Счастливая женщина. Вдохновение любить

Услышав это, Таня попросила:

– Скажите ему, пожалуйста, что я завтра буду дома после двух, у меня консультация с утра в институте.

По дороге домой она размышляла о коротком разговоре с матерью Вадима, который оставил у неё двоякое впечатление: говор её показался Тане смешным, но что-то было неприятное в её взгляде и интонации при общении, что именно она ещё не поняла.

На следующий день Таню разбудила её мама.

– К тебе «вчерашний» солдатик пришёл – сказала она, входя в комнату дочерей.

Тане хотелось понежиться в постели подольше, и она слегка раздосадовано, сказала:

– Пусть подождёт.

Наскоро причесавшись, накинув халатик, Таня вышла в коридор, мельком взглянула на Вадима, кивнула:

– Привет. Я сейчас.

– А он изменился, – с удивлением подумала она, – повзрослел, похорошел. И вырос! Стал ещё выше и стройнее. Ну, надо же! И военная форма ему очень идёт.

Она проскользнула в ванную, прихватив с собой костюмчик изо льна розового цвета, который сшила в ателье на заказ, и он удивительно ей шёл.

Умывшись и приведя себя в порядок, Таня вышла к Вадиму. Он тем временем перешёл в их с сестричкой комнату и присел на краю кровати.

Вадим поймал Таню за руку, притянул к себе, уткнулся лицом ей в область груди:

– А я думал, ты уже не ждёшь, – с какой-то нежностью сказал он.

У Тани его слова вызвали удивление.

– Что-то не припомню, когда это я обещала тебя ждать? – подумала она, – Вообще, странно слышать это от друга, – но промолчала.

Вадим попросил съездить с ним в военкомат, ему необходимо было сняться с воинского учета, тогда он снова станет гражданским человеком.

– Сам дороги не найдёшь? – мысленно спросила она его, а вслух произнесла совсем другое:

– Но у меня в десять консультация, сессия сейчас.

– Это быстро, – заверил её Вадим. – А потом я провожу тебя на консультацию.

В военкомате, действительно, всё было решено в течение нескольких минут и молодые люди поехали обратно, Вадиму хотелось поскорее снять с себя надоевшую военную форму. Он уговорил Таню пойти с ним к нему домой. Дома вокруг Вадима сразу же всё закружилось, обе сестрёнки и его мама, как пчёлки, суетились возле него. Кто- то нёс отглаженную рубашку и брюки, кто-то новые туфли, кто- то готовил лёгкий завтрак.

Вадима и Таню позвали завтракать.

– То же, мне, принц, – думала Таня, удивлялась и смущалась одновременно.

В их семье всё было по-другому, каждый заботился о себе сам, и никто от этого не страдал. Вадим, щеголевато одетый, уже полностью освоился, теперь он постоянно держал Таню за руку и даже пытался приобнять её за плечи.

Выйдя после консультации из аудитории, Таня опять увидела Вадима, он явно ждал её, хотя они не договаривались об этом. Он не переставал удивлять её. По дороге домой они встретили нескольких общих знакомых, и это тоже было удивительно, Таня не встречала их два года! По инициативе Вадима, они вместе с ним поочерёдно заехали ещё к троим общим друзьям. Их всех Вадим пригласил к себе домой на вечеринку по поводу его встречи из армии.

Одним словом, вечером у Вадима собралась вся их школьная компания за исключением двух человек. Один ещё служил на Дальнем Востоке, другая жила теперь, где-то на Украине. Друзья, изрядно соскучившись друг по другу, не могли наговориться. Каждый рассказывал о себе и своих делах. Удивило и то, что некоторые из друзей, жившие в данное время далеко за пределами Башкирии, каким- то образом, именно сейчас, приехали в город и вот встретились все вместе. Ну, не чудо ли?! Вечер прошёл очень весело и в приятном общении. Опять всех повеселил Шурик Полянский. Он приехал с Дальнего востока и с воодушевлением описывал тайгу, людей, живущих там, стройку века БАМ. Он, в свойственной ему манере, рассказал, как встретил там женщину, в прошлом зечку, всю в наколках, с железными зубами.

– Нет, такой бабы у нас здесь точно не найдёшь. Женюсь, век воли не видать! – авторитетно заявлял он, вальяжно развалившись на стуле.

Были ли его намерения окончательными или всё это он рассказывал для смеха, никто не понял. Но повеселились от души.

