Эхо

Двое расступились, освобождая парню путь.

– Он ждет, да? – со страхом в голосе спросил парень.

– Да. Иди, – безэмоционально произнес гвардеец. Сколько Эхо ни пытался понять, что же за лицо там под шлемом этого мужика, так и не мог. Фантазия, а быть может и чутье, отказывались рисовать хоть что-то.

– Ага.

Ноги подкашивались, но вс е-таки шли вперед. Эхо ощущал себя ребенком, который нашкодничал и теперь идет извиняться. Парень молился его величеству внутри своей головы, лишь бы все обошлось.

Лифт тронулся вверх и тяжесть в груди начала расти вместе с высотой. Метр, потом второй, третий. Эхо умолял лифт ехать медленно, двигаясь к неминуемой расплате за свое любопытство. Империя так легко избавляется от людей, что даже и не обращает на это внимания. Для императора все подобны насекомым. Пусть даже это и родная кровь. К тому моменту как лифт радостно прозвенел этажом, Эхо уже перегорел. Он был готов ко всему.

Понимание того, что парень был мертв уже тогда, когда только зашел в запретную зону, пришло только сейчас. Путь смертника сейчас был более осознанным, чем тогда, когда парня выжгло излучение.

– Здравствуй, мой господин! – Эхо рухнул, приклонив колено.

Император стоял у самого лифта, ожидая, когда гость все-таки поднимется. Он всем своим огромным ростом навис над парнем. – Здравствуй.

– Я был в запретной зоне. Я искренне об этом сожалею! Прошу…

– А… Так ты о буфере? Славно! Я давно просил носителя показать тебе границы мира, – голос Императора звучал так плавно, гладко. Без единой вибрации или эмоции. Признание Эхо пошло не по плану.

– А? – Эхо поднял глаза и понял, что это серое свечение было не присуще его родному дяде. На лице даже не было тоски, что всегда была при Восходе. Это каменное лицо… оно не отображало ничего. – Вы не…

– Я всегда просил Востока надавить на тебя сильнее… Хотел, чтобы он установил соединение с тобой… Но… Вижу, что этого не выйдет. Даже я не могу повлиять на тебя…

– Простите, я ничего не понял. Я просто хотел попросить прощения. Я… Я не понимаю, о чем Вы говорите, господин! – Эхо не поднимал голову, боясь вновь наткнуться на эти серые глаза.

– Протяни мне руку… – Император вытянул в сторону эхо указательный палец.

– Да? Ладно… – Эхо снял перчатку и тоже вытянул руку, пытаясь коснуться указательного пальца Императора своим.

Пальцы соприкоснулись, словно повторяли одну очень старую картину. Лишь на микрон кожа Эхо коснулась кожи Императора. От самого кончика пальца и до локтя рука Эхо в одно мгновение разлетелась на тысячу маленьких частей, пылью повиснув в воздухе.

– Я так и думал… – Император стоял не шелохнувшись.

– Что? – Эхо округленными глазами смотрел на свою кровоточащую культю, не понимая, что происходит. Но как только осознание пришло, пришла и нестерпимая боль. Юноша взвыл так сильно, что в двери лифта на начальном этаже тут же начали ломиться караульные. Люди на улице призамкового города повернули свои головы в сторону крепости. Крик был такой силы, что парень охрип через секунду, но эту секунду он изрыгнул из себя столько ужаса и боли, что хватило бы на тысячу человек. – Бляяя! Что ты сделал?

– Как я и предполагал… Ты локальная, замкнутая система. Внутри локальной, замкнутой системы. Еще и без возможности удаленного, бесконтактного доступа… Интересно!

– Да насрать мне! Сделай же что-нибудь! – парень пытался зажать обрубок, но из него сочилась кровь. И чем сильнее сжималась плоть, тем сильнее она напоминала губку, что выжимают от воды.

