Никак

Итак, главным преимуществом (S) этой незаменимой в хозяйстве вещи оказалась, конечно же, ее незаменимость в хозяйстве. Алиса задумалась лишь на пару секунд, а уже достала из недр своих воспоминаний 100 и 1 лук, который будет безупречно смотреться на фоне этих туфель. Жалуясь на плохую память, Алиса, конечно же, лукавила – она помнила все достопримечательности своего гардероба, включая те, что были отправлены в ссылку на мамину дачу – отлежаться до состояния винтажной потрепанности, если моль пощадит.

Очевидными плюсами данного приобретения были также яркий принт, легендарный бренд и два обувных мешочка с логотипом в подарок. Алиса, как истинная лэйди, рожденная в перестройку, имела-таки в закромах пакет с пакетами, в котором с нежностью складировала все чехлы для обуви, горделиво пестревшие богатыми и знаменитыми лого. Конечная цель подобного собирательства была неизвестна даже самому коллекционеру. Но иногда у Алисы мелькала мысль: если вдруг придется переезжать в картонные апартаменты под мостом, эта коллекция ей пригодится наверняка.

Вернувшись к SWOT-методике, Алиса сделала заключение, что минусы (W) у данной обувной модели отсутствуют. Слегка неприятным обстоятельством была цена, даже за вычетом 70 %. Но, поскольку пиявки здравомыслия молчали, Алиса решила воспользоваться моментом и не пересчитывать цену своего потенциального приобретения в федеральных МРОТах.

Возможностей (O) такие туфли давали массу. Начиная с того, чтобы всегда чувствовать себя на высоте, даже выходя на улицу в кроссовках. И заканчивая тем, чтобы выйти в них замуж. Первое, что сделала Алиса, получив документы о разводе, – собрала целую коллекцию образов для нового бракосочетания. Зебровые туфли идеально подходили под каждый из них.

Угрозу (T) данная обувная модель составляла одну – остаться по итогам в туфлях, но без штанов. Однако на штаны у Алисы тоже имелись определенные шопинг-планы, так что причин для беспокойства не было – по крайней мере, до тех пор, пока не проснутся тревожные пиявки.

В очередной раз испытав прилив благости на кассе, Алиса спустилась с третьего этажа Центрального Универмага Москвы на второй и, пройдя между Dolce и Gucci по направлению к кафе, с достоинством сообщила хостес, что будет ужинать одна. На самом деле Алиса знала, что она будет не одна, а с двумя самыми красивыми на свете зебрами, бьющими своими элитными копытами в ее оранжевом пакете. И эта мысль грела ее сильнее кашемирового кардигана, что был отложен на кассе двумя этажами выше.

Алиса заказала свой любимый нисуаз и куда более нежно любимый «Беллини». Сегодня у нее был праздник – день Алисиного единства с тем образом жизни, о котором она мечтала всегда, но позволяла себе только дважды в год. Каждая минута здесь и сейчас ощущалась для нее бесценным мгновением наслаждения; и если бы в этот момент Алиса проходила кастинг на съемки рекламы про райское удовольствие, режиссер бы оторвал ее с руками и ногами (обутыми в те самые шикарные обновки, естественно). Ничто не могло потревожить Алису, ничто не могло выбить из колеи, ничто не могло вывести ее из этой зоны тотального комфорта.

Купаясь в безмятежности собственного вечера, Алиса решила окунуться и в поток благополучия окружающих, как и всегда, бивший неиссякаемым источником в ленте, которую через каких-то пару лет в России признают экстремистской. Палец привычным безучастным движением перебирал мгновения чьих-то жизней, тянул никому невидимую нить времени, изредка утруждал себя двойным касанием дисплея – но только в случаях исключительного, феноменального «вау».

Именно такой незаурядный возглас восторга настиг Алису в момент, когда она наткнулась на картинку Екатерины Кравцовой. Катин кейс действительно был уникален. Некогда она была широко известна в узком кругу своей любовью к бриллиантам, наглядно демонстрирующим, что ее булки – самые свежие во всей Москве. И вот пару лет назад Екатерина в потоке званых ужинов и арт-перфомансов стала сильно скучать. Тогда, не слишком долго думая, скинув камни с пальцев и с души, Катя надела кроссовки, велосипедки, самую неприметную из маек и побежала. Мимо ресторанов с элитными винными картами, мимо галерей, принадлежавших ее подругам, мимо того места, где сейчас сидела утомленная шопингом Алиса, – мимо них всех. Мимо. Навстречу себе.