Вадим уже всё время обнимал Таню, целовал её в щёчку и вёл себя так, словно она была его девушкой, с которой они встретились после долгой разлуки. Таня не отталкивала его, ей даже были приятны его поцелуи, на тихие вопросы девушек:

– Ты что, сейчас с ним?

Она улыбалась только, недоумённо пожимала плечами. Ей нравились взгляды друзей, явно завидовавших отношениям Тани и Вадима. После застолья всей компанией поехали на городской пляж купаться. И хотя солнце уже начинало клониться к закату, было ещё достаточно жарко, а вода в реке была тёплой, как парное молоко.

Когда Вадим, раздевшись, направился к воде, Таня, глядя на него, обомлела. Широкие плечи, тонкая талия, удивительно стройные ноги и попочка в «два кулачка».

– Вот это фигура! – подумала Таня, – Красив, несомненно. И делает всё красиво и как-то достойно, что ли. Нет, «это» упускать нельзя, «это» будет моё.

Плещась в воде, Вадим не выпускал Таню из рук. Вдоволь накупавшись, когда уже звёзды и луна появились на ночном небе, друзья стали расходиться по домам. С этого дня Вадим и Таня не расставались с раннего утра до захода солнца. Он ходил с ней на консультации, терпеливо ждал её в коридоре института или сидел возле неё, наблюдая, как она готовится к экзамену, сидел тихо, боясь хоть чем-то помешать ей, лишь бы не прогнала.

Тётки и дядьки Вадима приглашали его и его родителей в гости, так они праздновали окончание его службы в армии. Родни у него было много. Вадим же везде водил с собой Таню и без неё идти куда-либо, отказывался несмотря на то, что его мать по этому поводу открыто, выражала своё недовольство. Вадим шептал Тане:

– Я всем сказал, что ты моя девушка.

Потом он стал предлагать ей:

– Я скажу, что ты моя жена.

Таня рассмеялась:

– С чего это? Ну, уж нет!

Вадим огорчился:

– Почему?

– Ну как это, почему? Вот ты ведь будешь когда-нибудь жениться? И меня, наверное, на свадьбу к себе позовёшь. И в роли кого я буду там сидеть? Первой жены, что ли? – смеялась она.

Вадим уступал:

– Ну ладно. А моей девушкой ты согласна быть?

– Ну, это ещё, куда ни шло, – соглашалась Татьяна.

Буквально на пятый день Вадим завёл речь о женитьбе.

– Давай завтра, подадим заявление в ЗАГС, – каждый день повторял он.

Таня вначале не воспринимала его слова всерьёз, она была совершенно не готова к этому, и на лето у неё были абсолютно другие планы. Во-первых, она этим летом хотела поработать в пионерском лагере вожатой, и договорённость была с деканатом уже за несколько месяцев вперёд. Ей, так же, хотелось поехать в свой студенческий спортивный лагерь, где так хорошо ей отдыхалось в прошлом году. Одним словом, вступление в брак этим летом она совершенно исключала, не до него. Вадим сопротивлялся, как мог.

– Нет, ты никуда не поедешь, мы поженимся, – твердил он.

Таня не спорила с ним, но и не соглашалась.

Экзамены были сданы, стипендия обеспечена (целых сорок восемь рублей!)

– Ура! – думала Татьяна, – у родителей на шее сидеть не буду. Сейчас ещё в пионерском лагере подработаю. Пора паковать вещички.

И она объявила Вадиму, что уезжает в пионерский лагерь на месяц. Вадим расстроился.

– Это дело давно решённое, – сказала Таня, – я обещала, и в списках уже есть. Как теперь отказаться? Городских совсем мало. Деревенские не поедут, у них дома работы столько, что им самим помогать надо. Всего-то месяц. Переживём, я думаю.

– А свадьба? Мы поженимся или?

– Не знаю. Подождать надо, – спокойно отвечала она.

Чего надо подождать, ей и самой было не ясно. Только что-то удерживало её от этого шага, эти недружелюбные взгляды Веры Петровны и постоянные ехидные замечания старшей из сестёр Вадима тревожили её. Но ясный, влюблённый взгляд Вадима, когда он бежал ей навстречу, сразу же брал её за щёки, как ребёнка, и целовал, снова переносили её в другой мир. Ей казалось: он так её любит! Он сможет надёжно укрыть её от этих неприятностей и защитить от всех бед, что бы ни случилось. Он ей безусловно нравился, но быть с ним рядом постоянно желания пока не было. Она, казалось, и не скучает по нему так сильно, но и отрицать того, что её тянет к нему, тоже было нельзя.

