Полная версия
Абьюзивная личность. Насилие и контроль в близких отношениях
Рисунок 1.1. Двухмерная модель насилия в близких отношениях
1 – Пограничные, также называются эмоционально нестабильными; 21
2 – Психопаты, также называются антисоциальными, или социопатами;
3, 4 – Избегающий тип личности больше всего подвержен влиянию доминирования/изоляции.
Расстройство личности
Поскольку насилие со стороны интимного партнера возникает в относительно малом проценте пар,16 его нельзя объяснить социальными нормами. Среди населения США степень принятия насилия со стороны интимного партнера довольно низка. Только 2 % мужчин соглашаются с утверждением «Бить жену/девушку, чтобы она знала свое место, – нормально».17 Когда люди постоянно производят дисфункциональные с точки зрения культурной нормы действия, их поведение может быть связано с расстройством личности (РЛ).
Расстройства личности представляют собой хронически дисфункциональные взгляды на мир, себя и своего партнера, сопровождающиеся чувствами и поведением, нетипичными для родной культуры. Однако РЛ являются и гомеостазными системами, в которых эмоции, когниции и поведение взаимно усиливаются и поэтому поддерживают и стабилизируют друг друга. Диагностические критерии РЛ согласно четвертому изданию Диагностического и статистического руководства по психическим расстройствам (DSM–IV-TR) представлены в таблице 1.2.
Таблица 1.2. Диагностические критерии расстройства личности по DSM–IV-TR
На заре подобных исследований, пытаясь эмпирическим путем определить подтипы абъюзивных личностей, Хэмбергер и Хастингс18, 19 провели опрос фокусной группы по Многоосевому клиническому опроснику Миллона (MCMI; версия I). Группа состояла из 99 мужчин, находившихся в терапии из-за нанесения физических побоев женам, затем был проведен факторный анализ результатов (см. таблицу 1.1). Опросник MCMI20 (сейчас вышедший уже в третьей редакции) представляет собой шкалу самооценки, которая в общих чертах соответствует категориям из DSM–III, включая категории «Ось II» и РЛ. Появились три фактора, которые авторы назвали: «шизоидным/пограничным» (Фактор 1), «нарциссическим/антисоциальным» (Фактор 2) и «пассивно-зависимым/компульсивным» (Фактор 3). Данная выборка мужчин, применявших насилие в близких отношениях, равномерно распределилась (по 10–16 человек в каждой группе) по этим трем категориям, к тому же было выделено четыре подгруппы, сочетавшие в себе разные аспекты первых трех «чистых» категорий, а одна подгруппа не имела никаких признаков клинической патологии по первым трем категориям. Семь подгрупп РЛ составили 88 % от всей выборки. Мужчин с высокими показателями по Фактору 1 (шизоидное/пограничное) и низкими показателями по остальным факторам описывали как мрачных и чувствительных к межличностным неурядицам, а также как нестабильных и гиперреагирующих, похожих на «доктора Джекила и мистера Хайда». По DSM–III этой группе был поставлен диагноз: «пограничное расстройство личности». В ней наблюдался высокий уровень тревоги, гнева и депрессии, а также злоупотребление психоактивными веществами.
Группе с высокими показателями по Фактору 2 (и низкими по 1 и 3) был поставлен диагноз: «нарциссическое, или антисоциальное, расстройство личности». Они применяли насилие скорее как инструмент достижения цели (то есть добивались расплаты или какого-то результата) и прибегали к нему как в близких отношениях, так и в других ситуациях. Группа с высокими показателями по Фактору 3 (низкие 1 и 2) состояла из пассивных, напряженных и ригидных мужчин. Мы бы назвали их гиперконтролирующими. Подгруппа 4 (смешанного типа) сочетала в себе черты Фактора 1 – склонность к гневу и мрачному настроению – с качествами Фактора 2 – агрессивностью и нарциссизмом, в результате чего здесь мы говорим о крайне агрессивной личности, неспособной к эмпатии. Эта «пограничная-антисоциальная» подгруппа, очевидно, представляла собой особенно опасный тип личности.
