«Робот-зазнайка» и другие фантастические истории

– Напои хорошенько… Позвони роботу… Попытайся его…

Когда Кафф вышел, Блейзер вернулся, сел напротив Гэллегера и придвинул к нему бутылку.

– Расслабься, приятель, все будет хорошо, – сказал он. – Хлебни еще, тебе это нужно.

«Вот же хитрюги, – подумал Гэллегер. – Решили, что я, напившись в стельку, сделаю все, что потребуют. Ну посмотрим…»

Вот чего эти люди не знали. Когда Гэллегер находился под мощным влиянием алкоголя, его подсознание выбиралось на передний план. А Гэллегер-Штрих, как ни крути, научный гений. Безумный, но исключительно дееспособный.

Возможно, Гэллегеру-Штрих удастся найти выход из ситуации.

– Вот и молодчина, – похвалил Блейзер, когда стакан опустел. – Наливай еще. Макс добрый парень, плохого тебе не желает. Просто он терпеть не может, когда вмешиваются в его планы.

– Что за планы?

– Вроде этого дельца со Смитом.

– Понял.

Гэллегер ощутил знакомый зуд в конечностях. Скоро содержание алкоголя в его организме достигнет того порога, когда высвобождается подсознание. Он снова налил и выпил.

Пожалуй, не следовало так спешить. Обычно Гэллегер смешивал напитки осторожно. В этот же раз члены уравнения сложились в обескураживающий ноль. Он увидел медленно приближающийся к его носу стол, ощутил несильный, приятный даже удар и захрапел. Блейзер встал и потряс его.

– Дивлюсь тому, кто продает вино, ценней вина едва ли что найдешь… – пьяно забормотал Гэллегер. – Пей, пей вино, пурпурное вино, оно ланиты делает алей[18].

– Вина хочет, – заключил Блейзер. – Сущая губка, а не человек.

Он снова потряс Гэллегера и не добился отклика. Изобретатель услышал недовольное ворчание и удаляющиеся шаги.

Вот затворилась дверь. Гэллегер попытался выпрямиться, но съехал со стула и больно стукнулся головой о ножку стола.

Подействовало лучше, чем холодная вода. Шатаясь, Гэллегер поднялся на ноги. Чердачная комната опустела, если не брать в расчет его самого и хранящегося в ней барахла. С чрезмерной осторожностью он добрался до двери. Заперто. Серьезная дверь, между прочим. Укрепленная железом.

– Отлично, – пробормотал Гэллегер. – В кои-то веки мне понадобилось подсознание, а оно знай себе прячется. Ну и как же, черт побери, я отсюда выберусь?

Похоже, что никак. Окон нет, с дверью не справиться. Гэллегер поплелся к залежам хлама. Старый диван, коробка с тряпьем, подушки, скатанный ковер. И прочий мусор.

В этом мусоре Гэллегер нашел кусок проволоки, плитку слюды, пластмассовую спираль, деталь кинетической скульптуры и еще кое-какую ерунду. Все это соединил. Получилась штучка, отдаленно смахивающая на пистолет; правда, сходства с яйцом было больше. Результат марсианского машинального конструирования, да и только.

Управившись с этим, Гэллегер вернулся к столу, уселся и исключительно волевым усилием попытался протрезветь. Но к тому моменту, когда за дверью вновь послышались шаги, в голове почти не прояснилось.

Распахнулась дверь, вошел Блейзер и бросил настороженный взгляд на Гэллегера, спрятавшего свое изделие под столом.

– А-а, это ты… Я думал, Макс вернулся.

– Он тоже придет, – пообещал Блейзер. – Как самочувствие?

– Не ахти… Надо еще выпить. С этой бутылкой я уже управился.

Блейзер запер дверь и направился к Гэллегеру, а тот встал. Изобретатель потерял равновесие и шатнулся вперед, и Блейзер не успел среагировать. Гэллегер вскинул руку с нелепым яйцом-пистолетом и сощурился, глядя вдоль «ствола».

