Весна сменяет зиму

– Ваша остановка.

Китти кивнула ему и, поднявшись с мягкого, теплого кресла, отдала кондуктору денег. Получив билет, прошла к двери и вышла на улицу. Её встретил любимый пригород, тихий и спокойный район, застроенный аккуратными коттеджами с зелеными лужайками. Воздух здесь был свеж, и стояла тихая обстановка, изредка нарушаемая проезжающими машинами. Она любила это спокойствие и очень любила свой дом, где царил уют. Она уже мысленно представляла, как заварит себе вкусного ягодного чая и, не спеша выпьет его, сидя на мягком кресле, что стоит у неё на террасе.

Пригородные поселки отличались от столичных кварталов, их тишина и воздух против городских шоссе и высоких небоскребов, затмевающих солнечный свет. Многие состоятельные муринцы предпочитали жизнь в спокойствии, где могли спрятаться от посторонних глаз за трехметровыми заборами. Нередко среди скромных домиков и коттеджей возвышались огромные дворцы, с непревзойденной архитектурой и фруктовыми садами, которые охраняли десятки сторожей, и обслуживала целая армия садовников и дворников.

Дом Китти не был из их числа, но и не был скромным. Государство щедро платило тем, кто его оберегал и от того военные в Муринии являлись довольно обеспеченной прослойкой общества. Девушка вскоре увидела знакомый фасад, окрашенный фиолетовой краской, и невольно улыбнулась. Впереди был отдых после тяжелой смены, во время которой ей посчастливилось познакомиться с самим Маутом и пережить утренний теракт подполья. Открыв скрипящею калитку, Китти оглядела свой цветочный сад, который был бережно полит местным садовником и, вдохнув цветочный аромат, улыбнулась ещё сильней, но в следующее мгновение улыбка сменилась испугом.

На тротуаре из серой плитки, что вел в дом, были следы свежей крови и отпечатки подошвы на земле. Они вели в сторону сарая. Китти испугано схватилась за кобуру на поясе и сняла с него служебный пистолет, впервые кто-то пробрался на её участок, и девушка очень боялась. Аккуратно проследовав по следам, Китти сняла пистолет с предохранителя и приблизилась к сараю, дверь была не закрыта, а на ручке была свежая, алая кровь.

– Кто бы там не был немедленно выходи! Я офицер. Я вооружена! Я намерена защищать себя и готова стрелять! – Крикнула Китти, понимая, что вряд ли сможет выстрелить в человека.

– Не стреляйте, прошу вас! – раздался испуганный голос из сарая.

– Кто вы покажитесь, иначе я начну стрелять, выходите с поднятыми руками!

Из-за дверей показался молодой парень со смуглой кожей, худощавого телосложения, высокий и нескладный, одетый в заношенный студенческий костюм, это был медив, он придерживал рукой, кровоточащею рану на плече и испуганно смотрел на Китти из-под густых чёрных бровей.

– Кто вы такой? И почему вы ранены? В вас стреляли? И что вы делаете на моём участке?

– Помогите мне, я ни в чем не виноват, я вам все объясню, меня зовут Марк Рери, прошу вас, не стреляйте и не звоните в городскую охрану, я не виноват, пожалуйста.

– Вы вооружены?

– Нет, я не бандит, прошу вас, помогите мне, я потерял много крови.

Китти долго думала и не знала, как же ей поступить, но все же её мягкий характер и человеколюбие победило страх. Убрав пистолет в кобуру, она предложила молодому парню пройти в дом для выяснения причин. На самом входе её окликнул, чей то голос, это была соседка, пожилая женщина, она стояла у калитки и с удивленными глазами смотрела на раненого Марка.

– У вас все хорошо, Китти?

– Все в порядке, не переживайте.

– А то я услышала ваш голос, и подумала, кто-то напал на вас, а что с юношей?

– Ему нужно помочь. Не переживайте я справлюсь.

– Он медив?

–Да.

– Будьте осторожны с ними, Китти. А то по телевизору такое про них говорят.

– Я во всем разберусь. Не волнуйтесь за меня.

Соседка улыбнулась и пошла дальше по своим делам, а Китти тем временем завела парня в дом и уложила его на диван, после чего предложила осмотреть рану.

– Что с вами произошло? И кто вы такой? Рана на вашем плече – это рана от пули автомата, не меньше! Кто вы такой? И какое отношение имеете к сегодняшним событиям, товарищ Марк, если не начнёте отвечать, то я сейчас же позвоню в отдел горохраны! – серьезным и обеспокоенным голосом заявила Китти, осматривая рану парня.

