Пестрые дни Тальи Мирей

– Вроде того. – Согласилась Вайта. – Заместитель начальника городского отдела полиции. Говорят, он вхож в клановый дворец. А еще говорят, что он принадлежит роду Орнелей. Но это, думаю, вранье. Особа эльфийских королевских кровей никогда не опустится до уровня слуги, разгребающего человеческий мусор.

Соглашаясь, я кивнула и перевела разговор с любопытной мне темы на местные дела. И госпожа Тильмя, воодушевленная моим вниманием, начала рассказывать о том, что было близким и понятным.

***

На следующий день я впервые вошла в гимназический класс. И встретили меня те самые девушки, выпуск которых должен был состояться этой осенью.

– Девочки! – Тон директрисы был строг и серьезен. – Хочу представить вам нового преподавателя письма и словесности – госпожу Мирей. Слушайте ее внимательно и впитывайте знания, которыми она готова с вами поделиться!

Улыбнувшись сразу всем, госпожа Вейдо ушла, громко клацнув в тишине дверным замком. И я осталась одна против тринадцати оценивающих мою внешность пар глаз.

– На дружбу не надеюсь, но буду рада, если мои уроки покажутся вам интересными. – сообщила им, укладывая на учительский стол журнал успеваемости.

– А если нет? Что тогда? – Громко спросила крепкая пышнотелая девица с длинными шоколадными бровями и небесно-голубыми глазами на румяном белом лице. Девушки оскалили зубы в предвкушении перепалки, а я залюбовалась розовыми губами этой красивой студентки. Похоже, пауза показалась им слишком затянутой, поскольку кто-то громко хлопнул крышкой стола, заставив меня вздрогнуть. Заметив испуг, девушки рассмеялись. Я тоже улыбнулась.

– Простите, что медлила с ответом. – Положив на преподавательский стол ладони, я немного наклонилась вперед. – Как правы поэты, посвятившие свои вирши нашим северянкам! Вот ты… – мои глаза пристально посмотрели в голубые очи под черными ресницами.

– Меня зовут Розамунда Лейманя. – Благосклонно было поведано мне.

– Юная госпожа Розамунда… – Я улыбнулась еще шире. – Мне кажется, поэт Вейко Сишеня описывал в оде «К возлюбленной» именно Вас: «Ее нежные губы как розы в час, когда с них сорвешь лепесток. Пахнут свежестью зимней, морозом, щеки алые, словно восток в час рассвета немого: все смолкло, затаенно внимая судьбе, подарившей нам встречу… Как долго я мечтал в поздний час о тебе?» – Пока девушки думали над смыслом строчек, я выбрала новую цель. – А вы знаете, что рыжие волосы в нашем мире – большая редкость, встречающаяся лишь в долине Змей и, совсем немного, у Барсов? Считается, что рыжеволосые – очень счастливые люди и встреча с ними приносит удачу. – Двенадцать девушек повернули голову в угол, в котором сидела обладательница огненной лохматой шевелюры и носа картошкой. Обрадовавшись, что на нее обратили внимание, она хихикнула и запихнула палец в ухо. Но я, не давая им открыть рты, сразу начала читать новый поэтический опус. – «Волосы любимой – как огонь свечи. Сядет у окошка, смотрит и молчит. Я иду, вздыхаю: ну же, посмотри! Встала, убежала… грустно мне внутри!»

Девушки рассмеялись.

– Вы нас каждое занятие развлекать станете? – Перебила веселье Розамунда. – Кажется, к нам бесплатный цирк с клоуном приехал.

Расслабившиеся девушки снова собрались, поддерживая своего лидера.

– Да, цирк… – проходя вдоль кафедры, произнесла я. – Но начнется он не здесь и не сейчас. А тогда, когда каждая из вас выйдет замуж в новую семью. Как считаете, почему родители или опекуны сочли нужным дать вам образование? Поверьте, они надеются, что ваша жизнь станет богаче и проще, чем их. Возможно они мечтают о будущем счастье своей дочери в хорошем доме и под крылом доброго человека. Но что произойдет на смотринах, как только вы откроете рот или сядете за стол?

