Босс. Жена в наследство

LANA OWN

Босс. Жена в наследство

Первая глава

Двадцать четыре года спустя.

– Чёрт, чёрт, чёрт! Я же всё сделала правильно! – пыталась убедить она саму себя. – Но тогда почему он так поступил со мной? Почему мне так паршиво от этого? Почему душу, будто кошки раздирают? – девушка кричала и смахивала слезы, находясь одна на пустынном диком морском побережье, и, набрав горстку камней, со всего размаху бросала их по одному в воду, пытаясь хоть как-то заглушить боль, отчего ей всё равно не становилось легче. Сплошные вопросы и ни одного ответа.

Погода хмурилась, ещё больше подавляя её настроение, а беспокойное осеннее море, казалось, отражало бурю эмоций в душе.

Она бесцельно шла вперёд, анализируя от начала до конца то, что происходило с ней в последние полгода, "раскладывая по полочкам" и пытаясь хоть что-то понять.

Как так получилось, что она из позитивной весëлой, даже озорной девушки, превратилась в подобие тёмно-серой тучи, находящейся над ней сейчас и соревнующейся с ней в своей мрачности?

Полгода назад.

– Стася, просыпайся! На работу опоздаешь, – сквозь сон услышала Настя заботливый голос матери, которая прошла мимо её кровати к окну и открыла шторы, впуская свет яркого апрельского солнышка.

Настя потянулась и, зевнув, неразборчиво произнесла:

– Сейчас, мамуль, ещё пять минуточек.

– Настя, ну как всегда! Почему нельзя встать с первого раза? И как только ты просыпаешься одна в своей квартире? – возмущаясь, сказала Алина.

В свои двадцать четыре года, Настя прекрасно знала, что мама называла её так, когда была недовольна, потому что члены семьи всегда звали её ласково: "Стася".

Она была старшим ребёнком в семье, единственной дочкой и папиной любимицей. Отец не давал спуску её братьям, один из которых был младше её на три года, а другой на десять лет, держа их в строгости, воспитывая "настоящих мужчин", а маме приходилось быть строгой с ней.

После окончания университета, отец вручил ей ключи от своей городской квартиры, и девушка с радостью обосновалась в ней, но её тоска по семье вынуждала часто оставаться в коттедже родителей.

– По будильнику, мам! – Настя поднялась и, улыбнувшись, направилась в ванную.

Закончив необходимые утренние процедуры и собравшись, девушка спустилась вниз. К её удивлению, все уже сидели на своих привычных местах.

– Доброе утро! – обратилась Настя ко всем и обойдя стол подошла к отцу и поцеловала в щëку.

– Доброе утро, моя малышка! – ласково ответил ей Артём.

– Привет, сеструха! Чëй-то ты у нас опять? – ухмыляясь, спросил её брат Виктор.

– По тебе соскучилась, балбес! Сдал какое-то там программирование своё? – хитро улыбнулась Настя, села на своё место, взяла вилку и воткнула её в яичницу.

– Сдал, – он закатил глаза. – Профессорше просто в первый раз не хватило моего внимания, вот и решила позвать ещё раз.

– Ну да, ну да! Ты ведь у нас просто неотразим, – хихикая, поддела брата Настя.

Но хоть они и подшучивали друг над другом, девушка знала, что он прав и действительно весьма красив и слажен. Виктор был больше похож на маму. Такие же карие глаза и тёмные волосы. Настя же, больше походила на отца, унаследовав его светло-русые волосы и серые глаза.

Девушка доела остатки яичницы, выпила кофе и, взглянув на часы, поняла, что уже опаздывает.

Она вскочила с места, произнеся на ходу: – Большое спасибо, мамуль! Всем хорошего дня, мне пора, – схватила свою сумку, ключи от машины и побежала к выходу.

– Блин, так и знала, что если выехать чуть позже, попадёшь в эту долбаную пробку! – выругалась она.

В офис Настя вошла, опоздав на двадцать минут.

То, что она увидела, сильно удивило девушку. В офисе творился хаос. Сотрудники, собравшись маленькими группками, бурно обсуждали какую-то новость: кто-то охал, кто-то вздыхал, а кто-то даже плакал.

Настя подошла к своей коллеге и тихонько спросила:

– Олесь, а что здесь происходит?

