Выходя за контур

Летучий Голландец

Наблюдала сегодня, как выносят из

некогда пафосного плавучего ресторана

Летучий Голландец доски, балки, столы,

канделябры… Бры-бррр…

Летучему Голландцу посвящаю.

Голландец гордый тянется ко дну:Рублём крещёный в перьях ярких знатью.На корабельное протяжное: «Тону!»Молчанием отвечают в море братья…Ни неба синего, ни лязгающих волнТак и не видел с именем отважнымЛетучий призрак. Свой возможный штормТы променял на штиль, увы, бумажный…И жизнь твоя – швартовый чал-канат.Цена свободы – призрачная сытость.Я знаю, ты сейчас совсем не рад,Что, будучи живым, узнал забытость.Иди ко дну, бесславным был твой путь.И пусть другим ты станешь лишь уроком,Что, обманув Божественную суть,Судьба твоя в миг обернётся роком…

Себя слышнее в одиночестве

Себя слышнее в одиночестве.Как метроном звучит пульсация.И каждый день как часть пророчестваОдной меня и целой нации.Мы мним себя особой кастою,Рецепт младенцам пишем значимо:«Нам всем нужна социализация!» —Грозим себе же белым пальчиком.И мы бурлим, кипим идеями,Заводим сети, ловим новеньких.Молчать нельзя, а то – забвение!Пиши, кричи, болтай, пусть поверху!И в этом улье глупых выкриков,Пустых советов жирным почерком,Стараюсь я потише выдохнуть:Себя слышнее в одиночестве…

Руины

Из тех руин, что жизни – черепки,Острее всех мне кажутся как будтоТе глиняные колбы пустоты,Которые разбились ранним утром…И есть же клей, и есть гончарный круг.И обжиг твой известен нежным чашам.Но есть в руинах, словно память рук,Замёрзший след, свидетель тайны нашей.И берегу я эти черепки.Смотрю на свет сквозь тонкости фарфора.Мы были недостаточно крепкиДля росписи простым совсем узором…

Пузырится в Питере зима

Пузырится в Питере зима.Будто девочка, застрявшая в капризах,Смотрит мокрыми глазами свысока,И ночами ходит по карнизам.Ей кидают в душу кулаки:«У, ленивая, куда ты дела холод?».Будто бы их белые носыСпрятаться в шарфы уже готовы.Не толкайте нежную зиму.Пусть бока её сейчас не белы.Поведение я её пойму —Так непросто быть окаменелой.Женщине морозной – тяжкий крест,Пусть она роскошная, но льдина.И она пошла наперерез —Может быть, ей встретился мужчина…От любви и в Питере – веснаПотеплела, мягкостью ласкает.Не браните, люди, небеса:То зима от счастья просто тает.

Так долгожданна женщине весна

Так долгожданна женщине весна.Лучи пусть редко, но так греют душу.И медленно от длительного снаВсё чаще бьется сердце. Вот, послушай.Стучит всепобеждающая новь,Меняя явь в тревожном ожидании.Пульсирует в запястьях нежных кровьИ жизнь готова снова к созиданию.Весною ищет женщина себя,Как будто луч ей – верная указка.И март так долгожданней октября,Как будто бы начало новой сказки.Никто не знает – что за белый стихЗапрятан в женскую томительную душу.Но, знаешь, вечен тот роман двоих —Весны и Женщины. Открой окно и слушай…

Знаешь, девочка

Знаешь, девочка, будут такие дни,Когда хоть волком вой, хоть лапой себя дери.И ты не будешь ждать, чтобы тебя спасли.Будешь искать капкан: а он – у тебя внутри.Знаешь, девочка, будут такие дни,Когда розовый куст, растущий в твоей груди,Бесконечно начнёт дарить аромат и цветы.И причиной тому будет вовсе не он, а ты.Знаешь, девочка, в самые разные дниРуку мою покрепче в свою бери.Я изменю назидания скучный тон:Только бы цвёл в сердце твоём бутон…

Мне говорят, что мир сейчас другой

Мне говорят, что мир сейчас другой.Что Бог забыл про прошлые старания,И что людей сегодня род инойРождается для разочарований.И у детей сегодня скверный нрав,И семьи создавать никто не хочет…И каждый, безусловно, в частном – прав,А в общем, – слышите, – влюблённые хохочут!..И крепко держат руки и слова.И крепко пьют любви волшебной зелье.И также кружится весною голова,От тёплого и мягкого апреля.И дети, в общем, просто – малыши.И точно также в луже видят море.Не времена виноюдля души,Которая сквозь счастье видит горе.Все также, Друг! Смотри скорей наверх!На Невском редкое безоблачное небо.И также любят юных нежных дев,И также принцами окутывают небыль…Всё тоже. Также. Мир ведёт любовь.И Бог по-прежнему парит под небесами.Мы сами создаём и явь, и новь,Счастливыми иль грустными глазами…

Чуть придавленная Москвой

Чуть придавленная МосквойЯ пытаюсь её пройти.Тяжело оставаться той,Кем была до сего пути.Наступают на такты рифм,Смотрят пристально на лицо.Этот город приезжих нимфЗамыкает меня в кольцо.Дышит роскошью и вином,Подгоняя таких как я,Кто стоит с чуть открытым ртом,Снег простой языком ловя.Этот город больших людей,Больших драм и больших домов.Город света и фонарей,И пустых чёрно-белых снов.Сброшу с плеч, будто снег, Москву.Сяду в поезд на Ленинград.Мне простого бы лишь чайку,И вернуться в мой Летний Сад…

История про Вдохновение[1]

История про вдохновение или как хорошо, что в моей жизни есть таксисты

Мне очень везет на людей в жизни. Вот правда. Бог посылает мне верных друзей, чудесных родственников, добрых собеседников и вдохновляющих прохожих… Точно также мне везет с таксистами.

Так было и в этот раз.

В морозное солнечное утро я села в такси. Таксист был полностью облачён в чёрную кожаную одежду, на нём была дерзкая кепи-тюбетейка и солнечные очки. Звучало Наше радио. «Рокер», – подумала я. Возможно Рокер тоже что-нибудь про меня подумал, но это услышало только зеркало заднего вида.

«В офис в такую прекрасную погоду?», – спросил Рокер.

«Бывают моменты в жизни, когда офис вдохновляет больше, чем хорошая погода», – ответила я.

Рокер гортанно захохотал: «Семья?»

Я кивнула: «А Вы смекалистый».

«Знаете, а меня тут недавно на ковёр к начальству вызывали, ругали, что с пассажирами не разговаривал во время поездки. А я им говорю, что не могу разговаривать со всеми подряд. Человек должен быть мне приятен. Начальство пожурило и сказало разговаривать даже с теми, от кого тошнит».

«Вы тестируете свой вестибулярный аппарат со мной, ну что, не тошнит ещё?», – поёрничала я.

Рокер опять захохотал.

«Никогда бы не подумал, что Вы – офисный клерк. Есть в Ваших глазах что-то музыкальное…» – Рокеру было далеко за сорок, и он слабо походил на Дона Жуана.

«Ну, из музыкального во мне – только незаконченная музыкальная школа. А помимо офиса я иногда пишу стихи», – произнеся это, я грустно уставилась в окно, вспоминая, когда же в последний раз я вдохновенно написала что-то действительно стоящее.

Рокер воскликнул: «Ну конечно! Я так и знал, что Вы – своя! Питерская и творческая! А я сегодня еду давать интервью в FishFabrique, у меня ведь в 80-х группа своя была…»

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

В этой истории нет ни слова вымысла.