Морячка с Кавказа

– Девушка, осторожнее! Под ноги нужно более внимательно смотреть. А то ведь так и голову свернуть можно. Не спешите и здоровее будете.

Я резко выдергиваю свою руку. Воспитанная в Чечне никак не могу привыкнуть к чужому мужскому вниманию. Для меня до сих пор так странно, когда мужчина берет женщину за руку. Тем более совершенно незнакомый мужчина. А в первое время, когда я приехала сюда: во Владивосток, я вскакивала со стула, когда в комнату входил мужчина. Тетя из меня эту привычку выжгла каленым железом. Когда я в очередной раз попыталась встать, она на меня так грозно посмотрела, словно гвоздем прибила взглядом к стулу. С тех пор я уже не встаю.

– Не нужно, я сама. – Потихонечку, хромая, подхожу к скамейке на остановке. Боль в ноге сильная, но я терплю. Осторожно сажусь. Вот незадача! Я ведь так спешу. Мужчина не отстает. Садится рядом. Вот липучка, привязался на мою голову.

– Девушка, а что вы такая напряженная? Я же вам помочь хочу. Вам ведь теперь не обойтись без посторонней помощи. Не бойтесь меня, я не какой-то там босяк. Я – доктор наук, работаю преподавателем в университете. Меня зовут Георгий Александрович. А вас как?

– Виолетта Федоровна.

– О-о-о, – иронично произносит он, – Виолетта Федоровна. Как официально! Какая же вы не по годам серьезная. Давайте-ка, я вам помогу войти в троллейбус.

Я лишь утвердительно киваю головой, понимая, что сама не справлюсь. Ладно, пусть провожает. А мне теперь нужно срочно домой, чтобы приложить холодный компресс на ногу. Одет мужчина прилично, на вид гораздо старше меня. На маньяка он вроде бы не похож, надеюсь, не обидит. Так я познакомилась с Георгием Александровичем.

Наверное, высшие небесные силы, посовещавшись там, наверху, решили дать мне шанс изменить жизнь к лучшему. Во-первых, моя новая работа принесет мне хорошие деньги, а затем и квартиру. А во – вторых, впервые за много лет за мной начал ухаживать мужчина. Причем, это настолько отличалось от тех, прежних гадких намеков одинокой женщине, что я даже немного растерялась. Все так галантно, ненавязчиво. Может, мое сердечко со временем оттает, и я вновь почувствую себя женщиной?

Итак, сменив работу, я теперь принимаю участие в строительстве двадцатисемиэтажного экспериментального дома. Правда, для этого мне пришлось основательно вспомнить все, чему научили в строительном институте. Потому что я теперь не в конторе работаю, а главным инженером на стройке. Дом настолько необычный, что мне профессионально интересно все. В этом доме уникальный фундамент, он спроектирован по принципу «неваляшки», как игрушка Ванька-встанька. Это сделано с учетом сейсмоопасной зоны. И никакое, даже девятибалльное землетрясение, не нанесет ему вреда и не сможет разрушить этот великолепный дом. Он просто начнет раскачиваться из стороны в сторону.

На его строительстве работают рабочие из Северной Кореи. Люди они очень скромные, трудолюбивые, порядочные. Живут корейцы отдельно от всех в своем городке, в котором идеальный порядок. Территория городка чистая, на клумбах благоухают цветы. Ни о каком пьянстве или драках даже речь не идет. И это несмотря на то, что живут здесь только мужчины. В моем подчинении шестьсот человек. У них есть и свое руководство: директор, парторг. Когда директору исполнилось шестьдесят лет, мы подарили ему полувер. Он с большой благодарностью взял подарок. Но через несколько дней, я увидела, что он его не носит. Может, не понравился? Не удержавшись от женского любопытства, спрашиваю его:

– Товарищ Ким Бон Сик, а почему вы не надеваете наш подарок? Не понравился или не подошел?