– Прости… Я погорячился. Секунду назад я не мог взять контроль над тобой, как над единицей. А когда получил его – не рассчитал силы… – Император вновь протянул Эхо свою руку. – Позволь помочь…

– Да иди ты нахрен! – юноша со всей силы ударил по руке Императора, своей единственной, оставшейся левой. То, что перчатка оставалась на своем месте, возможно, спасло парню жизнь.

– Я понимаю… Ты напуган… – Император даже не шелохнулся от удара. – Тогда, может, ты сам? Ты ведь унаследовал права администратора этой сети. Своими машинами ты волен управлять сам. Носитель видел, как ты практиковался.

– Захлопнись!

– Довольно неуклюже у тебя получалось. Кстати, ты можешь не использовать нож. Кровь сама по себе проводник… Хотя… Это, наверное, психологическое…

Кровь тонким слоем легла на блестящий пол. Костная пыль теперь скрипела на зубах, попадая в рот при каждом жадном вдохе. Все проблемы, словно пропали. Эхо просто играл в мини игру, пытаясь остановить свою собственную кровь, которой он недавно так ловко управлял.

– Ты прав… Потерпи еще немного… Ты, тварь, что засела в теле императора! Ты ведь не в первый раз пытаешься меня убить! – Эхо бормотал слова, а сам пытался сконцентрироваться на руке. Он старался сделать так, чтобы кровь затвердела и остановилась. Мало по малу у него начало получаться.

– Я рад, что мы с тобой притерлись, юноша… Я давно хотел пообщаться с тобой, но носитель всегда хотел лично смотреть на тебя. И я позволял. Я искренне уважаю каждого из вас. Все вы мои дети…

Кровь перестала капать на пол. Лицо Эхо стало бледным до ужаса, а в глазах начинала скапливаться темнота. Он стоял на коленях и перед глазами, огромной лужей, растекалась его собственная кровь. Парень вдруг вспомнил то, что осталось от Тавра. Тот ужасный кусок мяса, который был человеком. Эхо понял, что если он сейчас ничего не сделает, то умрет. Император не мог придавить парня издалека, но стоит ему коснуться юноши или его крови – конец.

– Значит убьешь меня, как и Тавра? – рыча от боли поднял голову Эхо.

– Прости, юноша, я не могу запомнить имена всех людей в этом месте… Слишком частая перезапись может вести за собой деменцию сознания… Прости, что-то я утомился… – Император сел на трон и склонил голову. Эхо успел лишь моргнуть, как Император вновь на него посмотрел. Испуганное лицо дало понять, что произошло за это мгновение. Тяжелый печальный голос раздался в высоком пространстве тронного зала. – Эхо! Сейчас!

– Восход! – Эхо рванул вперед, сам не понимая, что творит. Зато он понял, что происходит.

Его дядя подарил ему шанс выжить. Спастись. Пусть Эхо еще и не понимал от чего. Кровь, которая стекла на пол, даже та, что была на его одежде и покрасневшей броне. Та, что капала с руки и та, что еще не успела выйти из тела. Вся кровь Эхо в зале рванула вверх. Она превратилась в подобие нитей, что окружили парня. Нити висели в воздухе, суматошно крутились и чем быстрее билось сердце парня, тем быстрее мчалась паутина из его крови. Нити бились в истерике и разрываясь падали каплями на пол, но Эхо уже не следил за каждой из них, он лишь понимал, что теперь вся его кровь – проводник.

Словно в танце Эхо пронесся через весь тронный зал, разрушая колонны и мебель еле видимыми кровавыми нитями. Стоило только Императору оказаться в паре шагов, как Эхо вытянул свою последнюю руку вперед и кровь единым потоком рванула к повелителю этих земель. Огромное, тяжелое тело взмыло в воздух, уносимое яростью и страхом, что несла в себе кровь мальчишки.

