Холодные рассветы

Дверь хлопнула, и они остались вдвоём.

– Ты чего? – поднявшись из-за стола и подходя к ней, уточнил он.

На её лице было недоумение. Она увидела его совершенно в другом качестве: таким жёстким, строгим, беспощадным…

– Ты…так с ними разговариваешь… – неуверенно прозвучал её голос.

– Лена, я – начальник, которые отчитывает подопечных за их халтуру.

– У тебя проблемы? – садясь на стул, который он подвинул ближе к ней, поинтересовалась она.

– В понедельник приедет проверка из министерства… Мы должны подготовить всю документацию, которая у нас есть, подчистить наши недочёты, черную бухгалтерию и так далее… – он ласково смотрел на неё, объясняя все эти абсолютно скучные мелочи ей, как маленькому ребенку. – Как сдала зачёт? – вспомнил он, решив, что детали его бизнеса не самая интересная тема.

– На пять.

– Молодец, – улыбнулся он, и лёгкие морщинки пробежали в уголках его глаз.

Лену умиляло его отношение к ней. Это был взрослый мужчина, который относился к ней, как к дочери, однако, претендуя на любовь далеко не своего чада к отцу, а женщины, жены, матери его детей.

– Я сейчас буду тебе мешать? – предположила она, когда за дверью раздались громкие разговоры.

– Нет, не будешь. Я скоро закончу. Дам ещё задание паре человек, и мы с тобой сможем поехать куда-нибудь, пообедать. Ты голодная?

– Да в принципе, нет. Давай ты будешь заниматься работой, а я пойду в студию, там посижу. Ладно?

– Как хочешь, – согласился он.

Она оставила в его кабинете куртку, рюкзак, вышла в коридор, в котором её испепелили вопрошающие взгляды, проследовала в радиорубку.

Здесь оказался её однокурсник Егор вместе со своими друзьями.

– О, Ермолаева, здорово! – воскликнул он, выходя из изолированной комнаты. – А ты чего тут?

– Да так… – попыталась скрыть она правду.

– Колись, давай!

– Да какая тебе разница?

– Интересно мне.

– Давай закроем тему?

– Скрытная какая! – усмехнулся музыкант. – Кстати, – опомнился он, устремив взгляд за спину подруги, за которой кто-то стоял, – помнишь Серегу? Он был на дне рождения Ники.

– Ммм, – изображая попытки вспомнить этого человека, промычала Лена. – Ну, что-то припоминаю…

– Он теперь с нами в команде. Он классно обрабатывает музыку в программе… Ну, в общем, забей, – Егор резко повернул её за плечи к том, кто стоял позади неё.

Им оказался тот самый Сергей.

– Привет, – неловко произнес молодой человек.

– Эмм, привет, – улыбнулась Лена.

– Серый, мы тогда пошли записываться. Сядь за микшер, пожалуйста.

– Да, конечно.

Парень занял место в кресле возле стола, на котором находилась студийная аппаратура. Заиграла музыка, а Сергей начал работать, следя за звуковыми волнами на экране компьютера.

Лена стояла возле стекла, за которым играли её друзья, немного кпереди от стола. Футболка, плотно облегающая стройную фигуру, спускалась вниз, заканчиваясь чуть выше середины бедра, далее продолжались узкие джинсы, заправленные в тяжёлые ботинки на невысоком каблуке.

Сергей, время от времени поглядывая в её сторону, пытался сосредоточиться на работе, но получалось у него не совсем удачно.

После записи Егор вышел в рубку.

– Ну, нормально всё? – уточнил он, подойдя сзади к оператору.

– Да, можете пока перекурить. Я обработаю, – ответил парень.

– Ладно, – ребята из группы ушли, оставив молодого человека и Лену наедине.

Она села возле стола, наблюдая за его деятельностью, положила ногу на ногу и подперев голову рукой.

– Интересно? – спросил он с улыбкой.

– Да не очень… – честно призналась она.

– А ты здесь чего?

– По личному.

– Ммм… И с кем у тебя это «личное»?

– Да какая разница?

– У тебя здесь парень работает?

– Сереж, я всё равно не отвечу на твой вопрос. Нет смысла пытаться меня вывести на чистую воду.

– Ладно, извини. Кстати, а что ты делаешь сегодня вечером?

– У меня есть сегодня кое-какие дела… Поэтому, предугадывая твой следующий вопрос, завтра тоже ничего не получится, – Лена не оставляла шансов на предположение о том, что у Сергея есть возможность встретиться с ней на выходных или на следующей неделе.

