Будь моей невестой. Временно

– Да, – кивнула я.

– Тебя кто-то из студенток надоумил?

– Говорят, ты кому-то поставил так экзамен.

– Знал, что доброта меня до добра не доведет. На прошлой неделе ко мне в клубе подкатили студентки. Смеялись, галдели. Не удержался, нарисовал им в зачетках тройки. И тут же поползли слухи. Вот так и делай людям добро.

– Так поставишь мне экзамен? – с надеждой спросила я. – Ты же сам все отлично понимаешь. Ничего я в этом римском праве не смыслю. Получу диплом и забуду все как страшный сон. Никогда мне это ни в работе, ни в жизни не пригодится.

– Согласен. Не пригодиться. Но просто так я тебе тройку не поставлю. Любая услуга должна вознаграждаться. Чтобы понимать ее ценность. Я от тебя кое-что потребую взамен. Откажешься – никогда историю права не сдашь. Вылетишь из института без права восстановления. Это я тебе обещаю.

Глава 6

– И что же ты от меня потребуешь взамен? Душу? Пьяные женщины тебя не интересуют, и это радует. Потому что все равно не дождешься!

– Нет, я не демон. Душа пьяной женщины мне не нужна. А уж она сама тем более, ты правильно сказала. Будь моей невестой.

Я едва не подавилась кофе.

– Что?!

– Временно, разумеется.

– Да ты рехнулся? – я поспешно проглотила кусок бутерброда, который попытался встать поперек горла от такого предложения руки и сердца.

– Мне нужна невеста. На время. И ты ею будешь. Или вылетишь из института, как я тебе ранее обещал.

– Зачем тебе невеста? Да еще такая, как я?

– А что с тобой не так?

– Все со мной так, – замялась я. – Просто твое предложение так неожиданно. Как любая порядочная девушка я должна подумать, – на меня накатил странный смех. Похоже, последствия коктейля еще давали себя знать.

– Ты мне вполне подходишь. Зачем мне это надо – расскажу позже. Это длинная история, – пообещал Литвинов.

– С нетерпением жду.

– Позже, я сказал.

– А где кольцо? – не унималась я.

– Будет. Дам тебе поносить.

– А цветы? И вообще, чего ты сидишь? На колени! – приказала я и ткнула пальцем в пол около моего стула.

– Что? – теперь ошалел Максим Андреевич. – С ума сошла?

– Ты первый начал. А как, по-твоему, делают предложение? Даже временное.

– Астахова, ты можешь быть адекватной хоть иногда?

– Могу. Но не сейчас. Ты несешь чушь, я тебе подыгрываю. Как наиграешься, отдавай зачетку и я пошла. Не хочешь тройку ставить, не надо. Обойдусь. И можешь нахрен меня из института выгонять. Заработаю денег и восстановлюсь, – я резко поднялась из-за стола.

– Да не заводись ты! – Максим Андреевич посмотрел на часы. – Поехали, по дороге поговорим. Отвезу тебя домой.

– Сама дойду, – отрезала я.

– Лена, послушай, – попросил Литвинов, и что-то в его голосе заставило меня снова сесть. – Ты мне вчера все уши прожужжала пока я тебя из клуба вез, какой подлец твой Егор. И как он тебя обидел. Я тебя понимаю. Потому что сам оказался в подобной ситуации.

– Тоже девушку бросил? – подозрительно сощурила глаза. Что не говори, а все мужики сволочи!

– Не я. Меня бросили, – ошарашил Литвинов.

– Тебя? Не может быть! Не бросают таких мужчин! – не удержалась я.

– И какой же я?

– На комплимент нарываешься? Сам знаешь, какой. Красивый, успешный. Все, что надо для полного счастья у тебя есть.

– Добавь еще богатый, – скривил губы Максим Андреевич.

– Судя по квартире и машине не бедный, – согласилась я.

– Бросают. И успешных бросают, и красивых. Еще как бросают, – не слишком весело улыбнулся Литвинов.

