Паутина для Софии

Милана Милая

Паутина для Софии

Глава 1 София

Я сижу в учительской и не могу заставить себя идти на урок. Звонок прозвенел уже несколько минут назад, но мне нужно еще немного времени. Глубоко дышу, и только в эти мгновения, когда все учителя ушли, есть минутка сомнений и неуверенности в собственных силах.

Если дети увидят мою слабость, авторитета уже не завоевать, можно даже не мечтать. Хотя, какие это дети, только на пять лет меня моложе, а некоторым парням я не достаю даже до плеча.

Поэтому делаю последний глубокий вдох и уверенно шагаю к своему классу, цокая каблуками по мраморному полу элитной гимназии. Я очень молодо выгляжу и уже устала бороться с тем, что меня принимают за ученицу. И пусть я собственным умом заслужила работать в лучшей школе города, поладить с учениками пока не получается.

– Доброе утро! – Захожу в класс, сверкая уверенной улыбкой. Все сомнения остались в учительской, сейчас я не имею права дать слабину…

– Здравствуйте, София Олеговна… – Раздается в ответ хор голосов. Включаю компьютер, в пол уха слушая отчет дежурной Светланы Субботиной.

– Ребята, сегодня у нас проверочная. Решение систем линейных уравнений. Я вас предупреждала об этом в пятницу… – Беру подготовленные, распечатанные страницы контрольного теста и разношу по классу. – Телефоны все сдали?

И только один человек в классе демонстративно держит дорогой гаджет в своей ладони, но при этом не отрывает от меня своего хищного, наглого взгляда. Никита Соболев, внук губернатора и самый отвратительный старшеклассник в мире… Золотая молодежь, безотказность и вседозволенность делала страшное с такими детьми. Они знали, что наказания для них не будет.

– Соболев? – Протягиваю руку и твердо смотрю в насмешливые голубые глаза. В его случае понимаю такую уверенность. Парень не просто симпатичный, а очень красивый. Голубоглазый и темноволосый, высокий и широкоплечий. Из тех мальчиков, которые рано созревают… В свои 18 лет давно уже бреется, и нет этого отвратительного пушка над верхней губой. Профессионально играет в хоккей, я знаю, если он встанет, мне придется задрать голову. И все девочки в школе сохнут по нему. А он, по нелепой случайности, по мне…

Соболев улыбается, словно он ждал этого особого приглашения. Аккуратно кладет телефон мне в ладонь экраном вверх, чтобы я увидела на заставке свою фотографию.

– София, ты знаешь, что у тебя очень красивые глаза?

Очередная провокация, которую я могу лишь игнорировать. Кладу листы ему на парту и отворачиваюсь. Он один чувствует себя настолько самоуверенно, что позволяет себе не соблюдать субординацию… Директор в курсе, и меня вежливо попросили быть лояльнее к этому мальчику, пара моих жалоб осталась без ответа. Если меня что-то не устраивает, то могу в любой момент уволиться. На мое вакантное место выстроится очередь из желающих…

Так странно, дети богатых родителей. Мы обязаны называть их на «Вы», а они вот могут вести себя, как хотят. И я даже не имею права выгнать их из класса.

– У вас есть время до звонка, на втором уроке мы начнем новую тему.

Я сажусь за стол, аккуратно положив в корзину теплый телефон. Как же заболела голова. Хочется потереть виски, но я сдерживаюсь. Заполняю электронный журнал, все это время чувствуя на себе липкий взгляд. Соболев не делает контрольную. А не отрываясь, на меня смотрит.

И если я одно время надеялась, что мое хладнокровие и терпение помогут мне выстоять, то теперь глубоко сомневаюсь. Он выживет меня из школы. Потому что я больше не могу.

Мне всего 23 года, я удивилась, когда меня взяли в эту гимназию. Сразу после окончания университета. Когда мой декан Зорин, преподававший высшую математику, узнал, что я устраиваюсь в школу учительницей… Ох, как же он кричал. Улыбаюсь, вспоминая наш последний разговор…

– София, я уже позвонил в Москву на счет тебя. Ты сошла с ума? В школу? Ты еще в детсад пойди воспитателем!

– Валерий Павлович, я не могу, вы же знаете…

– Ты математический гений, ты хоть понимаешь это? Для тебя открыты дороги в любом направлении науки!

– Вы ошибаетесь…

– Нет задачи, которой ты не смогла бы решить! Зачем рушишь свою карьеру?

– Я не оставлю бабушку одну…

– Возьми с собой!