Девушка посмотрела на неё, словно на сумасшедшую и таким же тоном ответила:

– Ты что ещё не в курсе? Алексей Николаевич умер. Сердечный приступ.

– Не в курсе. Спасибо, что сообщила, – шокированно сказала Настя и, отойдя в сторону, "зависла", глядя в одну точку.

Петров был для неё не просто владельцем фирмы, в которой она работала, он был другом семьи. Он заботился о ней как о собственной внучке, и она отвечала ему тем же, часто проводя с ним время за приятной беседой.

И хоть ему и было за семьдесят, мужчина отличался хорошим здоровьем. Он правильно питался, занимался спортом, закалялся и несколько раз в год посещал оздоровительные комплексы.

В фирму отца она принципиально не пошла работать, чтобы никто не усомнился в её профессионализме, а с Петровым договорилась, что повысить или как-то поощрить её может только начальник отдела, без его протекции. Девушка хотела, чтобы её уважали за собственные заслуги, а не за имеющиеся связи.

Придя в себя, Настя достала телефон, позвонила отцу, сообщив неприятную новость, и, подойдя к своему столу, буквально рухнула в кресло.

Просидев немного под гул голосов, девушка услышала громкие хлопки, нацеленные на привлечение внимания, и громкий голос своего начальника Крайнова:

– Так, заместитель Петрова пытается связаться с господином Никлосом, а пока, он взял руководство в свои руки. Работаем! Работу никто не отменял!

Анастасия знала, что у Петрова есть внук, её ровесник, которого он готовит себе в преемники, но ей не довелось с ним познакомиться. Он проживал в Мюнхене с бабушкой – бывшей женой Алексея Николаевича, а в Россию, к деду, приезжал только на летних каникулах.

Настя работала в фирме Петрова полтора года, и так уж получилось, что в прошлом году его внук приезжал как раз во время её отпуска.

Анастасия вывела свой ноутбук из режима ожидания и открыла незаконченный договор аренды с партнёрами.

Она даже спиной ощущала пристальный взгляд Крайнова, а когда он подошёл ближе, услышала его мысли:

"Когда же я дожму тебя, девочка?"

Рука начальника коснулась её спины, и он как бы невзначай провёл кончиками пальцев вдоль позвоночника, затем присел на край её стола и спросил:

– Как дела, Настюш? Как прошли твои выходные?

– Всё хорошо, Павел Дмитриевич, отдыхала, – многозначительно ответила девушка.

– Может как-нибудь вместе отдохнëм? Сходим в ресторан.

"Давай, хватит ломаться! Я же вижу, что тоже хочешь меня!" – снова услышала она, не понимая, с чего он вообще сделал такие выводы.

– Не стоит, Павел Дмитриевич, вы же мой начальник, а я не хочу прокладывать себе путь через постель и личные отношения! К тому же мне нравится эта работа, а наша связь может всё усложнить, поставив нас в неловкое положение ради сомнительного удовольствия.

"Сомнительного значит? Ну-ну, посмотрим. Тем интереснее будет тебя укрощать", – подумал Крайнов.

– Сомнительного? Ты, правда, считаешь, что в тридцать два года я не знаю, как доставить удовольствие девушке? – он удивленно приподнял брови.

– Что вы. Ни в коем случае не хотела вас обидеть. Я имела ввиду, что для меня это неравноценный обмен. В данном случае работа мне дороже разового удовольствия, – попыталась Настя оправдать свой необдуманный, но честный выпад.

"Можно подумать, если ты откажешься, не испортишь рабочие отношения!"

Услышав его мысли, Настя поняла, что если раньше Петров хоть как-то сдерживал личные отношения между сотрудниками, считая их неуместными, то теперь Крайнов точно от неё не отстанет.

"Как же он достал! И почему я его вообще слышу, противный тип", – подумала Настя.

***

Когда Никлосу сообщили новость о смерти дедушки, он сначала даже не мог в это поверить. Ничто не предвещало беды. Они разговаривали накануне, и дед не жаловался на здоровье. Ходя дед, в принципе, никогда ни на что не жаловался.

Никлосу оставалось сдать всего один экзамен до выпуска и получения диплома. Он и учился по ускоренной программе, желая закончить как можно быстрее, чтобы взять на себя часть дел деда, прекрасно понимая, как сложно ему в его возрасте работать с такой нагрузкой. Никлос неоднократно предлагал ему переложить хоть что-то на него, но дед был непреклонен, отвечая, что сейчас главное – учиться, а работа никуда не денется. Чтобы отправиться в Россию, Никлосу пришлось взять небольшой отпуск по семейным обстоятельствам.