Мелкими кусками огромный мужчина начал осыпаться на блестящий пол, что отражал в себе люстры, висевшие под высоким потолком. Руки и ноги повелителя превратились в труху и осыпались вниз. Как бы он ни управлял своей собственной кровью – потеряв ее столько выжить уже и не смог бы.

Эхо остановился лишь тогда, когда от Императора осталась лишь половина туловища, да голова, прикрепленная к ней. Лицо было исполосовано порезами, а челюсть еле держалась. Однако глаза смотрели точно в лицо мальчишке, что был весь заляпан кровью.

– Это было восхитительно… – хрипя кровью прошептал Восход.

– Эй… – Эхо, забыв про собственную безопасность, поймал остатки своего дяди.

– Эхо… Сеть так не работает…

– Что это значит? Погоди, а где тот? Второй? – парень в ужасе тормошил обмякшее тело. – Дядя… Дядя!

Тщетно. Восход расслабился, и оставшаяся кровь начала из него вытекать, словно ее внутри ничего не держало. Эхо простоял на коленях, держа Восхода еще очень долго.

– Восхитительно, да? Как у мамы? – Эхо не замечал, как с его лица на Императора капают слезы, вперемешку с кровью. – Я вспомнил этот момент. Я видел ее танец. Ты тоже был им восхищ ен, да?

Эхо всхлипнул и опустил тело на пол. Кровь из руки не сочилась, она была остановлена собственной силой самого юноши. Теперь пути назад нет. Парень убил Императора, и знал, что расплатой для него будет только смерть. Напоследок хотелось узнать только одно…

– Небо я задел… Остался трон, – Эхо левой рукой сорвал огромный гобелен, висевший от самого пола до самого потолка. – Хах.

Перед лицом парня была обычного вида, заштукатуренная и окрашенная в цвет стены дверь. Странно было видеть такое, особенно при учете того, что за этой стеной должна быть улица. Там не могло уместиться даже мизерного помещения.

– Что за хрень? Заварена? – парень коснулся двери и тут же одернул руку. Знакомое чувство проскользнуло через его мозг.

Эхо сделал шаг назад и левой рукой создал из своей крови клинок. Уверенно, без сомнений и тревог. Ровное лезвие скользнуло вдоль шва, не успев передать хозяину то, что хотела внушить ему стена.

Дверь отворилась. Темный, мрачный коридор уходил влево и вправо. Эхо видел это, даже не переходя через дверь. Долгих раздумий не понадобилось, чтобы парень решился шагнуть внутрь.

Белые пятна начали маячить в глазах. Они появлялись и тут же исчезали. Словно маленькие вспышки. Какие-то пробегали вверх. Какие-то просто вспыхивали, делая темноту коридора еще темнее.

– Слева лестница верх. Справа – вниз, – Эхо сделал шаг налево. Он двигался по темному коридору вдоль толстых гудящих труб. Средневековый замок остался позади. Тут лишь тусклые диоды, пар и трубы. Кучи задвижек и лестница, наскоро сваренная из рифленой стали. Каждый шаг поднимал вверх тонну пыли.

Эхо сделал шаг. Потом второй. Высоченная лестница вела его вверх, петляя. Внутренняя карта парня сломалась, и он даже представить не мог где он. Казалось, будто он намного дальше и выше замка. Но как?

Предпоследняя ступень предательски продавилась и Эхо наклонился вперед, взявшись за периллу. Через кровь, пропитавшую его перчатку контакт с внешним миром был установлен.

– /Приветствую вас, пользователь низшей сети/

– Что? – Эхо пытался понять откуда идет этот голос. Но сколько бы он не крутил головой, положение голоса в пространстве не менялось.