Блейзер хотел было выхватить то ли пистолет, то ли дубинку из-под полы. Но диковинное устройство, направленное прямо в лицо, испугало громилу. Рука замерла, не добравшись до цели. Блейзер напряженно гадал, чем ему угрожают. Еще через секунду он бы обязательно что-нибудь предпринял.

Гэллегер не ждал, когда Блейзер перестанет таращиться на устройство. Проявив крайнее неуважение к правилам маркиза Куинсберри, он врезал ногой противнику ниже пояса. Блейзер скрючился, и Гэллегер поспешил развить успех, ринувшись на противника и обвив его в манере осьминога длинными конечностями. Блейзер все пытался добраться до своего оружия, но пропущенный первый удар основательно ослабил его.

Гэллегер был слишком пьян, чтобы должным образом координировать свои движения. Но он компенсировал этот недостаток, оседлав противника и обрушив на его солнечное сплетение град ударов. Тактика себя оправдала. Вскоре Гэллегеру удалось вырвать из руки Блейзера короткую дубинку и крепко приложить ее к виску громилы.

Готово.

Гэллегер встал и взглянул на свое изделие. Интересно, за что Блейзер его принял? Может, за излучатель смертельной радиации? Гэллегер слабо ухмыльнулся. Он нашел ключ в кармане своей бесчувственной жертвы, выбрался из чердачной кладовки и нетвердой поступью спустился по лестнице.

Пока все идет неплохо.

Репутация человека, искушенного в изобретательстве, сослужила ему добрую службу. По крайней мере, она заставила Блейзера отвлечься от очевидного.

Что теперь?

Оказалось, что Гэллегера держали в брошенном трехэтажном здании возле Бэттери-парка. Он сбежал через окно. Не останавливался, пока не забрался в авиатакси, которое помчало его прочь из центральной части города. Переведя дух, он опустил ветровой фильтр и позволил прохладному ночному ветерку охладить потные щеки. Высоко в черном осеннем небе висела полная луна. Внизу сквозь прозрачное днище машины виднелись сияющие ленты улиц, наискось пересеченные возвышенными скоростными автострадами.

Смит. Толстяк Смит. Как-то связанный с УА…

Безопасности ради он расплатился с пилотом и высадился на крыше здания в районе Уайтвей. Там были видеофонные кабинки, и Гэллегер позвонил в лабораторию. Ответил робот.

– Нарцисс…

– Джо, – поправил робот. – А ты еще сильнее напился. Когда же наконец протрезвеешь?

– Заткнись и выслушай. Что произошло?

– Да практически ничего.

– Я про громил. Они приходили снова?

– Нет, – ответил Нарцисс, – но приходили полицейские, чтобы тебя арестовать. Помнишь, сегодня была повестка в суд? Ты должен был явиться в пять часов.

Повестка в суд? Ах да. Делл Хоппер, тысяча кредитов.

– Они еще там?

– Нет. Я сказал, что ты ударился в бега.

– Зачем?

– Чтобы они не болтались тут. Можешь возвращаться хоть сейчас – конечно, если примешь меры предосторожности.

– Это какие же, интересно?

– Ну придумай что-нибудь, – сказал Нарцисс. – Приклей фальшивую бороду. Это уже твои проблемы, я свое дело сделал.

– Ладно, – проворчал Гэллегер, – приготовь крепкий кофе, да побольше. Кто-нибудь звонил?

– Да, был звонок из Вашингтона. Начальник из космической полиции. Не назвался.

– Космическая полиция?! Еще и эти по мою душу?! Что им нужно?

– Им нужен ты, – ответил робот. – Все, до встречи. Ты прервал чудесную песню, которую я пел самому себе.

– Вари кофе, – приказал Гэллегер, прежде чем с экрана исчезло изображение.

Он вышел из кабинки и постоял с минуту, в задумчивости глядя на небоскребы Манхэттена, на хаотичные узоры из освещенных окон: квадратных, овальных, круглых, серповидных и звездообразных.

