Переговорная капсула

На краю большого стола находился старый компьютер с LPT-монитором из той самой эпохи, которую называли «миллениум». Радовало лишь то обстоятельство, что массивная электронно-лучевая трубка имела не выпуклый, а плоский экран.

Войдя в помещение, Роман беззвучно закрыл дверь за собой и тихо спросил: – Могу я видеть Таису Эрнестовну? – говорил сыщик так осторожно, словно боялся вспугнуть посетителей очень просторного читального зала.

– Да, это я. – ответила седовласая женщина чем-то похожая на постаревшую Маргарет Тэтчер, премьер-министершу Великой Британии восьмидесятых годов прошлого века. На даме был строгий английский костюм тёмно-серого, почти чёрного цвета и очень простая светлая кофточка.

Волосы подстрижены коротко, почти по-мальчишечьи, ни на пальцах, ни в ушах, ни на шее, Роман не заметил никаких украшений. Да и на какие шиши, может их прикупить незамужняя женщина, долгие годы работающая, во всеми забытом архиве?

В том, что она одинока, у сыщика не возникло сомнений. Он подобные вещи определял каким-то особым чутьём. Так и провела эта строгая дама всю свою жизнь в этом безрадостном месте. Между пыльными полками, заваленными многими тысячами, никому больше ненужных бумаг.

Роман умел сильно нравиться таким увядающим женщинам. Сейчас он использовал эту способность на все сто процентов. Словно весёлый подросток парень широко улыбнулся. Он слегка поклонился и поведал хозяйке читального зала ту же незамысловатую байку, что сообщил пожилому вахтёру.

Мол, разбогатевшие люди, хотят ощутить свою исключительность и хотят проследить свою родословную на многие столетья назад. Ну, а спрос, как всегда, порождал предложения. Вот и его сыскная контора сейчас занялась этим хлопотным делом. Жить-то всем, как-то нужно.

Таиса Эрнестовна с пониманьем кивнула. Дама не стала тянуть театральную паузу и строго спросила: – Кто вам нужен, молодой человек?

Видно она была занята какой-то удивительно важной и срочной работой и спешила поскорее избавиться от молодого пришельца.

– Я хотел изучить личное дело Панфёрова Феоктиста Артамоновича, 1950-го года рождения. – без запинки ответил Роман.

Хозяйке архива очень понравился молодой посетитель, а так же, его быстрый и чёткий ответ. Она повернулась к компьютеру. Не очень уверенно пощёлкала клавишами. Внимательно посмотрела на плоский экран LPT-монитора и сообщила: – В нашем архиве имеются данные на такого мужчину. Сейчас я их вам принесу.

Она легко встала из старого удобного кресла, что привезли когда-то сюда вместе с огромным двух тумбовым монстром. Судя по почти антикварному внешнему виду, за ним мог сидеть, какой-нибудь известный советский чиновник прошлого века. Например, Алексей Шахурин или даже Дмитрий Устинов.

Седовласая дама повернулась и походкой стареющей женщины направилась к правой стене помещения. Туда, где находилась узкая фанерная дверь. Она открыла тонкую створку и скрылась среди длинных рядов металлических полок.

Через пять-шесть минут, она так же неспешно вернулась назад. Протянула парню тощую серую папку с тесёмками и тихо сказала: – Устраивайтесь, где пожелаете. Смотрите, выписывайте. Можете снимать всё на камеру.

Молодой человек так и сделал. Роман уселся за ближайший письменный стол и положил полученный «файл» перед собой. Он развязал тугие верёвочки, размахрившиеся за долгие годы, открыл тонкую картонную корочку и начал читать личное дело.

Внутри всё оказалось именно так, как в те времена, было у всей молодёжи огромной страны. В четырнадцать лет, подросток по имени Феоктист, по-домашнему, видимо, – Феша, вступил в комсомол. Был в этой «тусовке» на чрезвычайно хорошем счету. Сразу стал там комсоргом, а потом членом школьного совета ВЛКСМ.

Завершив восьмилетку, он поступил в энергетический техникум и продолжил работать во всесоюзном молодёжном движении. В самом конце личного дела, сыщик заметил неприметную запись: – Панфёрову Феоктисту Артамоновичу, 1950 года рождения, выдана характеристика для поступления в среднюю школу московского МВД.