– Я не могу…

– ……… …….. ……… …….

Закрываю глаза и улыбаюсь, потому что даже в воспоминаниях не могу произнести то, что он говорил. Вернее, как матерился. Валерий Павлович всегда относился ко мне, как к своей дочери. Я этого никогда не забуду…

Вздрагиваю, потому что раздается звонок на перемену. Я и не заметила, как прошел целый урок! Хмурюсь, потому что такого со мной еще не было. Не переживаю, что кто-то у кого-то списал. Это можно проверить по установленной камере. Мои оценки не имеют значения, эти дети все равно поступят туда, куда захотят…

– Передайте контрольные дежурной и можете отдохнуть. У вас 20 минут.

Эта перемена большая, на ней ребята обычно ходят в столовую. Стопку проверочных Субботина аккуратно кладет мне на стол и убегает. Я чуть не бросаюсь вслед за ней, когда вижу, что в классе никого нет, кроме меня и Соболева.

– Никита, вы разве не идете в столовую?

– Нет, я схожу на физике…

Он неспешной, вальяжной походкой приблизился и сел за первую парту напротив. Злюсь на себя, потому что боюсь его. 18 лет, вроде подросток, а по виду уже не скажешь. Здоровый парень, у которого тугие мускулы натягивают рубашку. Сжимаю руки в кулаки, чтобы подавить дрожь и вопросительно выгибаю бровь.

– Что-то еще хотели спросить?

– Зачем ты так, София? Я ведь взрослый парень. Обрати на меня внимание и не пожалеешь.

– Не забывайте о субординации, Никита. Я ваш учитель…

– К черту все! Да ты выглядишь на 15 лет, девочка. Младше меня выглядишь! И этот взгляд затравленной лани, от которого в животе все скручивается!

– Послушайте, Соболев! – Я вскакиваю, не в силах терпеть подобное хамство. И он тоже встает, горой возвышаясь надо мной. Протягивает руку, чтобы расстегнуть заколку, и мои длинные волосы водопадом рассыпаются по спине. – Что вы себе позволяете? Убирайтесь вон из класса!

Он ухмыляется, подбрасывая мою заколку, а потом пряча ее в карман. И медленно уходит. А я падаю на стул, закрывая лицо руками. Как же бороться с такими мальчишками? Что говорить и как себя вести? А ведь прошло только два месяца учебного года.

Глава 2 София

Октябрь в этом году такой теплый. Я просто не помню, чтобы лето не уходило так долго. Я сижу на широком подоконнике в своей комнате и любуюсь розово-лиловым закатом. Мы с бабушкой живем в большой трехкомнатной квартире на мансардном, пятом этаже дома исторической постройки. В этом районе нет высоток, и, кажется, город, как на ладони. А виды, которые открываются из окна моей комнаты иногда меня завораживают. В такие прекрасные мгновения не хочется думать ни о чем плохом. И хочется верить, что справлюсь с любыми неприятностями.

– Соня, ты о чем так глубоко задумалась?

Вздрагиваю, оборачиваясь на хриплый голос, и вижу на пороге своей спальни бабулю. Как же она похудела в последнее время. Усохла, и это страшное слово вызывает невольную дрожь. Так говорят об очень старых людях. Потомственная дворянка, Вера Николаевна Давыдова, порода чувствуется в каждом движении и фразе. Она стоит, сжимая шаль почти прозрачными руками с сильно выступающими венами. В квартире очень тепло, но она постоянно мерзнет. И ничего не сделать.

– Ты почему не спишь? – Спрашиваю, тут же беспокоясь из-за ее здоровья.

– Я поняла, что хочу авокадо… Пришла сказать тебе спокойной ночи, но в холодильнике у нас нет авокадо!

Бабушка воспитала меня после смерти родителей. Для меня ее беспомощные просьбы лишь знак, что она хочет внимания. И я не буду говорит ей, что она его никогда не ела. Жаль только, что я не найду авокадо в магазине на углу. Придется прогуляться до супермаркета в трех кварталах от нашего дома. Но я даже не расстраиваюсь, вечерняя прогулка по березовой аллее пойдет мне только на пользу.

– Сейчас, я сбегаю до магазина…

– София, в последнее время тебя что-то беспокоит. Я же чувствую.

Встаю с подоконника и приближаюсь, чтобы поцеловать мягкую морщинистую щеку.

– Не волнуйся, все в порядке.