– Лен, давай начистоту? – полностью повернувшись к ней, предложил молодой человек.

– Хм, – усмехнулась девушка, – ну давай.

– Ты мне очень нравишься, – он взял её за руку. – Откровенно говоря, я не понимаю, почему ты не хочешь пообщаться со мной… Скажем так, более близко… Я не маньяк какой-нибудь, – улыбнулся он. – Просто… Ты не даёшь мне возможности показать себя с лучшей стороны.

– Сереж, ты, правда, очень хороший, я полагаю, но… Я тебе говорила, что меня не интересуют отношения. Совсем, понимаешь? – она осторожно вытянула свою руку из его ладоней.

– Ты просто чего-то боишься?

– Нет, не боюсь. Просто мне это не нужно. Абсолютно. Я не хочу причинять тебе моральной боли, поэтому скажу сразу, извини, у нас ничего не выйдет.

– Лен, – он не успел договорить, поскольку в рубке показался Никольский.

– Елена, можно Вас на минуту? – попросил директор студии.

– Да, конечно, Владислав Алексеевич, – отозвалась она и вышла вслед за ним в коридор.

– Пройдёмте в мой кабинет, – предложил он.

Они скрылись за дверью, на которой были написаны инициалы хозяина компании.

– Я сейчас скажу Виктору отвезти тебя домой. У меня пока нет возможности составить тебе компанию. Ладно? – говорил Влад.

– Да, конечно… – согласилась Лена.

– Собирайся. У тебя сегодня ещё ученик придёт, – напомнил как-то сухо он.

– Влад, – девушка подошла к его столу, за который он сел сразу, как только вошёл в помещение, остановилась возле мужчины, опираясь на столешницу задней поверхностью бёдер, – что-то случилось? – видя его недовольство, спросила она.

– Нет, всё в порядке, – солгал он.

– Влад, – снова повторила она его имя, – скажи мне правду, пожалуйста.

– Кто это был с тобой там? – вздохнув, уточнил он.

– Один знакомый. Моя подруга представила нас друг другу ещё летом на своём дне рождения. Ничего особенного.

– Тем не менее, он признавался тебе в любви.

Девушка по-детски засмеялась.

– Боже, о какой любви идёт речь? Он меня совсем не интересует! Это что-то вроде… Ну, знаешь, женщинам хочется нравиться абсолютно всем… Хм, нет, не так… Они себя прекрасно чувствуют, когда они всем нравятся. Вот, так будет точнее… Ну, и мне, разумеется, приятно, что он признался мне в любви… Только мне плевать. Понимаешь?

– Ты разрушаешь его грёзы. Он, наверняка, уже построил грандиозные планы в своих фантазиях.

– Это меня не касается. Пусть хоть мир захватывает в своём воображении. Я ему сказала, что меня это не интересует.

– Я слышал, – безразлично бросил её собеседник в ответ.

– Ты подслушивал? – улыбнулась она без доли упрёка.

– Это вышло совершенно случайно.

– Ладно… Когда там твой Виктор приедет?

– Он уже здесь. Одевайся, он тебя ждёт на улице.

– Хорошо.

Она хотела пойти к вешалке, но он, стремительно встав со своего места, не позволил ей слезть со стола, разместившись прямо перед ней, заключив её пальцы в свои руки.

– Позволь задать ещё один вопрос, – попросил он, глядя ей прямо в глаза.

По её телу прокатилась ледяная волна электрического тока. Его взгляд был таким пронзительным, словно он опускался вглубь её сознания.

– Конечно, – через силу согласилась она.

– Как ты вообще расцениваешь то, что происходит между нами?

Она молча смотрела на него. Что она должна была ответить? Что это какая-то странная дружба между взрослым, зрелым мужчиной и совсем ещё юной девушкой? И дружба ли это вообще? Любовь? Но она его совершенно не любит… И как назвать то, что он испытывает к ней? Отцовский инстинкт? Или плотское вожделение? Тахикардия, доводящая до безумства, симпатия, творящая невразумительное. Абсурд. Ересь. Нелепость. Бред.

– Не знаю, – наконец собравшись с мыслями, заговорила она. – Многие называют это «отношениями»… Но… Какие же это отношения, если мы с тобой ведём себя, как отец с дочерью, да и по возрасту соответствуем? Влад, действительно, в какую игру мы играем?

– Ты спрашиваешь не того человека, – несколько угрюмо заметил он. – Этот вопрос должен быть обращен внутрь твоего сознания.