Смешанная подгруппа 5 сочетала в себе качества Фактора 1 – мрачность, склонность к депрессии, избегание – с сильнейшей потребностью в зависимости, характерной для Фактора 5, что создавало крайне конфликтный, фрустрированный и дисфоричный пограничный синдром. В этой группе также наблюдались выраженные перепады настроения и периодические проблемы с тестированием реальности. Здесь мы видим профиль, сходный с мужчинами, описанными женщинами-респондентками из исследования Уокер, для которых была характерна цикличность действий.
Результаты других исследований говорят о том, что среди мужчин, нападавших на своих жен21–24 – как направленных на терапию по решению суда, так и обратившихся за помощью добровольно, – процент наличия расстройств личности составляет 80–90 %, притом, что средняя частота расстройств личности у населения варьируется в пределах 15–20 %.25 По мере того как насилие становится более тяжелым и хроническим, вероятность наличия психопатологии достигает 100 %.26
Множество исследований, проведенных независимыми учеными, подтверждают, что распространенность расстройств личности среди мужчин, подвергающих жен физическому насилию, невероятно высока. Прогностические исследования насилия в близких отношениях показывают, что именно расстройства личности, а не гендерная принадлежность или другие демографические факторы, являются наиболее важной переменной.27
В своем исследовании типологии этой группы мужчин Хольцуорт-Манро и Стюарт также предлагают трехмодальную категоризацию насильников.† 29, 30 В эту тройку вошла «склонная к насилию / антисоциальная группа» (соответствующая Фактору 2 у Хэмбергера и Хастингса или подгруппе 4), а также «дисфоричная/пограничная» группа (похожая на Фактор 1 или подгруппу 5). К сожалению, авторы выделили гиперконтролирующих, или пассивно-зависимых, насильников (Фактор 3) в группу применяющих насилие «только в семье», что не совсем верно, потому что большинство «дисфоричных/пограничных» тоже применяют насилие только по отношению к членам семьи. По их типологии гиперконтролирующие абьюзеры оказываются менее патологичными и имеют менее негативное представление о женщинах. Непосредственно расстройства личности у них наблюдаются только по пассивно-зависимому типу. Очевидно, что они упустили самые вопиющие признаки абьюзеров по «Кластеру Б»: эмоциональная реактивность, гнев и ревность, ведь у этих людей тоже регулярно случались вспышки ярости и насилия.
В 1988 году Хэмбергер и Хастингс заявили, что их данные говорят о росте количества абьюзеров, не имеющих расстройств личности.19 Лор, Хэмбергер и Бонж31 провели кластерный анализ восьми шкал расстройства личности по опроснику MCMI–II на выборке из 196 мужчин. На этот раз была выявлена группа, в которой не наблюдалось роста количества актов насилия ни по одной шкале РЛ (39 % выборки в сравнении с 12 % в статье 1986 года). Какова же была причина того, что частота расстройств личности столь явно снизилась по сравнению с более ранними исследованиями?
Такое уменьшение можно объяснить по-разному. С одной стороны, это был желаемый с социальной точки зрения результат, поскольку терапевтические группы для насильников стали все чаще проводиться по решению судов.32 Клиенты, направленные на терапию по решению суда, пытались «предстать хорошими» по результатам психологических тестов, чтобы не проходить повторное лечение. Некоторые исследования свидетельствуют о росте социальной приемлемости среди этой категории населения. Я33 отметил, что исследование Гондольфа выявило невероятные показатели по социальной приемлемости в этой группе, и предположил, что частота расстройств личности сильно занижена. Возможно, были и другие факторы отбора, влиявшие на тип клиентов, включенных в такие терапевтические группы и, соответственно, обуславливавшие специфику выборки. С 1986 по 1994 год практика задержания полицией при обращении по поводу насилия в близких отношениях сильно изменилась, став более агрессивной.34 Теперь в выборку мужчин, попавших на терапию по решению суда, входили и те, кто совершил менее серьезные нарушения и зачастую действительно не страдал от расстройства личности (то есть при заполнении опросников типа MCMI не наблюдалось значимого роста баллов).
