Давид

– Смотри не подавись знаниями! – злобно, с ожесточением, рьяно огрызался политик и продолжал лезть на стены.

– Не дам! Не дам уродовать Гейнсборо! За нас с вами спросят! И спросит, между прочим, ваша родная партия! – выдохнул последний аргумент философ.

«А ведь верно, черт, он прав!» – И политик медленно осел и прекратил срывать картины.

– А что же делать?

– Погодите, погодите, надо остыть, все на нервах… – Задыхаясь, философ снял очки и стал их протирать.

– Для начала расскажи нам, откуда у тебя это богатство, – спокойно задал вопрос трансгендер. – Наверное, опять афера? У вас там в партиях всегда аферы… Одно и то же… Одно и то же… Каждый день… Никакой красоты в душах! Где же быть тут красивому телу? А нигде! Совесть грязная – страх заедаешь в ресторанах ведрами еды… А я, наивный дурачок, душу тут перед ним расковыривал, про Аполлона рассуждал, про идеальный пресс мечтал! Все как всегда, – трансгендер продолжал качать мускулы рук.

– Да… Это… Из арестованных картин… Подпадают под предметы роскоши… – начал неохотно политик.

– Так… Продолжай… – тихо проговорил трансгендер.

В галерее воцарилась полная тишина.

– Ну… Вы знаете, что… в мире неспокойно… в каких-то местах… и это… это… – Он встал и замолчал, как осел.

– Это картины в залоге из арестованных, – продолжил мысль трансгендер.

– Это как? – спросил музыкант.

– Ну… У русских олигархов отобраны под арест по всему миру, потому что они, русские олигархи, поддерживают правительственный, недружественный нам режим, – выдавил из себя политик. – Со всяких там выставок, на таможнях, в галереях. Аресты.

– Да!

– Так… Уже яснее. А документы на них как оформлены? – задал следующий вопрос трансгендер.

– Никак. С таможенником выпили в аэропорту Даллеса…

– Вы смотрите, да ты нас в политику втягиваешь?! – агрессивно задал вопрос музыкант. – Мне проблемы с законом не нужны! У меня перелеты по всему земному шару…

– Да погоди ты, музыкант, – остановил его трансгендер. – В общем, ты в преступном сговоре с властями штата?

Политик горестно кивнул.

– Так…

Все вдруг ясно и отчетливо поняли – надо бежать из галереи, надо бежать с острова. А куда бежать? Санитарная зона! Расстрел!

– Здесь неподалеку от галереи шахта с ракетами… – уйдя в себя, промычал политик и спрятал глаза.

Воцарилось немое безмолвие стен. Даже стены замолчали…

Первым из «комы» вышел трансгендер.

– То есть ты хочешь сказать, что это был план? У тебя изначально был план? Ты нас сюда специально заманил? – Догадка, как молния, пронзила мозг трансгендера. Он опустил штангу из книг. Взял полотенце и начал им обтираться.

– Ты нас испытываешь, как подопытных обезьян?

И все сгрудились вокруг политика.

– Это не я.

– А кто? Кто, скажи нам, заставил тебя собрать нас здесь всех вместе?! На верную погибель! – кричали все трое.

Политик закрыл себя руками, боясь, как бы его не побили.

– Меня заставили!

– Кто? Назови имя!

– Назови имя! Кто? Скажи нам!

– Назови по-хорошему, – произнес трансгендер. – Иначе философ сейчас внесет поправку в наш устав: «Любого, кто отступится от клятвы верности гедоническому ордену “Греческий сувенир”, ждет казнь».

– Философ… – повелительно потребовал трансгендер.

– Я записал…

– Ну что? Политик, говори! Кто тебе нас заказал?

И трое встали в круг позора и казни, обрамляя ссутулившееся тело политика.

– Трансгендер, – в отчаянии начал политик. – Ты же умный, ты все понимаешь…

– Допустим. Расскажи нам, кто ты есть на самом деле. Бежать тебе некуда – тебя бросили свои же подыхать в этом дерьме вместе с нами. Один – телесно красивый. Эталон красоты. Другой – величайший композитор тяжелой музыки. – И на этих словах музыкант встрепенулся. – Да, да, я узнал тебя, музыкант! Ты знаменит своей музыкой «Вечерний ноктюрн»! Я слушал его очень часто… Дальше. Третий – философ. Философ как футурист, как мыслитель будущего! No-no FUTURE! NO FUTURE! Черт побери, как же актуален «SEX PISTOLS»! – горячо воскликнул трансгендер.