– Я же тебе говорила, что не способна расценить тебя иначе, как друга. Что ты прикажешь мне делать? Мне, безусловно, плевать на мнение общества, обязательно найдутся недовольные, к тому же, нельзя нравиться абсолютно всем. Просто… Боже, как же тяжело говорить правду! Ты… Ты слишком взрослый для меня, наверное, это единственная формулировка, которую я сейчас могу озвучить…

– Твои страхи… Они все оправданы. Я понимаю всё, что ты сейчас хочешь сказать, но в силу воспитания и боязни как-то меня оскорбить, не можешь произнести свои мысли вслух. Ты так невинна в своих помышлениях… – он провел ладонью по её щеке, отстраняя длинную косую челку, что скрывало от его взора часть лица. – Ты так наивна, что подкупаешь меня своей неопытностью, чистотой и грацией… Лена, неужели ты думаешь, что я хочу растлить тебя, испортить, осквернить?

– Твои речи…кажутся мне сладким ядом, – призналась она, вспомнив цитату из какой-то давно забытой книги.

Он улыбнулся, видя раскаяние в её взгляде за то, что она была сейчас с ним здесь, в этом кабинете, в это время, в этой жизни.

– Почему ты любишь меня, если это чувство, которое ты питаешь ко мне, можно так назвать? – напрямую задала она вопрос.

– Ты принесла в мою жизнь свет и осознание того, что я ещё жив и могу дышать полной грудью. Как можно не любить тебя, когда ты спасла меня от моральной гибели среди серых будней? Как можно не любить тебя, если ты вытащила меня из этого ада, что окружает меня ежедневно? Я был совсем один. Друзья не в счёт. Мне надоело быть сильным для самого себя, я уже готов был всплыть вверх брюхом, чтобы избавиться от этих кошмаров, снившихся мне по ночам, когда я пытался забить всю свою голову только работой, бизнесом, путешествиями… Тот наш первый ужин. Тогда я просто хотел поблагодарить тебя за помощь, но разговор показался мне необычным, глубоким, даже философским, и… Меня подкупила твоя откровенность. Ты была слишком… Настоящей. И я увидел в тебе то, что уже перестал искать в людях – признание своих слабостей и ошибок. Так почему бы тебе не позволить мне теперь быть сильным ради тебя, защищать тебя и твои интересы, стать нерушимой стеной, крепостью, за которой ты будешь в полной безопасности? Мне нужно это, просто потому, что в противном случае, я либо сойду с ума, либо погибну среди безжизненных улиц мегаполиса.

– Влад… – она спустилась на сладкий шепот, боясь прервать его исповедь.

– Лена, дай мне шанс начать всё сначала. Прошу, – в его оливковых глазах было столько мольбы, будто он просил Цезаря, сидевшего в императорской ложе Колизея, о пощаде.

Комок застрял в горле. Она не могла найти подходящих слов. Его откровения обезоруживали её, ведь в случае своего отказа, она чувствовала бы себя последней тварью, лишившей жизни такого замечательного человека.

– Хорошо, – капитулировала она, – давай попробуем всё сначала. Только, хочу снова тебе сказать это, – она по-прежнему сидела на краю стола, а он касался своим торсом её коленей. – Я знаю, что слушать это тебе неприятно, но и скрывать от тебя правду я не стану. Ты знаешь, что я тебя не люблю. Возможно, когда-нибудь я скажу иначе, но пока, нет. Я бесконечно тебя уважаю, благодарю за твою доброту, поддержку, внимание и заботу, этого достаточно, чтобы хорошо относиться к мужчине и доверить себя ему. И, поскольку, я так понимаю, теперь мы с тобой… – она вздохнула, мысленно подбирая подходящее слово, – встречаемся… Я обещаю, что не стану… Господи, что за бред я несу?! – усмехнулась она, вдумавшись в свой мнолог. – В общем, обещаю, что не стану флиртовать с другими и даже скрывать свои отношения с тобой, если ты того захочешь.

– Ты думаешь сказать своим друзьям правду? – уточнил он.

– Ты не согласен? Просто… Сегодня этот парень, который сидел со мной в рубке… Он не знал о том, что у меня кто-то есть, поэтому претендовал на… место под солнцем, – затараторила она.

– Ладно, хорошо. Давай скажем, но по мере необходимости. Просто так трубить направо и налево… Слишком безрассудно.

– Ну, конечно.

– Так, тебя уже Виктор заждался! – опомнился Влад, отходя от неё, давая ей проход.