Покинув замкнутое пространство социального лифта, Катя обрела свободу и со всех ног рванула по бесконечной равнине. Здесь больше не было необходимости улыбаться фотографам, вести беседы культурного толка с малознакомыми, но многополезными мужчинами и выяснять с их женами, чьи булки все-таки свежее.

Именно об этом побеге и писала Катя в посте, который так впечатлил Алису, заслужив высшую степень признания в 2020 году – сердечко. Катя, явив свету вспотевшую, растрепанную и явно находящуюся на грани выживания себя, грудью срывающую финишную ленточку, делилась воспоминаниями об ультрамарафоне «Комрадс». Южно-африканская пустыня, трасса длиной 90 км, 10–11 часов безостановочного бега… Ну подумаешь, незначительные неудобства – и вуаля – ты чемпион!

Расправившись со вторым бокалом персиковых пузырьков, Алиса вспомнила, как пару дней назад с утра вышла из дома за шоколадными круассанами. Свежий воздух ударил в голову, музыка в наушниках ее вскружила, и, испытав невероятный прилив сил, Алиса решила пробежаться до супермаркета. Супермаркет терпеливо ждал ее через дорогу. Через две минуты, дыша, как бык в разгар корриды, Алиса была готова выплюнуть легкие, селезенку и прочие взволнованные этой непродолжительной пробежкой внутренние органы. Стоя с круассанами на кассе, она еще долго наблюдала калейдоскоп фиолетовых пятен перед глазами и пыталась совладать с трясущимися коленками.

А тут человек 10 часов просто бежал по пустыне. Даже без мотивации в виде круассанов! «Я бежала, потому что надо было бежать. Я не думала о том, куда это меня приведет», – подытожило женское воплощение Форреста Гампа в лице Кати. И выдало ряд бесценных советов:

– лучшие открытия вашей жизни лежат за пределами вашей зоны комфорта;

– создавайте себе как можно больше нестандартных ситуаций и наблюдайте за собой в них;

– идите туда, где страшно;

– всегда пробуйте то, что раньше никогда не пробовали.

Будучи личностью крайне впечатлительной, Алиса тут же решила последовать Катиному совету и попробовать то, что раньше никогда не пробовала. А именно – клубничный «Беллини» вместо классического персикового. О чем тут же сообщила официанту.

Нестандартная ситуация также не заставила себя ждать… Переведя дух после остросюжетного Катиного поста, Алиса огляделась по сторонам и с ужасом обнаружила за соседним столиком Валерия Сергеевича. Того самого – который тремя неделями ранее кидался в нее трудовой книжкой. Ужас сменился яростью, когда поблизости от бывшего босса была обнаружена его бывшая секретарша.

Полгода назад весь офис интересовался, куда же пропала Женечка – просто в один прекрасный понедельник не вышла на работу. «С чего бы вдруг? Валерий Сергеевич души в ней не чаял», – долгое время удивлялась клининг-лэйди Луиза Адольфовна, не подозревая, что сама же исчерпывающе ответила на свой вопрос. Не чаял.

Алисе хватило беглого взгляда на сильно увеличившуюся в размере бывшую секретаршу, чтобы понять, что к чему… Все бы ничего, и Алиса, скорее всего, искренне радуясь корректировке демографической ситуации в стране, совершенной Валерием Сергеевичем и Женечкой, накинулась бы на счастливую пару с поздравлениями, если бы не одно «но». Три месяца назад она уже накинулась – правда, не на Женечку, а на Аллочку – действующую супругу Валерия Сергеевича. Повод был аналогичный.

«Что ж, настало самое время накинуться и на Валерия Сергеевича», – хором подсказывали Алисе три выпитых бокала фруктового шампанского и женская солидарность.

«Всегда идите туда, где страшно», – откликнулось в сознании недавно перенятая от Екатерины Кравцовой мудрость. Попав в нестандартную ситуацию и не без удивления наблюдая в ней за собой, Алиса покинула свою зону комфорта и отправилась прямиком к зоне Сергеича. Заметив Алису, бывший руководитель вздрогнул и побагровел до темно-клубничного оттенка. Что было очень кстати, ведь в эту же секунду содержимое Алисиного бокала в тон физиономии Валерия отправилось ей же – физиономии – навстречу.