Отряд ей попался шебутной. Дети пятых – шестых классов, горластые непоседы. С ними было весело. Каждый день в лагере что-то происходило. Вообще, план работы на эту смену был большой и Татьяна, воспитатель с нуля, была поглощена заботами о детях. После отбоя, для работников лагеря проводились совещания, собрания и другие мероприятия. Однажды во время такого совещания по лагерю пронёсся полный ужаса вопль.

– Мои! – догадалась Таня и помчалась в отряд, находившийся совсем рядом.

– Что случилось? – крикнула она, влетев в корпус и включив свет в отделении мальчишек.

К её удивлению, здесь были и девочки. Они занимались (чем бы вы думали?) спиритизмом, ставшим с недавнего времени популярным. Они, видите ли, дух какой-то вызывали.

– Кто это придумал? – возмущённо спросила Таня.

– Это Клюквин, – понурив головы, ответила девочка.

Мальчишки стойко молчали, презрительно кося глазами в сторону девочек.

– Клюквин, ты? – вопросительно уставилась на него воспитательница, – А орал кто?

Толик молчал, а девчонки уже смелее, почти хором ответили:

– Тоже Клюквин.

Таня удивлённо подняла брови.

– Зачем?

– Она, – Толик поднял глаза к потолку, и смотрел на люстру, – она затряслась!

Таня прыснула в кулак, и тут засмеялись все. Сначала несмело, потом всё громче, а затем уже заходился от смеха весь отряд. Еле успокоила.

Да, хлопотно ей было. Её подопечных распирало от фантазий. То на речку ночью сбегут, то зубной пастой друг друга сонных вымажут, то нарядятся в простыни и «летают» по территории лагеря, подобно привидениям. Однажды так напугали уборщицу Агафью, что сразу же обогатили свой словарный запас множеством «исконно русских» слов. В общем, Татьяна не скучала. А дети между тем участвовали в конкурсах самодеятельности, рисунков и поделок, в спортивных мероприятиях и состязаниях.

Смена закончилась, и ребята сидели у прощального костра, пели песни и плакали, прощаясь.

Таня с сожаленьем простилась с лагерем и детьми, вернулась домой. Ровно через неделю ей предстоял отдых в спортлагере. Эту неделю они с Вадимом почти не расставались. Весь день всюду вместе, до глубокой ночи с гитарами в кругу молодёжи.

– Как на работу пойдёшь? Спать всего три часа осталось, – спрашивала Таня.

– Как-нибудь, – отвечал он, крепче прижимая её к себе и нежно целуя.

– А я завтра в спортлагерь еду.

– Может, останешься, Тань? Ну, что тебе там?

– Нет. Поеду. Я уже давно с подругами договорилась. Да, ненадолго же, всего на 20 дней.

Вадим вздыхал и расстраивался.

И Таня уехала в свой студенческий спортивный лагерь. Там смена прошла аналогично прошлогодней. Студенты проводили различные конкурсы и состязания, так же как в прошлом году выступали с концертами в ближайших деревнях. Было весело. Вечерами костры, шутки и песни под гитару.

Ах, это время студенчества! Разве можно сравнить тебя с чем-то?

Вадим приезжал к Тане дважды за смену. Он подружился с ребятами, но даже здесь он выгодно отличался от других парней: лучше всех плавал, лучше других играл в волейбол и теннис, и готовил на костре так, как будто только и жил в палатке. Когда Татьяна вернулась из лагеря в город, Вадим с ещё большей настойчивостью стал уговаривать её выйти за него замуж. К тому времени он покорил её сердце окончательно. Она ему поверила.

Пролетело лето знойною жар-птицей. Пришла пора тёплой пока ещё осени. Ещё приятны были сиреневые вечера, с малиновыми закатами и тихой негой. Быстро пожелтели клёны, и золотая листва их стелилась под ноги и приятно шуршала.

– Осенний лист такой нарядный ко мне в окошко залетел, – проникновенно пела незнакомая певица, а Тане было грустно, только она не знала, откуда эта грусть?

Татьяна начала учёбу в институте, прилежно занимаясь. Она почувствовала, что повзрослела. Вадим по-прежнему каждый вечер был у неё. Валя узнала, что Вадим не отходит от Татьяны и дело, судя по всему, идёт к свадьбе. Она совершенно прекратила общение с Таней и при случайных встречах даже не здоровалась и не отвечала на приветствия.

Вадим уже открыто говорил Татьяне.