– Подошел, Виолетта Федоровна, и очень понравился. Но носить я его пока не могу.

– Почему? – не понимаю такого странного ответа.

– Я его буду надевать в Пхеньяне. А здесь, в России, не имею права, так как у моих товарищей такого полувера нет.

Понимаете, какая психология: у моих подчиненных нет такого свитера, значит, и я не буду его носить. Этот ответ характеризует порядочность директора.

Еще один год пролетел, как один день. Приехал мой шеф посмотреть, как идет стройка. Я с гордостью показываю ему все, что успели построить. Дом получается просто сказочный. Это не просто коробка для проживания людей, а целый комплекс. Здесь есть своя насосная для подкачки воды с двенадцатого этажа до двадцать седьмого. И личная бойлерная для подачи горячей воды. Даже дизельная для аварийного отключения света есть, так как в доме три пассажирских лифта, и два грузовых. Дом получается просто красавцем: в центре расположены лифты, а сам дом отходит от центра на четыре стороны света. Сверху он смотрится крестом. В нем будут офисы, кафе, магазин, детский сад, парикмахерская, аптека. А сверху, на двадцать седьмом этаже крутящийся ресторан, как «Седьмое небо» в Москве, покрытый специальным прозрачным покрытием в форме полусферы. Мне есть чем гордиться. Потому что я причастна к этой красоте. Но самое главное – в этом доме будет моя собственная квартира!

– Виолетта Федоровна, у нас временные неувязки с банками. Они почему-то притормозили финансирование, – говорит шеф, – поэтому мы на зиму стройку законсервируем. А вы найдите себе пока временную работу до апреля месяца. А вот когда дом сдадим, вы согласны быть у нас председателем кондоминиума? Мы тогда заключим с вами контракт на десять лет. Согласны?

– Конечно!

– А квартиру вы для себя на каком этаже выбрали?

– На двадцать четвертом. На этом этаже самые удобные двухкомнатные квартиры. И что очень важно для меня – там есть две очень большие лоджии. Я их утеплю. Одна, та, что на южную сторону окнами выходит, будет дополнительной комнатой. А вторую лоджию приспособлю под зимний сад. Буду розы, лимоны и мандарины выращивать. Это моя мечта.

– Молодец. Какая же вы оптимистка. Со временем все сделаете, как хотите, и будет у вас не квартира – а оранжерея. Но только сейчас временно устройтесь куда-нибудь. А в апреле возвращайтесь, будем вместе дом сдавать. Да, еще: трудовую книжку я вам не отдам, чтобы не потерять такую ценную сотрудницу. До встречи весной.

– До встречи!

Я выхожу на улицу с превосходным настроением, совершенно не тревожась о том, что временно без работы. Мало того, что у меня скоро будет огромная квартира, так я еще и работой буду обеспечена на целых десять лет вперед. Для этих неспокойных лет стабильная работа – это просто царский подарок, потому что мы с Игорем будем сыты, одеты и обуты. И самое главное – у нас меньше, чем через полгода будет своя квартира, в которую я заберу родителей. Какое счастье! Господи, спасибо тебе за эти подарки.

Спустившись по ступенькам во двор, делаю шаг вперед, и вдруг по моему лицу что-то больно так, как ножом ударило. Вернее, не ударило, а как-то по касательной проехалось. Я удивленно смотрю на это «что-то». Батюшки! В шаге от меня лежит огромный крюк от башенного крана. Глянув вверх, увидела, что на кране крюка нет. В недоумении перевожу свой взгляд на него, лежащего у моих ног. Ничего не понимаю. И вдруг чувствую, что по моему лицу потекло что-то горячее. Вытираю рукой эту липкую жидкость, и с ужасом вижу на своей руке кровь. Тут же слышу откуда-то истошный крик: «Убили!». Под этот визг все поплыло перед глазами, и я погружаюсь в бесконечную липкую темноту.