Звонок из Вашингтона…

Хоппер, у которого лопнуло терпение…

Макс Кафф и его шайка…

Толстяк Смит…

Последний вариант – наилучший.

Гэллегер вернулся в кабинку и набрал УА.

– Извините, сегодня мы закрыты.

– Это важно! – воскликнул изобретатель. – Мне нужно кое-что выяснить. Я разговаривал с человеком по фамилии…

– Извините.

– С-м-и-т, – произнес Гэллегер, разделяя буквы. – Просто взгляните, нет ли его в ваших списках, ладно? Или хотите, чтобы я прямо у вас на глазах перерезал себе горло? – Он порылся в кармане.

– Если вы позвоните завтра…

– Завтра будет слишком поздно! Неужели вы мне откажете в таком пустяке? Пожалуйста! Дважды пожалуйста!

– Извините.

– Я держатель акций УА, – прорычал Гэллегер. – Не зли меня, девчонка!

– Ой!.. Ну ладно, хоть и не положено, но… С-м-и-т? Минутку. А имя?

– Не знаю я имени. Давайте всех Смитов.

Девушка исчезла и вернулась с каталожным ящиком под названием СМИ.

– О господи! – вздохнула она, перекидывая карточки. – Тут, похоже, несколько сот Смитов.

Гэллегер застонал.

– Мне нужен Толстяк! – выпалил он. – Но по этому признаку, наверное, выбирать невозможно.

Секретарша насупилась:

– Порочащие слова? Ну извините.

И отключилась.

Гэллегер сидел, тупо глядя на экран. Несколько сот Смитов! Плохи дела. Еще как плохи.

Минуточку! Ему ведь и правда случилось купить акции УА, когда те упали в цене. А зачем? Должно быть, рассчитывал на их рост. Но акции, если верить Эрни, продолжают дешеветь.

Может, это ниточка?

Он дозвонился до маклера – тот уже был дома. Гэллегер насел на него:

– А ну-ка, поработай на меня. Выясни, почему падают акции УА. Много времени это не займет. И позвони мне в лабораторию. Да поторопись! Не то шею сломаю, усек?

Эрни сказал, что сделает. Гэллегер выпил в баре крепкого кофе, взял такси, хорошенько осмотрелся возле дома и вошел, заперев дверь на два замка. В лаборатории перед большим зеркалом пританцовывал Нарцисс.

– Кто-нибудь звонил? – спросил Гэллегер.

– Нет. Ничего не случилось. Полюбуйся этим грациозным па.

– Позже. Если явятся гости, дай знать, я спрячусь и дождусь, когда ты их выгонишь. – Гэллегер крепко зажмурился. – Кофе готов?

– Черный, крепкий, в кухне.

Но сначала изобретатель направился в ванную. Там он принял холодный душ и кратковременное облучение. В голове прояснилось, и он вернулся в лабораторию с огромной кружкой, полной дымящегося кофе. Уселся на Бурчуна и сделал глоток.

– Ты похож на роденовского Мыслителя, – заметил Нарцисс. – Схожу за халатом – твое несуразное голое тело оскорбляет мой эстетический вкус.

Гэллегер этого не услышал. Он накинул халат, поскольку вспотел, а в помещении было холодновато, и вернулся к питью кофе и глядению в пустоту.

– Нарцисс! Еще кофе.

Итак, уравнение: а (или) b (или) с равняется х. Гэллегер пытается определить значение а, или b, или c. Возможно, это тупиковый путь. Пока что не удалось ничего выяснить о Д. У. Смит остается неуловимым призраком. А от Делла Хоппера (одна тысяча кредитов) никакой помощи.

А может, лучше сразу заняться иксом? Должна же проклятая машина иметь какой-то смысл! Известно, что она ест землю. Но что значит – ест? Материю уничтожить невозможно, она лишь переходит в другие формы.

В машину поступает земля, а на выходе – ничего.

Ничего видимого.

Свободная энергия?

Она незрима, но ее можно обнаружить с помощью приборов.

