утра, да он бы и не подумал следить за вами. Решайтесь… молодой рыцарь просто красавчик! Я видела, как он входил в двери напротив, наверняка, там его спальня… Когда еще выпадет такая удобная ночь!

Марина вздрогнула от назойливых инструкций юной сводни, спустила с постели босые ноги и задумчиво стала теребить растрепанные локоны, заплетая небрежную косу.

– Ох, Лисса, кажется, я смелая только на словах, я ведь даже не могу представить, что вот сейчас пойду и предложу себя как сырный бутерброд, мне ужасно неловко!

– Так вам и не нужно себя предлагать! Все случится само собой, как в ивовых зарослях после праздника Урожая. Вы пожелаете Ансельму добрых снов, пожалуетесь на бессонницу и оголите плечо… уж вы найдете о чем с ним после потолковать, вы же у нас умная и веселая леди.

Помню, как быстро вы спровадили гадкого Брайана де Верта. Обычно он часами изводил нашего господина, а тот не мог ему дать достойный отпор, слишком уж тих по натуре. Ах, леди, вам нужно было родиться мужчиной и завтра уронить в пыль зазнавшегося Медведя!

Марина уныло выслушала признания шустрой служанки.

«Ей-то хорошо, у нее есть дружок в деревне, наверно, скоро сыграют свадьбу, настрогают детишек, и не надо подваливаться к чужому мужику для заведения потомства. Мне-то что делать? А если меня вообще из этого королевства не выпустят, пока не обзаведусь малышом, вот же наказанье. Ансельм – милый, добрый, парень, пойти, что ли, с ним поболтать перед сном, излить душу…»

– Лисса, а о каком медведе ты говоришь?

– Так называют победителя последних состязаний – Дагмара де Даркоса из Черных камней. Вы разве не слышали? Он и сегодня хвалился, что поломает игровые мечи и копья соперников, будто лучины.

– Да ради бога, я даже смотреть на это варварство не собираюсь! Точно кто-то вывихнет руку или расквасит нос…

Марина еще разок тяжко вздохнула, почти с материнской любовью поглядела на спящего супруга и открыла сундучок с нарядами, краем уха вникая в советы Лиссы.

– Вам даже ни к чему надевать платье, госпожа, просто накиньте плащ на сорочку, одежда у вас не слишком роскошная, вполне сойдете на служанку если кто-то встретится в коридоре.

Всем в этой жизни управляет случай или судьба. Если бы Марина вышла чуть раньше, то непременно столкнулась бы с Ансельмом у дверей в покои Дагмара.