Мне просто нужно найти подход к некоторым избалованным подросткам. Вот и все. А опыта у меня очень мало. Вернее, нет вообще. Наверное, в большей или меньшей степени, любой педагог проходит эту адаптацию. Ученики испытывают на прочность и пределы границ. Нужно набраться терпения и не отвечать на провокации.

Я переодеваюсь в джинсы и толстовку, на ноги удобные кроссовки. Беру сумку и телефон. Смотрюсь на себя в большое зеркало в прихожей. Какие же бледные щеки и испуганные светло-карие глаза. Правильно Соболев сказал, как у лани. Как бы мне не хотелось это признавать, он прав… Немного пощипав себя за щеки, удовлетворительно киваю.

– Может, еще что-то купить? – Оборачиваюсь к бабушке, а она качает головой.

– Возвращайся скорее. Уже поздно. Я тут подумала, может не стоит тебе идти в магазин?

– Глупости!

Машу ей рукой и захлопываю за собой дверь. Я рада прогуляться вечером, свежий воздух пойдет на пользу и развеет грустные мысли. Поднимаю лицо к темному небу и думаю над тем, чтобы завести собаку. Тогда у меня будет причина гулять каждый день, утром и вечером, в любую погоду, даже самую отвратительную. Я никогда не говорила об этом с бабушкой, она у меня не любит животных. Вообще никаких. И когда я училась в школе, мне было сказано четко – никаких кошечек и собачек, птичек и хомячков.

Но теперь я выросла, а бабуля одна целыми днями. Может, она согласится на верного компаньона, за которым я буду ухаживать? Иду по тротуару вечернего города, ничего вокруг не замечая, пока меня резко не хватают за локоть. Я даже опомниться не успела, как оказалась прижата к стволу дерева.

– Добрый вечер, София Олеговна… – Хриплый голос Соболева я сначала даже не узнала. Уже темно на улице, а на голове парня капюшон хлопковой брендовой толстовки. Сердце от испуга выскакивает из груди, и я теперь впервые понимаю, почему в этот момент кричать не получается. Воздуха не хватает, в груди все сжимается, остается только беспомощно хватать ртом воздух, но он не поступает в легкие…

– Никита? Что ты делаешь? – Только беспомощный писк из горла. Ведь он не сделает мне ничего плохого? Я в страшном сне не могла представить, что мальчишка подкараулит меня около дома. Зачем? Я знаю, что поклонниц у него вагон и маленькая тележка. К чему преследовать маленькую серую мышку вроде меня?

– Софииия… – Тянет он гласные моего имени, наклоняясь и проводя пальцем по моим губам. – Ты мне снишься, знаешь это? И я не понимаю, почему. Сначала злился, а потом смирился. Это проходит обычно, как только девушка оказывается в моей постели. Хочешь, чтобы прекратил преследовать? Это очень просто София. Переспи со мной.

– Отпусти меня, Соболев! Ты что творишь? Мой ответ – Нет!!! Отпусти меня немедленно! Иначе я…

– Иначе что? – Перебивает он меня и резко хватает мои руки, поднимая над головой и прижимая их ладонью к жесткой коре дерева. Его глаза странно блестят, зрачки расширены, и я сейчас просто в ужасе. Смотрю по сторонам, но ни одного прохожего вокруг. Пустая березовая аллея, а обычно здесь прогуливалось много горожан.

– Пожалуюсь в полицию на преследование!

Он грубо хохотнул, словно я глупость сказала, а потом наклонился еще ниже, чтобы поцеловать меня в шею… Или укусить? Как же больно!

– Как вкусно ты пахнешь. Не дорогими духами, от которых уже тошнит. Твой собственный запах. От него я теряю разум.

Я пытаюсь пнуть мальчишку между ног, но у меня ничего не выходит! Он легко отстраняется, скручивает мне руки и прижимается к моей спине.

– Помогите! – Крик о помощи получился очень глухим, а Соболев смеется, словно его забавляет наша борьба. Этого не может происходить со мной! Так не бывает. Это только в книгах или фильмах…

– Парень, постой. По-моему, девушка не хочет, чтобы ты к ней приставал…

Я резко поворачиваю голову и вижу высокого мужчину с очень хриплым голосом на краю аллеи. Почти черная тень, или я просто из-за слез ничего не вижу.

– Мужик, иди куда шел! – Грубо отвечает незнакомцу, слетевший с катушек мальчишка.