– Я, Марк Рери, я студент Муринского зоологического университета, я медив, меня насильно заставили участвовать в сегодняшнем теракте, члены сопротивления. Я не виноват.

– Марк, в ваших интересах рассказать мне все подробней, я офицер штаба и если вы действительно невиновны, то я могу вам помочь, вы довольно неожиданно свалились на мою голову. Расскажите все подробно, и тогда я, возможно, смогу вам помочь.

– Очень странно, что вы хотите мне помочь.

– Это почему же?

– В последнее время медивы только и ассоциируются с врагами, даже ваша соседка остерегается меня! Я боюсь, что меня убьют, я боюсь, боюсь идти к горохране, меня убьют.

– Чепуха, никто вас не убьет! Вас направят в отделение, допросят и проведут следствие и если вы невиновны, то отпустят.

– Так же как моих родителей? – Голос Марка стал громче. – Год назад их арестовали, без предъявления обвинений и без суда направили в особую зону, а через полгода они пропали, но я знаю, что их убили! За что? Они были учеными и занимались зоологией, чем они не угодили режиму? А вскоре меня отчислили и намекнули, что я сын врагов народа! Мне отказали во всем и выгнали на улицу, за что? Я в то время даже не знал о сопротивлении, я не политик и не революционер, я учился на зоолога как мои родители. А вскоре мне знакомые сказали, что и меня, возможно, отправят в особую зону, а я хочу жить!

– Кто вам сказал?

– Мои знакомые из университета. А потом появился, какой то незнакомец и предложил мне услугу. За участие в акции, мне пообещали, что переправят меня в Гетерский союз, говорят, что многие уже туда бежали. Это был солидный мужчина медивской национальности, я тогда видел его в первый и последний раз.

– И вы согласились?

– А что мне оставалось делать? Вы поймите, мне просто хочется жить. Но я никого не убивал, я даже стрелять не умею. Я думал, что меня отправят в Гетерский союз, и я смогу спокойно жить.

– И какое же участие вы принимали в данном теракте?

– Мне сказали стоять на наблюдательном пункте и сообщать о передвижении машин горохраны, дали рацию и пообещали, что всё пройдет мирно и, что в акции не будет жертв, они ничего не сказали про бомбу и про то, что возьмут с собой оружие. Я стоял, как мне и сказали, когда мимо проезжала машина горохраны, я хотел позвонить, но рация не работала, и я пошел к ним. В скором времени солдат горохраны стало слишком много, и я узнал, что они взяли заложников и обещают взорвать бомбу и тогда я решил уйти, но начался штурм, взорвалась бомба. Я побежал, началась стрельба, я не знаю, кто меня подстрелил, может подпольщики, а может и солдаты. Мне удалось сесть в автобус, и я приехал сюда, мне никто не хотел помогать. Если меня поймают, то будут пытать, пока не сознаюсь в том, чего я не делал. Я не хочу умирать. – голос парня дрожал, он готов был расплакаться.

– Указом номер 110/1 пытки в нашей стране запрещены. – уверенно заявила Китти, перевязывая рану Марка.

– Мы с вами живем в разных Муриниях. В вашей живут офицеры, партийцы и счастливые граждане, что по ночам мирно спят в постели. А в моей Муринии живёт измученный травлей медивский народ, что со страхом ложиться в постель и с таким же страхом бодрствует днём. Говорят, в особых зонах работают некие СПВДшники, садисты и убийцы, многие говорят, очень многие.

– Думаю, вы заблуждаетесь, Марк, и что бы это доказать, я вам помогу, даже если есть эти садисты, то я уверена это единичные случаи, и они никто иные как преступники, а может и шпионы. Они специально дискредитируют наше государство. Если вы честны, то вам нечего переживать. Возможно ваши родители стали жертвами именно таких преступников. В конце концов мы живём в сложное время и ошибки могут происходить да же в нашем государстве.

– Я бы очень хотел, чтобы ваши слова были правдой, но я вам не верю, вы офицер, вы носитель этой власти, вы защищаете то беззаконие, которое твориться в этой стране.

– Я защищаю народ. А в данный момент пытаюсь защитить вас. – начинала сердиться Китти.