– Блин, точно! – воскликнула она, спрыгивая со стола и направляясь к вешалке.

Лена быстро натянула на себя куртку, замотала шарф вокруг шеи, надела шапку, схватила рюкзак и остановилась возле двери.

– Ты говорил, что уточнишь по поводу завтра… – добавила она напоследок.

– Во сколько к тебе придет ученик сегодня? – взяв в руки какую-то папку с документами, спросил он.

– В шесть. А что?

– Давай я приеду где-то в семь вечера, мы с тобой всё обсудим. Ну, и закончим наш разговор на счёт… Наших отношений, – произнес он нужные слова.

– Хорошо, – подтвердила она и вышла в коридор.

Она замерла возле его двери, сделала пару шагов вперёд, но потом резко развернулась и снова оказалась в помещении, где находился Никольский.

– Я кое-что забыла, – довольно бойким голосом произнесла она, направляясь к его столу.

– Что? – он уже сидел в кресле за компьютером.

Теперь уже несколько робко она приблизилась к хозяину студии, наклонилась и по-детски неловко поцеловала его в щеку, затем, озвучив громкое «Пока», ретировалась.

Он положил свою ладонь себе на лоб, опираясь локтем на столешницу, и засмеялся, прикрыв глаза, вокруг которых образовалась довольно глубокая сеточка мимических морщинок.

Её искренняя наивность и попытки заставить вести саму себя с ним как-то увереннее, приводили его в умиление, которое ему с трудом удавалось скрыть от её внимания. По сути своей, она была ещё совсем маленьким ребенком, которого, забрав из родительского дома, нужно было продолжать воспитывать, чтобы вырастить из неё роскошную женщину, опираясь на свой вкус и богатый опыт.

Виктор ждал возле машины. Когда Лена показалась на крыльце здания, он открыл заднюю дверцу, пропуская её на пассажирское сидение.

– Что Вы! – воскликнула она, заметив этот жест. – Не стоило!

– Это моя работа, – улыбнулся водитель.

Она быстро запрыгнула назад, а он, захлопнув дверь, сел за руль.

Мимо мелькали тусклые дома, украшенные гирляндами, витрины, переливавшиеся яркими огоньками, вывески с надписью: «С новым, 2016-м годом!». На улицах было не так уж и много людей. Сейчас все, вероятно, находились на работе или учебе. По радио тихонько играла музыка.

Лена прислушалась к словам и попросила водителя сделать погромче. Красивый женский голос пел: «Спроси моё сердце, с кем хочет оно спеться. Спроси мою душу, запреты все нарушив. Узнаешь этой ночью, с кем слиться сердце хочет… Не оставляй со мной рассвет, не уходи. Моя несмелая любовь в моей груди. В моей груди моих надежд незримый след. Немой упрек, немой вопрос, немой ответ…»

Девушка, сидевшая наискосок от Виктора, бесшумно заплакала, отвернувшись к окну. Она просто губила свою жизнь, тратила на старика, которого не может полюбить. Все попытки заставить себя влюбиться в него венчались провалом. Сергей… Он тоже был ей безразличен. Ненавистный Илья! Он сделал её такой бесчувственной! Он совершил с ней немыслимую подлость, которую стоило бы забыть, но сердце больше не может поверить даже самому честному человеку. Да, она убеждала себя в том, что Владу стоило дать шанс доказать ей, что он заслуживает её любви, но любви нет. Это немыслимая субстанция, выдуманная романтиками, которые нашли своё «я».

Сейчас ей безумно хотелось напиться, но мысль о том, что ей предстоит провести занятие, отговорила её от подобных планов.

Машина подъехала к её дому. Она поблагодарила Виктора, вышла на улицу, подошла к подъезду, открыла магнитным ключом дверь и поднялась на свой этаж. В квартире было пусто. Она сняла верхнюю одежду, переобулась, прошлепала в комнату, включила ноутбук, чтобы приготовиться к встрече с учеником, заварила себе чай и приступила к работе.

В шесть часов вечера к Лене пришел Данил, тот самый двенадцатилетний мальчик, который несколько недель назад появился в первый раз с мамой и старшим братом. Девушка проводила его в комнату, они разобрали домашнее задание из школы, потом познакомились с новой темой – особенности употребления прошедших времён в английском, а ближе к семи часам раздался звонок.

Ермолаева открыла дверь, встретила Влада, который приехал к ней, как и обещал, попросила подождать полчаса на кухне. Он, сняв верхнюю одежду, послушно проследовал в столовую.