– Я сказал, отпусти девушку… – У меня мороз по коже от этих слов, сказанных тихим жутким голосом. Я так Соболева не боялась, как этой тени. Моргаю, изо всех сил стараясь разглядеть хоть что-нибудь. Никита медленно отпускает мои руки и чуть отходит в сторону. Я знаю, что парень не испугался, он сжимает и разжимает кулаки, как перед дракой. Меня тут же качнуло от страха, я едва держусь на ногах. Вытираю глаза и в темноте пытаюсь разглядеть мрачную тень. Вижу только черные джинсы и черную толстовку с капюшоном, который низко надвинут на лицо. Вместо лица темнота. Он такой же здоровый, как и мой дурак-ученик, даже еще больше.

– Мужик, ты даже не представляешь, с кем связался. Иди своей дорогой, а иначе очень пожалеешь.

Тень не стала слушать. Короткий, жуткий смешок, а потом они молниеносно друг на друга набросились. Я только моргнуть успела, а потом слышу жуткий треск костей и громкий стон. Соболев лежит на животе, а тень его коленом прижимает к асфальту.

– Я сломал тебе пальцы, в следующий раз сломаю руку…

Я знаю, что Никита очень сильный парень. Невероятно, что его с такой легкостью смог скрутить случайный прохожий.

– Ты мертвец, мужик… Отсчет твоих последних дней пошел!

В ответ тень только хохотнула и поднялась на ноги, небрежно отряхивая руки, словно он испачкался. А потом незнакомец повернулся ко мне!

– Ты все еще здесь? Беги, кроха, домой, и больше не гуляй по ночам. Придурков много…

Он сделал ко мне шаг, и только тогда оцепенение спало, и я начала отступать назад. Этот мужчина был в тысячу раз опаснее Соболева. Я это чувствовала каждой клеточкой своего тела. Но больше он ко мне не приближался, замер. Я повернулась и побежала, забыв обо всем на свете. И очнулась только перед дверью в свою квартиру на последнем мансардном этаже…

Глава 3

Давно ли я стал ночным жителем? Не помню. Просто люблю ночь и все. Нет причины. Если для меня есть задание, я работал круглосуточно. Если выдавались свободные дни, днем я предпочитал свой укромный домик в лесу городской суете.

А вот ночью… Именно в такие моменты я понимаю, почему не хочу лечить свою бессонницу. Мне нравится не спать, я не вижу в этом проблему, в отличие от некоторых моих знакомых. А избыток накапливающейся агрессии я успешно гашу благодаря своей профессии. Много есть способов выпустить пар, у меня самый опасный…

Друзей у меня нет, есть люди, которым я обязан, и долги свои привык отдавать. Один из таких людей – Антон Ильинский, иногда я помогаю ему в его работе частного детектива. Равных мне в слежке нет. Вот только в последнее время это все чаще неверные мужья и жены. Как скучно и омерзительно. И делать почти ничего не надо, за тебя все делает мощная, современная аппаратура.

Мрачно улыбаюсь, видя, как очередной мой субъект выходит из подъезда, завершив приятный вечер со своей любовницей. Какие они все-таки обходительные, когда изменяют своим женам. Открывая дверь девушке-соседке, приятно улыбнулся. Сволочь, неужели двух любовниц мало, открыл вакансию на третью?

А девушка – ничего особенного, маленькая, худенькая, попка только зачетная. Вижу, как мой субъект облизнулся на ее задницу, даже глаз отвести не может. Красивая походка у этой девушки, я даже загляделся. Странно, видимо давно бабы не было. Пар не спускал.

Стекла моей машины тонированы, поэтому мне легко сделать несколько фото. Хотя материала собрано столько, мужик не отмажется. Поэтому отпускаю его и выхожу подышать свежим воздухом. Нужно немного пройтись, чувствую, как бушует адреналин в крови. Мне нужна женщина или хорошая драка.

Я настолько мнителен и подозрителен, что это тоже надо лечить. Оглядываюсь по сторонам и перехожу дорогу. И тут это случилось. Запах…

Словно мне под дых ударили кулаком. Чуть не согнулся пополам. Втягиваю носом воздух, понимая, что разволновался и возбудился. Едва уловимый, нежный аромат вызвал во мне бурю эмоций. У меня обоняние и зрение на высшем уровне, я иду по следу, не понимая вообще, что происходит.

Этот манящий аромат окутал со всех сторон, не сразу понял, что почти догнал ту самую девушку из подъезда. На которую во второй раз даже не посмотрел бы. Это ее запах. Она – моя добыча, а я хищник в ночи. Мне плевать на последствия, тело просто слетело с катушек.