Наконец, ни в одном из исследований абьюзеров не предпринималось попытки убедиться, применялось ли насилие по отношению к самому насильнику. Билатеральное насилие – самая распространенная форма16 насилия по отношению к интимному партнеру, однако исследований насилия над мужчинами со стороны женщин не проводилось из-за политкорректности, а вот при оценке насильников женского пола им в первую очередь задавали вопрос, подвергались ли они сами насилию со стороны партнера мужского пола (см., например, Dutton & Nicholls35).
Склонные к насилию мужчины: гиперконтролирующиеОднажды я проводил исследование, в котором изучал мужчин, отбывавших тюремный срок за убийство супруги.36 К своему удивлению, обнаружил, что тюремный психиатр охарактеризовал 50 % мужчин из первичной выборки как «склонных к избеганию», поставив им диагноз «шизоидное или шизотипическое расстройство», а также что большинство из этих заключенных никогда ранее не привлекались к уголовной ответственности. Гиперконтролирующие мужчины обычно пытаются понравиться терапевтам, крайне склонны к сотрудничеству, причем до такой степени, что врачу с трудом верится, что они могли проявлять жестокость (см. таблицу 1.3). Когда терапевт просит их вести дневник гнева, эти мужчины заявляют, что они вообще редко злятся и записывать особенно нечего. Как уже говорилось выше, в какой-то момент терапевту обычно удается убедить их вести дневник «раздражения». Однако гиперконтролирующие абьюзеры хранят в себе долго сдерживаемую хроническую обиду на то, что их не ценили или не ценят по достоинству. У них есть ощущение несправедливости или пренебрежения со стороны других людей. Комик Родни Дэнджерфилд прекрасно передал это чувство в монологе «Меня никто не уважает». Кипящий гнев и обиду такие мужчины прячут за внешней улыбчивостью, именно это иногда и приводит к серьезным последствиям, а иногда и к убийству.
Таблица 1.3. Характеристики гиперконтролирующих насильников
Антисоциальные абьюзеры обладают следующими характеристиками: отсутствие способности к эмпатии, склонность использовать насилие для контроля и получения желаемого, часто в анамнезе антисоциальные и преступные действия. Работа Нила Джейкобсона в Университете Вашингтона показала еще один леденящий кровь аспект: эти люди на физиологическом уровне иначе реагируют на конфликты, чем контролирующие мужчины. Во время жарких споров у них падает пульс.37 Следовательно, несмотря на эмоционально агрессивное поведение, эти мужчины, которых Джейкобсон называет «вагальными реакторами», внутренне остаются спокойными (термин «вагальный реактор» связан с идеей о том, что раздражение вагусного нерва подавляет возбуждение). В результате автономного подавления возбуждения антисоциальные абьюзеры пристально фокусируют внимание на внешней среде: в данном случае на жене-антагонисте. Джейкобсон обнаружил, что самыми агрессивными и высокомерными из всех изученных им мужчин были именно те, у кого пульс замедлялся в наибольшей степени.
Джейкобсон назвал эти два типа семейных насильников «кобры» и «питбули».38 Хотя, как мы с вами увидим ниже, «женщины-жертвы» тоже вносили свою лепту в насилие – и эти показатели оказались занижены.
Клинические признаки недвусмысленно указывают на то, что, скорее всего, в подгруппу «вагальных реакторов» вошли психопаты. Психопаты, способные нарушать закон без каких-либо угрызений совести и не получающие пользы от терапии, знамениты высоким уровнем рецидивов даже после прохождения курса лечения.39, 40 Действительно, их уплощенные эмоциональные реакции в сочетании с изощренными техниками контроля и расчетливым применением насилия (заранее продуманным для получения противозаконной выгоды) служат двумя основными критериями, описанными в классической работе о психопатах Роберта Хаэра41 (см. таблицу 1.4). Хаэр характеризует психопатов как людей, лишенных совести, и использует магнитно-резонансную томографию (МРТ) мозга для того, чтобы продемонстрировать полное отсутствие у них эмоциональной реакции.
Таблица 1.4. Характеристики психопатии
Если Хаэр предположил генетическую обусловленность психопатии, то Портер ввел термин «вторичный психопат», означающий, что нарушение возникло вследствие хронического насилия,42 а Херв разработал четырехчастную типологию психопатов,43 включая «псевдопсихопата», который кажется психопатом, но все же имеет эмпатичные реакции. Согласно новой таксономической классификации менее очевидной становится разница между «антисоциальным расстройством личности» и психопатией. Далее возникают проблемы с определением психопатии как таксона (четкой категории), дифференциальные критерии которой используются для постановки диагноза (Перечень психопатических черт – новая редакция44) в Европе (25 баллов) и США (более 30 баллов). Недавно появившиеся данные говорят о том, что процент психопатов среди мужчин, склонных к домашнему насилию, невероятно велик, хотя куда больше внимания уделяется мужчинам «в целом склонным к насилию», которые кажутся антисоциальными. Таким образом, есть необходимость в разработке более совершенной диагностики психопатии.
Склонные к насилию мужчины: импульсивныеМы с Роджером Твидом45 сравнили инструментальный и импульсивный типы абьюзеров (см. таблицы 1.5 и 1.6). Для импульсивных мужчин был характерен в большей степени тревожно-избегающий «стиль привязанности» (который я подробно опишу в другой главе), а психологический профиль соответствовал скорее пограничной личности, в то время как инструментальный тип напоминал антисоциальную личность. Инструментальная группа показала антисоциальный-нарциссический-агрессивный-садистический профиль по опроснику MCMI, и в ней чаще встречались случаи тяжелого физического насилия. Импульсивная группа получила более высокие баллы по пограничному расстройству, избегающему и пассивно-агрессивному, более высокие показатели по Шкале пограничной организации личности Олдхэма и др.46 (ПОЛ, о которой подробно пойдет речь ниже), более высокий уровень хронического гнева и тревожно-избегающий стиль привязанности по шкале самооценки привязанности (Опросник стиля отношений, Relationship Style Questionnaire (RSQ)47).
Таблица 1.5. Черты импульсивных/гипоконтролирующих насильников
Таблица 1.6. Черты инструментальных/гипоконтролирующих насильников
Инструментальные абьюзеры имеют отвергающий стиль привязанности и производят впечатление, что не хотят близости и не нуждаются в значимом другом. Импульсивные абьюзеры, в свою очередь, одинаково сильно боятся как покинутости, так и одиночества. Этот страх трансформируется, сужаясь до «патологической ревности» или «супружеской паранойи», и порождает контролирующие действия, являющиеся замаскированной попыткой сделать так, чтобы не оказаться покинутым.
Сходная с пограничной организацией личности и имеющая клинические признаки импульсивности и гиперэмоциональности в близких отношениях описанная в данной работе абьюзивная личность кажется более родственной импульсивным насильникам, или Типу 2. Твид и Даттон45 доказали это сходство: в исследовании импульсивные мужчины получили 75 баллов по шкале ПОЛ (показатель, идентичный значениям, указанным Олдхэмом и др. для пограничного расстройства46), а инструментальные и контролирующие абьюзеры имели намного более низкие показатели по этой шкале.
Импульсивная группа также показала высокий балл (84) антисоциального РЛ, однако в сочетании с высокими баллами по другим расстройствам личности, включая ПРЛ (пограничное расстройство личности). Инструментальная группа была поглощена собой и не имела способности к эмпатии, у импульсивной группы оказались проблемы с самооценкой и ассертивностью. В целом результаты подтвердили наличие двух дифференциальных пиков расстройств личности у абьюзивных лиц мужского пола: антисоциального и пограничного. Первый склонен к применению инструментального насилия как в интимных отношениях, так и за их пределами, второй же к импульсивному насилию главным образом в интимных отношениях.
Относительно недавно Эдвардс и его коллеги48 также обнаружили серьезную корреляцию пограничного и антисоциального РЛ с физической агрессией (насилие в супружеских отношениях) в выборке из тюремных заключенных (43 мужчины, осужденных за нападение на жен, 40 осужденных за преступления без применения насилия). В группе с высоким уровнем насилия наблюдались более высокие баллы по всем патологическим шкалам Опросника оценки личности (Personality Assessment Instrument (PAI).49 Авторы связывают РЛ и насилие в супружеских отношениях с фактором контроля за импульсами. Некоторые ученые обнаружили, что импульсивность представляет собой проблему для одной из подгрупп абьюзеров. «Эмоционально нестабильные» абьюзеры, по Сондерсу, имеют проблемы с импульсивностью. Эдвардс и его коллеги выдвинули гипотезу, что в ходе кластерного анализа использованных шкал будут выделены две группы абьюзеров: инструментальные и импульсивные, то есть те же группы, что описаны Твидом и Даттоном. Импульсивная группа будет иметь самый высокий балл по импульсивности, пограничной организации личности и тревожный стиль привязанности. Этот кластер был выделен, и высокие баллы по импульсивности действительно коррелировали с супружеским насилием. В ходе кластерного анализа выявлены две группы, относительно похожие на инструментальную и импульсивную, описанные Твидом и Даттоном. Эдвардс и коллеги также обнаружили высокий уровень психопатологии и наличие расстройств личности в выборке по супружескому насилию. Они сделали вывод, что импульсивность, импульсивная агрессия, антисоциальное и пограничное РЛ являются важнейшими факторами супружеского насилия.
Все исследования по нейробиологии,50, 51 расстройствам личности,52 пограничной организации личности,53 а также работы, посвященные непосредственно абьюзерам,45, 48, 54 подтверждают существование импульсивной группы абьюзеров, нуждающихся в терапевтической помощи для контролирования импульсивности. Недавнее МРТ-исследование, проведенное Янгом и коллегами,55 показало, что у группы обследованных с особым типом импульсивной проблематики, а именно склонностью ко лжи, наблюдается другое соотношение белого и серого вещества в пре-фронтальных долях головного мозга. Соотношение белого и серого вещества у лжецов сильно отличалось от подобного соотношения и в контрольной группе, и в группе мужчин с антисоциальным расстройством личности. Контроль над импульсами осуществляется отдельной системой мозга, отличающейся от холодных, просчитанных действий антисоциальной личности или деятельности некриминальной контрольной группы. Нельзя упрощать этот вопрос, говоря, что все абьюзеры выбирают вести себя таким образом, поскольку это противоречит результатам исследования подтипов и импульсивности.
Описанные в данной книге цикличные абьюзеры, таким образом, относятся лишь к одному из типов домашних насильников с расстройством личности. Все виды абьюза надо воспринимать серьезно. Антисоциальные абьюзеры могут совершать и другие, более публичные преступления. Гиперконтролирующие абьюзеры гораздо реже применяют насилие, однако в этой группе выше риск убийства партнера. Цикличные абьюзеры применяют насилие часто, в тяжелой форме и исключительно по отношению к интимному партнеру. Они кажутся «нормальными» и даже приятными людьми в других отношениях. Их сложно выявить, они очень опасны.
Для анализа этих мужчин мы избрали хронологический подход, отражающий порядок открытий, совершенных в ходе моего исследования. Ранние объяснения супружеского насилия были психиатрическими, социобиологическими или феминистически-социологическими. Психиатры считали, что насилие связано исключительно с нейрологической дисфункцией. Социобиологи – что супружеское насилие является дисфункциональной формой контроля над возможностью влияния на генофонд и частью эволюционного наследия мужчин. Феминистическая социология считала насилие в близких отношениях проявлением силы мужчины, полагая, что гендерно определяемая власть на социальном уровне формируется обусловленностью половых ролей. Две последние теории очень масштабны, и с их помощью сложно объяснить, почему разные мужчины реагируют по-разному, – об этом и пойдет речь в главе 2.
