Наказание для отчима

При всем моем опыте все делать самой, очищать верхние полки магазинов всегда приходилось высоким знакомым, даже вставать на табуретку, чтобы ввернуть лампочку, приходилось не мне.

Только бы дотянуться

Я двинулась к нему, по пути сшибив несколько ящиков, и, видимо, ободрав ногу. Как хорошо, что я не на каблуках…

Сейчас моя главная задача – дотянуться до окна и каким-то образом открыть его, только, ради всего святого, как можно быстрее.

Принялась ощупывать пол, стены, пытаясь понять, что попадается под руки, наткнулась на высокий деревянный шкаф. Он был массивный и довольно топорный, видимо его собственноручно смастерил Влад. Специалист хренов. Вдруг я поняла, что впервые назвала его имя, оно как-то стерлось из памяти, а теперь вот вновь всплыло, так что сбежать захотелось еще сильнее.

В шкафу отыскались большие коробки, чертовски тяжелые, но, как оказалось не хлипкие пластиковые, а тоже деревянные. По одной, пыхтя и отдуваясь, отплевывая с лица волосы, по одной я подтащила их к окну. Три штуки оказалось достаточно по высоте, но вот то, как, я на них залезала – полный цирк.

Дело в том, что довольно давно боюсь высоты, особенно если нужно лезть на что-то высокое и не очень устойчивое, а ящики, очевидно, подходили под этот критерий.

С трясущимися коленками и на негнущихся ногах я еле-еле взобралась на свою имитированную лестницу. Окошко оказалось довольно большим, что было только мне на руку – в него можно было пролезть. Единственная проблема – на нем решетка, причем металлическая, но хлипкая, даже шатается, если приложить к ней усилие. Надо найти какой-то инструмент, пилу или еще что.

Прошло какое-то время, и я нашарила рукой топор, с радостью рука обхватила рукоятку. К окошку я подставила еще одну коробку, чтобы было удобнее рубить. Замахнулась, и ка-а-ак ударила по окну. Оно задрожало, и в стороны полетели чуть ли не искры. Ух! Вот это мощь!

Я била методично, раз за разом в одно и то же место, и так с каждым углом. Наконец, получилось – решетка покачнулась, и вывалилась из окна, а я наконец-то увидела улицу без преграды.

На всякий случай поставила еще две коробки и почти без труда вылезла в окно, сначала подтянувшись на руках, а потом и затягивая туда ноги. Топор прихватила с собой – пистолет пистолетом, а хороший топор еще никому не помешал.

Я огляделась вокруг – машины на подъездной дорожке у дома не было. Это значит, что хозяин еще не вернулся.

Я облегченно выдохнула и дала себе минуту, чтобы прийти в себя.

Я подбежала к входной двери, она, конечно, тоже оказалась заперта. Сначала пришла мысль выбить топором и ее тоже, но я решила, что это глупо. Я хочу поймать и отца, верно? А если он увидит разбитую дверь и решит или вызвать полицию, или просто не пойдет в дом, то он может надолго ускользнуть и залечь на дно. А за дочерью он тем более никогда не пойдет.

Я сняла с волос заколку и сунула ее в замок, опыта взломщика у меня не было, но, говорят, новичкам везет – смогла ведь я выбраться из подвала.

И действительно, не прошло и пары минут, как замок щелкнул, и дверь гостеприимно распахнулась.

Я тихонько ее за собой прикрыла и кинулась к чулану, где сидела девушка. Какое счастье мелькнуло в ее глазах, когда я подбежала к ней!

– Сейчас, все будет хорошо, я пришла к тебе, я здесь, я помогу! Больше никто не посмеет сделать тебе больно!

По ее щекам текли слезы, теперь не только от боли, но и от непередаваемых эмоций.

Я, сильно напрягшись, стащила ее с члена и уложила на пол, одним движением перерезала ножом веревку, которой были связаны руки. Вынула изо рта кляп. Девушка зарыдала в голос и обхватила меня обеими руками.

– Тише, тише, не плачь! Все будет хорошо!

Бедная девушка, убить мало папашу! Я помогла ей подняться на ноги, она покачнулась.

– Ходить можешь?

Кивок.

– Прекрасно, сходи в ванную, приведи себя в порядок, оденься, ты поедешь со мной.

Она скрылась за дверью, ковыляя в сторону ванной.

– Тебе помочь? – крикнула я ей вслед.

Отрицательно помотала головой.