Волосы на затылке шевелятся, когда я понимаю, что за мной едет машина. Такого никогда! Никогда не было. Ныряю в переулок, доставая оружие. Мозги сразу проясняются и, наверное, именно это спасло девушку от изнасилования. Я даже потряс головой, понимая, что никогда так себя не вел.

Машина медленно остановилась. Дорогая марка, BMW. Дверь открылась, и на тротуар шагнул мальчишка. Судя по виду – старшеклассник, гора мышц и без мозгов. Он вообще в мою сторону не посмотрел, направился за той девушкой, которую преследовал я. Поверить не могу!

Этот пацан сейчас ее спас. Я был в секунде от того, чтобы утащить ее в свое логово. Это, п…ц, как хреново. И хотя для меня не существовало правил, я чуть расстроился, поняв, что контроль почти утратил. А нос по-прежнему втягивает воздух, чтобы уловить невидимую ниточку ее аромата. Я пытаюсь прекратить, но не могу.

Мне интересно, что сделает парень? Он еще не понимает, что я забрал себе эту девушку. Ты опоздал, юнец. И я снова веду преследование, выбирая момент, чтобы сказать парню пару ласковых слов. Ее запах сводит с ума, я только голодней становлюсь с каждой минутой. Поэтому боюсь, что, объясняя свою позицию, могу сломать мальчишке шею. Но мне плевать, сам виноват.

Чуть приближаясь, слышу их тихий разговор. София… Смакую на губах ее имя, произнося шепотом вновь и вновь. Сжимаю руки в кулаки, готовясь напасть. А потом парень просто хватает ее, припечатывая к дереву и выкручивая руки. Я офигел от такой наглости. И едва не снес ему башку пистолетом, когда услышал сдавленное «Помогите».

– Парень постой. По-моему, девушка не хочет, чтобы ты к ней приставал!

Мой голос хриплый, горло сжало от желания убивать. Хотя я сам 5 минут назад хотел сделать тоже самое. Но мне можно, я конченный ублюдок. А этот пацан только начинает свой преступный путь. Пусть встанет в очередь!

– Мужик, иди куда шел!

– Я сказал, отпусти девушку…

Что ж, мальчишка, ты сам подписал себе приговор. Наклоняю голову в бок, внимательно наблюдая, как он медленно и неохотно отпускает Софию. Сбрасывает капюшон, чтобы рассмотреть меня как следует. Но, думаю, у него не получится. У меня нет лица… А еще вижу досаду и ненависть, что помешал его планам. Да, ладно!

– Мужик, ты даже не представляешь, с кем связался. Иди своей дорогой, а иначе очень пожалеешь…

Похоже, с этого умника давно не сбивали спесь. И мне даже оружия для этого не нужно. Я скручиваю парня за секунду, испытывая огромное удовольствие, услышав хруст сломанных костей. Пусть скажет мне спасибо, что это левая рука. Я заметил, что он правша. Придавливаю его коленом, жалея, что драка была такой короткой. Я не выпустил пар, лишь мозги встали на место, дав девчонке немного времени. Два похищения за ночь могут сломать этого хрупкого олененка, а я этого не хочу. Малышка трясется от страха. Она вообще в курсе, какой ужас на ее лице написан? Глаза в пол лица, такие огромные. С чего я взял, что в ней нет ничего особенного? Бл..ь, глаз оторвать не могу…

– Я сломал тебе пальцы, в следующий раз сломаю руку…

– Ты мертвец, мужик. Отсчет твоих последних дней пошел!

Мне стало смешно от смехотворной угрозы. Разве это я сейчас в пыли на асфальте лежу? Мне даже прикасаться к этому сосунку противно! Чувствую, словно испачкался в дерьме. С сожалением кидаю взгляд на Софию, внимательно рассматривая каждую черточку бледного лица, полные дрожащие губы. Незаметно втягиваю носом воздух, в очередной раз понимая, что это она так пахнет. Ее собственный, ни с чем не сравнимый запах. Который что-то нехорошее со мной делает, превращая в самого настоящего хищника.

– Ты все еще здесь? Беги, кроха, домой и больше не гуляй по ночам. Придурков много…

Это последний благородный поступок в моей жизни, больше я такой ошибки не совершу. Ведь я – мерзавец. Отпустил сейчас ту, которую хотел взять силой. Не составит труда узнать, где она живет. Я лишь отсрочил неизбежное. Когда девушка скрылась из глаз, я перевожу взгляд на парня. Он медленно встал и сейчас пронизывает меня такой ненавистью. Понимаю… Надо предупредить пацана.