– Танечка, ну, сколько ты меня ещё мучить будешь. Я мужчина и так тебя хочу, что внутри всё горит. Мозги кипят просто! Уже еле сдерживаю себя. Я так люблю тебя и никому не уступлю, ты только моей будешь, навсегда.

Его ласки были такими сладкими и такими настойчивыми, что Таня сдалась под его напором.

Сказать, что он был ошарашен, значит, ничего не сказать. Вадим был убеждён, что Таня не девственна и уже давно. Он же хорошо знал о том, что она встречалась с женатым мужчиной.

– Значит, у неё уже всё было, – по-своему рассуждал он, – непонятно только: почему она себя ведёт так неприступно? – терялся в догадках Вадим.

И сейчас он убедился в том, что у Тани до него никого не было. У него уже был опыт в таких делах. Это чрезвычайно обрадовало и вместе с тем приятно удивило его. Он ходил совершенно счастливый, не выпускал Таню из своих объятий, целовал её постоянно, никого не стесняясь, и совсем достал своими просьбами подать заявление в ЗАГС.

Татьяне первый сексуальный опыт совсем не понравился, она испытывала, какой-то дискомфорт, стесняясь и себя и Вадима, не ощутив никакого удовольствия из-за своей скованности.

– И что хорошего в этом находят люди? – удивлялась она, будучи ещё совершенно «дремучей» в половой жизни.

Но видя хмелевшего от близости Вадима, его сияющие радостью глаза после секса, уступала ему.

Все друзья Вадима уже знали, что он твёрдо намерен жениться на Тане. Вадим очень гордился, что его девушка – умница, учится в институте, не пьёт, не курит, не ругается матом, ведёт себя очень скромно, даже не кладёт нога на ногу, когда сидит. И самое главное, у него «сносило башню» в её присутствии. Ни у кого из его окружения такой подруги не было.

Подруги, с которыми он раньше общался, говорили ему:

– Зачем ты на ней жениться хочешь, она ведь маленького роста, не пара тебе, да и слишком уж правильная, скучно будет. На что он неизменно отвечал:

– Эта маленькая десятерых таких дылд, как вы, стоит.

Таня этого тогда не знала. А девушкам действительно было обидно упускать такого завидного, как им казалось, жениха.

Таня уже сожалела о своей слабости, о том, что так быстро отдалась Вадиму, не прошло и полугода. Она замечала в его характере не только положительные стороны, но много было такого, что совсем ей не нравилось: часто меняет место работы, приходит иногда нетрезвый, играет в азартные игры.

– Конечно он умный, интересный собеседник. Друзья ему прямо в рот смотрят… Он так любит меня, не отлипает вовсе… Все девушки стремятся замуж выйти, за парнями таскаются, а он сам за мной ходит… Да, и теперь уж, о чём говорить, когда я уже не девушка… – кидала мысленно аргументы она на одну чашу весов, и тут же возражала сама себе, – ой, не знаю, люблю ли я его? Что-то держит, не уверена я в нём. Выпить любит, это сильно смущает, а где пьянство там и всякая вседозволенность. А с другой стороны, кто же меня «такую» теперь возьмёт, кому я нужна? Что же я натворила-то?! – эти тяжёлые мысли адекватным грузом ложились на другую чашу весов, иногда перевешивая первую, но Таня отмахивалась от мрачных мыслей, – когда-то это должно было случиться. А замуж… всё равно выходить когда-нибудь придётся. И очередь за мной что-то не строится…

Глава 7

Между тем наступил октябрь. Тёплая осень со своими волшебными красками, голубым, как льдинка небо и последними погожими деньками, была на исходе. В конце октября начались затяжные холодные дожди, стали пустеть от листвы парки и скверы города.

Однажды уже поздненько вечером Вадим пришёл к Тане и категорически заявил:

– В общем всё. Или завтра подаём заявление или расстаёмся.

Таня растерялась:

– Я не могу так сразу. Мне надо подумать, – сказала она.

– Сколько ещё можно думать? Уже полгода думаешь, – возразил Вадим, – ну, хорошо. Сейчас выйдем, прогуляемся, ты ещё десять минут думаешь, и пойдем, скажем моим родителям, что мы женимся.

Они вышли на улицу, где было ветрено, и моросил мелкий дождь. Вадим крепко держал Таню за руку. Прогуливаясь, он каждую минуту спрашивал у неё:

– Ну что, надумала?

– Ну, я не знаю, – ответила Таня – ну, вот какая семья у нас будет?