– Я тоже часть этого народа! Медивы то же часть народа Муринии! Так почему же тогда нас ставят на ступень ниже? Считают нас неполноценными? Изгоями? Мы тоже веками живём на этой земле. Почему же тогда государство ведёт борьбу с частью своего народа? – возмущался Март, кривясь от боли и бессильной злобы.

– Мы ведем борьбу только с террористическим подпольем, государству нет дела до мирных медивов, которые честно работают. Государство считает врагами не медивский народ, а медивский экстремизм, и внешних врагов, что препятствуют развитию нашей страны. Вне зависимости от нации.

– Вы просто не можете быть объективны, вы часть той власти, что освобождает Муринию для котивов, для этого вы и создали особые зоны, чтобы истребить медивов физически, а остальных выгнать за пределы своей утопии.

– Для молодого студента у вас крайне радикальные взгляды, думаю вам нужно отдохнуть, вздремните маленько, а я пока свяжусь с нужными людьми. И если вам все-таки придётся общаться со следователями на допросе, поменьше говорите о ваших взглядах, для вашего же блага. Всегда нужно быть сдержанным и верить в лучшее. В любом случае, я не являюсь тем садистом, про которых вы мне рассказываете. Я искренне хочу вам помочь. – еле сдерживая негодование, говорила Китти.

– Вы правы, мне нужно отдохнуть, простите меня, я был слишком резок по отношению к вам, видимо есть в этой стране ещё нормальные котивы. Простите.

– Отдыхайте, а я поднимусь наверх в свой кабинет и свяжусь с нужными людьми.

Китти переполняли эмоции, она заперла все двери и велела Марту лежать и не вставать. Подымаясь по лестнице, девушка сама себе бурчала под нос. "Кто этот парень такой, чтобы обвинять меня в преступлениях и судить о моих взглядах?! Нет, он не террорист и не бандит, он всего лишь зазнавшийся мальчишка, молодой и глупый, к тому же потерявший родителей, идеальный ресурс для подполья! Но я ему докажу, что он не прав и помогу ему, нужно позвонить дежурному, он санкционирует разбирательство или подскажет к кому обратиться!"

Девушка вошла в кабинет, что располагался у неё на втором этаже, первым делом заварила чай, после чего уселась за стол и запустила монитор. Полистав ежедневник, она сделала пару звонков и ни разу не дозвонившись, сделала пару глотков и откинула голову на мягкий подголовник кожаного кресла. Прикрыв глаза, она почувствовала слабость и усталость своего тела и неожиданно уснула.

Открыв глаза Китти поняла, что спала без малого часов шесть, за окном уже темнело. Первым делом она испугано схватилась за пояс, почувствовав прохладу стального затвора, немного успокоилась. Пистолет был на месте. Спустившись на первый этаж, она застала Марта спящим на диване в гостиной, постояв над ним пару минут, девушка вновь поднялась наверх и вышла на балкон, найдя заначку сигарет, она нервно закурила. День выдался тяжелым, а ещё предстояло разобраться с незваным гостем.

Пригород погрузился в вечернюю тишину. Люди, вернувшись с работы, отдыхали, смотря телевизор и занимаясь с семьёй домашними делами, редкие прохожие гуляли по тротуарам. Где-то вдали шумела машина. Китти докурив сигарету, бросила окурок в урну, и только собралась было уходить, как гул машины стал нарастать. Она вновь выглянула на улицу и увидела, как броневик городской охраны стремительно мчался по улице и, заскрипев тормозами, остановился прямо у её калитки. Сердце девушки сжалось, и она бегом побежала в гостиную, где спал ни о чем не подозревавший Март. Тем временем из кузова спешились десяток солдат и направились к её дому.

– Март, просыпайся, скорей, к нам гости! – запыхаясь, протараторила Китти

– Какие гости? – испуганно спросил он, встав с дивана.

– Городская охрана, они идут сюда.

– И что мне теперь делать? – в глазах парня мелькнул испуг.

– Поднимайся наверх, и спрячься в кабинете в шкафу. Я поговорю с ними, я сотрудник штаба, они не станут досматривать мой дом. Только веди себя тихо, понял.

– Все понял.

Март бегом побежал по лестнице, а тем временем в дверь раздался стук. Китти дождалась, когда медив спрячется, и только после этого подошла к двери, по которой уже тарабанили со всех сил. Она открыла дверь и в дом тут же вошли пятеро стражей, во главе которых был высокий, плечистый капитан. Лицо, которого Китти показалось знакомым.

– Простите за столь поздний визит гражданка, – начал капитан, – но мы просто обязаны вас навестить, пришло донесение, что в вашем районе скрывается особо опасный террорист.