Сколько была без сознания, не знаю. Но очнулась в белой-белой палате, набитой какой-то пищащей аппаратурой. Вокруг меня суетятся люди в белах халатах.

– Пришла в себя? Ну и умница. Теперь сто лет жить будешь, – красивая врач в хрустящем белом халате сидит у моей постели, и тревожно смотрит в лицо. – Посмотри вот сюда, – показывает шариковую ручку, – а теперь вот сюда. – Женщина водит ручкой перед моим лицом вправо-влево. Я машинально слежу за ней глазами. – Умница.

– Что со мной? – почему-то шепотом спрашиваю я. – Почему я здесь?

– Ничего страшного, – шок. Ты, Виолочка, когда кровь свою увидела, сознание потеряла.

– Я? Как? Какую кровь?

– На вашей стройке крюк от башенного крана оторвался и упал прямо перед тобой. Правда, лицо твое он по касательной все-таки задел. Но это не страшно, он только кожу расцарапал. А у тебя нет ни переломов, ни сотрясения. Не твоя это смерть. Ты теперь будешь еще сто лет жить. Отдыхай, моя хорошая. Если завтра все будет в норме, выпишу домой, – она ласково погладила меня по руке, и, стуча каблучками, деловито выбежала из палаты.

– Ой, девонька, видно сильный у тебя ангел-хранитель. Это же надо такое: тяжеленный крюк упал в сантиметре от нее, а у нее только царапины, – пожилая полная женщина с добрым лицом сидит на стуле у стены. Судя по всему, она санитарочка. – Он же мог тебя в землю вколотить. Мокрого бы места не осталось.

– Не пугайте пациентку, – просит молоденькая девочка в голубом костюмчике, похожем на пижамку. Она что-то делает с моей рукой. – Ну, вот, капельницу поставили, можете поспать.

Я поворачиваю влево голову, и вижу, что в моей руке торчит иголочка, а сверху в нее что-то течет из прозрачных бутылочек. Мне очень хочется спать, сильно кружится голова, и я вспоминаю поговорку «С тихим шорохом шурша, крыша едет не спеша». Моя «крыша» тоже едет тихо-тихо так, без шума. Сквозь дремоту слышу журчащий голос санитарки:

– Это тебе свыше знак был. Я уж не знаю, лапочка моя, к худу, или к добру. Но это точно был знак. Я так думаю, что к добру. Видишь, небесные силы в живых тебя оставили.

– К добру, – шепчу я, соглашаясь с ней и медленно засыпая, – худо я уже видела. У меня теперь все будет хорошо.

На следующий день ко мне выстроилась очередь из врачей. Они деловито входят палату, и прямиком идут к моей постели. Задают мне какие-то дурацкие вопросы, удивленно ощупывают. От этого у меня сложилось такое впечатление, что доктора пришли не осмотреть пациентку, а поглазеть на редкое животное в зоопарке. Эскулапы между собой говорят на непонятном мне языке. Взяли у меня кучу разных анализов, сделали рентген, УЗИ всех органов. Я так поняла из их разговоров, что меня можно в космос запускать как Стрелку и Белку, не пропаду и там. Из космоса вернусь точно, ползком, но вернусь.

Смешные люди. Они же не знают главной тайны моей жизни – я обязана жить ради сына и родителей. Без меня, сильной женщины, они пропадут. Поэтому никакие крюки мне не нанесут вреда. Подумаешь, крюк от башенного крана! Это же такая мелочь по сравнению с теми событиями, что я перенесла раньше. Мой характер лишь только закалился от ударов судьбы. И через три дня меня все-таки выписали, так и не найдя никаких ужасных последствий в моем организме. Ну, что ж, это радует. Были бы мозги, было бы сто процентов сотрясение. А так ничего – пронесло, царапиной отделалась.