По истечению тридцати минут, Лена вышла в коридор вместе со школьником, опираясь на стену плечом, пока он одевался в зимнюю куртку.

– Шапку не забудь надеть, – улыбнулась она.

– Да, да, – пролепетал мальчишка.

– Лен, а где у тебя заварка? – Влад показался в коридоре, держа в руке пустой чайник.

– Посмотри над раковиной. Там пачки стоят, – пояснила она.

– Папа? – растерянно прозвучал голос ребенка, увидевшего мужчину.

Никольский опешил.

– Ты что тут делаешь? – спросил он у подростка.

– Английским с Леной занимаюсь. Мама договорилась. Она тебе сказала об этом, вообще-то…

– Да, я помню, – признался Влад. – А почему с Леной, а не с… Что за панибратство? – слегка повысил он голос.

– Так… – ученик замешкался.

– Это я прошу детей так меня называть, – вмешалась девушка.

– Так, Данил, давай договоримся так, – начал мужчина, – твоя мама ничего не должна знать. Понял?

– Понял.

– Ты продолжаешь заниматься английским, но не рассказывай ничего. Ладно?

– Да, да, всё понял. А Лена теперь… Моя вторая мама? – в его голосе скользнуло лёгкое волнение.

– Нет, просто подруга твоего отца, – встряла хозяйка квартиры в разговор.

– Ладно, пока… – задумчиво протянул мальчик и вышел из квартиры, захлопнув за собой дверь.

– Ты, кажется, чайник ставил… – напомнила она, посмотрев на посуду, находившуюся в руках Влада.

– То есть, тебя сейчас совсем ничего не смутило? – удивился он её реакции на подобное совпадение.

– Москва не очень уж и большая. Бывают и такие встречи, – забирая у него заварник, произнесла она.

– Когда Алла мне сказала, что наняла репетитора, я ни за что бы не подумал, что тебя.

– Почему же? – она подтолкнула его в сторону кухни.

– Ну, понимаешь, она слишком… Скажем так, любит понты. Ей подавай английский колледж, школу с углубленным изучением, но не простую девушку, которая сможет дать качественные знания.

– Может всё-таки это не твой сын? – усмехнулась Лена. – И привела ко мне его не твоя жена?

– Бывшая жена, – поправил он её.

– А почему вы с ней разошлись? – спросила девушка, разливая ароматный чай по кружкам.

– Долгая история… – задумчиво произнес он.

– Мы же никуда не торопимся сегодня вечером, – заметила она, зачем-то положив свою руку на его.

Он с грустной улыбкой посмотрел на этот мимолётный жест, перевёл взгляд на собеседницу и вгляделся в её глаза.

– Ты действительно хочешь это знать? – ещё раз убедился он в её намерениях.

– Да, – она крепче сжала его пальцы.

– В принципе, нет ничего проще… Она хотела от этой жизни слишком многого. Я, безусловно, благодарен ей за то, кем я теперь являюсь. Она вечно требовала больше денег, особенно ярко это проявляется, когда человек выбивается из грязи в князи… Поначалу, у нас всё было довольно скромно, потом я решил начать свой бизнес, она же твердила, что ничего у меня не выйдет… А, когда я начал зарабатывать, причем довольно крупные суммы, её желания возросли в цене: шубы, драгоценности, машины… Детьми она практически не занималась, отдавая их на попечение бабушек и дедушек. А потом… Я вернулся домой раньше обычного, в коридоре висел чей-то пиджак, валялись мужские ботинки, её туфли, из комнаты раздавался смех, стоны… Картина, которая предстала предо мной, была более, чем красноречива. Их обнаженные тела, наша супружеская постель… А её любовником оказался мой секретарь. Как выяснилось позже, она приехала ко мне на работу, чтобы устроить очередной скандал из-за какой-то мелочи, вроде перевода денег на её банковскую карточку для бездарного шоппинга, а в итоге уехала с этим мужчиной и, пока детей не было в квартире, решила наскоро изменить мне. Как тебе такая история?

Лена молча смотрела на него, на его попытки держать себя в руках, отключить эмоции, но горечь, с которой он произносил каждое слово своего рассказа выдавала его истинные чувства.

– И ты снова готов поверить женщине? – удивилась она, погружаясь в бесконечно глубокую печаль, сгонявшую слёзы к краям глаз.

– Женщине? Нет. И никогда не смогу вновь сделать это. А тебе, да.

– Даже не знаю, мне сейчас обижаться или нет? – попыталась она разрядить обстановку, слегка улыбнувшись.