– Я никого не видела капитан, простите, но вы обязаны покинуть мой дом. – раздраженно ответила Китти, смотря ему в глаза.

– У нас приказ, гражданка.

– Я сотрудник штаба! Вы не имеете права досматривать мой дом без специального разрешения.

– А, точно, вы же лейтенант Лина, я вас узнал, мы виделись с вами сегодня утром, после теракта. Я капитан Зит, кстати, вот мои документы, совсем забыл, что обязан их предъявлять, в последнее время их даже никто не спрашивает. А это вот приказ начальника гарнизона Муринии, который обязывает нас досматривать любые помещения, вне зависимости от статуса их хозяев, если это отражает интересы государства. Так, что простите меня лейтенант, ваш дом будет досмотрен, хотите вы того или нет.

– И кого же вы хотите найти, капитан Зит? – сдерживая проступающую по делу дрожь, спросила Китти.

– Пособника террористического подполья, который по слухам и наблюдениям укрылся в вашем районе. Но я не думаю, что вам есть, о чем переживать, было бы крайне удивительно, если бы сотрудник штаба армии укрывал террориста! А за моих ребят не переживайте, они будут очень аккуратны, только разуваться не будут, уж больно долго. Ну чего встали, идите, досмотрите второй этаж, а вы первый. – Обратился Чак к своим людям. – А вы присядьте, я вас не стесню, думаю, мы ненадолго, так, что на чай со сладостями я не рассчитываю.

– Я вам капитан и предлагать не собиралась.

– Я не обидчивый, лейтенант, я знаю, что штабные офицеры инфицированы вирусом высокомерия. Ещё бы, лейтенант, а уже в таком доме, вам лет то двадцати пяти наверно нет, а живёте в таком особняке, да ещё в таком районе.

– Это дом моего отца. – ответила Китти присев на диван, пытаясь скрыть своё безумное волнение.

– А где ваш папа?

– Скончался.

– Сожалею.

– Не паясничайте капитан, вам плевать на него.

– Куда мне горохране, до возвышенных чувств, я не живу в богатом районе, в доме, где комнат больше, че могу посетить за день! Я всего лишь капитан, обитающий в центральном общежитии. Но, тем не менее, такой же гражданин, как и вы. А ваши колкости меня не цепляют, оставьте их для кого-нибудь другого, например, для вашего садовника или горничной.

Между собеседниками тут же выросла огромная стена взаимной неприязни. Китти сидела на диване, ожидая итогов досмотра, а капитан Зит тем временем гулял по гостиной, осматривая любопытным взглядом интерьер и дорогую мебель, которую не смог бы купить себе за всю жизнь. В следующую минуту входная дверь вновь открылась, и в дом вошел молодой страж, крепкого телосложения, за его спиной бренчала винтовка, постукивающая о лист бронежилета.

– Капитан, в сарае обнаружены следы крови, на полу и двери. Так же кровь есть и на тротуаре. Кровь свежая.

Зит резко перевел взгляд на Китти и его лицо изменилось с лживо доброжелательного, на более агрессивное.

– Как, вы, можете это объяснить? Лейтенант? – Резко спросил её капитан

– Я? Я не знаю, меня сегодня там не было! Может садовник? Я не знаю!

– Придя домой, вы не заметили ничего странного?

– Нет, я сразу легла спать!

Вдруг на втором этаже раздались стуки и крики, и в тот момент Китти поняла, что Марта нашли, страх пронзил её тело и на лбу выступили капли пота. Теперь ей стало действительно страшно, она поняла, что не сможет объяснить капитану произошедшее. Зит заметил, как изменилась в лице девушка и спокойно сказал.

– Судя по вашему лицу, все-таки, что-то вы от нас скрываете, лейтенант.

– Капитан! – Раздался крик со второго этажа. – Мы кое-кого нашли!

– Спускайте сюда.

По лестнице спускался до смерти испуганный Март с побитым лицом, его тыкали в спину стволами автоматов и били по затылку, не дойдя пару ступенек, один из стражей так ударил ему по спине, что парень полетел вниз и с грохотом упал на пол. Его схватили за одежду и поволокли к капитану, и швырнули несчастного прямо к ногам Зита.

– И кто же это такой? А? Отвечайте, Лина! – разъярено спросил Зит. – Муж? Любовник или брат? Кто этот медив, по всем описанием похожий на нашего дорогого террориста? Да он ещё и ранен в то же плечо, что и наш террорист! – сказал капитан, надавив парню на рану. – Кто это! Отвечай немедленно!