– Почему она от тебя ушла?

– Любопытно?

– Нет, – смутилась я. У человека тоже печаль, а я лезу к нему в душу с бестактными вопросами.

– Вижу, что любопытно. Обещаю, рассажу все без утайки. Как ты мне вчера рассказала.

– Я тебе все рассказала? – и когда только успела? – Про себя и про Егора?

– Да. И несколько раз. Так что я твою грустную историю знаю наизусть. Сейчас я спешу. Поехали, меня дела ждут.

Морозный воздух приятно бодрил. Легкие снежинки хлопьями парили в воздухе. На деревьях иней. Красота!

Мозги постепенно встают на место, и это радует. Но провалы в памяти пока присутствуют. Может, и не надо мне все вспоминать?

Голубые ели, росшие по периметру двора, укутал снег. Он лежал на их раскидистых лапах. На рябине, усыпанной алыми гроздьями, весело чирикали воробьи.

Мы подошли к высокому внедорожнику темно-зеленого цвета. Мне пришлось поддернуть юбку, чтобы забраться в высокий автомобиль. Литвинов галантно придерживал дверцу и пялился на мои ноги. Резинка чулка игриво высовывалась из-под задранной юбки. Но иначе я никак не могла забраться на сиденье.

– Ты всегда чулки носишь? – беспардонно поинтересовался Литвинов.

– Всегда. Потому что это женственно, – я уселась на сиденье и поспешно одернула юбку. – И нечего рассматривать мои ноги. Это неприлично.

– А задирать юбку до выше головы прилично? – хмыкнул Максим Андреевич.

– Думаешь, я тебя соблазняю? Не дождешься! Просто у кого-то слишком высокая машина.

– Нет, это у кого-то слишком короткая юбка, – парировал Литвинов.

Кстати, вчера машина была другая. Как раз слишком низкая. Спортивная. Я еще удивилась, что теперь такие есть в такси. Уж слишком роскошно.

– Мне за город ехать. Приходится внедорожник брать, – Максим Андреевич словно прочитал мои мысли.

– У тебя на каждый случай по машине? – удивилась я.

– Не на каждый, – скромно ответил Литвинов. – Этот красавец для поездки на природу, одна для деловых встреч, вчерашняя для понтов.

– Ты на редкость скромен, – иронично заметила я.

– Ты спросила, я ответил, – пожал плечами Максим Андреевич.

– Это был праздный вопрос.

– Это я тоже понял, – он снова глянул на часы. – Куда везти?

– Тут недалеко, – я назвала адрес.

Двигатель заурчал как сытый кот. Машина плавно тронулась с места.

– Записывай номер моего мобильника, – приказал Литвинов и начал диктовать.

Я повиновалась.

– Теперь позвони мне.

Раздалась приятная мелодия. Литвинов скосил глаза на экран айфона и сбросил вызов.

– Как освобожусь, наберу тебя. Встретимся и поговорим.

– Зачетку отдай, – попросила я.

– Пусть пока у меня побудет, – коварно усмехнулся Максим Андреевич. – Ты, судя по всему, баба шальная, можешь передумать. Прости, не баба, женщина, – поправился он. – Так что для подстраховки пока оставлю зачетку у себя.

Мне уже было все равно. Предложение Литвинова озадачило и заинтриговало. Зачем ему нужна невеста? Видимо, чтобы позлить бывшую подругу.

Чем мне это грозит? Да ничем. Не будет он ко мне приставать, это уже понятно. Страдает, бедняга, по изменнице. Я еще в клубе заметила – взгляд у него задумчивый и отрешенный. И никого он там не клеил. Сидел весь вечер за столиком и смотрел в пустоту.

Мне даже жалко Литвинова стало. Хотя, говорят, жалость унижает. И вообще жалеть мужика последнее дело. Но сочувствие душевные страдания Максима Андреевича у меня вызвали. Тем более что я сама в таком же положении.