– И что же такого страшного? – Никак не сдавалась Лейманя.

– Вот так же, как сейчас на меня, ты посмотришь на мать жениха… – Я остановилась и медленно обвела класс взглядом.

– Вы сказали, мои глаза красивы! – Кокетливо улыбнулась Розамунда.

– Точно. – Я кивнула. – А еще они слишком дерзки. Следовательно…

– Что? – Подалась ко мне одна из студенток, наваливаясь грудью на стол.

– Мать жениха сразу поймет, что девушка глупа и не воспитана. Как считаешь, захотят ли они связываться с такой особой?

– А я правду не скрываю! – Продолжала упорствовать девица. – Если они идиоты…

– Если вокруг тебя идиоты, значит, ты смотришь в зеркало. – Я закончила ее фразу. – Мир, девочки – всего лишь отражение ваших достоинств и недостатков.

– Значит, если все кругом злые, я тоже злая? – Встала русоволосая девушка, до этого сидевшая достаточно тихо.

– Возможно, в тебе скрыт протест, который вызывает у близких людей злость. Поверь, каждый отдельно взятый человек – нейтрален. И лишь ты сама заставляешь окружающих реагировать на твои поступки или присутствие теми эмоциями, которые желаешь получить. Даже если это презрение или злоба, подумай, с какой целью хочешь их получить. Представься, пожалуйста! – Поощрительно улыбнулась ей.

– Райла Войреня. – Девушка несмело улыбнулась и села, аккуратно сложив перед собой ладони.

– Так вот, Райла… В детстве, скорее всего, внимания тебе уделяли мало. И ты, ребенок, поняла, как заставить занятых собой взрослых позаботиться о тебе. Возможно, ты плакала, расшибая до крови колени, или грубила. Неважно. Но подменять заинтересованность людским раздражением постепенно вошло в привычку. Теперь каждый, кто подходит к тебе ближе определенной черты, видит перед собой не милую девушку, а капризного монстра, на которого хочется кричать.

– Я не о себе… – задумчиво прошептала Райла, но ее перебила рыжая студентка.

– Брат говорит, что я – дура, и никто не возьмет меня замуж!

– Ты – не дура. – Я повернулась к ней. – Но безумно ленивая и неопрятная. Если останешься в девицах, кто будет в этом виноват?

– Брат? – Под общий хохот спросила она. – Или гимназия?

– Знаешь, девочка, – заглянув в ее водянисто-серые глаза, я мысленно поморщилась: она была из породы тех упрямиц, которым в детстве прощалось все, лишь бы они не ныли и не разбивали из вредности дорогую посуду. – А ведь никому не интересно, как сложится твоя жизнь. Из гимназии через восемь декад ты уйдешь. Возможно, какое-то время о тебе еще будут здесь помнить… Но с началом сезона ветров выпускным станет следующий класс, к которому перейдет все наше внимание. Родители, возразишь, или брат. Уверяю, как только ты окажешься в другой семье, они перестанут видеть в тебе ребенка. Перестанут дарить безделушки, конфеты и новые платья. Ты станешь замужней женщиной. А как сложатся твои отношения с чужим мужчиной, понравятся ли ему твои привычки… сложно сказать.

– Красивых все любят. – Никак не могла успокоиться Розамунда. – И муж будет меня любить!

– Мужчины влюбчивы. – Мне пришлось с ней согласиться. – Но пройдет год, потом – другой. Ты родишь ребенка, расплывешься в бедрах и талии. Тебя будет заботить здоровье малыша… А твоего мужа, как и прежде, красивые женщины. И если ты захочешь удержать его рядом, уже сейчас нужно придумать изюминку, к которой красота будет всего лишь дополнением, гарниром к основному блюду твоей неповторимой души…

Тут в коридоре прозвенел колокольчик, и я, повернувшись к ним спиной, поднялась на кафедру. Девчонки, хлопнув крышками парт, медленно поплыли к выходу, но выйти не торопились.

– Госпожа Мирей! – Позвала меня Розамунда, положив на мой стол розовые пальчики.

– Да? – Я улыбнулась.

– М-м… Вы говорили о душе…

– И о наших недостатках. – Рядом с ней, подперев подругу плечами, встали еще две девушки. – Может, подскажете, на что обратить внимание?

– Прежде всего, вы должны учиться, как ни обыденно это звучит. Если есть желание увидеть себя со стороны, можем использовать свободное время после занятий. Но об этом проще поговорить после обеда.

– А во сколько к Вам подойти? – Сдвинув в раздумье брови, спросила красавица.

– После пятнадцатого оборота. – Я посмотрела на часы. – Но предупреждаю сразу: поблажек, если хотите заниматься, не будет.

– Мы попробуем. – Кивнула девушка и вышла. За ней неровным ручейком поплыли остальные.

Только после этого я села и выдохнула: первый час моей работы измотал меня больше лодочной гребли, которой я увлекалась в колледже. Что ж, оказывается и первым красавицам живется непросто! С этой позитивной мыслью я встретила следующий класс: шумных десятилеток с тугими косичками, в моем присутствии вспомнивших, что такое порядок.

К моему удивлению, на дополнительные занятия пришли только три девушки – Розамунда и ее подруги. Что ж, если пассажирам и пешком неплохо, то кобыле – тем более рай. Уроков старший класс мне больше не срывал, все старались. Чужими проблемами я не интересовалась, находя удовольствие в вечерних прогулках и беседах с теми, кому было интересно мое общество. Дети и преподаватели перестали обращать внимание на мой рост и смуглую кожу, чувствуя меня частью их собственной системы ценностей. А через какое-то время гимназия начала готовиться к выпускному.

***

Светлый осенний день, когда пропала Райла Войреня, прошел, как обычно: еще раз отрепетировав все стихи, песни и благодарственные речи, выпускницы ушли готовиться к последнему экзамену. У меня было свободное от дежурств и занятий время, поэтому, собрав этюдник, я отправилась в поля – порисовать прозрачное небо, рыжую траву и полоску снежных гор, ломавших ровную линию горизонта. Ветер был прохладным, поэтому пришлось накинуть теплое пальто и вместо длинной юбки натянуть брюки. Вообще-то ношение человеческими женщинами мужской одежды в долине Змей не приветствовалось, но так было теплее. К тому же за гимназическим забором, да еще в чистом поле вряд ли появится слоняющийся без дела полицейский.

Сдвинув в бок болтавшуюся на одном гвозде доску, я пригнулась и сделала шаг, из тесных объятий городского сада сразу попав на простор. Узкая тропка, натоптанная персоналом и некоторыми отчаянными девицами, вела к берегу Нярвы, разбегавшейся за городом на несколько протоков. Образованные ими острова с песчаным мелководьем нравились городским купальщикам и местным рыбакам, в ночи жгущим костры на поросших мягкой травой пляжах. Но меня интересовала другая тропа: та, что поворачивала вправо, забираясь на длинный пологий холм. Уж не знаю, кто и с какой целью тут бродил, только преодолев вершину и петляя, как змея, она спешила к едва заметной щетке леса. Моя подруга Вайта говорила, что так сокращают дорогу до тракта селяне. Но мне почему-то казалось, что по ней в ночной город приходит волшебный народец: русалки из дальнего озера, кикиморы и пугливые лесные феи, прячущие в тени домов собственную тень. Как бы то ни было, я ходила по холму без опаски и с удовольствием, любуясь невероятной красоты пейзажами, открывавшимися с его высоты моему взору.

Желтое светило почти опустило свой диск в реку, когда вытертые досуха кисти были уложены в тряпочку, а краски и наброски – в этюдник. Взвалив ящик на плечо, я улыбнулась последним солнечным лучам и начала неторопливый спуск к городу. Надеясь провести отпускное время с толком, я уже продумывала новые наброски и прогулки, как вдруг услышала голос подруги, выкрикивающей мое имя. «Что-то случилось», – пронеслось в голове, пока торопливые ноги бежали вниз, стараясь не зацепиться за траву.

– Вот ты где! – Воскликнула стоявшая у лаза Вайта, привычным жестом снимая с меня тяжелый этюдник. Честно говоря, я сразу вздохнула с облегчением.

– Спасибо за заботу! – Поблагодарила ее, но вместо веселой улыбки и привычного «неси себя, мелкая», я увидела нахмуренные брови. – У нас что, какие-то проблемы? Неужели накануне выпускного к нам нагрянула комиссия?

– Райла Войреня пропала. – Озабоченно поджав губы, сообщила Вайта. – Пропустила занятия, не пришла на обед и ужин. В спальне ее тоже нет. Госпожа Вейдо то заламывает руки, то рычит, как сотня разъяренных драконов. Персонал и преподаватели, что живут в общежитии, отправились на поиски. Девчонки заперты в дортуарах… Даже не представляю, куда могла убежать эта молчунья!

– Родителям сообщили? Вдруг она уже дома? – спросила я, торопясь за размашистым шагом подруги. – А жених у нее есть?

– Откуда я знаю? – с досадой произнесла Вайта. – Классной дамой у них – госпожа Кошия, интересующаяся только размером будущей пенсии и тем, как ее потратить. Что такое свадьба, она знает только из книжек. Но если с девушкой случится беда… не приведи боги, ей придется несладко.

– Нам всем придется несладко. Если чего-то. – Буркнула я, забегая вперед, чтобы распахнуть перед Вайтой двери гимназии.

– Увы, это всего лишь вы. – Стоявший посреди холла учитель математики Соймен обернулся на звук.

– До сих пор не нашли? – Поинтересовалась Вайта, уже зная ответ. Тот покачал лысой головой и вздохнул.

– Такая спокойная девушка… И что у этих девятнадцатилетних девиц в голове? Ветер?

– Загадка… – Улыбнулась я и попросила подругу занести этюдник в мой класс.

– А ты? – Прищурилась она.

– Надо поговорить с девочками.

– С ними говорила госпожа Вейдо. – Раздраженно отмахнулся от моей идеи Соймен. – Эти пустоголовые девицы думают только о себе, поминая звездного пажа!

– Это кто? – Захлопала я глазами.

– Не бери себе в голову. – Вайта покровительственно положила ладонь на мое плечо. – Местный фольклор. Уносит невинные девичьи души, если они согрешили, в страну мертвых.

– Серьезный парень. – Вывернувшись из-под руки подруги, я пошла к лестнице. Чтобы попасть в спальный корпус, мне нужно было подняться на второй этаж. – Интересно, считается ли оскорблением приличий… поцелуй?

– Неужели ты с кем-то целовалась?! – Восторгу Вайты, несмотря на серьезность момента, не было предела.

– С младшей сестрой. – Не оборачиваясь, сообщила я. – В щечку.

В мою спину полетел сдвоенный стон разочарования. Хихикнув, я побежала по ступеням быстрее.

Вообще-то, если честно, в побег Райлы или случившееся с ней несчастье я не верила: уж очень спокойной и вдумчивой была эта девушка. Несмотря на то, что на дополнительные занятия она не ходила, сказанные мной слова в день нашего знакомства приняла к сведению. Кажется, после выпуска она собиралась устроиться на работу…

Достав висевший на поясной цепочке универсальный ключ, я щелкнула замком дортуара для старших девушек. Внутри кто-то взвизгнул, а потом стихли даже шорохи.