– Капитан Зит, это просто мальчик, он ни в чем не виноват! Он не знал, во что его втянули! Не бейте его! Я просто хотела ему помочь! Я хотела разобраться сама. – испуганно заикаясь, молила Зита Китти, встав с дивана.

– Вы знали, что он террорист и помогали ему? Ах ты шалава штабная! Он не виноват? Да я сегодня утром потерял своего бойца! Молодого парня, у него осталась жена! А эти выродки убили его, а может это он его убил, вместе с невинными горожанами! Ты сука убил моего бойца? – схватив медива за грудки, рявкнул Чак.

– Я ни в кого не стрелял! – дрожащим голосом заявил Март и тут же получил сильный удар в лицо.

– Капитан Зит! – обратилась к нему Китти. – Нужно разобраться во всем! Должно быть следствие, он может быть невиновен! Возможно он знает важную информацию.

– Закрой свой рот шлюха! А то я закрою его тебе! – Зит замахнулся рукой, в его глазах сверкнула ярость и Китти от страха упала на пол.

– Капитан! Не делайте этого! – крикнул ему один из бойцов, круглолицый здоровяк. – Она ещё сотрудник штаба, вам это не простят.

– Ненадолго она сотрудник, Орен. За укрывательство террористов положен трибунал. Наденьте на неё наручники и посадите на диван, а если ты ещё посмеешь вякать, шлюха, я вставлю тебе в рот кляп! В данный момент я здесь закон, а ты предатель с которым разберутся без меня.

Китти была как в тумане, все перевернулось с ног на голову, она не могла поверить в происходящее, все казалось ей каким-то нереальным и невозможным. Её тело сковал страх и ужас за свою жизнь, её подняли за руки и швырнули на диван, после чего заковали руки в наручники. Ей пришлось молча смотреть, как бойцы горохраны избивают до полусмерти Марта и как её белоснежный ковёр покрывается пятнами свежей крови. Впереди была неизвестность, но Китти не могла ни о чем думать, её сковал страх. Он завладел её телом от головы до пяток, парализовав мышцы и разум.

Зит достал из кармана смятый листок развернул его и начал читать вслух.

– Вы Март, обвиняетесь в терроризме, попытке и планировании государственного переворота, в убийстве и насилии в отношении мирных граждан и представителей закона, каждая эта статья подразумевает смертный приговор. И я, руководствуясь статьёй устава городской охраны и правопорядка номер 56, как законный представитель этого устава, приговариваю вас к смерти! Приговор исполнить немедленно! Оттащите этого ублюдка к стене! Я лично его застрелю! За нашего друга!

Китти молча смотрела как Марта, сопровождая ударами и пинками, дотащили до стены, она успела увидеть его полный отчаянья взгляд и что-то в её душе сжалось. Ей хотелось закричать, но не получалось, а Зит тем временем вытащил из кобуры пистолет и взведя курок подошел к медиву. Китти не могла отвести взгляд от происходящего, не смотря на то, что хотела бы отвернуться. Всё произошло мгновенно, словно и не по настоящему, Марта прижали к стене двое солдат, Чак приставил к его затылку пистолет и выстрелил. Для капитана это было простым движением, смерть он видел не впервые. Чего нельзя было сказать о Китти, у которой из глаз потекли слёзы, в момент, когда бездыханное тело парня сползало по стене, оставив на ней кровавую кляксу. Зит поставил пистолет на предохранитель и, не оборачиваясь на труп, убрал его в кобуру, другой рукой он вынул из кармана пачку сигарет.

– Слушай, лейтенант, вы не против если я покурю в ваших апартаментах? – Насмешливо спросил Зит, закуривая сигарету. – Твою мать, почему эту шлюху никто не разоружил, заберите у неё пистолет и закиньте её в машину. Завтра её заберут, а труп запакуйте, нужно отчитаться перед командиром. Думаю, он будет рад. Все ребята, молодцы, теперь пора и валить отсюда. Наш товарищ отомщён.

***

Ночь Китти провела в центре временного содержания преступников. Мерзкое, сырое и тёмное здание на окраине города. Кого только не было в этих мрачных камерах. Эту ночь за решёткой проводили десяток проституток, пара воров, несколько пьяниц и пять медивов, задержанных, по всей видимости, по национальному признаку. Лейтенанту же досталась одиночная клетка, но это не избавило её от насмешек и пошлых шуток со стороны криминальных элементов. Заключённые медивы же слали в её адрес проклятия, даже не понимая, ни её звания, ни её рода войск.

Китти же забилась в угол и смотрела в пол, погрузившись в свои мысли. Она не понимала, за, что с ней так, ведь она просто хотела помочь Марку и во всём разобраться, и в голову закрались сомнения.

«А может этот Марк и вправду был террористом? Может он увидел во мне наивную дуру и навесил лапши на уши, о родителях и прочем? Может всё верно сказано этим капитаном, и Марк получил по заслугам? Одно остаётся неизменным, я, наивная дура! Я загубила свою жизнь, мне не объяснить теперь, почему я скрывала террориста. Моя жизнь кончена. Меня теперь отправят в тюрьму».

Так и провела Китти всю ночь, сидя в углу и потихоньку плача. Мимо её ушей пролетали мерзкие шуточки воров и проституток, охрана то и дело заглядывала к ней в камеру, дабы убедиться, что она в порядке. Как-никак она ещё являлась сотрудником штаба, за все действия в её адрес можно было ответить по всей строгости.

Ближе к утру в пункт ВСП, прибыл капитан Зит, уставший и измученный. Он передал дежурному несколько листов бумаги, на которых виднелся рукописный текст и росписи. Похаживая по коридору, словно по выставке, Чак разглядывал заключённых.

– Ну вот, опять одних шлюх и жуликов понабрали! Куда нам их столько, начальство же сказало, шлюх брать, только если те стоят на центральных улицах, либо у госучреждений. А в пригороде пусть юбки задирают, раз уж так охота.

– Отпустите нас капитан! – Дружно загалдели девушки.

– Нет уж, сегодня посидите маленько, закон всё же есть и дежурный здесь не я, да и может, поумнеете чуток. Хотя вряд ли у вас в голове, что-либо есть, был бы ум, работали бы на фабрике, а не в подворотнях телом торговали. О! – оживился Чак, увидев забившуюся в углу Китти. – У нас тут проститутка другого рода ещё есть! Которая помощь террористам предлагает, хорошо хоть ноги пред ним не раздвинула, хотя кто вас предателей знает. Эй, медивы! Вот ваша спасительница! Заступница косых и убогих. Доношу до твоего сведенья, что ты уже никакая не лейтенант, тебя разжаловали задним числом, а также уволили. Можешь считать, что тебе повезло, если бы не уволили, получила бы лет двадцать. А теперь поднимайся, мы едем в суд. Формальность, конечно, но приговор ты выслушать обязана. Машина уже нас ожидает.

Сложно представить, что творилось в голове у Китти, весь её привычный мир перевернулся с ног на голову, теперь она, бывший лейтенант штаба, ехала в заваренном решётками кузове машины городской охраны. За рулем сидел смуглый и сонный водитель, который периодически громко зевал, широко открывая рот, каждый раз за это извиняясь и оправдываясь. Рядом с ним сидел капитан Зит, такой же сонный, но довольно весёлый, видимо он уже мысленно примерял какой-нибудь орден за ликвидацию террориста и поимку его укрывательницы. Китти же было не до веселья.

В Муринии довольно жёстко карались деяния такого рода, террористов практически никогда не жалели и почти всегда их ликвидировали на месте, иногда расстреливали по приговору и очень редко отправляли в лагеря. В "особые зоны" так же отправляли и всех близких родственников, так как те представляли возможную опасность. Лагеря были переполнены и заключённых начали привлекать на строительные работы особой сложности, так же их отправляли в поселения особого режима, где те трудились на специальных заводах и фабриках, бесплатно за скудный паек.

Судьба Китти тоже была незавидной, за укрытие и любое другое пособничество террористам ответственность была так же суровой, чаще всего тюрьма либо особое поселение. Сроки были самыми разнообразными, но редко составляли меньше пяти лет. И Китти понимала, что её жизнь теперь не будет прежней. А за решёткой мелькал утренний город, всё тот же утренний город, что и вчера, всё те же люди шли на работу, спросонок здороваясь со всеми прохожими. Всё те же ехали по своим маршрутам автобусы, машины. И солнце так же лениво поднималось над городом, освещая фасады его домов и заводов золотистым светом. Всё было, как всегда и никто не замечал отсутствия в этом полусонном мире, молодой, наивной девушки, что ехала в кузове машины на скоротечный суд.