Пока эта сцена продолжала быть немой, Алиса решила последовать главному совету своего нового кумира из тогда еще разрешенной социальной сети – бежать! И, подхватив свои обновки, ринулась по направлению к истинно социальному лифту универмага, явно поставив рекорд по скорости передвижения в этом пространстве.

– Алиса!! Закажи мне такси!

Ту-дум: Мне трудно определить местоположение этого устройства.

– Алиса, не тупи!

Ту-дум: Не ошибается бот, который ничего не делает! Извините!

– Алиса, ты никогда ничего не делаешь!

Ту-дум: Я все еще учусь. И вам не мешало бы…

– Алиса, да много ты вообще знаешь!

Ту-дум: Конечно! Вы можете попросить меня поставить вашу любимую группу или включить музыку для романтического вечера.

Еще несколько минут пререканий с искусственным интеллектом привели к тому, что перед Алисой таки распахнул свои двери автомобиль категории «комфорт». Вернувшись обратно в зону комфорта, Алиса пыталась отдышаться и осознать все то, что сейчас произошло. Ей казалось, всего за какие-то несколько минут она стала другим человеком – преодолев себя, свои страхи, свою вечную неуверенность и отчаянное стремление не выглядеть дурочкой в чьих-то там глазах, Алиса всем своим биохимическим составом крови ощутила щекочуще-адреналиновый всплеск. Впервые в жизни она не подвергла своему внутреннему SWOT-анализу гипотезу «что скажут люди», впервые не оглянулась на невольных свидетелей, впервые в абсолютный и единственный приоритет отнесла то, что чувствует и во что верит. И на секунду почувствовала себя бесконечно свободной, бегущей в пустыне собственного целостного мира, не разделенного на комфортные и некомфортные зоны.

Алиса попросила таксиста остановиться за пару километров от дома и, звучно закрыв за собою двери «комфорта», по совету дружественного бота отправилась навстречу романтическому вечеру с самою собой. Благо музыка для него всегда была под рукой…

5. Алиса убегает с зоны

В зоне комфорта на нарах релакса Алиса очутилась не так уж давно. И с треском слетела с них буквально вчера.

После 10 лет ежедневных поездок в школу на электрических поездах сквозь дожди, пургу и град; после 5 лет изнурительного совмещения очного отделения и двух работ; после 7 лет кочевничества с одной съемной квартиры на другую и, наконец, после 4 – беспробудного труда на неблагодарного и, как выяснилось, неблаговерного Валерия Сергеевича (там, кстати, был еще декрет, развод и два экономических кризиса)… После всего этого в принципе любой день, проведенный в тепле, тишине и сытости, казался Алисе по умолчанию комфортным. А собственная, пусть и малометражная в старом доме ипотека, старый Volvo и шопинг в сезон тотальных распродаж – в Алисиной все еще несломленной системе координат считались квинтэссенцией роскоши.

И только было все эти роскошества вошли у нее в привычку… Только она приготовилась мотать пожизненный срок на этой еще не до конца изведанной, но такой замечательной зоне комфорта… Как среди ясного неба гедонизма грянул гром увольнения. После которого, зная Алису, неминуемо явно прогнозировалась буря саморазвития…

Признаться честно, внутренний голос Алисы всегда подначивал ее лозунгами из советской гимнастической секции: «Ты можешь больше, Детка! Гражданка! Комсомолка! Товарищ! Выше! Быстрее! Сильнее!» Иногда этот глас предназначения заглушали ритмы диджея, играющего в любимом Алисином баре, иногда – смех ее сына, а иногда – ее собственная внезапная глухота, наступающая по причине кромешной усталости. Но были моменты, когда этот баритон мироздания звучал особенно явно. Именно тогда Алисе неотвратимо хотелось бежать – как светской львице в отставке на «Комрадсе» – со всех ног и со всех работ, сломя голову и зебровые лодочки, куда глядят глаза и светит фонарик айфона.

Незначительный нюанс заключался в том, что Алиса не переносила кардионагрузки – ненавидела бегать и считала сумасшедшими всех, кто отправлялся вместо спа на трекинг. Поэтому метафорический побег из зоны комфорта откликнулся у нее гораздо большей нежностью, чем бег реальный, физический. Практически любой шаг в область дискомфорта был для нее гораздо привлекательнее утренней пробежки.