– «Ну, вот, наконец-то». – удовлетворённо подумал Роман: – «Сначала, как комсомолец, пошёл в ряды советской милиции. Ну, а оттуда, прямиком в КГБ. Иначе, следы Феоктиста остались бы во многих архивах, куда я заглядывал с «Вездеходом» Ивана».

Детектив сфотографировал всё личное дело мужчины от корки до корки. Потом вернул тонкую папочку архивариусу. Сказал ей: – Большое спасибо! – и спросил самым приятным бархатным тоном, на который был только способен:

– Таиса Эрнестовна, мой богатый заказчик с гордостью в голосе мне сообщил, что какое-то время назад, его старый дедушка работал чекистом в Москве. Скажите, пожалуйста, у вас нет никаких документов, связанных как-то с этим замечательным ведомством?

Увядшая женщина строго взглянула на сыщика. Она сразу заметила, что он говорит совершенно серьёзно и без всякой доли иронии. Дама немного подумала и с ощутимым сомненьем ответила: – Кажется, когда-то давно, к нам что-то привозили оттуда. Сейчас посмотрю по компьютеру.

Дама опять постучала по раздолбанным кнопкам старенькой клавиатуры с полустёртыми буквами. Посмотрела поочерёдно в нескольких базах. Широко улыбнулась от того, что ни в чём не ошиблась, и с удовольствием, гордо сказала:

– Всё правильно. Привозили один какой-то мелкий архив. Сначала он был сверхсекретным. Потом, по истечении лет, стал совершенно обычным. Сейчас я схожу туда и посмотрю, есть ли там дедушка вашего дорогого заказчика?

– Мне вас здесь подождать, или лучше пойти вместе с вами? – услужливо спросил детектив?

– Идёмте со мной. – ответила женщина: – Если я, что-то найду, изучите все бумаги на месте. Там, так же, как здесь, тоже есть стол для работы.

Ни секунды немедля, сыщик тотчас рванулся вперёд. Слегка поклонившись, парень открыл перед женщиной дверь. Очень вежливо пропустил её в коридор, и лишь после этого, устремился за ней.

Они выбрались из пыльного читального зала, но не двинулись к лестнице, по которой поднимался Роман, а свернули в противоположную сторону. Сделали два десятка шагов и оказались в маленьком холле. Там обнаружился обшарпанный лифт, работавший здесь ещё с давних советских времён.

Они расположились в тесной кабине, обитой листами многослойной фанеры, и тронулись в путь. Под скрежет ржавых деталей подъёмника, взобрались на пятый этаж, и вышли в пустой коридор.

Таиса Эрнестовна вынула ключ из кармана светло-голубого халата. Открыла дверь комнаты пятьсот восемнадцать, и они оказались в очередном кабинете, заставленном стальными шкафами. Женщина тут же исчезла в лабиринте узких и высоких проходов. Роман остался возле порога.

Через пару минут дама вернулась назад и подала сыщику старую картонную папку. Она походила на все прочие «файлы», хранящиеся в данном архиве. Правда, в этот раз стопа документов оказалась значительно толще, чем та, что недавно смотрел детектив.

Парень уселся за старый письменный стол, стоявший у двери. Достал из кармана ветровки смартфон. Включил видеокамеру и быстро переснял в наладонник все те бумаги, что находились в скоросшивателе.

Роман не хотел задерживать женщину и не читал, что лежит перед ним. Это, он сделает дома, немного позднее. Однако, из многих страниц убористого машинописного текста, сыщик успел что-то выхватить натренированным взглядом. А углядел он названье отдела, где долгие годы трудился Панфёров Феоктист Артамонович.

Как и предполагал детектив, данная служба была тесно связана с обеспечением групп резервистов. Тех самых молодых и крепких людей, которых должны были призвать в особый период, чрезвычайно опасный, для жизни советской страны. Им предстояло собраться на конспиративных квартирах и уйти в городское подполье.

Сфотографировав толстую пачку листов, Роман широко улыбнулся и, сказав хозяйке архива: – Большое спасибо! – вернул ей бумаги. Она благосклонно кивнула и понесла личное дело мужчины на место.

Пока она пропадала меж высоких шкафов, сыщик спрятал смартфон обратно в карман. Взял из спортивной сумки «Искалку» Ивана и включил её в режиме «поиск электронных устройств». Роман был уверен, что здесь нет следящей аппаратуры охраны, но решил всё же это проверить. Зачем подводить тихую милую женщину?