– Так-так! – Я зажгла общий свет. – Рассказываем друг другу страшилки?

– Госпожа Мирей! – Девчонки, словно стая испуганных цыплят-переростков, закудахтали и захлопали крыльями шалей, окружая меня со всех сторон.

– Тише, девочки! – Задрав подбородок, я посмотрела в их лица. – Райлу мы ищем. Свет горит, в доме тепло. Может, присядем? Простите, я целый вечер стояла на ногах, раскрашивая осенними красками холст.

– А покажете? – Уже веселей загомонили девчонки. Почему-то они считали меня лучшим рисовальщиком, чем учитель живописи. Господину Туйвэ было обидно, но при наших встречах он все равно улыбался. Снисходительно. А мне было все равно.

– Обязательно. – Заверила их и опустилась на одну из кроватей.

Студентки, расправив юбки, уселись рядом, зажав меня плечами.

– Ну что, – я заглянула в глаза каждой, – расскажете мне о Райле?

Переглянувшись, девчонки дружно посмотрели на Розамунду. Та приподняла и опустила брови.

– Она была неразговорчивой. – это все, что смогла придумать первая красавица.

– Может, у нее были проблемы в семье? – Я стала задавать наводящие вопросы. – Или она слишком высоко себя ставила?

– Нет… – Покачала головой девушка. – Заносчивой она не была. Просто не считала нужным делиться.

– О ее родных мы мало что знаем. – подхватила сидевшая с ней рядом подруга. – Город Темной Воды велик. А ее семья живет где-то в Кожевниках. Такой район. Значит, они либо кожемяки, либо сапожники.

– Может, у них – магазин? – Еще одна студентка наморщила свой гладкий лоб. – Кажется, на каникулах она сидела за кассой.

– Точно! – На меня светлым взглядом посмотрела Розамунда. – У нее – куча отличных шмоток! Ну-ка, Гаста, – она повелительно посмотрела на подругу, – сбегай к шкафчикам и принеси ботинок.

Рассматривая сшитую по ноге туфлю с глубоко тисненным логотипом на подошве и стельке, я задумчиво постучала ее мыском по своей ладони.

– Что мы имеем? – спросила сама себя. – Спокойная, бесконфликтная… ни с кем она не спорила? – Девушки отрицательно покачали головками, и мне захотелось им поверить. – С чувством собственного достоинства молодая леди… – Подавшись вперед, я встала. – Значит, причина ее исчезновения прячется за территорией гимназии. – Где ее вещи? Хочу сама их осмотреть!

Легко вскрыв шпилькой (спасибо, Вайта!) шкафчик с учебниками, тетрадями и прочей ерундой, что любят собирать девицы, я выдвинула первый ящик и сразу обнаружила в нем толстый ежедневник в кожаной обложке с тем же логотипом, что на обуви.

– Фабрика «Дилл»! Как же я сразу не поняла! – Благоговейно сказала одна из девушек. Остальные негромко загомонили, выражая удивление. Моя бровь тоже попыталась встать знаком вопроса. Девушки заметили мое недоумение:

– Они шьют по заказам богачей! Поставляют сумки и упряжь для пегасов в другие долины! Говорят, летные костюмы для клана Драконов шьют тоже они!

– Значит, кто-то из рода Войреня занимает там немаленькую должность. – Сделала я вывод. – Но если девушка живет в обеспеченной семье, почему ей не наняли гувернеров? Или не отдали в городскую школу?

Некоторые из девушек потупили глаза.

– Иногда мужчина берет в дом вторую, невенчанную жену. – прошептала одна из них. – И если у нее появляются дети…

– А где же хваленая полиция нравов?! – Я чуть ли не завопила. – Разве так можно: брюки носить нельзя, а брать в дом любов… М-да.

Девчонки невесело хмыкнули, а Розамунда взяла мою руку.

– Неужели, госпожа, Вы не знали, кого учите?