– /Вы успешно проходите фаерволл-зону. Поздравлю! Система защиты зафиксировала нелегальные данные, что подгружались из локальной сети, / – по доброму, невероятно мягко говорил голос, так, что Эхо немного расслабился. – /Кора, отвечающая за хранение сетевых данных и файлов дополненной реальности будет отформатирована. Добро пожаловать в среднюю сеть! /

– Чего… – не успел Эхо задаться вопросом, как его мозг начал разрываться изнутри, изображение перед глазами начало таять, и парень упал на ступени, словно лишился всех костей. – Я жить хочу…

Пока система защиты выжигала мозг юноши, он почувствовал, что эта страшная вещь теперь больше не ограничена дверью. Словно подсказка изнутри, появилось понимание того, что в границах того мира, в котором существовал парень, теперь твориться хаос. Пока Эхо лежал этажом выше собственного неба, фаерволл выжигал из черепов жителей файлы дополненной реальности, в которой они все существовали. Сеть в Империи больше не была локальной.

Глава 8

Любящие родители

– Эхэй! – Морок поднял сына на руки высоко над собой. – Какой ты стал здоровый, Эхо!

– Выше! – кричал мальчик, наблюдая за миром с такой большой высоты.

– Выше, значит… Пошли к дедушке. У него высоко!

Морок поставил ребенка на грязи и под настороженные взоры местных направился в замок. Эхо держал отца за руку, крепко, не отпуская. Он боялся заблудиться в этом лабиринте из домиков. Кучи людей сновали по улицам, топча грязь. Время от времени с гулом проносились скауты с бойцами в белой броне верхом.

– Мама тоже у дедушки? – неуклюже говорил Эхо.

– Да. Они ждут нас. Ты ведь не забыл, что у дяди Восхода сегодня день рождения?

– Нет.

– А подарок взял?

– Подарок? – удивился мальчик.

– Ну а как же ты туда без подарка? Без подарка не впустят!

– Пап…

– Ладно – ладно. Я взял. Давай скажем, что это от нас обоих!

– А так точно можно?

– Конечно. Думаю, они не расстроятся.

Эхо семенил короткими ногами, стараясь не отстать от отца. Гвардейцы провожали взглядом высокого мужчину и ребенка, пусть даже через шлемы этого было и не видно. Эхо кланялся каждому встречному, что состоял на службе у Императора и радостно приветствовал. Пусть это и было давно. В те времена, глядя на Эхо, люди не испытывали презрения.

– Лифт?

– Да. Туда никак иначе не подняться. Ты же знаешь это!

– Я не хочу! Пап, давай по-другому.

– Эхо… Хватит бояться лифта! Ты уже взрослый, будь собраннее, – зайдя в замок, Морок сменил модель поведения, на более подходящую. За пределами крепости он был любящим отцом. Тут, в пределах замковой стены он принадлежал высшим чинам Императорской гвардии.

Эхо зажмурился, с трудом заходя в лифт. Мальчик до жути боялся этой коробки, что медленно ползла вверх. Боялся, потому что не понимал ее. Боялся, по тому что двери сами закрывались, оставляя мальчика в тесноте. Коробка захлопывалась и выйти из нее самостоятельно уже не получалось. Только ждать.

Морок преклонил колено, стоило ему сделать шаг из лифта. Эхо последовал примеру отца.

– Рад видеть вас… – раздался громкий голос с другого конца тронного зала. – Эхо, подойди к дедушке! Дай я тебя обниму!

Все блестело, переливалось, отражало. Зал, наполненный стеклом и глянцем, поражал маленького мальчика. Все до единого казалось ему удивительным и красивым. Но стоило только увидеть Императора, как ребенок в страхе прятался за своим отцом, скромно выглядывая из-за широкого бедра.

– Боишься меня?

– Уважаю… – тихо сказал ребенок. Именно так учил отвечать его отец.

– Ахах! Да будет тебе! – Император встал с трона и прошел к длинному столу, уставленному разнообразной едой. – Присаживайтесь, что ли. Восход, где ты там?

– Мама! – Эхо увидел мать и бросился к ней.

Лазурь в пол оборота посмотрела на своего сына, блеснув серыми глазами. Мальчик вцепился в длинную юбку и обнял девушку. Та в свою очередь наклонилась и потрепала Эхо за темные волосы.