Аппарат «Самоделкина» подтвердил предположение сыщика. Парень с усмешкой сунул устройство на прежнее место и открыл свой бумажник. Роман сунул пальцы в отделенье с деньгами, выбрал самую большую купюру и сложил её вчетверо.

Едва милая женщина вышла из глубин тёмной комнаты, как молодой человек широко улыбнулся. Он сказал несколько тёплых слов в знак большой благодарности и сделал неуловимое движение фокусника.

Банкнота с видом Хабаровска мелькнула красно-рыжей поверхностью и оказалась в руке ничего не ожидающей женщины. Она с недоумением взглянула на «барашка в бумажке» и начала от него активно отказываться.

Детектив поспешил объяснить, что данные деньги он получил у своего руководства на поиски нужной ему информации. К тому же, их выделяет не его частная фирма, а очень богатый американский заказчик. Подобные суммы для бизнесмена сущая мелочь.

Чтобы отдать эти деньги, Роман приложил немало усилий. В ход пошли не только слова, но и ментальные образы, что сыщик отправил сопротивлявшейся женщине. Наконец, хозяйка архива согласилась принять скромный презент.

Она смущённо сказала: – Большое спасибо. – и положила купюру в нагрудный карманчик халата.

Пытаясь исправить возникшую между ними неловкость, Роман выразительно глянул на наручный хронометр. Парень увидел, что стрелки показывают без семи минут час и довольно растерянно покачал головой. Мол, надо же, как быстро время летит. Он поднял газа на свою собеседницу и с улыбкой спросил: – Вы случайно не знаете, где здесь рядом находится не очень дорогое кафе?

По задумке Романа, такие простые слова показали хозяйке архива, что детектив не легендарный граф Монте-Кристо, который швыряет деньгами налево направо. Он такой же, как и она, скромный, малообеспеченный клерк. Парень с облегченьем увидел, что его немудрёная фраза отлично сработала. Дама немного отмякла, а затем и совсем успокоилась.

– Я не посещаю кафе, а обедаю бутербродами в своём кабинете. – тихо сказала она: – Но молодые сотрудницы комплекса мне говорили, что они иногда забегают в заведенье под названьем «МУ-МУ» или в «Варенечную №1».

– Как мне добраться до них? – с большим интересом поинтересовался Роман.

Хозяйка архива вдруг поняла, что может хоть чем-то помочь очень приятному парню. Она слегка оживилась и начала объяснять: – Выйдете из нашего здания. Свернёте сразу направо и пройдёте вперёд метров сто пятьдесят. Слева будет неширокий разрыв в застройке домов, а по правую руку кафе. Вы его ни за что не пропустите.

Ну, а «Варенечная №1», та расположена значительно дальше. На перекрёстке Большой Дмитровки и Камергерского переулка. На этой же стороне нашей улицы. До неё идти метров триста, если не больше.

– Большое спасибо Таиса Эрнестовна. – поблагодарил её детектив. Он слегка поклонился и благодарно добавил: – Всего вам хорошего. – сыщик шагнул через порог и бодрой походкой направился к лестнице.

Женщина сказала: – Прощайте. – вышла следом за ним и крикнула вслед уходящему парню: – Молодой человек, лифт находится в другой стороне.

Обернувшись на полном ходу, Роман сделал два шага спиною вперёд и громко ответил: – Ничего, я привык ходить по ступеням, особенно вниз. – он вновь встал лицом к концу коридора и двинулся дальше.

Здание большого архива имело всего пять этажей. Однако, каждый из них оказался значительно выше, чем в современных постройках. Так что, парень спускался достаточно долго.

Оказавшись внизу, сыщик, словно старый приятель, кивнул пожилому вахтёру. Тот, как и прежде, уныло сидел в своей тесной будке. Роман проскочил сквозь открытую им стальную «вертушку». Пересёк полутёмный, пустой вестибюль и вышел на Большую Дмитровку.

Ясный сентябрьский день был в самом разгаре. Противоположная сторона узкой улицы хорошо освещалась лучами, хоть и осеннего, но удивительно яркого солнца. Не ощущалось совсем никакого дуновения ветра. Температура стояла на уровне восемнадцати градусов. Погода, самое то, для пешей спокойной прогулки.