Впервые за 12 лет оказавшись в вакууме безделья, Алиса твердо решила использовать это время для того, чтобы заметно вырасти над собой. И стать тем, кем ей всегда хотелось, – сверхчеловеком, который:

– никогда не ошибается;

– никогда не ленится;

– никогда не врет;

– никогда не врет себе – что непомерно сложнее;

– никогда не боится;

– никогда не стесняется;

– никогда не сомневается в себе;

– никогда не говорит банальностей типа «никогда не говори никогда».

КАК это сделать, Алиса не знала – потому что на тот момент еще не видела обложки книги, главной героиней которой является. Когда Алиса чего-то не знала, она действовала проверенными методами.

– Алиса, КАК[14] стать сверхчеловеком?

Ту-дум: Если человек ощутит в себе силы, которые невозможно объяснить с научной точки зрения, то ему следует узнать, как развить сверхдар без чьей-либо помощи в домашних условиях.

– Алиса, КАК[15] развивать сверхдар в домашних условиях?

Ту-дум: Нужно забыть про покой и сон.

– Алиса, а нет ли других вариантов?

Ту-дум: Ни одного другого не знаю. Искала в интернете.

С мнением Алисы, кстати, были солидарны многие психологи, коучи и специалисты по развитию, завалившие терабайтами своих советов просторы того самого интернета, где искала информацию ее чересчур умная колонка. Все они в унисон говорили о том, что личностные подвиги не делаются лежа в пуховых перинах. Хочешь роста – вон из зоны комфорта!

Когда выходишь в те области бытия, которые кажутся тебе незнакомыми, пугающими, сложными, активизируются прежде незадействованные навыки и таланты. Естественным образом появляется запрос на совершенствование самого себя – чтобы выжить в этих новых дискомфортных условиях. Позже эти условия могут постепенно стать комфортными – говорят, человек ко всему привыкает. Но вот навыки более сильной и талантливой личности уже будет не истребить в себе ни сиюминутной ленью, ни глобальной депрессией.

В целом Алисе нравилась ее собственная личность, но перспектива стать личностью получше вызывала внутренний трепет и неутолимую жажду жизни. А в текущей ситуации такое желание было поистине спасительным. «В конце концов, надо же себя чем-нибудь занимать, – рассуждала Алиса, – пока мы раскручиваем этот земной шарик своими ежедневными подходами к кофемашине и банкомату».

Поэтому к вопросу побега из зоны комфорта Алиса, уже немного поднаторевшая в области коучингового структурирования мысли, решила подойти системно. За пару дней успешных попыток разобраться в вопросах личностного роста Алиса усвоила крепко: в любой непонятной ситуации составляй списки.

Поэтому, нащупывая горизонт своего дискомфорта путем анализа всего, что бесило ее больше бывшего мужа, который уже полгода как не видел сына, Алиса изложила на листе…

Я НЕНАВИЖУ И НИКОГДА НЕ БУДУ:

– составлять списки;

– приседать с гирей (хотя кого мы с Алисой обманываем – без гири приседать было не менее отвратительно);

– прыгать с парашютом;

– учиться снова (одни воспоминания о школьном педсоставе вышибали Алису из зоны комфорта на расстояние в пару световых лет);

– есть насекомых (если сразу запить, то, может, и ничего);

– выступать перед сотнями слушателей / десятками коллег / одним котом;

– идти пешком в гору (идти пешком на восьмой этаж по Алисиным меркам было примерно таким же дерзким вызовом комфорту);

– бегать марафоны (полумарафоны / четвертьмарафоны / первые три минуты марафона)

– ложиться до 11, вставать до 7 (Алиса не уточнила часть суток ни в первом, ни во втором случае, что грозило роковой ошибкой);

– и, внимание, – спринтерский прыжок из зоны комфорта для чемпионов воли и триумфаторов разума, – сидеть на диетах, отказываться от алкоголя и избегать социальных сетей.

Когда собственные варианты Алисы относительного того, что бы такое сделать, чтобы завязать с комфортной жизнью, закончились, она обратилась за помощью к дружественной Алисе. Ожидая, как та – в отместку за все, что между ними было, – пошлет ее настойчивые рекомендации пройти курс выживания в женской армии контрактниц где-нибудь под Ижевском. Однако на вопрос «Как выйти из зоны комфорта?» привычным «ту-думом» ей отозвалось:

– обнять незнакомца;

– попросить о повышении;

– пообедать в одиночестве;

– примерить всю одежду в бутике и ничего не купить;

– спеть в караоке;

– станцевать посреди толпы незнакомых людей;

– начать учить китайский и математику (я уже советовала вам это ранее, но вы меня игнорируете).