Он накрыл её руки своими, даря ей безграничное тепло своего тела.

– Нет, ни в коем случае! Ты ещё так юна, наивна, честна и неопытна, что не станешь причинять мне боль, даже, если ты честно признаешься в том, что ты меня не любишь и вряд ли сможешь испытать подобное ко мне в ближайшие годы… Ты сама однажды стала жертвой предательства, обмана, бесчинства. Ты знаешь, каково это – быть выброшенной на обочину чей-то жизни. Мы оба с тобой потерпели крах, обрели раны, нам нужно вместе залечить их, стать друг для друга лекарством, болеутоляющим. Ты согласна со мной?

– Влад, – она пыталась подобрать нужные слова, чтобы избавиться от гнетущих её мыслей, но, ничего не придумав лучше, решила сменить тему, – знаешь, у меня есть одна проблема…

– Какая? – с лёгким волнением, уточнил он.

– Я не умею пользоваться косметикой. И… Не знаю, что делать завтра… – пробормотала она, смущённо наклонив голову, словно провинившийся ребенок.

Он ласково улыбнулся, видя её стыдливость.

– Я позвоню сестре, она решит эту проблему, – успокоил он её.

– Ты её и в тот раз озадачил, когда спрашивал о моей температуре, – напомнила она.

– Ничего страшного. От нее не убудет.

– Ну ладно, как скажешь, – сдалась Лена.

Проснулась она на разложенном диване, положив голову на грудь Влада. Вечером они посмотрели какой-то фильм, подробности которого она толком и не помнила, а после она мирно уснула.

От мужчины пахло теплом и бесконечной заботой. Это дремота, окутанная морозным рассветом, околдовывала до потери пульса, хоть и под щекой чувствовались сильные удары любящего сердца.

Будильник не сработал, ведь никто и не вспомнил о нем накануне вечером. Да и сейчас смотреть на время не было никакого желания.

Лена провела пальцем по футболке, собранной в несколько складок на теле Влада, приподнялась над уровнем постели и вгляделась в его сонную мимику. Он мирно спал в её объятиях. Рукав его майки был скомкан до плечевого сустава, обнажая причудливый узор татуировок.

Телефон, каким-то образом оказавшийся на полу, недолго прогудел, уведомив о входящем сообщении. Лена опустила руку на паркет, нащупала аппарат, зажгла экран.

«Погнали гулять!» – писала Ника в соцсети.

«Не хочу» – призналась Ермолаева, взглянув на мужчину, лежавшего рядом.

«Спишь ещё что ли? На улице такая погода! Мороз и солнце! Давай, выходи из своей клетки!»

«Куда ты собираешься?»

«Мы идём на каток! Пошли с нами!»

«Я сто лет уже не каталась. Да и холодно!»

«Не выдумывай! Собирайся!»

«Ник, у меня были планы на вечер»

«Хм, так я тебя сейчас зову, а не вечером. Какие планы?»

«Я тебе потом обязательно всё расскажу!»

«С Никольским?»

Лена оставила это послание непрочитанным, выйдя из приложения, чтобы не обижать подругу сокрытием своих тайн.

– Ты уже проснулась? – не открывая глаз, прошептал Влад.

– Да, минут десять назад…

– А сколько время? – уточнил он.

– Девять утра, – взглянув на настенные часы, сообщила девушка.

– Сколько?! – он резко сел на диване. – У меня в одиннадцать спонсоры приедут! – воскликнул он, вставая на пол голыми ногами.

– А чего будильник не поставил? – испугалась она.

– Забыл, да и возможности не было, – находясь в поисках своего смартфона, отвечал он, – ты так сладко уснула на мне…

– Ты сейчас уедешь? А вернёшься во сколько? – поинтересовалась она.

– Вернусь часов в пять. Будь готова. Мероприятие у нас в семь начинается, а мне нужно ещё будет домой заскочить за костюмом. И, да, я сейчас позвоню Оксане, это моя сестра, она подъедет к тебе около четырёх, разберётесь с косметикой… Ну это уже ваши женские вопросы… Я дам ей твой номер. Договорились?

– Да, договорились, – согласилась Лена. – Тебе завтрак сделать?

– Нет, спасибо, мне некогда. В студии кофе выпью.

Он остановился в дверях, одетый в пальто, ботинки, шарф, с дипломатом в руках, посмотрел внимательно на ещё сонную, утопленную в домашней пижаме Лену, улыбнулся, обхватив её за шею, поцеловал в лоб и стремительно покинул квартиру.