Следуя рекомендациям женщины, сыщик свернул в правую сторону. Четыре минуты спустя, он оказался возле кафе под странным названьем «МУ-МУ». То ли, здесь подавали исключительно молочные блюда? То ли, хозяин сего заведения был ярым поклонником одноимённой истории, писателя старых времён, Ивана Тургенева?

Парень не стал выяснять, что послужило толчком для выбора имени данной харчевни? Для него в это время, главным было поесть и, как можно скорее, продолжить работу. Роман оглядел пару квадратных, белых пляжных зонтов, стоящих перед внушительным зданием на большом тротуаре.

На бетонной панели расположились три маленьких столика. Каждый из них был рассчитан на два человека. Вокруг, в виде ограды, разместились кашпо для цветов размером пятьдесят на пятьдесят сантиметров и высотой до колен. Из них торчали древесные стебли каких-то иноземных растений с мясистыми крупными листьями, величиною в ладонь.

Среди ярко-зелёных «кустов» сидели две милые, прекрасно одетые девушки лет восемнадцати от роду. Они что-то клевали из маленьких блюдечек и бодро трещали, о чём-то своём. Студентки весьма походили на двух юных сорок, что неожиданно встретились после долгой разлуки.

Роман, как и большинство россиян, совсем не любил, питаться на улице у всех на виду. Одно дело, когда ты на пленэре, блаженствуешь с бутылочкой пива или чашечкой кофе, и абсолютно другой коленкор, коли ты вдруг решил, хорошо пообедать.

Ведь мимо тебя ходят толпы людей. Они с большим интересом заглядывают в твой распахнутый рот и тарелку. Мол, всем интересно, что молодой человек, так увлечённо жуёт?

С другой стороны, откуда бы у простых москвичей возникнуть подобной привычке? У нас ведь, погожие дни длятся всего два месяца с чем-то, самое многое, три с половиной.

Это тебе не Италия, Франция или Испания, где постоянно тепло круглый год. А летом там удивительно жарко и вообще невозможно сидеть в помещении. Вот и выносят местные жители всю мебель на улицу. Туда, где чуть веет небольшой ветерок.

Фасад у кафе представлял из себя, два больших витража, в каждом из них находился вход в помещение. Левая дверь оказалась распахнутой настежь, и сыщик двинулся к ней. Парень прошёл сквозь маленький тамбур и оказался в небольшом тесном зале.

Внутри находились простые столы и жёсткие стулья, покрытые белой блестящей эмалью. На взгляд детектива, они размещались неподобающе плотно. Между высокими спинками странных сидений пройти было трудно.

Столешницы оказались отделаны пластиком с бледным рисунком под светлое дерево. Судя по внешнему виду, скатерти здесь никогда не водились. Зато там оказались скромные ёмкости, в которых виднелись обычные пряности: перец, соль и горчица.

В углу помещенья приткнулась узкая лестница, ведущая на верхний этаж. Роман туда не пошёл. Он повертел головой и немедленно понял, что официантов здесь нет. Зато, вдоль торцовой стены стоял длинный стол из нержавеющей стали. На нём размещались готовые блюда.

По рассказам отца детектива, именно так обстояли дела во всех советских столовых. С одной стороны от мармита располагались работники кухни и клали в тарелки такую еду, которую выбирал потребитель.

Мимо них шли голодные люди и брали себе на поднос то, что им особенно нравилось. В конце большого стола находился кассовый аппарат и кассир. Он брал с вас деньги за взятую пищу, как во всех магазинах, выбивал длинный чек и отсчитывал сдачу.

Когда-то давно, такая система питания называлась в Советском Союзе самообслуживанием. Благодаря этому, цены в данной сети кафешек оказались чуть ниже, чем в других заведениях. Бедный народ предпочитал именно их.

Роман сходил в туалет, размещённый слева от входа. Быстро оправился и вымыл руки горячей водой и капелькой жидкого мыла. Как не давил молодой человек на дозатор, больше на руки ему не попало.

Потом детектив двинулся дальше и подставил ладони под струйку едва тёплого воздуха, вылетавшего из электросушилки. Секунд десять спустя, сыщик решил, что правила гигиены он уже выполнил и вернулся в обеденный зал.

Хронометр показывал тринадцать ноль две. Все сотрудники офисов и прочих контор уже торопливо вернулись к рабочим местам. В кафе находились только беспечные гости Москвы. Поэтому, очередь к пище оказалась на удивленье короткой. Лишь пять человек, прибывших сюда из какой-то российской провинции. К тому же, двигались все достаточно быстро.