Алисе человеческой показалось, что Алиса искусственная ей подыгрывает, перечисляя те вещи, которыми она и так занимается каждый день. Для саморазвития они, конечно, совершенно не годились, иначе бы Алиса уже давно была личностным Гулливером, нежно топчущим не таких саморазвитых лилипутов.

После того как были собраны самые разные способы испортить себе жизнь, осталось определиться, с чего начать… Принять одноразовую пилюлю неудовольствия, которая мгновенно запустит механизмы личностного роста, – типа изгнания бесполезных соцсетей из своего телефона? Или же сыграть вдолгую? То есть вляпаться во второе высшее, впрячься в предрассветные медитативные практики или же, святые негодники, планомерно начать готовиться к «Комрадсу».

Выбирая между этих двух зол намеренного дискомфорта, Алиса вспомнила об эффекте зефирного теста. Эксперимент с притягательно кондитерским названием был запущен в 1970-х годах и подвергнут серьезной критике буквально год назад. Но, несмотря на последнее обстоятельство, Алисе нравилась его концепция. Она заключалась в том, что избалованным спиногрызам из стэнфордской дошколки предлагали две опции на выбор: съесть одну зефирку прямо сейчас или получить две, но минут через 15. При этом все 15 минут ожидания «удвоенной прибыли» перед слабовольной мелюзгой маячила та самая вожделенная зефирина. Через 20–30 лет после того, как маленькие пожиратели зефира подросли, выяснилось, что те хитрецы, кто откладывал угощения на потом, с социальной точки зрения жили намного лучше своих нетерпеливых соседей по горшку.

Алиса плохо помнила, как поступала с зефиром в дошкольные годы, но всегда интуитивно чувствовала, что страдания в настоящем неминуемо должны привести к бо́льшим приобретениям в будущем. Поэтому многие удовольствия откладывала на потом, особенно в собственном ежедневнике[16]…

Одним словом, интуитивно Алиса понимала – выход из зоны комфорта должен быть системным и иметь отложенный эффект. Поэтому Алиса спросила у Алисы

– Алиса, на какой тренинг личностного роста мне пойти?

Ту-дум: Можно пешочком прогуляться.

– Алиса, куда прогуляться?

Ту-дум: Неважно куда, от себя не убежишь.

Алиса недоверчиво покосилась на колонку, исполненную вселенской мудрости. Иногда ей казалось, это не бот – это Бог говорит с ней через серую коробку, соединенную черным шнурком с общей системой электроснабжения. А иногда ей хотелось навсегда обесточить сие порождение техпрогресса. Порой эти два чувства смешивались в ней воедино. Не зная, что выбрать, она решила уточнить:

– Алиса, что значит «стать лучшей версией себя»?

Ту-дум: Это означает раскрыться и пробудить истинные ценности, интересы и мечты, которые определяют, кто ты есть на самом деле. Помочь могут экстремальные тренинги.

По наводке Алисы Алиса выяснила, что на таких занятиях инструкторы – опытные коучи и психологи – перекраивают всю изнанку твоей жизни и пересобирают весь фундамент мышления. Во время проведения подобных тренингов создаются искусственные экстремальные психологические препятствия. Преодолевая их, человек открывает в себе новый, ранее не нащупанный потенциал. Проще говоря, если ты-старый себя не очень устраивал, тебе выдают нового тебя. За степень удовлетворенности этой обновленной версией личности организаторы ответственности не несут. Но за какие-нибудь 120 очень замечательных тысяч рублей обещают:

– очистить сознание, затем его расширить и прокачать;

– пустить в добрый путь по битому стеклу, гвоздям и углям;

– научить использовать силу гнева (которая неминуемо возникнет после предыдущего пункта);

– показать, как включать и выключать напор божественного потока;

– обеспечить техникой добычи ресурсов из недр собственной души.

Финальным аккордом в этой траурной песне прощания с собственным комфортом звучала практика «заземления». Особенно эффективное упражнение, во время которого устремленную к новым достижениям личность уютно размещали в комфортабельной одноместной могиле и бережно, аккуратно закапывали. Пока одни студенты курса рыли могилы другим, тренеры личностного роста жгли костры, чтобы прогнать духов стресса и кикимор депрессии. И били в ритуальные бубны. Собственно, бубны покорили Алису окончательно – какой креатив, какой сервис! Ну могут же наши организаторы праздников, могут, когда захотят!