Сколько бы Лазурь не смотрела на своего сына, в глазах всегда читалась грусть. Морок это понимал. Восход понимал. Эхо не понимал. Он даже не догадывался о том, что скребется на душе у взрослых. От того и хотел поскорее вырасти, чтобы быть со всеми на равных.

Лазурь с трудом подняла сына за подмышки и усадила на стул. – Тяжелый стал…

– Расту! – радостно, по-детски громко, ответил Эхо, устраиваясь поудобнее на высоком стуле.

– Морок, садись напротив.

– Конечно, – в голосе отца всегда читалась доброта. Он был одним из немногих взрослых, что всегда источал какой-то незримый, добрый свет. Мужчина обошел длинный стол и сел напротив своей жены, прямо по середине всей невероятной длины лакированной столешницы.

Во главе стола сел император. И расправил салфетку, которую аккуратно сунул под воротник своего кителя.

– Пап, а не рано? – Лазурь отвлеклась на пустующее место.

– Ты так считаешь? – произнес император и в ту же секунду двери лифта открылись. Окруженный блеском тронного зала из лифта вышел Восход. Его белый пиджак был увешан золотыми лентами, а черные брюки были идеально выглажены.

– Опоздал. Простите. Слишком долго собирал церемониальный наряд, – с улыбкой ответил юноша.

Восход приблизился к столу и отодвинул свой стул, но так и не успел сесть. Император поднял бокал.

– Встаньте, дети мои! – голос прозвучал настолько громко, что эхом звенел на поверхностях зала. – Сегодня один из членов нашей императорской семьи становиться взрослым. Восход! Тебе сегодня исполнилось восемнадцать! Я поздравляю тебя с совершеннолетием!

Бокалы поднялись вверх и четверо взрослых людей, морщась, проглотили плещущуюся на дне жидкость. Ржаной спирт, разбавленный водой, был редок, но Император не пожалел ни грамма, для того, чтобы отпраздновать день рождения сына.

Лазурь поставила бокал на стол и Эхо потянулся к нему. Мальчик хотел узнать, что же такое пьют взрослые, что аж морщится приходиться. Мать аккуратно хлопнула его по руке и тихо пригрозила пальцем.

– Мам…

– Эхо, не балуйся! Пей воду!

Ребенок скорчил обиженное лицо и взял стакан. Он болтал в нем прозрачную жидкость, недовольно сопя. Для него все еще оставалось загадкой, то, что ему не позволяли даже понюхать.

– Спасибо, отец. Спасибо Лазурь, Морок, и Эхо. Я рад, что мы сегодня собрались! – Восход взял тарелку с едой и свой стакан. Парень преодолел половину длины всего стола и поставил все рядом с Мороком, придвинув рядом пустой стул. – Далековато уселись, не думаете?

Морок достал сверток и протянул его виновнику торжества. – Это от нас. С днем рождения, совершеннолетний!

– Оу, не стоило. Спасибо! – Восход помял сверток. – А что там?

– Да, что там? – спросил Эхо, после чего поймал на себе осуждающий взгляд отца. По-доброму осуждающий.

– Открой! – Морок хлопнул шурина по плечу.

Юноша развернул тряпку, в которую был завернут подарок и улыбнулся. Стеклянная брошь блестела разными цветами. Столь редкая, необычная вещь была действительно завораживающим зрелищем.

– Ты сам это сделал?

– Нет, мы все ее делали, – Морок подмигнул своему сыну, чтобы тот не выдал секрет. Эхо неуклюже кивнул, давая понять, что прочитал ситуацию. – Эхо собирал стекляшки, а мы с Лаз выплавили ее.

– Лаз? В жизни не поверю! – рассмеялся Восход.

– Ну спасибо, братец! – Лаз надула щеки, показывая всем откуда у Эхо появилась такая способность. Все громко смеялись, даже вечно суровое лицо Императора не смогло сдержаться и разразилось невиданными доселе эмоциями.