– Вот такая советская семья у нас будет, – показал он поднятый вверх большой палец.

– Но я ведь ничего не умею, готовить, например, – возразила она ему.

– Я тебя всему научу, я умею, – он обнял её за плечи и ободряюще улыбнулся.

– Так ведь дети должны быть, если замуж… – растерялась Татьяна.

– Конечно, и дети обязательно будут, – твёрдо сказал он, став вдруг серьёзным.

– Но, как же? А вдруг я родить не смогу? – спросила Таня.

Вадим быстро и осторожно провёл рукой по её груди, Таня ойкнула.

– Вот видишь, «малина» уже давно поспела, сможешь, – заверил её Вадим.

– Какая малина? – растерянно сказала Таня, – Октябрь уж заканчивается.

– Это я тебе потом объясню, – торопил её Вадим.

– Ну, послушай, – всё ещё сопротивлялась Таня, – ну, вот какой из тебя муж?

– Да, нормальным я мужем буду, может даже хорошим, – хитро улыбался Вадим, заглядывая ей в лицо, – ну что, надумала?

– Ой, я ничего не знаю, ничего не умею, какая из меня жена, – опять попыталась возразить Таня.

– Нормальная жена из тебя получится, – убеждал Вадим, – ну, что, надумала, наконец?

– Я счастливой хочу быть, – тихо сказала Таня.

– Счастливой? Ну, это само собой! Ну, чего ты, а? – торопил Вадим.

Что-то внутри Тани сопротивлялось, было какое-то предчувствие, предостерегающее не совершать этого шага. Но она прогнала эту мысль, не дав ей укрепиться в горячем мозгу, не понимая, хочет ли она связать свою жизнь с Вадимом? Радости, о которой она читала в книгах, возникающей в такие моменты, в душе не было.

Продолжая беседу в том же духе, он тихонечко, не выпуская Таниной руки, вёл её в сторону своего дома. Дойдя до подъезда, мягко проговорил, взяв в свои ладони обе её руки.

– Ну, Танюш, полчаса уже думаешь. Пойдём к моим, скажем, что мы с тобой поженимся, пока они ещё спать не легли. Хватит уже нам вот так ходить, я тебя очень люблю и больше не хочу расставаться с тобой каждый вечер. Я хочу, чтобы ты всегда была рядом. Ну, пойдём?

Они поднялись по лестнице на четвёртый этаж. Дверь открыла Вера Петровна. Она была в ночной рубашке, родители Вадима готовились ко сну. Быстро сняв обувь и взяв Таню за руку, Вадим провёл её прямо в родительскую спальню, усадил на диван, стоявший против родительской кровати. Сам сел рядом с Таней, крепко прижал её руку к дивану, видимо, предполагая дальнейшие события. И торжественно объявил:

– Страшно как-то и совсем нет ощущения счастья. А ведь должно же быть! Почему? – размышляла она.

– Мама и папа, мы с Таней завтра идём подавать заявление в ЗАГС. А вы, пожалуйста, засылайте сватов к родителям Тани или что там ещё….

Дальше началось то, чего Татьяна ожидала меньше всего, точнее совсем не ожидала. Вера Петровна, воздев руки вверх, вдруг нараспев запричитала, как плакальщица на похоронах:

– Ой, Вадик, да что же ты делаешь? Ведь ещё не нагулялся, не пожил вволю для себя, а уже хомут себе на шею надеваешь? Да она ведь даже ещё не работает! – со взрыдыванием приговаривала мать Вадима так, как будто, Тани здесь вовсе не было, да и недостойна она здесь вообще быть, – ей ведь ещё долго учиться. Копейки же в дом не будет приносить, такой хомут, сынок, подумай, – с подвыванием голосила она, раскачиваясь из стороны в сторону, упорно совсем не замечая Таню.

Отец Вадима сидел рядом с ней на кровати в нижнем белье, виновато поглядывал в сторону молодых и только приговаривал:

– Ну, хватит, Верока, перестань.

Вера Петровна голосила минут пять или больше, но это неприятное время показалось Татьяне вечностью. Ей хотелось встать и бежать куда подальше, но Вадим удерживал её, крепко прижимая её руку к дивану. Он шептал ей:

– Не обращай внимания, она сейчас успокоится.

Наконец, устав от причитаний, Вера Петровна и впрямь затихла совсем. И тогда сын объявил своим родителям:

– Вопрос решённый, я женюсь, хотите вы того или нет.

На следующий день Вадим явился к Тане и стал поторапливать её скорее собираться, ведь через полчаса открывался ЗАГС.