Проголодавшийся парень взял винегрет, щи белые с фрикадельками, котлету по-киевски, кашу из гречки с кусочками жёлтой моркови и три ломтика «чёрного» Бородинского хлеба.

На десерт пошла яблочная «Шарлотка» и тёмно-красный ягодный морс. За всё детектив отдал почти столько же, сколько за обычный обед возле своей скромной конторы. То есть, он заплатил как, за привычный ему, бизнес-ланч.

Роман выбрал свободное место у витража, выходящего на Большую Дмитровку. Поставил перед собою поднос с приобретённой едой и, наконец-то, собрался заморить червячка. Тем более, что бедный желудок давал знать о себе всё сильней и настойчивей.

По давно устоявшейся, русской традиции, начать парень решил с густой белой жидкости, которая в коротком меню значилась щами. К удивленью Романа, она ничуть не походила на заявленный кухней продукт. Больше всего, эта бурда смахивала на протёртый суп «по-баварски».

Скорее всего, повара слили в ёмкость всё то, что осталось от прошедшего дня. Добавили немного жидкой сметаны и вуаля, получилось новое оригинальное блюдо. Ешьте москвичи и туристы, наслаждайтесь небывалым изыском.

В этот, самый неподходящий для Романа, момент зазвонил телефон. Пришлось отложить ложку в сторону. Достать аппарат из кармана ветровки и посмотреть на экран. На нём виднелась короткая строчка: – 1 сообщение. – рядом мигал маленький жёлтый конвертик.

Печально вздохнув, сыщик открыл прилетевшую откуда-то весточку и немедля узнал, что её прислал дорогой «Самоделкин». В ней оказалось всего несколько слов: – Глянь своё мыло. Иван.

С сожаленьем взглянув на остывающий суп, парень открыл электронную почту и обнаружил письмо с приложением. Скопировав в микрокомпьютер полученный файл, он запустил дешифратор, который полгода назад ему подарил старый друг.

Взглянув на полученный текст, Роман тут же понял, что это бумага из «НИИ МВД». Сотрудники лаборатории взяли те материалы, которые в их контору, сыщик отправил через Ивана. Провели полный анализ и отдали отчёт «Самоделкину». Тот, ни секунды немедля, переслал его детективу. Мол, давай детектив, ударно трудись над раскрытием дела.

Роман запустил ту программу, которая создавала трёхмерный портрет по данным проверки на ДНК. Загрузил в неё всё, что ей было нужно для начала процесса, и нажал на иконку с коротенькой надписью – «Построить модель». Вдруг с её помощью удастся найти того человека, что убил сразу двух олигархов в Москве?

Микрокомпьютер принялся обрабатывать полученную им информацию и создавать объёмный бюст человека, который оставил следы в старом схроне. На это требовалось определённое, достаточно долгое время. Роман сунул смартфон в карман своей куртки и принялся за почти остывшую пищу.

Как это ни странно, но обед оказался довольно съедобным и можно сказать, даже вкусным. Особенно, если им наслаждаться после давно надоевших фабричных пельменей. Нужно сказать, что любимая мама Романа готовила значительно лучше, но в последнее время, парень, к большому своему сожалению, очень редко к ней заезжал.

Никуда не спеша, сыщик закончил с обильной едой. Съел кусок почти домашней «Шарлотки». Запил сладким ягодным морсом и тут услышал, как коротко пискнул микрокомпьютер.

Парень достал аппарат из кармана и взглянул на продолговатый экран. Роман увидел, не раскрашенный привычными красками, трёхмерный портрет. Созданный программою, «бюст» выглядел так, словно был изготовлен из глины телесного цвета. Волосы на голове оказались очень короткими, словно их час назад подстригли «под ёжик».

Роман очень внимательно вгляделся в «болвана» и повертел его вправо и влево в виртуальном пространстве. Посмотрел на него с разных сторон и стал думать над тем, что же ему делать теперь?

Пребывая в тяжёлых раздумьях, парень покинул полупустой обеденный зал кафешки «МУ-МУ» и оказался на улице старого центра Москвы. Она оказалась заполнена гостями столицы, приехавшими сюда отдохнуть и немного развлечься. Всё беспечно глазели по сторонам и о чём-то безостановочно болтали друг с другом.