Выписавшись из больницы, иду на свидание с Георгием Александровичем. О своем необычном приключении ничего ему рассказывать не буду, не хочу лишних расспросов. Да и вообще, какой здравомыслящий человек поверит всему произошедшему? А полосочку содранной кожи на лице я замазала тональным кремом. Благо, вечером на улице темно, он ничего не заметит. А вот насчет работы на зимнее время нужно с ним посоветоваться. Он старше меня на двенадцать лет, мудрее. Может, с работой поможет. Все-таки он местный, у него здесь корни. Честно говоря, мне на приличную работу не в чем даже ходить. У меня ведь и сейчас практически вся одежда та, что отдают даром. На стройке, даже в конторе, никто не смотрит на твой внешний вид. Но по городу ходят барышни в таких сногсшибательных нарядах, что о-го-го. Владивосток – город портовый, у многих мужья ходят за границу. Я же чувствую себя некомфортно из-за невозможности модно одеваться. Из-за этого у меня страшный комплекс. Вот и хожу в том, что есть, гордо подняв голову, как королева, чтобы никто ни о чем не догадался. А вообще я вся в комплексах: до сих пор не могу даже поцеловаться с моим поклонником. Мне все кажется, что я его недостойна, что он думает обо мне, как о простушке. Причем, не очень умной. С такими «радужными» мыслями я буквально налетела на своего поклонника. Мужчина стоит под ярко горящим фонарем.

– Виолочка, – увидев меня, он искренне радуется. Протягивает мне букет цветов и галантно целует руку.

– Добрый вечер, Георгий Александрович.

– Хорошая моя, когда же ты мне будешь говорить «ты»? Мы уже столько времени встречаемся.

– Не знаю.

– А посмотри, что у меня для тебя есть, – загадочно говорит он и открывает крошечную бархатную коробочку. А в ней золотое обручальное кольцо.

– Это мне? – Я очень растеряна и удивлена от такого неожиданного подарка. А мысль о том, что меня вновь могут позвать замуж, даже в самых сокровенных снах не посещает меня.

– Виолетточка, будь моей женой.

– Я не знаю. Все так внезапно, – растеряно бормочу оправдание своему поведению. Мне все еще не верится, что он серьезно ко мне относится. И, тем более что решил на мне можно жениться. – А мне можно подумать?

– Конечно, – огорченно отвечает Георгий.

Без очков видно, что мужчина расстроен моим невнятным мычанием. Но быстро справляется со своими чувствами, и, улыбаясь, продолжает:

– Но я буду очень рад, если ты мне ответишь «да».

Я ничего не отвечаю. Мне нужно время, чтобы осмыслить серьезность его намерений. И я пока не могу разобраться в своих чувствах к нему. Даже крюк, рухнувший возле меня, не помог, не поставил мозги на место. А может, их и правда у меня нет? Я тихонько хихикнула. Ну, ладно, время покажет, что там у меня есть в черепной коробочке, а чего нет.

Беру его под руку, и мы долго гуляем по заснеженным улицам Владивостока. Снег скрипит под нашими ногами. А я почему-то решаю Георгию пока ничего не говорить о том, что временно безработная. Попробую как-нибудь сама выкрутиться из этой ситуации. Именно теперь мне не хочется у него ничего просить. Почему так, сама не понимаю. Обычно в трудных ситуациях обращаются к близким тебе людям, а я не хочу. Может, со мной что-то не то?

На следующий день поехала к тете Ане. Оказывается мое внутреннее «я» хочет принять помощь от тети.

– Тетя Аня, меня мой знакомый замуж зовет, – начинаю я беседу под удивленные ахи и охи тети.

– Доченька моя, да кто же это такой? Может, какой алкоголик? Знаешь, как тут моряки бывает, пьют? Приходят с моря, денег полные карманы, они стресс снимают водкой и начинают куролесить. А жены их бросают, не выдерживают загулов. Ты его хорошо знаешь?