Неимоверно мерзко на душе, когда тебя предают те, кому верил как себе. И кого любил. Впрочем, не знаю как у Литвинова, а у меня была только иллюзия любви. Влюбленность, может быть. Когда любят по-настоящему, наверное, прощают все, даже предательство. Хотя нет, любовь любовью, а предательство прощать нельзя.

– О чем задумалась? – приятный баритон вернул меня к действительности.

– О жизни вообще, и о себе в частности, – призналась я.

– Сейчас тебе думать вредно. Отоспись, отдохни, и со свежей головой приходи на встречу. А то опять будешь пороть всякую чушь.

– И что же такого глупого я наговорила? – самоуверенный Литвинов начинал меня бесить. Чушь, значит, я несла? Естественно, ведь я была не в себе. Но я же не постоянно такая!

– Много о жизни рассуждала. И логики, повторюсь, в твоих рассуждениях было мало.

– Ты всегда прислушиваешься к бреду пьяной женщины?

– Нет. Я редко общаюсь с пьяными женщинами.

– Может, у меня и мало было логики. Но, во-первых, меня напоили. Вернее, что-то подмешали.

– Это я уже слышал.

– Во-вторых, я своими рассуждениями ни с кем не делюсь, когда трезвая.

Литвинов расхохотался.

– Чего смешного? – насупилась я.

– Прозвучало так, что ты трезвой бываешь редко.

– Не цепляйся к словам. Ты меня отлично понял, – возмутилась я. – Я не пою! Вернее, редко… И не напиваюсь… Вообще. Совсем никогда. А если меня опоили какой-то дрянью, то я не виновата, – я запуталась и мне стало обидно.

Изгаляется надо мной этот гад! Цепляется к словам, все переворачивает с ног на голову, а я чувствую себя полной дурой.

– Можешь мне не звонить. Я не буду твоей фиктивной невестой. Так что ищи себе другую девочку для шуточек. Тоже мне, остряк нашелся! – я отвернулась и стала смотреть в окно.

– Прости. Больше не буду, – примирительно произнес Литвинов. – Просто ты очень забавная, когда сердишься.

– Забавная? – резко повернулась к нему. – Забавной может быть обезьяна.

– Хорошо, ты не забавная. Ты – непосредственная. И мне это очень импонирует, – поспешно добавил Максим Андреевич. – Сейчас редко встретишь искренность. Нынче она дороже золота.

Его последние слова прозвучали как-то печально.

– Ладно, мир, – кивнула я. – Только, похоже, мы слишком по-разному смотрим на вещи. Не получатся из нас жених и невеста. Даже фальшивые.

– А кто сказал, что жених и невеста должны думать одинаково? В этом и есть гармония – единство противоположностей.

– Это у настоящих так. А у фальшивых должно быть красиво. И чтобы все думали, что они идеально друг другу подходят. Ты же просто хочешь позлить свою бывшую?

– Только отчасти. Главное, мне надо успокоить родню. Особенно маму. Она никак не привыкнет, что я уже давно взрослый и могу сам справиться с проблемами. Она ужасно расстроилась, что мы со Златой расстались. Увидит, что у меня есть новая невеста может и успокоится.

– Думаешь? Моя так просто не успокоилась бы.

– Я на это очень надеюсь. По крайней мере, на некоторое время мама угомонится.

– У меня будет еще одно условие, – в моем мозгу возникла интересная идея.

– Что тебе еще надо, кроме тройки, жадная женщина?

– Я не жадная, я злопамятная, – коварно улыбнулась в ответ. – Все обсудим при встрече. В отличие от тебя я жажду мести. И мстя моя будет страшна!

– Мне уже страшно, – признался Максим Андреевич.

– Жалеешь, что связался со мной?

– Пока нет. Но чувствую, ты мастер по поиску приключений на свою шею.

Я бы упомянула другую часть тела, но благоразумно промолчала.

Глава 7

Пришла домой и завалилась спать. Кофе Литвинова не смог вернуть меня к полноценной жизни.

Проснулась в обед. От того, что звонил мобильник. Никогда не думала, что у него такая противная мелодия. Она била по голове словно молотком.

Попыталась нащупать его на прикроватной тумбочке. Услышала глухой удар от падения мобильника. Вздохнула и сползла с кровати. Мобильник валялся на полу, трезвонил и вибрировал.

Звонила мама.

– Доброе утро, – постаралась придать голосу бодрости.

– Добрый день, доча, – поправила меня мама. – Загуляла?

– Да, с девчонками вчера в клуб ходила.

– Сессию закрыла? У тебя вроде один экзамен оставался?

Мама все еще считает меня маленькой девочкой и очень переживает за мою учебу. Все мамы одинаковы, волнуются за детей, сколько бы лет деточке не стукнуло.

– Да, мама, все хорошо, – успокоила я ее. – Экзамен сдала.

Почти не соврала. Я побуду немного невестой Литвинова, и он поставит мне эту проклятую тройку. Он обещал. В его порядочности я почему-то не сомневаюсь.

Видимо, меня подкупило то, что Максим Андреевич не вышвырнул меня из своего шикарного автомобиля около клуба, не бросил невменяемую девушку на улице. А как истинный джентльмен любезно сначала отвез, а потом и отнес к себе домой. И даже накормил завтраком.

Мама за меня порадовалась, напомнила, что на улице холодно и надо одеваться по погоде. Пожурила за то, что я редко звоню. Редко – это не десять раз на дню. Я пообещала исправиться.

Потом позвонила Ира.

– Ты куда вчера пропала? – затараторила она. – Мы тебя по всему клубу искали. Звонили, ты не отвечала.

– Прости, я хотела перезвонить утром. Но закрутилась.

– Ты с Литвиновым говорила?

– Да.

– Получилось?

– Да, – разумеется, я не собиралась рассказывать про условия, которые мне поставил Максим Андреевич. Это будет нашей общей тайной.

– Ты не слишком разговорчива, – обиделась Иринка.

– Потом расскажу. Мне какой-то козел коктейль подсунул странный. Я опьянела и до сих пор никак в себя прийти не могу. Поэтому и ушла так резко из клуба. Вызвала такси и уехала домой.

– Мы уж подумали, ты с Литвиновым укатила. Как-то очень одновременно вы исчезли.

– Просто совпадение, – заверила я подругу.

– А мы за тебя порадовались. Думали, может вы уже того…

– Не было никакого «того», – поморщилась я, вспомнив ужасное пробуждение на широкой кровати.

– Ты знаешь, что он со своей девушкой расстался? – не унималась Ирина.

– Кто? – не сразу сообразила я.

– Литвинов. Кто же еще?

– Откуда мне это знать? – не стоит информировать подругу о том, что мне известно, а что нет. Ирина хорошая девушка, но неимоверно болтливая.

– И я не знала. Мне девчонки сказали. Кристина следит за его Златой в инстаграм. Злата популярная блогерша. Ну, может и не слишком популярная пока. Но очень активная. Ее подписчики растут как на дрожжах, – продолжала тарахтеть Ирина. – Злата теперь везде в обнимку с красавцем шоколадного цвета. Он из Манчестера. Дизайнер современной одежды. Приехал к нам на открытие своего очередного салона, – голос Ирины раздавался, словно со стороны и методично бил меня по голове. – Решил покорить провинцию. В Москве у него их три. В Питере два.

– Что три, что два? – не поняла я.

– Салонов. Подбирают одежду в соответствии с имиджем клиента. Не навязывают, но мягко рекомендуют. Шьют только по индивидуальным заказам.

– Кто шьет? – пыталась собрать мозги в кучку, но ничего не получалось.

– Ты меня вообще не слушаешь? – обиделась Ирина. – Говорю же, Литвинов бросил Злату. Или она его? – задумалась подруга на мгновенье. – Неважно. Главное, он теперь свободен. И на него уже открыт сезон охоты.

Подозреваю, именно поэтому Литвинов и решил сделать из меня фальшивую невесту. А не только из-за мамы. Я удачно подвернулась ему под руку. Сама в подобном положении, значит смогу понять. И я от него завишу – мне до зарезу нужна эта треклятая тройка по истории права.

Ладно, я добрая, помогу несчастному брошенному мужчине, к которому уже выстраивается очередь из потенциальных невест. С выгодой для себя, разумеется.

Ирина болтала без умолка. Периодически я морщилась от резких ударов в висок. Все-таки тембр ее голоса не слишком мелодичен. Или я все еще никак не приду в норму? Наконец, подруга попрощалась, и я поняла, как прекрасна тишина.

Максим Андреевич позвонил около четырех вечера.

– Буду через десять минут, одевайся, – коротко приказал он.

Не нравится мне такое обращение. Если он думает, что может мной командовать, то сильно заблуждается.

– Я занята, – обломала его планы, поудобнее устраиваясь у телевизора.

– Чем? – ядовито поинтересовался Литвинов. – Я же сказал, что вечером мы встречаемся.

– Я убираюсь. Знаешь, как это делается? Полы мою, пылесошу. Или пылесосю? Как правильно?

– Понятия не имею, – признался Литвинов.

– Еще пыль вытираю. Ты не уточнил, когда мы встречаемся. Так что жди, пока закончу. Я тебе позвоню, как освобожусь, – пробежалась по каналам и остановила свой выбор на английском детективном сериале. Самое то для моего настроения.

– Мое время дорого, – раздраженно заметил Максим Андреевич.

– Мое тоже.

– Я могу себе и другую невесту найти, – рыкнул Литвинов.

А ведь может, подлец! Пожалуй, я перегнула палку. Моя зачетка у него. Попортит мне этот гад нервы!

Не без сожаления выключила телевизор.

– Ладно, уговорил. Сейчас все брошу и приведу себя в порядок. Но не раньше, чем через полчаса, – пусть учится ждать. Я ему не девочка на побегушках, чтобы по первому зову нестись сломя голову.

Ровно через полчаса, и ни минутой раньше я вышла во двор. У подъезда стоял все тот же темно-зеленый внедорожник. Около него маялся Литвинов.

– Ту пунктуальна до неприличия, – хмыкнул он, распахивая передо мной дверцу автомобиля.

Галантный, как ни крути!

Максим Андреевич машинально скосил глаза на мои ноги. Но тут его ждал облом. Я надела джинсы. Легко забралась на высокое сиденье и обернулась к Литвинову.

– Чего стоим, кого ждем? Поехали, раз твое время так дорого.

– Не цепляйся к словам, – он захлопнул дверцу и обошел внедорожник. – Едем ко мне в офис. Там и поговорим. Потом в ресторан.

– Зачем?

– Будем учиться проявлять страсть на людях.

– Я одета неподходяще для ресторана.

– С этим разберемся позже, – Максим Андреевич не без сожаления скосил глаза на мои джинсы.

– А что у тебя за офис? – поинтересовалась я.

– У меня юридическая фирма.

– Ах, да, что-то я про это слышала, – припомнила щебетание Ирины. Она сегодня мне подробно рассказывала, почему Злата сначала хотела замуж за Литвинова, а потом нашла другого, более состоятельного. Только я слушала вполуха. – Ты же не только преподаешь.

– Разумеется, не только. Преподавание это для души, так сказать.

Я сложила два и два и мне, наконец, стало понятно, откуда у Максима Андреевича и пентхаус, и потрясающие машины. И возможность посещать элитные клубы. На зарплату преподавателя так не разгуляешься.

Офис Литвинова располагался недалеко от Театральной площади, в самом сердце города.

Старинное двухэтажное здание с замысловатой лепниной и голыми кариатидами, поддерживающими витой кованый балкон. Особняк какого-то купца. «Памятник архитектуры федерального значения. Охраняется государством», – гордо гласила табличка на фасаде.

Над резной дубовой дверью строгая надпись золотыми буквами: «Юридическая фирма Пришляк, Свистунец и партнеры».

– Моя контора, – гордо распахнул передо мной тяжелую дверь Литвинов. – Прошу!

– Не вижу твоей фамилии, – усмехнулась я.

– Я – «и партнеры», – доверительно сообщил мне, наклоняясь к самому уху и обжигая горячим дыханием. – Маскируюсь. Не стоит лишний раз светить свою фамилию. Тем более что я еще и преподаю в институте. Будут сюда всякие студентки типа тебя таскаться и просить принять экзамен.

– А это не запрещено? Совмещать?

– Я ж не публичный дом содержу, – обиделся Максим Андреевич. – Топай вперед. Чего на пороге замерла?

Я шагнула в холл.

Литвинов поздоровался за руку с плечистым охранником.

– Как дела, Антон Дмитриевич?

– Все в полном порядке, Максим Андреевич, – бодро отрапортовал тот.

В просторном светлом холле сидело несколько посетителей.

Литвинов взял меня за локоть и повел к чугунной лестнице:

– Нам туда.

Мы поднялись на второй этаж. Череда высоких темных двустворчатых дверей. На паркетном полу бордовая ковровая дорожка. Претенциозно, но со вкусом. В конце коридора свернули направо, и попали в приемную.

Строгая секретарша лет сорока в очках похожая на сушеную воблу изобразила улыбку на худом лице и поднялась навстречу боссу.

– Максим Андреевич, добрый день. Тут письма, – она протянула несколько конвертов Литвинову. – Требуют вашего внимания. Звонили из мэрии. Но это не срочно.

– Хорошо, – Литвинов забрал письма. – Спасибо, Светлана Михайловна. Нас не беспокоить. Пришляк выполнил мое поручение?

– Да, все сделано, – коротко кивнула секретарша.

– Свистунец материал подобрал?

– Простите, забыла доложить. Он отчитался, все выполнено.

– Нам два черных чая, – распорядился Максим Андреевич и открыл дверь кабинета, пропустил меня вперед.

Кабинет поразил роскошью и элегантностью. Мебель в стиле ампир цвета темного янтаря. Инкрустирована черным и красным деревом.

На широком столе органайзер из малахита. Бронзовый лев сердито скалит зубы и держит в пасти перьевую ручку.

– Неплохой кабинетик, – заметила я, окинув помпезное помещение взглядом.

– Мне тоже нравится, – Литвинов кивнул на глубокое кожаное кресло у низенького столика со столешницей из зеленого мрамора. Сам опустился на соседнее.

– Куришь?

– Нет, – поморщилась я.

– Это хорошо. Я тоже не курю.

Вошла секретарша с подносом. Поставила на столик невесомые фарфоровые чашки с чаем, вазочку с конфетами и сахарницу.

– Сотрудники фирмы не отдыхают? Суббота сегодня вроде как, – удивилась я.

– Выходной воскресенье и понедельник, – отрезал Литвинов, подавая мне чашку. – Сахар сама клади.

– Я пью без сахара.

– И я. У нас много общего.

– О да, – кивнула я. – Общего очень много. Скажи, а у твоих патронов кабинеты еще шикарнее?

– Это ты о ком?

– Пришляк, Свистунов… Или как его там?

– Свистунец. Они мои младшие партнеры. А если говорить точнее – заместители. Кабинет у них один на двоих. И он скромный, ничего лишнего. Обычный офис.

– А ты значит, конспирируешься, – хмыкнула я. – Чтобы никто не догадался, кто тут настоящий хозяин? И чтобы вопросов лишних не задавали?

– Да, – коротко кивнул Литвинов. – Все правильно поняла. Соображаешь, когда хочешь. Полноправный и единственный хозяин юридической фирмы я. И я не люблю лишних вопросов.

Глава 8

Крепкий ароматный чай бодрил.

– Рассказывай, что от меня требуется, – я откусила от конфеты и едва не закатила глаза от блаженства. – О, боги, какой вкус!

– Из Франции привез, – небрежно бросил Литвинов. – Марципан в шоколаде. Для начала от тебя требуется изобразить невесту на дне рождении моей мамы.

– На дне рождения мамы? Нет, мы так не договаривались, – я положила остатки конфеты на блюдце. – Там же еще и гости будут, и родня.

– Будут, – кивнул Литвинов. – И что?

– Я твоей маме не понравлюсь, и она меня прилюдно в порошок сотрет.

– Во-первых, ты и не должна ей нравиться. Все должны думать, что ты нравишься мне. Во-вторых, с чего ты это взяла?

– Судя по твоим рассказам, мама тебя очень любит. И оберегает.

– Я не маменькин сынок, если ты это на это намекаешь, – обиделся Максим Андреевич.

– Я этого и не говорила. Но ты сам сказал, твоя мама расстроилась, что тебя бросила невеста. Я тебе не пара, это сразу видно. Мы из разных социальных слоев. Так что она расстроится еще больше, когда узнает меня поближе.

– Что значит «не пара»? Мы живем в демократическом и правовом обществе. Я давно совершеннолетний. Следовательно, я могу делать предложение руки и сердца кому пожелаю.

– Больше всего меня радует, что ты совершеннолетний, – хихикнула в ответ. Юрист всегда юрист, жить не может без правильных формулировок. – Не забудь еще сказать, что дееспособный.

– Да, я дееспособный. Во всех отношениях, – обиделся Литвинов еще больше.

– Не цепляйся к словам.

Литвинов метнул в меня сердитый взгляд.

– Короче, моя мама не монстр. Я хорошо охарактеризую тебя перед родственниками. Даже если ты моей маме не понравишься, она слишком хорошо воспитана, чтобы это показать на людях. Отец, в отличие от мамы в мои личные дела не вникает. Его можешь вообще не опасаться.

– Мамы все одинаковые. Моя тоже за меня жутко переживает.

– Да, они такие. Обещаю, твоя гордость не пострадает, не переживай.

– Я уже поняла, что твоя мама от меня, скорее всего, в восторг не придет, но ты меня в обиду не дашь.

– Именно. Ты все правильно поняла. Твоя задача – смотреть на меня влюбленными глазами и все. Ну-ка, посмотри на меня влюбленно. Хочу убедиться, что ты умеешь это делать.

– Хорошо. Будут тебе влюбленные глаза, – я уставилась на Литвинова как смотрит голодная собака на кусок мяса. – Так пойдет?

– Такое чувство, что ты страшно соскучилась по мужику, и хочешь меня изнасиловать, – поежился Максим Андреевич. – Откровенно, грубо и вообще вульгарно.

– Что, неужели так плохо?

– Ужасно! Актриса из тебя никакая. Придется порепетировать.

– А ты тоже будешь смотреть на меня влюбленным взглядом?

– Да. Обязательно.

– Изобрази.

– Прямо сейчас? – удивился Литвинов.

– А чего тянуть? Я же на тебя посмотрела. Тебе не понравилось. Может и мне не понравится, как ты на меня смотришь?

– Учись, студентка, – Максим Андреевич отставил чашку. Зачем-то откашлялся. Выдохнул.

Взял меня за руку, осторожно коснулся пальцев. Медленно, нежно. Поднял на меня серые глаза. Глаза, разящие как стальной клинок. И при этом обещающие бесстыдное блаженство.

У меня екнуло в груди. Сердце замерло, а потом забилось как бешеное. Глаза излучали жгучую африканскую страсть, сдобренную капелькой разврата. Хорош, ох, как хорош, мерзавец!