Этот более чем иммерсивный[17] акт самоистязания издревле практиковали индейцы-тольтеки, используя данную методику в целях инициации молодых воинов. Коучи апачи свято верили в то, что в недрах матушки сырой земли человек буквально насквозь пропитывается невероятно концентрированной эссенцией инсайтов. Еще бы! Пока отважный искатель лучшей версии себя лежит и размышляет о том, кто он, для чего пришел в этот мир, в чем его предназначение и точно ли его откопают через полчаса, в его сознании происходят необратимые процессы самосовершенствования. И встает он из прохладной могилки под приветственный ритм бубнов как заново рожденный.

Алисе, не терпящей полумер, в этом тренинге нравилось абсолютно все – от костров до бубнов. Врожденная склонность очаровываться различной степени идиотизмом и здесь ее не подвела. Позвонив в тренинговый колл-центр дискомфорта, она выяснила, что группа очередных энтузиастов, мечтающих быть закопанными по толтекской системе, стартует завтра. Алису настоятельно попросили прийти не позднее 7 утра, в удобной обуви, без телефона и со 120 тысячами кэша.

Зная свои нестабильные отношения с будильником, Алиса проворочалась всю ночь, так толком и не уснув. Расстроившись, что сил на побег из зоны комфорта после такой ночи будет недостаточно, она раздраженно влезла в новые белые Yeezy, поставила телефон на зарядку, планируя вернуться за ним и за ключами от машины через полчаса, и, стараясь не разбудить сына и его няню, мирно спящих в соседней комнате, вышла на улицу в 05:15 в поисках круглосуточного банкомата.

Алиса давно не видела город таким – пропитанным толстым слоем ноябрьского инея, укаченным миллиардами шагов и застывшим в абсолютном блаженстве от того, что эти шаги прекратились. На фоне столь сконцентрированной пустоты и тишины Алиса ощутила, как непривычно глубоко ей дышится, как неожиданно бодро шагается. В состоянии предрассветной эйфории она проинспектировала три банкомата в разных концах ее улицы. Первые два беспробудно спали, не реагируя ни на ее прикосновения, ни на пенетрацию ее «Мастеркарда». Третий сжалился и выдал Алисе мелкими купюрами последнее, что было на карте. На похороны.

В ожидании сведения счетов с шелестящей деньгами будкой Алиса запрокинула голову и увидела то, что в последний раз наблюдала с таким восхищением и замиранием сердца классе в девятом, – звезды. Неправдоподобно звездное для Москвы небо заворожило ее… И неизвестно, сколько бы еще вот так – распахнув рот, глаза и бумажник – она простояла, плененная щедрой россыпью всех этих созвездий, названия которых она благополучно похоронила в недрах памяти вместе с прочим методическим материалом по астрономии… Если бы ее поток восторженного созерцания на прервало настойчивое пищание банкомата: «Заберите вашу котлету, Мисс».

Алиса сунула пачку денег в карман и столь же энергичным шагом двинулась по направлению к дому, чтобы забрать сумку с вещами. Очарованная свечением небесных тел, она не могла оторвать от них взгляд. И впервые за долгое время шла куда-то, не уткнувшись себе под ноги, а подняв голову, крепко-накрепко зацепившись взглядом за небо. Вдруг это самое небо дрогнуло, закружилось, перекувыркнулось и сузилось до размера дорожного люка.

Алиса не сразу поняла, что произошло. Но когда пазл реальности наконец сложился в единую картинку, отчетливо увидела себя на ней, гордо шагающей в открытый канализационный люк. Полет Алисы в кроличью нору мегаполиса был не таким долгим и увлекательным, как в оригинале у Льюиса Кэрролла. Однако результат приземления приятно удивил нашу героиню – все ее конечности и начальности остались в полной сохранности, одежды пребывали в сухости, и даже система обоняния, тонко настроенная на лаванду и вербену, терпела вполне себе сносные муки. Незначительно пострадали белые Yeezy, смачно приземлившиеся в зыбкую мякоть канализационной лужи, и нервная система павшей гражданки, начавшей неистово хохотать, раскатывая гомерический гогот по флейтам водосточных труб района Новые Черемушки.