– Да вроде бы хорошо. Он вдовец, жена давно умерла. И он не моряк, а преподает в университете. Живет один. Сын уже взрослый, женат. Живет со своей семьей отдельно от отца, – в двух словах посвятила тетю в свои личные дела.

– Замуж за профессора? Ой, доченька моя, какая ты молодец. Какого себе жениха выбрала! Умница! Хоть поживешь, как королева.

Я поморщилась:

– Да какой он жених? Ему уже за пятьдесят.

– Ну и что? Сама говоришь, что жена умерла давно. Сын взрослый. А одинокий мужчина живет самостоятельной жизнью. Где ты себе лучше найдешь? Это же просто счастье, что он не разведенный, не бросил семью, а наоборот, один остался. Намаялся мужик без жены. Ценить тебя будет, любить, холить и лелеять до конца дней своих.

– Я подумаю. А пока мне нужна работа на зиму. Моя стройка законсервирована до апреля. Куда лучше пойти, не знаете?

– Отец! – зовет тетя мужа. – Виолочке работа нужна до весны. Куда ей устроиться на зиму?

– Как куда? – из комнаты пришел дядя. – На рыболовный траулер, конечно. Сюда новый пароход пришел – «Сириус». Недавно его батюшка освятил. Они как раз команду набирают. Скоро рыбку пойдут ловить в океан. А ты у нас женщина сильная, работящая, все можешь и никакой работы не боишься. Выдержишь тяжелый труд, не опозоришься. А там, на пароходе, такие работники как ты, очень нужны. Жить будешь всю зиму на всем готовом, что тебе еще нужно? Игорь в армии. За него не переживай: мы будем в выходные в госпиталь к нему заглядывать. Мать вон пирожков ему напечет. А ты деньжат прикопишь на мебель в новую квартиру. В море хорошо платят. Иногда даже в Японию заходят. Японцы сильно нашу рыбку любят. Весной вернешься с рейса и королевой будешь.

– Нет, королевой я не буду никогда. Для этого нужна самая малость – родиться в венценосной семье. А мне это уже не грозит. Но деньги нам нужны.

Выслушав мудрого мужчину, я благодарю его за такую информацию. И обещаю крепко подумать. По дороге домой заехала в порт, чтобы посмотреть на корабли. Боже мой, какие же они огромные! И от их величественного вида мне даже страшно подумать о том, что я должна буду выйти в море. Во-первых, я не умею плавать. А во-вторых, мне очень стыдно наниматься на корабль. Ведь здесь во Владивостоке о тех женщинах, которые ходят в море, идет дурная слава. Но в данной ситуации для меня – это отличный выход. Дядя прав: первый плюс в том, что на корабле я буду одета, сыта, и крыша над головой. А второй – я заработаю неплохие деньги. И пока Игорь в армии здесь же, во Владивостоке, в госпитале на полном государственном обеспечении, мне вполне можно пойти в море. Все эти плюсы перебороли мое смущение и комплексы.

5

И следующим утром я уже довольно решительным шагом иду в порт к капитану парохода «Сириус» наниматься на работу. После долгих поисков в огромном порту наконец-то нахожу красавец-пароход. Ой, мамочки, какой же он большой! Белоснежный корабль напоминает мне многоэтажный дом. Возможно, где-то там будет и мое окошечко, или как там его правильно называют? Из-за паники забываю все, что когда-то читала в книгах о морских судах. И на негнущихся, ватных от страха ногах подхожу к трапу. У лестницы стоят два вахтенных.

– Я к вам по поводу трудоустройства, – смущенно говорю матросу, стоящему справа от трапа.

Он внимательно рассматривает меня:

– Стойте здесь. Я сейчас у капитана узнаю.

Куда-то сходил вглубь парохода, но очень быстро вернулся:

– Пойдемте со мной.