После сложного разговора с бабушкой, утешительных объятий и принятого ей успокоительного, та, взяв себя в руки, принялась собирать вещи, а Никлос сел за свой ноутбук, чтобы заказать билеты на ближайший рейс до Москвы.

Им посчастливилось заполучить места на сегодняшний прямой рейс, правда, в эконом классе, но зато уже в этот же вечер они с бабушкой прибыли в городскую квартиру деда.

Связавшись с заместителем деда и сообщив об их приезде, Никлос узнал все детали предстоящих похорон, запланированных на завтрашний день, проинформировал бабушку о планах и, отправив её отдыхать, вошёл в импровизированный домашний кабинет деда.

Дед практически не появлялся в квартире, предпочитая ей свой загородный дом. Она служила ему больше не для постоянного проживания, а для отдыха после долгого изнурительного рабочего дня или после окончания поздней встречи в городе. Но, тем не менее, одну из комнат он переоборудовал в кабинет.

В комнате пахло деревом, кожей, старой бумагой и едва уловимым запахом табака. Никлос огляделся вокруг. Всё выглядело именно так, как он запомнил в последний раз. Дед был консервативен во взглядах и не любил что-то менять, так же предпочитая классику всем новомодным интерьерам.

По стенам комнаты располагались большие тëмно-коричневые шкафы с различной литературой всех времён. Коллекция книг была отсортирована по жанрам, авторам и коллекциям. На полу комнаты лежал прямоугольный ковёр с густым жёстким ворсом бежевого цвета, который отлично гармонировал с тяжёлыми льняными шторами на окне. Потолок и стены снизу были обиты деревянными панелями в тон мебели и соединялись между собой бежево-коричневыми полосатыми обоями. У стены напротив двери по центру располагался массивный дубовый стол и большое кресло из коричневой мягкой кожи, той же, которой был покрыт диван по правой стене. И лишь компьютер, расположенный на столе, выбивался из общей картины своей современностью.

Обойдя стол, Никлос сел в кресло, провёл по поверхности пальцами и, открыв дверку стола, достал оттуда открытую бутылку с коньяком, бокал "снифтер1" и сигару. Плеснув в бокал небольшую порцию напитка, мужчина покрутил его в руке, поднëс к носу, вдохнув аромат, и сделал небольшой глоток, как учил его дедушка. Правда, тот ещё любил закурить сигару, но Никлос лишь понюхал её, и то лишь для того, чтобы полностью воссоздать всё, что любил дед. Сам же Никлос выпивал крайне редко, по праздникам или чтобы поддержать компанию, но сегодня ему было это просто необходимо и не только для того, чтобы расслабиться. Он подсознательно своими действиями компенсировал силу своей утраты, отдавая дань памяти мужчине, буквально заменившему ему отца, которого Никлос не знал и ни разу в своей жизни не видел. Хотя толку от того, что он знал, кто являлся его матерью, тоже не было. Она родила, спихнула его на бабушку и укатила в Италию, где нашла себе мужа и благополучно забыла о существовании сына. Бабушка с дедушкой и были его семьёй, они вырастили его, воспитали, дали ему имя. Правда, при выборе имени им пришлось долго спорить. Дед хотел назвать его Николаем в честь отца, а бабушка настаивала на немецком имени для мальчика, чтобы не выделять его в стране проживания. И именно благодаря ним и русский, и немецкий языки были для него родными. С бабушкой они разговаривали по-немецки, а с дедом исключительно по-русски, в обязательном порядке ежедневно созваниваясь по видеосвязи.

Вспоминая время, проведённое с дедом, Никлос не заметил, как засиделся допоздна в кабинете. Он поднялся с кресла и прилëг на диван, заставляя себя хоть немного вздремнуть перед сложным днëм.

Вторая глава

День похорон проходил, словно в тумане. Никлос держал бабушкину руку в сгибе своего локтя, периодически сжимая её кисть в знак поддержки. Он не мог поддаться эмоциям и "нацепил" на себя маску спокойствия и уверенности, чтобы принять ничего не значащие, сказанные больше из вежливости, соболезнования от бесчисленного количества незнакомых ему людей, которые были друзьями, партнёрами или коллегами деда. Лишь одна девушка, подошедшая к ним со своими родителями, судя по сходству с рядом стоящим мужчиной, тронула его своими переживаниями.