– Спасибо! Я буду всегда носить ее! – Восход аккуратно расстегнул булавку и прицепил брошь на свой белый пиджак. – Ну как?

– Тебе идет, дядя!

– Определенно! – рассмеялась Лазурь, покрасневшая от выпитого.

Император вновь вернул свое прежнее лицо и пристально наблюдал за происходящим. Он вновь налил себе ржаного спирта и глотнул, не поднимая бокала. Звонкие голоса родных ему людей успокаивали, дарили радость, и спустя еще пару бокалов улыбка обосновалась на лице окончательно.

– Эхо! – выругалась мать. – Ешь давай!

– Не хочу!

– Эхо, ты должен больше есть! – продолжала она. – Дома еды нет, я ничего не готовила!

– Да, Эхо, – вклинился отец. – Ты растешь. Еды нужно много. К тому же, кто если не ты будет объедать деда?

– Я сыт! – стоял на своем мальчик.

– Эхо… Давай ради меня. У меня же день рождения! – присоединился к разговору Восток. – Это праздничный ужин. Его нужно съесть. Будет обидно, если он испортится… К тому же, ты ведь не так часто ешь мясо! Мясо, Эхо!

Ребенок надул щеки и недовольно начал ковырять вилкой еду, что была уже довольно сильно размазана по тарелке. Эхо специально так делал. Если навести беспорядок в блюде, то трудно будет сказать, сколько парень уже съел. Эта уловка часто работала.

Время шло, за окном наступила темнота и с высоты балкона можно было наблюдать, как в домиках загораются огни окон. Бескрайнее поле уже не так просматривалось, а звезды на небе, казалось, его совсем не подсвечивали.

– Красиво, правда? Аж жить хочется… – подошел Император к маленькому мальчику, что еле доставал ростом до ограждений.

– Да! Дедушка, а почему ты тут главный?

– Так сложилось, Эхо… – мужчина потянулся рукой к ребенку, чтобы погладить его по голове, но осекся. – Ну и странное же у тебя имя…

– Почему?

– Оно бесформенное.

– Это как?

– Имя обычно значит то, что ты можешь увидеть… потрогать…представить…

– Ага… – абсолютно ничего не понимая поддакивал мальчик.

– Эхо нельзя ни потрогать, ни увидеть. Вот ты знаешь, как выглядит эхо?

– Нет.

– И я нет… Странное у тебя имя.

– Угу… – ребенок было задумался, но его мысли быстро переключились. – Дедушка, а я буду таким же большим как ты? Или маленьким, как папа и дядя?

– Смотря кем ты хочешь стать, когда вырастешь!

– Кем? А кем я могу быть?

– Кем угодно. Хочешь – расти пшеницу. Хочешь – будь строителем. Но, знаешь, Эхо, ты ведь можешь стать Императором!

– Не хочу! – без задней мысли ответил мальчишка.

– Это еще почему?

– У тебя всегда такое хмурое лицо. Тебе грустно, дедушка? Тебе не нравится быть Императором?

– Тут дело не в том, что тебе нравиться, а что – нет. Есть такая вещь, как долг…

– Пап, хватит, – вышел на балкон Восход. – Он же еще маленький.

– Я не маленький!

– Да, Эхо, ты уже не маленький, но некоторые вещи ты поймешь позже. Когда повзрослеешь, – Юноша наклонился к ребенку и положил руку на тонкие волосы.

– Да не маленький я! – крикнул Эхо и ударил ладонью по груди своего дяди.

Брошь соскользнула с пиджака и упала на блестящую плитку. Стекло ударилось и разлетелось на тысячу мелких осколков. Под ногами осталась лежать одна лишь булавка.

– Я… – Эхо пытался сдержать слезы, но получалось у него с трудом. – Я случайно!