Молодой человек повернулся к Столешникову переулку. Он встал лицом к мрачной громаде архива, видневшейся в перспективе Большой Дмитровки, и двинулся в шумном потоке людей.

Роман подошёл к тому месту, где оставил свою серую «ласточку» и с облегченьем заметил, что два чёрных джипа бесследно исчезли. Наверное, они куда-то отправились по очень важным делам. Теперь на их месте виднелись три простеньких автомобиля. Так что, скромная «Лада» Романа мало чем отличалась от них.

Скорее всего, это были машины людей, обитавших в ближайших домах. Не все же квартиры вокруг скупили очень богатые люди? Должны же остаться и обычные граждане, живущие здесь с давних советских времён.

Пока озабоченный парень шёл от кафешки «МУ-МУ» до парковки, пока садился в тесный, но уютный салон, мысли частного сыщика продолжали крутиться. Поэтому, когда детектив завёл мощный двигатель «тачки», в его голове уже появился предварительный план всей дальнейшей работы.

Роман завёл мощный двигатель «тачки» и медленно тронулся с места. Парень проехал пятьсот с чем-то метров и оказался перед внутренним контуром Страстного бульвара. Он свернул в правую сторону. Влился в шумный автомобильный поток и направился в тот богатый район, где находился особняк Беклемишева.

Сыщик добрался до места к двум часам пополудни. Объехал кварталы, лежавшие возле старинного здания, и посетил несколько мест, которые раньше наметил себе. Там детектив опросил более десяти человек, работавших в разных учреждениях и небольших магазинах.

Осматривая фасады домов, Роман обнаружил шесть видеокамер. Судя по размещению их на стене, в объективы могли бы попасть убийцы двух олигархов. Молодой человек пообщался с владельцами следящих устройств. Используя своё обаяние, он убедил тех людей, что записи очень нужны для ведения детективного следствия.

Каждому из своих собеседников, парень отдал по красно-рыжей банкноте и переписал информацию на чистые флешки. Ведь, каждое доброе дело должно быть оплачено. Иначе, все твои хлопоты пойдут псу под хвост. Роман уже очень давно это понял и никогда не скупился в такой ситуации.

В шестнадцать ноль-ноль, сыщик вернулся в машину. Парень покинул «тихий центр» столицы, где, в основном, жили очень богатые люди, и направился в свой отдалённый спальный район.

Завершение дела

К концу официального рабочего дня, Роман оказался у своего кирпичного двенадцатиэтажного дома. Парень поставил серую «Ладу» на ещё полупустую парковку. Поднялся в небольшую квартиру, которую три года назад взял в ипотеку. Переоделся в старенький спортивный костюм и сел за очень быстрый стационарный компьютер.

Нужно было сбросить в него весь материал, собранный после обеда. Просмотреть все эти файлы один за другим. Сопоставить множество совершенно разрозненных фактов и сделать надлежащие выводы.

В семь часов вечера, молодой детектив встал из-за стола и направился в кухню маленькой «двушки». Там парень быстро сварганил и, столь же стремительно, съел стандартный ужин холостяка из России.

Как всегда, первое блюдо Романа состояло из фабричных пельменей, сваренных в горячей воде. К ним добавилась соль, горсточка специй, листик лаврушки и четвертинка очищенной луковки. С такими приправами, даже такая еда становилась немного приятней.

Затем пошёл большой кусок ветчины, зажаренный на сковородке и залитый куриным яйцом. Ко второму, прилагался салат, нарезанный из немного завядших турецких растений: огурцов, помидоров, болгарского перца, лука-перо и заправленных странно густой пакетной сметаной.

Десертом для парня стал приличный кусок вафельного шоколадного торта, который мог сохраниться в коробке полгода, а то и значительно дольше. В завершение трапезы пошёл крепкий кофе со сливками, которые тоже не портились ни при каких обстоятельствах. Хоть оставляй их на две недели под лучами горячего солнца. От подобной прожарки они лишь слегка загустеют.

Подкрепившись таким славным образом, сыщик быстро помыл и сложил всю посуду на место, в маленький шкафчик, висевший на стенке. Детектив не любил, когда в мойке валяется гора грязных тарелок и всегда, сразу после еды, убирал за собой.

Довольный и сытый, Роман тут же решил, что нужно закончить с просмотром видеозаписей и вернулся в рабочую комнату. Парень уселся за удобный компьютерный стол в восемь часов и усердно трудился до четверть первого ночи.