– То есть все три среза общества, которые отвечают за тело, душу, общество в целом – должны быть уничтожены?

– Я этого не говорил… – со стыдом в голосе выдавил из себя политик.

Музыкант не выдержал:

– Мужики, надо искать выход. Родненькие, у меня гастроли! Меня ребята из группы не поймут!

– И величайшее искусство живописи тоже должно быть уничтожено? Вы там все с ума посходили, что ли? – зло спросил трансгендер.

– Какой тяжелый разговор! – Философ не выдержал. – Какой тяжелый разговор! Я сойду с ума!

– Прекрати скулить, философ! – остановил его трансгендер.

– Это что же? Мужики, мы должны жить в клетке? – пораженный собственным открытием, проговорил музыкант. – Я в жизни никогда не жил в клетке! Никогда! Слышите! Никогда! Я всегда был свободен! И душой и телом! Я – свободный художник! Я – свободный музыкант!

– Кому это интересно? – сдержанно проговорил трансгендер. – Сейчас нигде и ни у кого нет никаких прав!

– Не-ет! Не-ет! Так не пойдет! Так не пойдет! Я так не играю! – агрессивно заключил музыкант.

– Да подожди ты, музыкант… Дай подумать, – сказал трансгендер.

Он сидел и думал, понимал, что от музыканта толку мало – его первого и единственного нужно отсюда выкинуть. Только мешает. И… И у него, возможно, есть будущее. Парадокс?

«Философ… Философ – крепкий мужик. За идею, за искусство жизнь отдаст. Он – на своем месте.

Политик… Политика нельзя отпускать. Эта гнида вместе со мной уйдет под воду: должно же быть воздаяние за грехи здесь и сейчас на этой грешной земле?»

Трансгендер облегченно и незаметно вздохнул. Уже было легче. Он разобрался в ситуации. Хотя бы частично.

На ночь трансгендер расписал план побега музыканта:

– Философ, – он подозвал философа в сторону. – Ты будешь сидеть рядом со связанным политиком и охранять его. Он не должен сбежать. Мы все здесь остаемся. Мы не знаем, что будет завтра. Но мы должны выпустить только одного из нас – музыканта.

– Почему?

– Потому что только он способен дать будущее этой планете. Ты понимаешь, о чем я?

– Не совсем, – растерянно проговорил философ.

– Ну, малыш, соберись, ты же ученый!

– Ха! Я ученый… Ученый – дурак!

– Ну-ну! Не надо! Не унижай себя! Ты способен на подвиг. Ты способен на жертву. Я верю в тебя! Ты – мой герой!

– Как? Трансгендер? Ты что? Это ты – мой герой!

– Перестань! Ты все понял? Политика надо остановить!

– Я понял.

– Ну вот и хорошо. Посиди рядом со мной – мы свяжем с тобой политика. Но вначале я переговорю с музыкантом.

– Музыкант, – трансгендер подошел к музыканту. – Есть разговор.

И трансгендер с музыкантом отошли к окну. И стали они разговаривать. Очень долго разговаривать. Трансгендер задавал вопросы, музыкант отвечал. На лице трансгендера не дрогнул ни один мускул: он был как сама скала, сама сталь. А музыкант оживился. Повеселел. В его жизни наметились перспективы…

«Много счастья не бывает… Только на одного. Счастье всегда есть только на одного. И, спасая его, мы, возможно, спасаем какую-то девчонку, которая влюбится в него и родит ребенка. И тем самым продлит наш общечеловеческий род», – размышления заставили трансгендера действовать.

Он нашел отличную веревку, как раз приготовленную для крепежа картин, и вместе с философом подошел сзади к сидящему политику. Трансгендер подумал, что неплохо было бы его удавить прямо сейчас. Но на такое тяжелое решение даже он – радикально настроенный – не мог пойти.

Они сделали все молча.

Политику заткнули рот кляпом, который сделал из собственного носового платка философ. Усадили на диван.

«Всё – игрушки закончились», – так подумал трансгендер. Так же подумал и философ. Так же подумал политик.