Я уселась на софу и стала ждать, вертя в руках свой верный револьвер.

Прошло, наверное, около получаса, прежде чем девушка показалась на горизонте. Я посмотрела на эту бедолагу. Она была довольно симпатичной.

Длинные, до плеч, темные волосы, обрамляли лицо изящными волнами, если бы понадобилось описать их цвет, я бы сказала черно-коричневые или темно-каштановые. На голову она водрузила какие-то блестящие нити, что переливались в ее волосах и добавляли какого-то космического сияния.

Лицо девушки было аккуратное, с точеными чертами, бледное, да и сама она была бледная как призрак – не так часто, наверное, ее кожа встречалась с солнечным светом.

– Как тебя зовут?

– Настя, – ответила она бархатным голосом, который лился словно мед. – Спасибо вам, что спасли меня!

– Не благодари, – небрежно бросила я, – Надо мне твоего папаню подкараулить.

– И что вы собираетесь с ним сделать?

– Скажем так, то, что он делал с тобой, покажется легким разогревом.

– Хорошо.

Я впервые посмотрела в ее глаза – темные и, не как это зачастую бывает, теплые, а напротив – ледяные, со сверкающим в них холодным яростным огнем. Такая станет и палачом, и ангелом, и последней мразью, кем только пожелает. Такой человек мне нужен в команду.

– Ты поедешь со мной? Я подстерегаю, ловлю и жестоко наказываю некоторых мужчин, тех, что мне особенно не нравятся.

– Вы… Что делаете? – она обалдела, но глаза выдавали отчаянную решимость и дикую радость.

– Да, да. Ты правильно все услышала, Настя! Я их наказываю. Жестоко.

– О мой бог, да! Да! Я с вами, я в деле!

Она закружилась на месте. И тут ко мне в голову пришла диковатая мысль о том, что Настя обладает какой-то древней славянской красотой, времен русалок и прочей нечисти.

Настя заметила мое выражение лица и смутилась.

– Простите меня, я замечала, что произвожу такое странное впечатление на людей. Вы, кажется, напуганы.

– Ну что ты, все в порядке, просто у тебя и правда необычная внешность. Ты похожа на персонаж из сказки. – улыбнулась я.

В этот момент послышался скрип шин за окном.

Аргумент в виде топора

Я знаками показала Насте, что надо делать. Она спряталась за стенку чулана, держа в руках топор, а я отошла в тень у входной двери, подняв на нее пистолет.

План состоял в том, что когда откроется входная дверь, войдет Влад, сначала закроет ее, а только потом увидит меня, это очень важно, нельзя давать ему ни одной лишней секунды, в которую он мог бы сделать ноги. Дверь непременно должна быть заперта на ключ изнутри.

Мы замерли в неподвижных позах, стараясь почти не дышать, но все мускулы, органы чувств и мозги работали сейчас на пределе своих возможностей. Около двери послышались стук тяжелых башмаков, скрип половиц и покашливание грузного человека.

Открылась дверь, внутрь дома проник яркий солнечный луч, в котором стали хорошо видны взметнувшиеся в воздух клубы пыли. До моего темного угла он не достал. Дверь захлопнулась, отрезая хозяину дома все пути к бегству, сама того не понимая.

Влад, неровно подпрыгивая – больше всего я сейчас ненавидела эту его походку, даже больше, чем сам факт его существования – пошел по коридору.

– Стоять, мразь! – я приставила револьвер прямо к центру его лба и взвела курок.

Сказать, что он успел охренеть от этой жизни, едва не повалиться в обморок, обозлиться и мысленно попытаться что-то предпринять – не сказать ничего.

– В чулан! – приказала я. Я наслаждалась своей властью, своим сексуальным хрипловатым голосом, всем этим геройским пафосом и безумием.

Он пятился назад как краб, оступаясь на каждом шагу. Из-за угла вынырнула Настя, я краем глаза заметила, что она когда-то успела подвести глаза черным карандашом. Девушка невинно поигрывала топором, перебирая пальцами по его рукоятке и исподлобья смотрела на отца.

– Ты-ы-ы?.. Скотина! – прошипел мой пленник.

– Я, папаша, Настя!

Влад было замахнулся и дернулся в сторону дочери, но я пихнула его в грудь, отчего он грохнулся на пол и, видимо сильно, стукнулся головой о ножку софы. Я буквально на себе ощутила, как искры из глаз посыпались и как на затылке вскочила шишка размером с мячик для настольного тенниса.