Матрос повел меня в кают-компанию. Пароход внутри такой красивый, чистый и абсолютно новый, что вызвал у меня трепет. Кают-компания – огромная шикарная комната, в которой расставлены мягкие удобные диванами, есть большой телевизор. Я никогда прежде не была на пароходах, поэтому не ожидала увидеть такую красоту. В каюте сидят двое мужчин, перед которыми гора каких-то журналов, напоминающие школьные. Один из них худой, лысоватый мужчина, второй такой толстячок – добрячок, похожий на огромного медведя. Оба в морской форме. Интересно, кто из них капитан?

Мужчины слишком внимательно и цепко ощупывают меня взглядом. Я поневоле сжимаюсь от этих нагленьких мужских глаз. Мне кажется, что их взоры такие оценивающие, словно на невольничьем рынке рабыню выбирают. Чего на меня смотреть? Одежда на мне средненькая, возраст тоже. Короче говоря, мне неловко и неуютно. От страха и стыда меня колотит. А эти мужики мне не нравятся все больше и больше. Судя по всему, я им тоже явно не приглянулась. Вот и хорошо. Мне и не надо кому-то нравиться. Не на смотрины пришла, мне работа нужна. Дрожащим голосом прерываю слишком затянувшуюся тишину:

– Здравствуйте. Мне нужен капитан парохода.

– Я капитан, меня зовут Владимир Иванович. Что вы хотите? – отзывается мужчина, похожий на огромного медведя.

Я собираю в кучку свои эмоции и стараюсь смотреть в лицо своему собеседнику. Годы работы кадровиком делают свое дело – я быстро прихожу в себя. Вспоминаю, зачем пришла и успеваю заметить, что у капитана, светловолосого красивого шатена, такие яркие синие глаза. Как у олененка из мультфильма: огромные и добрые – добрые.

– Я по поводу работы.

– А какой работы? Что вы можете? Нам на пароходе нужны женские руки: некому наводить порядок. На должность матроса-дневального пойдете?

– Я согласна на любую работу, где меня будут меньше видеть.

Второй, тот, который худой, удивленно оторвался от каких-то бумаг, которые начал просматривать, пока я разговариваю с капитаном.

– Почему? – очень удивился капитан. – Вы в розыске? Вас разыскивает милиция?

– Да нет же! Что вы такое говорите, – я искренне возмущена таким глупым предположением. – Поймите, я женщина в возрасте. У меня два высших образования, а пришла устраиваться на работу на пароход. Причем, работу ищу любую, на все согласна. Вы же сами понимаете, неувязочка получается.

– Какая неувязка? – Владимир Иванович удивленно смотрит на меня.

– Как какая? Вы же знаете, что о корабельных дамах ходят слухи, что они идут сюда, чтобы мужьям налево и направо изменять. Ну, женщины легкого поведения, мягко говоря. Так вот, я не для этого пришла, мне просто до весны срочно нужна временная работа. А весной я уйду, – пытаюсь впихнуть в эту бестолковую мужскую голову причину моего прихода.

– Глупости какие! Все зависит от женщины, – поставил жирную точку в разговоре капитан. – Оформи ее матросом-дневальным, – обратился он к тому, худому.

Худой мужчина оказался старшим помощником капитана. Он как раз и оформляет таких, как я матросов, на работу. По-морскому старпома зовут – чиф. Я когда услышала, это – чиф, сразу вспомнила – пиф. Прямо как в мультике пиф-паф, ой-ей-ей, выбегает зайчик мой. Он и назначил меня на должность матроса-дневального убирать пароход. Убирать, так убирать, лишь бы деньги платили. Еще и кормить будут четыре раза в день. Ну, не жизнь, а малина. Полный пансион. Все складывается, как нужно.

Вечером в превосходном настроении бегу к Георгию Александровичу. А в это время в моей голове щелкают цифры, я лихорадочно подсчитываю, сколько получу за рейс. И вскоре прихожу к радостному выводу, что с такими деньгами, которые получу по его окончании, легко смогу купить себе самую необходимую мебель. Но главное – я наконец-то оденусь в новую одежду. Я все-таки привыкла хорошо выглядеть. Ведь на Кавказе женщины очень красиво одеваются. И лучезарно улыбаясь, подхожу к поклоннику.