Восход подхватил малыша и посадил его себе на плечо, подняв его еще выше того, что позволял балкон. Выше. Еще выше. Почти что до самых звезд. – Не переживай Эхо. Ты главное не плачь. Потом сделаешь мне другую брошь.

– Я не плачу!

– А что тогда капает мне на темечко?

Эхо мокрыми глазами смотрел куда-то в даль. Ребенку было обидно, что он одним движением разрушил старания своего отца. Тогда, в этот момент, Эхо впервые ощутил себя виновным в чем-то. Весь оставшийся вечер он вел себя так тихо, как только мог, отводя глаза и от родителей, и от дяди с дедушкой. Эхо ел и пил, послушно, послушно собрался, когда Император попросил всех разойтись и послушно зашел в лифт, словно забыл про свой страх.

Грязь чавкала под ногами, но Эхо не просился на руки отца. Ему было стыдно. Морок же наоборот, всю дорогу подбадривал ребенка, понимая, что для него это было очень обидно. Как никак это был их общий подарок.

– Эхо, – подхватил малыша Морок. – Это ведь не последняя брошь! Ты подрастешь – научу тебя.

– Угу…

– Знаешь, – Морок поднес Эхо поближе и шепотом продолжил ему на ухо. – Я ведь так к твоей матери и подошел. Я сделал ей брошь, и она растаяла. Это самый надежный способ заполучить девушку!

– Мне не надо. У меня есть мама!

– О чем вы там говорите? – обернулась к мужчинам Лазурь. – Про меня что ли?

– Нет.

– Нет!

– Смотрите у меня!

– Мама, дедушка спросил у меня, кем я хочу быть…

– И кем же?

– Я хочу делать стеклянные броши!

– Эхо-Эхо… Но ведь это не цель в жизни. Это просто навык, как, например, свистеть…

– Ну спасибо, любимая…

– Ничего, переживешь. Ты, считай, подкатил ко мне только благодаря Эхо!

– Ты же шутишь? Лааз… Ты ведь, правда, пошутила? – забеспокоился отец.

– Мам…

– Эхо. Мечтай о большем! – девушка взяла малыша за руку, продолжая идти вперед. Глядя куда-то вдаль. – Начни путешествовать. Посмотри мир. Сделай больше, чем мы с отцом.

– Я не понимаю…

– Любой родитель хочет, чтобы его ребенок забрался выше и дальше…

– Выше дедушкиного балкона?

– И дальше бескрайних полей империи!

– Я понял тебя, мам! – радостно подпрыгнул Эхо.

Семья открыла деревянную дверь своей хижины, что когда-то принадлежала родителям Морока и зашла в тускло освещенную комнату с двумя кроватями. Тесный сырой домик Лаз всегда нравился больше, чем хоромы в замке отца. Тут было тихо и спокойно. Мать умыла Эхо и положила его в кровать, укутав в теплое колючее одеяло.

– Что ты должен сказать перед сном? – наклонилась к маленькому лицу девушка.

– Я люблю тебя!

– А еще?

– Я хочу жить!

– Верно!

Глава 9

Внешняя сетчатка

– Я хочу жить… – бормотал Эхо, пока его тело ревностно волокли.

Сначала парень считал больной головой железные ступени. Теперь его тащили по холодному каменному полу. Больно, все давит, даже пошевелиться не вышло. Эхо хотел ощутить себя в пространстве, сделав взмах руками, но тщетно.

– Очнулся наконец, – говорил до боли знакомый голос. – Не мните его, парни!

Сколько бы ни пытался проморгаться Эхо, глаза отказывались ловить фокус. Вместо этого всюду разводами плавали белые пятна. Свет ударил в глаза, и юноша понял, что его выволокли из коридора с трубами. Обратно.

– Вот он! – звонко разносился голос знакомого человека. – Он убил Императора и показал нам все это!

– Казнить ублюдка! – ревела толпа где-то вдалеке.

– Я сам его прирежу! – кричали люди.