– Не забудь паспорт, а лучше дай его мне, потеряешь ещё, – вдруг заволновался он.

Заявление заполняла Таня под диктовку Вадима, он весь сиял от радости, был очень оживлён, суетясь возле неё. Таня растерянно оглядывалась, стесняясь чего-то.

Бракосочетание назначили на 30 декабря, так решили оба. В этом году выпадало целых три дня выходных в Новогодние праздники. Это было очень удобно: никому с работы отпрашиваться не придётся. И можно спокойно веселиться все эти три дня. Гуляй себе! Вадим откровенно ликовал, Таня была намного сдержаннее, её одолевали мысли о том, что может ждать её с такой свекровью.

До свадьбы оставалось больше двух месяцев, а через неделю после подачи заявления, Таню пришли сватать родители и родственники Вадима.

Сваты, пройдя предварительные церемонии типа: «У вас товар, а у нас купец», ну, и тому подобное, перезнакомились и уселись за стол. Они дружно принялись за угощение, обсуждая, между тем как лучше обустроить свадьбу. Обсудили: где и как будет проходить гуляние, сколько предполагается гостей с каждой стороны и так далее. Вадим и Таня сидели во главе стола, взявшись за руки. Всё вроде бы было спокойно и по-деловому. И тут неожиданно мать Вадима высказалась:

– Уж, прямо и не знаю, брать вашу Татьяну или нет? Невеста то с душком, – сказала она, презрительно поджав губы.

Вероятно, она имела в виду, что Таня отдалась Вадиму до свадьбы. И как она об этом узнала? Тане показалось: никто не понял, к чему это было сказано. Но слова эти очень не понравились родителям Тани.

Обидевшись, мама Татьяны даже хотела выпроводить гостей сразу же вон, но взглянув на дочь и будущего зятя, поняла, что разлучить этих двух молодых людей, пожалуй, будет не под силу никому. Вадим и Таня, сидели, взявшись за руки, склонив друг к другу головы, совершенно безучастные ко всему происходящему, они ничего не видели и не слышали, что было рядом с ними, полностью поглощённые только друг другом – такие голубки. И Мария Николаевна сделала вид, что ничего обидного не слышала.

Свадьбу было решено играть три дня: первый день отдавали молодежи, так как у обоих было много друзей, и два дня предполагалось отвести для родных, которых тоже было немало, особенно со стороны жениха. Всё как планировали жених с невестой. Платье для невесты заказали у портнихи, знакомой Веры Петровны, из очень красивой ткани необычной фактуры и белизны, которую она же и принесла с работы. Если бы Тане самой пришлось искать ткань на платье, ей бы не в жизнь не найти такой.

Вера Петровна работала на складе в одном из крупных магазинов города, в её руках был весь дефицит. По этой причине она водила дружбу с очень полезными людьми, которых у неё было множество и практически во всех сферах.

Главным критерием в жизни Веры Петровны был её принцип: «чтобы все завидовали». Исходя из этого, и свадьба должна была пройти на таком уровне. Невесту следовало принарядить соответственно, чтобы все родственники и многочисленные гости обзавидовались. А о женихе вообще в этом смысле не было и речи. Ему полагалось выглядеть ничуть не хуже Муслима Магомаева, очень популярного в те годы советского певца.

В хлопотах время летело быстро, Вадим и Таня, так же, как и взрослые были озабочены подготовкой к свадьбе. Сразу после работы Вадим бежал к Тане, чтобы обсудить, что ещё необходимо сделать для веселой и интересной свадьбы.

Однажды Вадим пришёл к Тане, какой- то напряженный, даже злой, спросил после тяжелого молчания:

– Может нам не жениться?

Таня такого вопроса не ожидала, удивилась.

– Вчера только с ума сходил, так срочно хотел окольцеваться, а сегодня такие вопросы… странно как-то, – подумала она, но вида не подала, спокойно ответила:

– Ну, давай.

Конечно, ей не понравилась такая перемена в настроении Вадима, тогда она даже не догадывалась, не чувствовала «откуда ветер дует». Спрашивать ни о чем не стала, подумала:

– Захочет, сам всё объяснит.

Вадим неожиданно переменил настроение, услышав ответ Тани, однако заметил, что она помрачнела, поспешил её успокоить:

– Ну что ты, я глупость сказал, на самом деле я жду не дождусь, когда мы, наконец, поженимся.

А тут ещё Танина мама вдруг стала просить её: