Ожерелье гномов

И, казалось, эта доморощенная стена – слишком слабая преграда для разъяренных степняков. Вот первые гоблины взобрались на баррикаду. Один из них перебрался через нее и очутился перед воином в шлеме, с лицом, прикрытым забралом. Грудь и плечи его защищала массивная кираса, а ноги и руки были прикрыты стальными пластинами. Но самое главное, у воина была огромна секира на длинной, больше человеческого роста, рукояти. И эта секира, описав круг в воздухе, обрушилась на голову гоблина. Тот успел подставить ятаган, но это не помогло. Удар был такой силы, что секира просто смела ятаган и лишь слегка отклонилась, рассекая край шлема и доспех на плече гоблина. Агрессор рухнул, истекая кровью.

Второй гоблин был более расторопен. Он успел подставить щит, который тут же разлетелся вдребезги. Да еще и раненая рука гоблина повисла беспомощной веревкой. Он завопил от боли и злобы и попытался нанести удар ятаганом, но воин в кирасе умело остановил гоблина тычком копейного острия, венчающего секиру, в грудь, а затем ловко подбил ятаган снизу. Гоблин сориентировался. Перед его глазами был свежий пример товарища. Он попросту развернулся и бросился бежать. Но был вынужден упереться в баррикаду и замедлить свой бег. Этого хватило для обладателя кирасы. Со стороны нападающих это выглядело так: едва голова гоблина выглянула над вершиной баррикады, она тут же была отделена от тела острым лезвием секиры, подскочила и отлетела куда-то в сторону.

– Эй, Ост, это ты?! – крикнул мясник Карл, обращаясь к воину в кирасе.

Он, как и его друг Бор, тоже были тут.

– Когда-то меня звали Ост-топор! – прорычал оружейник из-под забрала. – Славные были времена.

– Ост, а у тебя секира запрещенной для ношения в Миндоне длины, – подзадорил оружейника Карл.

– Когда танцуешь с Морготом, надо внимательно слушать музыку, – расхохотался тот, раскручивая свое оружие над головой.

Среди защитников баррикады нашел свое место и торговец свечами Кастар. Но единственное оружие, которым он был вооружен, это его короткий легальный клинок. Молодой человек держал его обеими руками и действовал академично, как его и учили. Твердо поставив блок, он отразил удар гоблинского ятагана и рубанул прямо сверху туда, куда этот ятаган отскочил. Это позволило ему на долю секунды нейтрализовать оружие противника. Следующий прямой рубящий удар должен был опуститься на плечо гоблина, но тот, в отличие от Кастара, был опытным воином-практиком. К тому же, торговец не учел наличие щита. Гоблин просто продолжил свое движение вперед. Он сходу ударил Кастара щитом и сбил того с ног.

Когда Кастар посмотрел вверх, он увидел над собой гоблина, с занесенным ятаганом. «Это конец», – мелькнуло в голове торговца. Но тут что-то (Кастар даже не понял, что) ударило в район уха нападающего. Это произошло настолько быстро и с такой силой, что гоблину просто свернуло шею, и он рухнул замертво. Теперь Кастар заметил великана тролля, снова раскручивающего свой стилет.

– Иди сюда, маленький человечек, – добродушно выдохнул Олог. – Переведи дыхание.

И Кастар пополз к ногам тролля, чтобы спрятаться за его широкой спиной и успокоить так часто бьющееся сердце.

В отличие от торговца свечами, кузнец Бор был в полном боевом облачении и, как и Ост, с оружием, запрещенной длины. В качестве такового он избрал полуторный меч бастард собственного изготовления. «Берег для особого клиента», – как прокомментировал это сам кузнец. Ну, а кроме того, он был одним из немногих «добровольцев», облаченных в кольчугу. Своему другу Карлу он дал огромный молот, которым тот орудовал без видимого труда, а защищался мясник широченным щитом.

Наверно, каждый кузнец, который делает мечи, должен быть немного фехтовальщиком. Бор действовал уверенно и агрессивно. Одного гоблина он засыпал яростными ударами. И пока тот подставлял щит с одной стороны, Бор неожиданно крутанулся и подсек гоблина под колено с другой. Маневр был достаточно рискованным, но он увенчался успехом. Гоблин упал на землю. Но кузнец не стал его добивать – враг уже перестал быть активным и быстренько отползал в сторону.

– Вот это ты даешь! – подбодрил его товарищ. – Где это ты так научился?

Карл действовал просто. Он придерживал наседающих гоблинов щитом и стучал им по головам тем самым молотом. Правда их становилось все больше и больше. И тяжелый молот уже не успевал так быстро подниматься, как того требовала ситуация. Карл вскрикнул – это острие гоблинского ятагана прочертило кровавую линию на его плече. Сторонний наблюдатель мог бы догадаться, что мяснику через несколько мгновений не посчастливиться. Хорошо, что этим наблюдателем оказался его друг Бор.

Он бросился сзади на гоблинов, атакующих Карла, и разрубил одному шею ударом сзади, а другие разбежались в разные стороны. Но, несмотря на то, что кузнец обладал определенными навыками фехтовальщика, он был неопытным воином. А каждый опытный воин знает, что поворачиваться в сторону атакующих спиной ни в коем случае нельзя. Карл попытался предупредить друга, он даже попробовал отогнать гоблина своим молотом, но не достал. Этот гоблин и нанес Хемфасту удар в спину. Карл подхватил своего товарища и попытался оттащить его прочь из гущи боя.

– Видимо, я не смогу реализовать твою бизнес-идею, – прохрипел Бор у него на руках.

Гхаш наблюдал за действиями своего ударного отряда с высоты главной башни Цитадели. Он видел, как гоблины раскидали первый заслон из немногочисленных стражей. Дальше они продвинулись вглубь улицы, и высокие дома скрыли происходящее от его глаз. Какое-то время Гхаш не мог понять, что происходит. До его чутких ушей долетали лишь отдаленные звуки битвы. Он рассчитывал, что сможет проследить путь гоблинов по тому, как в городе начнут зажигаться огни пожаров – обычных спутников гоблинов, ворвавшихся в любое селение, пусть даже такое большое, как Миндон. Но ничего не происходило. Потом Гхаш увидел, как из разных сторон по улицам в направлении Форума, а именно там по его расчетам и остановился его карательный отряд, стекаются вооруженные люди. Причем не стражи, не рыцари и бароны, а самые обыкновенные горожане. Вооружены они были чем попало. Как правило, короткими мечами, разрешенными для ношения в городе. Но их становилось все больше и больше. И в какой-то момент Гхаш понял, что с его отрядом вот-вот будет покончено.

Его разнообразные мысли были прерваны ударом тупым тяжелым предметом в область затылка. Гоблин, конечно, не умер, но сознание ему потерять пришлось. А вот если бы Гхаш его, сознание, не потерял, то он очень бы удивился, услышав в темном небе над собой голоса, которые, казалось, раздавались из ниоткуда.

– Э, как мы его якорем! – приглушенно воскликнул Солдрин.

– Давай, цепляйтесь за башню! – скомандовал Свен. – И тихо!

Это команда коллегии вместе со Свеном и его друзьями тихонько подлетела к Цитадели на выкрашенном в черный цвет воздушном шаре. Теперь они пытались как можно более тихо высадиться на самую высокую башню. Матуурз и Кин соскользнули вниз по канату, к которому был привязан якорь, так удачно оглушивший командира гоблинов.

Кин скрутил руки пленному гоблину и связал их у него за спиной. Затем протянул ту же веревку вдоль спины и накинул петлю на шею. Такого пленника стало очень удобно транспортировать. Чуть что – дергаешь за канат, и ему одновременно заламывает руки и душит горло.

Пока все спускались, Кин вылил Гхашу воды из фляги на лицо и пнул сапогом в бок.

– Тихо, а то мигом перережу горло, – шепнул он, когда увидел, что гоблин приоткрыл глаза и для пущей убедительности приставил короткий меч к его горлу. – Где ваши посты? Кто командир группы?

– М-м-м-м…, – как можно убедительнее промычал Гхаш, всем видом стараясь показать, что он точно не командир и вообще тут случайно.

Но его подвели свои же солдаты.

– Эй, вождь, у вас все в порядке? – крикнул кто-то из них со стены, пониже башни.

– Ага, теперь мне ясно, кто у нас командир, – усмехнулся Кин.

Не услышав ответа, гоблины бросились по лестнице на верх башни. Свен встал на люк, ведущий на площадку, а через секунду кто-то с силой ударил по нему снизу.

«Открывай», – подал Солдрин беззвучный знак Свену, доставая из-за пояса два небольших топорика. Свен соскочил с люка, и тот мгновенно открылся, пропустив в проем ушастую голову гоблина. Которая мигом отделилась от туловища не без помощи одного из топориков гнома. Не дожидаясь того, что сделают гоблины, Солдрин ринулся вниз, мгновенно превратившись во вращающийся вихрь, несущий смерть на все триста шестьдесят градусов. Его друзьям не оставалось ничего, как последовать за ним.

Со всей своей яростью они обрушились на опешивших гоблинов. Солдрин крутился вокруг своей оси, нанося удары по груди, головам и коленям врагов. Матуурз крутился не менее резво, работая двумя своими саблями. Берен орудовал шпагой, которая, на первый взгляд, казалась слишком хрупкой и неловкой в таком замкнутом пространстве. Но эльф совершал настолько быстрые, едва заметные и экономные движения, что сраженные им гоблины возможно даже не поняли, что они уже умерли. Свен тоже сражался, но старался действовать скорее аккуратно, чем смело.

– Где заложники!? – прикрикнул на Гхаша Кин, когда с первым постом гоблинов было покончено. – Не дай Эру соврешь. Тут же захлебнешься кровью.

Гхаш уныло мотнул головой в сторону одной из галерей Цитадели.

Они добрались до больших дверей приваленных снаружи разным хламом. Единственный гоблин-охранник, к сожалению, сумел вовремя скрыться.

– Надо быстрее освободить заложников. Пока гоблин предупредит своих, и они найдутся, что делать – мы выпустим людей и начнется хаос, – высказался Кин.

Но сначала надо было разобрать завал и открыть дверь. Когда, наконец, дверь была раскрыта, то первым с радостным криком туда попытался войти гном. Он сделал только шаг в зал, где было абсолютно темно, как туже получил удар деревянным табуретом по голове. Табурет разлетелся на мелкие кусочки, а гном от полученного удара опустился на мягкое место и с обидой и непониманием заморгал глазами.

– Я же пришел вас освободить, – промычал он.

Остальные члены антитеррористического отряда автоматически отпрянули назад. И вовремя! Из темноты полетели другие предметы мебели и разная утварь. Обстрел сопровождался визгом и улюлюканьем оркских женщин. Все это создавало поистине адский шум.

В какой-то момент, увернувшись от летящих предметов, вперед выступил Берен.

– Мы пришли вас освободить! – выкрикнул он, удерживая одной рукой факел, а другой прикрывая голову. – Глядите, я – эльф! Разве я похож на гоблина?! Со мной люди и гномы. Выходите, мы пришли освободить вас!

Ход Берена удался. Крики постепенно стихли, а предметы перестали вылетать из темноты.

– Это и вправду эльф! – выкрикнула какая-то орчанка.

– Дайте нам оружие! – поддержал ее другой голос. – Мы сами всыплем этим гоблинским крысам!

– Оружия у нас немного, – оглядываясь на своих товарищей, ответил Берен.

– Поможем, чем можем, – сказал Кин, протягивая первой вышедшей на свет заложнице ятаган, отобранный у Гхаша.

Это была молодая орчанка. Вопреки сомнениям Кина, девушка умело схватилась за предложенное оружие и не выказала признаков неловкости или стеснения. Кин словил себя на том, что невольно любуется ее дикой красотой. На самом деле орки не так уж сильно отличаются от людей. Да, их мужчины выше и сильнее, у них длиннее руки, кожа бледно зеленая, а иногда смуглая, лицо грубое и часто почти звериное. Плоские носы, низкий лоб опирается на массивные надбровные дуги, а в тяжелой челюсти содержатся довольно большие клыки. Но такие лица, разве что за исключением клыков, встречались и среди людей. А орчанки были куда более человечны, если так можно сказать. Челюсти у них были не такие массивные, надбровные дуги не так тяжелы, а клыки куда меньше, чем у орков мужчин. Среди них встречались довольно красивые, может лишь слегка грубоватые лица. Но эта грубоватость часто придавала им особый шарм, как и яростный вспыльчивый характер. Они были прямы в своей любви и ненависти. Их племя никогда не поставляло жриц любви.

– Надо идти к складам с оружием! – воскликнула орчанка.

– Надо открыть главные ворота! – крикнул Свен.

– Надо освободить остальных заложников! – призвал Кин.

Но их прения были прерваны топотом гоблинов дальше по галерее. Небольшой отряд был призван сбежавшим стражником. И хоть их было сравнительно немного, но вполне достаточно, чтобы расправиться с немногочисленной коллегией и практически безоружными орчанками.

– Бегите к складам! – крикнула своим орчанка.

А сама крепко сжав ятаган обеими руками, стала плечом к плечу с приготовившимися встретить врага Кином, Береном и Солдрином.

– Как вас зовут, миледи? – успел шепнуть Кин, обращаясь к стоящей рядом девушке.

– Игрим, – ответила она. – И я не миледи. А сейчас не самый удобный момент для знакомства.

В этот момент Свен услышал чей-то голос, доносящийся из одного из ближайших покоев. Он обернулся и пошел туда, откуда доносился этот звук.

– Спасите меня! – просил его обладатель. – Освободите и меня.

Пока его друзья принимали на себя первый удар гоблинов, Свен подошел ближе и распахнул неплотно прикрытую дверь. Его взору открылось странное, пугающее, но в чем-то даже красивое зрелище. В той комнате, куда он вошел, гоблины держали принцессу эльфов, взятую в заложники. Дверь не была закрыта, но это вряд ли могло ей помочь. Руки Вилварин были подняты над ее головой, вытянуты и крепко связаны, а веревка тянулась высоко вдоль стены и крепилась на основании гнезда для факела. Ее платье было частично разодрано и кое-где свисало лоскутами, обнажая элементы ее стройной фигуры.

– Простите, принцесса, – выдохнул Свен. – Сейчас я освобожу вас.

Он подошел ближе и отрезал веревку, стараясь аккуратно придержать эльфийку. Но к его удивлению, она вовсе не обмякла и не упала на руки освободителю, как мог предлагать человек. Наоборот, принцесса уверенно встала на ноги. Отстранилась от Свена с неожиданной твердостью. Резкими движениями оторвала остатки платья, мешающие движениям. А затем произошло и вовсе неожиданное. Вилварин как-то странно взмахнула руками, между ее ладоней блеснуло какое-то тусклое пламя, и у нее в руках, откуда ни возьмись, появился длинный, слегка изогнутый клинок.

– Ну, где эти гоблины?! – зло спросила она. – Пойдем, человек, отрежем пару острых ушей.

И она двинулась в сторону галереи, откуда раздавался шум битвы. Удивленному Свену не осталось ничего, кроме как последовать за ней, сжимая в руке свой короткий меч. Он был немного обескуражен, но в голове мелькнула парадоксальная мысль, что, мол, у эльфов-то, уши тоже острые. Впрочем, времени на раздумья у него больше не было. Вилварин со знанием дела ввинтилась в гущу боя, и, как минимум, одна гоблинская голова уже упала к ее ногам.

Солдрин кромсал, Матуурз рубил, Берен колол. В общем, дело шло. А тут еще подоспели вооруженные орчанки. Своей яростью и умением обращаться с оружием они не уступали многим людям мужского пола. Через какое-то время с гоблинами было покончено. Остался один Гхаш. Связанного и униженного его повел Кин в сопровождении своих друзей на стены Цитадели, чтобы оглядеться и постараться выяснить, что творится в городе. Надо было подать знак, что Цитадель снова в руках жителей Миндона.

А в городе, кажется, в свою очередь решили гоблинский вопрос. По крайней мере, здесь, в центральной его части. Со стен было видно, что на свои позиции возвращаются немногочисленные стражи, ведущие некоторое число пленных гоблинов в сопровождении ликующей толпы вооруженных граждан. Что творилось в восточной части, и чем закончилась тамошняя вылазка врага, отсюда не было ясно. Но, кажется, и там огни постепенно гасли, а звуки битвы становились все тише и тише.

Друзья двинулись в сторону флагштока, чтобы снять оттуда знамя с оком и вернуть родной Миндонский стяг. И тут Кин остановился возле требушета, стоящего на одной из башен Цитадели. Здесь, на каменном полу, лежало тело молодой женщины. В луже крови и без головы. В груди молодого офицера похолодело. Умом он еще не понял в чем дело, но интуиция уже сказала свое слово. Подойдя ближе, он понял, что не ошибся.

Нет, Кинвелин не закричал и не заплакал. Казалось, он даже не разозлился. Он просто развернулся и подошел Гхашу. Дернул того за веревку так, что гоблин чуть не задохнулся. Все, на что того хватило – это захрипеть, пытаясь вдохнуть хоть толику воздуха. И следовать туда, куда потащил его Кин. Мимо комнаты для дознания в пыточную комнату.

Глава 12. Волшебная перчатка.

Хорошо уже то, что в пылу сражения и Дрог, и Ло'Гош поняли, что битва проиграна. Кругом царил хаос и неразбериха. На земле валялись раненые и умирающие, камни мостовой и стены домов были покрыты кровью орков, гоблинов и людей. Уже давно не было каких-либо боевых порядков. Собственно, их не было с самого начала. И в какой-то момент хан почуял – это конец. Одновременно с ним это понял и орк-телохранитель.

Надо уходить, но как? Ло'Гош сразу подумал о подземельях. На самом деле, это было куда реальнее, чем пытаться пробиться через все еще удерживаемые стражей Восточные Ворота. Но о том, чтобы увести всех пришедших с ними гоблинов, не было и речи. Как в этой свалке можно ими командовать? Да и как объяснить стольким солдатам то, как надо управляться с подземным монстром? Нет, надо было уходить прямо сейчас, и уходить самим. А воины? Ну, что воины? В конце-концов, большинство из них – это не гоблины хана. Тем хуже для Буурз-Дуга. Война – это всегда риск.

Пробираться через катакомбы оказалось проще, чем могло показаться с первого взгляда. Хан и его телохранитель просто нырнули в ближайший ход, ведущий под землю, оставив свою армию отбиваться от нападающих орков-легионеров и их союзников. Подземный змий разросся настолько, что, кажется, стал мешать сам себе. Дрог и Ло'Гош быстро наладили процесс борьбы с щупальцами. Орк избавился от щитов. Вместо них в каждую руку он взял подобранные еще на поверхности ятаганы. А Ло'Гош прихватил столько факелов, сколько сумел.

Подземелья кишели щупальцами. Часто приходилось просто переступать через толстенные жгуты, которым не было видно ни конца, ни начала. И вот Дрог рубил обеими руками, а Ло'Гош активно прижигал обрубки. Так они, поворот за поворотом, двигались обратно в степь, что лежала на востоке от Миндона. И, казалось, само чудовище поняло: с этими ребятами лучше не связываться, и для всех будет удобнее, если оно, как можно быстрее выпустит их на волю. А через какое-то время щупальца вовсе исчезли. И напарники продолжили свое движение по подземным тоннелям в полном одиночестве.

Шли без остановки уже знакомым маршрутом. Ло'Гош потерял счет времени, когда они, наконец, достигли выхода. Наверно, уже наступил день. Яркий луч светила ослепил хана, когда Дрог плечом отодвинул валун, скрывающий вход в туннель. В первые секунды они не могли толком рассмотреть, что происходит вокруг. Да, гоблины и орки куда лучше людей видят в темноте. Но их глаза не так уж и приспособлены к яркому свету.

– Добро пожаловать в родную степь, – услышали они над собой голос.

Голос принадлежал гоблину, восседающему на варге. Рядом с ним стояло несколько сотен других варгов с гоблинами на спинах. Когда Ло'Гош привык к яркому свету, он разглядел говорящего. Это был Буурз-Дуг, а рядом с ним остатки его племени. И судя по его интонациям, вождь сменил милость на гнев.

– Добро пожаловать домой, неудачник, – процедил сквозь зубы вождь. – Я приведу тебя в Миндон на привязи, как щенка варга. Я накормлю тебя гнилыми овощами так, что ты будешь идти и гадить прямо на ходу. Идти и гадить, идти и гадить.

– Битва еще не закончена, – спокойно ответил хан.

– Не закончена!? Щенок, где мои воины? Ты потерял все мое племя! – закричал Буурз-Дуг. – За это я отдам тебя Талиону. Может тогда он простит меня.

– Это вряд ли у тебя выйдет, – возразил Ло'Гош.

– Почему это? Кто сможет мне помешать?

– Они, – и Ло'Гош указал на холмы за спиной у вождя.

Буурз-Дуг обернулся и увидел варга вместе с наездником на вершине одного из них. Варг двинулся вниз по склону, а на его месте появилось трое других. Затем еще и еще, до тех пор, пока вершины всех ближайших холмов не были покрыты войском гоблинов.

– Это мое войско, – прокомментировал происходящее Ло'Гош. – Я же говорил тебе, что они должны прийти.

– М-м-м-м-м, – промычал вождь. – Ну, тогда прости, великий хан, какие будут указания?

А между тем, Город постепенно оживал от потрясения и приводил себя в порядок. Утром стало понятно, что с нашествием гоблинов окончательно покончено. Большинство из них были либо убиты, либо взяты в плен. Стражи вернулись в Цитадель, а Совет Города решил подготовить специальные отряды гномов для исследования катакомб и изолирования Миндона от внешних захватчиков, готовых пройти этим путем.