Вольтметр, омметр… Золотая фольга…

Гэллегер ненадолго включил машину. Она запела устрашающе громко, но никто не позвонил в дверь, и через минуту-другую изобретатель опустил рубильник. Ничего нового он не узнал.

На связь вышел Эрни, добывший затребованную информацию.

– Было непросто, пришлось напрячь кое-какие связи. Но теперь я знаю, почему все время падают акции УА.

– Хвала Всевышнему! Выкладывай.

– УА – что-то вроде генерального подрядчика. Распределяет заказы по субподрядчикам. Взялось организовать строительство большого офисного здания в центре Манхэттена. Однако субподрядчик все еще не может приступить к работе. Заморожены огромные деньжищи, и кто-то намеренно распускает слухи, вредящие акциям УА.

– Продолжай.

– Я собрал всю информацию, до какой только смог дотянуться. На этот заказ претендовали две фирмы.

– Какие?

– «Аякс» и компания некоего…

– Не Смита ли?

– Точно, – подтвердил Эрни. – Тэддиас Смит. Сам он произносит «Смейт».

Последовала долгая пауза.

– Смейт… – повторил наконец Гэллегер. – Вот почему та девчонка в УА не смогла… А? Нет, ничего.

Ну конечно. Когда Гэллегер спросил у Каффа, есть ли в фамилии Толстяка буквы «е» и «и», тот ответил, что есть обе. Смейт! Ха!

– Смейт получил контракт, – продолжал Эрни. – Перебил «Аяксу» цену. Но у «Аякса» имеются связи во властных кругах, он привлек какого-то олдермена, чтобы тот применил старый градостроительный кодекс и вывел Смейта из игры. Но олдермен не справился.

– Почему?

– Потому что закон не позволяет ему препятствовать движению транспорта в Манхэттене. Клиент Смейта – а правильнее сказать, клиент УА – недавно купил участок, но право летать над ним еще раньше приобрела компания «Трансмир-страто» на срок девяносто девять лет. Рядом с этим участком стоит ангар стратолайнеров, а у них, как ты знаешь, взлет не вертикальный, нужно пройти путь разгона, прежде чем взмыть. И этот путь пролегает как раз над участком. У «Трансмира» железный контракт, в течение девяноста девяти лет лайнеры могут летать там на высоте не ниже пятидесяти футов.

Гэллегер задумчиво сощурился:

– Почему же Смейт решил, что сможет построить в этом месте здание?

– Новый владелец вправе строить что угодно от высоты пятьдесят футов над поверхностью планеты и вплоть до ее центра. Представляешь? Громадина в восемьдесят этажей, и большинство из них под землей. Такое делалось и раньше, но тогда этому не препятствовали шишки из правительства. Если Смейт не выполнит контракт, заказ перейдет к «Аяксу», а тот в сговоре с олдерменом.

– Макс Кафф, – кивнул Гэллегер. – Я уже познакомился с этим субчиком. А что это за кодекс, о котором ты говоришь?

– Он очень старый, почти утратил смысл, но из свода законов не изъят. Действует, я проверял. Нельзя препятствовать движению в центре Нью-Йорка и расшатывать ветхую транспортную систему.

– Так-так?

– Если выкопать яму для домины в восемьдесят этажей, – сказал Эрни, – получится гора земли и камней. Как ты все это вывезешь, не мешая транспорту? Даже не представляю, сколько это тонн.

– Понятно, – тихо произнес Гэллегер.

– Вот тебе вся история, на серебряном блюдечке. Смейту повезло с заказом, но он загнан в угол. Не сможет избавиться от земли, которую необходимо вынуть. Очень скоро «Аякс» одержит верх и добьется разрешения на вывоз.

– Как, если Смейт не добился?

– А олдермен на что? С месяц назад в центре перегородили несколько улиц, якобы для ремонта. Движение транспорта было перенаправлено, он теперь идет впритирку к строительному участку. Там жуткая пробка, а если еще появятся самосвалы… Конечно, это временно, – хохотнул Эрни. – Как только выпихнут Смейта, транспорт пойдет прежними маршрутами, а «Аякс» будет беспрепятственно вывозить землю.