Никлос понимал, что сейчас не время и не место для того, чтобы рассматривать кого-то, но ничего не мог с собой поделать. Она произвела на него сильное впечатление. С виду девушка была примерно его возраста. Длинные волосы пшеничного цвета спускались лёгкими волнами к её пояснице. Серые заплаканные глаза были обрамлены густыми ресницами, доходящими практически до её тонких бровей. Аккуратный, немного хлюпающий от потока слёз, носик и розовые, слегка подрагивающие, губы. Девушка абсолютно не стеснялась своих эмоций, подкупая его своей искренностью, отчего Никлосу хотелось прижать её к груди и защитить от всего и ото всех вокруг.

Выйдя из оцепенения, он пожал протянутую мужчиной руку и поблагодарил за слова поддержки.

Последним к ним подошёл пожилой мужчина, и бабушка, узнав его, бросилась в объятия. Мужчина был скуп на эмоции и спокойно стоял, слегка похлопывая женщину по спине. В конце концов, та немного отошла от него, и мужчина сказал:

– Рад тебя снова видеть, Люда, жаль только, что при таких обстоятельствах.

– Я тоже тебя, Володя. И мне жаль, – ответила бабушка и, жестом обведя внука с головы до ног, продолжила: – Познакомься, это наш с Алексеем внук – Никлос. Никлос, а это наш адвокат и хороший друг – Владимир Семёнович Юдин.

Никлос протянул мужчине руку со словами: "Приятно познакомиться" и оценил всё ещё крепкое рукопожатие пожилого адвоката.

– Я понимаю, что сейчас не самое подходящее время, но как адвокат умершего я просто обязан пригласить вас на оглашение его последней воли, – строго произнёс Юдин.

– Приедем, Володь, как сможем, обязательно приедем, – ответила бабушка, а Никлос кивнул головой в подтверждении её слов.

***

Два дня спустя, они сидели в кабинете Юдина, ожидая от того информации.

– Ну что ж… – начал адвокат, обратившись к пожилой женщине. – Людмила Васильевна, всю недвижимость в Мюнхене, квартиру в Москве и счёт в банке господин Петров оставил вам, – официально сказал адвокат и перевёл взгляд на Никлоса. – А для вас, молодой человек, господин Петров так же открыл счёт в банке на ваше имя и переоформил свой загородный дом ещё при жизни. Что же касается его бизнеса… – адвокат ненадолго замолчал, – …на ближайшие шесть месяцев Алексей Николаевич оформил соответствующие документы и назначил вас, Никлос, генеральным директором.

– Володь, ну не тяни ты! Оставь свой деловой тон, скажи прямо, что придумал этот старый хитрый хрыч? – не выдержав, сказала бабушка.

Юдин ухмыльнулся и продолжил:

– В общем, чтобы унаследовать бизнес, Никлос должен в течение шести месяцев с момента оглашения завещания жениться на Зиминой Анастасии Артёмовне и полгода прожить с ней в одном доме. В противном случае, я вызову её, и наследницей станет она.

– Повезло тебе, Петров, что ты уже умер! – посмотрев куда-то в потолок, пробубнила бабушка. – Иначе придушила бы, заразу, собственными руками!

В кабинете воцарилось молчание. Придя в себя после шока, Никлос несколько раз провел ладонью по лицу, будто проверяя, не приснилось ли ему всё это, и уточнил:

– Так и где же мне искать эту сосватанную мне дедом пассию? – и сразу же добавил: – Господи, что я несу? Это же полнейший бред, средневековье какое-то.

– Такова последняя воля усопшего. Поверьте, я пытался его отговорить. Анастасия работает юристом в фирме вашего деда, – пытался оправдаться пожилой мужчина, – Времени у вас, Никлос, до конца октября.

***

После смерти Петрова в компании воцарился хаос. Его заместитель не справлялся с руководством, и, казалось, боялся появления нового молодого начальника.