Настя наступила одной ногой на грудь отцу (тут я забыла упомянуть, что девушка предусмотрительно надела берцы, а еще красные штаны, но это так, к слову пришлось), склонилась к нему и сказала:

– Теперь ты будешь как свинья лежать в собственном дерьме и крови и молить о пощаде, а я не прощу, никогда. И она тоже тебя не простит! И я буду ходить мимо и смотреть, как ты подыхаешь, и ни-че-го не сделаю!

Влад с ужасом смотрел на Настю, а та, находилась сейчас на самом пике своего ликования. Она тряхнула головой – волосы взметнулись вверх и рассыпались по плечам, заиграли разноцветными отблесками нити в волосах. Она сложила руки на груди и повернула голову в профиль.

Воздух так и пропитался атмосферой древних русских сказок, такой завораживающе жуткой и очень чужеродной здесь, в этом маленьком американизированном квартале.

Все мы втроем замерли, Влад перестал дергаться и елозить по полу, я застыла, глядя в стену, а Настя возымела над нами такую власть, что могла бы заставить делать что угодно, и мы делали бы все.

Я очнулась первая.

– Так, Царевна! Кончай свою магию демонстрировать, а то мы так с тобой и до ночи не управимся.

– Я знаю, – лукаво улыбнулась Настя.

– Но ты хороша, подруга, по-настоящему хороша! Будешь моим секретным оружием, и все мужики окажутся у наших ног!

Она расхохоталась очень холодно и торжествующе.

Я подмигнула Владу, мол, смотри, какая у тебя дочь!

– Помоги-ка мне, подруга! Ага, вот так!

Я не спускала с мужчины ствола, и мы вместе перевернули его огромное тело на живот. Настя уселась на спину отца, скрестив ноги, поймала веревку, которую я ей кинула, и ловкими замысловатыми и, сомнений нет, крепкими узлами связала его руки. Таким же образом поступила и с ногами. Она накинула петлю и на его шею, но я покачала головой, решив, что это уж чересчур.

– Погоди, потом я дам тебе такую возможность, сейчас он нужен мне живым.

Я объяснила, где припаркована моя машина и попросила пригнать ее к крыльцу. Настя сломя голову кинулась туда. Я осталась с Владом наедине.

Он не издавал членораздельных звуков, но продолжал гневно рычать и хрюкать.

– Помнишь ли ты меня, Влад? Знаю, что помнишь! – шепнула я ему на ухо.

Он промычал что-то утвердительное. Я схватила его за волосы и рывком повернула голову на бок, Влад завыл как раненная собака, но все-таки смог заговорить.

– Помню, конечно, шалава, как тебя не помнить. Поменьше гордости в тебе было раньше, да победнее выглядела. А так, какой была, такой и осталась!

– Ошибаешься! – я ударила ему ногой прямо в лицо. Послышался неприятный хруст, кажется, я сломала ему нос, но тем лучше. Ударила еще и еще раз, в живот, в пах, в шею.

– Это тебе за все, потому что я тоже помню! И я тебя убью, не сомневайся!

Ударив еще раз, я склонилась так низко, что достала волосами до его лица.

– Меня. Зовут. Марго. Помни об этом.

Через мгновение вошла Настя, она насмешливо наклонила голову, делая вид, что кланяется и с выражением продекламировала:

– Машина подана!

– Замечательно! – обрадовалась я, уж очень мне было некомфортно находиться наедине с этим человеком.

Надрываясь и прикладывая максимум возможных усилий, мы доперли Влада до автомобиля и кое-как запихали его в багажник, так что он свернулся в три погибели. Настя со злорадным выражением лица захлопнула дверцу багажника и уселась на переднее сиденье.

Я села за руль.

– Ну что, ты уверена, что хочешь поехать со мной?

Еще не получив положительного ответа, я поняла, что она уверена, более того, я знала об этом даже до того, как спросила. Но нечестно было бы решать такие вопросы на основании одних своих предположений.

– Да, я уверена, Марго, – произнесла она. – Каждому человеку нужна своя месть, я хочу отомстить отцу.

– Да, ты права, – тяжело вздохнула я и вывернула со двора.

Какая добрая девушка

– Марго? – позвала Настя.

– М?

– Чем вы занимаетесь? Я хочу сказать, для чего понадобился мой отец? Мне хочется узнать это поподробнее, сначала посмаковать мысленно, а потом и на практике. Вы кое на что намекали, конечно, но я не уверена, что поняла все правильно, – девушка жадно уставилась на меня, напряглась всем телом и замерла в ожидании того, что я ей отвечу.