– Вот оно что… – Гэллегер оглянулся на машину. – А она, стало быть…

Зазвонил дверной звонок. Нарцисс сделал вопросительный жест.

– Эрни, окажи мне еще одну услугу, – сказал Гэллегер. – Договорись со Смейтом, чтобы встретился со мной в лаборатории.

– Ладно, сейчас позвоню ему.

– У него видеофон прослушивается. Не будем рисковать. Давай-ка ты заскочишь к нему и привезешь сюда. И как можно скорее.

Эрни вздохнул:

– Ох и нелегко же мне достаются комиссионные.

Он исчез с экрана. Гэллегер услышал повторный звонок, нахмурился и кивнул роботу.

– Глянь, кто там. Вряд ли Кафф, ему еще рано что-нибудь предпринимать, но… Короче, узнай. Я буду здесь, в шкафу.

Гэллегер ждал в темноте, напрягая слух и размышляя. Смейт… Он решил проблему Смейта. Машина ест землю. Это эффективный способ избавиться от земли, отличная альтернатива облаку азота.

Восемьсот кредитов за устройство или метод, позволяющий обеспечить пространство для строительства подземного офисного здания.

Хорошая цена.

Но куда эта земля девается – вот вопрос.

Вернулся Нарцисс и открыл дверцу шкафа.

– Это коммандер Джон Уолл. Он сегодня звонил из Вашингтона. Я говорил тебе, помнишь?

– Джон Уолл?

Д. У., полторы тысячи кредитов! Третий клиент!

– Впусти его! – взволнованно приказал Гэллегер. – Живо! Он один?

– Да.

– Тогда веди.

Нарцисс неслышно вышел и вернулся с седоволосым коренастым мужчиной в мундире космической полиции. Уолл коротко ухмыльнулся Гэллегеру, а затем его острый взгляд впился в стоящую у окна машину.

– Это она?

– Здравствуйте, коммандер, – произнес Гэллегер. – Я… абсолютно уверен, что это она. Но хотелось бы сначала обсудить с вами кое-какие детали.

– Деньги? – нахмурился Уолл. – Вы не можете грабить государство. Или я вас недооценил? Пятьдесят тысяч кредитов должны вас на какое-то время удовлетворить. – С его лица сошла мрачность. – Пятнадцать вы уже получили. Я выпишу чек, как только увижу убедительную демонстрацию.

– Пятьдесят ты… – У Гэллегера сперло дыхание. – Нет, конечно, дело не в деньгах. Я хочу лишь удостовериться, что полностью выполнил условия нашего соглашения.

Вот бы узнать, что заказывал Уолл. Может, и ему понадобилась машина для уничтожения грунта?

Слишком уж смелая надежда: невозможны такие совпадения. Гэллегер указал на кресло.

– Но мы же самым подробным образом обсудили проблему…

– Контрольная проверка, – улыбнулся Гэллегер. – Нарцисс, принеси коммандеру выпивку.

– Спасибо, воздержусь.

– Кофе?

– Буду обязан. Ну что ж… Как я сообщил вам несколько недель назад, нам требуется средство механического управления органами космического корабля. Нужна тяга, у которой эластические свойства не уступали бы прочностным.

«Ой-ой-ой!» – подумал Гэллегер.

Уолл наклонился вперед, у него зажглись глаза.

– Космический корабль – это не обязательно нечто гигантское и архисложное. Кое-какие средства ручного управления ему совершенно необходимы. И не те, что могут двигаться только по прямой. Конструкция корабля требует, чтобы тяга пролегала по сильно изломанному маршруту…

– Попонятней бы.

– Вот представьте, – ответил Уолл, – что вам нужно закрыть водопроводный кран в доме, находящемся в двух кварталах. И сделать это вы хотите отсюда, из вашей лаборатории. Как вы справитесь с задачей?

– Веревка? Проволока?

– И то и другое может огибать углы. А жесткий прут может? Мистер Гэллегер, у крана тугая ручка. А поворачивать ее нужно часто, сто раз на дню. Когда корабль летит в космическом пространстве, даже прочнейшие проволочные тросы быстро выходят из строя, лопаются из-за напряжений и деформаций. Понимаете?

– Конечно, – кивнул Гэллегер. – Если проволоку часто сгибать и разгибать, она сломается.

– Вот эту-то проблему я и просил вас решить. Вы ответили: да, смогу. А теперь скажите, дело сделано? И каким образом?

Тяга, огибающая углы и стойкая к повторяющимся деформациям?

Гэллегер оглядел машину. «Азот», – мелькнуло на задворках ума, но ухватиться за эту мысль не удалось.

Зазвонил дверной звонок. «Смейт», – предположил Гэллегер и кивнул Нарциссу. Тот вышел.

Когда он вернулся, за ним следовали четверо, из них двое в полицейской форме. Остальные – Смейт и Делл Хоппер.

Хоппер свирепо ухмыльнулся:

– Здоро́во, Гэллегер. А мы ждали. Не успели опередить его, – кивнул он на коммандера Уолла, – но ждали второго шанса.

На пухлой физиономии Смейта читалось недоумение.

– Мистер Гэллегер, как это понимать? Едва я позвонил в вашу дверь, меня окружили эти люди…

– Все в порядке, – ответил Гэллегер. – По крайней мере, вы вверху списка. Посмотрите в окно.

Смейт подчинился. И повернулся к изобретателю, сияя.

– Эта яма?..

– Точно. Не на тачке же я землю вывозил. Сейчас устрою демонстрацию.

– Сейчас ты отправишься в кутузку, – ехидно произнес Хоппер. – Гэллегер, я ведь предупреждал: со мной шутки плохи. Ты взял у меня тысячу кредитов, но не выполнил заказ и деньги не вернул.

Коммандер Уолл напряженно смотрел и слушал, в его руке покачивалась забытая кофейная чашка. Полицейский подошел к Гэллегеру и схватил его за запястье.

– Минутку! – начал Уолл, но Смейт оказался расторопнее.

– Кажется, я должен мистеру Гэллегеру некоторую сумму, – произнес он, выхватывая бумажник из кармана. – Тут не больше тысячи, но на остальное могу выписать чек. Если этому джентльмену нужны наличные, надеюсь, тысячи хватит.

Гэллегер судорожно сглотнул. Смейт ободряюще кивнул ему:

– Мой заказ выполнен, я могу приступить к земляным работам уже завтра. И мне не нужно разрешение на задержку транспорта.

Хоппер показал зубы:

– К черту деньги! Я хочу преподать этому прохвосту урок! Мое время стоит дорого, а он полностью сорвал мне рабочий график. Заводы, кинотеатры… Я был уверен, что Гэллегер меня не подведет, а теперь этот наглец рассчитывает выкрутиться? Не выйдет, мистер изобретатель. Сегодня тебе была вручена повестка в суд, но ты туда не явился, а за такое законом предусмотрено наказание, и будь я проклят, если ты его не получишь.

Смейт растерянно смотрел на Хоппера:

– Но… я удовлетворен работой мистера Гэллегера. Я возмещу…

– Нет! – рявкнул Хоппер.

– Этот джентльмен говорит «нет», – тихо произнес Гэллегер. – Он не хочет денег, он хочет моей крови. Не человек, а злобный дьявол.

– А ты пьяный идиот! – прорычал Хоппер. – Полицейские, тащите его в кутузку! Сейчас же!

– Мистер Гэллегер, не беспокойтесь, – попытался утешить изобретателя Смейт. – Я живо вас вытащу. У меня есть кое-какие связи.

Вдруг у Гэллегера отпала челюсть, дыхание стало хриплым, как у астматика. Смейт попятился под его взглядом.

– Тяга, – прошептал изобретатель. – И стереоскопический экран, видный с любой точки. Так говорите, тяга?

– Уведите его! – отрывисто приказал Хоппер.

Полицейские схватили Гэллегера. Тот пытался вырваться.

– Минуту! Дайте мне одну минуту! У меня есть ответы. Наверняка они правильные! Хоппер, я сделал то, что тебе нужно… и что заказывали вы, коммандер. Отпустите!

Хоппер зловеще ухмыльнулся и ткнул большим пальцем в сторону двери. Кошачьей поступью вперед двинулся Нарцисс.

– Хозяин, расколоть им черепа? – любезно осведомился он. – Мне нравится кровь. Красный – один из основных цветов спектра.

Коммандер Уолл поставил чашку и поднялся на ноги; в его голосе зазвенела сталь:

– Ну все. Джентльмены, отпустите мистера Гэллегера.

– Не отпускать! – рявкнул Хоппер. – А вы кто такой? Космический шкипер?

Задубелые щеки Уолла потемнели от прилива крови. Он раскрыл маленькое кожаное портмоне и показал жетон.

– Коммандер Уолл, Космическая административная комиссия. Тебя, – указал он на Нарцисса, – временно назначаю правительственным агентом. Если эти полицейские не освободят мистера Гэллегера в течение пяти секунд, можешь размозжить им голову.

Но в столь крутой мере не возникло необходимости. Гэллегер знал, что Космическая административная комиссия – очень серьезная организация, что за ней стоит правительство, что местные власти в сравнении с ней – мелкие сошки. Полицейские отпрянули от изобретателя и попытались сделать вид, будто оказались в его доме совершенно случайно.

Зато Хоппер готов был взорваться.

– По какому праву, коммандер, вы вмешиваетесь в работу представителей закона? – процедил он.

– По праву приоритета. Государство нуждается в устройстве, которое по его поручению изготовил мистер Гэллегер. А это обстоятельство как минимум подразумевает, что мистера Гэллегера следует выслушать.

– Еще чего!

Уолл вонзил в Хоппера ледяной взгляд:

– Кажется, несколько минут назад он заявил, что выполнил и ваш заказ?

– Вы про это? – Хоппер кивнул на машину. – По-вашему, оно похоже на стереоскопический экран?

– Нужен ультрафиолет, – сказал Гэллегер. – Нарцисс, принеси флуоресцентную лампу.

Он приблизился к устройству, молясь, чтобы догадка оказалась верной. Впрочем, разве есть другие варианты? Извлеки из грунта азот, извлеки все остальные газы, и получишь инертную материю.

Гэллегер тронул рычаг, и машина запела «Сент-Джеймсскую больницу». Выражение на лице коммандера Уолла сменилось на недоуменное и несколько менее благожелательное. Хоппер возмущенно фыркнул. Смейт подбежал к окну и восторженно уставился на удлинившиеся щупальца, которые принялись втягивать землю, остервенело кружась в затопленной лунным светом яме.

– Нарцисс, лампу!

Лампа-переноска уже была подвешена к крючку. Гэллегер медленно повел ею вдоль машины. Вот ультрафиолетовый свет добрался до желобчатого колеса на дальнем от окна торце корпуса.

Что-то засветилось.

Оно исходило из маленького клапана, имело синий оттенок, сбегало по желобу и свивалось в кольца на полу лаборатории. Гэллегер снова прикоснулся к рычагу. Машина прекратила работу, клапан закрылся со щелчком, прекратился ток таинственной синеватой субстанции. Гэллегер наклонился и подобрал виток. Тот исчез, стоило отстранить лампу. И вновь появился, когда лампа приблизилась.

– Вот она, коммандер, – сказал изобретатель. – Проверьте.

– Гибко-жесткая тяга? – спросил Уолл, вглядываясь.

– И ничто иное, причем в любом количестве, – ответил Гэллегер. – Это комплекс неорганических веществ, минеральное содержимое грунта, предельно уплотненное и вытянутое в проволоку. Вот только груз весом в тонну этой проволоке не удержать.