На всех троих внимательно, по диагонали от окна, посмотрел музыкант, и этот тревожный взгляд перехватил трансгендер. Он почувствовал недоброе.

Музыкант…

Этой ночью трансгендер и музыкант собрались бежать.

Точнее, трансгендер должен был обеспечить ему «гуманитарный коридор» – провести через светошумовые растяжки, заграждения с колючей проволкой, сторожевые вышки, автоматчиков, – и его образ трансгендера идеально для этого подходил. Он сможет разыграть любую сценку: и как женщина – защитит, и как мужчина – трахнет. Жизнь – такая сложная и такая простая одновременно! Ты вся состоишь из актерства! Ты вся лжива! Ты вся правдива в своем каждодневном подвиге! Ведь ты каждый день даешь надежду на жизнь!

Они прошли по переходу, ведущему от галереи к мосту. Необходимо было попасть на мост. Он выводил их к пристани. От пристани можно было бежать, то есть плыть на лодке к материку. Все просто! Так просто было в мирное время! А сейчас часы пробили ровно двенадцать. И они остановились у моста.

– Вот видишь, автоматчик, – шепнул ему музыкант на ухо.

– Вижу, значит так. Я притворюсь бабой… И все такое… А ты давай, двигай под мостом через речку. Другого варианта не вижу.

Несколько минут они внимательно смотрели на автоматчика. Да, сейчас, этой ночью, еще можно было бежать. И трансгендер это чувствовал. Он понимал эту ситуацию своим многогранным сердцем!

Они притаились на несколько минут, и трансгендер его напутствовал:

– Давай, музыкант, беги за всех нас! Беги отсюда – тебе виза не нужна…

– Но она и тебе не нужна! Ведь мы – американцы, летаем по миру без геморроя под названием виза!

– Я знаю многих, кто ради нее мать родную продаст!

– Я тоже знаю. И что ты хочешь мне сказать? Я не дурачок!

– Ничего. Просто… Есть понятия, которые вне времени… Есть ценности, которые вне времени…

– Транс… Не грузи меня – я понимаю тебя на все двести процентов. На двести процентов тех гробов, которые доставят нашим матерям уже с этой… новейшей войны – с войны Апокалипсиса. Но это сейчас – тренировочный день. Отматывай пленку на все события ровно на сто лет назад…

– А ты не такой глупый, как кажешься на первый взгляд…

– Мы все – не такие… И все носим маски… Маски – другие, а люди не меняются.

– Хорошо излагаешь…

– Я же музыкант! Все формы взаимообщения нам известны с древних времен.

– Ладно, музыкант. Тебе сейчас надо бежать. И запомни, все русские – шлюхи!

Музыкант обернулся:

– И американцы – все шлюхи! Ха! Ну ты даешь, транс! – И музыкант удивленно улыбнулся во все лицо и пополз вниз под мост, оттуда – на пристань, где еще можно было найти лодку – прочь из этого ада!

Автоматчика на мосту трансгендер предусмотрительно обезвредил тем, что вышел на мост, обнажив свои несравненные прелести…

Неслышными шагами трансгендер вернулся в дом, в котором была расположена галерея. Он прислушался к шуму внутри дома – тишина. Он посмотрел в угловое окно – никого не видно. Хорошо. Он пригнулся и сел на корточки у стены дома – ему так хотелось наконец подышать воздухом свободы!

Он так хотел убежать от самого себя! Он хотел изменить мир, который его окружал! Ничего ему не удалось толком… Вся жизнь в суете, на скорости, бездумно… Вот только он кого-то успел спасти… Наверное.

«Я сам – “Греческий сувенир”, – подумал он, и он посмотрел вверх, на звезды. Красивый строй созвездий завораживал и успокаивал. Он вспомнил, как его зовут. Как его звала в детстве мама. – Роберт. Да! Меня зовут, я все еще ношу имя, данное мне при рождении. Я – Роберт! Очень красивое имя для мужчины. Я и сам красив. Как моя мама…

Вот они – созвездия… Они все здесь. Большая Медведица, Скорпион, Близнецы, Дева… Ба! Да ведь сегодня же парад планет! Один раз в двенадцать лет! Какой я дурак! Сижу с этими дураками, а планеты двигаются! Они живы! Черт побери! Они живы! Они живее нас, живущих на земле!»

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.