Настя же продолжала работать в полную силу, лишь иногда с волнением вспоминая реакцию своего тела на младшего Петрова. Молодой человек, даже учитывая обстоятельства их встречи, и, правда, был очень привлекателен: тёмные волосы, взлохмаченные вверх, голубые глаза, прямой нос с едва заметной горбинкой, полные губы и густая недельная щетина. Девушке показалось, что в тот момент он тоже с интересом разглядывал её, но задержаться дольше, чем того требовали правила приличия, она не могла. Быстро промямлив слова соболезнования, она не представившись, прошла дальше.

Из размышлений её вывел тревожный голос начальника, который, отчаявшись звать, уже стоял у её стола и касался плеча девушки. Она взглянула на экран своего ноутбука и, убедившись, что там открыт последний договор, над которым она работала, перевела взгляд на Крайнова:

– Что случилось?

– Насть, что с тобой? Я тебя звал, раз пять, – Павел с волнением посмотрел на неё и, присев на край стола, сложил руки на груди.

– Всё в порядке, просто задумалась над договором, – кивнув в сторону монитора, сказала девушка.

Крайнов взглянул в монитор и, недоверчиво прищурившись, повернулся обратно к Анастасии.

"Ну конечно, о договоре ты думала! Как бы ни так!" – размышлял Крайнов.

– Над типовым договором, который ты составляла миллион раз? И что же повергло тебя в столь сильные раздумья?

– Да так, не важно. Вы что-то хотели?

– Я – нет, а вот новый начальник зачем-то тебя вызывает.

Сердце девушки пропустило удар, а в груди вспыхнуло дикое волнение. Она поднялась с кресла и на трясущихся ногах поплелась на верхний этаж офисного здания. Проигнорировав лифт, Настя вышла к лестнице. Она хотела выиграть хоть немного времени, чтобы взять себя в руки.

Она не понимала, что творится с её организмом, ведь робкой она не была никогда, скорее наоборот. За проделки девушки её родителей постоянно вызывали в школу и поначалу даже звонили из университета. Настя часто пользовалась своим даром и устраивала парням забавные испытания.

Впервые о своих способностях Стася узнала от матери в возрасте четырнадцати лет. Тогда же она впервые услышала посторонние мысли, принадлежащие мальчику из своего класса.

Подойдя к девушке-секретарю, она уведомила, что пришла, и после её одобрения прошла к двери главного кабинета компании.

Тихо постучав и дождавшись приглашения, Настя прошла в кабинет, который раньше дарил ей спокойствие и комфорт.

– Здравствуйте.

Молодой мужчина посмотрел на неё и, будто онемев, кивнул в сторону одного из кресел.

"Вот так сюрприз!" – услышала Настя мысли мужчины.

Девушка прошла к Т-образному массивному столу и села в кресло справа от него.

Никлос прочистил горло и, пытаясь скрыть удивление, сказал:

– Здравствуйте, Анастасия! Меня зовут Никлос Петров и, как вы, наверное, уже знаете, я – внук Алексея Николаевича.

– Я догадалась. Приятно познакомиться.

"Вот, значит, кого ты выбрал мне в жёны, дедушка! Никогда не сомневался в твоём вкусе".

Настя, услышав это, чуть рот не открыла от удивления.

"Что? В какие ещё жены?" – подумала она.

– Мне тоже безумно приятно познакомиться с любимым сотрудником своего деда! – поддел он её.

"Неужели ты была его любовницей? Откуда такое трепетное отношение?"

Насте захотелось его ударить. Она нахмурила брови и сказала:

– Мы были хорошими друзьями с вашим дедом. Он сотрудничал с фирмой моих родителей.

"Так, фирма у родителей, значит, в деньгах ты не нуждаешься. И чем же мне тогда тебя заинтересовать? Нужно узнать тебя получше, а там видно будет".

– Анастасия, меня назначили генеральным директором на ближайшие полгода, и мне нужна помощь. Я подумал, что если дед вам доверял, то вы поможете и мне разобраться во всём, что сейчас здесь творится. В общем, с завтрашнего дня вы работаете со мной в этом кабинете.

Настя удивлëнно посмотрела на него и ответила:

– Но я не в курсе всех деталей работы фирмы, знаю только юридическую составляющую. Работы маркетологов, менеджеров и других отделов я никогда не касалась.

– Этого достаточно. В любом случае это не предложение. Я поставил вас перед фактом. Вашего начальника я уведомил, вашу незаконченную работу он передаст другим, а вы поступаете непосредственно ко мне в подчинение.

"У тебя нет выбора, детка! Как, впрочем, и у меня. Я должен на тебе жениться".