Примечания* Свое исследование я посвятил абьюзивным мужчинам, из чего не следует делать вывод, что абьюзерами бывают только мужчины. Далее я приведу обзор имеющейся литературы по теме женского абьюза.
† I use the term “abuse perpetrators” because we do not know that all abuse perpetrators are “batterers”– to batter means to strike repeatedly.
На родине автора это термины, закрепленные на юридическом уровне, поэтому он уточняет. У нас домашнее насилие в принципе не фигурирует как отдельная статья. Тут либо убирать это примечание, либо писать обширный комментарий, что, наверное, излишне.
Литература1. Baron R., Byrne D. Social psychology: Understanding human interaction. Allyn & Bacon: Boston, 1977.
2. Zimbardo P. The human choice: Individuation, reason, and order versus de-individuation, impulse, and chaos. University of Nebraska Press: Lincoln, 1969.
3. Leary T.F. Interpersonal diagnosis of personality: A functional theory and methodology for personality evaluation. International Universities Press: New York, 1957.
4. Dutton D.G. Rethinking domestic violence. UBC Press: Vancouver, 2006.
5. Snell J.E., Rosenwald P.J., Robey A. The wifebeater’s wife. Archives of General Psychiatry 1964; 2: 107–113.
6. Hilberman E. Overview: The “wife beater’s wife” reconsidered. American Journal of Psychiatry 1980; 137 (11): 1336–1347.
7. Faulk M. Men who assault their wives. Medicine, Science and the Law 1974; 14: 180–183.
8. Dutton D.G. Personality profile of intimate terrorists. Journal of Interpersonal Violence, in press.
9. Bland R.C., Orn H. Family violence and psychological disorder. Canadian Journal of Psychiatry 1986; 31 (12): 129–137.
10. Rounsaville B. Theories in marital violence: Evidence from a study of battered women. Victimology: An International Journal 1978; 3 (1–2): 11–31.
11. Russo F. The faces of Hedda Nussbaum. New York Times 1997; March 10: 12–24.
12. Pence E., Paymar M. Power and control: Tactics of men who batter. Minnesota Program Development: Duluth, 1986.
13. Sonkin D.J., Martin D., Walker L. The male batterer: A treatment approach. Springer: New York, 1985.
14. Walker L.E. The battered woman. Harper & Row: New York, 1979.
15. Dutton D.G. Profiling wife assaulters: Some evidence for a trimodal analysis. Violence and Victims 1988; 3 (1): 5–30.
16. Stets J., Straus M.A. The marriage license as a hitting license: Physical violence in American Families. Transaction Publishers: New Brunswick, NJ, 1992.
17. Simon T.R., Anderson M., Thompson MP et al. Attitudinal acceptance of intimate partner violence among U.S. adults. Violence and Victims 2001; 16 (2): 115–126.
18. Hamberger L.K., Hastings J.E. Personality correlates of men who abuse their partners: A cross-validation study. Journal of Family Violence 1986; 1 (4): 323–341.
19. Hamberger L.K., Hastings J.E. Personality characteristics of spouse abusers: A controlled comparison. Violence and Victims 1988; 3: 5–30.
20. Millon T. The MCMI–II manual (2nd edn). National Computer Systems: Minneapolis, 1987.
21. Saunders D.G. A typology of men who batter: Three types derived from cluster analysis. American Journal of Orthopsychiatry 1992; 62 (2): 264–275.
22. Hamberger K., Hastings J.E. Personality correlates of men who batter and non-violent men: Some continuities and discontinuities. Journal of Family Violence 1991; 6 (2): 131–147.
23. Dutton D.G, Starzomski A. Psychological differences between court-referred and self-referred wife assaulters. Criminal Justice and Behavior: An International Journal 1994; 21: 203–222.