Покраснев даже кончиком носа, я буркнула нечто невразумительное и раскрыла толстую тетрадь. И точно: она оказалась дневником. Но не тем, с розовыми сердечками и мечтами о принце эльфов, сыне клана или, на худой конец, сыне булочника. Нет. Она вела какие-то подсчеты: доходы, расходы… Сальдо впечатляло.

– Ого! – Перегнувшись через мое плечо, сказала Розамунда. – Оказывается, Райла – весьма обеспеченная особа.

– Быть может, деньги ей давали родители? – С надеждой взглянула я на цифры. Но буковки с точечками, стоявшие рядом, заставляли думать о ином источнике дохода. Мои молчаливые выводы подтвердили кислые улыбки класса. – А это что? – Не удержав в пальцах мягкий переплет, я чуть не выронила тетрадь. Но страницы, развернув в воздухе гармошку, все же вернулись на место. Зато спрятанный в их глубине листок, словно желая быть замеченным, спланировал к моим ногам. Я нагнулась и, схватив его, быстро прочла.

«Я никогда не увижу рая. – Было написано четким старательным почерком. – Интересно, существует ли на самом деле звездный паж? Глупости. Если бы существовал… А с Тильвором надо поговорить. Будет нечестно, если правда откроется слишком поздно…»

– Звездный паж! – Пискнул мне на ухо восторженный девичий голосок.

– Какая правда должна открыться? – Задумалась Розамунда.

– И кто такой Тильвор? – Закончила я, убрав записку в карман. – Вот что, девочки… наверняка каждая из вас знает, как незаметно выйти из гимназии.

Девчонки потупили глазки.

– И каждая знает место, где без опасения быть пойманной, можно увидеться… с кем-то близким.

– Ну-у…

– Девочки, милые мои… – теперь в моем сердце появилась настоящая тревога. – Боюсь, с вашей подругой могло случиться что-то плохое.

– Ее утащил на небо паж? – Округлила глазки глупенькая Лейта.

– Возможно Тильвор, с которым нужно было чем-то поделиться. Или тот, кто назначил встречу. – Объяснила я и положила пальцы на руку Розамунды. – Пожалуйста, запритесь… У тебя есть ключ? И никому, кроме госпожи директрисы, не открывайте. Если кто будет о чем-то спрашивать – вы ничего не знаете.

– Вы считаете…

– Я считаю, что деньги Райла получала не просто так. Вероятно, тут замешан тот, кто о них знал. Но пока она молчала, все было в порядке. Поэтому тоже молчите.

– Как страшно… – Поежилась одна из девушек.

– Поэтому держитесь вместе и по одиночке не ходите даже в туалет. Могу я на тебя положиться? – Посмотрев Розамунде в глаза, я кивнула. – Вот и хорошо.

– А… Вы куда?

– В то место, о котором мне так и не рассказали.

– В конце сада есть тропка к реке. Отведете доску забора… самую затертую. И окажетесь на поле. – Похоже, выпускница не боялась наказания. – А потом, не выходя к берегу, свернете направо. Там – поляна и бревна. Не заблудитесь? Все-таки уже темно!

– В наших рядах есть смелые мужчины! – Бодро сказала я и шагнула к двери.

– Один – похотливый придурок, второй – недопонятый глупым человечеством гений, третий – мамочкин сынок с потными ручонками и очень близорукими глазами. – Хмыкнула моя ученица. – Толку от них!

– Пойдут в авангарде. А я, с хлыстом, сзади. Им понравится.

Девчонки почему-то засмеялись.

Улыбнувшись, я закрыла за собой дверь, послушала, как щелкнул замок, и пошла к лестнице, пугаясь поселившейся в здании тишины. Что-то такое нехорошее было в ее молчании. Похоже тайны, за которыми я начала охоту, были такими же мерзкими, как и система, создавшая учебное заведение для девушек-изгоев. Девушек, для которых не было другого будущего, кроме не замечаемого правителем долины домашнего рабства.