– Георгий, – обращаюсь к нему в первый раз на «ты», – можешь меня поздравить, я устроилась на новый пароход матросом-дневальным.

– Не совсем понял. Ты же вроде инженер на стройке, – его настолько удивила новость, что он даже пропустил мое тыканье.

– Да, я инженер. Но стройка заморожена до апреля, там временные проблемы. А на что мне жить?

– Подожди-подожди. Пароход – это обязательно выход в море. Ты, что, хочешь от меня уйти в плавание? – очень тихо спрашивает он. Видно, что Георгий очень расстроен и только деликатность не дает ему возмущаться громко.

– Да, я пойду в плавание. Но к тебе вернусь через три – четыре месяца.

– Ничего себе! Давай здесь, в городе, вместе новую работу поищем. Не уходи! Прошу тебя Виолочка, будь моей женой. А жене не обязательно работать. Мы сейчас же немедленно распишемся, и ты будешь до апреля сидеть дома, ожидая меня с университета, – он просяще смотрит мне в глаза.

– Да ты что? Как ты можешь мне такое предлагать? Я всю жизнь работаю, и сидеть у кого-то на шее не собираюсь. Понимаешь, мне нужно купить себе нормальную одежду, у меня же все украли при переезде. Сына нужно одеть, обуть, он ходит в чужих обносках. А ведь парень совсем взрослый. Да и устала я жить от зарплаты до зарплаты, считая копейки. У меня слишком много дыр в бюджете, а в рейсе я неплохо заработаю. Не забывай, что мне еще за родителями в Грозный ехать. Поэтому пойти в море – это реальный шанс наконец-то крепко стать на ноги после всех нервотрепок. И самое главное – я куплю себе праздничный костюм на свадьбу. Твое предложение еще в силе?

– Боже мой, ты согласна?

– Да. Вот приду с рейса, и поговорим окончательно.

– Виолочка, любимая моя, какая ты умница! Спасибо тебе за такое решение, – нежно, словно хрупкий цветок он целует меня.

Георгий счастлив, откровенно счастлив. Наверное, действительно меня любит. А ведь мне он просто нравится. Отлюбила, видно, свое. После страшных событий в моей жизни я внутренне умерла. Скажем так, не способна я уже пылать страстью. Нет у меня сил на сильные эмоции. Там, внутри, горе выжгло все желания, а горящий огненный шар превратил их в пепел. И я уже давно забыла, что я женщина. И зачем я сейчас взяла и ляпнула о свадьбе? Ведь еще ничего окончательно для себя не решила. Или все-таки решила? В моей бестолковой голове вприпрыжку скачут разные мысли. Причем, они откровенно противоположны друг другу. Ну, ладно, что сказала, то сказала.

Обнявшись, мы идем в небольшое кафе, где Георгий на радостях заказал дорогое вино и легкую закуску. Ну, что ж, замуж, так замуж. Умная женщина всегда найдет в мужчине, с которым живет, положительные стороны, а отрицательные просто не заметит. А я очень умная женщина.

6

Утром следующего дня, словно птица лечу в порт. На пароходе меня уже ждет боцман. А боцман на корабле для матроса – это все: мать, отец, судья и адвокат. Он занимается хозяйством, следит за порядком, все матросы беспрекословно ему подчиняются. Здесь, на «Сириусе» матросы зовут его – Дракон. Да, веселенькое прозвище, можно сказать многообещающее. Драконом нормального человека не назовут. Но я зря переживала, боцман оказался красивым брюнетом очень высокого роста, с добродушной улыбкой на лице. Весело, с прибаутками, показал мне место, где стоят ведра, ветошь, моющие средства и швабры, их здесь называют «лентяйками».