Многие жители города, и, в том числе, его гоблинской части, добровольно вышли на помощь специальным службам, чтобы помочь им навести порядок на улицах.

А раз продолжается жизнь – людям потребуются отдых и развлечения. Скоро уставшие после восстановительных работ жители Миндона потянутся в свои любимые таверны, а значит, надо не забыть пополнить запасы «огненной воды». Именно так рассуждал Свен. И, согласитесь, в его рассуждениях есть логика. Именно потому он и узкий круг посвященных лиц пришли сюда, в его тайное место. Место, где производилась эта самая «огненная вода». О месте этом знали только сам Свен, Трис, который, собственно, и занимался изготовлением алкоголя, Матуурз, осуществляющий охрану, и Олог, бывший не только охранником, но и чернорабочим, иногда помогающим Трису. Место это было домом. Домом в Красном Городе. Дом тот же, что окружен высоким забором. Но центром всего производства был магический аппарат, с помощью которого Трис и добывал необходимый продукт. Состояло это чудо алхимии из каких-то колб, стеклянных реторт, змеевиков и большой, наполненной какой-то жидкостью, бочки, стоящей на очаге.

И сейчас каждый был занят своим делом. Олог стоял на посту во дворе, Свен помогал Трису возиться с препаратами и готовить продукт, а Матуурз охранял дом изнутри. Все шло своим чередом, когда в калитку постучали. Дело в том, что у этого дома была не просто калитка, и не просто забор. Все это напоминало маленькую крепость. Высокий частокол из заостренных бревен, а ворота похожи на ворота небольшого замка. В калитке – маленькое оконце с задвижкой на уровне человеческого роста. Именно его и открыл Олог, чтобы посмотреть, кто там стучится. В открывшемся проеме тролль не увидел ничего, кроме взведенного арбалета, вплотную приставленного к окошку. Затем последовал характерный щелчок. Олог обладал феноменальной реакцией, которую вряд ли можно было бы ожидать от такого огромного существа. В последний момент он успел дернуть головой. И арбалетный болт вместо того, чтобы угодить в глаз и пробить череп, ударил куда-то в район уха. Тем не менее, это было прямое попадание. Но череп тролля не так-то легко расколоть.

Олог дико взвыл и закачался. Но он все еще был жив и опасен, как никогда. В ярости он начал разматывать свой кистень. В тот же момент через забор полезли вооруженные люди. Олог едва держался на ногах и дико рычал от боли. Из раны текла кровь. Но кистень уже делал свое дело. И один нападающий, чья голова едва показалась над частоколом, получил мощнейший удар и свалился обратно за забор. Все это сопровождалось криками и шумом, который и услышал Свен. Он выглянул в окно дома, напоминающее бойницу, и увидел то, что происходило во дворе. В один момент Свен принял решение. Помочь Ологу он уже не мог. Вокруг того уже кружилось несколько головорезов. Пока еще они боялись подойти ближе, но это было вопросом времени. В итоге они могли попросту расстрелять его из арбалетов.

– Закрой дверь на все засовы! – крикнул Свен гоблину.

И сам бросился к двери, не дожидаясь реакции Матуурза. Но гоблин повел себя странно. Вместо того, чтобы помочь своему боссу, Матуурз с неожиданной силой отшвырнул Свена от двери. И демонстративно отодвинул щеколду, закрывающую ее. Затем он подчеркнуто медленно достал оба ятагана и насмешливо посмотрел на Свена.

– Ты не сможешь победить меня, – криво улыбнулся Матуурз. – Сейчас сюда придут и заберут Триса и его магический аппарат.

– Так это ты привел сюда их! – выкрикнул Свен. – Предатель!

– Я – наемник! – рассмеялся Матуурз. – Служу тому, кто больше платит.

К этому моменту Свен уже опомнился, поднялся на ноги и схватился за свой короткий меч. Он сделал шаг по направлению к двери, крепко сжимая свое оружие.

– Не глупи! – прикрикнул на него Матуурз. – Ты же знаешь – я могу легко порубить тебя на куски.

– Посмотрим, – тихо сказал Свен и достал из кожаного футляра на боку какой-то странный предмет.

Этот предмет выглядел, как металлическая трубочка. Свен просто направил ее на опешившего гоблина и нажал какую-то кнопочку. Последовал щелчок пружины, и в грудь Матуурза угодила небольшая стрела. Матуурз удивленно посмотрел на нее. Казалось, что она не причинила гоблину особого вреда. Он лишь улыбнулся.