Но громко скрипевшие старые ступени неожиданно придали мне уверенности… которая тут же слетела, едва моего плеча коснулась чья-то рука. Чудом удержав себя от истошного визга, я медленно обернулась и увидела взволнованное лицо обычно невозмутимой Вайты.

– Вернулись наши воспитатели. – объяснила она. – Но в пригороде ее никто не видал! Неужели она взяла извозчика?

– Нет. – Я схватила подругу за руку. – Девушки кое-что рассказали… Вайта… ты знала, что состоятельные мужчины этой долины берут в свой дом вторых жен?

Лицо моей коллеги сделалось задумчивым.

– Ты знала… – Глаза почему-то защипало.

– Возможно, для нищих девочек это – единственный выход безбедно провести жизнь. – Негромко ответила она.

– А что с ними там делают? Ты об этом подумала? Они даже пожаловаться не могут! И уйти, в отличие от наемной работницы, из чужого дома им некуда. Ладно, пойдем. Кажется, я знаю, где она может быть.

Захватив с собой фонари и бегавшую по большому саду поисковую группу, через щель в заборе я вывела их на поле. Над головами мерцали яркие звезды. Громко трещали в траве кузнечики. Где-то сзади сиял яркими огнями город Темной Воды и рабочий район, через который можно было попасть в его центр. А далеко впереди серебрились вершинами горы, разделявшие долину Змей с долиной Драконов.

– К чему нам туда идти? – Первым заныл преподаватель изящных искусств, прозванный моими ученицами «маменькиным сынком». – Давайте вызовем полицию! Или гвардию. Пусть прочешут местность!

– Господин Туйвэ! – Бедная директриса заметалась между страхом перед надзорными органами и боязнью потерять контроль над коллективом. – Неужели Вам не жалко заблудившуюся у реки глупую девочку? Что если Райла подвернула ногу и теперь плачет, мечтая о помощи? Несомненно, она надеется, что доблестный рыцарь и защитник слабых господин Туйвэ обязательно придет и спасет бедняжку!

– А кто спасет меня от комаров? – Сдаваясь, промямлил крепкий молодой человек.

– Так и быть. – Вайта хлопнула его по спине. – Я помажу укусы зеленкой. А если вежливо попросишь, то и подую.

– Пожалуйста, без рук! – Возмутился тот, пытаясь потереть место удара. – Госпожа Вейдо! Госпожа Тильмя применяет силу!

Кто-то из женщин захихикал, а господин Соймен заворчал: похоже, и ему не хотелось лазить по оврагам в поисках глупой девчонки.

– Пойдем, Вайта, – громко сказала я и зашагала по тропе, освещая ее фонарем. – Как считаешь, мы вытащим ее вдвоем, если она сломала ногу и не может ходить?

Услышав за спиной сокрушенное сопение и дружный топот, я улыбнулась: когда спасателей много, лес кажется не таким уж и страшным.

***

Добравшись до поляны, мы остановились и зашарили вокруг лучами света.

– Райла-а! – крикнула директриса. – Девочка, отзовись!

– А вдруг она боится наказания? – Вслух подумала Вайта и тоже что-то закричала. А я, направив свет от фонаря на траву, стала обходить поляну по периметру. Человеку, даже если он один гуляет по лесу, свойственно мусорить. А если их было двое или трое?

Как хорошо, что вчера прошел короткий, но сильный дождь! Здесь, в закрытом от ветров месте, было до сих пор сыро. Поэтому рядом с глинистым обрывом к реке я нашла четкий отпечаток обуви со знакомым логотипом. Вокруг тоже были отпечатки. Однако нога была женской и меньшего размера. А где же тогда Тильвор?

– Ну-ка перестаньте бегать! – крикнула я. Когда все повернулись, попросила: – Не сходя с места, осветите, пожалуйста, этот кусок почвы.