Настя не понимала, что происходит в его голове. Зачем ему понадобилось жениться на ней.

– А если я против? – возмутилась она.

– Вы можете уволиться, но по условиям вашего контракта, как вы, наверное, знаете, сотрудник, не имеющий опыта работы, обязан отработать в компании два года, в противном случае, он выплачивает неустойку, равную всем заработанным суммам за отработанный период времени.

Девушка знала про этот пункт, но никогда не предполагала, что коснётся его. Видимо, зря.

– Хорошо. Я отработаю оставшиеся полгода.

Никлос довольно улыбнулся и кивнул.

– Я рад, что мы так быстро нашли общий язык.

"Ну и придурок же ты! Не знаю, что ты задумал, но хрен тебе, а не женитьба!" – подумала Настя и улыбнулась в ответ.

– Ах, да, и давайте перейдëм на "ты" для удобства в общении.

Настя проигнорировала его последнее предложение и наигранно-официально сказала:

– Я вас поняла, господин Петров. Я могу быть свободна на сегодня? У меня много дел!

От еë дерзкого, но в то же время покладистого тона, Никлос испытал возбуждение. Ему всегда нравились девушки с характером, нравилось укрощать их, завоёвывать, разжигать интерес. Но такие встречались ему очень редко, и те сопротивлялись недолго. Никлосу же хотелось найти себе достойную партию и позабавиться на славу, испытав бурю эмоций. И, кажется, Анастасия была именно такой.

"Как возбуждающе звучит слово: " Господин" из твоего ротика. Хотелось бы услышать его в более интимной обстановке", – услышала Настя и почувствовала приливающий жар к своим щекам.

– Вот и славно, люблю послушных девочек! Можешь быть свободна на сегодня.

Настя поднялась со своего места и, увидев пожирающий похотливый взгляд, блуждающий по всему её телу, развернулась и направилась к выходу.

"Я пока ещё не понимаю твоих мотивов, но устрою тебе "послушную девочку", Никлос! Сам захочешь вернуть меня обратно в мой отдел!" — ехидно подумала она.

Третья глава

Анастасия сидела за столиком своего любимого маленького ресторанчика вместе со своей подругой Аней, которую вызвала сразу же, как только вышла из кабинета своего нового босса, и, эмоционально жестикулируя, рассказывала о том, что случилось ранее в кабинете нового босса.

–А я смотрю, он тебя зацепил! И мысли его слышишь. Неспроста всё это, прям, чувствую, – забавляясь над бурной реакцией подруги, сказала Аня.

– Ты что, не слушаешь меня? Он меня бесит! Хочется расцарапать его наглое самоуверенное лицо! – возмущалась Настя.

– Ух, сколько страсти в твоих словах. Как мне теперь хочется взглянуть на него. Красавчик, наверное? – мечтательно сказала Аня.

– Ты невыносима! Но он, и правда, очень привлекательный засранец, – обречëнно ответила Настя, – В любом случае мне понадобится твоя помощь!

– Настëн, ну нет! Неужели ты хочешь издеваться над этим красавчиком? – законючила подруга.

Анастасия горящими глазами уставилась на Аню и ехидно улыбнулась в ответ:

– Именно. Вспомним былое. Ты ведь ещё не забыла, как было весело?

– После твоей последней шалости нас чуть из универа не попëрли.

Настя рассмеялась, вспоминая.

– Он сам был виноват. Ты бы слышала его мысли. Фу, ужас. Это я ещё самое безобидное воплотила в жизнь. Он думал о том, как круто было бы подчиняться мне в порыве страсти, ну я и попросила его надеть латекс и пристегнула наручниками к парте, велев ждать меня.

Аня тоже рассмеялась.

– Вот только декан не очень оценил этого, особенно когда он назвал его "моя госпожа".

– Это того стоило, ты бы видела его рожу в тот момент.

Успокоившись, Аня посмотрела на подругу и осторожно спросила:

– А может, ты всё-таки позволишь ему проявить себя и поухаживать за тобой? Когда у тебя в последний раз был секс?

– Ань, он же сам что-то замышляет, жениться на мне вздумал явно не от резко нахлынувших чувств. Я просто уверена, что и без его деда здесь не обошлось. Хочет поиграть, я приму вызов! С твоей помощью или без.

Аня покачала головой.