– Ох, уже довольно долго об этом думаю, – наконец-то сдалась я. – Ты уже знаешь, что я похищаю мужчин, которые мне очень не нравятся по личным причинам, и привожу их к себе домой. Там у меня есть подвал, он оборудован как средневековая пыточная камера… Знаешь, меня все-таки волнует то, что ты такая юная. Ты точно достигла несовершеннолетия?

– Даже не сомневайтесь. – Улыбнулась она.

– Просто, стоит ли тебе такое видеть в твоем возрасте…

– Да ладно вам, бросьте, неужели вы забыли, откуда меня только что вытащили? – она немного покраснела, но голос не утратил своих льстивых ноток.

– И то верно, Настя, – со вздохом согласилась я, – В подвале я их пытаю, каждого по-своему, впрочем, кто что заслужил, тот тому и подвергается. Ну и каждого я насилую, жестоко. Кто-то даже умирает, это как пойдет.

– Им больно? А какие у вас есть инструменты? – кровожадно спросила она.

– Елки-палки, ты меня немного пугаешь, – нервно рассмеялась я.

У Насти с лица сползла маска, она как будто вся осунулась и стала похож на обычную наивную девчонку.

– Простите меня, я не специально, но мне действительно интересно.

– Им очень больно, они кричат, не переставая, теряют сознание, а потом снова начинают кричать. Там много дерьма и крови, но к этому быстро привыкаешь. Из инструментов у меня полно всяких цепей-наручников, есть даже настоящие старинные колодки на руки и на ноги, железные шипы и щипцы разных видов, груша, которая очень эффективно работает – проверяла только вчера на одном пленнике. Есть веревки и разные станки, плети-ремни. В общем, много чего. Там очень быстро все меняется – и люди, и оборудование, не успеваю я к чему-то привыкнуть, как сама же и завожу что-то еще более новое и интересное.

Боковым зрением я увидела в глазах Насти восторг, сделала вид, что не заметила и продолжила говорить.

– Я могу поручить тебе ловить людей, хочешь? Буду ездить с тобой за компанию и присматривать – мало ли что. Вон, твой папаша меня сегодня в подвале запер, вдруг тебе помощь понадобится, а я всегда рядом буду.

– Да, я согласна. Но, – она замялась. – Еще я хочу пытать людей. Сама. Своими руками.

Я задумалась. Доверять ей такую работу – ответственный шаг, ведь, как я для себя решила, при любой возможности она способна меня продать с потрохами.

– Ладно, хорошо, но мы будем все делать вместе. Станешь моим личным палачом, – я содрогнулась, кошмарно звучит. – Буду тебе платить какую-то сумму, не очень много, чисто символически.

Настя просияла, надо думать, условия, контракта пришлись ей по душе.

– Только… Надеюсь, ты меня не кинешь, Настя. Потом плохо придется. Тебе.

– Это угроза?

– Нет, это факт. Я не собираюсь тебе угрожать, надо расставить все точки над и, рассмотреть все возможности, прежде чем впутываться в авантюру, верно?

– Верно, – ответила она, чуть помедлив.

– Вот и прекрасно. Приехали.

Мы остановились у самого моего дома. Я послала Настю закрывать ворота, а сама выгрузила из машины все свои вещи. Открыла багажник.

– Ну что? Не устал ехать?

Влад злобно зыркнул на меня одним глазом – на втором расплывался здоровенный синяк – это Настя его так приложила перед самым выходом из дома.

Девушка подошла ко мне, на ходу потягиваясь и поправляя волосы.

– Что теперь делать?

– Давай-ка мы вытащим его из машины и сразу в подвал, а там посмотрим, что да как.

Мы схватили Влада за ноги, из-за чего он резко перевернулся в багажнике и долбанулся головой об его стенку. С силой навалились – такого кабана все-таки было очень тяжело тащить – и выволокли на свет. Он рухнул на землю всей громадой своей туши и не шевелился, тихо продолжая скулить.

– Взяли! – скомандовала я.

Настя схватила одну ногу, а я – другую. Потащили его по траве в сторону дома. Трава так сильно приминалась, что оставался широкий прямой след, как будто мы везли трактор, а не человека.

Через какое-то время подошли к двери в подвал. Остановились, чтобы отдышаться.

– Значит так, – сказала я. – Сейчас я открою дверь, там горка. Его мы без проблем скатим, а сами осторожно следом, смотри шею не сверни.

Настя кивнула.

Я с небольшим усилием распахнула дверцы, они противно лязгнули. Из погреба потянул влажный воздух, пропитанный страданиями. Мы толкнули Влада вниз, он кубарем покатился по горке и приземлился, с глухим стуком ударившись о землю всей массой.

Я стала залезать в погреб сама, как вдруг Настя схватила меня за локоть и повернула к себе. Я подняла брови.

– Сколько уже их было?

– Кого?

– Мужчин, которых вы привозите и кидаете в подвал.

– Этот четвертый.

– И сколько из них остались живыми?

– Двое вместе с твоим отцом. Пока двое.

– Хорошо, – она шумно выдохнула. – А сколько еще вы планируете поймать?

– Человек пятнадцать или двадцать, я точно не помню. У меня есть список, на котором я отмечаю красными крестами тех, кого уже настигла.

Она снова кивнула и первой пошла вниз. Шаг за шагом, боком спускалась по земляной насыпи. Я шла следом. Вдруг снизу раздался вопль, я вздрогнула.

– Что там еще?

– Я наступила на него. Совершенно случайно! Кажется, прямо на лицо…

Я вдруг хохотнула – ситуация показалась очень комичной. Настя – садистка по своей природе – отчаянно пытается быть хорошей девочкой, но не сдержалась и наступила ботинком прямо на рожу своему папаше.

Она, услышав, что я смеюсь, снизу засмеялась тоже. Тем самым своим жутким смехом, который однажды меня уже так напугал. Но теперь я поняла, что этой ночью будет жарко, даже не жарко, а горячо. И теперь не только из-за печки, которую я разогреваю, чтобы начать пытки.

Я спрыгнула на землю, вдруг захотелось немного полихачить. Отряхнула руки.

– Давай отнесем его вон на ту лавку! Сейчас темно, не видно ничего, но я скажу, как надо остановиться.

И снова мы поперли Влада. Поняв наконец-то, что происходит, он начал вырываться, но не тут-то было. Теперь ему уже не светит увидеть свободу.

Это особое таинство

Грохнули его на грубую деревянную поверхность. Мужчина матерился изо всех сил, и выглядело, вернее звучало – ведь была кромешная темнота – это действительно впечатляюще. Но как он не старался вырваться – впрочем, совершенно бесполезно – мы с легкостью прикрутили его к лавке. По сравнению с тем, сколько сил потратилось на то, чтобы донести его сюда – это действительно была мелочь, так, сущий пустяк.

Мы молчали минуты две, даже пленник заткнулся, слышно было только тяжелое дыхание.

– Ну что, пойдем наверх? – спросила я, первая придя в чувство.

Скорее почувствовав, чем услышав, поняла, что Настя согласна – она так вымоталась, что едва могла говорить. Да и не удивительно, Влад весил раза в три больше дочери. Настя дернулась было и пошла обратно к насыпи, по которой мы скатывались, к двери, откуда лился сумрачный свет – дело было уже к вечеру.

Я окликнула ее и показала в другую сторону.

– Настя, там еще одна дверь, она приведет сразу в дом.

Мы поднялись по ступенькам, приятное чувство идти по твердой поверхности после того, как ноги долгое время вязнут в земле. Я отперла дверь большим латунным ключом. Настя засмотрелась на него – очень уж ключ казался волшебным здесь. Да и, честно говоря, волшебным сейчас было абсолютно все – подвал, пытки, средневековое оружие, огромный ключ, а теперь еще и Настя. Да, кажется, мне-таки повезло встретить эту помощницу.

– Есть у вас что-нибудь поесть? – она привалилась к стене, пока я запирала засов.

– Да, сейчас мы устроим королевский пир.

Я лукавила – есть особо было нечего. Нет, разумеется, деньги у меня были в избытке, но вот готовить и покупать продукты я успевала очень редко, иногда сил хватало только на то, чтобы дойти до кровати.

Настя с отвращением вымыла руки – на них осталась кровь Влада. Я ухмыльнулась, скрывая губы полотенцем.

Я открыла холодильник – на меня смотрела зияющая пустота и несколько коробочек. Придется колдовать, раз пообещала. Со звоном я поставила на стол пару резных железных подсвечников. В них стояли желтоватые огарки свечей, воск почти вовсе расплавился на некоторых.

Чиркнула спичкой, и в каждой из них заиграло пламя. Следом за свечами на столе оказалось большое блюдо с цветной каймой. В центр я уложила кусочки жареного хлеба, а вокруг – изящные ломтики сыра и колбасы, несколько вареных яиц. Пригасила свет.

Настя вошла в кухню и замерла на пороге. Да, здесь почти ничего не было, но выглядело это действительно потрясно. И, к тому же, я переоделась в свое любимое красное платье, идеально сидящее на фигуре, что тоже, несомненно стало значимой частью таинственной атмосферы. Я пыталась подобрать подходящее слово для того, что видела в этот момент, но мне никак не удавалось придумать его.

– Происходит настоящее таинство, верно? – спросил Настя и томно прислонился головой к дверному проему.

Вот оно. Точно. Таинство. Та-ин-ство. Я покатала слово на языке. А звучит, действительно звучит, да как! Мы обе ощущали, что начинает что-то особенное, мы исполняем нашу миссию…

Настя села за стол и жадно накинулась на еду, я немного рассеянно смотрела в точку, чуть выше ее головы. В голову пришла одна мысль, очень старая, и очень сумасшедшая. Дело в том, что в детстве я сходила с ума по мафии, всегда мне нравились мафиозные разборки, тайные общества и все такое. И вот однажды я посмотрела 'Бойцовский клуб' в кино, и понеслось…

Короче говоря, очень манила меня идея о том, что у членов одной группировки имеется какой-то общий знак. И это не просто часть одежды, или перстень, или что-то еще, а след на теле. Шрам. Какой-нибудь необычный, может быть даже жуткий. В одном и том же месте.

Тайлер обливал руки своих последователей кислотой. Меня передернуло. Ну нет, это слишком жестоко. Но что, если… Взгляд упал на дрожащий огонек свечи. Настя склонилась над столом, и свет на миг блеснул в ее глазах адским пламенем. Что ж, а это мысль.

– Настя, – начала я неуверенно, впрочем, с каждой буквой голос мой становился все тверже. – Смотрела 'Бойцовский клуб'?

Она утвердительно промычала и воззрилась на меня.

– А что?

– Помнишь, у его членов, на руке, вот тут, – я надавила пальцем на место между большим и указательным пальцем, – Был…

– Шрам! Верно, – она дёрнулась. – Не хотите ли вы сказать, что?..

Я оперлась на стол обеими руками и сдула с лица прядь волос.

– Именно это я и собираюсь сказать.

– Но…

– Да.

– Вы обольете меня кислотой?

– Нет, ну что ты, я же не садист.

– Вы пытаете мужиков в специальном подвале, так что вы – садист.

– Да, ты права, – я вздохнула.

– Может обойдемся без этого?

Я покачала головой.

– Слушай, Настя, я не хочу причинить тебе вред, я спасла тебе если не жизнь, то задницу точно, и если ты хочешь быть со мной в одной команде, то это мое условие.

Она была бледной как полотно, но через несколько мгновений утвердительно мотнула головой.

– Прекрасно, начнем.

В этот момент не хватало только раската грома и безумного смеха на фоне, как в лучших историях про ведьм. Я взяла в руки нож, обычный кухонный тесак, среднего размера.

– Не не не, подождите, – Настя шумно выдохнула. – Если вы меня собираетесь резать ЭТИМ, то я протестую.

– Доверься мне, все идет по плану.

Я поднесла нож к подсвечнику и сунула его в самый огонь. Нужно было как следует его раскалить, так, чтобы от него шел жар. Пару минут – и эффект был достигнут, металл прямо-таки зашкворчал.

– Руку!

– А м-может не надо?

– Настя, руку!

Она медленно протянула ко мне дрожащую руку. Я схватила ее за запястье, перевернула внутренней стороной вверх и поднесла к свече. Момент – и раскаленный нож оказался на самом ее запястье. Настя завопила от боли, и пыталась выдернуть руку, но не тут то было. Я держала ее крепко.

Кожа под лезвием стала красной и начала лопаться. Наконец, я убрала нож. Под ним остался четкий алый след. Настя упала на стул – подкосились ноги. У нее кружилась голова.

– Твою мать! Твою мать!

Пока она ругалась, рассматривала след и пыталась прийти в себя, я нагрела нож еще раз и сделала точно такой же след у себя. Я не кричала – ведь была привычна к боли – но лишь закусила губу.