– Она моя, парень. Увижу тебя рядом с Софией ближе пяти метров, намотаю твои яйца на бубен! И заставлю играть гимн страны, понял?

– Как тебя зовут, скажи, мертвец?

Какой смелый мальчик. Я улыбнулся его горячности и неопытности. Не понял еще, что я не тот, с кем можно шутить. Потому что убью без капли сожаления и угрызений совести. У меня нет совести. На моем лице и теле боевики выжигали свои узоры, местами заживо снимая с меня кожу. Да мне убить проще, чем моргнуть. И вся проблема в том, что у меня появляется зависимость. Мне нравится лишать людей жизни. Исключения делаю для детей и стариков А женщин я ненавижу даже больше, чем мужчин.

– Лев! Меня зовут Лев…

Прорычал я в ответ, а парень почему-то вздрогнул, когда я откинул капюшон и посмотрел ему прямо в глаза.

Глава 4 София

Я редко захожу в кафе, но в этом году такая прекрасная осень, и теплая погода просто отказывается покидать наш город. Поэтому я не удержалась. О стольком нужно подумать, а дома бабушка будет спрашивать, почему у меня глаза на мокром месте. Здесь можно спрятать заплаканное лицо за линзами солнцезащитных очков.

Кафе «Бульвар» находится прямо на набережной, и у них прекрасная летняя веранда, которая из-за теплой погоды все еще работает. А какие красивые виды, деревья на противоположной стороне набережной пестрят оттенками оранжевого, красного, желтого и багряного. Приятно в таком месте выпить чашечку кофе, а заодно проверить контрольные работы.

Чуть вздрагиваю от того, что ощущение преследования несколько дней не пропадает. Это паранойя от сильного испуга, потому что за мной нет и не может быть слежки. Прошло уже несколько дней с того вечера, как Соболев попытался меня… Похитить? Нет! Не может этого быть. Но парень вел себя прилично на уроках. Смотрел злобно, но никаких провокаций. А я была уже на грани увольнения.

И тогда мальчишка бы выиграл, выжил бы меня. А ведь я так гордилась своим терпением и хладнокровием. Я никому не рассказала о произошедшем, меня спас незнакомец, которого я испугалась сильнее, чем своего ученика, который легко бы взвалил меня на плечо и унес. А если бы никто не вмешался?

Горько смеюсь. Внук губернатора… Что я скажу в полиции? Что он полапал меня и отпустил? Интересно, что ему за это будет? Мне точно грозит увольнение и подмоченная репутация. Я больше вечером не выйду из дома, надо потерпеть до весны, а там он просто уедет куда-нибудь в Москву строить дальше свою карьеру. И я вздохну с облегчением.

Беру очередную тетрадь и открываю. Только увидев текст в том месте, где должно было быть решение уравнения, я понимаю, что взяла контрольную Соболева.

«Ты все равно будешь моей. Даже не мечтай, что отстану, и никакие защитники тебе не помогут. Пусть твой дружок из ада, я его не боюсь!»

Смотрю, как строчки прыгают перед глазами и не могу поверить в то, что написано. Интересно, если я покажу эту тетрадь директору, как скоро он меня уволит? Так что же делать?

– Привет, меня Варя зовут!

Я вздрагиваю от испуга, но ко мне за стол уверенно садится очень симпатичная рыжая девушка. Что-то в ней есть от хиппи из-за кружевного хлопкового платья и сверкающей сережки в носу.

– У тебя что-то случилось?

Какой у нее проникающий взгляд голубых глаз. И очень добрая улыбка. Странно, но в этот момент испытываю дикое желание рассказать ей о всех своих проблемах. Но я настолько напугана событиями, которые в последнее время со мной происходят, что с недоверием отношусь ко всем без исключения.

– Извините? – Шепчу в ответ, потому что не знаю, что еще сказать.

– Я просто сидела рядом и увидела, что ты плачешь. Не могу пройти мимо человека, которому нужна помощь.

Ах вот как. Это моя особенность кожи выдала с потрохами. Стоит лишь одной слезинке пролиться, как лицо покрывается красными пятнами. А уж если я пореву, распухает нос, глаза, губы и даже гланды! Что за несправедливость! Я не буду вываливать на незнакомку свои проблемы, она все равно мне помочь не сможет. Но хочу сказать ей спасибо за заботу.

– София! – Снимаю очки и искренне улыбаюсь этой рыжеволосой девушке, моей ровеснице.